Когда ты жил, умирал, а потом снова жил, тебя сложно чем-то удивить. Ты становишься невосприимчивым и черствым ко всему живому, да и неживому тоже. События, лица и… Запахи… Они проносятся мимо тебя, не оставляя ни следа ни шороха. И через несколько минут ничто даже не напоминает тебе о том, что было. Ты не живешь прошлым, не живешь эмоциями и случайностями. Ты просто живешь своими инстинктами, а они заглушают вокруг все… Вот так и получается, что когда ты жил, умирал, а потом снова жил, тебя сложно чем-то удивить. Но… Иногда это удается. Хотя и только избранным… Даже если это случается впервые за сотню лет…
Что я искал на трассе? Не знаю. Скорее просто по инерции, увлекался некоторым подобием игры. Хотя игра эта проходила в одни ворота. У меня не было соперников, не было достойных врагов. Я состязался сам с собой. А еще с трассой, по которой пролетал так же, как и по человеческой жизни: стремительно, безжалостно, оставляя кровавые следы. Я выходил на трассу победителем, я уходил с нее непобежденным. Я там жил, играл и убивал, утолял жажду и снова возрождал ее в себе. Скорость была тем воздухом, который был мне нужен, в отличие от кислорода. Отсутствие страха и опасений были моими легкими, которые впускали этот воздух в меня, заставляя бежать по венам яд в сотни раз быстрее, согревая мое холодное тело.
Люди были просто пешками, как декорации, которые я расставлял в соответствии со своими желаниями и стремлениями, с моими потребностями.
Они были трусливые и мелочные, приходили сюда только ради адреналина. Для них это было просто модное слово, в погоню за которым они пускались на шикарных авто. Они приходят сюда играть в игры, с жизнью и смертью. Пытаются убедить в этом, прежде всего себя, а сами же, до чертиков боятся финала. Они не знали и никогда не узнают, что такое настоящий адреналин. Что он скрывается где-то там, за гранью смерти, чтобы почувствовать это, нужно не бояться умереть, не бояться жить, жить так, чтобы потом не было страшно покидать это место, жить так, словно нет завтра, нет сегодня, есть только сейчас и эта секунда уже последняя.
Адреналин рождается в тебе тогда, когда ты готов услышать тишину. Тишину, в которой больше не бьется твое сердце.
Вот только сегодня все было совершенно иначе и противник был другим… Когда на старт выехал черный Ferrari, я не смог понять, кто находится в салоне, в целом хоре мысленных голосов этого нельзя было понять или услышать что-то конкретное. Но тогда это имело для меня небольшое значение. Ведь это была просто очередная гонка, одна из, не более того.
Все изменилось на трассе. Именно там я понял, что водитель не боится ни Бога ни дьявола, что терять ему нечего и… Это сразу чувствуется, по тому, как человек ведет себя на дороге, без страха и риска, скользит по мокрой обочине не взирая на обрыв, без тени ужаса смотрит на красную черту тахометра. Он не прислушивается к тому, как бьется его сердце, он слышит только рев мотора, а еще он готов к тишине. К тишине, такой звенящей, такой наполненной и осязаемой, которая бывает только тогда, когда ты выигрываешь у себя, проигрывая смерти.
Человек, который сидел за рулем авто точно знал вкус адреналина и вкус жизни. А знаете почему я так решил? Просто он не боялся умереть…
Я пересек финишную черту первым, но впервые я знал, что мне просто позволили выиграть, соперник был на пол секунды позади, так близко, что я слышал запах жженой резины, когда машина затормозила развернувшись.
Через секунду оба стекла были опущены и я смотрел в бархатные глаза.
Девушка: маленькая хрупкая и мертвая…
Ее глаза были мертвыми и пустыми, казалось, что они были как два уголька, которые просто догорали. Теперь я понимал, что ей действительно нечего терять.
- Это было не так уж и плохо.
Глубокий с хрипотцой голос, пробивался сквозь плотный щит сознания. Но это был единственный голос, который я слышал. В ее мыслях была тишина, нерушимая, звенящая. Тишина, которая заглушала даже шум, бешено колотящегося сердца. Я впервые встречал человека, который не боялся умереть. Только сейчас я встретил девушку, которая познала, какой на вкус настоящий, подлинный адреналин. Почему? Просто она уже слышала тишину, в которой не бьется ее сердце…
За весь мой век я впервые не слышал чьих-то мыслей, а значит, впервые не мог отнести человека к серой массе. Сразу же...
Что это было? Инстинкт охотника, потенциал жертвы, праздное человеческое любопытство, которое не исчезло дальше после смерти?
