Capítulo 23
LPOV

Впервые за столь долгое время мне удалось поспать. Эти несколько часов настоящего сна дали мне возможность восстановить не только хоть какой-то физический баланс, но и навести порядок в голове. Когда я открыл глаза, первые лучи солнца робко касались земли, выходя из-за горизонта. Белла, свернувшись калачиком, спала рядом, обхватив себя руками, словно все еще пытаясь успокоить боль, подавляющую ее тело. В голове невольно всплыли события вчерашнего вечера, которые не просто вывели меня из реальности, а конкретно подкосили мыслительную деятельность.
Я уже не понимал, что происходит вокруг, что происходит внутри меня, с моими мыслями и чувствами. Я не понимал, что творит Белла, не успевал подстраиваться под перемены в ее настроении, а некоторые заявления девушки и вовсе производили на меня шокирующий эффект. Я, конечно, мог бы все списать на лихорадку и бред, если бы накануне не получил за подобное заявление крепкую пощечину. Рука непроизвольно потянулась к щеке, которая была подбита вчера. А Свон не такая уж слабенькая, как может показаться. Я вновь перевел взгляд на девушку, что-то бормотавшую во сне, и натянул повыше на её плечи плед, которым укрыл ночью. Белла завозилась и, потянувшись, повернулась ко мне лицом, зарываясь в подушку носом. Эта манипуляция заставила меня предположить, что рана беспокоит девушку уже не так сильно, как это было два дня назад. От осознания данного факта мне не могло ни стать легче, ведь что отрицать, я переживал за нее. Убрав пару упавших на лицо прядок, я позволил себе провести кончиками пальцев по гладкой коже щеки, спускаясь к скулам. Белла в утреннем свете восходящего солнца, роняющего в маленькую комнату свои лучи, была похожа на какого-то сказочного персонажа. Завораживающей и слишком красивой, чтобы быть настоящей.
Столь странные мысли заставили меня тяжело вздохнуть и аккуратно встать с кровати. Я вновь почувствовал острую потребность покурить, и хотя слова Беллы о надобности бросить эту гнусную привычку не выходили у меня из головы, я все же взял со стола пачку Мальборо, оставленную мне Майком, и сунул ее в карман. Перед тем как выйти из комнаты, я еще раз бросил мимолетный взгляд на девушку, спящую на моей кровати, и не смог отделаться от мысли, что мне бы хотелось встречать так каждое утро.
Завернув в ванную, я наспех умылся и направился наверх, на улицу. Погода заметно испортилась, и хотя солнце медленно восходило на свое излюбленное место, холодный промозглый ветер заставлял поежиться. Прислонившись спиной к двери склада, я выудил из кармана пачку сигарет и прикурил одну, чувствуя, как отравляющий и в то же время успокаивающий нервы дым проникает вглубь организма, едкой пылью оседая в легких. Под ногами кругом виднелись лужи после бушевавшего ненастья, и кое-где с еще не опавшей, желто-багряной листвы стекали на землю дождевые капли. Чувствовались во всем этом увядании природы какая-то тоска и ностальгия, не дающие мне покоя, и заставляющие вновь заняться самокопанием. Я тщетно пытался вникнуть в слова Беллы относительно попыток моего спасения. Я так и не смог понять, что она имела ввиду, каким образом пыталась спасти меня, и невольно вспомнил слова Тош. Разве не она говорила, что лишь Свон сможет меня спасти. Имела ли Тош ввиду то же самое, что и Белла, или они думали о разном, и их мысли просто звучат похоже? Поняв, что я так и не смогу найти ответ на этот вопрос, я бросил копаться в этом и, затянувшись, переключился на другую тему, так же сильно волновавшую меня.
