Кто позволит тебе спать?
Кто не даст тебе хмуриться?
Кто упадёт к твоим ногам?²

Мы держались за руки под самую прекрасную на всём белом свете песню. Наверное, это были самые волшебные полтора часа в моей жизни: мысли об идущем на поправку Чарли, любимая музыка, особая концертная атмосфера и… Эдвард. Такой нежный и открытый.

Никто не знает, как я сегодня чувствую себя…³

Я украдкой бросила взгляд на стоящего слева Каллена и была поймана в омут его ярко-зелёных глаз. Он наблюдал за мной, я - за ним. Его лицо выражало такую палитру чувств и эмоций, понятных без слов, что сердце стучало и грохотало, как ненормальное.

Никто не видит, как разрываются наши сердца…⁴

Рука Эдварда едва ощутимо порхнула по моим волосам. Затем тыльной стороной ладони он ласково коснулся моей щеки. Тело напряглось. Внизу живота затрепетали бабочки. Именно так, как это описывали во всех самых сопливых книжках. Идеальный момент, чёрт возьми! Который разрушил взрыв аплодисментов на заключительном аккорде песни.
Эдвард ехидно улыбнулся и отвернулся к сцене. Он захлопал в ладоши, вторя всем в зале, а я растерянно уставилась в пол, обескураженная тем, что творилось со мной. Как раз в этот момент, сминая своими фигуристыми телами и дыша в лицо перегаром, на нас случайным образом налетели две девушки.
- Изви-инит-те, - нечленораздельно протянула одна, вторая только потопталась по ногам.
- Ничего, - ответила я, стараясь как можно быстрее избавиться от навязчивых взглядов и излишнего интереса толпы.
- Я откуда-то тебя знаю, - тыкая указательный пальцем мне в грудь, пропищала более трезвая. Кажется, мой идеальный вечер катился к чертям собачим.
- Сейчас, - шепнула я Каллену прямо в ухо, в то же самое время затягивая капюшон своей ветровки и поднимая ворот водолазки Эдварда, чтобы спрятать его лицо. – Уходим.
Он понял меня. И мы поспешили убраться подальше от уже выкрикивающих моё имя пьяных девок с телефонами в режиме фотокамеры. Я не хотела внимания, которое душило после показательных. Как не хотела и лишних проблем для Эдварда. Хотя, судя по озорному взгляду, его вся ситуация только забавляла.

Пробравшись к бару практически по головам, я поняла, что мы всё-таки совершили ошибку. Толпа здесь оказалась даже плотнее, чем в эпицентре фан-зоны. Выход никак не находился, а любопытных взглядов мы притягивали всё больше. Я судорожно озиралась по сторонам, пока…
В памяти всплыла прошлогодняя закрытая вечеринка в пляжном клубе Калифорнии. Та, где я познакомилась с Бернардом Фэннингом, солистом Powderfinger. Та, где я просила у него автограф, а он ответил, что даст его только в обмен на фото со мной. Оказалось, что его любимая племянница была моей фанаткой. И сейчас, глядя на прощающегося с залом солиста, в моей голове созрел безумный план.
Я протиснулась к охраннику, стоящему прямо перед сценой, и за сотню баксов обеспечила Эдварду проход за кулисы.
- Встретимся там, - улыбнулась я парню, больше похожему на ниндзя в черном одеянии и наполовину скрытым от посторонних лицом.
- А ты? – растворился в воздухе удаляющийся голос Эдварда.
А я собиралась повеселиться. И утолить-таки фото-жажду моих шпионов.

Сначала я залезла на барную стойку, а через мгновение уже оказалась на высокой музыкальной колонке.
- Хэй, Бернард, Даррен, - во весь голос заорала я, а затем сбросила ветровку, оказавшись в одном коротком топе. – Вы споете в честь моего триумфа?
Вспышки застрекотали со всех сторон. Зал затаился в напряжённом молчании.
- Хо-хо, какие люди посещают наши концерты, - рассмеялся в микрофон Фэнниг, а Миддлтон сыграл фанфарный аккорд на своей чудо-гитаре. – Белла, иди к нам, моя племянница будет рада новым фотографиям!
Все одобрительно заверещали и уже через мгновение стали скандировать «Glory box». Музыканты не заставили долго ждать: требования толпы были удовлетворены. И уже под первые звуки кавера десятки сменяющих друг друга рук подталкивали меня всё ближе и ближе к сцене. Это было потрясающе.
Мой идеальный вечер продолжался.
- Потому что я слишком долго был искусителем…⁵ - заливался Бернард, одновременно снимая происходящее в зале на видеокамеру, когда мои ноги коснулись бортика сцены.
Бас-гитарист помог мне твердо встать на свои две, и толпа заверещала пуще прежнего под первую строчку душевного припева. Я помахала в камеру и послала воздушный поцелуй в зал.
- Дай мне повод быть…⁶ - с закрытыми глазами пропел Фэннинг. И неожиданно придвинул стойку с микрофоном ко мне.
- Же-е-енщиной⁶, - не растерявшись, закончила я. Мой голос прозвучал мелодично и довольно страстно, как подобает песне. Бернард подмигнул мне.
- Я просто хочу быть женщиной…⁷ - допели мы вместе. После чего я изобразила рок-соло на воображаемой гитаре. Толпа поддержала меня. И, кажется, в этот момент «Glory box» беспощадно свергла с первого места в моем топе столь любимую «Nobody sees».

