Прямо передо мной стоял Джеки. Он очень часто дышал, видимо только что бежал. Я не могла понять, почему он перегородил мне путь, да и откуда он взялся? Мне сейчас было не до него. Злость толстым шнуром стянула мое сердце, не давая здраво мыслить.
- Чего тебе надо, Джеки?! – взревела я и оттолкнула его.
- Надо поговорить! – парень опять вскочил передо мной, не давая пройти. В принципе, я легко могу его оттолкнуть и пойти дальше, так как хорошими физическими данными он не отличался.
- Выкладывай все тут и сейчас! – как он не понимает, что мне не до него. Я очень злая, поэтому могу неадекватно себя вести, да я ему челюсть могу разбить!
- Эн, надо поговорить наедине и сейчас. Я только на несколько минут смог выбраться из дома! – парень нервно дергался и постоянно смотрел в сторону своего дома.
- Ну пошли, - я быстрым шагом направилась к своему дому. Надеюсь, что этот парень скажет что-нибудь полезное и интересное.
Мы прошли в гостиную. Я включила свет и села на диван. Видно было, как парень волновался и спешил. Надо узнать, его что взаперти держат?
- Это очень важно, - прошептал Джеки.
- Можешь говорить громче, в доме никого нет, кроме нас.
- В доме слышат даже стены, поэтому не факт, что наш разговор не будет услышанным, - также прошептал парень, отчего даже мне стало неловко. Никогда не думала, что в этом доме кроме меня и Леона еще кто-нибудь может быть. Хотя и правда, ведь в доме четыре закрытых комнаты, которые я ни разу не видела и не увижу.
- Выкладывай давай уже! – мне стало очень интересно, что такого скажет этот парень.
- Не думаю, что ты знаешь о нас, Эн. Как думаешь, сколько мне на вид лет? – Джеки говорил настолько тихо, что мне пришлось придвинуться к нему очень близко, чтобы разобрать, что он говорит.
- Не больше пятнадцати, - предложила я. Этот парень и действительно, на большее не тянет. Да даже 15 лет – для него слишком много.
- Ответ неверный! – сказал он.
- Тогда 16? Ты что, пришел сюда, чтобы сказать, сколько тебе лет? Мне это неинтересно, мальчик.
- Мне больше 16 лет, - с расстановкой сказал Джеки.
- Ну тогда 17 или 18? А может, тебе вообще 12?! – усмехнулась я.
- Не правильно! – снова ответил он.
- Хватит шутить! Зачем тебе это?! – он меня выводит.
- Ты поверишь, если я скажу, что мне больше 25 лет? – тихо сказал парень, а последнее слово он вообще прошептал одними губами, что я не сразу поняла.
- Тебе не больше 18! Не надо меня запутывать! Что тебе нужно? Давай по делу! – я уже не шептала, я уже перешла на крик.
- Эн, тихо. Пожалуйста, скажи, сколько мне лет, как ты думаешь? Мне больше 25, и я не хочу тебе этого доказывать.
- И ты туда же?! Да что твориться! Джеки, если хочешь, чтобы я тебе поверила, то докажи. Да и лучше скажи, кто тебя послал? Ты связан с Леоном? С мамой? Тебе тоже от меня что-то нужно?! – в этом городе есть хоть один человек, которому от меня ничего не нужно? Мне надоело гадать и придумывать. Это сложно. Они не понимают, что этим самым они губят мою жизнь? Зачем я сюда вернулась? Господи, зачем...
- Нет, никто не присылал. Просто я хочу помочь. Эн, ты даже не подозреваешь, что происходит. Ты даже не подозреваешь, что твориться вокруг тебя. И я точно знаю, что сейчас нас слышат, а завтра меня уже не будет. Они избавляются от предателей! Но я не могу... Разве сейчас жизнь так важна? Они скрывают от тебя тайну, которую тебе бы следовало знать с самого рождения. Это очень глупо с их стороны...
- Кто они? Тебя... убьют? – я не могла выговорить последнее слово. Да кто нас тут может слышать?! Я дома одна! Переводчик и тот сбежал.
- Прости, что я подверг твою жизнь опасности... – он говорит совсем так, как Микки, как Леон...
