Эдвард сидел в углу затемненного помещения телестудии и наблюдал за тем, как Белла вела репортаж.
— Если помните, поначалу все выглядело как обыкновенный грабеж, но потом на полу спальни Джексонов следствие обнаружило следы спермы. Она была обнаружена также на теле мертвой женщины, жены фермера. Значит, перед нами убийца, который имеет все признаки «серийного». Он сам признавался, что ему нравится наблюдать за страданиями людей, слышать крики ужаса и боли. Если вы смотрели нашу передачу вчера вечером, то помните, что по этому поводу говорил психиатр. Страх жертвы придает убийце силу и чувство уверенности в себе. Кроме того, он испытывает при этом сексуальнее возбуждение, которое другим способом получить не в состоянии. Поэтому соблюдайте максимальную осторожность и бдительность. С вами была Белла Свон, ведущая теленовостей шестого канала.
Последовало затемнение, но потом свет сразу же включился снова, высветив ведущую, которая заняла место Беллы. Рассказ коллеги явно произвел на нее удручающее впечатление. Прежде чем начать, она дважды откашлялась, после чего продемонстрировала зрителям фотографию мертвой изуродованной женщины.
— Если вы знаете эту женщину или имеете информацию, которая может помочь следствию, позвоните в полицейский участок.
Потом переключили на студию, где обсуждался экономический обзор, и все присутствующие разом навалились на Беллу — каждый считал своим долгом похлопать ее по плечу и так или иначе выразить ей свое сочувствие и восхититься ее смелостью. Все сходились в одном: репортаж был сделан грамотно и профессионально.
— Черт бы тебя побрал, Белла, — заявила некая дама по имени Дженнифер, оказавшаяся впоследствии заведующей отделом, — что ж ты сама не побродила там по улицам, не подкинула живой информации?
— У меня были связаны руки, Джен, — последовал ответ.
— Я бы могла съездить туда вместо тебя.
— Большое спасибо.
— Это вы ее опекаете? — спросила Дженнифер, обнаружив сидевшего в углу студии Эдварда.
— Считайте что я, мэм.
Она оглядела Эдварда со всех сторон и ухмыльнулась.
— Похоже, он больше собой занимается.
— Он все успевает, — сказала Белла, подмигнув Эдварду.
— И получается?
— Стараюсь.
— Ну и отлично.
Дама клюнула Беллу в щеку, после чего, сразу повысив голос, обратилась к тем, кто обеспечивал выход в эфир:
— Работаем, ребята, — пять, четыре, три...
Белла, приобняв Эдварда за талию, потащила его за собой из студии.
— Ты можешь мне объяснить, почему мы вдесятеро переплачиваем за еду, которую ты сама в состоянии приготовить дома — и в сто раз лучше?
Они сидели в тихом ресторанчике, который показался Эдварду слишком дорогим и шикарным. Обстановка там ему понравилась, но пища, на его вкус, была весьма среднего качества.
Белле его вопрос показался наивным, и она улыбнулась.
— Ну хотя бы потому, что ты меня любишь и рад, надеюсь, посидеть со мной за столиком, поболтать и немного отдохнуть. А еда здесь неплохая, ты не прав.
— Неплохая? Уж не потому ли тебе так кажется, что не пришлось тратить время и силы на готовку?
Белла кивнула:
— В общем, да.
— Хорошо, что ты мне это объяснила. А то я все недоумевал, с чего это ты меня сюда затащила? В следующий раз, если ты меня проинструктируешь, я все приготовлю сам.
— Неужели здесь до такой степени невкусно?
— Не в этом дело, просто я терпеть не могу бросать деньги на ветер. Так что за этот вечер тебе придется со мной расплатиться, — ухмыльнулся Эдвард, удовлетворенный таким поворотом разговора.
— Интересная мысль, — кашлянув, заметила Белла.
Эдвард хмыкнул:
— А ты, между прочим, покраснела!
— Только не думай, что от смущения. Я просто строю планы, как отплатить тебе.
— Знаешь что? Давай оставим взаиморасчеты до тех пор, пока не поженимся?
Белла ухмыльнулась.
— Странно. А я-то думала, что ты не забыл, как мы после свадьбы ехали домой.
— На меня тогда что-то нашло. Прямо в голове помутилось.
— Как хорошо, что сейчас ты в трезвом уме и доброй памяти. Стало быть, сегодня ни о каких безумствах и речи быть не может?
Эдвард одарил ее подозрительным взглядом.
— На какие безумства ты намекаешь?
— Только на безумства страсти.
Эдвард схватил ее за руку.
— Тогда давай отсюда сматываться, и побыстрее.