Так мы дурачились все четыре минуты. Но звучало действительно неплохо. Все оценили. Особенно Эдвард, которого я заметила за кулисами только к концу песни. И фраза «я просто хочу быть женщиной», спетая мной в завершении, при взгляде глаза-в-глаза приобрела совершенно особый смысл. Меня бросило в жар.

Когда музыка стихла, я быстро раскланялась, обняла солиста и, помахав на прощание освещенному светом разноцветных прожекторов залу, поспешила удалиться. Я была так взволнована и счастлива, что, не раздумывая, ухватила Каллена за руку и, хихикая, потянула за собой.

***
После получасового бесцельного катания по городским закоулкам, мы заглянули в так называемый «драйв-ин» - кинотеатр под открытым небом с автомобильной парковкой. И, поскольку машин на площадке оказалось немного, а на широкоформатном экране отплясывали знаменитый твист Ума Турман и Джон Траволта, мы единогласно решили здесь задержаться.
На улице похолодало, поэтому Эдвард прикрыл окна и включил специальную радиостанцию, на которой можно было услышать звуковое сопровождение «Криминального чтива». Затем последовала пауза. И я не спешила нарушить молчание, любуясь парнем, который ещё совсем недавно был далек и холоден.
- Белла, - с придыханием начал Каллен. Мое имя на его губах звучало волнующе. – Я хотел сказать тебе о Чарли…
- Эдвард, не надо… - попыталась успокоить я парня. Хотела объяснить, что понимаю. И не злюсь. Но он был настойчив.
- Нет, я… я хочу, чтобы ты доверяла мне, - донёсся до меня мягкий, чарующий голос. Стало тепло от его слов. – Поэтому… Я хотел сказать тебе о Чарли, но ты была так красива, так воодушевлена, так… - Каллен покачал головой. - Я не смог. Я должен был позволить тебе блистать. Должен был позволить затмить всех, завоевать эту вершину, потому что знал, ты сможешь.
- Э-эдвард, - протянула я, взяв его за руку и слегка сжав ладонь.
Он не продолжил сразу. Сначала переплёл наши пальцы, заставляя моё тело дрожать. Я знала, что теряю рассудок. Понимала, что скоро не смогу ясно мыслить.
- Я. Благодарен. Богу. – Акцентируя на каждом слове, говорил Каллен. - Я благодарен, что Чарли жив, я никогда бы не простил себе, если…
- Хватит, Эд, - не выдержала я. Ещё недавно я была так сильно зла на него. Но не сейчас, когда видела, как Эдвард терзает себя, как переживает.
- Ты поймёшь меня, когда станешь старше, - с лёгким оттенком грусти улыбнулся он.
Я демонстративно закатила глаза.
- Я тебя прекрасно понимаю! – возмутилась я немного наигранно.
- Но я хочу, чтобы ты мне доверяла! – всерьёз произнес Каллен.
Я видела, как он умоляет об ответе. И, господи, как я хотела ему его дать. Прокричать, что верю ему, что доверяю. Но железо нужно было ковать, пока оно горячо. Иначе я бы правды не узнала никогда.
- Расскажи мне о матери Себастьяна, - с опаской попросила я, уже готовясь услышать отказ.
Но вместо этого Каллен приглушил звук магнитолы и на некоторое время замер, вглядываясь вдаль. Затем он убрал от меня руку и, нервно запустив её в и без того беспорядочно спутанные волосы, начал историю.
- Я был на самом пике спортивной карьеры, когда познакомился с ней на вечеринке, - поведал мне Эдвард. – Её звали Розали Хейл. И она заворожила меня с первого взгляда. Такая загадочная и неприступная... Она исчезла так же быстро, как и появилась на том приёме. - Каллен с горечью усмехнулся. – Мне сразу говорили, не связываться с ней. Но… скажи это молодому парню, который считает себя звездой, и получишь абсолютно противоположную реакцию.
Я улыбнулась, чтобы скрыть бурю эмоций, которую сама заставила себя испытать. Кажется, я ревновала. Чёрт возьми, вы бы его видели.