- Ты ничего не сделал. Ты знаешь, зачем вчера подожгли лес? – я хочу все узнать, и этот парень, судя по всему, готов выложить мне всю правду, но его убьют... потом убьют.
- Потому что это предупреждение. Предупреждение, когда приходим мы.
- А Леон, он тоже относится к вам? И Микки? – осторожно спросила я, хотя не понимала, о ком идет речь.
- Ты хочешь умереть? – усмехнулся парень и встал с дивана.
- Нет, но я хочу знать правду. Джеки, прошу, расскажи мне все! Кто такая Люси? Она правда твоя сестра? И как... как Леон стал её парнем? – судорожно спросила я, голос был на грани срыва. Сегодня же сломаю все двери и узнаю, что там или кто там!
- Посредник между Богом и Землей. Не верь никому, кроме своих чувств, и береги своих друзей. Они единственные, кто всегда будет понимать тебя, - Джеки вышел за дверь, оставив меня в безвыходном положении.
Я даже не знала, что мне подумать. «Это очень важно», - сказал Джеки. Что именно? Он не ответил на мой последний вопрос, да и на предыдущие тоже. Ему больше 25 лет? Как такое возможно?! Что за посредник? Кто Бог, а кто Земля...
Я упала на пол в недоумении. Ноги не слушались, голова стала тяжелой. Мне было плохо, физически плохо. Этот беспорядочный ком в моей голове дополнился несколькими вопросами и предложениями, никак не связанными между собой. А ведь у меня скоро День Рождения... Такой день! И маскарад, Венеция... А я чувствую себя, как рыба без воды. Высушенная, плоская... Я умираю с каждым днем от неизвестности, которая кругом вьется вокруг меня. Со мной что-то происходит, но я даже не могу к врачу обратиться. Люди вокруг меня стали настолько чужими, что аж противно. Даже Эрн отстранилась. Я не могу ей все высказать, потому что боюсь реакции. Обычно, если я пытаюсь раскрыться, то меня бегом затыкают, не дают даже шепнуть словечко. Как я могу нормально жить? Как я могу вообще жить? Да и Джеки... Кому понадобилось его убивать? Зачем? Да и где здесь уши?! В моем доме ничего и никого нет! Я одна владею им, а чужое проникновение – это уже нарушение закона. Хотя о каких, к черту, законах я говорю? По-моему, им давно уже никто не следует. Нет, люди, конечно, пытаются сделать вид, что все по закону, все честно. Но мы уже научились врать в глаза и не стесняться. Я тоже так научилась... А ведь как глупо получается! Я хочу, чтобы все следовали законом, хотя сама же их нарушаю. Я безответственная, ненормальная и нервная девочка! Леон не врал, все, что он говорил тогда про меня – все правда, абсолютно.
Вымотанная и истрепанная, как старая тряпка, я поплелась наверх. Нужно промыть руку, нужно подобрать разбитое стекло. Нужно многое сделать, но я ничего не хочу. Может, впасть в кому? Интересно, а это самому реально сделать? Надо будет попробовать...
В крупных осколках стекла отражались два черных уголька, в которых была и злость, и обида и горечь. В них смешалось множество чувств, которые не передать словами. Мне даже плакать не удавалось. Я просто смотрела в осколки стекла и пыталась понять, что вижу там себя, а ни кого-нибудь другого. Но в отражении был совершенно незнакомый мне человек, как тогда в доме Микки. В этой девушки я не видела себя, я не видела ту Энге Андельсон, которая приехала сюда в самом начале сентября. Вокруг меня была пустота. Пустое пространство, в которое даже мухи боялись залетать. Приехав сюда, я стала причиной многих бед. Я, как магнит, притягиваю к себе всю нечисть этого мира. Это так необычно, так странно, что мурашки идут по коже каждый раз, когда я вспоминаю либо мои странные видения, либо Дона Брауна, а особенно Микки.
