Глава 24.

Около девяти часов вечера Роб в обнимку с Дженифер вошел в помещение бара «Блюз». За ним, держа под руку Тома, красивой походкой шла Лиззи. Вчетвером они прошли к любимому столику Тома и Роба и заказали пиво подошедшей к ним официанке. Некоторое время они болтали о музыке. Дженифер только сидела и слушала. Она ничего не понимала в современной музыке, но ей было интересно слушать Роба и Лиззи, которые были прекрасными музыкантами.
– Сыграй что-нибудь, Роб, – попросила вдруг Лиззи.
Роб смущенно улыбнулся и глянул на Дженифер. В глазах девушки загорелся интерес.
– Пожалуйста, я хочу услышать, как ты поешь, – почти взмолилась она.
Роб открыл рот, как будто собирался что-то сказать, но Джен остановила его жестом.
– И не говори, что я уже слышала. Мне Лиззи рассказала, что в «Сумерках» были две твои песни.
Роб сердито глянул на сестру, но та лишь удивленно пожала плечами.
– Вообще-то, я не очень люблю петь при знакомых, тихо пробормотал Роб.
– Ну, пожалуйста, – просила Джен и смотрела на него молящими глазами. – Хотя бы одну песню.
– Ладно, – сказал Роб и, поднявшись из-за стола, направился к небольшой сцене слева от их столика.
Дженифер пересела на противоположную сторону, чтобы иметь возможность смотреть на Роба, когда он будет играть. Парень подошел к сцене как раз, когда играющая там группа закончила очередную композицию. Роб за руку поздоровался со всеми четырьмя музыкантами и весело улыбаясь, недолго с ними поговорил. Дженни не могла слышать, о чем он говорил с парнями. Но уже через мгновение в руках Роба оказалась лакированная электрогитара, раскрашенная в бело-красные тона. Роб перекинул ремень инструмента через плечо и, присев на краешек высокого стула с кожаным сиденьем, поставил одну ногу на хромированную перекладину, соединяющую тонкие ножки стула.
Роб негромко откашлялся, прочищая горло и прикрывая рот ладонью, сжатой в кулак. Затем он отрегулировал микрофон, чуть приподняв его на стойке так, чтобы он был как раз напротив его губ. Глянув на Дженифер, он ничего не сказал, а только улыбнулся и взял первый аккорд. Большинство присутствовавших в зале людей были поклонниками живой инструментальной музыки и знали Роба как первоклассного музыканта, который время от времени исполнял очень красивые и сильные по своей энергетике песни. Иногда он просто играл блюз, без текста, иногда он играл свои песни. Завсегдатаи заведения знали, чего ожидать, когда Роб выходил на сцену и брал в руки гитару. В зале воцарилась полная тишина, которую нарушали только приятные звуки гитарных струн. Все взгляды были направлены на сцену. Роб чувствовал небольшую неловкость, когда все смотрели на него. Обычно он закрывал глаза и не открывал их до конца песни. Но сегодня ему было интересно посмотреть на реакцию Дженифер. Это было очень важно для него. Он смотрел, не отрываясь, в ее большие, наполненные нежностью глаза и продолжал играть красивое и романтическое вступление. Когда он, наконец, начал петь, его бархатный голос окутал Дженифер. Ничего больше не осталось, только они вдвоем. Она смотрела в его серые глаза и видела в них нежность и страсть, желание остаться наедине.
I should never think what’s in your heart
What’s in our home so I won’t
You’ll learn to hate me, but still call me baby
Oh love, so call me by my name
And save your soul, save your soul
Before your to far gone, before nothing can be done
I’ll try to decide when she’ll lie in the end
I ain’t got no fight in me in this whole damn world
So hold off, she should hold off
It’s the one thing that I’ve known
Once I put my coat on I coming out in this all wrong
She standing outside holding me
Saying oh please, I’m in love, I’m in love
Girl save your soul, go on save your soul
Before it’s to far gone And before nothing can be done
Cause without me you got it all, so hold on
Without me you got it all, so hold on
Without me you got it all,
Without me you got it all, so hold on
Without me you got it all
Without me you got it all, so hold on
Когда стихли последние звуки музыки и великолепного голоса Роба, зал погрузился в невероятную тишину. Не было ни звука. Слышалось только дыхание людей, восхищенных невероятным талантом музыканта и автора этой романтической, но в то же время печальной песни. Роб смотрел на Дженифер. В ее глазах было выражение искренней преданности его таланту и гордость оттого, что эта песня предназначалась сейчас только ей. Когда Роб снял гитару и, поставив ее на подставку, начал спускаться со сцены, зал взорвался аплодисментами, но для него они ничего не значили в эту минуту. Для него было важно только мнение Дженифер. Толпа, обступившая его, как только он оказался внизу, не давала возможности увидеть и поговорить с девушкой, но Роб смиренно принимал похвалы в адрес песни и качества игры.