— Мне следовало надеть сапоги. Тогда никто бы не догадался, что на мне нет колготок.
Они сидели в гостиной у Беллы и смотрели телевизор, хотя, правду сказать, оба на экран особенного внимания не обращали.
Белла попивала охлажденное белое вино, а Эдвард тем временем с интересом разглядывал ее ноги.
— Никто ничего не заметил — точно тебе говорю.
— А те двое? Они пялились на меня как не знаю кто!
— Они смотрели потому, что ты красавица и от тебя невозможно отвести глаз.
Эдвард сунул руку ей под юбку и с деланным изумлением вскинул на нее глаза.
— Белла, у тебя же под юбкой ничего нет!
— Это только потому, что некий мужчина, которого я имею несчастье знать, стянул с меня трусики и засунул их в карман моего же пальто.
— Это он неплохо придумал, верно?
— Они стоят слишком дорого, чтобы так с ними обращаться.
— Я возмещу тебе ущерб.
— Ты имеешь на это полное право, — сказала она, а он меж тем коснулся ее ноги губами.

— И ты в него стреляла?
Они все еще лежали на диване. Один фильм уже закончился и успел начаться второй.
— Я стреляла в него трижды. Угодила в стены и в потолок. Не знаю, кто из нас двоих больше испугался. Он нырнул под кровать, а меня потом долго трясло как в лихорадке, — рассмеялась Белла. — Мне почему-то запомнилось, как он, прямо под кроватью, давал обет Господу, что не возьмет в рот больше ни капли.
— Он все еще живет здесь?
— Не знаю. Вскоре после этих событий я уехала.
Эдвард, поглаживая руками ее груди, ухмыльнулся.
— Готов поспорить, что он с тех пор не пьет!
Белла наклонилась к нему поближе и провела рукой по его груди.
— А я готова спорить, что ты снова можешь этим со мной заняться.
Эдвард расхохотался:
— Ты уверена? После трех раз?
— Ничего страшного не произойдет, если мы проделаем это еще разок.
— Да, никто не сможет потом сказать, что я женился не по любви.

— Знаешь, я обсудила со своим менеджером твою идею.
— И что же он сказал?
— Что это перспективно.
— Я так и думал.
— Он собирается обговорить это с начальством. Окончательное решение за ними.
— О чем будешь рассказывать публике завтра вечером?
— О миссис Мерфи.
— А разве не требуется ее разрешение?
— Мы его получили. Операторы уже на месте. Завтра утром я просмотрю отснятый материал и поработаю над текстом.
— А мне что делать, пока ты будешь работать?
— Может, обед приготовишь? — предложила Белла.
— Тогда надо пойти купить бифштексы. Они у меня лучше всего получаются.
— Бифштексы? Чудесно. — Белла потянулась и зевнула. — А ты знаешь, я устала.
— Конечно. После того как вытянула из мужчины все соки, можно и поспать.
Белла перекатилась к нему под бочок и зашептала на ухо:
— Знаешь, меня можно уговорить вытянуть из мужчины еще немного сока.

