"- Помнишь, какой смысл вкладывали древние в слово monstrum?
Том улыбнулся.
- Монстр. Чудовище.
- Не только. Это еще и нечто необыкновенное чудесное.
Божественное создание. Неотразимое и роковое."

Уитли Страйбер “Голод”

Глава 5. Голос. Эдвард

Белле становилось все лучше и лучше. Живительная сила человеческой крови, и вправду, творила чудеса. Начиная с того момента, как Белла выпила свою первую кружку, из нашего обихода исчезли такие слова как токсикоз, слабость, головокружение, тошнота и рвота.

В связи с улучшением самочувствия Беллы и, осознав бесполезность своих стараний, Карлайл прекратил ежедневные анализы. По мере того, как запах Беллиной крови постепенно покидал наш дом, выравнивались мысли и поступки вампиров. Передвижение Калленов по дому стало более плавным и схожим с человеческим. Вампиры перестали дергаться при каждом малейшем шорохе, доносившемся из отцовского кабинета, который по совместительству считался сейчас мини-лабораторией. Сканирование сознания Калленов позволяло сделать утешительный вывод о том, что мучительные голодные спазмы вампиров прекратились. В физическом смысле Каллены чувствовали себя вполне комфортно и даже, можно сказать, расслабились. Посредственный запах питья для Беллы из кружки не вызывал иных мыслей, кроме как сожаление, что малышке приходится поглощать этот несвежий концентрат.

В отличие от обстановки внутри дома, внешние проблемы продолжали расти как снежный ком. Гнетущие мысли Джейкоба о том, что Сэм объявил подписанный когда-то договор недействительным, и мы не можем отходить далеко от дома, я услышал, еще когда оборотень, пребывая в волчьей шкуре, несся за два километра от нашего жилища. Белла как раз уснула, и я вышел на крыльцо. Пару минут ждал, пока Джейкоб превратится и появится на лужайке в человеческом обличье.

- Эдвард, - хмуро окликнул меня индеец.

- Я слышал, Джейкоб.

- Сожалею, Эдвард, но вы не можете далеко отходить от дома.

Предупреждение Джейкоба означало невозможность охоты для Калленов. Черт! Как же некстати! Ни Карлайл, ни Розали ни разу не охотились с момента нашего с Беллой приезда в Форкс. Обо мне речи не было. Никакие физические потребности не заставят меня оставить Беллу хотя бы на час. Белла… Не стоило ее волновать новой проблемой.

- Джейкоб, я хочу попросить тебя…

- Я понял, - не дал мне договорить Джейкоб, - Белле лучше не знать о некоторых… некоторых неурядицах.

Я кивнул. Джейкоб очень быстро понял мою просьбу. Странно, но разговаривать с ним было гораздо легче, чем даже с Карлайлом. Последнее время мы с ним понимали друг друга с полуслова. И, если не задумываться о причине искренней заботы оборотня о безопасности вампиров, можно было только радоваться появлению у меня помощника и единомышленника.

***
Я не знал, что нам принесет день грядущий, но надежда в моей груди росла из часа в час. Похоже - Белла окончательно поправилась и беременность уже не только не приносила ей страданий, но даже доставляла удовольствие.

Джейкоб по-прежнему каждый день бывал у нас. Никакие проблемы и передряги со стаей не могли помешать ему видеться с Беллой. Я тоже не препятствовал их совместному времяпровождению.

Розали так же, как и раньше ни на шаг не отходила от Беллы. Только, если раньше ее забота состояла, главным образом, в физической помощи Белле, то сейчас они могли часами беседовать, например, выбирая имя «малышу» или обговаривая необходимость переоборудования третьего этажа нашего дома под детскую («туда больше всего проникают солнечные лучи, а это обязательное условия развития и роста для детского организма»).

Я никогда не присоединялся к таким нелепым разговорам. Будущее Беллы мне виделось слишком хрупким и ненадежным. О том же думал и Джейкоб. Не знаю, подсказал ли индейцу эту мысль Карлайл, или она сама пришла к нему в голову, но все высказывания Беллы по поводу существа, развивающегося в ее теле, которое они с Розали просто обожествляли, Джейкоб относил к «некоторым странностям беременных женщин» и старался не придавать им особого значения. «Не придавать значения» разговорам хотя бы некоторое время индейцу удавалось вполне успешно, ибо половину времени, проводимого в нашем доме, Джейкоб попросту спал.