Вдруг он почувствовал, как чья-то сильная рука обхватила его за шею и услышал злобный мужской голос прямо у себя возле уха:
– Выйдем, надо поговорить.
Роб повернулся на звук голоса и увидел рядом с собой парня лет тридцати, довольно высокого, почти такого же роста как и сам Роб, немного худощавого, с огромными темно-карими глазами, в которых читалась неприкрытая враждебность.
– Пойдем, поговорим, – ответил Роб, глядя прямо парню в глаза. – Только руку убери.
Парень сжал губы, чтобы не выругаться, но руку все же убрал, и они плечом к плечу направились к выходу. Дженифер чуть привстала со своего места, пытаясь разглядеть Роба. Она заметила, что когда тот спустился со сцены, его со всех сторон обступили люди, которые хотели высказать свой восторг по поводу его выступления. Она понимала, что так было и так будет всегда. Но в эту минуту ей хотелось остаться с Робом наедине и попытаться объяснить ему, какую бурю эмоций вызвала в ее душе эта песня и само выступление Роба.
Лиззи с улыбкой наблюдала за Дженни, пока Роб пел. И она удивлялась, насколько легко понять, что происходит в душе этой открытой девушки. Лиззи видела, как чувства ее менялись с каждым словом, с каждым звуком. Брат действительно сегодня выступил великолепно. Обычно в такой толпе он немного зажат, но сегодня она по одному его виду поняла, что он вкладывает в это исполнение всю душу, до самой последней клеточки. Она усмехнулась своим мыслям. Она никогда не задумывалась над тем, насколько любит брата. Но сейчас, наблюдая за теми переменами, которые происходят в нем, она готова была кричать от счастья. Еще никогда Роб не был настолько увлечен ни одной девушкой, кроме Кристен, конечно. Но, Лиззи задумалась и поняла, что даже с Кристен брат не был настолько откровенно счастлив. Когда он был с Кристен, он был замкнут в своих чувствах, как будто они были ему не по силам. Но сейчас он был свободен. Он просто наслаждался теми отношениями, которые возникли у него с Дженни. Лиззи не понимала, как девушке это удалось, но она смогла освободить личность Роба, не скованную его талантом, а окрыленную им. Когда он был с Джен, он не стремился быть кем-то другим, не пытался надеть маску удачного образа, сыгранного им. Он был собой, таким, каким и должен быть. Да, он был скромным, нежным, романтичным. Но все это шло от его сердца, а не от умело написанного сценария и точно не благодаря указаниям режиссера.
– Что-то его долго нет, – сказала Дженифер, поворачиваясь к Лиззи, и в голосе ее прозвучали тревожные нотки. – Пойду, посмотрю.
Дженни поднялась из-за столика и направилась туда, где должен был быть Роб. Но его там не было. Группа, которая была до этого на сцене, снова заиграла и люди в зале начали танцевать. Лиззи заметила, как Дженни остановилась в центре зала и оглянулась в поисках Роба. Не найдя его среди танцующих, Дженни направилась в сторону выхода, по пути останавливаясь и спрашивая что-то у окружающих. Заметив неспокойное выражение лица Дженифер, Лиззи встала и потащила Тома за рукав.
– Что-то не так, – сказала девушка, обращаясь к нему.
– Что случилось? – спросил парень.
– Пока не знаю, но нам лучше пойти за Дженни, – ответила Лиззи и потянула Тома к выходу.

***

Оказавшись на улице, Роб отошел чуть в сторону от выхода и завернул за угол здания. Не поворачиваясь, Роб ощущал на своей спине пристальный взгляд темных обозленных глаз.
– Ты ее брат? Майк? – спросил Роб.
– А ты догадливый, – с ехидной усмешкой ответил парень. – Может, повернешься?
Роб медленно повернулся, засовывая руки в карманы джинсов.
– Хорошо, что ты здесь, – сказал Роб, глядя в глаза Майку. – Я хотел поговорить с тобой.
– Интересно узнать, о чем? – с раздражением спросил тот.
– Дженни очень переживает из-за тебя, – объяснил Роб.
– Из-за меня? – усмехнулся Майк. – Переживает из-за меня? Я ее брат, и не сделал ей ничего плохого.