***

После вечерних выступлений Беллы в программе новостей ее криминальный цикл перекупили несколько местных телестудий и показали у себя в округах. Один только Джеймс Коллинз, который благополучно проспал пять дней, этих передач не видел.
Лихорадка терзала его по-прежнему, но благодаря аспирину самочувствие у него несколько улучшилось. Хотя рука у него болела, как и прежде, стоило принять несколько таблеток, как боль притуплялась.
Джеймсу надоело сидеть взаперти. Необходимо было выехать в город и купить какой-нибудь еды. А еще ему была нужна женщина.
Кошмары, все эти ночи мучившие Джеймса, не только истерзали его, но и распалили его похоть. Ему требовалось средство для разрядки.
Джеймс вышел из комнаты. Сначала он хотел заехать в какую-нибудь закусочную и раздобыть себе еды, но, заметив голосовавшую на шоссе девицу, решил внести в свои планы соответствующие коррективы. Подкатив к ней, он опустил стекло.
— Куда направляетесь?
Путешественница была молодой и симпатичной. Обычно Джеймс не связывался с молоденькими — только зрелые женщины знают, как ублажить мужчину, — но на этот раз решил не привередничать. Главное, это была особь женского пола, а все остальное уже детали.
Забросив свой рюкзачок на заднее сиденье, девушка забралась в салон. Усевшись рядом с Джеймсом, она первым делом принялась отогревать замерзшие руки.
— Спасибо, мистер, — проворковала она. — Вообще-то я еду в Калифорнию, но меня вполне устроит, если вы просто увезете меня подальше от этих жутких холодов.
— До Калифорнии путь неблизкий, — заметил Джеймс.
— Да. Но я хочу стать фотомоделью, а для этого надо хотя бы уехать с фермы моего папаши.
— То есть хотите сказаться поближе к тому месту, где кипит жизнь?
Девушка с готовностью закивала.
— Кстати, меня зовут Мэри, но я собираюсь сменить имя на Дезире. — Она улыбнулась. — Как вы думаете, Дезире лучше, чем Мэри?
— Мне нравится.
— А что у вас с рукой? — спросила девушка, заметив окровавленные бинты.
Джеймс утром снова надел толстую вязаную шапку, поэтому заметить рану у него на голове девушка не могла.
— Палец лопаткой вентилятора отрубило.
— Вот кошмар-то!
— Кошмар, это верно, но у меня осталось еще девять пальцев — и, между прочим, все здоровые,
Мэри рассмеялась.
— Вас как зовут?
— Джон, — ответил Джеймс и сразу же задал себе вопрос: зачем он соврал? Пройдет совсем немного времени, и она забудет и его внешность, и имя. После того, разумеется, как он над ней поработает. Так что врать, в сущности, было незачем.
— Ты есть хочешь?
— Ага, — сказала Мэри, и он свернул к кафе, где торговали гамбургерами и сосисками.
Они припарковались, и девушка неожиданно воскликнула:
— Смотрите-ка, вон Тони, мой приятель! — Она повернулась к Джеймсу. — Придется вылезать. Спасибо за поездку, мистер.
Прежде чем Джеймс успел возразить, девица выскочила из машины и помчалась к старому пикапу, стоявшему неподалеку.
Джеймс вполголоса выругался, но потом пожал плечами: какая разница? Сбежала эта, он найдет себе другую.
К несчастью, ему пришлось для этого потрудиться куда больше, чем он ожидал. Время уже шло к ночи, когда он, наконец, нашел то, что искал. Женщина стояла неподалеку от бара, расположенного в самом центре города. Когда он остановил машину и опустил стекло, она сама нагнулась к нему и улыбнулась, показав редкие желтоватые зубы.
— Вас подвезти? — вежливо спросил Джеймс.
— За пятьдесят баксов, малыш, я готова ехать с тобой куда угодно.
При виде торчавших у нее изо рта коричневатых зубов-обломков Джеймс поморщился от отвращения. Он едва не нажал на педаль газа и не уехал, но потом решил с этим обождать, вспомнив, сколько времени ему потребовалось, чтобы найти хотя бы эту особь женского пола. В конце концов, какая разница, какие у нее зубы? Он просто не станет смотреть ей в рот, и все.
Джеймс кивнул, и женщина влезла в машину. Это была старая грязная шлюха. От нее неприятно пахло. Джеймс не мог себе представить, что есть на свете мужчины, которые пользуются ее услугами. Она была отвратительна.
— У тебя есть место, где мы можем уединиться?
— Як себе кавалеров не вожу, малыш. Давай поедем к тебе.
Джеймс пожал плечами. Какая, к черту, разница? Ведь он собирается ее убить. И что с того, что от нее воняет? Она примет душ, освежится и немного его развлечет, а там, глядишь, дело дойдет до главного, и ему будет
не до запахов.