- Позже… мы встретились с ней вновь, - продолжил Эдвард. - Я был настойчив и… Все началось, - он замолчал. Я уже не была рада затеянному разговору. – Так вышло, что она оказалась женой не самого чистого на руку человека, - Эдвард театрально стукнул себя по лбу и замотал головой. – Да что там: преступный бизнес, наркотики… Наверное, это только самая малая и безобидная часть того, чем её муж занимался, - Каллен скривил губы. - Но нет, это меня не остановило! В общем, мы около четырех месяцев виделись тайно. Ну, или мы думали, что тайно… - Темп повествования нарастал. – Затем Розали забеременела, мы собрались бежать, но… - Эдвард резко замолчал.
- Её муж узнал обо всем? – предположила я. И оказалась права.
- Да, - кивнул Каллен. – Она позвонила в слезах, кричала и плакала, чтобы я бежал, скрывался… Но они уже нашли меня. И избили до полусмерти. Он увез её.
Я видела, как тяжело Эдварду давался этот рассказ. Как тяжело ему было посвящать меня в свои тайны. Но он требовал доверия, поэтому я должна была услышать всё.
- Я долго приходил в себя, пропустил подготовку к Олимпиаде. Бросил всё, искал их. Я боялся, что этот урод может сделать что-то с Розали или с нашим будущим ребёнком. Каждый день был на счету… И… - Эдвард тяжело выдохнул. – Я нашел их. Через восемь месяцев. Точнее, они позволили обнаружить себя, - Каллен ухмыльнулся, теперь осознавая свою прежнюю наивность. - Мне-то казалось, я действую осторожно! Но… Этот Эндж… Ее муж… Он знал каждый мой шаг.
Я отвлеклась на экран, где Ума Турман загибалась от передозировки. Мне было не по себе. Ведь, несмотря на откровенность и искренность момента, Эдвард казался далёким как никогда раньше. Весь в мыслях о прошлом.
Я подогнула левую ногу под себя и сильнее повернулась к Каллену. Руки сами потянулись к его непослушным локонам, которые ещё недавно торчали коротким ёжиком. Эдвард прикрыл от удовольствия глаза. Это немного расслабило его и разрядило обстановку.
- Я предложил ему всё, что у меня имелось: деньги, машины, дом, золото… - с лёгкой хрипотцой в голосе заговорил Эд вновь. – Я, как сейчас, помню его уничижающий взгляд. И его гнилое дыхание у себя на лице. Когда он, брызжа слюной, прошипел, что Розали никогда не быть моей. Что она покинет его, только чтобы жевать сырую землю на глубине трёх метров. – Самый прекрасный человечек на свете перехватил мою руку, блуждающую по его волосам, и нежно её поцеловал, чем вызвал новый приступ теплоты. – Я думал, это конец, - прошептал он. – Меня били. Снова и снова. Так, чтобы я чувствовал каждый новый удар. А потом всё резко прекратилось. И единственное, что я услышал: «Исчезни с этим дерьмом навсегда. Да так, чтобы я тебя не нашел, если вдруг передумаю». Эти слова врезались мне в память.
Я уже проклинала себя за то, что подняла эту тему. И заставила Эдварда так мучиться.
- Я не сразу понял, что произошло, - прищурившись, Каллен вглядывался в пустоту. Дымка воспоминаний застлала для него всё вокруг. – А потом услышал детский плач, - произнес он. - Сначала я подумал, что это какие-то предсмертные галлюцинации. Но затем понял, что ошибаюсь. И, сквозь адскую боль пробравшись к источнику крика, я обнаружил…
- Себастьяна, - закончила я за Эдварда. Он кивнул.
- Да, он отдал мне моего сына. Он дал мне шанс. И, если до этого момента, я был готов идти до конца, пожертвовать жизнью ради Розали, то один взгляд крохотных глаз изменил всё. Я пропал.
- Поэтому ты уехал в Россию? – спросила я.
Каллен нахмурил брови.
- Я знал, что Эндж не шутит, и не хотел испытывать судьбу. Но, чёрт возьми, я даже понятия не имел, куда податься, - выругался он. – Некоторое время я прятался у сестры. У Элис, ты ее видела. – В моей голове возник образ миниатюрной красавицы. – Но я не хотел подвергать её опасности слишком долго. И как раз… Когда я почти опустил руки, на телефон пришло сообщение от неизвестного адресата. Оно содержало лишь набор цифр. Которые оказались номером телефона… Анны, - Эдвард посмотрел на меня. – Вот так я и оказался в России…
Я задумалась на некоторое время.
