Всего несколько человек знают каково это на самом деле – гореть. Корчится в агонии, когда твоя кожа плавится, когда твои кости рушатся, когда кровь сворачивается, а органы обугливаются. Каждая разрушающаяся клетка и каждая трещинка на коже накаливается, пока твои кишки освобождаются, а вся жидкость организма испаряется. Твое тело становится хрупким, и ты оказываешься в ловушке своего сознания, которое постепенно сходит с ума.

Кожа напоминает гамбургер, который передержали на гриле, жир и волосы пахнут хуже, чем разлагающееся тело в теплый летний день. Но эти люди никогда не проживают достаточно долго. Ведь их разум улетучивается, как и их душа, в поисках облегчения этих мук всего лишь спустя несколько мгновений с начала этой пытки.

Нет, они никогда не узнают, что им было позволено умереть. Они не были подвергнуты трехдневному пребыванию в аду, только для того, чтобы восстать затем немертвым существом. В их головах никогда не было роя голосов, наполненных виной и состраданием, и это вдобавок к тому ощущению хаоса при мысли о том, что эти голоса вообще существовали.

А я лежал там, сгорая изнутри, пока мысли Карлайла путешествовали по путям, ведущим к домам ведьм на окраине Лондона. Перед глазами стояли образы людей, прикованных к столбам, в момент, когда пламя подносили к сену, разложенному под их ногами, и они издавали душераздирающие крики, пока горели заживо. Его воспоминания с ужасающей точностью отражали его действия. И даже размышляя о том, что он забрал душу невинного, вплетая его в сеть интриг темного мира неживых существ, он все же сидел там и ничего не делал, пока пламя пожирало мальчика и клеймило его одиночеством.

Моей единственной компанией в то время были крики из его воспоминаний. Общеизвестная толпа с виллами требовала смерти, их крики были порождены страхом и злостью, оттого что был схвачен кто-то из них. Их драгоценная златоволосая красавица, что являла собой лик чистоты и добродетели, умерла от чахотки, после того как темноволосая целительница предсказал её смерть. И потому её отправили на костер, и я горел вместе с ней, слушая голос дьявола, который неустанно шептал что-то мне.

И несколькими столетиями позже умерла еще одна девушка, что являла собой лик чистейших помыслов и доброго сердца. А другая темноволосая красавица несла за собой смерть. И другая разъяренная толпа требовала покарать её.

Она тоже медленно сходила с ума.

Но на этот раз они будут гореть для нее.


Так и не достигшие никаких результатов агенты ФБР больше не могли спрашивать Беллу, какова была её роль во всех этих убийствах. И хоть у них не было доказательств её причастности, беспрестанные совпадения от её фигурирования в каждом из дел были слишком многочисленными, чтобы не обращать на них внимания. И в попытке доказать свою компетентность, они, наконец, привлекли Беллу для допроса. Час за часом, пока они допрашивали её, они задавали одни и те же глупые вопросы, дабы поймать её на лжи.

Но она ни разу не запнулась, ни разу не отреклась от ранее сказанных слов, и не добавила большей информации. Она отвечала словно робот: «Рене не умела готовить, поэтому в доме не было острых ножей», «Я не умею плавать», «Я не была в машине с Тайлером», «Я даже понятия не имею, где находятся душевые мальчиков», «Я что выгляжу достаточно сильной, чтобы заколоть кого-нибудь?». И чем больше они спрашивали, тем более раздраженными становились от понимания того, что она действительно не могла убить всех этих людей. Но логика и их не на шутку взволнованные психиатры не давали им признать этого, и поэтому они продолжали это бесполезное занятие.

До тех пор, пока не пришел он и не задал верный вопрос.

- Мисс Свон, я думаю, мы оба прекрасно знаем, что вы не убивали свою мать и одноклассников. Посмотри на себя, ты ведь всего лишь маленькая девочка, которой, наверное, даже трудно захлопнуть дверь собственного грузовичка. Но ты умна и приходишься дочерью Шефу полиции, поэтому могу поспорить, ты знаешь пару вещей о преступлении как таковом. А может даже знаешь, как остаться безнаказанной. И некоторые люди могут быть заинтересованными в такого рода информации, может быть твой парень? Или кто-то, кто весьма сильно проявляет заботу о тебе?

На моей лице тут же расцвела улыбка, он, кажется, догадывался о том, о чем даже и представить себе не мог.

- Агент Ли, вы кажется думаете, что я являюсь соучастником и покрываю кого-то, кто убил пятерых людей, двое из которых случайно помогли ему не оставить ни единого следа. Более того, я, по-вашему, решила стать изгоем и главной прокаженной этого города? Я что выгляжу такой мазохисткой? И как вы мило отметили, я всего лишь маленькая девочка, которая прошла через ад, а выглядит и того хуже, так что не будете ли вы так любезны сказать мне, кто же может так сильно проявлять свою заботу обо мне? Поспрашивайте, всем вокруг плевать на меня. И им нет и не будет до меня никакого дела. А теперь, поскольку вы так и не предъявили мне никаких обвинений, и продержали меня здесь уже двадцать четыре часа, я имею полное право уйти. Немедленно.

Взволнованный, но несклонный отступать, даже из-за её гнева, он продолжил активно работать над выяснением личности того, о существовании кого у него даже не было доказательств. Ведь она ни разу не съежилась, ни даже дернулась. Скромной, неприметной Беллы больше не существовало. Каждая смерть сдирала с нее слои благопристойности, норм и культуры. Они превратили её в существо инстинктов, не заботящееся о морали, и она, наконец, обрела силу. И у нее была единственная цель – выжить, а все, что этому препятствовало, могло гореть синим пламенем.