Белла ко мне неравнодушна. Сейчас это было бессмысленно отрицать, потому что о её чувствах говорило не только её поведение, но и она сама. Девушка больше не отпиралась от того, что кипело у нее внутри, и если два дня назад её поцелуй я списал бы на лихорадку, то сейчас…сейчас я четко понимал, что Белла действовала столь же осознанно, как и я. Обрывки её фраз стремительным водоворотом кружились у меня в голове, и я все больше и больше чувствовал отвращение к себе самому и своим поступкам. Вся эта ситуация выглядела весьма комично, ведь Белла «запала» на человека, который не только не может ей ничего дать, но и который в принципе не может быть с ней рядом. Четко разработанный план не терпел никаких отклонений, кроме того, от исполнения условий договора зависела не только моя судьба, на которую мне, в сущности, было уже плевать. От моего дальнейшего поведения зависела жизнь Триши, Тош, да и Майка тоже, ведь я мог просто подставить его, сделай я что-то необдуманно.
От количества мыслей в голове я запустил руку в волосы, одновременно еще раз затягиваясь. Тишина вокруг, казалось, не просто давит, а сужается, захватывая меня в кольцо, сжимая все сильнее и сильнее. Это уже был не просто дискомфорт - я чувствовал нарастающую тупую боль в центре грудной клетки. Тяжело выдохнув, я вздрогнул от неожиданного звонка. Мобильник, оставленный Майком, завибрировал в заднем кармане брюк, напоминая о том, что пока все еще остались люди, интересующиеся моей судьбой. Точнее судьбой Беллы.
- Да? – устало просипел я, сам поражаясь тому, насколько отрешенно звучал мой голос.
- Лекс, это Джессика. Добрый день.
- И тебе не хворать, - отозвался я, ощущая полное нежелание продолжать разговор. Захотелось отключиться и выкинуть телефон к чертовой матери.
- Босс просил узнать, все ли у тебя в порядке, - вежливо пояснила Джессика, но за всеми этими тактичными ответами я чувствовал какой-то подвох.
- Все в порядке, - отозвался я и затянулся. – Единственное, хотелось бы узнать, когда «гости смогут отправиться по домам». Неделя почти истекла.
- Не беспокойся, наш клиент практически готов для сделки, - явно довольная происходящим, прощебетала Джессика, заверяя меня, что весь этот кошмар скоро кончится. – Скажи, ты один с гостями?
Её вопрос тут же насторожил меня, заставляя не только напрячься внутренне, но и начать озираться по сторонам. Кругом лишь кромка леса и обрыв небольшого оврага вдалеке. Ничего, что могло бы вызывать подозрение.
- Один, - настороженно отозвался я. – А должен быть еще кто-то?
- Нет, как раз наоборот. Не хотелось бы видеть поблизости людей, незаинтересованных в благополучии сделки. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
Её тон, эта холодность в голосе, которая немедленно появилась во фразах и сквозила во всем разговоре, натолкнула меня на мысль, что Джессика знает о визите Тош. Подобные догадки не сулили мне ничего хорошего. Ни мне, ни самой Харуми.
- Я могу тебя заверить, что непроверенных людей у меня в гостях не было, - спокойно сказал я, не позволяя девушке на том конце провода почувствовать мою напряжение.
- Надеюсь, - так же отстраненно и равнодушно сказала Джессика, а перед тем как отключиться, добавила: - И Лекс, не делай глупостей, ясно?!
Не оставляя возможности мне ответить, на том конце провода послышались короткие гудки. Я жал в кулаке трубку телефона, борясь с желанием закинуть его куда-нибудь подальше. Сомнения относительно честности моих подельников (за исключением Майка, разумеется) закрадывались все глубже, подкидывая все новые и новые темы для размышления. Когда все кончится и Беллу найдут, разве она не будет давать показаний против нас? Глупо надеяться, что я смогу заставить её молчать, врать или прикидываться потерявшей память. Разумеется, ей никто не поверит и, проверив наши с ребятами данные, которые будут красноречиво говорить о нашем отсутствии в стране, спишут все показания на стресс, бред или психическую нестабильность. Навряд ли нашему боссу захочется пойти на дно вместе с нами, так что он сделает все, чтобы мы остались чистенькими.
