BPOV

- И мы не закончили наш разговор, Эдвард. Так что ты чувствуешь к Белле? – спросил Джейкоб, отводя от меня свой недовольный взгляд.

Именно в такие моменты понимаешь, что ты не такая уж и сильная.

Что ты обычный человек. Девушка, которая просто хочет спокойствия и поддержки.

Только когда Эдвард встретился со мной взглядом, я поняла, что все эти мгновения смотрела на него.

Я считала, что такое бывает только в книгах, когда весь мир вокруг тебя словно исчезает, теряет яркость и четкость.

Его глаза передо мной – вот всё, из чего сейчас состояла моя жизнь.

От самой макушки, словно снежной лавиной, вниз побежали тысячи неприятных мурашек.

Кровь вместе со всеми внутренностями ухнула в пятки.

Мне никогда в жизни не было так тошнотворно страшно. Кажется, перед дулом заряженного пистолета я буду чувствовать себя увереннее.

Моя ладонь была сжата в руке Эдварда, и от этого мне становилось только хуже.

Я чувствовала его, я любила его. Я жутко боялась его потерять. Снова.

Текла, кажется, всё та же секунда. Из разряда тех, которые длятся веками.

Уши заложило, как если бы я взлетала на огромную высоту. Или падала в бездонную пропасть.

Так что ты чувствуешь к Белле? – повтором крутилось в моей голове.

Шла всё та же секунда, а может, уже следующая. Мой мир всё также умещался в его глазах.

Я не слышала вообще ничего. То есть, конечно, это общественное заведение и здесь должно быть шумно. Но в моей голове было пусто и тихо.

А еще страшно. Очень-очень страшно.

Это чувство страха стало фоном. Кажется, оно некоторое время вместо крови текло по моим венам.

Любимые глаза выглядели абсолютно нечитаемыми. Словно остекленевшими. Будто он в секунду опьянел настолько, что сейчас свалится на пол.

На одно короткое мгновение мне показалось, словно я смотрюсь в зеркало. Мой страх, первобытный, на уровне инстинктов, с точностью отразился в глазах Эдварда.

Чего он боялся?

Я ощутила не себе вес следующей секунды. Моё расфокусированное зрение уловило, как натягивается ткань свитера на его груди.

Он делал вдох.

Звук оглушающим напором проник в мою голову. Музыка, посторонние разговоры, фоновый шум, всё, от чего я была изолирована некоторое время, снова вторглось в моё сознание.

Сердце загрохотало на огромной скорости, всё набирая обороты.

Страх, отнюдь не ледяной, кипящий, бурлящий и вздымающийся страх заставил мои мысли носиться с немыслимой скоростью.

Эдвард собирается что-то отвечать, и это что-то будет фатальным.

И я сейчас не думала о своих разрушающихся на глазах надеждах на взаимность или сладких грезах о заветных словах, меня буквально трясло от осознания масштаба катастрофы, которая может наступить.

Эдвард и его сложные отношения с отношениями.

Об этом можно написать книгу или даже серию книг. Он не хочет разговаривать о чувствах, он не хочет ничего о них знать и слышать.

Он не хочет ничего чувствовать и чтобы чувствовала я.

И сейчас, лоб в лоб столкнувшись с этой проблемой, он может принять очередное убийственное решение.

Его глаза закрылись на мгновение, когда он закончил делать вдох.

Сейчас. Если я ничего не предприму сейчас, то потеряю его.

Я, черт возьми, только недавно его нашла! Я только недавно его вернула! Я почувствовала себя наконец-то счастливой всего лишь каких-то несколько дней назад!

Страх резкой вспышкой трансформировался в злость.

- С какой стати ты лезешь не в своё дело? – впившись взглядов в Джейкоба, прорычала я.

Пара идентично шокированных глаз уставилась на меня.

- Сколько ты еще будешь меня доставать? – из моего рта вырывалось тихое, но не менее злостное шипение.

Из-за переполнившего меня раздражения, смешавшегося со страхом, я просто выдернула свою руку из пальцев Эдварда и ударила по столу. Чашка с кофе, стоящая на нем, задрожала.

Эдвард успокоил её, осторожно дотронувшись ладонью. Мне бы хотелось, чтобы он успокоил так же и меня, но боюсь, я дрожала намного сильнее этой маленькой чашки.

- С этого момента, – я опять зашипела на Джейка. – Слышишь? С этого момента я не хочу видеть тебя, общаться с тобой или иметь что-то общее!

