Темные очертания деревьев проносились мимо меня одной сплошной размытой полосой, в которой невозможно было различить, где заканчивался вечно зеленый светлый лес земель Карлайла и начинались дремучие чащобы территории его сына.

Я украдкой взглянула на хмурое лицо Эдварда, торопливо двигающегося рядом со мной.
Он все еще не мог смириться с моим отказом остаться в замке его родителей. Никакие мои аргументы не могли поколебать его уверенности в том, что для меня самой будет лучше дожидаться завершения их благородной миссии, находясь под надежной защитой неприступных стен.

И только когда я была вынуждена напомнить ему о том, что теперь я уже не просто беззащитная слабая девушка, не способная дать отпор, а сильный и умелый воин, ему пришлось признать мою правоту. Немалую роль в этом сыграл и Карлайл, чье явное нежелание моего присутствия в отряде дало прямо противоположный результат.

Но даже спустя много часов после нашего спешного выхода из замка, Эдвард хранил гордое молчание, всем своим видом показывая, что, пусть он и принял мое решение, одобрения мой поступок все равно не получит.

Ну а я уже всем сердцем предвкушала долгожданную встречу с братом – еще в замке вампир кратко пересказал мне план похода.
Войска Карлайла и несколько отрядов самого Эдварда ожидали нас у небольшой перевалочной крепости в одном дне пути до захваченного замка. И в числе этих отрядов был отряд Эммета. Одна мысль о том, что я увижу его живым и невредимым, рождала во мне массу восторженных чувств, среди которых, бесспорно, преобладало непреодолимое желание крепко обнять брата и, как в далеком детстве, уткнуться лицом в широкую грудь и всплакнуть. Но вот только детство осталось далеко позади, да и плакать теперь я уже не умела.

Но я искренне жалела об этом в те скорбные минуты, когда вспоминала сдержанный рассказ Эдварда о том, во что превратилась такая уютная и успевшая стать для меня родной крепость Артель, как трагически оборвались жизни стольких, по-настоящему, достойных вампиров – и первую строку в этом списке для меня всегда будет занимать командир Ленгли.
Жалела о том, что не могу выплакать ту грусть, что болью бесчисленного множества светлых воспоминаний давила мне на плечи – особенно в минуты, когда на ум приходит добрая усмешка командира, его мудрые советы и беззлобные шутки. Как бы я хотела сейчас, чтобы он встретил меня в крепости, окинул суровым взглядом, в котором всегда плясали едва уловимые смешинки, и что-нибудь сказал. И я бы искренне рассмеялась ему в ответ, ощущая безмолвное одобрение и поддержку.

Но это были только лишь мечты, которым уже не суждено было сбыться.

Я вновь вернулась мыслями к разговору, что не выходил из головы все это время: признания Эсме стали для меня настоящим откровением – признаться, до этого я и не подозревала в этой хрупкой изящной женщине с грустными глазами такой железной выдержки и терпения. Поступки Карлайла не заслуживали оправдания – впрочем, он в нем и не нуждался, как и всякий правитель, уверенный в своей правоте.

И я не могла винить его за это – даже мой собственный отец вел себя также, когда речь заходила о его собственном удовольствии. Наверное, это беда всех тех, на чьих плечах лежит нелегкое бремя власти.

Но одно дело – просто размышлять об этом, и совершенно иное – лицом к лицу столкнуться с суровой реальностью, когда в глазах матери моего любимого плещется настоящее море грусти и смирения. Смирения с тем, что ей никогда не стать для своего мужа любимой и желанной.

И, видят Боги, мне так не хотелось повторения ее судьбы! Пусть теперь у меня не было сомнений в чувствах Эдварда, но спокойные слова Эсме, произнесенные тихим безнадежным тоном, породили в моей душе новые волны смятения. До этого разговора я никогда всерьез не задумывалась о нашем совместном будущем, довольствуясь теми крохами внимания, что перепадали мне до побега из замка, но теперь у меня были причины всерьез задумываться об этом.

А где-то в глубине сознания мутным осадком все всплывал неприятный разговор, который мне так не хотелось вспоминать, но и забыть который я не могла.