Но была какая-то мысль, вертящаяся быстрее остальных в моем разуме. Я не мог её уловить, не мог понять, что не так, но чувствовал, что все мое нутро сопротивляется текущему ходу событий, что эта самая «неуловимая» мысль вносит смуту во весь уклад моего осмысленного существа. Устав размышлять над подобными вещами и плюнув на риск предоставить Белле возможность сбежать, я решил прогуляться по округе и подышать родным воздухом перед тем, как все закончится.

***
Я шатался на улице довольно долго, даже не замечая, как быстро ускользает время, точно песок сквозь пальцы. А та самая гаденькая мыслишка, словно паразит, сидящий у меня в мозгу, так же не давала покоя. Вернувшись к воротам склада, я вошел внутрь, стараясь не шуметь. Учитывая, что машина стояла на прежнем месте, я сделала вывод, что Белла либо не нашла ключей от машины и отправилась в участок пешком, либо она никуда не делась. Не спеша продвигаясь по узкому темному коридору, стены которого повидали так много за эту неделю, я думал, что он бесконечный. Несколько ламп совсем перестали освещать пространство, а оставшиеся дышали на ладан, периодически мигая и заполняя коридор тусклым светом. Как будто я оказался внутри низкопробного ужастика. Очутившись в проходном зале, где все так же стояли два кресла и сиротливо в уголке расположился телевизор, молчащий уже два дня, у меня появилось непреодолимое желание убраться отсюда. Забрать Беллу с собой и просто уехать на стареньком Кадиллаке Майка куда-нибудь подальше. Встряхнув головой, чтобы отделаться от этих мыслей, я направился дальше, неслышно приближаясь к маленькой комнатке, где утром оставил Беллу. Какая-то непонятная сила не пускала меня внутрь, заставив сначала заглянуть в комнату. Девушка сидела на краешке кровати, свесив ноги вниз и уставившись куда-то перед собой. Иногда она переводила взгляд на дверь, но, не замечая меня, притаившегося с краю, снова принималась смотреть перед собой. Почему она не пытается убежать? Почему не использует любую возможность выбраться отсюда? Чего она ждет?
«Тебя» - подсказал мне внутренний голос. И тут я вдруг, наконец, перехватил ту крутящуюся в бешеном темпе мысль, не дававшую мне покоя. Я понял, почему все внутренности переворачивались, когда я начинал задумываться о происходящем. Оплачивая наше дело, помогая нам и лично мне остаться чистыми и невиновным перед законом, человек, нанявший нас, совершал не менее гнусное преступление. Но самое страшное было то, что я принимал эту помощь. Я становился похожим на того ублюдка, который когда-то убил моих родителей и воспользовался прикрытием влиятельного босса, на побегушках которого он был. Подставные свидетели, алиби, липовые документы. Я стал таким же, как он. Я стал тем, кого больше всего в своей жизни ненавидел. Эта мысль болезненно пульсировала в висках, отзываясь такой же ноющей болью в сердце. Отвращение к себе самому приняло критические отметки. Я не просто ненавидел себя, меня тошнило от того, что я творил, и от того, что даже не потрудился задуматься, что я делаю. Разрушив чужую жизнь, нанеся невинному человеку травму, от которой она может и не избавиться, я надеялся выйти сухим из воды.
Ключи от машины в правом кармане словно прожигали ткань, призывая поступить по совести. Я больше не хотел быть причастным к тому, во что ввязался. Тош была права изначально, говоря, что мы спасем Тришу, но не такой ценой. Я пытался спасти дорогого человека и в итоге потерял себя, потерял свою душу, в которой еще оставалось хоть что-то человеческое. Стоять на ногах тут же стало трудно, так что захотелось упасть в стоящее за спиной кресло. Но я взял себя в руки и, стиснув зубы, шагнул в комнату, стремясь поступить так, как велело мне сердце. План по кусочкам мгновенно сложил в голове, словно паззл.
Белла встрепенулась, как только я оказался в её поле зрения. Шоколадные глаза засияли радостью и лаской, и от этого я почувствовал себя еще более паршиво.
