На самом деле я абсолютно не испытывал жажды, но этой ночью решил снова поохотиться. Небольшая профилактика не помешает, хотя я знал, что при встрече с ней этого будет недостаточно.

Карлайл пошел со мной. Мы не оставались наедине с тех пор, как я вернулся от Денали. Пробегая через темный лес, я слышал, что он думает о нашем поспешном прощании на прошлой неделе.

В его воспоминаниях я видел черты своего искаженного безнадежным отчаянием лица. И снова чувствовал его удивление и неожиданное волнение.

Он потянулся к моей руке. Я видел, как ему было больно, когда я отпрянул.

Сквозь призму его глубокой тревоги я видел, как я глубоко вздохнул, видел дикий огонь, пылающий в моих глазах.

Стоило мне осознать, что он понимает меня, и мое лицо вытянулось от стыда. Отец снова протянул руку, желая прикоснуться, и не обращая внимания на мою безотчетную попытку увернуться, положил ладонь на плечо.

Сейчас же он задавался вопросом, правильно ли поступил тогда, отпустив меня. Сомневался, не обидел ли недостаточной верой в мои внутренние силы.

- Нет, - прошептал я, продолжая бежать. – В тот момент мне было нужно именно это. Если бы ты попросил меня остаться, я легко мог разрушить твое доверие.

- Эдвард, сожалею, что тебе приходится страдать. Но ты должен сделать все возможное, чтобы сохранить жизнь дочери  Свона. Даже если тебе придется снова покинуть нас.

- Я знаю, знаю.

- Так почему ты вернулся? Ты же понимаешь, как я счастлив, видеть тебя, но если тебе слишком сложно…

- Мне не нравилось чувствовать себя трусом, - признался я.

Мы сбавили скорость и теперь медленно передвигались сквозь темноту.

- Это лучше, чем подвергать ее опасности. Она уедет через год или два.

- Ты прав, я знаю это. – Слова отца, только усилили мое желание остаться. Девушка уедет через год или два…

Карлайл остановился, и я замер рядом с ним. Он принялся внимательно изучать выражение моего лица.

Я опустил голову.

- Нет, не гордость держит меня здесь. Не в этот раз.

Я усмехнулся. 

- Нет. Если бы я мог заставить себя уйти, это бы меня  не остановило.

- Мы пойдем с тобой, если тебе, конечно, это нужно. Стоит только попросить. Ты всегда без жалоб переезжал ради любого из нас. И они не обидятся на тебя за это. 

Я приподнял бровь. Он рассмеялся.

- Да, Розали могла бы, но она в долгу перед тобой. В любом случае, лучше уйти сейчас, не причинив никому вреда, чем потом, когда может оборваться чья-то жизнь. – К концу фразы из голоса отца улетучился весь юмор.

От его слов я вздрогнул.

- Да, - согласился я. Мой голос звучал хрипло.

- Что держит тебя здесь, Эдвард? Ничего не понимаю…

- Не знаю, смогу ли объяснить. – Даже для меня это не имело смысла.

Отец долго всматривался в мое лицо.

- Спасибо. Очень великодушно с твоей стороны, учитывая, что рядом со мной ни у кого нет личного пространства. – За одним исключением. И ведь я пытался сделать все возможное, чтобы преодолеть этот барьер и  в ее голове,  ведь так?

«У каждого из нас свои причуды.» – Он снова рассмеялся. – «Ну что, пойдем?»

Он только что учуял запах небольшого стада оленей. Трудно было воспылать большим энтузиазмом к тому, что даже при самых благоприятных обстоятельствах казалось не самым аппетитным лакомством. А тем более сейчас, когда воспоминания об аромате девушки  были настолько свежи, что от одной мысли о ее крови сводило живот.

Я вздохнул.

- Давай поохотимся, - согласился я, хотя знал, что даже если заставлю себя проглотить еще хоть капельку крови, толку от этого будет мало.

Мы оба пригнулись и молча двинулись вслед за непривлекательным запахом оленьей крови.

К нашему возвращению домой значительно похолодало. Подтаявший было за день снег, снова замерз, казалось, все вокруг покрылось тончайшим слоем стекла – каждая сосновая иголка, каждый лист папоротника, каждая травинка была закована в лед.

Пока Карлайл приводил себя в порядок, готовясь к утренней смене в больнице, я стоял у реки в ожидании восхода солнца. Я ощущал себя почти… раздутым от количества выпитой крови, но знал, что это ощущение полностью испарится, стоит мне вновь сесть рядом с этой девушкой. 

Холодный и неподвижный, как камень, на котором сейчас сидел, я смотрел на темную бегущую вдоль обледенелого берега воду и не видел ее.

Карлайл был прав. Мне следовало покинуть Форкс. В оправдание моего отсутствия они бы придумали какую-нибудь историю. Перевелся в школу в Европе. Отправился погостить у дальних родственников. Подросток сбежал из дома. История не имела  значения, ведь никто не стал бы задавать слишком много вопросов.

Всего год или два, и девушка исчезнет. Она продолжит жить своей жизнью, да, у нее будет жизнь. Она поступит в колледж, построит карьеру, может быть, выйдет замуж. Я мог себе это представить – я видел ее, одетую во все белое, двигающуюся размеренным шагом, держа под руку отца.

Было странно осознавать, какую боль мне причинял этот образ. Это было выше моего понимания. Возможно, я завидовал ее будущему, потому что у меня его никогда не будет? Но в этом не было смысла. Все люди вокруг меня имели почти одно и то же будущее - саму человеческую жизнь – и я редко страдал от зависти к ним.

Я должен был оставить девушку наедине с тем, что ее ждало впереди.  Перестать рисковать ее жизнью. Это было бы правильно. Карлайл всегда выбирал верный путь. И мне следовало бы сейчас прислушаться к нему. Не сомневаясь.

Солнце, наконец, вышло из-за облаков,  слабый свет, отражаясь в стекле изо льда, мерцал со всех сторон.  

Еще один день, решил я. Я увижу ее еще раз. Я справлюсь. Возможно, упомяну о предстоящем отъезде, подготовлю историю.

