Глава четырнадцатая.
Улыбка сквозь слезы.
Солнце предательски закатилось за горизонт, превращая сумерки в ночь.
На вокзал я не поехала.
Ведь вряд ли я вовремя замечу появление Ромула. Да и конспиратор из меня хреновый.
Оставался, как по мне, единственный разумный вариант.
Я вышла на одной из центральных улиц.
Затеряться в толпе. Слиться с бурлящим городом.
Я буду сидеть на одном месте. И как бы глупо не звучало, но буду ждать. Ждать, пока Гудвин сам меня отыщет. Теперь его я игрушка. Теперь он – мой Хранитель. Хозяин. И насколько точно я помню наш разговор, его слова, то теперь он легко сможет найти меня в любой точке планеты. Не знаю, как именно это происходит, но всем сердцем, всем своим яством надеюсь, что это, действительно, «легко» и случиться скоро.
Очень скоро.
На улице неумолимый морозный ночной ноябрь.
Меня давно уже всю трясло от дикого холода.
Без куртки, лишь в одной летней футболке, я напоминала сумасшедшую. И больше привлекала внимание, чем «сливалась с толпой».
Кафе. Оставалось упасть за какой-нибудь затерявшийся в углу столик, медленно, очень медленно попивать чаек и ждать. Ждать Хойка.
Стакан за стаканом.
Жареный картофель.
Сладкая булочка.
Снова картофель.
Снова чай и булочка.
Время тянулось, словно было из резины.
Так не хотелось идти в гостиницу. Снимать номер. Не хотелось светить своими документами. Именем.
Я исчезла. И не только для Ромула. Я исчезла для родителей. Для знакомых. Для колледжа.
В общем, я нарываюсь на крупные неприятности. Нет. НЕТ! Я уже давно нарвалась. А теперь начинаю расхлебывать.
Прошло уже достаточно времени, что бы официанты и менеджера кафе стали на меня косо поглядывать. И что? Неужели человек не может кого-то ждать в течение нескольких часов?
Все равно я плачу вам за еду. Тогда зачем пялиться?
Идиоты. Уроды.
А…а…а… Габи, Габи, до чего ты докатилась?!!
Я нехотя сползла со стула. Неуклюже стянула рюкзак со спинки и забросила себе на плечо.
И снова уборная. И снова возможность спрятаться от стыда и неловкости.
Хорошо, что очереди нет.
Устала. Боже, как я устала. Устала от всего этого. От проблем. Как бы хотелось сейчас к Эмилю. Уткнуться носиком в грудь – и все забыть. И будь, что будет.
Еле держась на ногах, я протолкнулась в туалет.
Хоть не смотри на себя в зеркало… А то вообще депрессия задавит.
Неожиданно дверь громко, насильно захлопнулась - и щелкнул замок.
Сердце предательски ойкнуло и застыло на месте. Дикий мороз сковал все внутри.
Резкий разворот.
Дыхание на замок.
Сердце в кулак.
- Эмиль, - током пронзило все тело. – Ты… ты… ты меня сильно напугал.
- Прости, - живо прошептал Готье и стремительно, спешно ступил шаг ближе. Его руки тут же обвились вокруг моей талии и жадно прижали к себе.
Нежный поцелуй в макушку.
Зарылся в мои волосы лицом.
Нервно дышал.
Я едва осознавала, что происходит.
- Эмиль… Эмиль, а вдруг нас заметят?
- Не заметят, - торопливо, раздраженно пробурчал Готье и принялся дальше нежиться в моем тепле, аромате.
- Я боюсь, - робко прошептала и наконец-то в ответ прижалась к нему всем своим телом. Всей своей душой… к любимому.
- Я знаю.
- Но то, что ты здесь – это неправильно.
- И это я знаю.- Нервно хмыкнул. - Но я сильно соскучился…
- Всего несколько часов прошло…
- И что? Не успел я тебя обрести, как вынужден отпустить. И снова бродить вокруг да около, подглядывая, присматривая, высматривая,… где ты там,… как ты там.