- Куда ты пропал? – встревожено спросила девушка, не без труда поднимаясь на ноги. – Тебя не было несколько часов. Я уже начала волноваться.
Я не смог сдержать улыбки, слушая её наивные слова. Она волновалась за меня, хотя ей бы впрок о себе подумать. Взгляд скользнул по хрупкой фигуре девушки, которая утопала в моей футболке, больше самой Беллы размера на четыре. Растрепанные, спутанные ото сна волосы падали на плечи, а бледная кожа словно подсвечивалась изнутри. Я приблизился к ней и не удержался от того, чтобы ни взять в свои руки её лицо.
- Ты сегодня красивее, чем когда-либо, - тихо сказал я, заставляя девушку приоткрыть рот от удивления. Она явно была обескуражена моим заявлением, не совсем понимая, как теперь реагировать. Я лишь грустно улыбнулся, глядя на нее, и, сунув руку в карман джинс, вытащил ключ от машины. – Возьми.
Я протянул ключ девушке, что еще больше ввело её в ступор. Белла переводила непонимающий взгляд с меня на ключи от машины и снова на меня. Мне даже захотелось пощелкать пальцами перед ее лицом, чтобы привести девушку в чувство.
- Ч-что это? – запинаясь, спросила Белла, и мне показалось, что в глубине души она начинает смутно догадываться о моих дальнейших планах.
- Ключи от машины, - спокойно пояснил я и сунул их девушке вы руку. – В гараже стоит Кадиллак. Забирайся в него и езжай по дороге от склада до первого перекрестка. Там повернешь направо, дорога приведет тебя на окраины Нью-Йорка. Там найдешь полицейский участок и расскажешь им кто ты, что с тобой произошло, и скажешь им, где меня найти.
Я практически слышал, как сердце девушки пропускает удар, когда значение моих слов до нее дошло в полной своей мере. Её глаза расширились настолько, что она стала похожа на персонажа японской анимации.
- Нет, - замотала она головой, пытаясь отдать мне ключи обратно. – Нет, я не хочу…
- Белла, - успокаивающе сказал я, снова беря лицо Беллы в свои руки. – Сделай, как прошу.
- Лекс…
- Ты говорила, что хочешь меня спасти, - с трудом выговаривая слова, напомнил я, заставляя девушку замолчать. – Так спаси. Сделай так, как я сказал.
В её взгляде читался страх, паника, отчаяние и боль, с которыми она была не в силах бороться. Глаза медленно застилало мутной поволокой, красноречиво говоря о нарастающих рыданиях, пытающихся вырваться наружу. Я взял девушку под локоть, и подтолкнул к выходу, мягко сказав «Иди». Белла, находясь точно в какой-то прострации, медленно переставляя ноги, на автопилоте направилась прочь из комнаты, оставляя меня смотреть ей в след.

Рекомендованно к прослушиванию:Dead by April - Carry Me
BPOV

Туман перед глазами становился все гуще, плотнее с каждым шагом, который я делала, пытаясь идти вперед. Там, за этим темным, пугающим коридором и небольшой лестницей, меня ждала большая широкая дверь, ведущая на свободу. Это слово так долго грело меня в безвыходной ситуации. Подкрепленное призрачной надеждой, оно давало мне силы терпеть все, стиснув зубы. И вот теперь, когда я свободна, когда мне позволили уйти, я чувствую, что не могу и пальцем пошевелить. Ноги переставлялись, словно на автопилоте, по заданной мозгом программе, в то время как разум внутри меня вместе с уставшим от всего сердцем сопротивлялись каждому шажку.
Он отпустил меня. Отдал ключи от машины и отпустил ценой своей собственной жизни. Его слова, обрывки фраз, картинки в моем разуме вертелись в сумасшедшем ритме, заставляя голову кружиться. Я доплелась до ступенек, с трудом переставляя конечности, считая каждую ступеньку. Одна. Вторая. Третья. Каждый шаг отзывался пульсацией в висках, отдавая эхом в сердце, попадая в такт его биению.