– Но ты против наших отношений и от этого ей больно, – чуть повышая голос, сказал Роб.
– Да, – закричал Майк. – Я против. Потому что я знаю, чем все это закончиться. Ты наиграешься и бросишь ее. А мне потом опять смотреть на ее страдания.
– А ты не думаешь, что она уже взрослая девочка и сама вправе решать, с кем ей встречаться?
– Я думаю, что она не заслуживает, чтобы с ней опять так обошлись!
– А что, если я не брошу ее? – понизив голос и прищурив глаза, спросил Роб.
Майк усмехнулся и пнул ногой маленький камешек, лежавший на дороге.
– Ты можешь гарантировать?
– Никто не может ничего гарантировать, – покачав головой, ответил Роб.
Майк подошел вплотную к Робу и посмотрел прямо ему в глаза. Тяжелый взгляд его карих глаз, казалось, прожигал серые глаза Роба, но тот не отвел взгляд.
– Послушай меня, – прошипел Майк. – Второй раз я повторять не буду. За свою сестру я готов оторвать голову любому. И я не посмотрю, что ты богатенький, избалованный сукин сын. Еще раз подойдешь к ней, и тебе больше нечего будет показывать в камеру. Я просто оторву тебе башку.
Роб сделал глубокий вдох, пытаясь обуздать нарастающий гнев и, все еще, глядя Майку в глаза.
– А теперь ты послушай меня, – также злобно ответил Роб. – Я буду с Дженни до тех пор, пока она сама не попросит меня уйти. И мне плевать на тебя и на то, что ты думаешь.
Как раз в эту минуту Дженни завернула за угол и замерла, глядя на брата и любимого. Они сейчас были похожи на двух волков, готовых в любую секунду броситься и разорвать друг друга. Они смотрели глаза в глаза и, казалось, между ними проскакивали искры. Вдруг Роб, заметив Дженни, отвел взгляд от Майка. Глядя на ее перепуганное лицо, он уже хотел сказать, что все в порядке, как Майк замахнулся и со всей силы ударил его кулаком в челюсть.
Роб услышал пронзительный крик Дженни, но уже не видел ее. Перед глазами стояло взбешенное лицо Майка и снова занесенный над своим лицом кулак. Роб сам не ожидал от себя такой проворности, но в последнюю секунду успел увернуться и кулак Майка со свистом пронесся возле его уха. Теперь уже у Роба сработал инстинкт самозащиты. Он резко развернулся и ударил Майка в скулу. Резкая боль пронзила руку от пальцев до локтя. Роб поморщился от боли и не заметил, как Майк схватил его за рубашку и снова ударил в лицо. На этот раз удар пришелся в бровь, и из рассеченной кожи проступила кровь. Роб перехватил руку Майка, которой тот держал его за рубашку, а другой рукой нанес резкий удар по ребрам. Майк отшатнулся и Роб, воспользовавшись моментом, схватил его за шею и, развернув спиной к себе, сильно сжал локтем его горло. Майк осел и начал задыхаться.
– Я не позволю тебе стать между нами, – закричал Роб. – Если надо будет, я буду драться с тобой каждый день, пока тебе не надоест, и ты не поймешь, наконец, что я люблю ее.
С этими словами Роб ослабил хватку и слегка оттолкнул Майка, но тот быстро отреагировал и, резко развернувшись, ударил Роба в солнечное сплетение. Роб не ожидал такого сильного удара. Ему стало трудно дышать. Он как рыба, выброшенная на берег, открывал рот, хватая воздух, но облегчения это не приносило. Он согнулся пополам, сжимая руками живот, и вдруг почувствовал, как Майк схватил его за волосы, поднимая голову и заставляя посмотреть на себя.
– Не смей врать ни мне, ни Дженни, – закричал он.
– Я не вру, – простонал Роб, все еще пытаясь отдышаться от удара.
Ему как-то удалось вывернуться и плечом сбить Майка с ног. Но тот так и не отпустил волосы Роба, поэтому он свалился на асфальт следом за Майком. В эту минуту Роб услышал крики прямо над своей головой. Кто-то схватил его за плечи, пытаясь поднять. Хватка Майка ослабла, и Роб перестал чувствовать, как будто с него заживо снимают скальп. Пытаясь подняться, он подвернул ногу и упал на колени. Наконец, ему удалось встать на ноги, опираясь на плечо Тома. Подняв голову, он увидел заплаканное лицо Дженифер прямо перед собой. Она кинулась ему на шею, выкрикивая его имя. Все еще восстанавливая дыхание, Роб крепко обнял ее за талию и прижал к себе.
