Собственно, сегодня был точно такой же день, как тысячи других до него. Как и всегда, утром взошло солнце и, медленно путешествуя в течение дня по небосклону, к вечеру опустилось на западе. Как и всегда, с разных сторон до нашего дома доносились едва слышные шорохи животных: они чувствовали исходившую от нас опасность и остерегались подходить слишком близко.
Элис и Джаспер ушли на охоту, а Эсме принудила Роуз помочь по уборке нашей, и так всегда блестящей, гостиной, что приведёт, как обычно, к полной перемебелировке комнаты.
Как я уже сказал, этот день ничем не отличался от какого-то другого.
Я стоял в моей, вернее, нашей, комнате. В конце концов, я делил это огромное, светлое помещение с самым чудесным и одновременно самым сварливым НЕчеловеком на свете.

Скука была запрограммирована, так как я не был голоден и у меня не было компании, чтобы пойти на охоту и попугать оленей. Искать в лесу Элис и Джаспера было бессмысленно, это означало обломать им кайф. Мне было ясно, что они хотели провести послеобеденное время только вдвоём, наслаждаясь часами своего двойного одиночества, утоляя не только жажду крови...
Боже, ну где же моя Рози, когда она мне так нужна?!

- Не дай Бог, она это услышит... - С другого конца комнаты неожиданно раздался голос Эдварда.

Я обернулся и увидел и его самого: он стоял в дверном проёме, скрестив руки на груди и нацепив на лицо невероятно таинственную ухмылку. Эти его вечные подслушивания... И ОН ещё называет Элис фриком?

- Я это слышал.

- Я знаю, как я мог такое забыть?

Иногда я задаюсь вопросом, есть ли какая-то возможность оглушить Эдварда. Другие мечтают о немом брате, а я о глухом. Это было бы здорово...

- Если бы Эсми её отпустила, у неё было бы много времени только для меня.

Я ухмыльнулся, вызывая в памяти несколько однозначных картинок моей прекраснейшей жены, естественно, без всяких этих модных штучек, типа одежды. В природном виде, так сказать.
С помощью такого трюка Эдварда обычно можно было свести с ума, используя его дар против него же самого. Хм, обычно, но не сегодня. Брат не сдвинулся с места ни на миллиметр и продолжал смотреть на меня своим замученным и одновременно, каким-то придурошным, взглядом.
Не понимаю, во что превратился «такой же день, как и тысячи других до него»?

- Вообще-то, я имел в виду ту часть, где ты называешь её «Рози»...

Не зная, что ему ответить, я тоже скрестил руки на груди и принялся размышлять (естественно, Эдвард всё слышал) о том, а не попросить ли брата составить мне компанию и пойти попугать зверей, ну, или «побороться».

Но он отрицательно замотал головой прежде, чем я успел сформулировать полноценный вопрос, тем самым заставляя меня отказаться от моего плана. Хотя из нас двоих я был здоровяком и, естественно, намного сильнее (в комнате раздалось обиженное ворчание, которое исходило явно не от меня), и тем не менее Эдвард выигрывал каждый раз в наших поединках. Если бы он не использовал свой дар слышать, видеть, узнавать или как это там у него называется? мои намерения, я бы его сделал. Сто процентов.
Например, я мог бы неожиданно вытолкнуть его в окно. Просто так, для развлечения. Эдвард не стал бы мне мстить, он выше всего этого, но я бы отвлёкся хоть на пару секунд от своей скуки.
На моих губах появилась усмешка, но эйфории не суждено было долго продлиться.

- Забудь! – бросил мне брат и подошёл к окну, чтобы закрыть его.

Он знал, что я не буду кидать его через стекло. Ну, во-первых, он мой брат, а во-вторых, Эсме мне потом такой разнос устроит, допытываясь о причинах, по которым я решил вдруг разрушить её прекрасный дом... А на свете нет ничего хуже разгневанной женщины. Уж это я точно знаю благодаря всем десятилетиям, проведённым рядом с Роуз. И хотя Эсме обычно очень трудно разозлить или вывести из себя, уничтожение её трудов подобно объявлению войны.