Когда оборотень впервые отключился у нас в доме, все Каллены сбежались в гостиную, чтобы воочию увидеть это странное зрелище: заклятый враг каждого вампира, неимоверно громадных размеров оборотень, забыв о всякой осторожности, мирно храпел в гостиной, возле дивана, прямо у ног Беллы. Дребезжащий назойливый звук разрывал уши и раздражал сознание.

Было очень забавно наблюдать за Калленами, столпившихся в гостиной, рассматривающих храпящего друга моей жены, но еще интересней было слушать их мысли. Только Розали желала «выбросить это здоровенное, зловонное чудовище как можно дальше от нашего дома». Остальные же, пристально рассмотрев находящегося в отключке Джейкоба, пришли к выводу, что такой способ восстановления жизненной энергии является совсем неприемлемым для всякого разумного существа.

Белла сначала насторожилась, увидев собравшихся Калленов, но спустя пару минут расслабилась и даже улыбнулась:

- Джейкобу нужно немножко поспать, – объяснила она. – Когда долго не спишь, глаза закрываются само собой, становится очень тяжело на чем-то сконцентрироваться и даже думать невозможно, а не то, что делать что-то.

Я не знаю, что подумали Каллены в ответ на нехитрое объяснение любимой жутких звуков, вырывавшихся из горла оборотня во время сна. Белла вдруг опустила руку, как бы невзначай провела ладонью по взлохмаченным волосам индейца, и я на секунду утратил способность читать окружающие меня мысли. Собственная кровь с огромной силой ударила мне в виски и бешеным галопом понеслась по заледеневшему телу.

Белла, зачем ты это делаешь? Белла подняла улыбающееся лицо… Это невыносимо и непереносимо! Я оттолкнул Эммета, который ближе всех находился возле храпящего Джейкоба.

- Поднимайся.

Я дернул за плечо индейца.

- Белле холодно… - спросонья пробормотал тот. – Я ее согрею…

- Уже не надо.

Титанические усилия принесли результат: я мог говорить почти спокойно.

– Белла уже согрелась.

Черт! Я же обещал себе контролировать себя и делать все возможное и невозможное, чтобы не усугублять страдания любимой, и ни в коем случае не лишать ее даже мелких радостей. Скорей всего, Беллу разочаровал мой поступок. Да я и сам был разочарован. Считывать гнусные мысли индейца во время сна – совсем не обязательно. Вряд ли он опасен, находясь на четвертой стадии сна*. Тем более, не обязательно выходить из себя, едва заметив ее руку над его волосами… Вот идиот! Когда же я научусь терпению?

***
Сегодня впервые, с тех пор как у Беллы увеличился живот и беременность стала заметна явно, любимая напрочь отказалась от помощи Розали, и передвигалась по дому самостоятельно.

Джейкоб, подоспевший к нам рано утром, оценил ее физическое состояние, как «ого, какая ты стала сильная!» Я мысленно улыбнулся такой оценке: Белла не стала ни на йоту сильнее, чем была раньше, но искренность Джейкоба подкупала.

Я видел, какой радостью сверкнули глаза любимой, отзываясь на комплимент Джейкоба.

- Теперь ты веришь, Джейкоб, что все будет хорошо?

Лицо оборотня стало пасмурным. Взгляд опустился на кружку, которую Белла держала в руке.

«Чудовище никак не насытится? Ему все мало и мало крови? Скоро настолько окрепнет, что разорвет Беллу изнутри.» - злобно подумал индеец.

К сожалению, мое мнение тоже было аналогичным. Я заметил, что после того, как Белла стала питаться кровью, монстр в ее животе стал более активным. Вертелся он намного чаще, чем плод человеческого ребенка в лоне матери. В такие моменты Белла застывала, иногда прикусывала губу от боли, и руки ее обязательно тянулись к животу, как будто она старалась помочь злобному чудовищу, толкавшему ее изнутри. Розали тут же бросалась на помощь Белле. Они вдвоем гладили живот и бормотали утешительные слова гиперактивному монстру. И хотя я не покидал Беллу ни на минуту, в такие моменты я старался не прикасаться к месту, где находилось чудовище. Слишком сильным становилось чувство отвращения к самому себе и к собственным непоправимым ошибкам.