Почти сразу я пожалела о сказанном, но эмоции заглушали всякие позывы совести.

Он хотел отнять у меня самое ценное, что я имела, нарушить моё счастье, посягнул на самую сильную любовь, которую я когда-либо испытывала.

Более того, ему почти это удалось. Или удалось?

Заходившееся от всплесков адреналина сердце пропустило удар. Что, если Эдвард уже решил что-то для себя?

Я с опаской перевела на него всё еще разозленный взгляд. У меня никогда не получалось быстро переходить от одной эмоции к совершенно противоположной.

Он смотрел на меня внимательно, даже с каким-то изумлением. Его рука всё еще держала чашку с кофе, хотя в этом не было необходимости.

Я хотела, чтобы он лучше держал меня. И уже тысячу и один раз пожалела о том, что выхватила свою ладонь из его.

- Белла, - начал Джейкоб.

- Нет, - резко ответила я. – Я всё сказала. Хватит лезть в мою жизнь. У меня новые отношения, которые меня более чем устраивают. – Я нажала голосом на последние слова. – В которых я счастлива. – Это для Эдварда, от которого можно ожидать чего угодно.

- Послушай, зачем… - всё никак не унимался он.

- Джейкоб. – Эдвард встал из-за стола, мягко задевая меня рукой.

Мне хочется думать, что намеренно.

- Что именно из вышесказанного вызывает у тебя непонимание?

- Большая часть, - Джейк тоже поднялся.

Неуверенная в реакции Эдварда, я аккуратно взяла его за руку. Он сразу же сплел наши пальцы. Только за этот невинный жест я была готова простить весь мир. Кроме Джейкоба, который хотел меня оставить без всего этого.

- Я не хочу ничего тебе объяснять. – Я сделала шаг в сторону и потянула Эдварда за собой. – Мне жаль, что наши отношения закончились так. Но это не моя вина.

- Я… - Джейк сделал шаг из-за стола. – Я не хотел, чтобы это вышло так, как вышло.

- Я не хотел энциклопедию по биологии на тринадцатый день рождения, но мою тётю это не остановило, - Эдвард бросил на стол несколько купюр и решительным шагом двинулся к выходу, как мне казалось, абсолютно забыв о том, что я прицепилась к нему дополнительным грузом.

Мы вышли на улицу.

Было холодно, но не из-за февраля. Было страшно, но, к сожалению, не из-за опустившейся темноты.

Я была на грани. Казалось, малейшее дуновение ветра может столкнуть меня за неё.

Меня не волновало ничего, кроме того, что я могу потерять Эдварда.

Он мог напридумывать себе уже миллион всяческих причин, по которым я не могу быть с ним вместе.

А у меня нет миллиона ответных причин, почему могу.

У меня есть только одна. Та-которую-нельзя-произносить.

Эдвард шел, не отпуская моей руки. Его темп замедлился и стал больше похож на прогулочный.

Он молчал, а значит, что-то обдумывал.

Меня начало трясти еще сильнее.

- Эдвард? – зову его, еще даже не зная, что собираясь говорить.

Он повернул голову в мою сторону примерно на пару градусов. Или не повернул, а мне так хотелось, чтобы повернул, что показалось желаемое.

- Эсме с Карлайлом передают тебе привет. Я не пробыла у них долго, но мы довольно мило посидели. Выпили чаю. Хотя нет, Карлайл чай не пил, ему надо было на дежурство. Но он стоял с нами в столовой. – Словесный поток прекращался только для вдоха.

Я хотела говорить, говорить и говорить, лишь бы он не думал о чем-то страшном. Я почему-то была уверена, что он обдумывал нечто именно страшное.

Лишь бы не думал и не возвращался к той болезненной теме.

Не сейчас. Хотя, лучше вообще никогда.

- Эсме нашла себе какое-то новое хобби. Она теперь увлекается старыми черно-белыми фильмами. Довольно интересно, как думаешь?

Он слегка пожал плечами, или же мне опять показалось.

Меня отчаянно и совсем немилостиво трясло. Эдвард должен был это чувствовать, и я надеялась, что он спишет всё на погоду.

- Я рассказала Карлайлу о недавнишнем открытии. – Обнимаю его локоть свободной рукой и прижимаюсь к плечу.

- Открытии чего? Пенициллина, рентгена, Америки?

- О том, что у нас одна группа крови. Я подумала, может, с этим можно что-то сделать.

- С этим можно спокойно жить.