Мика я не видела целый месяц и ужасно соскучилась. Пусть я и боюсь его, но чем больше я его боюсь, тем больше он меня манит. Это как невидимая ниточка, связывающая нас. Пусть с Леоном мы тоже почти месяц не говорили и избегали друг друга, то с Микки все по-другому. Я даже не знаю, что с ним. Как он? Это угнетающее чувство. Хочу, чтобы мы опять стали нормально общаться, но я ведь знаю, что этого не будет. Никогда не будет. После того, что было в его гараже, я не смогу остаться с ним наедине. Чувство самосохранения берет верх над влечением. Никогда не смогу простить его во второй раз, хотя ничего плохого он мне не сделал. Даже то, что он сломал мне руку, помогло мне лучше узнать себя. Но скоро я его увижу. Он обещал прийти на мой день Рождения, но это почему-то меня тревожит. Ведь он не просто так придет. Мик что-то сделает? Или что? Я даже не знаю, что предположить в такой ситуации.
А еще мне страшно за Джеки. Всего за несколько минут его судьба мне стала настолько важна, что даже мое собственное сохранение жизни отошло на второй план. Из-за меня никто не умрет и не должен. Я не достойна, чтобы за меня отдавали жизнь, тем более по неизвестным мне причинам, тем более обычного человека. Стоп... Джеки обычный? Почему я в этом сомневаюсь?! Подумаешь, парень выглядит очень молодо! Моя бабушка тоже выглядела лет на 10 младше, чем она была. Но у меня столько причин сомневаться в его обычности! Он говорил о НИХ. Мик тоже говорил о них. Но кто это? Секта, но что они делают? Почему Микки ушел от них? Скорее всего, им не понравилось его преобразование. Интересно, часто с ним такое? Это голубое свечение?
Я отвернулась от осколков стекла. Не хочу на себя смотреть, особенно сейчас, когда я вместо своего обычного синего цвета глаз вижу черный, который сливается со зрачком. Это выглядит очень странно. На свете нет людей, у которых бы цвет глаз был настолько черным.
Собрав осколки в мусорное ведро, я вышла из ванны. Я посмотрела на перила перед собой, и в голову пришла сумасшедшая идея. В прошлый раз, когда мои глаза поменяли цвет, Микки сломал мне руку, но через несколько часов от перелома ни осталось и следа. Кость заросла и больше не болела. Пройдет ли это сейчас? Я наклонилась через перила и посмотрела вниз, на гостиную. Может, стоить попробовать? Но если не удастся, то я запросто могу убиться, и мне даже помочь не успеют. Выбор был очень сложным, но соблазн был большим. Я хотела спрыгнуть с лестницы на втором этаже. Эта идея просто ужасна, но я хотела знать, на что еще способен мой организм. Если упасть вниз, то я очень сильно ударюсь об шкаф, который стоял у стены. Если брать планку подальше, то я прыгну прямо на журнальный столик! А он мое приземление смягчит, как никак. Я могу попробовать споткнуться и упасть с лестницы, прокатившись по ступенькам. Я точно сломаю себе позвоночник, хотя мама вообще ничего не сломала себе. Но я не хочу умереть такой глупой смертью! Если даже Джеки готов умереть за меня, то значит, моя жизнь чего-то стоит? Да и Леон тоже сказал, что «защищал мою шкуру». Значит, моя жизнь действительно важна. А я ей так не дорожу. Я раньше об этом даже не думала. Но сейчас... все изменилось! Абсолютно!
Собрав остатки своей силы, я покрепче ухватилась за перила и оттолкнулась от пола...
Падение было секундным, а вот удар... Похоже, я точно приземлилась на шкаф, потому что сначала все тело поразила боль, а потом я потеряла сознание. Я провалилась в темноту, при этом ничего не чувствовав. Неужели, я умерла? Если да, то смерть... слишком скучная. Я была уверена, что когда умру, то увижу «свет в конце тоннеля». Но я не умерла, раз могу думать.
Мне казалось, что я пробыла в этой темноте несколько часов, прежде чем стала что-то слышать. Я пыталась шевелить руками и ногами, и именно шорох я и слышала. И только я могу потерять сознание, но при этом оставаться в сознании?! Так не честно!