Только минуту назад все было нормально. Белла сидела на диване, Розали устроилась рядом с нею на подлокотнике. Джейкоб развалился на полу. Непрекращающаяся перепалка между сестрой и оборотнем протекала бурно, но почти беззвучно. Розали время от времени скрипела зубами в ответ на очень тихие выпады индейца. Со стороны могло показаться, что Джейкоб приходит к нам не из-за Беллы, а исключительно для того, чтобы позлить мою сестру. Я даже улыбнулся такой мысли…

- Ах… - вдруг вздрогнула Белла. Резко всколыхнулся ее живот.

Опять началось! Эта тварь не могла воздействовать на общее состояние Беллы, окрепшее при помощи крови, но она не оставляла попыток бить Беллу изнутри. Я отодвинулся в сторону, предоставляя возможность Розали быть ближе к «среде обитания» монстра. Сестра не преминула воспользоваться ситуацией и немедленно положила руку на распухший живот Беллы.

- Ты слышишь?

Белла переместила руку Розали на другое место, и сестра застыла, прислушиваясь. Еще секунда, и лицо Роуз расплылось в улыбке.

- Да, слышу, – заверила она Беллу.

Розали закатила глаза в порыве экстаза, прислушиваясь к дерганию твари.

«Белобрысая в нирване,» - отметил Джейкоб, который тоже отодвинулся от Беллы, ибо, как и я, ненавидел жуткого монстра всеми фибрами своей души.

- Он такой активный! – восхитилась Белла. - Когда он двигается, я понимаю, что с ним все нормально. А когда я долго не слышу его, то начинаю беспокоиться: может ему плохо?

Я постарался не скрипеть зубами. Говорить Белле о том, что чудовищу не может быть «плохо», бесполезно. Я вообще не знал, каким способом можно будет после его появления на свет, если и не уничтожить его, то хотя бы обезвредить. Надо будет срочно что-то придумывать…

Белла с Розали продолжали и дальше испытывать мое терпение. Белла настолько увлеклась разговором, что даже отодвинула от себя кружку с кровью. Все внимание сосредоточилось на монстре внутри ее.

- Я хочу, чтобы у тебя всегда было хорошее настроение, – обратилась Белла к своему раздувшемуся животу.

- Конечно, конечно, – вторила ей моя эгоистичная сестра.

«Ага, ты еще поиграй на балалайке, чтобы удовлетворить это мерзкое отродье», - злость переполняла не только меня, но и Джейкоба.

Нет, я этого не выдержу! Если и дальше отношение Беллы к этому чудовищу не поменяется, ее разочарование после его появления на свет будет сокрушительным.

- Маленький мой, - ласково проговорила Белла, и мои руки нервно сжались в кулаки.

Губы Беллы растянулись в улыбке, и лицо застыло в блаженной неподвижности.

Нет, надо с этим что-то делать! Причем срочно!

Я подался к любимой и… вдруг я услышал голос в моем сознании. Я никогда не слышал его раньше. Я с легкостью мог воскресить в памяти любой голос, который хотя бы раз отобразился у меня в мозгу. Но… Нет, такого голоса в моей голове не было никогда. Его я слышал впервые.
Я застыл, прислушиваясь. Голос совсем тихий. Женский. Говорила Белла? Но как она могла говорить? Губы у любимой не шевелились.

- Ты что-то сказала? – на всякий случай, переспросил я.

- Я? - удивилась Белла. - Нет, я молчала.

Я растерялся. Странно, со мною никогда не случалось такого. Острый вампирский слух не мог улавливать только звуки, не различая их происхождения. Я всегда точно знал, кто говорил и что говорил.

