Я открыл глаза, и я увидел, что она знала то, что я собирался сказать ей. Она знала что происходит. И она ждала, она хотела услышать это. Она ждала, чтобы услышать это. Она не кричала и не убегала... она хотела услышать эти слова. И это все, что я должен был знать. Я был преисполнен эмоциями, мой голос надломился, когда я произнес.

- Белла, я так люблю тебя, - я знал прямо тогда, что не было более честных слов во Вселенной, чем эти.

Сказать, что Белла онемела от моего признания, было преуменьшение... тысячелетия! Она отчаянно провела пальцами по моим волосам, и в глазах читалась паника. Я готовился к удару. Я был уверен наверняка, что через секунду она отбросит меня и убежит.

Она, казалось, подбирала слова, чтобы ответить. Она чувствовала себя неуклюже в тишине, которая появилась между нами, я чувствовал, как ей неловко. Я дал бы ей еще тридцать секунд, и если бы она ничего не сказала, то я бы убрал свои руки от нее, извинился перед ней и отвез к Элис, - она нервно улыбнулась.

- Эдвард, мне кажется, вино сильно стукнуло тебе в голову.

Хорошо, этого я не ожидал услышать. Эта реакция была определенно лучше, но я почувствовал укол боли, поняв, что она не ответила мне взаимностью. Другая часть моего мозга попыталась подавить это чувство, зная Беллу, если ей было неудобно, она разрядит ситуацию сарказмом. Мы были очень похожи. Ну что ж, она хотела сарказм, я могу подыграть.

- Белла, любимая, - я мрачно хихикнул ей в ухо, - Ты действительно думаешь, что я специально предложил тебе алкогольный напиток, напоил и признался в любви? - я дотянулся до пустой бутылки с соком и показал ей этикетку, в то же время покусывая ее ушко, я прошептал.

- Все в порядке, любимая. Ты еще не готова. Я понимаю, что мы только встретились, - я повернул будильник, который показывал почти половину первого, - Примерно шесть часов назад. Но я чувствую это, Белла. Это случилось, как только я увидел тебя, - она переваривала мои слова и затем выдохнула.

- Я знаю, Эдвард, у меня тоже есть чувства к тебе, поверь, это так. Я только не совсем понимаю, что они означают. Ты настолько красив и когда я смотрю в твои глаза, я вижу все, чего мне не хватало в моей жизни. Я уверена, что то, что я чувствую и есть любовь, но я не хочу говорить эти слова, только потому, что ты хочешь услышать их в ответ. Я хочу сказать тебе их, когда мое сердце скажет мне, что уже пора это сделать.

Боже, как же я любил ее одержимую честность. Если она думала о чем-то, она говорила все как есть. С ней мне не нужно было волноваться о том, как выудить правду. Она выкладывала все без принуждения. Я представил, что порой из-за этого могли бы возникнуть проблемы, но не в такой ситуации как эта... это было удивительно. Я улыбнулся и убрал прядь волос с ее лба.

- Все нормально, Белла. Я только хочу, чтобы ты знала, что мое сердце уже поет для тебя.

Мое сердце поет для тебя? Легкомысленный, безголовый, бесшабашный Каллен! Я мысленно съежился, я был в десяти секундах от рассказа сонета и почти выставил себя полным идиотом. Мягкий, как масло? Нет, я был мягким как десятидневный старый заплесневелый сыр. Я действительно должен привести себя в порядок прежде, чем она начнет смеяться надо мной! Белла казалась удивленной, она усмехнулась, и предсказуемым способом Беллы... подразнила меня. Она – не она, если будет предсказуема.

- Я рада, что твое сердце поет для меня, Эдвард. Но к тому времени, когда я отомщу тебе за "сок - вино", ты будешь молить меня о пощаде!

О, да, пожалуйста! Она действительно должна прекратить эти словесные инсинуации. Ее слова отозвались прямо в мой чрезмерно чуткий член, который готовился объявить мятеж, не получив разрядки. Она немного подвигалась подо мной, даже не понимая, что ее соски терлись о мою грудь. Твою мать, ей стоит одеть что-нибудь... немедленно!

- Ох, терпение, любимая, - шептал я, - У нас есть целые выходные для мести. Ну а прямо сейчас, я думаю, что лучше, если мы прикроем тебя. Я думаю, что у нас было достаточно много «Впервые» для одного вечера.