Таяния с прохладцей в голосе перечисляла мне, что необходимо было успеть сделать перед отправкой войск. Я слушала ее не слишком внимательно, поглощенная предстоящими опытами в лаборатории: эксперименты выходили на новый уровень, и мне необходимо было убедиться, что все образцы будут готовы к сроку. Однако внезапно что-то в ее голосе привлекло мое внимание.
Прислушавшись, я поняла, что она сообщает, что необходимо отправить достаточно большую партию монстров куда-то на север владений Атония. Не понимая, кому может понадобиться такая серьезная защита в таких заброшенных местах, я аккуратно поинтересовалась, стараясь не выдать своего интереса:

- Разве нам не нужно бросить все силы на нападение? Я предполагала, что Атоний намеревался в первую очередь одолеть Калленов численным превосходством…

Она брезгливо сощурилась, как делала всегда при одном упоминании враждебного клана; впрочем, спустя секунду ее совершенное личико расплылось в неприятной улыбке. Я с тоской подумала, что сейчас меня ожидает очередная тирада на тему того, что поступки господина не подлежат обсуждению. Однако вместо этого она сообщила кое-что другое:

- Там на севере сейчас находится законная супруга Атония и его наследники. К слову сказать, вы были неплохо знакомы с Эзрин. До твоего ранения.

Я замешкалась, стараясь скрыть свое изумление от слов вампирши. К сожалению, моя неумелая попытка провалилась. Я могла обвести вокруг пальца любого, кроме нее. Таяния пресекала все попытки обмануть ее или что-то скрыть на корню. Вот и сейчас она наигранно усмехнулась, с удовольствием растягивая слова:

- Катрина, неужели ты решила, что раз являешься личной подстилкой моего брата, можешь рассчитывать на его привязанность к тебе? Дорогая моя. Тебе пора уже смириться с тем, что на таких, как ты, не женятся. С ними утоляют плотский голод, после чего возвращаются к законным супругам. Советую тебе выбросить из головы даже мысли об этом. В нашем мире ты никогда не сможешь стать законной женой. Никому. Запомни это.
Она улыбнулась каким-то своим мыслям, и хладнокровно продолжила прерванный разговор, больше не обращая внимания на мою реакцию.

Я вновь с тоской окунулась в те тягостные воспоминания, что неотступно преследовали на протяжении каждого нового дня, каждой свободной минуты. Они уходили только тогда, когда рядом был Эдвард, и радостно набрасывались на меня с новой силой, стоило ему хотя бы ненадолго меня покинуть.

И сейчас, вспоминая жесткие, но правдивые слова сестры Атония, я не могла не согласиться с ней. Да, мне не суждено стать для Эдварда законной супругой – но разве это может хоть как-то повлиять на мои чувства к нему? Нет. Ради него я готова быть никем. Лишь бы иметь возможность любоваться его улыбкой, ловить на себе взгляд любимых глаз, наслаждаться родными прикосновениями. Даже если для этого мне придется довольствоваться ролью простой наложницы.

В те времена, когда я была человеком, и за мою руку давалось большое состояние, никогда не приходилось мне задумываться о том, на что я готова пойти ради любимого человека. И сейчас, столкнувшись с тем, что все мои прежние представления о семье и браке вдребезги разбиваются о суровые стены реальности, я чувствовала, словно у меня отнимают последнюю частицу меня самой.

Я внезапно горько усмехнулась собственным мыслям – за эти долгие месяцы пора было уже привыкнуть к тому, что старый мир разлетелся на мелкие осколки, которые уже не собрать, не склеить воедино, как ни старайся. Поэтому надо просто научиться воспринимать неизбежное настоящее как данность. И учиться видеть в нем и хорошие стороны.

Сплошная зелень, окружавшая нас все это время, начала потихоньку редеть, обнажая широкие луга и поля, когда я начала немного узнавать эти земли. Когда-то давным-давно – словно это было в другой жизни – я шла по ним в составе небольшого отряда, направлявшегося в пограничную крепость, даже не подозревая, что ждет меня впереди.