Зачем он это делает? Почему заставляет меня сдавать его? Почему он так уверен, что я смогу это сделать? Неужели он до сих пор думает, что все мои вчерашние слова были из-за лихорадки? Голова начинала трещать, смятение и страх сгущались внутри моего тела, точно разрывая его изнутри. Почему же мне так больно, черт подери? Слезы болезненным комом подкатили к горлу и обосновались там, не желая отступать или хоть немного сдать свои позиции. Я кое-как добралась до ворот склада и лишь с третьего раза смогла выйти наружу. Яркое солнце освещало все вокруг, заставляя жмуриться от боли в глазах. Ноги, укутанные в теплые носки и кеды больше меня на один размер, совсем онемели, отказываясь чувствовать холод, который из-за порывистого ветра окутывал все вокруг. Под ногами на поверхности луж играли разноцветные тени, словно маленькие радуги, а мне при их виде захотелось расплакаться еще сильнее. Ненавистный ключ от машины жег руку, в которой я его сжимала. Оказавшись снаружи, я встала точно вкопанная в землю, не понимая, что делать дальше. Я не знала, куда мне идти, инструкции Лекса уже давно забылись, и, сделав несколько шагов, наступив одной ногой в глубокую лужу, я просто разрыдалась. Ткань кед медленно намокла, пропуская холодную воду внутрь, но мне было все равно. Настолько потерянной и беспомощной, как сейчас я не чувствовала себя никогда за всю свою жизнь. Все эти чувства выливались в абсолютную истерику, медленно поднимающуюся изнутри. Куда я должна пойти? Что сделать? Это все было уже не важно. Я знала лишь то, что должна спасти человека, в которого, кажется, окончательно влюбилась. Но спасти совсем не так, как он себе это представляет.
Я бросилась обратно внутрь, превозмогая боль от еще не затянувшейся раны. Преодолев первое огромное помещение, я практически слетела по лестнице, больно ударившись коленкой об одну из ступеней. Оставшиеся силы оказались потрачены на преодоление пространства коридора. Оказавшись внутри проходной комнаты, я почувствовала изрядную долю облегчения. Медленно ковыляя, я зашла в комнатку, где только что разговаривала с Лексом, сжимая в руках ключ. Парень стоял ко мне спиной, глядя куда-то в небольшую форточку, словно пытаясь разглядеть что-то. Неожиданно внутри меня появилась ненависть к этому человеку. Ненависть за то, что он решил все за меня, хотел бросить меня. Снова бросить одну, оставить с итак покалеченной душой, нанести еще более глубокие раны.
Лекс, почувствовав на себе мой взгляд, повернулся лицом. Он вовсе не удивился, увидев меня перед собой, словно знал, что я вернулся. Я горько усмехнулась.
- Ненавижу тебя, - сказала я тихо, собирая все имеющиеся силы. – Ненавижу.
Лекс стоял молча, просто наблюдая за мной. Иногда мне казалось, что он вовсе меня не слышит и смотрит куда-то сквозь, словно в пустоту.
- Ненавижу за то, что ты разрушил мою жизнь, - громче сказала я, чувствуя, как щеки намокают от текущих по ним слез. – Вторгся в нее, отобрал у меня последние остатки сердца.
Я подошла ближе и кинула к его ногам ключ. Метал неприятно брякнул, стукнувшись о пол, заставляя меня поморщится. Парень даже не обратил внимание на мою манипуляцию, продолжая смотреть мне в глаза.
- И что теперь? – сквозь слезы усмехнулась я. – Теперь ты хочешь, чтобы я ушла? Забыла? Жила снова так, будто ничего не было? А ты обо мне подумал? Что если я не могу? Что если я…
Договорить мне было не суждено. Лекс, преодолев разделяющее нас расстояние в два счета, взял мое лицо в свои руки и прильнул к губам, заставляя задохнуться от неожиданности и немого восторга. Он был рядом, и эта мысль заставляла слезы вновь катиться по щекам, оставляя на коже мокрые дорожки.