Час спустя мы лежали в темноте на моей кровати, Белла обернулась вокруг меня. Я притворялся, что смотрю на горы, хотя на самом деле, я обдумывал все, что сегодня произошло. Всего каких-то семь часов назад, я был жестоким и злым, обиженным на то, что я застрял в этой дыре под названием Форкс. Теперь, когда я лежал здесь с Беллой, я понял, что судьба привела меня сюда. Я почти наорал на себя, вспомнив того Эдварда, который лежал здесь семь часов назад.

Кого я обманывал. Все отвратительные и ужасные вещи, которые я сделал, привели меня сюда. Конечно, они привели меня в руки самого удивительного человека, но было трудно рассматривать это как позитивную вещь, когда я думаю о шлейфе тел, которые я оставил позади моего переезда.

Хуже всего то, что я сказал Белле, что люблю ее, когда не имел никакого права на это. Я обманул ее, рассказав половину правды. Неудивительно, почему она заколебалась, когда пришло время ответить мне взаимностью. Она была наблюдательной, она знала, что я недоговариваю о чем-то.

Теперь я задавался вопросом, она дала мне время, чтобы я рассказал все сам, когда буду готов, или она просто выжидала, пока сможет заставить выложить ей всю правду?

Я почувствовал, что она начала перемещаться, так, чтобы она могла смотреть мне в глаза. Я быстро нацепил на свое лицо маску удовлетворенности. Вероятно, это был бесполезный жест, интуиция Беллы должно быть, уже определила отсутствие такового.

Она перекатилась на живот и наблюдала за мной. По ее взгляду, я понял, что она приняла решение... она собиралась спросить меня о моем прошлом. И о Тане. Я ждал, пока она тщательно подбирала слова. К моему сожалению, Белла быстро соображала, таким образом, ждать долго не пришлось.

- Эдвард, расскажи мне больше о Тане. Ты сказал, что пошел с ней на балл и был недоволен собой. Что произошло там?

Я лежал, положив одну руку под голову, а другой нервно перебирал волосы Беллы, обдумывая варианты ответов.

Во - первых, я мог ответить с сарказмом. Но она сразу бы поняла, что к чему. Это прокатило бы с кем угодно, но не с Беллой.

Во - вторых, я мог бы наброситься на нее с поцелуем и отвлечь ее. Хорошая мысль, но это означало бы, что я потратил впустую весь последний час, пытаясь представлять свою бабулю голой. Чтобы хоть как-то отвлечь свой член. Кроме того, этим я бы выиграл какое-то время, до тех пор, пока она снова не вспомнит об этом...а она абсолютно точно вспомнит об этом.

Ну, в- третьих, я мог бы забить на все и рассказать ей чертову правду. Я говорил с моим терапевтом об этом, но и ему я умолчал кое-какие моменты. Я говорил ему не все. Ему платили мои родители, чтобы слушать всю ерунду, и они были теми, из-за кого я вообще попал в такую ситуацию.
Выходит, лучший вариант - правда. Но это даст мне еще один повод для дискомфорта, а потом она оставит меня одного с этим.

- Я действительно никогда ни с кем не говорил об этом, Белла. Я не уверен, что ты сможешь отреагировать нормально, услышав всю правду, - попытался я.

Она моментально изменила свою позу, этот комментарий, предназначенный, обойти эту беседу, только усилил ее решение, и, похоже, мне, действительно, не отвертеться на этот раз.

- Пожалуйста, Эдвард. Ты просил, чтобы я доверяла тебе, и я доверилась. Разве ты не можешь довериться мне?

О, это было нечестно. Упрямая маленькая распутница обернула мои же слова против меня. Я вдохнул воздух в легкие, а затем позволил ему выйти. Я повернул свою голову и смотрел в ее глаза, ища жизненную необходимость того, что она останется со мной, если мы начнем этот разговор. Я решил начать с того, на чем остановился.

- Итак, я пошел с Таней на балл против своей воли. Я не хотел быть там, но мои и ее родители слишком давили на меня.

Я позволил той части мозга, в которую поместил все подавленные мной воспоминания, открыться и затопить мою голову. Я немедленно почувствовал, как в горле сформировался ком. Это почти душило меня, и сила эмоций удивила меня. Я вздохнул еще раз, чтобы сосредоточиться и повернул голову, уставившись в потолок. Ее взгляд остановил бы меня. В ее глазах было слишком много сострадания и доверия, чем я того заслуживал. Я совсем не заслуживал этого, и через несколько минут она поймет это, так или иначе. Как только я понял, что мог контролировать свой голос снова, я продолжил.
- Балл проводился в зале одного из отелей в центре. Мы даже не побыли там и десяти минут, когда Таня стала тянуть меня наверх в одну из комнат, которые были арендованы в ту ночь. Алкоголь, обжимающиеся по углам парочки, музыка. Некоторые даже расположились нагишом в джакузи. Все это напоминало оргию.