- Нет. Ну, то есть да, но я не об этом. – Пока он отвечал мне, я была готова болтать о чем угодно, лишь бы у него в голове не развивались никакие катастрофичные мысли. – У тебя ведь как раз болезнь крови. – Нахмуренные брови однозначно дали мне знать о том, что и эта тема не самая лучшая.

Но в мою голову больше ничего не приходило, а нервозность заставляла говорить.

- Но Карлайл сказал, что обычное переливание ничем не поможет. Только если вкупе с необходимыми лекарствами.

- Если тебе так хотелось расстроиться, то надо было просто попросить меня.

- Но может, всё же стоит еще раз съездить в больницу? – я проигнорировала его последнее предложение. – Вместе, - тише, но с почти мольбой добавила я.

Надеюсь, в его голове еще есть это «вместе». Я крепче прижалась к теплому плечу.

- Тебе там врач какой-то понравился, или что?

- Мне там кое-кто из пациентов приглянулся.

- Пора уже на здоровых заглядываться. Может, тебя в фитнесс-центр сводить? – в его голосе не было привычных самодовольства или иронии, как обычно.

Он звучал задумчиво и отстранено. Это вселяло ужас.

- Эдвард? – нервозность, кажется, выходит паром из моего рта.

- Белла.

- Может, сходим куда-нибудь завтра? – первое, что пришло на ум.

- Определенно. Мне будет сложно весь день пролежать в кровати.

Я закашляла. Кашель перешел в смех, который я не могла остановить.

Это было что-то нервное, волнительное и лихорадочное. На глазах выступили слезы, и я подумала о том, что неплохо было бы поплакать, чтобы снять напряжение.

Хотя эта идея моментально была сброшена в утиль. Нельзя ничем провоцировать Эдварда. Не сейчас. И лучше, пожалуй, не в ближайшие лет тридцать.

Он остановился, развернул меня лицом к себе и, не отпуская мои плечи, ждал, пока приступ пройдет.

- Прости, - прохрипела я. Горло саднило. Нервы сдавали.

Эдвард, молча, вытер слезинки, появившиеся из-за кашля, а потом и смеха. Поправил мою куртку, застегнул замок до упора так, чтобы горло было закрыто. Затем снова переплел наши пальцы и продолжил движение.

До дома осталось немного, а вот мыслей в голове не осталось вообще.

Я не хотела давать ему время думать и принимать какие-то ужасные решения, но сказать ничего не могла. Казалось, что внутри меня сплошной вакуум, сжатый от страха в комок.

То, что мы идем домой – хороший знак?

- Замерзла? – по-своему истолковав мой мандраж, спросил Эдвард.

- Немного.

Он отпустил мою руку, и это чуть не стало финальным аккордом для моего сердца. Оно и так ожидало подвоха в любую секунду. Но Эдвард всего лишь быстро расстегнул все пуговицы своего пальто и широко раскрыл полы.

Я не стала ждать особого приглашения, обхватив его за талию обеими руками. Он обнял меня за плечи и прижал к себе, укутывая в свое тепло.

Волнение и страх немного ослабили свою хватку на моем горле. Я втягивала любимый запах полной грудью и украдкой поглядывала наверх.

Эдвард смотрел вперед, шел медленно, чтобы я поспевала за его шагом, и молчал.

Мне хотелось спросить, о чем он думает, но ужас перед ответом заставил мой рот оставаться закрытым.

Так мы дошли до дома. В холле нас встретил Боб. Мне показалось, что Эдвард хочет быстрее попасть в квартиру, и почему-то это очень сильно меня пугало.

Прежняя нервозность вернулась, как только он отпустил мои плечи, когда мы вошли в помещение. Я с неохотой оторвалась от его теплого тела.

- Мистер Каллен, Белла, - поприветствовал нас Боб.

Эдвард шел к лифтам, лишь коротко кивнув в ответ на его слова. У меня начала развиваться настоящая паника.

То, что он так торопиться остаться со мной наедине – плохой знак?

- Привет, - я остановилась перед стойкой.

Эдвард резко остановился и обернулся, кажется, он выглядел неприятно удивленный тем, что я не шла следом за ним.

- Как ты? – Боб перевел взгляд с меня на Эдварда, потом обратно и улыбнулся. Сочувствующе.

- Эмм… - для такого простого вопроса я слишком сильно задумалась. Мне было до безумия страшно подниматься в квартиру, а на поддержание элементарного разговора не хватало собранности.