Это будет нелегко. Тяжелое нежелание покидать ее заставляло меня начать придумывать оправдания, чтобы остаться – продлить срок до двух дней, трех, четырех… Но я поступлю правильно. Я знал, что могу полностью доверять советам Карлайла. И еще знал, что сейчас слишком сбит с толку, чтобы принять самостоятельное решение.

Чересчур противоречив. В какой мере мое нежелание отъезда было вызвано навязчивым любопытством, а в какой неудовлетворенным аппетитом?

Я вошел в дом, чтобы переодеться в свежую школьную одежду.

Элис ждала меня, сидя на верхней ступеньке третьего этажа.

«Опять уезжаешь?» – с укором подумала она.

Я со вздохом кивнул.

- Я еще не решил, куда пойду, - прошептал я.

Я отрицательно покачал головой.

- Они будут нуждаться в тебе еще больше, когда меня не будет рядом. Подумай об Эсме. Неужели ты одним взмахом руки лишишь ее половины семьи? 

- Я знаю. И именно поэтому вы должны остаться.

- Да. Но я должен поступить правильно.

На краткий миг она погрузилась в одно из своих необычных видений; вместе с ней я наблюдал за кружением неясных образов. Видел себя вперемешку со странными тенями, в которых ничего не мог разобрать – туманные, нечеткие формы. И вдруг моя кожа засверкала в ярком солнечном свете небольшого открытого луга. Я знал это место. На лугу рядом со мной сидела фигура, но и она была неуловимой, ее невозможно было узнать. Образы затрепетали и исчезли, когда миллионы новых крошечных вариантов снова начали менять будущее.

- В этом мало что можно понять, - заговорил я, когда видение померкло.

Она замолчала и продемонстрировала мне огромную коллекцию других недавних видений про меня. Все они были похожи друг на друга – размыты и расплывчаты.

- Мне кажется, что-то меняется, - произнесла она вслух. – Похоже, сейчас ты стоишь на перепутье дорог. 

Я мрачно рассмеялся.

- Ты же понимаешь, что говоришь сейчас, как обычная ярмарочная гадалка?

Она показала мне свой маленький язычок.

- Но ведь сегодня все будет в порядке? – спросил я с внезапной тревогой в голосе.

- Не вижу, чтобы ты сегодня кого-то убил, - заверила она.

- Спасибо, Элис.

- Иди, одевайся. Я никому ничего не скажу, позволю тебе самому поделиться  с другими, когда будешь готов.

Она вскочила и слегка ссутулившись, побежала вниз по лестнице.

Да, я тоже буду по ней скучать.

В школу мы ехали молча. Джаспер чувствовал, что Элис была чем-то расстроена, но знал, если бы она хотела поговорить об этом, то давно бы все рассказала. Эммет и Розали ничего не замечая, влюбленными глазами таращились друг на друга и наслаждались этим. Довольно отвратительно было наблюдать за ними со стороны. Мы все прекрасно понимали, как отчаянно они обожали друг друга. Возможно, эта парочка раздражала меня потому, что я был безнадежно одинок. Бывали дни, когда было особенно трудно выносить жизнь рядом с тремя парами идеально подходящих друг другу влюбленных.

Может быть, они все были бы счастливее, если бы я не болтался поблизости, раздраженный и сварливый, как старик, каковым я и должен был сейчас выглядеть.

Конечно, первое, что я сделал, добравшись до школы, принялся искать девушку. Просто чтобы подготовить себя.

Ну да, точно.

Меня пугало, что в моем мире не осталось ничего кроме нее.

Впрочем, это было вполне объяснимо. Когда на протяжении восьмидесяти лет каждый день и каждую ночь происходит одно и то же, любые перемены способны полностью поглотить разум.

Она еще не приехала, но вдалеке я уже слышал дикий рев двигателя ее грузовика. Прислонившись к машине, я ждал. Элис осталась со мной, а остальные сразу отправились в  класс. Им порядком поднадоела моя зацикленность – уму непостижимо, что какой-то человек мог так долго удерживать интерес вампира, пусть даже этот человек особенно привлекательно пах.

Девушка медленно въехала на школьную парковку. Она не сводила глаз с дороги,  руки крепко сжимали руль. Казалась, она была чем-то озабочена. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что сегодня у каждого водителя автомобиля было похожее лицо. Ха, дорога стала очень скользкой из-за замерзшего льда, и каждый из них старался ехать осторожно. Я наблюдал, как серьезно она относилась к неожиданно возникшему риску. 

Казалось, это было в ее характере, по крайней мере, насколько я успел узнать его. Я сделал небольшую пометку в своем списке о ней: серьезная и ответственная.

Припарковалась она неподалеку от меня, но еще не успела заметить, что я стою здесь и смотрю на нее. Интересно, как она поступит, увидев меня? Покраснеет и уйдет? Это было мое первое предположение. Но может, она ответит таким же внимательным взглядом. Может, подойдет, чтобы заговорить со мной.

Я сделал глубокий вдох, на всякий случай, с надеждой наполняя легкие.

Она осторожно выбралась из грузовика, ногами проверяя скользкую землю, прежде чем полностью перенести на них свой вес. Она не поднимала глаз, и это расстраивало. Может быть, мне самому подойти и заговорить с ней…

Нет, это было бы неправильно.

Вместо того чтобы направиться к школе, она обошла багажник своего грузовика, неловко цепляясь за край кузова, словно не доверяла ногам. От увиденного я улыбнулся и почувствовал взгляд Элис на своем лице. Я не стал прислушиваться к ее мыслям по этому поводу, мне было слишком интересно наблюдать, как девушка проверяла цепи противоскольжения на колесах. Судя по тому, как разъезжались ее ноги, ей грозила серьезная опасность падения. У других школьников таких проблем я не заметил, она, что припарковалась в самом скользком месте?

Девушка замерла, глядя вниз со странным выражением на лице. В ее взгляде сквозила… нежность. Как будто что-то увиденное на колесах вызывало в ней… глубокие эмоции?

И опять любопытство одолело меня. Словно  мне было жизненно необходимо знать, о чем она думала, словно все остальное больше не имело значения.