Кто знает… Не знал этого и я . Сейчас, когда срывался ветер кружа пожелтевшие листья, когда на землю падали первые капли нового старого дождя, я принял для себя решение – узнать… Узнать о чем она думает, узнать почему продолжает жить умерев, почему ей не страшно. Почему эта крохотная девушка так похожа на двух существ, которых я считал единственными в своем роде, почему она так похожа на меня, а еще на Лондон?
Я вышел из машины и прислонился к капоту, скрестив на груди руки.
Цель была обозначена. Спустя годы я пойму что… Впрочем не важно.
Насмешливо изогнув бровь, я посмотрел прямо в глаза незнакомки.
- «Не так уж и плохо?» Это теперь так называются попытки суицида? Ох, пардон, неудавшегося суицида
Девушка вылезла из машины и, пожав плечами, как ни в чем не бывало, ответила.
- Когда тебе нечего терять… В любом случае, зачем усугублять свое положение и зарабатывать лишний грех.
Тогда я улыбнулся в своей проклятой потерянной душе. Кажется, не я один умею читать мысли, только в отличие от меня, она может читать и мои.
А затем произошло то, что стало моей точкой «невозврата». Порыв холодного ветра развеял темные локоны и меня окутал аромат.
Ее запах… Он отличался от всего, что я чувствовал до этого момента. Сотни ароматов, миллионы оттенков и привкусов. Все запахи мира слились в один этот неповторимый коктейль. Жажда раскаленными тисками сжала горло, заставляя монстра внутри рвать меня на куски, желая вырваться наружу. Вот только странно одно, я хотел убить вокруг всех, каждого проклятого человечка, каждую ничтожную тварь… Всех, кроме нее. Ее кровь пела для меня, сотней голосов сливаясь в один волшебный звук. Ее кровь мне хотелось пить по капле, медленно, ежедневно, вечно… La mia cantante
Человеческая кровь живет тем, чего им не дано понять. В ней заключается ВСЕ. Хотя они никогда не смогут ни понять ни оценить хоть сотую часть этого. Кровь живет и умирает, любит и ненавидит, кровь несется по венам согревая своим теплом. Она дарует жизнь, она сама живет.
Она настоящая и в отличие от людей никогда не будет серой.
Маленькая ладошка, рассекая воздух, оказалась в метре от меня, протянутой для рукопожатия.
- Спасибо за гонку. Думаю это первый и последний наш заезд. А еще, это первый и последний мой проигрыш.
Ее голос звучал как шорох бархата, бархата в который была завернута сталь. Впервые в жизни я дышал так глубоко, что мне было даже больно, и впервые в жизни я ощущал себя мазохистом, который испытывает извращенное удовольствие от этой боли. Боли, которая закончится лишь тогда, когда перестанет биться ее сердце. Я вглядывался в ее глаза, вслушивался в ее мысли и сердцебиение, но я не видел и не слышал ничего… И пусть ее сердце стучало в человеческом понимании этого слова, для меня оно было как мертвое и пусть ее голос звучал, но звуки были вне пределах моего диапазона…
Мне потребовался весь мой век, тот опыт и та сила, которую я приобрел, чтобы заставить себя не убивать… Не сейчас… Еще не время. Пока не время.
Мои губы изогнулись в усмешке, в той, которая была первым-последним из того, что мои жертвы видели на пути в вечность. Ну что же. Из всех правил существуют исключения, исключения, которые только подтверждают правила.
Я протянул руку, сжав ее ладонь, которая обожгла меня, не смотря на то, что девушка тряслась от холода, хотя ни единым жестом не показала этого. Чтобы почувствовать такое, нужно быть таким же холодным, как и она.
- Я так не думаю. Мы обязательно сыграем. Снова…
Даже если бы она знала, о чем думаю я, ей бы не было страшно, я в этом уверен. Это заставляло уважать ее. Уважать и бояться.
Взгляд, которым девушка окинула пошевелившуюся толпу, был отражением того взгляда, которым я смотрел на мир: превосходство, презрение и ненависть. Я никогда не видел такого взгляда у человека. Люди смотрят на мир разными глазами, в которые пытаются вложить разные чувства, но у них не получается, у них не получается подлинного презрения или снисхождения. Такой взгляд бывает только у высшего существа, который не сам поставил себя на эту планку, которому это просто дано. Человечность красит в серый цвет… В ней же не было ничего серого. Следующие слова стали только подтверждением последней мысли.
- Да нет, это, скорее, я так не думаю. У меня больше нет времени на игры, тем более игры с тобой.
