Глава 11. Страх неизвестности

Темно-серые, мрачные тучи низко весели над полем. Нехорошее предчувствие навалилось мертвым грузом, стоило мне почувствовать землю под ногами. Казалось, в воздухе витало ощущение беды, и оно было настолько физически ощутимым, что до него как будто можно было дотронуться пальцами. Мелкий дождь холодными жесткими каплями начал срываться с неба, стуча по покрытому коркой грязному снегу, пробивая в нем едва заметные даже вампирскому зрению дырочки.
Не оглядываясь в поисках Стренча, я сорвался с места, за секунды пересекая поле. Страх и неизвестность подгоняли меня, заставляя двигаться на пределе своих возможностей.
Жива ли она?
Здесь ли она?
Эти вопросы беспрестанно звучали в моей голове, отбивая несуществующие удары сердца, отдаваясь тупой болью в висках. Давно забытое чувство сильнейшего волнения, казалось, заставляло меня задыхаться. Не хватало воздуха… но зачем он мне? Чувствуя себя обессиленным и изможденным, я споткнулся на дрожащих ногах и, не успев остановиться, пролетел несколько метров, вспарывая заледеневший снег и оставляя в нем глубокую борозду. Упав на бок, я с шумом втягивал влажный воздух, стараясь обрести прежнее самообладание.
«Она жива, - внушал я себе. – Нужно успокоиться, ей нужна моя помощь».
Каждая потерянная минута, возможно, может стоить ей жизни. Чем быстрее мне удастся успокоиться, тем больше шансов, что я помогу ей. Именно в этот момент она может переместиться в XIV век. Выдохнув, я поднялся и мокрыми руками остервенело потер лицо, стараясь откинуть постоянно накатывающее ощущение гнетущей безысходности.
Было понятно, что у нас с Беллой разные сроки пребывания во временных пространствах и разные точки отправления. С равной долей вероятности она могла находиться там, где я ее оставил, спящей в кровати, но ничто не может заставить меня с уверенностью сказать, что она не в подземелье. Эти мысли подстегивали меня, не позволяя терять ни одной драгоценной минуты.
Добраться до стен Минингфэла у меня не заняло много времени. До заката еще оставалась пара часов, и улицы города были людными, что мешало быстро добраться до замка.
Выйдя на главную площадь, я замер от оглушившего меня гвалта голосов и мыслей. Казалось, что весь город собрался здесь, чтобы стать свидетелями совсем недавно закончившегося публичного представления, доселе невиданного в этом городе.
Образы, наполнившие мою голову, чуть не заставили меня закричать от ужаса и отчаяния.
Белла здесь, и она в руках этих извергов.
Менее часа назад ее прилюдно пытали на этой площади в присутствии всего города, заставляя признать вину.
Крепко сжав кулаки, я, потрясенно озираясь по сторонам, судорожно выхватывал обрывки мыслей свидетелей того, что здесь происходило.
Взмах железного прута… стон… свист… крик… лохмотья… скорчившееся от дикой боли тело…
Ее мучили, пытаясь добиться признания, но нужно ли оно было им? Судьба Изабеллы была предрешена в тот момент, когда ее схватили у окраины деревни.
Стараясь успокоиться, я сосредоточился на размышлениях стоящего неподалеку мужчины. Заблокировав массу других голосов в своей голове, я опустил глаза, пытаясь не наделать глупостей от ярости, электрическими импульсами пронзающей мое тело. Образы потекли в мою голову.

«Толпа гудела в предвкушении зрелища. Ощущение невиданного доселе представления заставляло испытывать восторг, но одновременно с этим крупицы страха пробегающим по спине холодком не позволяли расслабиться каждому стоящему здесь. Предчувствие чего-то страшного и необычного заставляло толпу беспокойно топтаться на месте, обмениваясь нервными смешками, натянутыми улыбками и мимолетом брошенными фразами.
Толпа возбужденно зашевелилась, а шум голосов начал нарастать, когда из-за угла показалось несколько человек, наряженных в форму охранников замка. Они уверенным шагом двигались в направлении центра площади, одновременно заставляя толпу испуганно расступаться перед ними, пропуская шествующую позади охраны черную лошадь, которая, не спеша переставляя ноги, катила за собой клетку. Зрители нетерпеливо вытягивали шеи, пытаясь сквозь железные прутья разглядеть человека, запертого внутри.