- Эмиль. Мой Эмиль, - шептала я сама себе, словно ничего и не слышу. В голове снова дурман. Снова тяжело дышать.
Задыхаюсь.
Задыхаюсь от счастья.
- Я тоже очень скучала.
Его руки робко коснулись моих плеч.
Нежный, ласковый поцелуй.
Страстное объятие.
И снова безумие.
И снова срываюсь с катушек.
От нежных игривых касаний его язычка моих губ каждый раз пронзает током. Каждый раз невольный стон.
- Эмиль, - пристыжено оторвалась от него. Уткнулась носиком в шею. – Не сейчас. Нельзя. Нельзя терять голову… Только не сейчас.
Понимающе молчал. Молчал и лишь сильнее прижимал к себе.
- Как я хочу вот так быть с тобой всегда. Всегда рядом. Неотделимо. Всегда.
Неожиданный стук в дверь.
Я невольно сжалась.
От боли.
Нет. Нет. Не отпущу.
- Ты там уснула? – послышался раздраженный голос женщины из коридора.
Еще мгновение – и та злобно заколотила в дверь.
Едкий смешок Эмиля.
Вдруг он дернулся. Все еще не сходя с места, прижимая одной рукой меня себе, второй потянулся к двери.
Затвор щелкнул.
- Ты чего? – пораженная его действиями, невнятно прошептала я.
Дверь отворилась.
К нам зашла женщина лет сорока пяти.
Возмущенная, удивленная, смущенная.
Мы все еще стояли обнявшись, прижавшись друг к другу, и с недоумением смотрели на непрошенную гостью.
- Э… э… вы… э…
- Вы что-то хотели? – с наигранной наивностью и «искренним» интересом обозвался мой Готье.
Язвительная усмешка все же предательски вылезла наружу, едва слова утихли.
- Э… э… я… я, вообще-то, в туалет. – Недоумевала та.
- Молодец, - не унимался Эмиль. Вся та же искренность и «неподдельная» забота.
И снова женщина в ступоре. И снова еканье вместо слов.
- Еще что?
Надулась. Напыжилась. Брови нахмурились. Губы сжались. Глаза прищурились.
Секунды молчания… и наконец-то!
- Что вы тут устроили зал свиданий! Тут вам туалет, а не…
- Так идите в свой туалет, мы-то тут причем.
Я едва сдерживала смех от «детской наивности» и искренности, с какой он это говорил.
Прижалась сильнее. Отвернулась в другую сторону, пряча свою улыбку.
Аромат. Аромат моего Эмиля.
Нет ничего прекрасней.
И снова женщина начала пыхтеть от немого возмущения. И снова еканье вместо слов.
Неожиданно Готье немного наклонился и вкрадчиво прошептал мне на ухо:
- Можно, я ее покусаю? Ты не будешь против?
В его словах слышался искренний смех. Добрый, невинный смех.
Как мне этого не хватало… Все это время… Как раньше…
- Не буду, - тихонько прошептала в ответ.
И снова недоумевающий взгляд на гостью.
- Ну, ну, ребята, так нельзя. Нельзя. Это же туалет… - казалось, еще минуту - и она разрыдается от возмущения. – Выходите. – И указала рукой на дверь. Замерла в ожидании. Но сдвига так и не произошло. Снова нахмурилась. – Выходите. Иначе я позову охрану.
Но не успели ее слова сорваться с губ, как Эмиль вдруг напрягся, застыл, не дыша. Пристально уставился ей в глаза.
- Заткнись и успокойся! - грубо, нагло приказал ей Готье.
В душе что-то дернулось. Сжалось.
- Эмиль, - робко, умоляюще позвала я. Зло. Зло закипало в нем внутри.
Отдернул взгляд.
Быстро перевел его на меня. Секунда раздумья – и робко, пристыжено отвел глаза вбок. Обижено поджал губы.
- Прости.