Я мог бы подойти и заговорить с ней. Ей явно требовалась помощь,  по крайней мере, до тех пор, пока она не сойдет  со скользкой дороги. Но я не мог предложить ей этого, ведь так? Я колебался, разрываясь на части. Судя по всему, она довольно враждебно относилась к снегу, и едва ли оценила бы прикосновение моей бледной ледяной  руки. Надо было надеть перчатки…

- НЕТ! – громко ахнула Элис.

Я мгновенно проник в ее мысли, сразу предположив, что принял неверное решение, повлекшее за собой что-то непростительное. Но видение Элис не имело никакого отношения ко мне.

Тайлер Кроули влетает на стоянку на неразумной скорости. Эта непредусмотрительность вынуждает его скользить по заледенелому участку дороги. 

Видение возникло на полсекунды раньше реальности. Фургон Тайлера все еще подъезжал к повороту, когда я с ужасом наблюдал за тем, что заставило Элис испуганно вскрикнуть.

Нет, это видение не было связано со мной, но все же оно имело ко мне самое непосредственное отношение, потому что фургон Тайлера, чьи колеса сейчас скользили под самым неудобным углом, собирался пролететь через всю стоянку и раздавить девушку, неожиданно ставшую центром моего мира.

Даже без видений Элис достаточно просто было просчитать траекторию движения вышедшей из-под контроля машины Тайлера.

Девушка, продолжавшая стоять в совершенно неудачном месте позади своего грузовика, подняла голову, сбитая с толку визгом шин. Она бросила мимолетный взгляд на мои полные ужаса глаза, и повернулась лицом к своей приближающейся смерти.

«Только не она!» Эти слова прозвучали в моей голове так громко, словно принадлежали кому-то другому. 

Все еще с головой погруженный в мысли Элис, я заметил, что видение внезапно начало меняться, но времени, чтобы увидеть его концовку, у меня не было.

Я бросился через всю стоянку, стремясь оказаться между неуправляемым фургоном и замершей девушкой. Я двигался так быстро, что все вокруг, кроме моей цели, превратилось в размытое пятно. Она не видела меня – человеческим зрением  было не уловить  мой полет – и продолжала смотреть на  несущийся громадный автомобиль, готовящийся раздавить ее тело о металлический каркас грузовика.

Я подхватил ее за талию, двигаясь резко, одновременно стараясь оставаться максимально аккуратным, чтобы не причинить девушке вреда. Прошла сотая доля секунды между тем как я выхватил тонкую фигурку из пасти смерти и рухнул на землю, держа ее в руках. Я отчетливо осознавал хрупкость и ранимость ее тела.

Едва я услышал, как ее голова ударилась о лед, и мне показалось, что я и сам заледенел.

Но у меня не было даже секунды, чтобы оценить состояние девушки. Я слышал, как фургон позади нас скрежетал и визжал, сминая крепкий железный кузов несчастного грузовика. Он менял траекторию, поворачивался на месте, снова приближаясь – как будто она была магнитом, притягивающим его к нам.

Слово, которое прежде мне не доводилось произносить в присутствии леди, вылетело сквозь мои крепко стиснутые зубы.

Я и так уже  сделал слишком много. Почти заканчивая свой полет в воздухе, в попытке оттолкнуть ее с дороги,  я уже осознавал совершаемую мной ошибку. Нет, я не забывал о риске, на который шел – риске не только для себя, но и всей моей семьи, но даже понимание промаха  было не в состоянии остановить меня.

Разоблачение.

Осознание, что меня могут разоблачить, точно не помогало, но я бы ни за что на свете не позволил фургону отнять жизнь девушки и со второй попытки.

Я выпустил ее и, вытянув вперед руки, затормозил фургон прежде, чем он приблизился к ней. Сила удара отшвырнула меня к машине, стоявшей рядом с грузовиком, и я почувствовал, как ее каркас прогнулся под моими плечами. Фургон содрогнулся и задрожал, встретившись с непреодолимым препятствием в виде моих рук, а затем закачался, неустойчиво балансируя на двух противоположных от меня колесах.

Если я уберу руки, заднее колесо фургона упадет ей на ноги. О, ради всего святого, неужели этим катастрофам нет конца? Что еще могло  пойти не так? Вряд ли я мог оставаться здесь, держа фургон, и ждать подмоги. Отбросить в сторону злосчастную машину я тоже не мог, следовало также думать о водителе, мысли которого сейчас были бессвязны из-за паники.

Внутренне застонав, я подтолкнул фургон так, что он на мгновение отскочил от нас. При новом его приближении, я подхватил раму правой рукой, а левой снова обхватил девушку за талию и, крепко прижимая к себе, отдернул  ее  от угрожающе нависшего колеса. Ее тело слабо шевельнулось, стоило мне развернуться и убедиться, что ее ногам ничего не угрожает.  В сознании ли она? Сколько вреда я успел причинить, в своем порыве спасти ее? 

Я позволил фургону рухнуть на все четыре колеса, теперь, когда он уже не мог причинить ей вреда. Машина с грохотом приземлилась на дорогу, и от удара стекла разлетелись вдребезги.

Я знал, что оказался в ужасном положении. Что именно  она успела увидеть? Возможно, кто-то из зевак заметил, как я появился рядом с девушкой, а потом подкидывал фургон, не позволяя ему приблизиться к ней? Вот что должно было меня волновать в первую очередь.  

Но я был слишком занят, чтобы беспокоиться о разоблачении. Я испугался, что мог ранить ее, пытаясь спасти ей жизнь. Слишком взволнован от того, что держал ее так близко к себе, зная, что почувствую, если позволю себе вдохнуть. Чересчур остро ощущал жар ее мягкого прижатого ко мне тела – даже через двойное препятствие в виде наших курток, я чувствовал этот огонь.

Первый страх был самым сильным. Стоило вокруг раздаться первым крикам свидетелей, я наклонился, всматриваясь в ее лицо, желая убедиться, что она в сознании, и отчаянно надеясь, что она не истекает кровью.

Ее глаза были широко раскрыты и шокировано смотрели на меня.

- Белла? – требовательно произнес я. – С тобой все в порядке?

- Все хорошо, - ошеломленным голосом почти автоматически произнесла она.

