Как Ли ни оттягивала момент визита в Ла Пуш, но в марте мать попросила ее приехать, чтобы подписать какие-то бумаги на дом, и это возвращение было весьма болезненным. Весть о том, что Ли Клируотер посетила родные места, мигом облетела всю округу, и, как Сет ни пытался вмешаться, стая упорно ее игнорировала. Это задело Ли гораздо больше, чем она демонстрировала: все-таки она рассчитывала, что со временем волки смогут понять причины ее помощи Шеридану. Но стая ничего не хотела понимать, окружив ее стеной вежливого игнора.
Ли бродила по лесу, пытаясь хоть немного притупить свою боль, но ничего не помогало. Как странно знать, что оборотни, которых ты считал семьей и поддержкой, больше не принимают тебя. Каждый ее шаг, каждый вдох был полон разочарования. Ли вспоминала, как год назад она впервые перекинулась волком: свой отчаянный страх, переживания, беспомощность оттого, что все будут знать ее чувства и мысли. Тогда ей помог Джейкоб, который хоть и занят был своими делами, но не оставил ее одну. Ли отчетливо помнила - словно это случилось вчера - запах талого снега, земли, тепло его тела, когда они лежали рядом, бок о бок, у дома Беллы.
Она предала Джейкоба! Предала своего лучшего друга - ради Шеридана. Но как разорвать свою душу на части, чтобы никому не было так больно? Это невозможно. Нужно было решать быстро, и Ли выбрала Шеридана. Она верила, что он поможет Белле, ведь он сам прошел через подобное перерождение и знал, что нужно делать. Вот только Джейкоб не смог смириться с исчезновением своей любимой. Ли не нужно было залезать ему в голову, чтобы понять, что он чувствует. Она сама не знала, где скрывается Шеридан. И это приводило ее в отчаяние.
Ли брела по лесу, не задумываясь, без цели, сама не зная куда. Она не сразу поняла, что вышла к дому Эмили, в котором сейчас жила чета Улей. Ли обрадовалась – наверное, это судьба, ведь если кто и сможет ее понять, так это Эмили. Уж ей-то точно известно, как работает импринтинг! Ли взбежала на крыльцо, но ее улыбка погасла, едва она ступила в комнату – за круглым столом сидели оборотни. Надо же! Ли совсем забыла, что дом Эмили давно является излюбленным местом сбора стаи.
- Что тебе нужно? – не поворачивая головы, спросил Пол.
Ли, собиравшаяся было тихо уйти, замерла и с вызовом произнесла:
- Не твое дело!
Пол, не ожидавший от нее ответного хамства, медленно развернулся к ней.
- Очень даже мое, - отчеканил он.
- Тише, Пол, - по привычке одернул его Джаред.
- Я что же, не прав, по-твоему? – с нажимом продолжил Пол.
- Прав! – поддержал друга Квил. – Пусть проваливает ко всем чертям!
Ли с трудом подавила начинающуюся истерику:
- И это моя стая! – с горечью произнесла она. – Совсем недавно кто-то ходил со мной в патруль, и…
- Это больше не твоя стая, - отрезал Пол. – Ты ясно дала всем понять, кто тебе дороже. В таком случае, Ли, тебе лучше бежать к своему убийце-оборотню, а не торчать в Ла Пуш. Из-за твоего вранья Джейкобу совсем плохо, я не могу смотреть, как он мучается каждый день, пока ты…
- Успокойтесь! – Эмили встала живым щитом между Полом и Ли. – Это мой дом, и я не потерплю здесь скандала.
- В таком случае, - Пол резко встал, уронив стул. – Я уберусь отсюда сам. Не хочу находиться в одном доме с ней!
Он прошел мимо Ли, почти задев ее плечом, и распахнул дверь. За ним последовали Квил и Джаред.
Ли молча смотрела, как оборотни, перевоплотившись в волков, исчезают за кромкой деревьев, и в ее глазах стояли слезы.
- Не бери в голову, сестренка, - Прохладная ладонь Эмили легла на ее плечо. – Все пройдет. Когда-нибудь они простят тебя.
- Простят? – Голос Ли вибрировал от обиды. – Я ни в чем не виновата! Я думала, что хотя бы ты сможешь меня понять… Эмили, ты же знаешь, что я испытываю к Шеридану, разве твое чувство к Сэму иное? Разве ты не исполнила бы его просьбу? Разве не поверила бы ему? Почему никто в этой чертовой стае не подумал, что мне сейчас ничуть не легче, чем Джейкобу?