Пока женщина принимала ванну, Джеймс терпеливо ждал.
Из приоткрытой двери донеслось:
— Хочешь поплескаться со мной, мистер?
— Меня зовут Джеймс, — сообщил он, расположившись на диване перед экраном, на котором блистала его новая любовь. Джеймс выключил телевизор. Черт с нею, с верностью, но и демонстрировать свои отношения со шлюхой новой избраннице тоже не стоило.
Джеймс разделся и пошел в ванную. Стоя в дверном проеме, он наблюдал за тем, как женщина намыливалась.
— Мне нравятся твои сиськи, — заметил он.
Шлюшка залилась визгливым хохотом.
— Может, залезешь ко мне и поиграем? Мне нравится заниматься этим в душе.
— Давай поторапливайся, — коротко ответил на это Джеймс.
Он отвернулся и пошел в спальню.
Женщина пожала плечами и вылезла из ванны. Ей, при¬знаться, было совершенно все равно, где ее трахнет клиент. Главное, чтобы заплатил. В конце концов, подумала она, заработать пятьдесят долларов, да еще трахаясь в спальне, очень даже неплохо. Это тебе не в машине корячиться и не стоять на холодном ветру где-нибудь за углом, делая минет за двадцать баксов. Пусть на этот раз — для разнообразия — все произойдет в постели и на чистых простынях.
После первого же удара кулаком в челюсть она упала на спину и прошептала: «Спаси Господи!» — как раз перед тем, как удариться затылком о пол. Возможно, имя Господне все-таки сослужило ей службу, поскольку это были последние слова, которые она произнесла.
Джеймс выругался. Проклятая шлюха залила кровью пол в его комнате, а ведь здесь убираются почти каждый день. Теперь ему нельзя здесь оставаться. Из-за этой поганой бабы ему снова придется скитаться!
Впрочем, время у него еще есть. Ему сейчас требовалось удовлетворение. Прежде он не прикасался к трупам, на этот раз все-таки заставил себя дотронуться до лежащего перед ним тела. Мысль о том, что придется совокупляться с мертвой, едва не вызвала у него позыв к рвоте. Всякий ведь знает, что мертвое тело сразу же начинает разлагаться, а стало быть, разложение мгновенно коснется и его члена. При этой мысли Джеймс содрогнулся, но переборол себя. Она была еще теплой. Можно, конечно, немного пофантазировать и внушить себе, что женщина еще жива — до тех пор, пока тело не остынет.
Сколько времени продолжается этот процесс? Сколько минут или часов остывает мертвое тело?
Да, черт возьми! Он сделал это — но только один раз. Уж слишком ему нужна шлюха, а стоять рядом с этой — мертвой — и гладить себя, а потом изливаться ей в рот, это все-таки не то. У него, Джеймса, сейчас трудное время, и для пользы дела он просто обязан с ней совокупиться.

Одеваясь, Джеймс внимательно рассматривал тело убитой. Все прошло не так плохо, как он ожидал. Может быть, его рассуждения о мертвецах были ошибочны? Должно быть, кошмар, в последнее время посещавший его по ночам, ввел его в заблуждение. Джеймс содрогнулся, вспоминая, как мать, вся в пламени, бегала по комнате, пытаясь его поймать. Вот-вот, в этом-то все и дело! Он боялся мертвой матери, приходившей к нему по ночам, а потому и лишал себя таких пикантных удовольствий.
Джеймс вспомнил обо всех других случаях, когда он мог получить наслаждение, но упускал такую возможность из-за собственной трусости. Но отныне все переменится: наконец он узнал, что в мертвецах ничего страшного нет, и теперь возьмет свое. Он будет наслаждаться близостью с трупами, по-настоящему наслаждаться.
Он включил телевизор. На экране показывали его любимую телеведущую из Атланты. Как всегда, Джеймс не слушал ее. Она успокаивала его одним лишь своим взглядом и улыбкой, которые, казалось, говорили: «Подожди еще немного, любовь моя, и мы будем вместе». Джеймс стремился к ней всей душой, но знал, что, пока он не разделается с Беллой, счастья ему не видать. Прежде чем начать новую жизнь, нужно было покончить с прежней.
И тут он неожиданно услышал голос Беллы. Джеймс от удивления даже приоткрыл рот. Как, каким образом она снова оказалась на телевидении? Ведь она живет на ферме у своего ублюдка!
Джеймс присел на край кровати и впился глазами в экран. Белла говорила о нем, о Джеймсе, рассказывала всему миру, что его любовь к ней носила болезненный, извращенный характер. Но как она может? Как у нее только язык повернулся произнести во всеуслышание подобные гнусности?
Сердце Джеймс пронзила острая боль, и он завыл, как раненное, загнанное животное, свернувшись клубочком на кровати. Прошло некоторое время, прежде чем он успокоился и окончательно пришел к выводу, что эта женщина не стоит его, она хуже, чем грязь под ногами. Она даже отвратительнее его мерзкой матери и заслуживает смерти больше, чем всякая другая. Она предала его и его любовь и высмеяла его перед всем миром.
Джеймс прищурился и посмотрел в пустой угол комнаты. Там, повинуясь его воображению, возник образ преступницы, стоявшей на коленях и молившей его о прощении. Но прощения не будет. Ее ждет смерть, пусть даже это будет последнее, что он совершит в своей жизни.
Джеймс перевязал руку и осмотрел комнату в поисках вещей, которые нужно было захватить с собой. Затем принялся набивать сумку. Мертвое тело он не трогал — оставил его там, где лежало. Конечно, уборщица, когда войдет в комнату, сразу же обнаружит труп, но времени прятать его уже не было.
Вырулив на шоссе, Джеймс свернул в сторону Финикса — города, где Белла обесчестила его имя. Все скоро закончится, думал он, разумея под этим нынешний, не слишком удачный период своей жизни. Потом все начнется заново. Уж тогда-то он обязательно встретит свою новую любовь.

