Часть 1

Проснувшись утром, Белла тут же запустила руку под подушку и с облегчением нащупала флешку. Вечером, забирая её из тайника, рядовой Свон понятия не имела, что с этим делать. Но за ночь паззл сложился, и Белла твёрдо решила: прежде чем она отдаст флешку Каллену, она обязательно посмотрит, что там, сама. Потому что вредный Каллен вполне мог заявить, что ей по статусу не положен доступ к секретной информации, и она в итоге так ничего и не узнает.

Поэтому, закончив утренние водные процедуры, Белла тут же побежала к каюте Лорен. Ей не очень хотелось задействовать журналистку, но только у неё был собственный компьютер, за содержимым которого на базе никто не следил.

Белла очень боялась, что Лорен затаила на неё обиду за то, что она не поддержала журналистку в ее борьбе за правду. Но Лорен встретила ее как лучшую подружку. И Белла прекрасно поняла, почему, как только та заговорила:
— А это правда, что твоего военного следователя поймали на шпионаже?

Свон решила, что с Лорен ей стоит вести себя так же, как с цээрушниками: говорить правду, но не всю.

— Я ничего не знаю, Лорен, — сказала она, глядя на журналистку, как невинный оленёнок Бэмби. — Эти двое, которые прилетали вчера на вертолете, допрашивали меня, но ничего не объяснили. Только задавали вопросы.

Взгляд Лорен тут же потускнел, но дружелюбие она не утратила, видимо, всё ещё надеялась что-то из неё вытянуть.
— А что они спрашивали?
— Просто интересовались, чем он занимался на базе, — ответила Белла и горестно запричитала: — Не могу поверить, что он мог сделать что-то плохое! Он был такой особенный!

Она надеялась, что её нытьё собьёт Лорен с толку, и она решит, что Белла слишком молодая и глупая, чтобы что-то знать, но журналистка сказала:
— А я уверена, что дыма без огня не бывает. Какой-то он странный был. Мне в его присутствии всегда было как-то не по себе.
— А ты с ним часто виделась? — удивилась Белла.
— Да нет. Он пару раз брал у меня лэптоп.
— А он говорил, зачем? — оживилась Белла.
— Нет. Ну, то есть он сказал, что для дела, — пожала плечами Лорен. — Когда он мне лэптоп вернул, я на нём все папки проверила. Ни следа не оставил.

Белла ухмыльнулась. Было бы странно, если бы Феодоракис забыл что-то удалить из её компьютера, если даже в собственной каюте он не оставлял никаких следов своего присутствия.

— Белла, а ты ведь ко мне зачем-то пришла, верно? — улыбнулась Лорен.
— Да, — кивнула Белла. — Я тоже хотела попросить у тебя лэптоп.

— А тебе он зачем? — заинтересовалась Лорен, но на этот вопрос Белла приготовила ответ заранее:
— Не мне. Фреду-Чудаку. Ему подружка прислала флешку с интимными фотографиями, а ему не на чем их посмотреть.

Лорен окончательно скисла: интимные фотки подружки Чудака её не привлекали. Но сохранить хорошие отношения с Беллой на всякий случай ей всё же хотелось.
— Ладно. Пускай берёт, — вздохнула она. — Но скажи ему, чтобы он ничем его не заляпал, когда будет смотреть эти фотки.
— Скажу, — пообещала Белла и, получив в руки лэптоп, украшенный большим логотипом CNN, забилась с ним в туалетную кабинку.

Там она, скрючившись на неудобном унитазе, вставила флешку в гнездо и приготовилась узнать невероятную правду о темных делишках своего командира. Но хотя флешка и определилась на лэптопе, на ней ничего не оказалось. В изумлении Белла смотрела на совершенно пустое окно и чувствовала, как в ней поднимается волна обиды.

Афтон что, решил так над ней посмеяться? Хотя стоп. Нет, это никак не может быть розыгрышем. Ведь до встречи с ней Афтон не знал о том, что случилось с Феодоракисом, и флешка эта предназначалась ему.

И тут Беллу осенило. Наверняка содержимое флешки как-то скрыто и зашифровано.
Причём так, чтобы такой «чайник», как Белла Свон, не мог ничего прочитать.

В компьютерах Белла не понимала ровным счетом ничего. Для неё они были чем-то вроде симбиоза печатной машинки с игровой приставкой.

Но зато она знала, кто на базе точно разбирается в подобных вещах. Компьютерные инженеры Сидни и Либби. Они везде ходили вместе и разговаривали на языке, которого никто не понимал: хотя это и был английский, но английский, больше похожий на язык пришельцев из другой галактики.