Вскрики удивления волнами проносились сквозь пораженную толпу. Они видели не то, что ожидали: не было старой, седой, уродливой ведьмы. Поникшее, ослабленное тело молодой, худенькой девушки почти неподвижно лежало на дне клетки, изредка покачиваясь в подпрыгивающей повозке, двигающейся по неровной, выложенной камнями дороге.
Ее руки, связанные за спиной, были подняты вверх, и от них до самого верха клетки тянулась толстая веревка, надежно обмотанная вокруг нескольких прутьев. Глаза девушки были перевязаны черной тканью, перепачканное платье было порвано в нескольких местах, открывая вид на кожу с запекшейся кровью.
Несложно было догадаться, что сейчас будет происходить далеко не первое ее испытание, но раньше публике не было позволено стать свидетелями допроса. Оставалось только удивляться, как столь хрупкое на вид создание могло пережить обрушившиеся на нее пытки. Должно быть она действительно та, в чем ее обвиняют. Ведьма.
Процессия остановилась в центре площади, один из охранников, освободив лошадь, увел ее в сторону, другие же заняли свои позиции вокруг клетки. Толпа примолкла в ожидании. Взгляды каждого переместились в сторону нескольких пустующих скамей, все ждали появления вершителей закона и судеб - судей. Они не спешили, заставляя людей томиться в тягостном ожидании и неотрывном поглядывании на обвиняемую девушку.
Наконец из ворот замка показалась богато наряженная повозка. Толпа измученных нервным ожиданием зевак удовлетворенно загалдела. Все переглядывались и обменивались предположениями, каким именно образом будет проходить допрос ведьмы. Одни считали, что ее не выпустят из клетки, потому как она может сбежать, использовав свои магические способности. Другие были уверены, что ее не только выведут из клетки, но даже развяжут глаза, дабы видеть через них душу и сомнения ведьмы.
Тем временем судья и его помощники заняли свои места, секретарь раскрыл огромную книгу и приготовился записывать процесс. Шум толпы смолк.
- Сегодня мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями покаяния женщины, продавшей свою душу дьяволу, - громким голосом объявил один из помощников судьи.
Кивком он подал сигнал охраннику, стоящему позади клетки, и тот, натянув веревку, перекинутую через прутья, подтянул руки Изабеллы вверх, вынуждая ее подняться. Ослабевшее тело девушки безвольно повисло, ноги подгибались.
- Признаешь ли ты себя виновной? – сурово обратился к ней судья, Белла молчала. Второй охранник, просунув в клетку меч, ткнул ею в бок девушки, и она, ахнув, согнулась от боли. – Повторяю вопрос: признаешь ли ты себя виновной?
- Нет, - до слуха всех присутствующих донесся едва слышимый ответ.
Помощник судьи, вздохнув, взял в руки свиток и начал громко зачитывать его.
- Изабелла Свон – сирота. На каких землях и кем была рождена - неизвестно. Нашла приют в одной из ближайших деревень, принадлежащих герцогу Крэкпоту, притворяясь рабой божьей, выполняла самую разнообразную работу в доме вассала. Была схвачена по доносу бдительных жителей деревни.
В толпе пронесся одобрительный гул голосов, многие, качая головами, соглашались, что девушка наверняка колдунья, дыма без огня не бывает.
- Поскольку ведьма не желает признаваться в своих темных деяниях, - продолжил помощник судьи, - мы прилюдно вынудим ее раскрыть свои секреты.
- Приступайте, - кивнул головой судья и, переплетая пальцы, сложил руки на свой огромный живот.
Несколько охранников, быстро подбежав к клетке, начали открывать большой кованый замок. По толпе пронесся испуганный вздох: «Неужели ее выпустят?» Отворив стальную решетку, двое солдат потянули веревку, привязанную к рукам Изабеллы, и она качнулась в сторону выхода.
- Не прикасайтесь к ней руками, - предупредил помощник судьи, - если не хотите упасть замертво.
Испуганные охранники остервенело дернули за веревку, и девушка плашмя выпала из клетки прямо на заледенелое покрытие площади. Не оставляя ей возможности подняться на ноги, они тащили ее к дыбе, желая как можно скорее отойти от колдуньи на безопасное расстояние.
