Эпилог: Между да и нет


Я ждала его за столиком в дорогом отеле вот уже сорок минут. Раздраженная и циничная.
За огромным прозрачным окном из толстого стекла быстро перемещались люди и такси.

Кто-то постоянно заходил и выходил, посетители беспрерывно сменяли друг друга.

Но не я. Я сидела за своим столиком одна, склонив голову над остывшей чашкой кофе, испытывая на себе недовольные взгляды официантов. Тупо занимала место.

Мой указательный палец с ярко-красным коротким ногтем нервно стучал по плотной светлой скатерти.

Прошло еще пятнадцать минут, но его все не было. Сукин сын.

И больше всего меня бесило то, что я не могла встать и уйти.

Нет. Нет-нет. Больше всего меня бесило то, что я не могла даже намекнуть на свое недовольство его опозданием, когда он наконец соизволит появиться.

Улыбаться и делать свой голос максимально приятным – вот и все привилегии.

В двадцать пять лет я была счастлива заниматься тем, чем занималась.

Путешествия, всегда красивая обстановка, интересные знаменитые люди кругом, ощущение собственной избранности и значимости… - все это кружило голову.

И радость продолжалась до того момента, пока мой вестибулярный аппарат справлялся.

Потом уже начало подташнивать. Ну а в итоге конкретно тошнить.

Мой ребенок отказывался называть меня мамой. И больнее этого не может быть ничего.

Отец этого ребенка в первые несколько лет моей карьеры преданно ждал свою жену-журналистку из постоянных командировок, но потом… потом научился развлекать себя сам. Не без помощи молоденьких девушек, разумеется.

Всё это время я думала, что работаю на свою семью, обеспечиваю ей безбедное будущее. Но вот так сюрприз… семьи-то и нет теперь.

И я не знала, что с этим делать.

Сознание подсказывало мне: «Бросай работу! Будь матерью, женой!».

Но я боялась. Я чувствовала, что момент упущен. Им уже не нужна ни мать, ни жена.
Они привыкли обходиться без меня и не выглядели при этом несчастными.

Никто. Меня. Не. Ждал.

Он наконец явился.

Медленно шел, нахмурив брови, оставляя влажные и грязные следы своих кроссовок на дорогих коврах. Совершенно не принимая это во внимание.

Ну, конечно. Мы же звезды. А коврами займется прислуга.

И я для него прислуга. Своим появлением здесь он делает мне одолжение.

Не сказав ни слова, он сел и тут же закурил.

Его не волновало, что я могу быть беременной, или плохо переносить запах дыма.

- Привет, Роберт. – Я улыбалась ему, будто он был божеством. За годы практики я научилась и не такому.

- Привет. – Он смотрел в окно, кусая губы.

- Меня зовут Дита.

Он резко повернул голову в мою сторону: - Так зовут её кошку…

- Прости? – Отлично, он еще и ненормальный. Бинго!

- Нет. Неважно.

- Мы можем начать? – Я все еще улыбалась.

- Да. Только у меня совсем немного времени.

Естественно. Это же мне нечем заняться. Я-то могу себе позволить ждать тебя час, а потом нести смехотворно короткое интервью в редакцию. Конечно…

- Ничего страшного. Остановишь меня, когда тебе нужно будет идти.

Он выдохнул струю дыма, кивая, не смотря на меня, и почесывая свою левую бровь.

Он давал совершенно бессмысленные сумасшедшие ответы на любые, даже самые простые вопросы.

Я спрашивала у него: «Ты любишь позднее лето Лондона?», а он отвечал: «Вы обесцениваете слова, лишаете их смысла. Любовь – это не то чувство, с помощью которого можно выражать симпатию к тем или иным погодным условиям. Говорить, что любишь мороженное или чипсы – кощунство. Люди не осознают того, о чем говорят. Даже когда дело касается, казалось бы, элементарных вещей…».

Тогда я меняла тему: «Ты бы изменил что-нибудь в своей жизни, если бы у тебя была такая возможность?» и слышала в ответ: «Свою жизнь можно прожить только единожды. Если изменить что-то, она перестает быть твоей. Я даже боюсь представить, чтобы со мной стало, если бы я не разбил свою последнюю машину и не познакомился с автобусными остановками. Это крах…».

Он по поводу и без него рассказывал мне теории о времени и судьбе.

И я просто не могла себе представить, как собираюсь из этой бессмыслицы сделать приемлемый читабельный материал.

Он постоянно поглядывал в сторону барной стойки, отмечая смену каждой новой минуты, каждой новой секунды. Совершенно серьезно рискуя свернуть себе шею. Он не знал, куда деть свои бледные руки, заламывал пальцы, теребил рукава своей свободной клетчатой рубашки, почесывал брови, царапал подбородок, вытирал нос…

Я думаю, он просто подсел на наркотики. И не похоже, что это легкая травка.

Это объясняло такую резкую потерю в весе, которую уже давно обсуждали в прессе. Это объясняло его бледновато-серую кожу, почти черные мешки под глазами, полопавшиеся капилляры, какой-то измученный, бесконечно дерганый вид и ту околесицу, которую он нес с непоколебимым выражением лица.

И это объясняло такую резкую остановку его карьеры. Наверное, с ним больше просто невозможно работать… но грамотная команда выкрутила все в выгодном свете для своего подопечного, умудрившись сделать это успешным пиар-ходом.

Почему так несправедливо? Просто почему?

Я настолько сильно мечтаю о тихой, спокойной жизни, но не имею возможности прикоснуться к ней.