Странные звуки повторились. Я с отчетливостью понял, что этот голос не из внешнего мира.
Такие звуки я мог улавливать только в сознании… Господи! Свершилось? Я слышу Беллу? Невероятно, но факт: мысли происходили от нее. Чем ближе я наклонялся к Белле, тем отчетливей улавливало ухо слабые колебания воздуха.

Меня передернуло. Может, на почве всего этого напряжения со мною тоже что-то произошло, ведь болела же голова у Элис, а Карлайл начал спотыкаться? Джейкоб обнаружил в себе силы не покориться вожаку стаи. Да, мы все были немного не в себе…

Я еще раз прислушался: тихий, нежный голос снова возник в моем сознании. Этот голос исходил от Беллы. Я не мог ошибиться.

Я поднялся с дивана и опустился на пол перед Беллой.

- О чем ты сейчас думаешь?

- Ни о чем. А что? - Белла недоуменно посмотрела на меня.

- О чем ты думала минуту назад?

- Да так… Об острове Эсми. И о перьях.

Белла покраснела, а я, наклонившись к ней как можно ближе, очень четко расслышал в своем сознании: «Какой красивый голос. Я люблю этот голос. Это моя мама».

Что произошло? Земля стала вертеться в другую сторону? Где-то очень далеко, на другом конце Галактики сломался стержень, на котором держалось все мое мировоззрение до этого момента. Нарушился безупречный ход мысли, исчезло тонкое равновесие…

«Моя мама.»

Мне стало плохо и тепло одновременно. Неужели начала таять глыба льда в каменном сердце? От неожиданного тепла наступило полное расслабление, покачнулся потолок в гостиной. Я испуганно моргнул.

- Скажи еще что-нибудь, – попросил я Беллу.

- Что, например? Эдвард, в чем дело?

«Мама разговаривает. Я знаю, мама хочет, чтобы мне было хорошо у нее в животике».

Господи! Я уже не сомневался. Я его слышал. То, что было внутри Беллы, могло думать. Голос не был женским. Точно так же, я не мог определить его, как – мужской. Это был детский голос! И он очень смахивал на голос Беллы, потому я сначала и не понял ничего… И этому голосу очень нравилось то, что Белла говорила и как она говорила. Этот голос любил Беллу!

Не поднимаясь с пола, я протянул руку и прикоснулся к животу любимой. Белла смотрела на меня, не мигая. Ее насторожила моя крайне неадекватная реакция? Рядом затаили дыхание Джейкоб и Розали.

- Пло… - я постарался проглотить ком, застрявший у меня в горле. Что я собирался сказать? «Плоду» - что за идиотский медицинский термин?

- …ребенку нравится звук твоего голоса, – растерянно возвестил я Беллу и остальных.

На короткое мгновение в гостиной воцарилась полная тишина. Только для меня тишины не было, я и дальше прислушивался к мыслям, доносившимся из теплого живота любимой.

«Мне хорошо с мамой, с ней тепло и уютно.»

- Черт возьми, ты читаешь его мысли! - воскликнула Белла. И в ответ на ее громкий оклик малыш возвестил о том, что он слышит радостным толчком.

«Мама кричит, - расслышал я. – Очень громко.»

Я переместил руку на самую верхушку ее живота и погладил то место, откуда толкнулся наш ребенок.

- Ш-ш, тише, Белла… Не напугай его.

Белла изумленно распахнула глаза и погладила себя по животу.

- Прости, маленький.

Я прислушался.

- О чем он сейчас думает? - выдохнула Белла.

Я поднял голову. Лицо любимой сияло мне навстречу самой восхитительной в мире улыбкой.

- Он или она… - я не знал, кто это мальчик или девочка?

«Он с таким восхищением смотрит на нее!» - проорал совсем рядом отчаянный голос Джейкоба. Погоди, Джейкоб, не до тебя сейчас. Я впервые слышу голос нашего с Беллой малыша. И этот малыш говорит мне, что он счастлив.

- Он счастлив, - растерянно озвучил я Белле.

- Счастлив, – повторила за мною Белла, и огромные карие глаза сверкнули восхитительной нежностью. Слезы, зародившиеся где-то глубоко внутри этих глаз, вдруг сделали их еще больше, еще красивее.