Услышав ее голос, я испытал такое восхитительное облегчение, что оно практически граничило с болью. Я втянул воздух сквозь зубы, в этот раз  игнорируя  мучительную боль, сопровождающую жжение в горле. Как ни странно, я почти обрадовался этому.

Она попыталась сесть, но я не был готов выпустить ее. Держась рядом, я чувствовал… безопасность? Или лучше сказать, мне нравилось ощущать ее прижатой к себе.

- Будь осторожна, - предупредил я. – По-моему, ты сильно ударилась головой.

Да, запаха свежей крови не было – к счастью, но и внутренние повреждения не стоило исключать.  Мне не терпелось  доставить ее к Карлайлу, чтобы он провел полное обследование при помощи рентгенологического оборудования.

- Ой, -  ее голос прозвучал гротескно шокированным, когда она поняла, что я прав насчет ее головы.

- Так я и думал. – Облегчение сделало ситуацию для меня несколько забавной, почти легкомысленной.

- Как ты?.. – ее голос стих, а веки затрепетали. – Как ты так быстро добрался сюда?

Облегчение и  юмор тут же испарились. Она слишком многое заметила.

Теперь, когда девушка, казалось бы, была вне опасности, тревога за семью вышла на первый план.

- Я стоял рядом с тобой, Белла. – По опыту я знал, что если лгать уверенно, то любой спрашивающий начнет сомневаться в своей правоте.

Она снова попыталась сесть, и в этот раз я позволил ей сделать это. Я должен был дышать, чтобы не выдать себя. Мне было необходимо отстраниться от ее разгоряченного тела, чтобы жар вкупе с ее ароматом не лишили меня остатков разума.

Я отодвинулся настолько,  насколько позволяло маленькое пространство между двумя разбитыми машинами. 

Она пристально посмотрела на меня, и я ответил ей тем же. Отвести взгляд было бы ошибкой, которую мог совершить только неопытный лжец, каковым я уже давно не был.  Мое лицо выражало спокойствие и доброжелательность. Ее, казалось, это смутило.  Хорошо.

Место столкновения окружили люди.  В основном, это были ученики, дети, заглядывающие и пробирающиеся сквозь толпу, чтобы посмотреть, не пострадал ли кто-нибудь.  Раздались  крики и вслед понесся поток потрясенных мыслей. Я еще раз  прошелся по этим мыслям, желая убедиться, что подозрений пока не возникло, а затем отключился от них и сосредоточился на девушке.

Сумасшедший хаос отвлек ее. Она оглянулась по сторонам, с ошеломленным лицом, и попыталась встать на ноги.

Я легонько положил ей руку  на плечо,  удерживая на месте

- Оставайся пока на месте. – Внешне с ней все было в порядке, но возможно ей не стоило беспокоить шею? И снова я пожалел, что рядом не было Карлайла. Годы моего теоретического медицинского обучения не шли ни в какое сравнение с веками его медицинской практики.

- Но здесь холодно, - возразила она.

Только что ее дважды чуть не раздавило насмерть, а она беспокоилась о холоде. Смешок сорвался с моих губ раньше, чем я вспомнил, что ситуация на самом деле совсем не смешная.

Белла моргнула, и ее глаза сосредоточились на моем лице.

- Ты же был там.

Ее слова отрезвили меня.

Она посмотрела в сторону, но кроме помятого борта фургона ничего не было видно.

- Ты был у своей машины.

- Нет, не был.

- Я видела тебя, - настаивала девушка. В ее голосе прозвучало детское упрямство, и она вызывающе вскинула голову.

- Белла, я стоял рядом и оттащил тебя в сторону.

Я пристально посмотрел ей в глаза, заставляя поверить в мою версию – единственную разумную версию.

Она стиснула зубы: - Нет.

Я старался сохранять спокойствие и не паниковать. Если бы только я мог заставить ее замолчать на несколько минут, чтобы дать мне шанс уничтожить доказательства… опровергнуть ее историю, все свалив на травму головы. 

Разве заставить замолчать эту скромную тихую девчонку не должно быть парой пустяков?

Если бы только она послушала меня, хотя бы немного…

- Пожалуйста, Белла – попросил я, мой голос звучал слишком напряженно, потому что мне так хотелось заслужить ее доверие. Очень хотелось, и не только в связи с этим несчастным случаем. Глупое желание. Какой смысл ей доверять мне?

- Но почему? – спросила она, все еще защищаясь.

- Поверь мне, - взмолился я.

- Ты обещаешь мне все объяснить позже?

Меня злило, что снова приходилось лгать ей, именно тогда, когда мне особенно хотелось добиться ее доверия. Отчего ответ прозвучал резко.

- Ладно.

- Ладно, - повторила она тем же тоном.

Пока вокруг нас начиналась спасательная операция – подъезжали взрослые, звонили представители властей, вдали выли сирены – я старался не обращать внимания на девушку и расставить приоритеты в правильном порядке. Я проверил  мысли всех свидетелей и опоздавших на парковке, но не услышал ничего опасного. Многие были удивлены, увидев меня рядом с Беллой, но все предполагали – поскольку другого возможного варианта не было – что они просто не заметили меня, стоявшего рядом с ней перед аварией.

Она была единственной, кто не принимал мое простое объяснение, но ее никто не станет слушать, назвав ненадежным свидетелем. Она была напугана, травмирована, что уж говорить про удар по голове. Возможно, она до сих пор пребывала в шоке. Вполне объяснимо, что ее рассказ будет путаным, ведь так? Никто не придаст ее словам большого значения, выслушивая истории других очевидцев.

Я вздрогнул, уловив мысли Розали, Джаспера и Эммета, только что вернувшихся на место происшествия. Сегодня мне придется за это чертовски дорого заплатить.

Мне хотелось устранить вмятину, оставленную моими плечами в бочине грузовика, но девушка была слишком близко. Придется подождать, пока она отвлечется.

Ожидание раздражало – так много глаз смотрело на меня – пока спасатели боролись с фургоном, стараясь оттащить его от нас. Я мог бы помочь им, чтобы просто ускорить процесс, но у меня и так было достаточно неприятностей, а у девушки был зоркий глаз. 

Наконец, машину удалось отодвинуть настолько, чтобы медики с носилками могли пробраться к нам.

