Саундтрек
После вчерашнего дождя в лесу пахло прелой листвой и смолой. Конец августа уже обмакнул кроны деревьев в оранжевый и красный, и лишь сосны щеголяли неизменной зеленью. Запрокинув голову, сквозь ветви и хвою я видела яркое синее небо – такую редкость в этих местах. Но и сейчас синева была разбавлена сероватыми пятнами облаков, а значит, завтра будет пасмурно. Ну и ладно, хорошо бы не дождь. Медленно брела по тропинке, начинающейся прямо за нашим домом. Я никогда не заходила далеко в лес – отец запрещал. Но сейчас они с мамой самозабвенно ругились, и я ушла, чтобы не слушать бесконечный поток обвинений, которыми они обменивались вот уже битый час. Хоть бы скорее развелись. Я устала от маминых истерик и вечно хмурого отца.
Я хотела быстрее вырасти и уехать в колледж. Одиночество – вот чего мне хотелось больше всего. Если бы можно было обить стены моей комнаты толстым слоем ваты и не слышать звуки родительских ссор, я сейчас с удовольствием свернулась бы клубочком на своей кровати и уткнулась носом в книжку. Но даже на чтении сосредоточится было невозможно, потому что от маминого визга закладывало уши. Еще шесть лет, и я стану взрослой, уеду из дома, а они пусть хоть поубивают друг друга.
А здесь тихо и спокойно. Я тронула ветку, с мокрых листьев меня окатило холодными тяжелыми каплями, но мне было смешно – я попала под вчерашний дождь! Слизала с губ холодные капли – в них привкус смолы.
Вот и мое любимое поваленное дерево у тропинки. Я подошла к гладкому стволу с ободранной корой и забралась между двух толстых веток – удобно, как в кресле. Здесь можно было пересидеть какое-то время, а если бы отец стал звать – я прекрасно услышала бы его голос.
Позади раздался какой-то шорох. Обернулась – никого. Но из-за деревьев явственно слышалось тихое повизгивание. Вгляделась в просвет между деревьями – там что-то шевелилось, но лучше рассмотреть не смогла, оно слилось с опадающей листвой. Собака? Тихонько присвистнула, подзывая ее к себе. Животное резко дернулось в мою сторону, и я действительно увидела собаку – огромный рыжеватый пес поднялся на лапы в десятке метров от меня. Мне показалось, что я сплю? Таких собак не бывает, существо смотрело на меня сверху вниз, это было видно даже на таком расстоянии. На секунду я оцепенела от страха, но как только оно сделало шаг в моем направлении, аккуратно сползла с дерева и начала пятиться назад. Ступила на тропинку, а пес уже опирался передними лапами на ствол в том месте, где несколько секунд назад сидела я. Огромные темные глаза пристально следили за мной. Снова замерла, не в силах оторвать взгляда от этого сказочного чудовища. Оно опять начало жалобно поскуливать, и эти звуки вовсе не вязались с его внешним видом. Затем пес вытянул морду вверх, и из его горла вырвался вой. И до меня дошло – это волк. Но волки тоже не бывают такими громадными. Мысли метались в голове с неимоверной скоростью, рождая предположение, что я сплю и мне снится сказка о Красной Шапочке со мной в главной роли. Шаг назад - и волк сделал шаг вперед, переступая через дерево. Еще отступила назад – его шаги намного шире, я уже во всех подробностях видела его влажный черный нос, огромный красный язык, лежавший на острых зубах и блестевший от слюны, чувствовала горячее хриплое дыхание из его пасти. Мои нервы не выдержали – из горла вырвался истошный крик и, развернувшись, я что есть сил побежала к дому. Позади послышалось рычание и приглушенный топот огромных лап. Последнее, что я помнила – звук рвущейся ткани, огненную боль в спине - и провалилась в темноту.

Открыла глаза – и увидела белую стену. Поняла, что не дома. И голоса – привычная ругань. Повернула голову – дверь была приоткрыта, в коридоре родители.
- Ты во всем виноват! – кричала мама. – Зачем разрешал ей ходить в лес?!
- Если бы не твои истерики, она не сбегала бы из дома! – резко ответил отец. Я зажмурилась и закрыла уши руками, чтобы не слышать. Но звуки просачивались сквозь ладони.
- Чарли, это конец! Я уезжаю! И забираю Беллу!
- Рене, не говори глупостей.
- Слушать больше ничего не хочу!
Стук каблуков. Я открыла глаза.
- Белла, девочка моя, - мама с рыданиями обняла меня. – Все закончится, я обещаю.
Ее руки обожгли болью зашитые раны на спине, и я всхлипнула.
- Прости, - отстранилась мама и стерла ладонями слезы с лица.

Из больницы меня выписали через два дня. Дома беспорядок – везде валялись кое-как брошенные вещами, а в прихожей стояли два собранных чемодана. Меня никто ни о чем спрашивал – кому интересно мнение двенадцатилетнего ребенка. Но, по крайней мере, родители не ругались. Папа почти не выходил из кухни, он сидел на стуле возле неуместно веселых желтых шкафчиков и молчал, глядя в пол. Мама нервно металась, что-то искала, что-то выбрасывала. Мне хотелось сбежать, но в лес страшно, а больше – некуда. Я спряталась в своей комнате и долго смотрела из окна на подступивший почти к самому дому ряд деревьев. И вот мне показалось, что из лесного сумрака на меня смотрели горящие глаза зверя. По спине побежали мурашки, а раны на спине начали ныть.
Меня нашли сразу же, услышав истошный вопль. Мой отец – полицейский и, конечно же, вызвав неотложку, осмотрел опушку. Папа сказал, что большие следы, оставленные на тропинке, и такие следы от когтей – четыре параллельных полосы, каждая в из которых отстояла в два дюйма от другой - мог оставить только медведь. Никто не поверил моему рассказу о гигантском волке.
Позади заскрипела дверь и вошла мама.
- Белла, пора спать, завтра тяжелый день. Мы поедем в Финикс, где тепло и много солнца, - мама погладила мои волосы и ласково прошептала: - Ты увидишь – там совсем другое небо.
Она оставалась у моей постели до тех пор, пока я не провалилась в глубокий беспокойный сон. Мне снились громадные волки и медведи. Я убегала от них, споткнулась, упала в глубокую яму и... проснулась.
Следующим утром мы уехали. Папа отвез нас в аэропорт на своей служебной машине. А потом два перелета – и мы уже в Финиксе, родном мамином городе. Мы будем жить в доме ее родителей. Здесь спокойно и солнечно. Я не знала, будет ли нам хорошо здесь. Но очень радовалась тому, что мы уехали из Форкса, оставив позади две никогда не прекращавшиеся неприятности - скандалы и дождь. И очень надеялась, что никогда туда не вернусь.