Название: Магистр Йода дел сердечных
Номер обложки и саундтрек: 51. Roxette - Listen To Your Heart

Автор: -
Бета: +
Жанр: Роман, Юмор
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Белла/Эдвард
Саммари: Это был самый обычный день из жизни Беллы Свон.

---

---

— Встало солнце уж над горизонта линией. Не тебе первой быть суждено на линии.

Это был самый обычный день из жизни Беллы Свон. Отключив будильник, она снова задремала и теперь просто колоссально опаздывала на важный экзамен. Её метания по квартире в поисках тетради с учебником и одежды не приносили никаких ощутимых плодов. Просто потому что учебник, который она читала перед сном, свалился под кровать, а тетрадь лежала на кресле, скрытая тёплым свитером, который Белла судорожно пыталась отыскать в корзине для белья. Так ничего не найдя и от надвигающейся безысходности она опустилась на пол, почти рыдая. Порой Белле начинало казаться, что все её усилия совершенно ничего не стоят. А все те приятные воспоминания об учёбе в университете, затерялись где-то в волнах прошлого и смыли собой все пылкие былые мечтания. Из последних сил собрав волю в кулак и стерев непрошеные слезы, она кое-как собралась и была готова отправиться навстречу своей судьбе.

— Прежде, чем уйдёшь ты, оставив дом свой пустым, прислушайся. Прислушайся к голосам, жаждущим услышанными быть. Шепчут историю они тебе о хрупкой любви. Прислушайся к голосам.

— Господи, замолчи, мне и без тебя хватает забот, — злобно шипела Белла, безуспешно пытаясь закрыть дверь не тем ключом. Разумеется, замок не поддавался. — Закрывайся, закрывайся, закрывайся же, проклятая дверь!

— Прислушайся к голосам. Разве не слышишь ты, как скрипят раздосадованные половицы, как шепчут они о бредовых метаниях. Гневом слова были брошены, и творение разбилось хрупкое. Нет уж в улыбке счастья, да полны пустоты глаза. Разве не видишь ты, как с небосвода мрачного слезы срываются, снегом становясь на пути. Вот-вот! Скрипят они на твоём пути…

Но Белла, наконец, закрывшая дверь нужным ключом совершенно ни к чему не прислушивалась, и уж тем более она не прислушивалась к мудрёным словам своего сердца. Обычно они приводили лишь к мигрени и совершенно не помогали ей в жизни, так что Белла Свон постепенно смирилась со своей странной магической особенностью, предпочитая руководствоваться по жизни разумом, а не излишне философским сердцем.

— Просто затк… а-а-а…

Раздосадованная из-за будильника и проклятого замка, должно быть, это глупое сердце с ними сговорилось, Белла совершенно не смотрела под ноги, поэтому не было ничего удивительного в том, что она поскользнулась на чуть покрытых льдом подъездных ступенях. Это был самый обычный день из жизни Беллы Свон.

— Прислушайся к словам моим, раз не остаётся уж ничего, да и за поручень схватиться тебе в голову не пришло.

— Осторожнее!

Совершенно другой, более приятный мужской голос сейчас интересовал Беллу сильнее шёпота своего сердца. Только что вышедший из этого же подъезда мужчина успел ухватить подающую Беллу за талию, не дав ей неприятно пересчитать все ступеньки лестницы. Аккуратно спустив свою ношу на твёрдую землю, герой задорно улыбался, смотря на смущённую девушку.

— Спасибо, — робко и как-то пристыжено пробормотала Белла, побаиваясь взглянуть на своего спасителя. Короткий полет по трём последним ступеням лестницы был для неё делом привычным, а вот спасение из беды — неизвестным и новым. — Я обычно не падаю с лестниц, — поспешно начала оправдываться Белла, но, к несчастью, она была безбожной лгуньей. — Просто будильник не прозвенел, а потом этот проклятый ключ не хотел закрывать дверь, и…

— Да-да, я слышал, — дружелюбно усмехнулся голос, на который Белла отчаянно не желала взглянуть. — Думаю, все в нашем доме слышали, как ты кричала на дверь, повелевая ей закрыться.