- На улице холодно, правда? – казалось, Боб понял моё состояние и решил задавать до смешного легкие вопросы.

- Да, - ответила я и неуверенно оглянулась на Эдварда.

Он стоял в нескольких шагах от меня, там же, где и остановился. Голова чуть склонена к плечу. Настороженно наблюдает за мной, едва заметно сведя брови.

То, что он не взрывается в раздражении – хороший знак?

- Но весна уже не за горами, - весело сказал Боб. – Осталось мерзнуть всего ничего.

Я закрыла на секунду глаза и глубоко вдохнула. Какой смысл оттягивать то, что неизбежно? Если он уже что-то решил, то осуществит это.

- Ну, пока, - я нервно махнула консьержу и зашла в лифт, пройдя мимо Эдварда.

Он зашел следом и выглядел на удивление спокойно.

То, что он уже, кажется, ни о чем не задумывается – плохой знак?

Я настолько глубоко ушла в своё тошнотвоно-липкое ожидание чего-то страшного, что отдернулась назад, когда Эдвард вдруг поднял руки к моему горлу.

Он моментально опустил их и завел за спину.

- Хотел помочь расстегнуть крутку, - растеряно сказал он.

- Прости, - успокаивая грохочущее сердце, проговорила я. – Задумалась.

Он медленно кивнул, но руки всё также оставил сведенными за спиной.

Я могу испортить еще что-нибудь, или я уже сделала всё, что могла?

Мы вошли в квартиру, разулись и сняли верхнюю одежду. Всё в молчании. Так было и раньше, меня никогда это не тяготило.

Но сегодня эта тишина оглушительно звенела в моей голове. Я боялась поднять глаза на Эдварда. Боялась дать ему хоть малейший повод начать говорить то, что он хотел сказать.

А он определенно что-то хотел сказать.

- Выпьем чаю? – почти беззвучно спросила я, рассматривая белый мягкий ворс.

- Конечно.

Мои трясущиеся руки совсем не хотели слушаться, когда я доставала чашки. Эдвард стоял рядом, у вытяжки, и курил. Но даже это не заставило меня поднять на него глаза.

Может, если он забудет о моем присутствии, то позволит мне остаться?

Я проливала мимо всё, что только можно пролить. Эдвард забрал у меня чайник, что было весьма кстати, иначе я бы залила всю кухню.

Он поставил передо мной чашку с чаем, сделал шаг по направлению к двери, и я уже подумала, что он выйдет из комнаты, когда любимые руки мягко и чрезмерно аккуратно обняли меня за плечи. Он стоял за моей спиной и молчал.

Я сжала чашку в руках, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Его прикосновения просто отбирали у меня всяческое напряжение. Эдвард опустил подбородок на мою макушку и притянул меня ближе так, чтобы я прислонилась к его груди.

Мы стояли у кухонной стойки, обнявшись. Я медленно пила свой чай. Тяжелые мысли постепенно отступали.

Когда я допила уже остывший напиток, Эдвард чуть отстранился, поцеловал меня в висок и тихо спросил:

- Хочешь новую сказку на ночь?

- Хорошую? – я напряглась.

- Это ведь всего лишь сказка, Белла. – Он начал растирать руками мои напряженные плечи.

- Эдвард, - на меня вдруг опустилась такая сильная моральная усталость, что я уже не могла больше ни бояться, ни сопротивляться, ни волноваться.

Он взял меня за руку и повел за собой в гостиную. Она была почти полностью темной, если не считать света, который падал из кухни.

Я остановилась посреди комнаты, но он потянул меня дальше. К роялю.

- Хочешь сыграть?

- Посидишь со мной? – Эдвард сел на скамью перед инструментом и похлопал на месте рядом с собой.

- Я буду мешать…

- Белла.

Я послушно села. Он еще некоторое время смотрел на меня, а затем поднял клап. Он не стал играть какие-то сложные композиции. Кажется, использовались только четыре клавиши. Эдвард совсем не обращал внимания на пальцы, мягко касающиеся черно-белых полос. Я на мгновение искренне восхитилась действительно высоким уровнем его музыкального мастерства. Но затем он отвлек меня, снова встретившись со мной взглядом. Легкая улыбка коснулась его губ.

Мне стало легче дышать.

- В одном маленьком городе, который находился так далеко, что до него невозможно было добраться ни поездом, ни автобусом, жил мальчик. У него был свой маленький дом, в котором не было ни одного окна, так как он весь состоял из прозрачного льда.