В один миг я открыла глаза и вскочила. Шкаф был развален, включая все то, что в нем было. Книги, разбитая посуда и еще всякая ерунда теперь валялись на полу, где недавно лежала я. Отойдя от места происшествия на большое расстояние, я убедилась, что кроме шкафа ничего не было сломано, даже я. Ничего не болит, все выгнуто в правильную сторону, даже крови нет! Но ведь я упала со второго этажа! Я должна была что-то сломать! Должна! Я ведь нормальный человек!
Я еще раз осмотрела себя и точно убедилась, что со мной все в порядке. Ни царапины. Но кое-что появилось. Этого я боялась больше всего, но почему-то даже и не думала, что после падения это вернется снова. Мне казалось, что ЭТО давно ушло из меня... Но я сильно, очень сильно ошибалась...
На глаза навернулись слезы. Я бегом поднялась по лестнице и вошла в свою комнату. Сейчас мне стало еще страшнее, чем было до падения. Я одна, рядом никого, никто ничего мне не говорит... Мне казалось, что сейчас я превратилась в ребенка... Ничего не понимаю, не знаю и всего боюсь. И этот холод. Он вернулся. Сейчас я чувствовала его по всему телу. Он покалывал мою кожу изнутри, поэтому мне было холодно. Даже закутавшись в одеяло, я не могла согреться. А на улице пошел дождь... Я плакала, а капли дождя мерно отстукивали ритм по окну. Неужели природа меня понимает? Небо плачет, и я тоже... Закутавшись в одеяло еще плотней, я встала и вышла из комнаты.
Ну раз дома нет никого, кроме меня, то можно попробовать открыть эти двери. Вот одна напротив моей комнаты. Деревянная дверь была плотно закрыта на замок, даже сквозь замочную скважину нельзя было ничего увидеть. Я не знала, что нужно было делать. Искать ключи – единственный выход, но где? Может, у Леона в комнате?
Я прошла в ту часть дома, где находилась библиотека и комната переводчика и еще одна комната, но я не знала, что в ней.
Я подошла к комнате Леона и дернула за ручку, как и ожидалось, дверь закрыта. Врядли я смогу её как-нибудь открыть. Почему я только не потребовала у Леона ключи от комнат? Ведь он ушел, а дом мой, я имею право получить все ключи. В правой части дома всегда было темно, так как единственным светом была лампочка, стоящая на столе. На стенах вдоль коридора висели портреты. Ими весь дом завешан, но кто на них изображен... Я не знаю. Есть знакомые фамилии, такие как Фейт, но они толком мне ничего не говорят. Пройдя подальше комнаты переводчика, я остановилась напротив двери. Эта дверь была в самом конце коридора, что не сразу и заметишь. Да и подходила я к ней всего пару раз. Эта дверь ничем не отличалась от других, только в тени она казалась еще темнее, поэтому ручку на ней я нащупала не сразу. Надо было взять с собой фонарик...
Нащупав наконец-то ручку, я резко дернула и испугалась. Дверь отворилась. Не ожидала, что она будет открытой. Леон её открыл? Он хотел, чтобы я узнала что там внутри? Ну что ж, я не против.
