Глава 23

Совершенно ясно, что из нас троих – мистера Садиста, его неведомого собеседника и меня – лишняя я. При всем этом такое положение вещей совпадает с моим страстным желанием оказаться в другом месте. Но желание так и остается желанием, несбыточной мечтой, мороком и фантазией. Лучшее, что я могу сделать, это притворяться. Сделать вид, как будто я не здесь, ничего не слышу и не являюсь свидетельницей хрен знает чего. В самом деле, что это такое? Мистер Садист лопочет, как заботливая наседка. Если взять во внимание тот факт, что девушки у него нет, а с матерью сложились отношения, которые можно охарактеризовать любыми словами, кроме «нежные» и «сердечные», то получается довольно забавная ситуация. С кем бы еще он мог так говорить? С налоговым инспектором? Или извинялся перед дантистом за пропущенный прием?

Закрываю глаза и пытаюсь дышать ровнее. Хотя не думаю, что смогу его обмануть примитивным маскарадом. Внутри неожиданно поднимается волна злости – почему я должна притворяться и прятать собственные мысли? Ничего не хочу сказать, я всю жизнь именно так и делала, но мистер Садист перешел уже все пределы. Ощущение такое, будто он и все, связанное с ним, занимает слишком много места. Это слишком огромно для того, чтобы привычно быть спрятанным в тайник. Я прячу и прячу, а места уже нет. Меня буквально распирает. Впервые чувствую, что не должна оставлять это в себе, а обязана попытаться встретить реальность лицом к лицу, такой, какая она есть. Да, милое решение, а как красиво все это звучит, вот только не стоит сбрасывать со счетов возможные последствия.
Во мне борются разные чувства. Одни говорят, что это чудовище, которое в любой момент готово наброситься и убить. Другие сообщают, что, может, оно и чудовище, но пожелай это чудовище наброситься, и меня давно бы отправили под землю вместе с кучей белых лилий и тысячей сожалений. А третьи задумчиво заявляют, что он, как всегда играет роль и хочет, чтобы ты его не боялась, но стоит проявлять осторожность.

Физически сидя в машине, духовно я топчусь в нерешительности, как бы стоя на пороге. У черты. Хотя такое сравнение мне не особо по душе. Стоять у черты – это звучит слишком мрачно и отдает фатализмом. Правда, еще хуже звучит "ступить за черту". Это все равно что нырнуть без акваланга в бурную реку с пираньями. Не самые заманчивые перспективы, но я понимаю, что повернуть и возвратиться к отправной точке вряд ли смогу. У меня не получается. По крайней мере, пока мистер Садист находится рядом. Он буквально тащит меня к краю обрыва. Или уже притащил и теперь ведет по узкой осыпающейся тропинке? От всех этих мыслей моя бедная голова просто взрывается, и я делаю неосторожный выдох. После секундного ничем не мотивированного облегчения я понимаю, что выдала себя. Как там говорят – с головой? И с головой, и с руками, и с ногами, и с прилипшей к сиденью задницей. Меня пробирает озноб. Маски сброшены, инкогнито разрушено, шпион пойман и ждет трибунала. Суд еще может быть гуманным и терпеливым, но само слово «трибунал» ясно дает понять суть моей ситуации. Я не зря его выбрала. Трибунал – это почти что синоним пули в сердце или куда там принято стрелять. Короче говоря, я не питаю особых иллюзий и готовлюсь к плачевному финалу. Мало кто из слышавших лишнее дожил до ста лет. Как будто слова, не предназначенные тебе, это яд, способный убить.

Но вместо того чтобы как-то прояснить ситуацию и выказать ну хоть какие-нибудь эмоции, вызванные фактом моего невольного шпионажа, мистер Садист спокойно спрашивает:
- Кто твои друзья?