- Это Розали прислала её номер? – переспросила я Каллена, на что получила положительный ответ в виде кивка головы. – И ты не пытался больше с ней связаться? – задала я ещё один вопрос.
- Нет, - произнес он. – Первое время приходилось бороться с собой, - пояснил Эдвард. – Но Анна объяснила мне, что Розали потеряна навсегда. И что нужно жить ради Себастьяна.
- И ты пропустил Олимпийские игры, - зачем-то вслух произнесла я и без того явный факт. – Но почему ты вернулся?
- Ублюдок Эндж умер, - услышала я торжество в голосе Эдварда. – А я обзавёлся необходимыми для защиты знакомствами. Там, в России, я всё равно чувствовал себя чужаком. И я не хотел, чтобы Себастьян всё детство провел в русских холодах, - Эдвард негромко рассмеялся, на что я ответила ему улыбкой. – Так мы и оказались здесь, так я получил эту работу. И нет, - предупреждая мой вопрос, сказал он. – Я не пытался связаться с Розали. Как и она со мной. Хотя, уверен, она обо всём знала. Но прошло много лет… У нее уже была другая семья, другие дети… И целая империя, выстроенная на наркобизнесе.
- Но что изменилось сейчас? – возмутилась я. – Почему она захотела увидеть Себастьяна сейчас?
- Не знаю, - честно ответил Каллен, сжимая кулаки. – Но ничего хорошего это нам не сулит.
И у меня внутренности скрутило от той всепоглощающей грусти, которая плескалась в его глазах. Я бросила взгляд на фильм и увидела, как ещё довольно молодой Брюс Уиллис с уже на тот момент небольшой растительностью на голове кувыркается в постели с миловидной актрисой, чьё имя я не помнила. Отчего-то это вызвало у меня смущение. Со мной вообще творилось что-то ненормальное, когда Эдвард находился рядом.
Мы сидели так некоторое время. Молча. В полной тишине. Наблюдая за немым кино.
Затем Эдвард наклонился ко мне ближе и зарылся носом в мои волосы. Через секунду он стал спускаться ниже, нежно и мимолетно целуя мое щёку… и ухо… О, боже. Я сошла с ума. Мой мозг превратился в кашу. Я растекалась по сидению от удовольствия. Господи, как я хотела, чтобы он не останавливался.
Но когда его мягкие губы коснулись моей шеи, я испугалась и выпалила на одном дыхании то, что неожиданно срочно пришло мне на ум:
- Мне предложили полететь в Прагу на следующей неделе, - я немного отпрянула от Эдварда и встретилась с его затуманенным взглядом, в котором плясали подозрительные искорки, - на выступление в честь детского благотворительного фонда, - продолжала я тараторить об электронном письме, которое прочла только несколько часов назад перед концертом.
Каллен смотрел на меня, не сдерживая улыбки. Его, очевидно, забавляло происходящее.
- И? – пытаясь, по-видимому, уловить ход моих мыслей поинтересовался Эд.
- И если Чарли выпишут… - невнятно мямлила я, в то время как мой собеседник вопросительно на меня смотрел. – До мартовского «Кубка Америки» ещё далеко, а тут такая возможность… Десять дней в красивом городе…
- Белла, что ты от меня хочешь? – не выдержал Эдвард.
- Вместе, - испуганно выдала я. – Я хочу полететь в Прагу вместе.
И прикусила губу.

---

[ссылка на форум]

---

ПРИМЕЧАНИЯ
1) Отрывок из песни «Trust me» группы The Fray. Перевод:
«Когда станешь старше, ты, может, поймешь».

2) Отрывок из песни «Nobody sees» группы Powderfinger:
Who's gonna let you sleep?
Who's gonna break frown?
Who's gonna fall down at your feet?

3) Отрывок из песни «Nobody sees» группы Powderfinger:
Nobody knows just how it feels today.

4) Отрывок из песни «Nobody sees» группы Powderfinger:
Nobody sees how our hearts break.

5) Отрывок из песни «Glory box» группы Powderfinger, кавер-версии на Portishead:
For I’ve been a temptress too long.

6) Отрывок из песни «Glory box» группы Powderfinger, кавер-версии на Portishead:
Give me a reason to be… a woman.

7) Отрывок из песни «Glory box» группы Powderfinger, кавер-версии на Portishead:
I just wanna be a woman.