В этот момент впереди нашего небольшого отряда, возглавляемого Карлайлом, которого я успешно избегала все это время, раздался приветственный крик. Спустя пару секунд из глубины чащи показались очертания вампира, который почтительно склонился перед господином.
Вокруг зашевелились кусты, обнажая хорошо замаскированный ход, невидимый для непосвященного взора. Я с радостным предвкушением последовала за вампиром, жестом указавшим следовать за ним.

Еще спустя пару минут моему взору открылась хорошо укрепленная крепость, вокруг которой кипела работа. Многочисленные военные отряды непрерывно тренировались, в небольшом отдалении несколько вампиров под руководством сердитого командира спешно собирали метательные орудия для штурма. Я даже не заметила, куда исчез Эдвард и все остальные члены отряда, поглощенная жадным рассматриванием крепости.

Спустя несколько минут, когда я торопливо обходила толстые стены, стараясь взглядом отыскать брата, на моем пути внезапно возникла преграда в виде широкой твердой как скала, мужской груди. Я уже приготовилась было извиниться за невнимательность, когда, подняв взор, увидела такое родное и знакомое лицо! В ту же секунду могучие руки подняли меня в воздух и с силой прижали к крепкому телу. Я облегченно уткнулась в плечи брата, чувствуя, как под моими руками медленно расслабляются сжатые от напряжения мышцы. Не нужно было слов, чтобы понять, как сильно он за меня беспокоился.

Не могу даже представить, что он мог чувствовать, когда, очнувшись после ранения, узнал, что я исчезла, и не имел представления о том, жива ли вообще на протяжении многих дней.

Я немного отстранилась, любуясь родными чертами и невольно замечая, как осунулось его лицо за то время, что мы не виделись. Глаза излучали радость и нежность, но в глубине их таилась многодневная усталость и тоска. Я с запозданием вспомнила, что не одна Элис томится в замке – там ведь еще находится и Розали - и с сочувствием прикоснулась хрупкой ладошкой к твердой щеке. Он ничего не сказал, но его глаза говорили красноречивее любых слов.

Мы несколько часов сидели с Эмметом под высоким раскидистым деревом, не в силах расстаться ни на минуту, когда внезапно из отряда, тренирующегося неподалеку, отделилась высокая фигура, и, помедлив пару мгновений, двинулась в нашу сторону. В первую секунду мне показалось, что это был Эдвард, но когда вампир подошел к нам вплотную, я с удивлением узнала в крепком тренированном мужчине старого знакомого, которого, откровенно говоря, предпочла бы не помнить.

- Джаспер? Неужели это ты? – не в силах удержаться от удивленного возгласа, спросила я.

Он сдержанно улыбнулся, устраиваясь рядом с братом. Судя по быстрому обмену взглядами с Эмметом, они уже успели найти общий язык.

- Я вот уже несколько недель вхожу в один отряд с твоим братом, Катр… то есть Белла.

Я вздрогнула на секунду от ненавистного имени, но быстро взяла себя в руки.

Но когда до меня начал доходить пугающий смысл его слов, внутри меня все заледенело. Я в ужасе перевела взгляд на брата, мысленно спрашивая его, как много он знает. В ответ Эммет лишь покачал головой, словно говоря, что Джаспер был не слишком словоохотен.

Я почувствовала, как резко охватившее меня напряжение ослабевает. Послав благодарный взгляд вампиру, бывшему невольным свидетелем моей жизни в облике Катрины, я начала размышлять, насколько много опасных секретов может он сообщить заинтересованному в этом вампиру.
Уверена, Карлайл с удовольствием бы выслушал рассказ о неделях, проведенных в замке Атония, особенно о той части, где бы описывались сотворенные мной бесчинства.

Но мне оставалось лишь надеяться на благодарность когда-то спасенного мною вампира. И судя по тому, что даже мой брат не знает всей шокирующей правды, я могла ему доверять. Пока доверять. Но и этого было достаточно – мне нужно было время, чтобы самой рассказать обо всем Эдварду. Ну а потом уже было не так страшно. Главное, чтобы мой вампир узнал обо всем лично от меня. А что скажет его отец меня не интересовало.