Воспоминания об извивающихся телах вокруг вызвали отвращение. Любой другой семнадцатилетний был бы доволен подобным. Но различие между мной и теми мальчишками было в том, что они были там с девушками, которых они выбрали для себя сами, а не с теми, кого навязали им их родители.

- Мне было некомфортно. Я хотел уйти и попытался убедить Таню вернуться со мной в зал, но уже была настолько пьяна, что едва стояла на ногах. Она продолжала виснуть на мне, пытаясь убедить меня заняться с ней сексом. Я не мог это больше терпеть. Я взорвался. Я сказал ей, что никогда не трахну ее, и никакое количество алкоголя никогда не изменит это. Затем я вышел из отеля и уехал, - я поняла, к чему он вел, и понимала, что там было что-то еще.

Белла, казалась, переваривала все, в чем я признавался, но я мог сказать, что она догадывалась, что было нечто большее.

- Что произошло с Таней после того, как ты уехал, Эдвард?

Я все еще поражался, насколько хороша у нее была интуиция. Она знала, что что-то плохое произошло тогда с Таней, из-за того, что я уехал, но все же ее вопрос был пропитан таким состраданием. Откуда в ней это бралось. Я не заслуживал этого. Я не заслуживал ее.

Осознание этого, подвело к всплеску моих эмоций, с которыми я боролся, сдерживая их в пузыре... единственная слеза скатилась по моему лицу. Было поздно иди на попятную, я должен был рассказать ей все и ответить за последствия.

- После того, как я уехал, я колесил вокруг города до утра. Я получал смс от Тани в течение нескольких часов, в которых она просила меня вернуться и забрать ее. Я проигнорировал их. Я не хотел связываться с ней, и я знал, что она снова будет требовать секса со мной. Приблизительно в три часа ночи смс от Тани прекратились. Я думал, что возможно она, наконец, упала в обморок, или сдалась и попросила родителей забрать ее…

Я вник в суть своих собственных слов и осознал, каким монстром я был. Я отчетливо помню звон телефона, когда ее сообщения приходили, представляя как я посылаю ее на хер. Все те годы люди, говорили мне, что делать и в тот момент я взбунтовался.

Слезы потекли с огромной силой, но мне было все равно. Все это уже не имело значения, ведь Белла теперь знала, на что я был способен. Нет причин скрывать что-либо теперь. Я был так погружен в самобичевание, что пропустил тот момент, когда Белла изменила положение. Я понял это, только когда почувствовал ее губы, мягко целующие мои слезы.

- Все хорошо, Эдвард. Я рядом, ты можешь доверять мне. Ты можешь рассказать мне. Пожалуйста, скажи мне, - просила она.

Я не упустил тень отчаяния в ее словах. Кто я такой, чтобы отказать ей в чем-то? Даже рассказав то, что она так отчаянно хотела знать, я давал ей все оправдания, чтобы она могла убежать от меня.
Я смотрел ей в глаза и все, что я видел в них, было утешение и сострадание. Я был не достоин этого. Я закрыл глаза, если я и собирался пройти через это, то я должен чувствовать боль... не сочувствие Беллы.

- Я вернулся домой в шесть утра. Мои родители были в отъезде в те выходные, и телефон трезвонил. Когда я поднял трубку, то услышал голос мистера Денали. Он хотел узнать, знал ли я, где была Таня. Я сказал ему, что она решила остаться с друзьями в отеле. Он рассказал мне, что она позвонила в два ночи и сообщила, что я оставил ее в отеле, и что какой-то Джеймс собирался подвезти ее, и это было последнее известие о ней.

Белла высвободила тихое рыдание и затем с трудом сглотнула, чтобы сдержать его.
- Эдвард, Джеймс что-то сделал с Таней?

Джеймс сделал что-то с Таней? Да, он не сделал бы ничего, если бы я не уехал, оставив ее одну, незащищенную и пьяную, я сам дал разрешение ему сделать с ней такое. Рыдание вырвалось на свободу из моей груди, вина и позор затопили меня.