В ответ я прижалась лицом к его груди.
- Мне не за что тебя прощать. Не за что.
- Все равно прости, - задумчиво прошептал Готье.
Тяжело вздохнул.
- Ладно, тебе действительно пора. Гудвин пришел.
- Пришел? – от удивления я даже вскрикнула.
- Пришел.
- Но, может, может…
Предательски запекло в груди. Боль разрывала сердце.
Жадно уцепилась пальцами ему в одежду.
Не отпущу. Нет.
Женщина все еще стояла рядом и немо, молча наблюдала за происходящим.
Первый приговорено шевельнулся Готье. Оторвался спиной от стены. Выпустил меня из объятий.
- Тебе пора, - снова повторил ядовитые слова. Нервно ухмыльнулся. Но в душе, в глазах все еще было много боли.
- Хорошо, - робко прошептала я и ступила шаг на выход.
- Я люблю тебя. – Послышалось вдогонку.
- А я тебя, - смущенно улыбнулась. Обернулась.
Счастливая, хоть и со вкусом слез, улыбка. Его улыбка.
- Береги себя.
- Ты тоже.
***
Каждый шаг от него давался с трудом. Но, сжав кулачки, прикусив язык и выпучив до боли глаза, я шла вперед. Лишь бы не заплакать.
Глубокий вдох.
Выдох.
И снова болезненный вдох.
Я узнала его. Недалеко от входа стоял Гудвин. Оглядывался по сторонам.
Растерянность. Волнение. Искренние переживания.
- Гудвин, - позвала я.
Обернулся.
Я не могла сдержаться. Бросилась к своему настоящему другу. К своему Хойку.
Обняла.
- Привет, - прошептала я.
Да уж. Этот день оказался слишком для меня долгим. Слишком долгим. Казалось, между отъездом, той моей старой жизнью, и нынешним положением пролегла… вечность.
Неожиданно Гуд оттолкнул меня от себя.
Испуганно уставился в глаза.
- Эмиль? Ты была с Эмилем?
Ой.
Ай.
Покраснела.
- Мы… мы помирились.
- Так, так, так, стоп! - Неожиданно замахал руками Хойк и отступил шаг назад. – Перестань.
- Что?
Смутился. Скривился от неловкости.
- Твои мысли, Габи…
- Ой, прости, - казалось, что сейчас задохнусь от стыда. Чего только в моей памяти не сплыло при этих словах «помирились». Сколько боли и счастья вмещают в себе эти звуки.
Но чем больше я хотела спрятать свои мысли, воспоминания, переживания, тем сильнее все вырывалось наружу. Ярче. Болезненней. И откровенней.
- Габи, - казалось, что вампир вот-вот покраснеет, - я лучше выйду на улицу. А ты отдышись. Успокойся.
- Хорошо, - пристыжено закусила губку.
Три глубоких вдоха.
Так. Голуби. Жабы. Рыбки.
Стулья. Кафе. Чай. Чай…
Ай. Булочки восьмеркой… Эмиль. Эмиль. Мой Эмиль… его губы, его ледяные глазки, его коварные бровки.
Та-а-ак! Габриелла Грейс. Сейчас я при всех стукну тебе в рожу, если не перестанешь.
Спокойно… Дыши.
А его забавная родинка на левом плече?
Ай, бляха ты муха. Успокойся же. ГАБИ!
Кровь. Клыки. И Трупы. Много трупов. Слишком много трупов, как для любви.
Толкнула рукой дверь. Вышла наружу.
Слюни повсюду. Мухи летают. Кузнечики прыгают. Мыши бегают.
- Ты о чем? – не выдержал Гудвин и вопросительно уставился мне в глаза.
Вороны летают. Много трупов. Много.
Я смотрела ему в глаза и пыталась не сбиться.
- Пошли, - едва выдавила сквозь сжатые зубы.
Родинка. Моя миленькая родинка на левом.