Повернув ее лицом к толпе, охранники, перекинув веревку через деревянную перекладину, подняли девушку вверх за связанные позади руки, ее ноги едва касались земли.
- Снимите с нее повязку, - приказал судья, толпа ахнула, а охранники, испуганно переглянувшись, не решались сдвинуться с места.
- Тот, кто встретится с ней взглядом, может, поддавшись чарам, испытать к ней жалость, - заговорил молчавший до этого второй помощник судьи. - Именно поэтому мы находимся позади нее. Наша голова должна быть чистой, ибо нам требуется вершить правосудие.
Зрители испуганно перекрестились, недовольно возмущаясь. Один из солдат, неуверенно шагнув к Изабелле, аккуратно, стараясь не коснуться ее, развязал узел на затылке девушки.
Повязка упала, и снова испуганный ропот эхом пронесся по заполонившим площадь зевакам. Крепко зажмурив глаза, девушка не желала смотреть на людей, скопившихся вокруг.
- Отрекалась ли ты от Бога? – низким голосом потребовал ответа судья.
Она, еще крепче зажмурив глаза, еле заметно, отрицательно качнула головой.
- В чьем присутствии, с какими церемониями, на каком месте, в какое время, с подписью или без оной все происходило? - не обращая внимания на ответ Изабеллы, продолжал допрос судья. – Получил ли от тебя нечистый письменное обязательство? Кровью ли был подписан договор?
- Я не ведьма, - сквозь слезы выкрикнула Белла, поднимая глаза.
Люди, стоящие в первых рядах, испуганно отпрянули назад, стараясь укрыться от колдовского взгляда.
- Ты признаешься, - громко закричав, пообещал судья, в ярости подскакивая со скамьи. – Высечь ее!
Толпа возбуждено загудела, а Изабелла, снова опустив голову, зажмурилась.
- Я не ведьма, - прошептала она почти одними губами. – Я не колдунья.
Свист пронзил воздух, и тело девушки выгнулось от обрушившейся на ее спину жесткой розги.
- Ты признаешь свою приверженность дьяволу? – снова спросил судья.
- Я ни в чем не виновата, - сквозь слезы выкрикнула Изабелла.
Новый удар заставил ее громко закричать.
- Тогда объясни нам, как тебе удалось выбраться из подземелья замка? – покраснев от гнева, закричал судья. – Подлая лгунья, отступница, ведьма, собака безгласная! Признавайся в грехе чародейства.
По лицу Изабеллы катились крупные слезы, она мотала головой из стороны в сторону, не способная произнести ни слова.
- Говори и признавайся во имя Господа! – продолжал давить на нее судья. - Проглоти освящённую соль, растворенную в святой воде.
Один из палачей, схватив за волосы, резко запрокинул ее голову назад и начал заливать в рот соленую воду из кубка. Девушка не успевала глотать, захлебывалась, вода стекала по подбородку, по шее, капая на покрытую тонкой коркой льда землю. Соль попадала на кровоточащие раны, заставляя стонать от боли. Вылив все до капли, палач со злостью оттолкнул от себя голову Изабеллы, и она вскрикнула от боли в суставах неестественно вывернутых рук.
- Рассказывай, кто тебя учил колдовать? - снова негромко поинтересовался судья.
Она молчала, не имея ответов на вопросы.
Новая обжигающая боль пронзила уже беспощадно ноющую спину. Девушка громко рыдала, больше не в состоянии молча переносить мучения. Еще удар… и еще. Уже не было сил даже кричать, и она просто хрипела, принимая каждый новый удар. На грязной заледенелой земле под дыбой начали появляться алые капли крови, сочащиеся из рассеченной розгами кожи спины и рук.
Неожиданно она обмякла, ее голова безвольно повисла, а руки еще больше выкрутились в суставах.
- Облейте ее водой, - приказал судья, - я не позволю ей отдыхать, провалившись в сон.
Тут же девушку окатили ледяной водой из ведра, и она, не открывая глаз, чуть приподняла голову.
- Убейте меня, - хрипло попросила она.
Судья расхохотался.
- Ты признаешься? – победно воскликнул он.
Она обессилено, чуть приподняв веки, посмотрела на людей, наблюдающих за ее мучениями.
- Я не ведьма».