– Я в порядке, – прошептал он, между вдохами. – Я в порядке.
Другой рукой он прижал ее голову к своей груди и тут же почувствовал, что рубашка стала мокрая от ее слез. Он грустно улыбнулся, поцеловал ее в макушку и тихо прошептал:
– Не плачь, мы просто поговорили.
– Поговорили? – вскрикнула Дженифер, оттолкнувшись от его груди. – Я просила тебя не делать этого. Я знала, что все будет именно так.
Роб усмехнулся, но улыбка тут же сошла с его лица, когда он почувствовал резкую боль в разбитой губе. Поморщившись, он дотронулся до рассечения тыльной стороной ладони и посмотрел на Дженни.
– Мы просто поговорили.
– Потом разберемся, – с раздражением крикнула девушка и ткнула его пальцем в грудь.
Потом она резко развернулась и посмотрела на Майка, которого поддерживала Лиззи и еще один парень, которого Дженифер не знала.
– Я видеть тебя не хочу, – крикнула она. – Я ненавижу тебя! Не лезь в мою жизнь!
– Джен, я просто беспокоюсь…
Но девушка не дала ему договорить и крикнула:
– О себе беспокойся! А ко мне в постель не лезь!
С этими словами она повернулась к Робу, положила его руку себе на плечо и они медленно пошли к джипу, на котором приехали в клуб.
Майк посмотрел вслед сестре, и устало покачал головой. Впервые он видел ее такой рассерженной. Он и сам не был в восторге от своего поведения. Но ведь он пытался защитить ее, уберечь от страданий. Он посмотрел на блондинку, которая поддерживала его, и спросил:
– Ты кто?
– Лиззи, – ответила она тихим голосом.
– Можешь подвезти меня домой? Я не могу сейчас сесть за руль.
– Далеко ехать? – спросила девушка.
– Нет, совсем рядом.
Лиззи кивнула и, продолжая поддерживать его, пошла за ним к старенькой ауди, припаркованной возле клуба. Возле машины Майк вытащил из кармана брюк ключи и протянул их Лиззи. Девушка помогла ему сесть, закрыла за ним дверь, прыгнула на водительское сиденье и глянула в сторону брата и Дженни. Девушка смотрела на Лиззи и в глазах ее была благодарность. Она не хотела сейчас разрываться между братом и Робом. Но обе понимали, что в эту минуту Дженифер больше нужна Робу. Лиззи слегка кивнула, показывая, что позаботится о Майке, и быстро уехала. Люди перед клубом начали расходиться.
Дженифер осмотрелась вокруг, в поисках Тома. Он стоял возле входа и смотрел на нее. Чуть приподняв руку, он дал понять, что не поедет. Том тоже понимал, что им надо побыть вдвоем. Он повернулся и пошел обратно в клуб. Дженни посмотрела на Роба. Тот стоял, прислонившись спиной к машине и немного запрокинув голову. Из носа тоненькой струйкой сочилась кровь.
– Где ключи? – резко спросила Дженни.
Роб попытался засунуть руку в карман джинсов, но почувствовал резкую боль в распухших пальцах. Он тихо застонал, и Дженни поняла, что он не сможет достать ключи сам. Еле-еле просунув ладонь в карман его штанов, она тихо выругалась:
– У тебя нет широких джинсов?
Роб усмехнулся и снова застонал от резкой боли в рассеченной губе. Нащупав кончиками пальцев ключи, Дженни выдернула руку из его кармана и открыла машину.
– Садись, – скомандовала она, и в ее голосе все еще слышалось раздражение.
Он попытался сесть на пассажирское сиденье, но недостаточно наклонился и ударился головой о крышу.
– Черт! – выругался он и потер место ушиба.
– Так тебе и надо, – резко сказала Дженни, но все же помогла ему сесть и закрыла за ним дверцу.
Сев за руль, она подвинула сиденье, отрегулировав его под свой небольшой рост. Выехав со стоянки перед клубом, Дженни пыталась вспомнить, куда ехать. Когда она ехала сюда, она даже не пыталась запомнить дорогу. Роб понял, что она не знает, как ехать и предложил:
– Может, я поведу?
– И не мечтай, – рыкнула она. – Лучше показывай дорогу.
– Хорошо, – ответил Роб и виновато глянул на Дженни. – Прости меня. Он первый начал.
– Он первый начал, – передразнивая Роба, повторила она. – Детский сад, – усмехнулась она.
Роб понял, что сейчас лучше ничего не говорить, поэтому просто отвернулся и посмотрел на дорогу, периодически подсказывая ей куда ехать.