Мальчик редко выходил куда-то. А если и выходил, то никогда не задерживался надолго. Он гордился своим ледяным домом и тем, что ему никто не нужен. Проходил год за годом, а мальчик всё сидел внутри своей маленькой крепости и наблюдал за миром через прозрачные стены.

Но однажды, в один из ничем не примечательных деньков, в его дверь постучали. Для него это было просто неслыханно, что кто-то посмел нарушить его уединение. Прозрачные стены не могли скрыть незваного гостя, и он мог хорошенько его разглядеть.

На удивление, это оказалась обычная девочка, одетая в легкое коричневое платье, несмотря на вечную зиму, стоявшую в этом городке. Её карие глаза внимательно наблюдали за мальчиком по другую сторону стены. Она улыбалась ему самой красивой улыбкой, которую он когда-либо видел, и не обращала внимания на его грозный взгляд.

Он не вышел к ней, а только прогнал, благо через тонкие стены звук проходил без особых сложностей.

Но она вернулась. Через день или может через час, она опять подошла к домику и продолжила рассматривать странного мальчика. На все его злые слова она смеялась так громко, что ледяные стены сотрясались. Девочка рассказывала ему какие-то совершенно невероятные истории, совершенно не заботясь о том, что мальчик не хотел её слушать.

Она кружила вокруг дома, иногда проводя пальчиками по холодному льду, тем самым оставляя растаявшие борозды за собой.

Проходило время, и мальчик, к своему огромнейшему удивлению, понял, что с нетерпение ждет, когда она придет снова. Ему нравилось слушать её голос и смех. Ему нравилось то тепло, которое даже через стены касалась его, когда она подходила достаточно близко.

К слову, стараниями той самой девочки, дом уже еле выдерживал свой вес: так сильно исхудал каркас от касания её теплых рук.

В один из дней она не приходила достаточно долго, и мальчик просто изнывал от желания её увидеть и почувствовать рядом с собой. Поэтому, когда она, наконец, пришла, он пригласил её внутрь, совершенно позабыв о том разрушающем эффекте, который она производит на его жилище.

Девочка была так счастлива тем, что сможет быть ближе к нему, что на радостях притянула мальчика в свои горячие объятья, отогревая от зимы, которая уже давно поселилась в его сердце.

Она не отпускала его и шептала о своей любви снова и снова. Но это всё было слишком для него. Он оттолкнул её от себя и снова прогнал, совершенно запутавшись в своих чувствах.

Когда же на него снизошло осознание того, что он натворил, он хотел отправиться на её поиски, но совершенно не знал, откуда она к нему приходила. Наступило одиночество, которое больше не приносило ему радости. От дома остались только воспоминания - он полностью растаял от того тепла, что принесла с собой девочка.

Мальчик день ото дня сидел на одном месте, медленно замерзая и покрываясь толстой коркой льда.

Но сказка бы не была сказкой, если бы девочка не оказалась сильной и очень упрямой. Она вернулась к этому недостойному мальчику, преодолев обиду от его слов. Она снова согрела его в своих объятьях, простила всё плохое, что он ей сделал, и осталась с ним.

Мальчик больше не хотел жить без неё. Он был ей так благодарен за то, что она сделала для него, за то, что он мог чувствовать всё, чего так боялся, но очень хотел.

Он больше не мог её отпустить, потому что наконец-то понял, что она - его жизнь. Что он любит её настолько сильно, что никогда не найдется тех слов, которыми можно было бы описать его любовь. Она стала его солнцем, его источником тепла и жизни.

Мальчик с девочкой еще долго стояли, обнявшись, несмотря на то, что уже совсем не было холодно. В их маленький город, наконец-то, пришла весна.

Эдвард сыграл еще несколько завершающих аккордов и остановился.

Гостиная мне сейчас казалась мутным пятном из-за слез, которые стояли в глазах. Губы тряслись от эмоций, переполняющих сердце.

Эдвард положил свои ладони на мои щеки и вытер большими пальцами влажные дорожки. Он поцеловал меня в кончик носа, а затем прислонился своим лбом к моему.

- Это хорошая сказка? – шепотом спросил он.

- Эдвард, - охрипшим от слез голосом сказала я, надеясь, что он услышит те эмоции, которые я просто не могла сейчас передать.

Он мягко улыбнулся, заключил меня в объятья и притянул к себе на колени.

- Любимая теплая девочка, - шептал он, укачивая меня в своих руках.

_________

*Превзойти всех

P.S. Петя OST – Обними меня.