Открываю рот и молчу, не зная, что ему ответить. Мне кажется, что это вопрос из другой пьесы. Возможно, мистер Садист перепутал реплики. В самом деле, неподходящее время для разговора о друзьях. Или он пытается меня отвлечь, ловко сменив тему? Вряд ли. Он никогда не прячется и не действует столь грубо. Скорее он бы промолчал, чем стал уворачиваться и искать сомнительное убежище в глупых вопросах.
- Ты о ком?

- О тех ребятах, что едут за нами от самого ресторана. Про паранойю можешь мне не рассказывать.
Могу и не рассказывать, но это не значит, что паранойи у него нет. Ну, может, не паранойи, а шизофрении. Я ведь не психолог, в таких вещах не разбираюсь, но весь мой опыт ратует за то, что определенный сдвиг у мистера Садиста есть. Тут либо у него, либо у меня с головой проблемы. Не спорю, проблемы могут быть и у меня. Но ни один псих не сознается в том, что он псих, тем более, когда рядом находится человек, просто сошедший со страниц учебника по психологии. Мистер Садист – идеальный клиент скорбного дома, и я бы с радостью его туда отправила, появись такой шанс. Однако пока все наши слезливые сцены расставания существуют только в моем воображении, и нет никакой возможности выманить их оттуда наружу. И при чем здесь мои друзья? Мои друзья и какие-то парни, едущие за нами. Нет у меня никаких друзей. Кроме Розали. Но она-то точно на мужика не похожа и даже не знает, в какую лажу меня угораздило вляпаться.

- Мне кажется, ни одному нормальному человеку, - подчеркиваю, как могу, слово «нормальному», надеясь хоть немного уколоть мистера Садиста, - не придет в голову за мной следить. Скорее всего, это имеет отношение к тебе.

- Как ты сказала, ни одному нормальному, - он возвращает мне мою же колкость, усиливая ее в сотню раз, из шпильки превратив в острый кинжал, - человеку не придет в голову за мной следить.
- Почему? Учитывая твой образ жизни.

- Какой же у меня образ жизни? Ты считаешь, у меня тут что ни день, то перестрелки и убийства? Довольно тривиальный и в корне неверный взгляд.

- Мне просто неоткуда взять информацию для составления верного взгляда, - пожимаю плечами. - И потом, во время одной перестрелки я тебя видела, что мне еще думать? К тому же у тебя есть пистолет и терпение, как у настоящего киллера.

- Про тот вечер лучше забудь, - неожиданно серьезно говорит мистер Садист. Примерно так же, как говорил до этого о пустом месте. Этим своим безжизненным голосом Эдвард словно рисует вокруг меня незримый круг, четко определяющий границы, за которые нельзя заступать.

Чем больше я общаюсь с ним, тем больше оттенков безразличия научилась различать. От откровенного пофигизма до предупреждения не влезать не в свои дела и не касаться запретной темы.

- Я никогда не горела желанием о нем вспоминать. Не самый приятный вечер.

- Вот и хорошо.

- А как насчет поощрения? - внезапно говорю я. - За примерное поведение? И за то, что я не думаю про то, о чем думать не нужно.

- Ты, видимо, шутишь? Поощрять за то, что в твоих интересах, это все равно, как платить курильщику за отказ от курения.

Поерзав на сиденье, я наконец-то смотрю в окно и пытаюсь вычислить в наполненном светом фар потоке преследователей. Все машины кажутся мне обычными. Ничего подозрительного. С другой стороны, я даже не понимаю, что искать. Это же как читать на китайском, не зная иероглифов. Что является сигналом опасности? Какие особые приметы бывают у мудаков, следящих за тобой?
Снова вздыхаю и смотрю на мистера Садиста. Глядя на него, тоже не сразу понимаешь, с кем столкнулась.

- Наверное, это из-за отца, - глядя в потолок, выдыхаю я, а внутри все сжимается, нервы гудят, как высоковольтные провода, и мне еще сильнее, чем всегда, хочется оказаться в другом месте.

Автор: Bad_Day_48; бета: tatyana-gr