Я мог только кивнуть своей головой в знак утверждения. Я не мог даже дышать из-за рыданий, слезы и эмоции, душили меня. Я знал, что должен буду рассказать следующую часть. Мое здравомыслие и эмоциональная стабильность держались на тонкой ниточке.

- Джеймс был без памяти влюблен в Таню долгое время, он был выпускником и думал, что он был просто охрененным парнем. Он схватил Таню и увел ее против воли, кусок дерьма. Он сказал всем, что он: "Оттрахает Таню Денали до выпускного". Учебный год подходил к концу, у него заканчивалось время. Его подкаты к ней стали более откровенными, он начал звонить ей. Я думал, что она использовала его, чтобы вызвать у меня ревность, когда рассказывала, что он хочет сделать. Я даже не видел его в отеле той ночью.

Мое дыхание сбилось из-за рыданий. Я заикался. Эмоциональная нестабильность была готова сломать все стены, которые я возвел, но этой ночью все было разрушено.

Белла сидела, прислонившись спиной к кровати, и притянула меня к себе. Я положил свою голову ей на колени и обнял ее талию, держась изо всех сил, поскольку все заброшенные воспоминания и чувства поднимались на поверхность.

Белла терпеливо ждала, пока закончится истерика, мягко водя своими пальцами по моим волосам, не отпуская меня из реальности. Она накрыла меня своим теплом, я тонул в потоке эмоций.

Прошло несколько минут, и я, наконец, собрался, чтобы продолжать рассказ. Я должен был рассказать Белле все. Она должна услышать это, это было необходимо.

- После того, как я переговорил с мистером Денали, я вернулся в отель. Я увидел несколько друзей Джеймса, выходящих из отеля. Они сказали мне, что видели Джеймса и Таню, идущих в Грант Парк* приблизительно в два часа ночи. Я побежал через улицу и начал обыскивать парк. Я заметил толпу людей, стоящих около группы деревьев. Я пробрался через толпу и увидел Таню. Она обвила руками дерево, качаясь вперед и назад, словно маятник. Ее платье было разорвано, она была избита и вся в крови. Джеймс избил и изнасиловал ее, а затем просто оставил ее в парке.

Я чувствовал, как она задрожала, и увидел, как слеза сбежала по ее лицу. Должно быть, она поняла, наконец, с каким монстром она была. Будучи женщиной, она, вероятно, поставила себя на место Тани и почувствовала отвращение ко мне.

- Продолжай, Эдвард. Что произошло потом? – спросила она мягко. Я сжал руки вокруг ее талии, зная, что следующая часть истории отдалит ее от меня окончательно.

- Я попытался подойти к ней, но она была похожа на дикое животное. Ее глаза были пустыми. Она только повторяла: "Ты оставил меня", - бесконечное количество раз. Я остался с ней, пока не приехала машина скорой помощи, а затем позвонил ее родителям. Я побрел назад к свой машине, я оцепенел. Я должен был поехать с ней в больницу. Но добравшись до своего автомобиля, я увидел автомобиль Джеймса, припаркованный перед отелем. Он был все еще там.

Я начал дрожать. Все тепло оставило мое тело, я был ледяным, вспоминая чувства той ночи, когда я увидел, что автомобиль Джеймса стоял рядом с отелем. Весь мой гнев вернулся, я был зол, как месяцы назад. Где-то в моем уме, я обнаружил Беллу, тянущую одеяло на меня. В конце концов, я рассказал ей почти все, и худшее, что она могла сделать - это все еще заботиться обо мне. Я не заслуживал ее.

- Я не знаю что произошло. Я был рассержен и следующую вещь, которую я понял, это то, как я выломал двери гостиничного номера. Везде были люди. Пахло пивом и сигаретами. Я нашел его. Он расслаблялся на террасе в джакузи, курил. Он смотрел на парк. Он видел машину скорой помощи и все, что там происходило. Я взорвался, я вытащил его из джакузи и со всей силы начал избивать его. К тому времени, когда все было закончено, я сломал три пальца и запястье от силы ударов.

Я поднял свою голову и наблюдал за нею, когда я почувствовал, что Белла взяла одну из моих рук и осмотрела ее. Она переплела наши пальцы, поднесла руку к своим губам и поцеловала ее. Потом она мягко потерлась о нее щекой.

- А что насчет Джеймса? Какие раны были у него?