Осторожно переступив порог, я стала осматриваться. Пыль, везде пыль, будто в этой комнате не жили как минимум лет 5. Тут было одно окно. Я заметила, что в этом доме было не очень много окон. Удивительно для такого большого дома. Это окно было завешено пыльными шторами, через них кое-как проскакивал утренний свет. Мое сердце екнуло, когда я увидела детскую кроватку. Она одиноко стояла возле стены. Да, именно, вокруг ничего практически не было. Кое-где валялись игрушки, такие же запыленные и... старые. Эти игрушки были очень старые: тут были и фарфоровые куклы, с выцветшими глазами, и игрушки, сшитые из лоскутков ткани. Мишки, зайчики... Все валялось вразноброс. В самом темном углу, не освещенным слабым светом из окна, можно было разглядеть какую-то одежду, возле кроватки даже валялась туфелька. И все было в пыли. Все имело какой-то странный запах и невзрачный цвет. Я ошиблась, здесь, в этой комнате не были лет 10, как бы не больше. Возле детской кроватки стояла тумбочка, на которой была фотография в рамке. Я скинула с себя одеяло и прошла в глубь комнаты, стараясь ничего не задеть. Я взяла эту рамку и стерла с нее пыль. На фотографии было трое человек: женщина, мужчина и маленький ребенок. Все они улыбались, но улыбка была какая-то натянутая, не искренняя, а может, это мне показалось из-за того, что фотография была слишком испорчена временем, хоть и стояла под стеклом. Поставив фотографию на место, я обернулась и окинула еще раз комнату взглядом. Она вызывала у меня чувство одиночества, страдания. Мне казалось, что здесь что-то произошло, раз комнату бросили в таком виде. Даже одеяло в кроватке не застелено. И туфелька... туфелька маленького ребенка. Я подошла к окну... Вид, как и у Леона, только окна были грязными, что через них все видно было слишком мутно. Поэтому здесь и было так мрачно. Стены пустые, кроме обоев ничего не было. Да и обои кое-где оторвались и пожелтели. Странно... Ведь здесь жила тетя, почему так пыльно и грязно. Неужели она не заходила в эту комнату? Обойдя кроватку, я заметила, что в тумбочке ящичек был немного выдвинут. Я открыла его... В нем лежало много разных бумаг, недовязанный носочек, тетрадка, перо...
Тетрадка меня заинтересовала. В ней было много записей, клякс. Почерк был неразборчивым, а листы уже пожелтели. Да сколько же здесь не были?! Я начала листать, пытаясь найти какую-нибудь заметку, подсказку к тому, что здесь произошло. Но единственное, что я разобрала, это «...они пришли, надо забрать ку...». Дальше ничего не было понятно. И кто пришел? Что забрать-то? Жаль, что записи написаны так неаккуратно, но думаю, что на то были причины.
В один момент мне стало плохо. Я испугалась, так как сразу подумала, что это может быть опять мой обморок. Ну зачем? Я ведь увидела одну лишь запись, и то не до конца... Хотя мне хочется, мне хочется увидеть хоть что-нибудь, надоело ждать чуда...
В глазах потихоньку стало темнеть. Почему-то в этот раз все происходило слишком медленно. Вот я закрываю глаза, но я еще в сознании, так как чувствую, что стою. Я пытаюсь отодвинуть надвигающуюся тошноту, но она подступает. Темнота тоже потихоньку заволакивает мои мысли. Я уже не могу чувствовать ноги и руки. Похоже, я упала, так как в нос попала пыль. Запах был приторно-жженым, неприятным. Горло обжигало чем-то, будто я пила кислоту. Что же так плохо и почему я еще никого не вижу? Но вот тошнота отошла, горло не горело, но воздух остался таким же неприятным, как и был. Я открыла глаза...
Та же комната, только без пыли, и вещи разложены по-другому. В комнате никого не было, но шторы были развешаны, и из окна струился свет. Окна уже не были такими грязными. Все изменилось, но состав остался прежним. Так всегда бывает... За закрытой дверью слышалась возня, шуршание, кто-то разговаривал, но тихо. Ручка двери стала поворачиваться.
- Скорее, скорее, скорее! – в комнату вошел молодой человек, лет 25. На нем была расстегнутая рубашка и старые брюки, в чем-то измазанные, это что-то было бурого цвета... Я отшатнулась.
- Где же ты? – молодой человек стал что-то искать в тумбочке, в ящичке, переворачивая бумаги.
Человек был брюнетом, волосы не короткие, но и не слишком длинные, вились. Глаза я так еще толком и не успела разглядеть. Руки и лицо были в многочисленных порезах, в которых была застывшая кровь. Губа растесана. Видимо, он недавно подрался.
- Ну скорее! – причитал он сам себя.
Он что-то усердно искал. Он уже разворотил детскую кровать, игрушки, даже за шторами посмотрел. Потом он еще раз стал разглядывать содержимое ящика, но видимо, что без толку. То, что ему было нужно, явно находилось не в этой комнате.
- Нет, Господи! Ну где же ты?! – уже громче сказал он и стал вытаскивать из ящичка все бумаги. Он швырял листы по всей комнате, некоторые пролетали сквозь меня, как всегда...
Мне было жалко этого человека. Он выглядел слишком напуганным, измотанным. То, что он искал, видимо имело большую ценность.