Я вынырнула из круговорота одних и тех же надоевших размышлений и прислушалась к неторопливой беседе Эммета и Джаспера. Судя по легкости общения, они довольно хорошо ладили друг с другом. Если бы это был не Джаспер, я могла бы только радоваться тому, что у брата появились друзья. Но так как этот вампир слишком много знал о том, что мне самой хотелось бы забыть, я не могла до конца отделаться от легкого чувства настороженности.

А они тем времени обсуждали последние новости: оказывается, отряды Карлайла полностью окружили замок, обезвредив все ловушки, оставленные Таянией. Несколько раз были перехвачены разведчики, пытающиеся пронести секретные сведения в замок – естественно, информация была проверена, а шпионы уничтожены.

Казалось бы, теперь с легкостью можно было идти на штурм, но нет – умная вампирша заранее позаботилась об этом и при том самым зверским способом. Во избежание нападения она выставила на один из хорошо просматриваемых балконов связанных Элис и Розали. Рядом с ними постоянно дежурил вооруженный воин, готовый в любой момент в случае опасности начать действовать.

Неудивительно, что Карлайл медлил все это время, не решаясь рисковать жизнями дочерей. И никто из окружавших его советников не знал, что делать.

Я лениво слушала неторопливую беседу вампиров, когда слух резануло знакомое имя. Мгновенно насторожившись, я прислушалась внимательнее, стараясь не подать виду. Мужчины обсуждали предстоящий совет, упомянув о том, что возглавлять его будет Карлайл, чем отряды Эдварда были недовольны, слегка недолюбливая надменного вампира.

Я немного помедлила, ощущая странное предчувствие того, что эта информация может мне помочь, прежде чем подняться с мягкой травы и, пообещав Эммету скоро вернуться, пойти по направлению к крепости.

Пока я торопливо передвигалась по лагерю в поисках Эдварда, смутные идеи того, как можно было проникнуть в замок, формировались в моей голове в одну четкую ясную мысль. Но я знала, что она очень сильно не понравится моему вампиру.

Но когда я подошла к главному входу в крепость, меня ожидал неприятный сюрприз: у крыльца в окружении нескольких напыщенных вампиров стоял Карлайл и недовольно смотрел на меня. И тут меня, словно молния, пронзила догадка: если моя идея не понравиться Эдварду, значит, его отцу она должна прийтись по вкусу.

Ни секунды не мешкая, я подошла к Карлайлу и произнесла, стараясь не выдать голосом обуревавшие меня чувства.

- Я знаю способ, как можно попасть в замок.

Он смерил меня недоверчивым взглядом, но – о чудо – промолчал, показывая, что внимательно слушает…

****

Спустя сутки мы подошли вплотную к захваченному замку, но опасаясь приближаться еще ближе. Как знать, сколько разведчиков у Таянии еще осталось. Рисковать жизнями Элис и Розали не хотел никто.

Я сделала глубокий вдох, стараясь не дать волнению помешать мне еще раз мысленно проговорить детали плана, весьма рискованного, стоило признать.

Где-то на заднем плане вновь раздался разъяренный голос Эдварда – он отчаянно спорил с отцом, пытаясь убедить тому не отпускать меня в логово врага. Мне самой уже пришлось испытать на себе все прелести гнева вампира, пребывающего в состоянии дикой ярости, поэтому я слегка вздрогнула, представив, какая буря чувств обрушивается сейчас на Карлайла.

К слову сказать, после нашего длительного разговора, когда я выложила ему свои идеи, я серьезно пересмотрела свое мнение о нем. В тот момент он единственный отнесся ко мне серьезно.
В те минуты он словно преобразился: вместо чванливого и заносчивого вампира передо мной стоял умный и расчетливый командир, на лету улавливающий мои слова.

Я была поражена тем, как завертелись события после того, как мы разработали с ним план действий. Конечно, в глубине души мне было стыдно перед Эдвардом за то, что я даже не поставила его в известность, но медлить было нельзя.

Но я искренне порадовалась тому, что мы уже успели выдвинуться из крепости, когда о нашем плане стало известно моему вампиру. Как он был зол! Эммет его полностью поддерживал, в результате чего они вдвоем усердно пытались отговорить меня на протяжении всего пути.