Человек с седой головой и знакомым лицом оценивающе посмотрел на меня.

- Привет, Эдвард, - сказал Бретт Уорнер. Кроме того, что он был опытным медиком, я хорошо знал его по больнице. Это была удача – единственная за сегодняшний день, - что он первым добрался до нас. В его мыслях я увидел себя настороженным, но спокойным. – Ты в порядке, парень?

- Все отлично, Бретт. Меня ничто не беспокоит. Но боюсь, у Беллы может быть сотрясение мозга. Она сильно ударилась головой, когда я оттолкнул ее в сторону.

Бретт перевел свое внимание на девушку, которая в этот момент бросила на меня свирепый взгляд, полный обиды за предательство. О, это интересно. Она была тихой мученицей, предпочитающей страдать в одиночестве.

Она не стала спорить, и от этого мне стало легче.

Второй медик скорой помощи попытался настоять на моем осмотре, но отговорить его оказалось не так уж сложно. Я пообещал, что отец займется мной, и он отвернулся. Для большинства людей холодной уверенности в голосе было достаточно. Для многих, но не для этой девушки, разумеется. Вписывалась ли она в какие-то стандартные рамки? Когда на нее начали надевать шейный бандаж – ее лицо при этом покраснело от смущения – я воспользовался моментом, чтобы ногой тихо исправить вмятину на подернутой ржавчиной боковине грузовика. Только мои братья и сестры заметили, что я делаю, Эммет мысленно пообещал доделать все, что я упущу.

Благодарный за его поддержку – а еще больше за то, что он уже простил мне мой опасный поступок, - я расслабился, забираясь на переднее сиденье машины скорой помощи рядом с Бреттом.

Шеф полиции приехал раньше, чем они успели поместить Беллу внутрь.

Хотя в его мыслях практически не было слов, паника и беспокойство, исходящие из головы мужчины заглушили почти все мысли в округе. Бессловесная тревога и чувство вины огромной волной хлынули из него, когда он увидел свою единственную дочь на каталке.

Когда Элис предупреждала меня, что убийство дочери Чарли Свона убьет и его, она не преувеличивала.

Моя голова поникла от чувства вины, стоило мне услышать его наполненный паникой голос.

- Белла! – крикнул он.

- Я в полном порядке, Чар… папа, - вздохнула она, - ничего ужасного со мной не случилось.

Ее уверенность едва ли успокоила его страх. Он тут же повернулся к медику и потребовал дополнительную информацию.

И только когда я услышал, как он говорит, составляя совершенно складные предложения, я понял, что его тревога и паника не были бессловесными. Я всего лишь… не мог расслышать его слова.

Хм. Чарли Свон не был таким молчаливым, как его дочь, но теперь я догадывался, от кого ей досталась такая способность. Интересно. Раньше мне не доводилось проводить время рядом с шефом городской полиции. Всегда считал его медленно думающим человеком, но на самом деле я просто не разобрался. Его мысли оказались частично скрыты, но не отсутствовали полностью. Я мог различить только их настроение и содержание.

Мне хотелось послушать их обоих внимательнее, чтобы разобраться, найти ключ к секрету девушки. Но Беллу уже погрузили в салон, и «скорая помощь» двинулась.

Сложно было оторваться от возможной разгадки преследующей меня тайны. Но сейчас мне нужно было подумать – посмотреть со всех сторон на случившееся.

Пришлось прислушиваться, чтобы знать наверняка, что я не подверг всех нас опасности, и нам не придется немедленно скрыться. Нужно было сосредоточиться.

В мыслях врачей скорой помощи не было ничего, что могло бы меня обеспокоить. Насколько они могли судить, с девушкой ничего серьезного не случилось. А Белла пока  что придерживалась предложенной мной версии.

Добравшись до больницы, первым делом я хотел увидеть Карлайла. Скрывшись за автоматическими дверями, я, тем не менее, не мог полностью отказаться от наблюдения за Беллой. Образно говоря, я следил за ней одним глазом через мысли санитаров.

Найти знакомый разум моего отца было несложно. В полном одиночестве он сидел в своем маленьком кабинете – вторая удача в этом неудачном дне. 

- Карлайл.

Он услышал мое приближение и встревожился, как только увидел мое лицо. Отец вскочил на ноги и перегнулся вперед через аккуратно прибранный ореховый стол.

- Нет, нет, дело не в этом.

Он глубоко вздохнул. 

Он с облегчением посмотрел на мои все еще золотистые глаза.

- Она ранена, Карлайл, возможно, не очень серьезно, но…

- Что случилось?

- Нелепая автомобильная авария. Она оказалось не в том месте и не в то время. А я не мог просто стоять там и позволить этому раздавить ее…

- Фургон занесло на льду, - прошептал я. Говоря это, я не сводил глаз со стены позади отца. Вместо кучи дипломов в рамках, там висела одна единственная картина, написанная  маслом – его любимая, неизвестный Хассам. – Она стояла на дороге. Элис видела, что он приближается, и времени, чтобы что-то предпринять, совсем не было, поэтому я рванул через стоянку и оттолкнул ее с дороги. Никто не заметил… кроме нее. Мне пришлось остановить фургон, и этого опять никто не видел… кроме нее. Мне… очень жаль, Карлайл. Я не хотел подвергать нас опасности.

Он обошел вокруг стола и на мгновение обнял меня, прежде чем отступить назад.

Только после его слов, я, наконец, смог взглянуть ему в глаза.

- Теперь она знает, что со мной что-то не так.

- Это не имеет значения. Если нам придется уехать, мы уедем. Что она сказала?

Я расстроено покачал головой.

- Пока ничего.

- Она согласилась с моей версией событий, но ждет объяснений.

Отец нахмурился, раздумывая над моими словами.

- Она ударилась головой… ну,  это произошло по моей вине, - быстро продолжил я. – Я довольно сильно сбил ее с ног. Она вроде бы в порядке, но… не думаю, что потребуется много времени, чтобы опровергнуть ее версию.

Я чувствовал себя последним подлецом, произнося эти слова. Карлайл ощутил отвращение в моем голосе. 

 «Возможно, в этом не будет необходимости. Посмотрим, что из этого выйдет. Похоже, у меня появился пациент для осмотра.» 