Эмили обняла ее и прижала к себе.
- Тише, моя хорошая. Все уладится.
Ли изо всех сил боролась с истерикой, потому что знала – слезами горю не поможешь. Стоит хотя бы одной слезинке пролиться - и поток уже не остановить. Она закусила губу, чтобы не разреветься прямо здесь.
Эмили гладила ее по спине, как маленькую девочку, потерявшую дорогу домой. Да она себя так и чувствовала! Маленькой и беззащитной.
- Ничего не уладится, Эмили. Ничего. Они никогда не простят Шеридана, а без него я не знаю, как жить. У меня больше нет стаи.
- Они простят, - мягко ответила Эмили. – Они расстроены из-за Джейка. С тех пор, как он вернулся из Обурна, он сам не свой: не перевоплощается, почти ничего не ест, не спит и ни с кем не разговаривает. Бродит по ночам, как тень, а днем лежит, запершись, в своей комнате. Это действительно страшно, Ли. Он словно рассудок потерял, если что его и держит в живых, так это ожидание. Он ждет, когда Белла вернется.
Ли осторожно высвободилась из объятий Эмили.
- Он действительно так плох?
Эмили кивнула.
- Я могу поговорить с ним?
- Ты можешь попробовать, но я не уверена, что он скажет тебе хоть одно слово.
- Где он обычно бродит?
- У скал, по побережью – да где угодно!
- Я все-таки попробую, - упрямо пробормотала Ли.
Не дожидаясь ответа, она шагнула на крыльцо, закрыв за собой дверь.

***

В лесу еще лежит глубокий, нетающий снег, но уже повеяло весной: потеплело, и ветерок приносит влажный весенний запах из глубины леса. На солнечных местах уже появились первые проталины - на пригорках, у стволов деревьев, на открытых лужайках. Черной лентой змеится тропинка, исчезает за изломом скал, растворяясь в лесном сумраке. На влажной земле искрами вспыхивают капли предзакатного солнца.
На землю уже спускается ночь, сползает, соскальзывает – медленно, исподволь, исподтишка. В лесу тихо, даже ветер не теребит ветвей, густо припорошенных снегом. Тихо-тихо… будто здесь нет вовсе жизни. И оттого делается жутко, и ещё горше сжимается сердце.
Ли замирает, вслушиваясь в мертвую тишину сумрачного леса. Как же давно она здесь не была! В ее воспоминаниях родной лес был живым, он был наполнен миллионами разных звуков, сливавшихся в одну прекрасную симфонию. Что же случилось сейчас? Почему сердце так болезненно реагирует на замершую природу?
Тишина бывает разная. Бывает – уютная, мирная тишина благополучного семейного очага. Бывает тишина зловещая, когда ребёнок, оставшийся один на один со своими страхами, вглядывается в резко очерченные силуэты за окном, выискивая в них одному ему понятные знаки… Бывает тишина – ожидание опасности, когда далеко-далеко, в изломе гор, неожиданно появляется враг, и ты понимаешь, что неминуемая развязка близка. Оказывается, бывает тишина и такой – судорожной, звенящей, пронзительной, словно поющей одновременно на сотни ладов. Тишина-пропасть, тишина-отчаяние. Но плакать нельзя. Потом… не теперь.
Ли вышла на побережье и наконец услышала океан. Сегодня он был ласковым и игривым, как котенок. Ровный плеск волн, набегающих на песок, успокаивал напряженные нервы. Как же она любила бывать здесь! Как хотела надеяться, что Джейкоб выберет для своего убежища именно это место.
Ли не ошиблась – почти у самой воды на выбеленном солнцем дереве сидел человек. Она не сразу признала в нем своего лучшего друга. Джейкоб изменился до неузнаваемости: похудел, осунулся, его гладкая, некогда бронзовая кожа, приобрела серый оттенок, пропал горделивый разворот плеч и блеск темных глаз.
Ли содрогнулась. Сколько раз эти глаза виделись ей во сне! И сколько раз наяву падала она в их глубину – бездонную, бескрайнюю, беспредельную... Падала навзничь, давясь безмолвным криком, не принадлежа больше самой себе, отрекаясь от целого мира ради нескольких мгновений сладкой боли, которые дарил ей этот пленительный, рвущий душу на мелкие кусочки взгляд. Взгляд, без которого вся вселенная ничего не значила, которого вся вселенная не сможет заменить…
Как же давно этот было! Ее любовь к этому мужчине растворилась в другом чувстве, более страстном и более всепоглощающем. Ли, не отрываясь, смотрела на Джейкоба.