- Что тебе надо? Есть идеи, как убить время?

Если у него вдруг действительно окажутся такие идеи, я очень удивлюсь, ведь у нашего Эдварда всегда имелось чёткое расписание суток, он знал, как использовать каждый час из двадцати четырёх.

Школа: восемь часов.

Наблюдать за сном почитаемой Беллы: ещё, как минимум, девять часов. Хотя я почему-то был уверен, что этой девочке не нужно так много сна. Господи, она же тинейджер, а я уже довольно-таки долго хожу в школу, чтобы знать – сегодняшних подростков не загонишь в кровать в десять часов вечера.

Оставшиеся семь часов Эдвард заполнял охотой, спасением Беллы от её неуклюжести, а также самокопанием и самотерзанием, если на горизонте показывался этот вонючий местный Белый Клык.

Правда, в последние недели у брата ещё очень много времени уходило на то, чтобы сдерживать Элис, дабы она не расширила до невозможного значение слова «скромно» и, не дай Бог, не устроила им с Беллой свадьбу в Версале или где-то в подобном месте.
Я сочувственно покачал головой.

- Если не буду сдерживать Элис, то я не уверен, что не окажусь в результате один перед алтарём...

Да, мне знакома эта особенность Беллы. Позаботься о том, чтобы она великолепно выглядела и пронеси её гордо на руках по миру – и она тебя возненавидит. НО! Сделай то же самое и при этом носи имя «Эдвард» – и она будет тебя любить без памяти.
Чувствуя, как губы расползаются в ухмылке, я попытался подавить хихиканье, думая о том, что мысленное веселье мне всё же не унять.

- Надеюсь, мои мысли доставляют тебе удовольствие. – Я демонстративно выговорил каждое слово, но злой тон в полной мере мне не удался.

- Ладно, шутки в сторону, что тебе надо? Или ты планируешь самое грандиозное ограбление банка в истории и хочешь, чтобы я тебе помог, или тебя привело сюда что-то другое, но не менее важное. Выкладывай!

И тут Эдвард сделал то, чего я ещё никогда не видел в его исполнении: он отвёл взгляд и уставился на свои ноги с таким видом, будто до сего момента он их не замечал, а вот сейчас вдруг обнаружил, что это самые невероятные вещи в мире.

- Эй, выкладывай, что тебя сюда привело?

И возможно, это же уведёт... Но я ошибся, потому как когда я подлетел к нему, естественно, не с человеческой скоростью, и толкнул, Эдвард даже не сдвинулся с места. Хм, братец всегда был немного странным, но сегодня он превзошёл сам себя.

- Мой маленький братишка испугался свадебных колоколов, которые скоро для него зазвучат?

Он опять зарычал. Либо потому, что он не мог дать задний ход перед тем, чего так упорно и долго добивался, либо потому, что я назвал его младшим братом.

Но он и был младшим! Я и выглядел взрослее Эдварда, и в старшем классе учился, и вовсе не потому, что один класс перепрыгнул.

- Но старший Я!

- Хорошо, хорошо, дедуля! Когда там тебе стольник бабахнет?

Но всё же мы отклонились от темы, что, с одной стороны, дало Эдварду передышку, а с другой, будто бы ещё больше напрягло.
Да, у меня не было способности чувствовать эмоциональное состояние людей, но для того, чтобы сейчас заметить, что с братом что-то не то, не нужно зваться Джаспером.

- Ну что такое? Ты боишься произнести слова «Я согласен»? Поверь, это просто и совсем не страшно, мы с Роуз уже тысячу раз их говорили.

Я улыбнулся ему, и черты его лица разгладились, пока мы в моих воспоминаниях проплывали по многочисленным загсам этой страны. Но потом уголки губ Эдварда вновь поползли вниз, будто его лицо было из резины и вот, после кратковременной вольности, вернулось в своё нормальное состояние.

- Не перед этим... – выговорил он измученно.

Господи, он сегодня опять страдающий.

- А перед...?

Я начал совершать руками круговые движения, которые должны были сподвигнуть его на продолжение разговора.

- ... свадебной ночью!

