Глава 25

- Где сейчас твой отец? – совершенно без переходов. Только что он хлопал в ладоши и удивлялся тому, какие книги я читаю – признаться, я и сама удивилась, когда не бросила эту тупую писанину через пару страниц – а сейчас вот самым спокойным голосом спрашивает про отца. Если бы я знала… Нет, серьезно, если бы я только знала, где мой отец. Этого не знаю ни я, ни многие из тех, кто подобно мне, хотел бы знать. Желающих много, желаемого нет. И, скорее всего, не будет, если только Эдвард не возьмется еще и за это дело так же рьяно, как взялся за создание из меня своей девушки. Но если он не дурак, а это, конечно, не так, он не станет ввязываться в столь опасную игру. Я не в курсе того, насколько были сильны те, другие игроки, которые пошли по этому пути до него, но уверена, что они были достаточно компетентны и далеко не наивны. А еще я представляю, что с ними всеми случилось. Как-никак, речь ведь шла о моем отце, и были люди, которым казалось, что я должна знать. Может быть и так, но в итоге информация оказалась для меня лишней.

- Ответить тебе мог бы только он сам, – делаю глубокий вдох. - Отец никогда передо мной не отчитывался.
Вспоминая об отце, я едва ли могу воскресить в своей голове его образ. Он предстает передо мной как расплывчатый силуэт. И даже когда я смотрела на редкие совместные фотографии, я видела его лицо, грузное тело с мощными руками, но не могла соотнести эту картинку с образом Чарли Свона. Единственное, что приходит на ум, когда я думаю о нем, это сбитые костяшки на руках и дрянные сигареты. Еще с тех времен, когда Чарли работал шерифом, запах дешевого табака навсегда пропитал все его вещи, прокоптил до самых костей.

- Давно вы с ним виделись в последний раз? - прерывает мои ностальгические воспоминания мистер Садист. В отличие от меня он ко всему относится весьма практично. Ему не нужны трогательные детские впечатления. Ему нужна информация. Он в полной мере человек нашего времени.

- Прошлым летом. Чарли сам связался со мной, сказал, что хочет увидеться. Вот мы и встретились. Погуляли по парку, почти не говорили, в основном молчали.

- В наши дни мало кто его помнит. То, что было в прошлом году, кажется, будто случилось век назад. А то, что было больше пяти лет назад, это уже история. Чарли Свон уже история.

- Скажи лучше, что я не похожа на его дочь. Проводись на эту роль кастинг, и я бы провалилась.
Мистер Садист ничего не отвечает – последняя реплика не требует его ответа. Он снова изучает свои руки. Что ж, я тоже не отказываю себе в этом маленьком извращенном удовольствии. И вот мы вдвоем молча смотрим на его изящные пальцы, терзающие сигарету.

- Я думала, ты знаешь обо мне все, - я говорю это даже не из желания уколоть или унизить. Я просто хочу понять, как же мистер Садист мог сесть в лужу, притом в весьма глубокую и мутную.
- Помимо тебя я еще занимаюсь своими делами, работой, - голос ровный. Мистер Садист не поворачивает головы в мою сторону. - Я не стал раскапывать информацию на твоего отца, меня больше интересовала Рене, потому что она могла выступать как рычаг воздействия. К тому же Свон довольно распространенная фамилия.

- Можно сказать, я смогла обмануть тебя? - довольно спорный вывод, но крупица истины в нем есть.
- Вряд ли. В конце концов, не так и важно, что ты его дочь. Всем известно, что ваши отношения практически разорваны.

- И все же советую тебе не забывать об этом. Я его дочь.

- Он сам сказал, что отрекается от тебя и больше не желает быть твоим отцом. Что ты ему не нужна.
Вполне в духе отца, но он мог бы не трепаться об этом на каждом углу. Или же ему настолько хотелось отмежеваться от меня, вычеркнуть из своей биографии, что он готов был выступить даже по общенациональному телевидению с соответствующим заявлением? Что ж, мои чувства, да и вообще чувства других людей Чарли редко брал в расчет. И тот факт, что я буду испытывать унижение и неловкость, его, конечно, не трогал. Да ему и в голову, скорее всего, не пришло подумать о том, как его слова смогут больно задеть меня. Честно говоря, я и сама никогда не думала, что так на него обижусь. В конце концов, он ведь в чем-то прав, просто мог бы проявить больше участия.

- Я знал твоего дядю. Помогал ему иногда.
Даже спрашивать не буду, в чем заключалась эта помощь. Чем, твою мать, один отъявленный негодяй может помочь другому? Варианты напрашиваются разные, в смысле разной степени незаконности, но в итоге, я думаю, они смогли договориться и найти взаимовыгодный курс обмена.

- Он был хорошим человеком.

- Он торговал кокаином.

- И? - говорит мистер Садист. Я и забыла, что он не из тех людей, для которых наркотики уже синоним слова "ужасно". Для них это неотъемлемая часть жизни и, вполне может быть, что не самая плохая.
- Продавать людям наркотики противозаконно.

- Спроси себя в следующий раз, кто пишет эти правила и играет ли по ним сам.

- Прости, наркомания – хорошо, проституция – хорошо. Убийства – хорошо. И дальше по списку. Все хорошо, Эдвард.

- Люди страдают тем, что каждому явлению и чужому поступку хотят непременно дать оценку, разместить на виртуальной шкале. Им нужно точно знать, что это хорошо, а это плохо. Но такой подход имеет много недостатков. Более того, все зависит от личности того, кто судит.
- Но ты делаешь то же самое, только оцениваешь все с точностью до наоборот. Черное у тебя белое, а белое – черное.

- У меня все серое. Я стараюсь обходиться без категоризации, - он вздыхает и наконец-то обращает свой взгляд на меня. И в этот раз он смотрит не так, как мог бы смотреть на стену. Не знаю, на что вообще он мог бы так смотреть. Во всяком случае, не на стены. Боюсь, стены от подобной волны ненависти могут разрушиться.

- Ты первая, кого я позволил себе оценить за последние десять лет.

Должна ли я быть польщена? Как бы там ни было, смахивает на комплимент. По крайней мере, для мистера Садиста я в чем-то стала первой и оказалась исключением. Исключением из чего бы там ни было. Первая за десять лет. Первая осечка в длинной однообразной десятилетней непрерывной цепи. Бракованное звено. Странно, но я-то себя исключительной не ощущаю. Разве что иногда – исключительной дурой, причем редкостно нерешительной. Вообще ясно, что ничего хорошего в этом факте для меня нет, но чувствую я себя так, будто выиграла кубок, и не могу удержаться от довольной улыбки.

- Я нашел крайнюю точку. Нашел абсолютное зло. И, черт тебя забери, Белла, меня это очень волнует.



Автор: Bad_Day_48; бета: tatyana-gr