Белла с ними не общалась и понятия не имела, как к ним подступиться. Но зато она хорошо знала, где их найти. В девять утра Сидни и Либби всегда ходили в столовую. Сейчас было как раз девять десять, и Белла была уверена, что они всё ещё там сидят.

Свон не ошиблась. Сидни и Либби разместились за самым дальним столиком и, как всегда, общались на своем птичьем наречии. Увидев Беллу, они удивились — другие морпехи редко к ним подходили. К ним даже парни не приставали — сутулые, в мешковатой форме, с вечно немытыми волосами, стянутыми в мышиные хвостики, они, конечно, всё равно были женщинами, но на лицах их было написано такое равнодушие к противоположному полу, что после пары подкатов их оставили в покое и воспринимали как бесполых «серых человечков».

— Привет, — поздоровалась с ними Белла и, не дождавшись ответа, продолжила: — Мне нужна помощь. Мне из дома прислали флешку с фотографиями моего маленького братика, а я не могу их посмотреть. На флешке нет никаких файлов. Я, наверное, что-то не то делаю. А я ничего в этом не понимаю. Может быть, вы мне поможете? А я закажу для вас что-нибудь вкусненькое к Рождеству.

Сидни и Либби посмотрели на неё с лёгким презрением — так они смотрели на всех, кто ничего не понимал в компьютерах.

— Давай сюда, — сказала Либби, протягивая руки к лэптопу. Белла вручила ей компьютер Лорен и присела на третий стул.

Либби защёлкала клавишами, и тут Белла увидела, как лицо её побледнело и вытянулось, а глаза наполнил ужас.
— Забери это, — сказала она, резко отодвинув от себя лэптоп. — И не подходи ко мне больше.
— Но… — растерялась Белла.
— Я не хочу больше иметь с этим никаких дел, — бросила Либби и, вскочив, выбежала из столовой.

Белла посмотрела на Сидни и поняла, что та тоже удивлена поведением подружки.
Свон развернула к себе лэптоп и ничего не поняла. Экран его был синим, и на нём виднелись белые таблицы, заполненные какими-то непонятными ей словами и цифрами.

— И что мне с этим делать? — воскликнула Белла, пощёлкав клавишами — на экране ничего не изменилось: лэптоп как будто завис. — Лорен убьёт меня, если я его сломаю!

Сидни развернула лэптоп к себе, и через несколько секунд его экран снова принял нормальный вид.
— Что это было? — спросила Белла.
— Обычный файловый менеджер, — ответила Сидни и поднялась, видимо, чтобы пойти на поиски своей приятельницы.

И тут Белла всё поняла. Либби сказала, что больше не желает иметь с этим никаких дел! То есть раньше она уже сталкивалась с чем-то подобным.

— Сидни, а ты не видела, чтобы к Либби приходил капитан Феодоракис? — спросила она, и Сидни ответила:
— Да. Он приходил несколько раз. С этим же лэптопом.

Белла кивнула и, взяв лэптоп под мышку, вышла из столовой. Похоже, Деметрий Феодоракис раскинул свою сеть в «Кэмп-Фениксе» гораздо шире, чем казалось на первый взгляд.
***
После странной истории с Либби Белла поняла, что ей всё же придётся отнести флешку Каллену прямо сейчас. Хотя ей страшно хотелось разобраться во всём самой, она всё же понимала, что Дракула старше, умнее и опытнее, чем она. И он, в конце концов, офицер, причём самый здравомыслящий на этой базе.

С этими мыслями Белла направилась к казарме первого взвода, из которой, как всегда, слышался весёлый гвалт.

Она думала, что ей придется долго искать Каллена. Но увидела она его сразу же. Он подтягивался на турнике.

Хотя Дракула был не таким накачанным, как Эммет, он был в отличной форме. Белла с завистью смотрела на то, как легко подтягивает он вверх своё натренированное тело, и устыдилась: в последнее время она совсем забросила силовые упражнения и сейчас вряд ли смогла бы сдать норматив.

Лейтенант заметил её и тут же спрыгнул на землю.
— Если у вас что-то срочное, говорите быстро. У меня нет на вас времени, — сказал он, схватив с ящика полотенце. — А если вам просто нравится смотреть на занимающихся спортом мужчин, сейчас сюда выйдет весь мой взвод. Наслаждайтесь.