А он… может позволить себе больше никогда не работать, посвятить себя самым близким, родить и не разлучаться со своим ребенком… но настолько глуп, что отвергает все это. Скатывается на самое дно, хотя имеет за спиной крылья.

Я чувствовала себя такой злой. Улыбка превращалась в оскал.

- Роберт, пока ты не ушел… У меня есть фотографии, прокомментируешь? – Я достала из пластикового конверта несколько больших снимков. Он со своей странноватой девушкой.

Общественность знала, что ее зовут Адели. Мы пытались найти ее среди начинающих моделей, танцовщиц или актрис, но совершенно безуспешно. Теперь же я склонялась к мысли, что он нашел ее в каком-нибудь притоне. Да, она, безусловно, походила на наркоманку. Болезненно худая, с острыми скулами и огромными глазами, бледная, практически прозрачная, всегда со спутанными волосами, в странной мешковатой одежде не по размеру… И безумным взглядом, который просто не мог принадлежать нормальному человеку. Что же, идеальная пара.

- Это твоя девушка? – Он молча долго разглядывал снимки.

- Да… Такая красивая, правда? – Он впервые посмотрел мне прямо в глаза. И его глаза в этот момент были такими чистыми, светлыми, детскими, что я практически отказалась от мысли о наркомании. Но он быстро отвернулся и стал поглядывать на часы в два раза чаще, нервно кусая губы.

- Да, она очень красивая. Кем она работает? – Мне нужна была информация.

- Никем. Она просто со мной. – Он прикусил нижнюю губу. Никто не хочет брать на работу наркоманов.

- А как вы познакомились?

- У меня уже нет времени… Она ждет. Я не знаю, что рассказать тебе о ней. Я хочу, но не знаю. Я просто люблю ее до смерти. Буквально.

- Ты не можешь остаться еще немного? Она ведь видит тебя каждый день, ничего страшного, если ты чуть-чуть задержишься… - Я мягко улыбалась.

- Нет. Нет, она сойдет с ума от беспокойства. Не могу.

- Что ж. Спасибо за интервью, Роберт. – Бесполезное, бессмысленное, унылое и неинформативное. Спасибо огромное.

Он кивнул, поднялся и ушел.

Но через несколько секунд вернулся с дымящейся сигаретой, вновь заняв свое место.

- Послушай, Дита… Могу я забрать эти снимки? Пожалуйста. – Я видела в его глазах, что они действительно ему нужны, и не собиралась упускать свой шанс.

- Взамен на еще несколько вопросов.

Он нахмурился, но в итоге согласился: - Хорошо, только быстро.

Я знала, что больше всего общественность интересует его уход из кино и новая подружка.

- Твоя девушка не хочет, чтобы ты вернулся в кино? Сделал бы ты это ради нее?

- Она не хочет ничего из того, что отнимало бы у нас время.

- Понятно. Кажется, нам стоит ожидать вашей скорой свадьбы? – Боже, мне нужна хоть какая-нибудь стоящая новость. Пожалуйста.

- Нет… свадьба – это не для нас. – Он опустил на меня свой тяжелый взгляд.

- Роберт, свадьба - для всех, кто любит, без исключения. – Дай мне сенсацию, мальчик.

- Без исключения… - Теперь он смотрел в скатерть.

- Именно так, Роберт. Ну, если ты не переживаешь по поводу своей души, позаботься о своей любимой, пока что она живет во грехе? – Я говорила это полушутливым тоном, практически заигрывая, но моя профессиональная чуйка подсказывала: это его заденет.

***

Ночью следующего дня мир встряхнуло.
Врачи, полицейские и журналисты узнали обо всем первыми.
Облако шока и неверия накрыло людей. Казалось, все говорят об этом.
Но я знала, что это правда.
И я знала, что в его заднем кармане нашли свидетельство о заключенном браке.
И я знала, что в их крови не было ни малейшей доли наркотических веществ.
И я больше не могла спать. И не думаю, что смогу.

Я была последней, кто взял у него интервью.
В связи с этим, мне поручили подготовить большой некролог.
Я присутствовала на похоронах, сходя с ума от рыданий в унисон тысячи людей.

Их положили вместе.
Так, будто они спят… слишком крепко, чтобы проснуться от воплей и криков.
Её голова лежала на его плече, и его губы касались её лба.

Мои колени часто подгибались, и я падала на влажную землю.

Но не это самое страшное.

Мне стало действительно невыносимо тогда, когда я увидела фотографии.
Бесконечное множество фотографий, их улыбки вместо одеяла…
И несколько снимков, отличающихся большим размером…
Те самые, что несколько дней назад я сама держала в руках…



______________________________________

От автора: Вот так. Плохо или хорошо, грустно или весело, но это всё, что я хотела сказать.
Спасибо каждому из вас.)))

От меня: Вот и закончилась эта история. Грустно, печально... Тяжело объяснимо, но факт!
Знаете, не так давно я прочла один пост автора. Вот, что писала Катюша:
О сравнениях - мои постоянные читатели уверены, что я не в состоянии написать историю со счастливым финалом.
Наверное, это достаточно справедливо, но я не знаю, почему так происходит. Меня кренит в фатальную сторону.
А вот тут - необъяснимо, но факт! Но зато какие это истории!
Да, это не бестселлер, но тоже что-то великое.
Спасибо автору! Спасибо вам читатели!
Жду вас на форуме с прощальными словами.
Всего наилучшего.