Это не была бравада или игра, она не пыталась заинтересовать или удержать меня таким образом. Она не врала, она действительно так думала. Я оттолкнулся от машины, делая шаг вперед, она сделала такой же шаг назад и уперлась спиной в свою машину. Мои руки опустились по обе стороны ее плеч, я задержал дыхание, чтобы ее запах не лишил меня последних крупиц рассудка.
- Ошибаешься. Для нас все только началось.
Мои слова стали продолжением мыслей. И только тогда я позволил себе сделать самый глубокий и самый болезненный вдох в моей жизни.
Кровь… Она самая сладкая в момент, когда сердце отсчитывает свои последние удары, в момент, когда существо доживает свои последние мгновения. Минуты, часы, дни… Удар, еще и еще один… Сладость, горечь, страсть, жажда, жизнь, огонь, смерть, горе и счастье… В эти мгновение счастье человеческой крови безмерно, потому как это ее последние секунды, больше сердце не будет гнать ее по венам, больше не будет согревать движением, больше ничего не будет не будет вздохов, которые врываются в тело новой порцией кислорода, не буде оргазма, который разливается по телу блаженным теплом эндорфина. Не будет сводящих с ума мыслей, иногда просто доводящих до экстаза. Не будет боли, которая стирает грань между собой и удовольствием. И не будет солоноватого привкуса крови на губах, когда ты закусываешь губу с такой силой, выкрикивая ЕГО имя. Не будет ничего.
Не останется и жизни.
Не будет смерти. Потому что ею ты не сможешь насладиться.
И не будет жизни после смерти, потому что этот шанс дается только избранным.
Но возможно будет смерть после смерти, для тех кто умер живя, для тех, кто живя умирал.
Кто же ты, девушка с глазами цвета зерен кофе и с запахом рая?
Складывалось такое ощущение, что она застыла в состоянии смерти, растянула момент последнего удара сердца на неописуемо долгий промежуток времени, заставила свою кровь петь соло, выделяясь из хора общей серой массы.
Ты ведь умираешь, верно?
Я вижу это в твоих глазах. А еще это не первая твоя смерть.
Пустышка? Едва ли…
Когда ее глаза цвета корицы закрылись, я потерял связь с реальностью. А потом я сделал то, чего не делал уже 98 лет.
Ее губы были на вкус, как человеческая жизнь: терпкая, неуловимая, сладкая как мед, горькая, как абсент и соленая, как кровь. Когда мои зубы сомкнулись на ее нижней губе, оттягивая ее, это был билет в один конец, для всех собравшихся… Если бы… Если бы я прокусил ее до крови.
Когда мой язык прошелся по месту укуса… Это была отсрочка приговора. Пока.
Решение было принято уже давно, следующие слова лишь озвучили его часть.
- Поехали отсюда.
Я уже знал, что она мне ответит, до того, как услышал, я знал, что скажу ей я взамен на это. Следующие слова не имели уже значения, так как впереди нас ждала лишь гонка, очередная, последняя…
Ночной Лондон дышал туманной свежестью. Запах сырости, смешивался с запахом улиц, который менялся в зависимости от кварталов, через которые я проезжал. Каждый уголок пах иначе, каждый квартал: нищетой, богатством, роскошью… Лондон – это не просто город. Это семья, в которой каждый жил своей жизнью, проклиная или боготворя ее. Каждый наводил в ней свой уют или разрушал ее сам. Все сам, всегда сам. Тут некого было обвинять и некого винить. Лондон всегда давал право выбора, каждому из членов семьи: на какой стороне оказаться, с каким запахом смешаться…
Лондон был единственным таким же мертвым существом, как и я. Я так думал… До того момента, пока не увидел ее глаза.

____________________________________________________________________________________

Спасибо всем за оценки и комментарии к прошлой главе! Простите, что не могу пока ответить вам на отзывы, но я пока болею и еще и завалена работой. Так что все время, которое появляется трачу на главы. Ужасно себя чувствую из-за того, что не могу пока подробно вам отписаться на каждый комментарий, обязательно это сделаю! Вы себе даже не представляете, какие чувства и эмоции вызывают во мне ваши слова. Знаете, ради этого стоит не только писать этот рассказ, ради такого стоит творить, в принципе!
Эта глава, - это взгляд на ситуацию Эдварда. Я хотела продлить ее еще на несколько сцен, чтобы вы прочли дальнейшее развитие событий, но поняла, что это немного не вписывается в построение сюжета, тогда ломается сам ход. Так что, пожалуйста, извините, что заставляю вас читать об одних и тех же событиях, но так уж получается.
Приятного чтения, надеюсь, вам понравится.
Жду всех на ФОРУМЕ
Там же вы можете прослушать саундтрэки к каждой главе.