Знакомые глаза. И одновременно – чужие. Плавящие мятущееся сердце в горниле отчаяния, в пепел сжигающие его равнодушием. Неистовые, безжалостные, надменные. Безраздельно владеющие всем её существом… Зовущие, чарующие, страстные. Неизменно о чём-то вопрошающие и замыкающиеся горделивым безразличием в ответ на встречный вопрос. Тоскливые, будто просящие о чём-то… будто нуждающиеся в ней… Знакомые глаза. Но – не Джейка.
Иллюзия? Сон? Ли прижала руку к губам, задыхаясь в холодном пламени измученной души. Почему? Почему именно сейчас, глядя на Джейкоба, Ли все равно видела черные, опасные глаза Шеридана?
- Джейк, - В ее голосе ясно послышалась истерическая нотка.
Он даже не обернулся, не сказал ни одного слова, неотрывно вглядываясь в темноту океана. Ли обвила руками его шею, прижимаясь к его обнаженной спине.
- Джейк! – уже громче повторила она.
Он не реагировал, но и не сделал ни одной попытки вырваться. Он был мертв. Нет, физиологически он существовал, но не более того. Казалось, его сердце бьется только по глупой привычке, но душа уже далеко. Ли присела рядом с ним, уронив голову ему на плечо.
- Она придет, Джейк. Она обязательно придет, - прошептала Ли.
Он повернул голову и устало посмотрел не нее. Ей стало совсем страшно. Сколько еще боли может вынести простое человеческое сердце? Как он вообще еще живет? Ли вцепилась в его плечи руками и встряхнула изо всех сил:
- Не смей! Слышишь? Не смей!
Она сама толком не знала, что хотела ему сказать, но продолжала трясти. Его голова безвольно болталась из стороны в сторону, словно он не управлял ею.
- Джейкоб Блэк! – уже во весь голос кричала Ли. – Сейчас же очнись!
Все было бесполезно. Это тело, сидевшее рядом с ней, уже не было тем Джейком, которого она знала и когда-то любила. Выпустив его плечи из рук, она заплакала. Все напряжение, которое накопилось в ней с той страшной ночи, прорвалось со слезами. Ли согнулась пополам и рыдала, уткнувшись в колени - жадно, навзрыд, как когда-то в детстве. Она больше не сдерживалась. В самой глубине души Ли надеялась, что, вернувшись домой, она сможет наконец обрести силы, чтобы жить дальше и ждать… Ждать, когда Шеридан и Белла вернутся, чтобы больше никогда не уходить. Но стало только хуже. Увидев почти мертвого Джейкоба, Ли поняла, что облегчения ей не будет. И вот теперь последняя надежда была смыта пролитыми слезами.
Ли почувствовала чьи-то теплые руки, запутавшиеся в ее волосах. Они гладили ее, успокаивая. Она подняла голову и увидела Джейкоба, склонившегося над ней.
- Тише, Ли, тише, - проговорил он одними губами.
Она крепко обняла его, цепляясь, словно за последнюю надежду в этом мире.
- Ты говоришь, Джейк, - судорожно дыша, шептала она. – Ты говоришь.
Он прижал ее к себе так крепко, что у нее хрустнули ребра. Ну и пусть! Он жив!
- Ли, как же так, Ли, - несвязно повторял он. – Каждое полнолуние я прихожу сюда, к океану, и жду… жду, что снова услышу ее шаги на песке. Она такая неловкая, Ли. Она нуждается в защите больше, чем кто бы то ни был. Как же так?
Ли почти не слушала его. Он говорит, он жив – это главное. Джейкоб Блэк снова живет. Уткнувшись в его плечо, она улыбалась сквозь слезы.
В пылу своих чувств они не заметили, что на пляже появились два новых действующих лица. Первым выступал огромный черный волк. Он осторожно крался вдоль камней, окружавших песчаный пляж, не сводя темных глаз с Ли и Джейкоба, тесно обнявшихся у самой полоски воды. Вслед за ним медленно шел второй волк – чуть меньше, с длинной каштановой шерстью, топорщившейся на ветру. Он попытался тихо подойти поближе, но неуклюже налетел на камень и замер.