***

— Если тебе так этого хочется, дорогая, клянусь, я буду работать с тобой. — Он перевел дух. — Мы поедем в Калифорнию вместе.
Она в ответ улыбнулась, и он продолжил:
— Мы поженимся, а пока ты будешь заниматься своей карьерой, я буду зарабатывать деньги. — По выражению ее лица он понял, что она им довольна. — А когда ты добьешься того, чего хочешь, я отойду в сторону, чтобы тебе не мешать.
У Мэри Клейтон глаза светились счастьем. Скоро, очень скоро она получит все, о чем мечтала, а этот молодой человек ей поможет.
Тони, ее постоянный поклонник, а в последний год еще и любовник, лежал с ней рядом. Тони только что сообщил ей о своем решении вместе с ней уехать из здешних мест, бросив ферму отца. Он был не в силах расстаться со своей подружкой.
— Ты можешь стать моим менеджером.
Тони хмыкнул:
— Конечно, могу.
Единственным источником света в комнате был экран телевизора, и все внимание девушки было устремлено на него. Прошла секунда, другая, потом Мэри нахмурилась.
— Тони, сделай погромче.
— Зачем?
— Быстро!
— Тони послушался, и в комнате зазвучал голос ведущей программы новостей. В руке она держала фотографию какого-то мужчины.
«Если вы когда-нибудь видели этого человека, позвоните в ближайший полицейский участок».
Тони посмотрел на экран, потом перевел взгляд на Мэри.
— Ты что, его знаешь?
— Вчера он меня подвозил. Помнишь, когда ты припарковал свой пикап у кафе, и я тебя встретила?
— Помню. А ты уверена, что это был он?
— Думаю, да. Правда, сейчас у него борода, но глаза точь-в-точь такие, как на снимке.
— По-моему, он смахивает на психа. Зачем ты села к нему в тачку?
Мэри пожала плечами.
— Мы тогда поругались, помнишь? Я вела себя как последняя дура.
— Ты что, собиралась ехать с ним в Калифорнию?
— Никуда бы я без тебя не уехала. Просто тогда на меня что-то нашло. — Они замолчали. — Ну и что мне теперь делать? — спросила чуть позже девушка.
Тони глубокомысленно наморщил лоб.
— Ну, если ты уверена, что это тот самый парень, звони в полицию.
— И что я им скажу?
— Слушай, а на какой машине он ехал?
— По-моему, у него был голубой «Pontiac».
— Вот и расскажи им об этом.
Мэри потянулась к телефону.