К счастью, на моей стороне был Карлайл – а значит, и все остальные. Поэтому моим защитникам пришлось смириться – впрочем, Эдвард до сих пор не терял надежды меня образумить.

Но я в глубине души знала, что это было бесполезно. Впервые лишь я одна могла действительно помочь – помочь там, где были бессильны все прекрасно вооруженные отряды.

Напоследок проверив, на месте ли небольшой атласный мешочек, в котором находился секретный порошок, переданный мне Карлайлом перед отправкой, я поколебалась, не слишком уверенная в том, что сумею им воспользоваться. Но хотя я и не знала, может ли мне вообще что-нибудь помочь, не стала пренебрегать никакими средствами.

Позади меня раздались быстрые шаги – даже не оборачиваясь, я знала, что это был Эдвард. Спустя секунду он крепко обнял меня, заставляя обернуться к нему лицом.
Нежно проведя ладонью по моему лицу, он произнес, не желая смиряться с поражением:

- Белла, не надо, не делай этого! Мы что-нибудь обязательно придумаем, мы сможем спасти моих сестер другим способом!

Я лишь отрицательно помотала головой, не в силах больше слушать его ласковые уговоры, зная, что просто уже не имею права отказаться, струсить в решающий момент.

- Любимый – я впервые назвала его так, и его лицо на секунду просветлело от неприкрытой любви и нежности, - Поверь мне: я справлюсь. Ты даже не представляешь, на что я способна.

Я постаралась выкинуть из головы предательские мысли о времени в замке Атония, которые смогли просочиться в усталый разум даже в такой важный момент прощания. Я обязательно все расскажу ему, и он не отвернется, не испугается. Теперь я это знаю.

Я слабо улыбнулась, глядя в такие родные глаза, и произнесла:

- Мне пора…

Он не хотел выпускать меня из объятий, но ему пришлось сделать это, когда к нам подошел его отец, провожающий меня странным долгим взглядом.

Я уже повернулась в сторону дороги, когда услышала недоверчивое:

- Я даже не думал, что человеческая девчонка способна на такое. Изабелла Суон, ты сумела меня удивить...

Не оборачиваясь, я поправила его, мысленно улыбаясь:

- Бывшая человеческая девчонка.

***

Спустя пару часов на горизонте показались давно забытые шпили. Глядя на них, я невольно вспоминала последний раз, когда я смотрела на замок и думала, что уже никогда больше его не увижу.
Боги, какой наивной я тогда была. Неужели всерьез я могла подумать, что Эдвард позволит мне так просто уйти? И, как знать, если бы тогда что-либо сложилось по-другому, сейчас бы моя жизнь могла бы быть совершенно иной…

Высокие стены становились все ближе и ближе, и меня с каждым шагом, приближающим к замку, все сильнее обдавало ледяной волной страха. Что, если я не смогу? Что, если всех моих уловок будет недостаточно, чтобы обмануть Таянию?..

В этот момент я, наконец, увидела то страшное зрелище, о котором рассказывал Джаспер: на широкой площадке балкона виднелись две стройные фигурки, крепко привязанные к массивной каменной кладке. Вокруг них прохаживался невысокий вампир, периодически подходивший к жертвам и издевательски наслаждавшийся их беспомощным видом.

Я невольно сжала кулаки от бессильной злобы, но опомнилась в ту же секунды. Слишком близки были стены замка, а значит, за мной уже давно наблюдают враги. Нельзя показывать истинные чувства.

Я нацепила на лицо маску абсолютного равнодушия и ускорила шаг. И казалось, что мое медлительное сердце бьется так громко, что оглушает пустынные окрестности оглушительным стуком.

Но в полной мере я испытала, что такое страх, когда остановилась перед наглухо закрытыми высокими воротами, чувствуя, как на меня нацелены сотни враждебных взглядов. Не дав себе времени на размышления, я подняла руку и громко постучала по холодному металлу, ощущая, как далеко по стене расходится вибрация от моих ударов.

В этот момент ворота начали медленно открываться, представляя моему взору одинокую фигуру, однако которая одна была опаснее сотни вооруженных вампиров.
Таяния.
Она смотрела прямо на меня и взгляд ее был далек от радушного.