Что это было? Я только что сказал ей, что сделали эти самые руки, почему она держит их так мягко, как будто они были драгоценными и хрупкими, я почти до смерти избил ими человека. Белла была загадкой. Когда она должна бояться, она чувствует сострадание. Я не мог понять ее.

Это не имело значения. Я скажу ей, что я сделал с Джеймсом, и она передумает. Она увидит, какой я на самом деле. Собрав все эмоции в кулак, я сказал ей правду.

- Я сломал его челюсть в двух местах, сломал его нос, сломал его скулу и повредил его череп. Он провел в больнице месяц, восстанавливаясь после побоев. Я был арестован за нападение при отягчающих обстоятельствах. Адвокат отца утверждал, что я был в состоянии аффекта после того, как обнаружил Таню в парке, и, в конечном счете, обвинители отказались от всех обвинений при условии, что я буду посещать психотерапевта один раз в неделю в течение шести месяцев.
Она поняла все, что я сказал, но все еще прижимала мою руку к своей щеке и покрывала ее нежными поцелуями.

- Ты думаешь, что то, что произошло с Таней, случилось по твоей вине? – заключила она.
Я виновато посмотрел вниз на кровать, и еще нескольким слезинок скатилось по лицу. Это именно моя ошибка и она делает такое заявление, суммировав мою жизнь за последние шесть месяцев так легко. Конечно, это была моя ошибка. Чья же еще?

- Я был упрямым и эгоистичным, Белла. Мне не хотелось быть там, и я был сердит, что был вынужден находиться с ней рядом. Я должен был вынудить ее уехать со мной или позвонить ее родителям, чтобы они забрали ее. Я должен был ответить на ее сообщения. Но я был сердит из-за невозможности выбирать самостоятельно, и я чувствовал, что решение уехать той ночью, было моим. Никто не мог заставить меня вернуться. Поэтому, когда Таня начала писать мне, я чувствовал, что она была еще одним человеком, говорящим мне, что делать: "Приезжай, забери меня", - Каждый раз, когда я читал этот текст, я злился еще больше. Как смеет она требовать, чтобы я вернулся. Чем больше я злился, тем быстрее и дальше я уезжал от отеля, - я изучал ее глаза, - Единственное решение, которое я принял сам, я принял неправильно. Как мне жить с этим, Белла?

Почему она не может понять что-то столь очевидное? Если бы я не вел себя, как ребенок той ночью, то ни ничего бы такого не произошло бы. Белла притянула мое лицо, вынуждая меня, сохранять зрительный контакт.

- Нет, Эдвард, ты неправ! Таня выбрала выпивку той ночью и сама себя сделала уязвимой. Это Таня все время принуждала тебя. Это Таня поехала с кем-то, кто угрожал ей прежде, вместо того, чтобы позвонить своим родителям, - Белла сделала паузу и в течение минуты собиралась с мыслями, - Эдвард, Таня сама отвечала за себя и свои решения той ночью. Конечно ты, мог бы позвонить ее родителям, но она тоже могла бы это сделать. Конечно ты, мог бы попытаться заставить ее уехать с тобой, но кто сказал, что она пошла бы? То, что произошло, произошло из-за выбора, который сделала она. Но, Эдвард. Ты вернулся. Ты нашел ее, ты оказал ей помощь, в которой она нуждалась. Ты сделал это для нее. Ты мог бы пойти в свою комнату и лечь спать после разговора с ее отцом, но ты не сделал этого. Разве ты не понимаешь этого, Эдвард?

Я покачал головой. Белла поняла все превратно. Таня была не виновата... я виноват! Почему она не может это понять? Я все рассказал ей, а она оправдывает меня.

- Я плохой человек, Белла. Не надо..., - последняя из моих стен разрушилась. Мне говорили в течение многих месяцев, что все произошедшее было моей ошибкой. Но этот удивительный человек, говорит мне, что я – хороший человек. Я потерялся. Я цеплялся за Беллу и рассказал ей все, что произошло той ночью и каждую последующую ночь это преследовало меня. Она обнимала меня и гладила мою спину, пока рыдания не иссякли, и я, выплакав все слезы, затих. Я почувствовал, как Белла прижала меня к себе сильнее, а затем она сломала удобную тишину, произнеся четыре самых красивых слова на свете.

- Я люблю тебя, Эдвард.

Вот такая эмоциональная глава. Теперь тайна раскрыта. Очень тяжело находиться в голове Эдварда, когда он так себя ненавидит. Хотелось бы знать, что вы думаете?