Белла улыбнулась мне. Какая она красивая сейчас! Я не мог оторвать взгляд от ее лица, как не мог оторвать руки от живота…

- Конечно, ты счастлив, мой маленький, - ласково проговорила Белла, и ее руки прикоснулись к моим: мы вместе гладили живот. А как же иначе? Ведь в нем сейчас находился наш малыш. - Еще бы ты не был счастлив! Ты в тепле и в безопасности, тебя любят. Я же так тебя люблю, маленький Э-Джей, конечно, ты счастлив.

- Как ты его назвала? – не понял я.

Белла смутилась.

- Ну, я придумала ему имя… Решила, что ты не захочешь… ну…

- Э-Джей?

- Твоего отца тоже звали Эдвард.

- Да, ну и… Хм-м…

Я умолк на полуслове.

«Этот, другой голос мне тоже нравится. Я и его люблю» - донеслось до меня изнутри Беллы.

- Что? – переспросила меня Белла.

- Ему и мой голос нравится, - совсем растерялся я.

- Конечно, нравится! - воскликнула Белла. - У тебя же самый красивый голос на свете! Как он может не нравиться?

- А запасной план есть? - влезла в наш разговор Розали. - Вдруг это не мальчик, а девочка?

Белла провела пальцами под глазами, вытирая слезы.

- Ну, есть одна мысль. Я пыталась соединить «Рене» и «Эсми». Может… РенеЭсми.

- РенеЭсми? – переспросила ее Розали.

«Ре-не-сми» - мысленно повторил я по слогам. Странно, непривычно и… очень красиво.

- Значит, Ренесми. Мне нравится, - заверила ее Розали и совсем близко наклонилась к Белле. - Очень красивое имя. И единственное в своем роде, так что подходит.

- Я все же полагаю, что родится Эдвард, – предположила Белла.

Я никак не мог собраться с мыслями. Все было так неожиданно. Наш малыш… он так интересно думал. Я никогда раньше не слушал мысли детей. Я вообще на них не обращал внимания. Ни разу за свои вампирские сто лет я не находился настолько близко от ребенка, как находился сейчас. Человеческие дети, обладавшие намного большей интуицией, чем их взрослые родители, всегда сторонились нас. Я, в свою очередь, тоже не проявлял к ним ни малейшего интереса.

- Что? Что он думает? - сияя, спросила Белла.

Я прижался ухом к Беллиному животу. Господи! Да я очень отчетливо могу слышать его мысли!

- Ребенок тебя любит, Белла. Просто обожает.

Ну, конечно. Как же ее можно не любить? Родная моя, да ты просто сияешь от счастья! И в эту минуту я тебя люблю еще больше, чем любил до этого.

У нас, правда будет, малыш? Тот голос внутри тебя, Белла, так похож на твой. Он такой добрый и ласковый. И у нас все будет хорошо. Мы не можем потерять этот теплый ласковый голос.
Я на секунду отклонился от живота любимой, чтобы посмотреть ей в глаза… Родная моя, сейчас мы останемся наедине, и я скажу тебе, как я тебя люблю…

Резкая пронзающая боль. Словно острое лезвие по оголенным нервам. Джейкоб Блэк вскочил на ноги. Но я быстрее его. Сознание работало четко и слаженно.

Блэк понял, осознал и почувствовал, что у нас будет ребенок, что мы с Беллой семья, и ему нет места рядом с Беллой. До последнего момента он надеялся, если не на любовь с ее стороны, то хотя бы на привязанность. В ту секунду, когда я услышал малыша, Джейкоб понял, что он остался один. Совсем один на всей планете.

Он должен уйти. Срочно оказаться сейчас подальше от нашего с Беллой счастья, иначе оно раздавит его… Кому как не мне понимать, что такое боль?

Я метнулся к столу и, выхватив из ящика ключи от астина, швырнул их Джейкобу.

- Джейкоб, уходи отсюда!

Я должен был спасти Джейкоба от этой боли.
_____________________________________________
* Разделяя сон на пять стадий, ученые пришли к выводу, что четвертая стадия сна является наиболее глубоким и медленным сном. Максимально притормаживаются все естественные процессы в организме. 80% сновидений человек видит, пребывая в четвертой стадии сна.