У Беллы тут же пропало желание доверять ему свою тайну. Но так как выбора у неё не было, она набралась смелости и сказала:
— Капитан Феодоракис кое-что подарил мне на прощание, сэр.

Ехидство тут же пропало из глаз Каллена, и взгляд его вмиг стал серьёзным:
— И что же он вам подарил?
— Вот, сэр, это и есть его подарок, — Белла протянула Каллену Коран. Тот взял книгу в руки и хмыкнул:
— Если бы это был обычный Коран, вы бы его ко мне не принесли, так я понимаю?

Он пролистал Коран и вытащил из него фотографию. Глаза его широко раскрылись. Он поднял голову и спросил, глядя прямо на неё тяжелым взглядом:
— Рядовой Свон, вы понимаете, кто изображён на этой фотографии?
— Я думаю, это Али, Сейфуллах, Мохаммед Башардост и двое каких-то боевиков, — произнесла Белла.

Каллен ничего не ответил, только выругался себе под нос и продолжил листать Коран. Флешку в закладке он тоже нашел быстро и спросил:
— Что на ней?
— Не знаю. Об этом я и хотела вам рассказать, — проговорила Белла и выложила ему, как взяла лэптоп у Лорен и как отреагировала Либби на содержимое флешки.

Дракула часто задышал носом, и Белла решила, что сейчас он на неё заорёт, но голос его наоборот стал тихим и от этого ещё более зловещим:
— И давно вы всё это нашли, рядовой Свон?

Белла растерялась. Она не стала говорить Каллену про вчерашнюю встречу с Афтоном, а значит, получается, что она прятала от него фотографию и флешку уже второй день.
— Дело в том, сэр, что я совсем забыла про этот подарок. Капитан Феодоракис подарил мне его вечером, а потом случился взрыв, и мне стало не до Корана. Я же не думала, что там может быть что-то подобное, — соврала Белла. Сегодня она уже врала так много, что если бы она была как Пиноккио, её нос уже достиг бы в длину пары сотен футов. — Я только вчера перед сном решила его почитать…

Каллен ей сразу поверил и мрачно произнёс:
— Если бы вы показали мне это раньше, возможно, всё было бы по-другому.
— Что было бы по-другому, сэр? — обеспокоенно спросила Белла, почувствовав, что здесь кроется что-то очень серьёзное.
— Ничего. Забудьте, — отрезал лейтенант. — И чего же вы ждёте от меня, рядовой Свон?

— Чтобы вы выяснили, что на этой флешке, сэр, — сказала Белла и осеклась. Это прозвучало так, словно она, рядовой первого класса, давала указания офицеру.
— Я смотрю, вы всё еще не избавились от замашек военного полицейского, — ухмыльнулся Каллен. — И как же я это выясню? Либби единственный человек на базе, который знает, как расшифровать содержимое этой флешки. А вы её спугнули.

— Может быть, вам как-то удастся убедить её помочь нам, — проговорила Белла. — Она ведь женщина, а вы…
— А я что? — ехидно взглянул на неё Каллен.
— Вы молодой неженатый офицер, — всё же сказала Белла.

Каллен рассмеялся:
— Вы что, предлагаете мне затащить её в постель? Я, конечно, на многое готов ради родной страны, но Либби слегка… не в моём вкусе.
Белла густо покраснела.
— Я не это имела в виду, сэр. Просто если её попросите вы, она, скорее всего, согласится.
— По-моему, мужчинами она не интересуется, — фыркнул Каллен.
— Но ведь капитан Феодоракис как-то сделал её своей помощницей, — проговорила Белла, и хорошее воображение тут же подкинуло ей сцены соблазнения Либби Феодоракисом. Каллен, похоже, подумал о том же самом, потому что произнёс:
— Вот поэтому я и не диверсант. Ладно. Я с ней поговорю. Она ведь сейчас, наверное, уже на службе.

Белла замялась. Она чувствовала, что злоупотребляет вниманием Каллена, и терпение его сейчас подойдёт к концу. Но она не могла не попытаться.
— Можно я пойду с вами и подожду где-нибудь поблизости, сэр?
— Хотите вместо со мной посмотреть, что на этой флешке? — догадался Каллен.
— Да, сэр. Ведь капитан Феодоракис подарил её мне, — сказала Белла и приготовилась к лекции о её глупости и наглости, но Дракула сегодня был на удивление снисходителен к ней:
— Хорошо. Но что бы там ни было, вы больше во всё это лезть не будете, рядовой Свон.
— Не буду, сэр, — согласилась Белла.