***

Эдвард кивнул охраннику, стоявшему у входа на студию, и вошел. Его поразило обилие софитов, камер, кабелей и огромное количество суетившегося и сновавшего во всех направлениях народа. Теперь, когда серия передач, которую вела Белла, закончилась, они собирались обратно на ферму. Джип Эдварда был доверху набит чемоданами и коробками с вещами Беллы, которые она решила взять с собой. Сотрудники транспортной компании должны были доставить мебель и другой объемный и тяжелый груз в течение ближайшего времени.
Эдвард, ухмыляясь, разгуливал среди всего этого хорошо организованного хаоса и поглядывал на Беллу, которая болтала со своими коллегами. Она переезжала к нему на постоянное место жительства, а на студию в Финиксе собиралась лишь время от времени заглядывать. По этой причине Эдвард чувствовал себя именинником.
Когда он подошел к ней сзади и приобнял, Белла перевела на него взгляд и просияла. Эдвард решил, что этот ее лучившийся счастьем взгляд ему очень по душе.
— Как это ты догадалась, что тебя обнял именно я?
— Просто Джен сказала мне, что ты только что пришел на студию. Ну и кроме того, никто не прикасается ко мне так, как ты.
— Приятно слышать, что мои прикосновения какие-то особенные. Ты готова?
Белла кивнула и стала прощаться с коллегами. Через десять минут они уже сидели в машине и ехали на ферму.
— Когда мы доберемся до дома, придется сразу же позвонить отцу. Он, бедняга, ничего не знает, но скоро мои репортажи дойдут и до него, и он с ума сойдет от беспокойства.
Эдвард выразительно на нее посмотрел.
— Не забудь ему также сообщить, что в субботу мы женимся.
— Ты, надеюсь, шутишь?
— Но это правда, — сказал он с усмешкой.
— Как мило, что ты поставил меня в известность о свадьбе раньше, чем моего отца. — Голос Беллы звучал суховато, и Эдвард сделал вывод, что он несколько погорячился, не согласовав предварительно с ней дату бракосочетания. — Но не лучше ли решать такие вещи сообща?
— Ты была слишком занята.
С этим трудно было спорить. Выйти за него замуж ей хотелось больше всего на свете. От сознания этого она уже была счастлива, а все остальное она считала делом второстепенным, и в этом смысле ничуть не лукавила. Ей и вправду было все равно, когда состоится их свадьба. Тем не менее, она, на радость Эдварду, проявила к этому вопросу интерес:
— Почему же именно в субботу?
— Потому что мои родители возвращаются из отпуска в среду. Разумеется, на свадьбу они приедут, но мне бы очень хотелось, чтобы ты познакомилась с ними еще до бракосочетания. Может, и твой отец тоже подтянется?
Белла расхохоталась: уж ее-то отца в такой день дома не удержит никто и ничто. Потом, сменив тему, она сказала:
— Мне звонили со студии города Порт-Анджелес.
— И что же? — поинтересовался Эдвард.
— Они предлагают мне работу.
Эдвард молча ждал продолжения. Но Белла молчать ему не дала:
— Так что ты думаешь по этому поводу?
— Все зависит от того, что именно они тебе предлагают?
— Примерно то же, что и в Финиксе. С правом на самостоятельные репортажи, разумеется, — добавила Белла и, внимательно посмотрев на Эдварда, спросила: — Что-то ты все молчишь и молчишь. Тебе что, все равно, чем я буду заниматься?
— Нет, конечно. Просто не хочу за тебя решать, что тебе делать.
— И это после того, что ты назвал дату нашей свадьбы, даже не посоветовавшись со мной? — спросила со смехом Белла, глядя на его виноватое лицо. — Так что же ты все-таки думаешь об этом предложении?
— По-моему, идея неплохая. А ты как считаешь?
— Мне кажется, что все устраивается просто прекрасно.
— Ты — чудо. Да и жизнь тоже прекрасная штука.
— За некоторым исключением.
— Что верно, то верно, — согласился Эдвард, тут же вспомнив о Джеймсе Коллинзе. Этот псих по прежнему на свободе и сеет вокруг себя смерть.
Они не обратили никакого внимания на пролетевший мимо них на большой скорости голубой «Pontiac», направлявшийся в сторону Финикса. Какое, казалось бы, он мог иметь к ним отношение? Между тем сидевший за рулем автомобиля озверевший маньяк имел к ним отношение самое непосредственное.
_______________

ФОРУМ