- Нет! – он упал на колени и заплакал.
Я хотела подойти к нему, хотя знала, что ничем не смогу помочь. В коридоре слышались шаги – шел не один человек. Через минуту в комнате появились люди, где-то 5 человек, точнее только двое из них стояли в проеме, остальные были за проходом. Среди них был и Леон... А вот и Микки... Нет...
- Я вижу, ты не успел? – усмехнулся Леон. Нет, таким безжалостным я его еще не видела. Этот огонь в глазах! А глаза... просто черные по краям и ярко зеленые к зрачку. Как тогда...
- Пожалуйста... – промолвил молодой человек, который так усердно что-то искал.
- Так нельзя, ты же знаешь. Мы должны будем это сделать... Извини, что так все получилось... – ответил ему Леон.
- Не трогайте их! – крикнул молодой человек и поперхнулся. Он начал очень сильно кашлять. Да что же с ним?!
- Их тут и так уже нет! Убежали? Думаешь, это надолго? – засмеялся человек, который стоял рядом с Леоном, его я видела в первый раз.
- Я просто... За что вы так?! – взревел молодой человек, задыхаясь от кашля.
- Кончай с ним, Ле! – подал свой голос Микки, что я вздрогнула.
- Вы убиваете... – прохрипел молодой человек и застыл, будто стал статуей.
- Нас тоже убили, - сказал кто-то.
- Но вы тут, вы живы, - одними лишь губами сказал молодой человек.
- Это не жизнь... Ты никогда не сможешь нас понять. Твоя дочь тоже... – ровным тоном сказал Леон и посмотрел на окно. Одного лишь взгляда хватило мне, чтобы понять, что передо мной стоит совершенно другой человек. То есть это Леон, но совсем другой. Характер, поведение...
- Твой брат... Леон, твой брат! – крикнул кто-то из проема, и всё закружилось в комнате.
Все стали разбегаться по комнате, некоторые прошли сквозь меня, даже не заметив ничего... Они подбежали к окну и растворили его. Первым выпрыгнул Леон, потом какой-то парень, потом Микки, и еще двое. Они промчались, как пули, что я их почти не заметила, но неприятное ощущение, когда кто-то проходит сквозь тебя, осталось.
Молодой человек лежал неподвижно возле детской кроватки. Он не дышал, не моргал. Его безжизненный взгляд смотрел куда-то вдаль, ни на чем не концентрируясь. В руке он держал маленькую куклу, у которой глаза были такими же безжизненными, как и у того, в чьей руке она была.
Я даже не знала, куда мне смотреть. То ли на окно, то ли на этого молодого человека. Он умер? Нет, только не это... Его не могли убить! Как?! Ведь никто даже не подходил к нему. А Леон... Что это было? Брат... у Леона есть брат?!
Я подбежала к окну и стала выискивать хоть кого-нибудь, но ничего, кроме зеленого леса не было видно. На улице не души. И все же, почему я не возвращаюсь обратно? Что-то еще будет? Я уже хочу вернуться в реальность. Не хочу быть в этой комнате здесь и сейчас. Осторожно пройдя к дверному проему, я еще раз оглядела комнату. Теперь понятно, почему здесь такая угнетающая атмосфера. Но тут меня словно затянуло в воронку. Все померкло в один миг. Обратно, в реальность, я вернулась быстро...
Голова кружилась, но я уже могла видеть, что снова нахожусь в запыленной комнате, в которой кроме разбросанных игрушек и пыли ничего не было. Сердце отбивало бешеный ритм, давая понять, что то, что сейчас я увидела было очень реальным. Внутри появилась уверенность, что это событие, Леон, Микки, всё это действительно было и происходило в этой комнате, но когда? Да и вообще, что это было?
Я поднялась с колен и вышла из комнаты, плотно закрыв дверь. Эта комната была здесь лишняя, она была лишняя в этом доме. Этой пыльной и грязной детской здесь не место. Но я больше не смогу туда зайти. Ни то, чтобы я сильно боялась, но эта атмосфера... Теперь каждый раз, когда я буду туда заходить, то передо мной будет вставать безжизненное лицо молодого человека. Но я не хочу об этом думать. Мне хватило смертей в жизни. Не хочу больше ничего видеть...