Несмотря на свою тягу к приключениям, она всё же понимала, что для такой серьёзной игры у неё недостаточно квалификации. Да и у Каллена, пожалуй, тоже. Вот если бы вместо Кинга у них был нормальный, преданный службе капитан. Но об этом оставалось только мечтать…
***
Каллен провёл с Либби больше часа. Белла видела, как они вместе куда-то ушли от модулей, где несли службу технические специалисты, и забеспокоилась, что Дракула нарушил своё обещание и всё-таки посмотрел содержимое флешки без неё. Но наконец лейтенант снова возник на горизонте, уже без Либби, и направился в ту сторону, где пряталась Белла. Вид у Дракулы был глубоко потрясенный, и Белла подумала, что ему всё же пришлось посулить Либби нечто, идущее в разрез с его принципами. Но когда они встретились, Каллен выдохнул:
— К счастью, я тоже оказался не в её вкусе.

— Значит, ничего не получилось? — расстроилась Белла.
— Получилось. Она позовёт меня, когда всё будет готово. Но Феодоракис развёл её как полную идиотку.
— Она вам всё рассказала?
— Да. Из меня получился хороший исповедник. Видимо, сыграли роль дедушкины гены.

Белла вспомнила, что отец полковника Каллена был священником, и кивнула, а лейтенант продолжил:
— В общем, Феодоракис подцепил её на почве увлечения шахматами. Как утверждает Либби, она всегда чувствовала себя умнее большинства знакомых мужчин, а на службе ей встречались только ограниченные солдафоны, — тут Каллен сделал паузу, и Белла, вспомнив, что лейтенант тоже оказался не во вкусе Либби, спрятала улыбку за шемагом. — Феодоракис трижды обыграл её в шахматы и поразил её своим могучим интеллектом. Она тут же на него запала. Поэтому, когда он попросил её помочь ему в очень важном мегасекретном деле, она сразу согласилась. В общем, она для него два раза дешифровывала какие-то сообщения с помощью ключа, который он сам же ей и передал.

— А почему ему понадобилась её помощь, если ключ был у него? — удивилась Белла.
— Феодоракис угодил в плен десять лет назад, и больше его к серьёзным делам не подпускали, — пожал плечами Каллен. — Думаю, ему просто не хватило технической грамотности, чтобы сделать всё самому и не спалиться. За согласие помочь Феодоракис наградил её поцелуем, от которого она растеряла последние мозги. И вернулись к ней мозги только после того, как на базе появились цээрушники и стали копать под Феодоракиса. Тут она поняла, что он её просто-напросто использовал, и теперь считает, что её жизнь кончена, ей нужно отречься от этого подлого мира и уйти в монастырь. Эти католички такие… экзальтированные, — как и многие протестанты, Дракула иронически относился к католикам.

— Бедняжка, — произнесла с искренним сочувствием Белла, и Каллен тут же взорвался:
— Бедняжка? У этой дуры есть доступ к секретной информации. А она купилась как школьница. Да он даже не трахнул её, а она уже предала страну ради него. И как после такого можно доверять женщинам допуск к секретным сведениям?

— Мужчин шпионки точно так же разводят! — вставила Белла обиженно. — Это ведь обычная практика у спецслужб. И она ведь не знала, что предаёт страну. Она думала, что помогает ему в важном расследовании.
— И всё равно она дура! — сквозь зубы процедил Каллен. — Потому что она и мне согласилась помочь. А ведь я тоже могу быть русским шпионом!

Против этого Белле возразить было нечего.
***
Либби вызвала Каллена только через полтора часа. Белла всё это время занималась физическими упражнениями, и когда Дракула вернулся, как раз пыталась подтянуться на турнике. Но ей никак не удавалось приподнять подбородок над стойкой. Даже без обуви и со скрещенными ногами она болталась на турнике как безвольная сосиска.

— И как вы только выдержали «Адское испытание», рядовой Свон, — прокомментировал её потуги Каллен.

Белла спрыгнула с турника и принялась натягивать берцы под насмешливым взглядом лейтенанта. Наконец, она справилась с непокорной обувью и спросила:
— Либби всё сделала, сэр? На этой флешке действительно что-то есть?
— Что-то там, определённо, есть. И сейчас мы узнаем, что, — сказал Каллен. — Идите за мной, рядовой Свон.

Дракула привёл её в свою каюту и, пропуская гостью внутрь, буркнул:
— Вытрите ноги.
Белла усмехнулась, вспомнив, как лейтенант в прошлый раз ворчал, что они натащили ему в каюту кучу песка.