- Пожалуйста, - попросил я. – Я так боюсь, что нанес ей вред.

Лицо Карлайла просветлело. Он пригладил свои светлые волосы – всего на несколько тонов светлее его золотых глаз – и рассмеялся.

В его мыслях я чувствовал иронию, и это было забавно, по крайней мере, для него. Прямо-таки смена ролей. В какую-то короткую безрассудную секунду, пробегая через обледенелую парковку, я превратился из убийцы в защитника.

Я рассмеялся вместе с ним, вспомнив, как был уверен, что Белла никогда не будет нуждаться в защите от кого-то,  кроме меня. Мой смех пронизывала грусть, потому что, несмотря на фургон, остальное все еще оставалось правдой.

В одиночестве я сидел в кабинете Карлайла, ожидая его – один из самых долгих прожитых мной часов, - и слушал наполненную мыслями больницу.

Тайлер Кроули, водитель фургона, похоже, пострадал сильнее, чем Белла, и все внимание переключилось на него, пока она дожидалась своей очереди на рентген. Карлайл держался на расстоянии, полностью согласившись с диагнозом других врачей, что у девушки были лишь незначительные повреждения. Это встревожило меня, но я знал, что он прав. Один взгляд на его лицо, и она тут же вспомнит обо мне, о том, что в моей семье что-то не так, и это может заставить ее заговорить.

У нее определенно был достаточно желанный собеседник. Тайлер, снедаемый чувством вины за то, что чуть не убил ее, никак не мог успокоиться. Я видел выражение лица Беллы в его глазах, и было ясно, что она хочет, чтобы он остановился. Как же он этого не замечал?

Я напрягся, когда Тайлер поинтересовался, как она успела уйти с дороги. Я ждал, замерев, пока она колебалась.

- Мм… - услышал он ее голос.

Белла замолчала так надолго, что Тайлер задумался, не ляпнул ли чего лишнего. Наконец, она продолжила: - Эдвард оттащил меня в сторону.

Я выдохнул. И внезапно  мое дыхание участилось. Я ведь никогда раньше  не слышал, чтобы она произносила мое имя. Мне нравилось, как оно звучало из ее уст, даже просто слышимое через мысли Тайлера. Хотелось услышать это самому…

- Эдвард Каллен, - повторила она, когда Тайлер не понял, кого она имела в виду. В момент я оказался у двери, держась за ручку. Желание увидеть ее становилось все сильнее. Пришлось напомнить себе о необходимости соблюдать осторожность.

- Он стоял рядом со мной.

- Каллен? «Ха. Это странно.» Я его не видел. «Я мог бы поклясться…» Ух ты, все произошло так быстро. Он в порядке?

- Думаю, что да. Он где-то здесь, но они не стали укладывать его на носилки.

Я заметил задумчивое выражение, подозрительно прищуренные глаза, но на эти незначительные изменения в лице Беллы, Тайлер не обращал внимания.

«А она хорошенькая», - подумал он почти с удивлением. - «Даже после всего произошедшего. Не совсем в моем вкусе. И все же… надо бы пригласить ее на свидание. Можно сделать это сегодня.»

Я уже был в коридоре на полпути к приемному покою, ни на секунду не задумываясь о том, что делаю. К счастью, медсестра вошла в палату раньше меня – наступила очередь Беллы делать рентген. Я прислонился к стене в темном закутке за углом и попытался взять себя в руки, пока ее увозили.

Не важно, что Тайлер считал ее хорошенькой. Любой бы это заметил. У меня не было причин чувствовать то, что я чувствовал? А что это было? Досада? Или злость звучала бы ближе к истине? В этом не было никакого смысла.

Я оставался на месте так долго, как  мог, но нетерпение  взяло верх, и я пошел окружным путем к рентгенологическому кабинету. Ее уже отвезли обратно в палату, но я успел взглянуть на рентгеновские снимки, пока внимание медсестры сосредоточилось на чем-то другом.

И только после этого я почувствовал себя спокойнее. С головой у Беллы все было в порядке, я не причинил ей серьезного вреда.

Там меня и застал Карлайл.

«Ты выглядишь лучше»,- заметил он.

Я просто смотрел прямо перед собой. Мы были не одни, по коридорам сновало полно санитаров и посетителей.

«Ах да». Он прикрепил ее рентгеновские снимки к световому щиту, но мне не понадобилось смотреть на них еще раз. «Ну что ж, она в полном порядке. Молодец, Эдвард.»

Похвала отца вызвала во мне смешанную реакцию. Я был бы доволен, если бы не знал, что он не одобрит того, что я собирался сделать сейчас. По крайней мере, не одобрил бы, знай он мои истинные мотивы.

- Пожалуй, я поговорю с ней, прежде чем она увидит тебя, - пробормотал я себе под нос. – Постараюсь вести себя естественно, как будто ничего не случилось. Развею ее сомнения. – Приведу какие угодно подходящие аргументы.

Карлайл рассеяно кивнул, продолжая рассматривать снимки.

- Хорошая идея. Хм.

Я посмотрел на то, что его так заинтересовало.

«Взгляни на все эти зажившие ушибы! Сколько же раз мать роняла ее?» – Карлайл рассмеялся своей шутке.

- Я начинаю думать, что девочке просто не везет. Всегда не в том месте и не в то время.

Я вздрогнул.

Я быстро пошел прочь, чувствуя себя виноватым. Возможно, я был слишком хорошим лжецом, раз смог обмануть Карлайла.

Когда я добрался до отделения скорой помощи, Тайлер что-то бормотал себе под нос, продолжая извиняться. Девушка, пытаясь укрыться от угрызений его совести, притворялась спящей. Ее глаза были закрыты, но дыхание не было ровным, и пальцы время от времени нетерпеливо подрагивали.

Я долго смотрел ей в лицо, ведь я видел ее в последний раз. Этот факт вызывал острую боль в моей груди. Может быть потому, что я терпеть не мог оставлять загадки неразгаданными? Это казалось недостаточным объяснением.

Наконец, я сделал глубокий вдох и шагнул в поле видимости.

Тайлер заметил меня и начал говорить, но я приложил палец к губам.