Столь явная насмешка от незнакомого человека буквально всколыхнула пристыженную Беллу и, гордо подняв подбородок, она, наконец, взглянула на своего спасителя. Жилец из квартиры на втором этаже. Белла не знала его имени, но, кажется, знала о нем все. Она часто наблюдала за ним из окна своей квартиры, спрятавшись за шторкой. Ей нравилась его уверенная походка и жизнерадостность. Правда, сейчас его уверенность и красота мешали Белле набраться храбрости, чтобы дать достойный колкий ответ. Упрямое сердце гулко бухало в груди, но упорно молчало, будто навеки вечные собралось хранить молчание. Ситуация становилась странной. Не дождавшись подсказки сердца и ничего не придумав, Белла фыркнула и поспешно ушла, торопясь на свой проклятый экзамен. Она переигрывала в голове всевозможные колкости, которые следовало бы сказать.

— Куда же уходишь ты, да и зачем? Ведь звучали голоса неистово, моля услышанными быть. Прислушайся и обернись. Не будет зов сей вечным, и однажды умолкнет он, погрузившись в немую зыбь. Так прислушайся, прежде чем распрощаться.

— Значит, теперь ты снова заговорил, — усмехнулась Белла, пытаясь припомнить ответ на пятьдесят первый вопрос, до изучения которого она, кажется, так и не добралась.

— Несносный и глупый человек достался мне. Не слышит он слов моих совсем.

Экзамен для Беллы прошёл как в тумане: вопрос, паническая атака, многострадально выданный ответ. Профессор — спокойный мужчина, уже давно привыкший к некоторым странностям в поведении своих студентов, не обращал внимания на ужас в глазах и нервное шуршание шпаргалок. Поэтому все закончилось удачно, даже несмотря на то, что учебник и тетрадь по предмету остались на своих местах — под кроватью и на кресле. Однокурсники радостно кричали, нещадно разрывая свои записи. Это была их финишная прямая — осталась лишь защита бакалаврских диссертаций.

— Что же осталось теперь после усилий всех пройдённых?

— Я буду наслаждаться этим вечером с друзьями и праздновать сдачу последнего экзамена, а ты будешь молчать и не выводить меня из себя своими глупыми наставлениями, — пробормотала Белла, надеясь, что никто из друзей не будет прислушиваться к её одностороннему монологу.

— В избытке слов подобрать мне сложно нужные, но раз молчать настаиваешь ты, то суждено таковому быть. Прислушайся же. Слушай. Услышь.

— Просто заткнись.

Белла была с друзьями почти до самой ночи. Они наслаждались своей свободой, радуясь, что собираются встречать Рождество без академических долгов за душой. После нескольких бокалов шампанского в голове была приятная пустота, и Белла совершенно забыла обо всех тревогах этого дня. Забыла об ужасном будильнике, что верно сговорившись с сердцем, чуть не заставил её пропустить экзамен. Забыла об учебниках и тетрадях, лежащих совершенно не там, где следовало. О ключах, отказывающих закрывать двери. И уже тем более она забыла о пареньке, спасшем её от позорного падения с лестницы. Сегодня в этот вечер, поднимая очередной бокал шампанского, Белла радостно кричала, поддерживая тост Майка Ньютона. Она была счастлива, как никогда раньше.

Но удача её не могла длиться вечно.

Распрощавшись с друзьями, Белла вышла из такси у своего дома, ощущая приятное опьянение и радость. Крупные хлопья снега кружились в воздухе, оседая на землю. В жёлтом свете уличных фонарей они танцевали свой причудливый рождественский танец. Залюбовавшись, Белла подалась вперёд, пытаясь поймать особенно крупную хлопушку снега.

— Прислушайся.

Разумеется, глупый шёпот сердца перепугал Беллу — запутавшись в своих ногах, она начала падать. Это был самый обычный день из жизни Беллы Свон. Она не могла пережить его без единого падения.

— Осторожнее! — Те же руки ухватили Беллу за талию, не давая упасть. — Кажется, сегодня не твой день.

В его усмешке было что-то добродушное, отчего Белла улыбнулась, согласно кивнув. Это был слишком хороший день, чтобы держать обиды. Возможно, удача Беллы ещё не ушла спать в этот день.

— Белла. Меня зовут Свон… Белла Свон, — не стремясь покинуть спасительные объятия, представила Белла. Её сердце, подобно довольному коту, начало мурлыкать какую-то мелодию без слов.

— Эдвард, — кивнул он. — Каллен. Эдвард Каллен. Я твой сосед.

— Пьяны чуть улыбки да искрятся глаза. А с небосвода мрачного срываются хлопья белые, землю усыпая прошлого пеплом. Прислушайся. Пусть не услышала скрипа шагов на пути своём, но магии красоту увидеть смогла. Сливается шёпот, слышишь? Историю эту закончить пора, работа сделала здесь моя. Безмолвие наступает. Дальше сама.