Я уставился на него, застыв и будучи абсолютно не в состоянии пошевелиться. Но это длилось буквально несколько секунд, а затем я разразился хохотом.
Он, «самый опаснейший хищник на свете» (да-да, я уже не раз слышал, как он пытался убедить Беллу в том, что является убийцей), всерьёз боится провести ночь со своей невестой и возлюбленной. Нет, ну, правда, а кто бы тут смог удержаться от смеха? Вот и я не смог. И не будь я таким же «опаснейшим хищником» и «убийцей», у меня бы от смеха слёзы потекли.

Судя по тому, как Эдвард заскрежетал зубами и процедил «Спасибо за понимание», моя реакция оказалась не той, на которую он рассчитывал. Да, хотя он и поднял мне настроение, но я чувствовал, что этот разговор протекает не так, как он задумал.

- Извини! Ну, даже если бы ты был самым паршивым любовником на свете, Белла наверняка не станет подавать на развод. Кроме того, я не думаю, что у неё есть возможность тебя с кем-то сравнить...

- Ты не понимаешь моей проблемы! – прорычал Эдвард и снова скрестил руки на груди.

- Вот тут ты прав, абсолютно не понимаю!

Я охотно согласился, не в силах отказать себе в удовольствии немного его помучить.

- У нас с Роуз никогда не было проблем с тем, чтобы получить удовольствие...

У нас также никогда не было проблем с тем, чтобы признаться Эсми и Карлайлу, что их свадебный подарок, маленький домик, мы разнесли в щепки меньше, чем за неделю. Вероятно, глядя на Роуз, этого и не скажешь, но под её абсолютно холодным, светящимся существом скрывается пылкая страсть.

- Пожалуйста...

Если я до этого думал, что Эдвард нервничает, то я чертовски ошибался. Вот ТЕПЕРЬ он занервничал...

- ... пощади меня и оставь все эти подробности при себе. А твой словарный запас... Готов поспорить, что книжонка, из которой ты это почерпнул, была довольно-таки дешёвым чтивом. «Пылкая страсть». Пффф.... – Он выдохнул через сжатые губы и с вызовом посмотрел мне в глаза. В его взгляде я без проблем прочитал: или я серьёзно с ним обсуждаю его вопрос, или я проигрываю и в этот раз.

- Ну, почему ты вообще забиваешь такими проблемами голову?

На моих губах расползлась лучшая улыбка всепонимающего терапевта, которая только и ждала подобного момента, и я жестом предложил Эдварду присесть в кресло, прежде чем сам опустился в такое же.
Не то, чтобы я когда-то прежде сидел в этом кресле, или мы вообще в чём-то подобном нуждались, но Эсме настояла на том, чтобы мы непременно приобрели эти кресла. Она сказала: "Мы должны", а это означало, что выбора у нас, как такового, нет. Так как на тот момент в доме не оказалось помещений, куда можно было бы поставить ещё два кресла, то эти оказались в нашей комнате.

- Но, ты же не боишься, что она тебе больно сделает?

Всё, этого вопроса хватило, чтобы моя наигранная серьёзность улетучилась. Одно представление о том, что Белла пытается причинить Эдварду физическую боль, заставила меня смеяться. Девчонке пришлось бы очень постараться, и даже если бы она вооружилась ломом, то всё же быстрее переломала бы себе всевозможные кости, прежде чем хоть один волосок, на и без того вечно взлохмаченной голове Эдварда, перелёг бы на другое место.

- Скорее наоборот. – Его голос звучал бесцветно, будто он внутренне боролся с собой, не зная, что ему предпринять: окатить меня презрением за такие мысли, как-то наказать или же просто расхохотаться.

- Ну, тогда тебе нужно быть осторожнее, женщинам нравятся нежные мужчины...

Я подавил смех и коротко прорычал, но не таким тоном, как обычно это делаю, а взяв на октаву выше, пародируя брата.

- Ты не понимаешь моей проблемы! – рявкнул он мне снова и исчез из комнаты.

Я откинулся на спинку кресла, глядя ему вслед и всё ещё смеясь. Ох, судя по всему, я опять проиграл.