- Она спит? – поинтересовался я.

Глаза Беллы резко открылись и сфокусировались на моем лице. На мгновение они расширились, а затем сузились от злости или подозрения. Я вспомнил, что мне предстоит сыграть свою роль, и улыбнулся ей так, словно утром не произошло ничего необычного,  кроме удара по голове и разыгравшегося воображения.

- Привет, Эдвард, - начал Тайлер. – Мне очень жаль…

Я поднял руку, чтобы остановить его извинения.

- Нет крови, нет вины, - криво усмехнулся я. Не подумав, я слишком широко улыбнулся своей шутке.

Тайлер вздрогнул и отвел взгляд.

Было удивительно легко игнорировать Тайлера, сидящего не более чем в четырех шагах от меня, при том, что его глубокие раны все еще сочились кровью. Я никогда не понимал, как Карлайл мог это выносить – игнорировать кровь пациентов и лечить их. Разве из-за постоянного искушения и потери бдительности мы не могли стать более опасными? Но теперь… я понимал, что если очень сильно сосредоточиться на чем-то, то любое  искушение теряет свою привлекательность, сливаясь с фоном.   

Даже свежая и незащищенная кровь Тайлера не имела ничего общего с кровью Беллы.

Я старался держаться подальше от нее и присел на матрас в ногах Тайлера.

- Итак, каков вердикт? – поинтересовался я у нее.

Нижняя губа Беллы слегка выпятилась.

- Со мной все в порядке, но они меня не отпускают. Почему ты не на каталке, как все мы?

Ее недовольство снова заставило меня улыбнуться.

Теперь я слышал Карлайла в коридоре.

- Все меняется, когда у тебя есть знакомые в больнице, - беспечно ответил я. – Но не волнуйся, я пришел тебя освободить.

Я внимательно наблюдал за ее реакцией, когда отец вошел в комнату. Ее глаза округлились, а рот даже приоткрылся от удивления. Я внутренне застонал. Да, она определенно заметила сходство.

- Итак, мисс Свон, как вы себя чувствуете? – спросил Карлайл. У него была удивительно успокаивающая манера общения с больными, способная сходу умиротворять большинство пациентов. Я не мог сказать, как это повлияло на Беллу.

- Я в порядке, - тихо ответила она.

Карлайл поднес рентгеновские снимки к лампе у кровати.

- Твои снимки выглядят хорошо. Голова болит? Эдвард сказал, что ты сильно ударилась.

Она вздохнула и вновь повторила, что все в порядке, но в этот раз в ее голосе звучало нетерпение. Она сердито посмотрела в мою сторону.

Карлайл подошел ближе и начал аккуратно ощупывать пальцами ее голову, пока не нашел под волосами шишку.

Волна эмоций, обрушившаяся на меня, застала врасплох.

Тысячу раз я видел, как Карлайл работал с людьми. Много лет назад я даже неофициально помогал ему – правда,  только в ситуациях не связанных с кровью. Но для меня не было новостью, как он обращался с девушкой, будто он такой же человек, как и она. Я много раз завидовал его самообладанию, но сейчас все было иначе. Его прикосновениям я завидовал больше, чем самоконтролю. Я страдал из-за разницы между мной и Карлайлом, из-за того, что он мог прикасаться к ней так нежно, без страха, что однажды причинит ей вред.

Она вздрогнула, и я дернулся. Мне пришлось на мгновение сосредоточиться, чтобы вернуть свою расслабленную позу.

- Больно? – спросил Карлайл.

Ее подбородок слегка дернулся вверх.

- Не очень, - ответила она.

Еще одна маленькая деталь ее характера заняла место в моем списке: она была храброй. Не любила показывать свою слабость.

Белла, возможно, была самым уязвимым существом, которое я когда-либо видел, и она не хотела казаться слабой. Смешок выскользнул из моих губ.

Она бросила на меня еще один свирепый взгляд.

- Ну что ж, - сказал Карлайл, - твой отец в приемной, можешь идти домой. Но если вдруг почувствуешь головокружение или возникнут проблемы со зрением, немедленно возвращайся.

Ее отец был здесь? Я пробежался по мыслям в переполненном зале ожидания, но не смог выделить его слабый мысленный голос из общей массы. Белла снова заговорила, ее лицо было встревожено.

- А я не могу вернуться в школу?

- Может сегодня тебе стоит отдохнуть? – предложил Карлайл.

Ее глаза снова метнулись в мою сторону.

- А он пойдет в школу?

Веди себя спокойно, все хорошо… не обращай внимания на то, что ты чувствуешь, когда она смотрит тебе в глаза…

- Кто-то должен поделиться хорошими новостями, что все мы выжили, - сказал я.

- Вообще-то, - поправил Карлайл, - большая часть школы, кажется, находится в приемной.

На этот раз я мог предвидеть реакцию Беллы – отвращение к вниманию. И она меня не разочаровала.

- О нет, - простонала она и закрыла лицо руками. Мне понравилось, что я, наконец, угадал правильно. Начинаю понимать ее.

- Ты хочешь остаться? – спросил Карлайл.

- Нет-нет! – быстро ответила она, свесив ноги с матраса, и заскользила вниз, пока не коснулась пола. Ноги Беллы заплелись, и она, потеряв равновесие, упала в объятия Карлайла. Он поймал ее и поддержал.

И снова меня захлестнула зависть.

- Я в порядке, - пробормотала она, прежде чем он успел что-то сказать, ее щеки слегка порозовели.

Конечно, Карлайла это не смутило. Он убедился, что девушка уверенно стоит на ногах и опустил руки.

- Прими немного тайленола от головной боли, - посоветовал он.

- Не так уж она и болит.

Карлайл улыбнулся, делая записи в ее карте.

- Похоже, тебе очень повезло.

Она слегка повернула голову и посмотрела на меня многозначительным взглядом.

- К счастью, Эдвард оказался рядом.

- Ну да, - быстро согласился Карлайл, услышав в ее голосе то же, что и я. Она не списала свои подозрения на воображение. Нет пока.

«Все в твоих руках», – подумал Карлайл. - «Делай с этим, что считаешь нужным».