Ай! Стоп! Кровь… Трупы…
Вот так сражалась еще с получаса, пока мы брели вдоль улицы в поисках такси.
Кстати, от холода меня благородно спас Хойк, отдав свою куртку.
Удивительно, но в ней не было тепла. Словно ее никто и не надевал.
- Ну, спасибо, - в штуку зарычал Гудвин.
Ухмыльнулась.
- Прости.
А вот Эмиль… когда я была с ним…
- Габи, да ты только что перестала про это думать. Неужели опять?
- Прости.
Но перед глазами уже стояло купе. Мой Эмиль, жадно притуляющийся ко мне. Обнимающий, ласкающий, нежно гладящий кончиками пальчиков мою спину.
Фух.
Трупы… Много трупов… Мухи… Кузнечики.
В общем, привел меня в чувства только балаган на автовокзале.
Крик, визг, постоянная толкучка.
Сплошной шум, гам, тарарам.
В общем, здесь было не до «считалочки». Все и так довольно хорошо отвлекало, выворачивало и бесило.
Курс на Юджин. А дальше видно будет.
Я утонула в кресле и отдалась прошлому.
Я вспоминала первую встречу. Вспоминала Браяна и Мел. Иногда всплывали моменты ссор с Гудвином.
Да уж, над этими воспоминаниями мы потешались вместе.
Оказывается, я умело доставала этого вампира. И думаю, что если бы не Эмиль, то просто так с рук все это мне не сошло.
Но время шло.
И все наши стычки в плену обстоятельств превратились в мост к дружбе. И теперь Хойк – это тот, кому я доверю свою жизнь. Свое сознание. Друг. Лучший друг.
Гудвин радушно ухмыльнулся.
- Влюбилась в упыря, лучший друг – кровосос.
- Я никогда не скрывала, что неровно дышу к вампирам.
- Да помню я… Мега Гуру вампиров, - ухмыльнулся Гуд.
- Вы такие милые, - шутливо прошептала я.
- Тем, что несчастные или такие сильные?
- Тем, что, несмотря на обладание силой управлять миром, пытаетесь еще жить с нами, людьми, наравне.
- Не все, - тяжело вздохнул.
- Не все, - задумчиво повторила я. Сердце болезненно сжалось.
Уже было почти четыре утра. Еще было далеко до рассвета, но и уснуть я не могла. Голову глушили мысли.
Вдруг резкий толчок. Я дернулась в своем сидении, едва не врезавшись лбом о соседнее сидение. Спасибо Гудвину: успел вовремя меня придержать, обняв, приковав к месту своими руками, словно цепями.
- Что это? – едва я смогла прийти в себя, как слова вырвались наружу сами по себе.
- Колесо лопнуло.
- Колесо?
- Да, - неуверенно сказал Хойк, все еще осматриваясь по сторонам.
- Гудвин, - робко позвала.
Не реагировал.
Все еще пристально всматривался в темень окон.
Буквально еще несколько минут невыносимой тряски.
Автобус обреченно последний раз вздохнул и замер.
Хлопнула дверь водителя.
Отворились и передние двери для пассажиров.
Наружу выскочило еще пару мужчин в помощь другу.
- Гудвин, что-то не так? – все еще не могла понять растерянность и замешательство Хойка.
- Ромул.
Ромул? Ромул!!!
От дикого ужаса пропищала я.
Тяжелый вдох.
- Ты уверен?
- Почти, - жестко отрезал Гуд.
Резко вскочил с места.
- Ты куда? – глаза округлились до боли. Вскочила с кресла и моментально, сама того не понимая, ухватила Хойка в объятия. – Не пущу. Не надо, Гуд. Пока мы здесь, пока мы вместе, пока в толпе, он нас не тронет.
Гудвин все еще стоял в нерешимости, всматриваясь бессмысленно куда-то вдаль.
- Он рядом. Слишком близко.
Вдруг дикий визг раздался с улицы.
Я сжалась от страха.