Сладко-терпкий вкус его губ смешался с приятным привкусом табака, который раньше был так мне ненавистен. Я прижалась к парню, позволяя себя оставить позади все мысли, которые до этого были в голове. А потом сладковатый на вкус туман охватил мой разум. Остались лишь чувства. Горячие прикосновения к обнаженной коже заставляли выгибаться навстречу ласкам. Я чувствовала мягкость его кожи под подушечками своих пальцев каждый раз, когда проводила по его спине. Мелкие царапинки и шрамы. Я запоминала каждый нюанс его тела, каждое прикосновение, которое он дарил мне. Губы на моей шее. Они мягко и нежно спускаются вниз, прокладывая влажную дорожку от самого уха. Закусанная губа начинает кровоточить, во рту появляется неприятный привкус ржавчины, но мне все равно. Мне плевать.
- Белла, - слышен шепот у моего уха, и я отзываюсь тихим стоном.
Мягкие плавные движения сводят с ума, заставляя забывать обо всем, заставляя лишаться рассудка, бросая тело в мелкую дрожь. Касание рук, горячие пальцы скользят по ребрам, спускаются к берду и слегка сжимают его. Я выгибаюсь сильнее, не обращая внимания на ноющую боль с правой стороны ребер. Пропускаю его руку за свою спину и пытаюсь не забыть, как дышать.
Вдох - его губы спускаются на уровень груди, прихватывая нежную кожу.
Выдох - и я провожу ладонями по широким плечам, с наслаждением отмечая гладкость и теплоту его кожи.
Вдох - и я целую темную полоску узора на его шее, чувствуя ликование внутри своего измученного доселе тела. Пальцы запутываются в шелке его угольных волос, и я снова прикусываю больную губу.
Выдох - и дыхание сбивается, я начинаю попросту терять контроль над собой, забываясь в ощущении его рук на своем теле.
Вдох - я смотрю в его серые глаза, которые сейчас словно потемнели. Он нависает надо мной, позволяя лишь едва ощутимо чувствовать его тело, хотя мне хочется прижаться к нему и никогда не отпускать. Хочется всегда чувствовать его рядом.
Выдох - и пальцы очерчивают контур моей шеи, спускаются вниз, вырисовывая узоры на груди. Намеренно мучая меня, он улыбается едва уловимо, едва заметно.
Я забываю про вдох, когда чувствую его губы на животе, и снова прикусываю губу, не в силах держать себя в руках. Судорожный вдох следует лишь спустя несколько секунд, когда воздуха в легких совсем не остается.
- Не забывай дышать, - нежно, но слегка насмешливо шепчет мне его голос, и губы легко прикасаются к плечу.
Выдох - и я хочу сказать, что чувствую сейчас, как он важен для меня. Хочу сказать, что мне плевать на все его ошибки, мне плевать на ту боль, которую я испытала, когда попала сюда. На все плевать. Мне плевать на родных, которые не поймут меня, плевать на друзей, которые будут крутить пальцем у виска. Мне плевать на весь мир, мне все равно, что обо мне скажут. Просто потому, что больше я не смогу без него. Я не смогу жить, не смогу без него дышать. Не смогу и не захочу.
Вдох - и меня хватает лишь на едва слышную фразу «Ты нужен мне». Его губы касаются моих, жадно, но нежно и требовательно давая право выбора. И я принимаю этот выбор. Я отвечаю на поцелуй, впервые в жизни осознавая, как счастлива от сделанного выбора.
- Моя, - отвечает мне его голос, и я роняю слезинку, которая течет по щеке. Она не спеша продвигается вниз и беззвучно падает на подушку, впитываясь в ткань.
Шумно вдыхаю, чувствуя, как его руки сильнее прижимают меня к себе, а мои пальцы впиваются в кожу на его плечах, оставляя мелкие царапины. Он собрал меня воедино из тысячи разбитых кусочков. Он вылечил меня одним своим взглядом, одним прикосновением вернул меня к жизни. Только рядом с ним я чувствовала себя целой. Живой. Только рядом с ним я хотела быть живой. Только рядом с ним…