- Большое спасибо, - прошептал я быстро и тихо. Ни один человек не услышал меня. Губы Карлайла слегка дрогнули от моего сарказма, когда он повернулся к Тайлеру.

- Боюсь, вам  придется остаться с нами еще ненадолго, - сказал он, осматривая поверхностные порезы, оставленные разбитым лобовым стеклом.

Ну что ж, я сам заварил кашу, поэтому будет справедливо, если я сам с ней разберусь.

Белла медленно пошла ко мне и не останавливалась до тех пор, пока не оказалась очень близко. Я вспомнил, как до всего этого хаоса надеялся, что она подойдет ко мне. Это было похоже на насмешку над моими мечтами.

- Можно тебя на минутку? – зашипела она на меня.

Ее теплое дыхание коснулось моего лица, и мне пришлось отступить на шаг. Ее влияние нисколько не уменьшилось. Каждый раз, когда она оказывалась рядом, во мне просыпались самые худшие, самые настойчивые инстинкты. Яд хлынул в мой рот, а тело жаждало напасть – схватить ее в свои объятия и вонзиться зубами в горло.

Мой разум был сильнее моего тела, но ненамного.

- Твой отец ждет тебя, - напомнил я, стиснув зубы.

Она посмотрела на Карлайла и Тайлера. Тайлер не обращал на нас никакого внимания, но Карлайл следил за каждым моим вздохом.

- Я хотела бы поговорить с тобой наедине, если ты не возражаешь, - настаивала она тихим голосом.

Мне хотелось сказать, что я очень даже возражаю, но знал, что рано или поздно мне придется выдержать этот разговор. Возможно, мне удастся справиться с собой. Я был полон противоречивых эмоций, когда выходил из палаты, прислушиваясь к спотыкающимся, пытающимся не отстать шагам позади.

Сейчас мне предстояло разыграть спектакль. Я знал, какую роль буду исполнять – уже привычную мне роль злодея. Буду лгать и насмехаться, буду жестоким.

Это противоречило всем моим самым лучшим побуждениям – лучшим человеческим качествам, за которые я цеплялся столько лет. Никогда еще мне не хотелось заслужить доверие больше, чем в тот момент, когда приходилось уничтожать все возможности для этого.

Еще хуже было осознавать, что именно таким будет последнее ее воспоминание обо мне. Это была моя прощальная сцена.

Я повернулся к ней.

- Чего ты хочешь? – холодно спросил я.

Она слегка отпрянула, не ожидая такой враждебности. В ее глазах появилась озадаченность, а на лице то самое выражение, которое преследовало меня.

- Ты должен мне все объяснить, - тихо сказала она. Ее  кожа, цвета слоновой кости,  еще больше побледнела.

Мне стало очень трудно сохранять резкость в голосе.

- Я спас тебе жизнь и больше ничего не должен. 

Она вздрогнула, как от острого жала – тяжело было смотреть, как мои слова причиняют ей боль.

- Ты обещал, - прошептала она.

- Белла, ты ударилась головой и не понимаешь, о чем говоришь.

Она снова вздернула подбородок.

- С моей головой все в порядке.

Теперь она злилась, и мне стало легче. Я встретил ее пристальный взгляд и сделал выражение  лица более холодным и жестким.

- Что ты хочешь от меня, Белла?

- Я хочу знать правду. Хочу знать, почему я лгу ради тебя.

Ее желание знать было справедливым, и мне было неприятно отказывать ей.

- Как по-твоему, что случилось? – чуть не зарычал я.

Ее слова хлынули потоком.

- Я знаю, что тебя не было рядом со мной. Тайлер тебя тоже не видел, так что не говори, что я слишком сильно ударилась головой. Этот фургон должен был раздавить нас обоих, но не раздавил, твои руки оставили вмятины на его боку, а ты сам помял другую машину и не пострадал. Фургон должен был упасть мне на ноги, но ты держал его… - Внезапно она стиснула зубы, и в ее глазах заблестели непролитые слезы.

Я уставился на нее с насмешливым выражением лица, хотя на самом деле испытывал благоговейный трепет: она все видела.

- Ты думаешь, я поднял над тобой фургон? – спросил я, повышая уровень сарказма в своем голосе. 

Она ответила одним решительным кивком. Мой голос стал менее едким.

- Этому никто не поверит, ты же понимаешь.

Она сделала огромное усилие, чтобы сдержать свои эмоции, похоже, это был гнев. Во время ответа мне, она произнесла каждое слово медленно и с расстановкой.

- Я никому ничего не скажу.

Она говорила серьезно, я видел это по ее глазам. Даже разъяренная и преданная, она была готова сохранить мою тайну.

Почему?

Шок от этого на полсекунды разрушил мое тщательно продуманное выражение лица, но я взял себя в руки.

- Тогда какое это имеет значение? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал сурово.

- Это важно для меня, - напряженно объяснила она. – Я не люблю лгать, так что лучше бы для этого у меня была веская причина.

Она просила меня доверять ей. И я так же хотел, чтобы она доверяла мне. Но эту грань я пресечь не мог.

Мой голос оставался бесчувственным.

- А ты не можешь просто поблагодарить меня и покончить с этим?

- Спасибо, - ответила она и замолчала, кипя от злости.

- Ты ведь не собираешься просто забыть про все, правда?

- Нет.

- В таком случае… - я не мог сказать ей правду, даже если бы хотел. Я предпочел бы, чтобы она придумала свое собственное объяснение, чем узнала, кто я на самом деле такой, потому что нет ничего хуже правды – я был настоящим кошмаром, сошедшим со страниц романа ужасов. – Надеюсь, что ты спокойно переносишь разочарования.

Мы хмуро смотрели друг на друга.

Она покраснела и снова стиснула зубы.

- Почему вообще тебя это так заботит?

Ее вопрос застал меня врасплох, ведь у меня не было ответа на него. Я вышел из роли, которую так тщательно играл. Почувствовал, как маска сползает с моего лица, и сказал ей – на этот раз – правду.

- Не знаю.

В последний раз я глянул на ее лицо, стараясь сохранить его в памяти – оно по-прежнему пылало гневом, а кровь все еще не отхлынула от щек – а затем повернулся и зашагал прочь.

Редактор: Bellissima