Неожиданно поток образов прекратился. Я возмущенно оглянулся назад и увидел, как мужчина, в голове которого я копался, рукавом смахнул со щеки слезу, стараясь, чтобы этого никто не заметил. Не контролируя себя, я подбежал к нему и, схватив за плечи, встряхнул.
- Ее убили? – в моем голосе явно звучала паника.
Он ошарашено посмотрел на меня, и его глаза распахнулись от страха.
- Отвечай мне, - я в нетерпении повысил голос.
- Ее отвезли обратно в подземелье, - заикаясь, пробормотал он, и я в тот же момент кинулся в сторону замка.
Жаль, что я не могу применить свою скорость. Используя медленные, человеческие движения, я, казалось, стоял на месте, теряя последние отмеренные ей минуты жизни.
«Нужно немедленно забрать ее отсюда, унести, спрятать, - судорожно соображал я. – И не важно, что ее исчезновение будет обнаружено, иначе ее не спасти, по-другому ей не выжить. Они убьют Беллу в любом случае, замучают до смерти».
Я продвигался вперед, не сводя глаз со стен замка. Казалось, стоит мне только отвернуться, и все будет закончено, живой я ее больше не увижу. В груди от резкой боли сводило несуществующее сердце. Болезненное ощущение возможной потери практически лишало меня разума. Должно быть, я выглядел очень устрашающе, потому что люди, попадающиеся на моем пути, в ужасе разбегались в стороны, облегчая мне продвижение к намеченной цели.
Внезапно все мое внимание сконцентрировалось на небольшом участке земли в центре площади. Свежие алые капли крови предстали перед моим потрясенным взором. Аромат резко резанул горло, и я неосознанно обхватил обеими руками свою горящую адским огнем шею. Мышцы ног напряглись, яд заполнил рот, донеслось негромкое рычание, выходящее из моей груди. Задержав дыхание, я закрыл затянутые красной пеленой глаза, призывая на помощь всю свою силу воли.
Осознание лавиной ужаса обрушилось на меня: я не смогу даже приблизиться к ней. Запах и вид крови, ее крови, превратит меня в зверя, и я окажусь не в состоянии справиться с этим. Хотелось кричать от бессилия и безысходности. Я ей не помощник, не спаситель, от меня нет никакого толку, наоборот, судьба сделала меня еще одной ее проблемой. Я опасен, и мне нельзя идти в замок. Лишь сейчас я понимал весь кошмар сложившейся ситуации. У нее нет шанса.
Стоит мне приблизиться к ней, и я выпью ее жизнь. Если сейчас развернусь и уйду, они убьют ее.
Упав коленями на землю, я закрыл лицо руками, пытаясь найти выход. Я не мог оставить ее, не мог уйти. Люди, проходящие мимо, непонимающе поглядывали на меня, испуганно перешептываясь.
«Что с ним?»
«Кто он такой?»
«Он с ней!»
«Он дьявол!»
Да, да! Я дьявол! Дьявол, который не может справиться со своими физиологическими потребностями. Я монстр, на первом месте у которого стоит желание насытиться кровью. Утолить голод. Мне нужна кровь, любая. Я настолько голоден, что не имею права приближаться к ней. Только не к ней. Но разве у меня есть выбор? А у нее есть выбор?
Медленно поднявшись, я посмотрел на столпившихся вокруг меня зевак. Глупцы. Каждый из них в любую минуту может лишиться жизни.
Стараясь не обращать внимания на хлюпающие звуки их сердец, на журчание струящейся по венам крови, на пульсацию вен на их шеях, так близко расположенных к поверхности кожи, пытаясь игнорировать исходящее от них заманчивое тепло, я шагнул в сторону замка.
Я должен постараться дать ей шанс выжить, они ей его не дадут.
Приближаясь к замку, я понимал, что привлек слишком много внимания к своей персоне. Сейчас мне не удастся пробраться внутрь незамеченным. Оглянувшись через плечо, я посмотрел на все еще не сводящих с меня глаз людей и свернул в сторону, скрываясь за домами. Двигаясь по улицам, я высматривал уединенный, укромный уголок, откуда я смог бы со всей скорости проникнуть в замок.
Поиски не заняли много времени, юркнув между двумя домами на затемненную улочку, я замер, прислушиваясь. Поблизости никого не было.