Она знала, что могла спасти себя, и этот пузатый агент, преисполненный высокомерия и снисходительности к ней, не был тем, поможет ей в этом. Она не будет учебным примером ни для кого, кто просто хочет сделать карьеру.

Она вообще не будет кем-либо ни для одного мужчины, но будет всем для меня.

И она умолчала обо мне уже трижды.


У Агента Ли не было иного выбора, кроме как отпустить Беллу под надзор её отца, со строгими предупреждениями и официальными угрозами. Шеф только сухо кивнул, прежде чем унес ноги с этой их временной базы. Мысли о том, где можно было бы её спрятать, проносились в его голове, пока они отъезжали с парковки.

Я остался позади, пытаясь заглушить свое желание выразить Белле, как мне приятно, что она решила вновь не выдавать мое существование. Ответственность в первую очередь, нужно было натянуть еще одну красную ленту.

Агент сел в свой «Таурус», сбитый с толку и раздраженный тем, как неудачно прошел допрос. Он видел в ней только лишь жалкую девчонку, которая просто с показной храбростью прикрывала своего доминирующего дружка. И может быть, у него не было точных доказательств, но слабые воспоминания уже всплывали в его сознании, соединяя кажущиеся абсолютно нелогичными кусочки этого пазла. И хоть ему еще оставалось установить, почему это казалось таким важным, образ простого золотого кольца на цепочке, едва выглядывающего из ворота её рубашки, так и продолжал мелькать у него перед глазами. Он смутно понимал, что это очень важное обстоятельство, но его хилый человеческий умишко не мог вспомнить с кристальной ясностью мельчайшие подробности сведений в каждом файле.

Когда он остановился на заправке на окраине города, ему все стало ясно. Агент Ли добьется таки этого суда, о котором он так мечтал. Его перенапрягшиеся мозги притупили его обычные крайне настороженные чувства, возвещающие об опасности, пока он стоял, увлекшись тем, что заправлял машину, практически не обращая внимания на окружающую его обстановку.

Для мужчины так озабоченного безопасностью других, он был крайне беспечен в отношении себя самого. Наполовину выкуренная сигарета догорала в пепельнице, открыто возвещая о нарушении правил, запечатленных на знаке прямо за ним. Какая жалость, что мужчина, которого тренировали ловить самых изворотливых преступников и убивать их, если потребуется, был таким невероятно тупым. Даже ребенок мог убить его, и это было просто пустой тратой моего времени, когда я мог уже выслеживать Беллу. Но долг зовет, и этот мужчина был полон решимости забрать её, наказать её, а подобное просто нельзя допустить.

Его собственная неосторожность в виду его рвения уничтожить Беллу и станет его погибелью. Вот он стоял там, погрузившись в свои мысли, все еще сжимая заправочный пистолет, уже вынув его из бака. Топливо разлилось на асфальте и забрызгало его брюки, пока он шарил рукой в кармане, в поисках забытой пачки сигарет. Резкое шипение зажегшейся зажигалки, и движение моего запястья решило его судьбу. Я кинул зажигалку к его ногам как раз в тот момент, когда она достал свою пачку. Уходя, я мог слышать, как быстро схватился дешевый полиэстер и огонь пропутешествовал вверх по его брюкам, прижигая ткань к коже. Судя по разлившемуся на заправке запаху горящих волос, пламя добралось до его живота и рук. Спустя мгновение пламя уже бежало по дорожке разлитого вокруг бензина.

Машина взорвалась, уничтожая и доказательства, и единственного агента, сумевшего соединить их вместе.

И вновь смерть пришла несколькими мгновениями позже после того, как загорелся огонь, а значит, еще один умер, так и не пройдя этого испытания.


Под вой сирен я отправился на поиски Беллы. Часами я прочесывал полуостров¹, все больше раздражаясь от невозможности отыскать это место. Где бы Чарли её не спрятал, он сделал это основательно. Нигде кроме обычных мест, посещаемых ею, не было её запаха, а машина Шефа так часто ездила по городу, что отследить нужное направление было невозможно.

Но было кое-что новенькое, и неуместное, и за этой вонью, что оно источало, был едва заметный аромат Беллы. Я тщательно следил за этим новым ароматом, и по мере приближения к границе земель Квилетов запах только рос. Он просочился в мой разум, прожигая его сильнее, чем огонь прожигал бедного агента Ли в нескольких милях отсюда. Дно мусорной свалки, морг, заваленный трупами, разлагающимися от испанки, и запах горящих шин источали аромат цветущих бегоний по сравнению с запахом, за которым я следовал.

Его разум был мне непонятен, вроде бы звериный, но все же там просачивались мысли и желания юноши. И все, на чем он мог сосредоточиться, было то, что его враг был рядом, и это повышало в нем инстинкт, говорящий убить врага. И как все животные он действовал мгновенно, без колебаний и сомнений, туманящих его сознание. Поворачиваясь на полной скорости, я мог слышать, как при каждом отталкивании от поверхности его когти зарывались в землю.

Мохнатое тело выскочило на луг, источая жар. Оно клацало челюстями и рычало, неспособное думать ни о чем, кроме адской ярости внутри него.

Он был одним из тех, кто знал, каково это гореть.

И у которого была только одна четкая мысль:

«Белла».

________________
¹ Имеется в виду полуостров Олимпик.

Перевод - miss_darkness