Гудвин в секунду так легко вырвался из моих крепких объятий, перескочил через соседнее кресло в проход.
На мгновение обернулся ко мне и грозно прорычал. Приказал.
- Ни шагу из автобуса. Что бы не случилось.
«Гуд, не нужно. Прошу. Гуд. Не иди».
- Габи, он никого не пощадит. Вам нужно бежать, а я… отвлеку…
Прощальный взгляд.
Буквально за пару секунд пролетел через весь салон и выскочил наружу.
Я стояла возле своего кресла, отчетливо слыша биение своего сердца. Оно отчаянно колотилось в груди, желая, просясь выбраться из клетки на волю...
«Никого не пощадит», - обжигающе повторялись слова в голове.
***
Мужчина все еще стоял в недоумении, в оцепенении, смотря на труп.
- Где еще один? Где? – кричал Гудвин ему в лицо, но тот молчал… слова застыли в груди, боясь вырваться наружу вместе со вздохом.
- Уходи. Уезжай! Ау, очнись, - злобно зарычал Хойк и со всей дури тряханул, ухватившись руками, словно клещами за плечи.
Мужчина удивленно поднял глаза вверх. Стеклянные, напуганные глаза.
- Уезжай!!! – обреченно повторил Гудвин. Руки печально сплыли с плеч. Глаза снова стали пустыми.
Все внимание на звуки.
- Оно… Оно…
Но не успел мужчина выдавить из себя эти слова, как вдруг перед глазами мелькнула Тень. Миг. Доля секунды. Невероятная скорость. Настоящий ад сознания. Мгновение – и докучливый пассажир исчез, словно видение.
Нервные спазмы схватили горло. Руки обреченно затряслись. Едва чувствуя под собой землю, сорвался с места и бросился к автобусу.
Слабо соображал. Едва дышал.
Тело двигалось, казалось, само собой.
Сознание мутнело.
Проворно, неестественно быстро заскочил в кабину. Сцепление. Скорость. Газ до упора.
- Эй, Эй, стой, стой!!! – завизжала девушка внутри салона. – Остановись! Остановись. Ублюдок! Там Хойк! Стой! Стой!
Взбешенная пассажирка тут же уцепилась за руль и попыталась резко дернуть его в бок.
- УБЕРИТЕ ЭТУ СУКУ! – разъяренно заорал мужчина и правой рукой тут же отшвырнул со всей дури эту ненормальную.
Девушка попятилась. Но все же удержалась на ногах, невольно упершись спиной в двери.
Она пыталась отдышаться.
Что-то сковывала ее внутри…. И казалось, что-то вот этот очаг раздерет ее на части…
Еще мгновение – упала на пол.
Неестественный дикий, ужасающий визг вырвался из ее груди.
Тело корчилось от боли, выворачиваясь в разные стороны. Билась в адском, ужасном, безжалостном припадке.
А затем вдруг … тишина… Неожиданный неестественный покой…
Но еще мгновение немого ожидания и…
Невыносимые рыдания вырвались из ее полусознательного тела. Рыдания, разрывающие грудь. Сводящие с ума.
Пассажиры боялись даже подойти.
Каждый застыл в своем кресле и с ужасом наблюдал за тем, что происходит.
- Плечо! Плечо! Я горю! СПАСИТЕ! Спасите меня!!! Эмиль, Эмиль… - слова стихли вместе с рыданиями. Резко. Неожиданно. Все так же, как и начался припадок.
Тишина.
Выжидающая тишина.
Минуты бежали в вечность.
Автобус уже уныло катился по дороге, подпрыгивая каждый раз на своей больной ноге.
- Что с ней?
- Больная.
- Так что?
- А что вообще произошло?
Шептались люди, не понимая до конца, что это было.
***
Я не помню, что и как...
Лишь какие-то невнятные голоса.
«Д, я ее муж…» «У нее эпилептический…» «Нет, я сам…» «Спасибо…»
Отдаленные, чужие, стертые в реальности голоса.
_____________
Форум