Ну что ж, сейчас одно мгновение, и я окажусь в опасной близости от источника аромата, лишающего меня разума. Сжав кулаки, я позволил себе сделать короткий вздох и ощутил витающий в воздухе запах ее крови. Он не изменял меня, пока Белла находилась на безопасном расстоянии, жжение в горле ничем не отличалось от того, что я испытывал, находясь рядом с ней в ее комнате.
Воспоминание о ее тихом, спокойном доме, где Белла находилась рядом, и я держал ее за руки, заставило мое каменное сердце сжаться от новой, накатившей боли. Если я не справлюсь сегодня, то никогда больше ничего не будет. Что я найду, вернувшись в ее комнату? Мертвую девушку? Или ей больше не суждено вернуться в свое время?
Последний раз вдохнув полную грудь воздуха, я откинул угнетающие мысли в сторону. Не знаю, как сложится вся эта пугающая история дальше, но сегодня я вытащу ее оттуда. Остается лишь надеяться, что я не опоздал.
Сорвавшись с места, я в мгновение ока преодолел расстояние до замка и, ворвавшись в ворота на заднем дворе, проник в подземелье. Прижавшись к стене полутемного коридора, я прислушался к раздающимся вдалеке шагам. Судя по видениям, выуженным из головы мужчины на площади, Изабелла очень сильно ранена, поэтому не думаю, что охрана очень бдительно следит за ней.
Сосредоточившись, стараясь случайно не вздохнуть, я бесшумно двинулся вдоль по проходу. Минуя несколько поворотов, я беспрепятственно добрался до темницы, в которой в прошлый раз обнаружил Беллу. Заглянув в зарешеченное окошко, я увидел ее, неподвижно лежащую прямо на холодном глиняном полу. Ничем не прикрытые, свежие раны продолжали кровоточить, постепенно лишая ее жизни. Ей срочно нужна была медицинская помощь, жаль, что здесь нет Карлайла.
Прикрыв глаза, я старался держать свое состояние уравновешенным, не поддаваясь на соблазнительный вид крови, пытаясь не воссоздавать в своей голове воспоминания о сладостном аромате ее алого нектара.
Я посмотрел на мощную дверь в темницу и на запирающий ее кованый замок. Вынести дверь, сломать запор для меня не составит никакого труда, но шумом я привлеку сюда всю охрану. Не хотелось бы рисковать безопасностью Изабеллы. Остается один выход, нужно раздобыть ключ.
Шаги охранника прекратились, должно быть, он закончил обход и присел отдохнуть. Может, уснет? Я не мог и мечтать о таком подарке судьбы. Не теряя времени, я пошел в сторону охраны, надеясь, что мне представится возможность завладеть ключом. Выглянув из-за угла, я увидел одного, сидящего на ящике, он действительно «клевал носом». Но неужели он тут один? Я не слышал ни шагов, ни дополнительного сердцебиения. Должно быть, солдаты потеряли бдительность, разуверившись в колдовских способностях Изабеллы.
«Что ж, посмотрим, как вы запоете, когда она выберется отсюда», - невесело усмехнулся я своим мыслям. Не было никакой уверенности, что Белла не окажется здесь снова в самое ближайшее время.
Связка ключей висела у него на поясе, нужно было подкрасться и забрать ее, что я благополучно и проделал, а охранник даже не встрепенулся. Через секунду я, стараясь не звенеть железными ключами, открывал дверь темницы.
«Потерпи еще немного, Изабелла, скоро я заберу тебя отсюда», - мысленно уговаривал я ее.
Пройдя внутрь, я приблизился и склонился над едва дышащим, изможденным телом девушки. Казалось, что на ней нет ни одного живого места. Отодвинув спутанные, мокрые пряди волос, я посмотрел в ее бледное, практически белое лицо. Мощное, доселе не испытываемое чувство сострадания и жалости накатило на меня, отодвигая на второй план страх сорваться и выпить ее кровь. Я чуть не вдохнул от гнева и ярости на тех, кто посмел сотворить с ней такое.
Аккуратно, стараясь не причинить ей дополнительной боли, я просунул руки под тело и поднял легкую, как пушинка, девушку, прижимая ее к своей груди.
Над городом сгущались сумерки, когда я, преодолев городскую стену с противоположной от ворот стороны, перепрыгнул через ров с водой и помчался в сторону леса, заботливо и трепетно обнимая свою драгоценную ношу.