Когда я уже вышла на лестничную площадку, то увидела, что мой «полет» со второго этажа точно не остался бесследным. Разбитые стекла, посуда и какие-то книги так и валялись на полу. Поэтому я стала все потихоньку убирать.

2 февраля.

3 февраля.

4 февраля

...

9 февраля.

Неделя прошла для меня незаметно, будто её вовсе и не было. Я все также ходила заниматься танцами с Эрн в школу. Партнеров на время мы себе так и не нашли, но они нам и не были нужны. Вальсу я уже хорошо научилась. Но все же недостаточно, чтобы конкурировать со своей подругой. Ну а Эрн... Я ей ничего не стала рассказывать про свой обморок тогда. Я даже не сказала ей, что одна из закрытых раннее комнат теперь открыта и что там оказывается была детская. Я не рассказала ей ничего из того, что со мной успело произойти. Я была как будто в трансе. Для меня ничего и никого не существовало. Для глаз пришлось заказать линзы, хотя Эрн все равно заметила, что мои глаза стали другими... В школе я пропустила несколько дней, но никто даже не заметил. Люси ходила в школу без брата, но я не стала спрашивать, что стало с Джеки. Этого мне хотелось знать меньше всего. Да и сама Люси больше не подходила ко мне, не смотрела на меня изучающим взглядом. Я опять перестала существовать для всех, кроме Эрн. Да и она не особо на меня обращала внимания. Она видела, что я что-то скрываю, но после нескольких неудачных попыток что-нибудь из меня выудить, Эрн просто поставила меня « в игнор». Конечно, в школу и из нее мы ходили вместе, но не разговаривали, почти. Если речь и шла о чем-нибудь, так это были либо танцы, либо сам маскарад и Венеция, в которую мы полетим уже через 4 дня.
Леона и Микки я не видела. Переводчик иногда проходил возле дома, но когда я выходила, точнее выбегала на улицу, то его уже не было. Мне уже казалось, что Леон стал мне просто видеться, но не могла же зрение меня так обманывать?
В доме я была одна. А это было хуже всего. Я не могла ни с кем поговорить, даже поругаться не с кем! Несколько раз я звонила Трэси, но она не брала трубку. Я посчитала, что она больше не вернется на работу. Странно, она так внезапно ушла... В общем, я была одна. Всегда и везде, даже если вокруг меня были люди. Я звонила тете, но она тоже не брала трубку. У меня даже рука дрогнула, чтобы набрать маме, но что бы я ей сказала? Мы никогда с ней не разговаривали по душам. Тут, в России, она практически не интересовалась моей жизнью, а новости передавала через Леона. А теперь и Леон исчез, испарился из моей жизни. Мне хотелось спросить у него про мое видение, было ли это на самом деле? Но не думаю, чтобы он ответил. Переводчик любил уходить от таких вопросов...
Когда я прибралась в гостиной после моего падения, я решила проверить остальные закрытые комнаты. Я искала от них ключи, пыталась понять, что, может, я каким-то непонятным действием смогла тогда открыть замок... Но бесполезно. Чудеса закончились и жизнь вернулась в свое нормальное русло.
А сегодня у меня День Рождения... Я даже не сразу об это вспомнила, когда проснулась, потому что каждый день начинался одинаково, даже погода за окном стояла одна и та же. Вот и сегодня... Солнце светило во всю, прогревая холодную землю и готовя её к наступающей весне. Но на улицах все еще лежали сугробы снега, правда не такие большие, как раньше, а снег на дорожках уже растаял и превратил все в грязь.
В руки я взяла телефон и посмотрела на часы. Было 7 утра. Школу я не собиралась прогуливать, так ЭТОТ день для меня ничего ровным счетом не значил. Меня врядли даже кто-нибудь поздравит... Но гудок телефона словно ударил меня током. Я и не ожидала, что кто-то пришлет мне сообщение. Скорее всего, это для пополнения счета. Я нажала «открыть»:
«Энге, поздравляю тебя с твоим 17-летием. Мама».