В отличие от каюты Феодоракиса, каюта лейтенанта Каллена несла на себе явный отпечаток его личности. На стене висел постер с авианосцем класса «Нимиц». На койке лежала раскрытая книга, на столе — газета с не до конца разгаданным кроссвордом, большая чашка с эмблемой Корпуса и… несколько презервативов. Каллен тут же сгрёб их со стола и убрал в карман, после чего принялся настраивать лэптоп. А Белла поняла, что благодушное настроение лейтенанта, оказывается, объяснялось очень просто: его личная жизнь, похоже, наконец-то начала налаживаться. С кем, интересно, он сошёлся на базе? Перебрав в уме всех женщин «Кэмп-Феникса», она решила, что лейтенанта, скорее всего, заполучила себе Таня Денали. Ведь она с самого своего приезда всё время крутилась вокруг Каллена и строила ему глазки.

— Садитесь, рядовой Свон, — сказал Каллен, пододвигая ей стул.

Белла села и бросила взгляд на фотографию, где счастливый Каллен в красивой парадной форме стоял вместе с дочерью и родителями на полигоне в Квантико. Представив рядом с ним Таню Денали, она подумала, что они, наверное, будут отличной парой. Офицер и блондинка. Американская классика. К тому же какая ещё женщина, кроме военного психолога, способна выдержать его испорченный войной и разводом характер.

Каллен тем временем наконец справился с лэптопом и произнёс:
— Это какое-то видео.
— Видео? — удивилась Белла. Она почему-то была уверена, что там будет досье на Али или что-то в этом роде.

Дракула включил воспроизведение, и они оба жадно уставились на экран.

Сначала на нём ничего не происходило, а потом изображение наконец появилось, и это было совсем не то, чего они ожидали. На видео был сам Деметрий Феодоракис. Молодой, обритый налысо и весь в синяках, но вполне узнаваемый. Картинка была очень плохого качества, но видно было, что Феодоракис сидит за столом в какой-то маленькой темной комнате. Послышался стук металлического стула — кто-то сел напротив. Затем раздался голос — говорил он на английском, но с ярко выраженным акцентом.

— Попробуем еще раз, и надеюсь, на этот раз вы будете с нами более откровенны. Мы представляем законное, легитимное правительство Союзной Республики Югославия. Проясним ситуацию. Месяц назад вы были задержаны в Приштине после того, как застрелили из снайперской винтовки генерала Стояновича и при попытке скрыться с места преступления убили двоих детей, одному из которых было всего семь лет. И вся вина которых заключалась только в том, что они вас увидели. Я правильно всё излагаю, господин Исмайли?

Феодоракис не ответил — на лице его не дрогнул ни один мускул.

Голос продолжил:
— Рассмотрим два варианта. Если вы действительно гражданин Греции Дардан Исмайли, наполовину грек, наполовину албанец, который приехал в Югославию для участия в незаконном вооруженном формировании, имеющем своей целью дестабилизировать обстановку в Косово и поддержать местных сепаратистов, мы будем судить вас за тройное убийство и, поверьте, сядете вы лет на двадцать пять. Впрочем, в тюрьме вы вряд ли даже год протянете — убийцы детей там долго не живут. Вы понимаете, что я говорю, господин Исмайли?

Феодоракис ничего ему не ответил и положил руки на стол. На запястьях у него были металлические наручники. Кисть одной руки была обмотана грязноватыми бинтами. Белла вспомнила, что именно на этой руке у Феодоракиса не хватало двух пальцев, и вздрогнула всем телом. Каллен смотрел на экран с совершенно обалдевшим видом.

— Но есть и второй вариант, — снова заговорил голос. — Вы называете нам своё настоящее имя и признаётесь в том, что вы, сотрудник спецслужбы одной из стран НАТО, прибыли в Югославию для проведения диверсии, имеющей целью спровоцировать столкновение официальной власти с албанскими сепаратистами. Мы не звери, мы цивилизованные люди, господин Исмайли. Мы поддерживаем международное право и никогда не причиним вреда солдату, выполнявшему приказ своего командования. С военнопленными мы обращаемся уважительно, в отличие от бандитов, убивающих наших детей. Так как, господин Исмайли, какой вариант вы выберете?

Феодоракис усмехнулся и что-то ответил, но не на английском.
— Что ж, очень жаль, что вы меня не понимаете, господин Исмайли, — с притворным сочувствием произнёс голос, и тут в кадре появилась чья-то рука, которая с такой силой ударила Феодоракиса, что тот вместе со стулом грохнулся на пол.

— Мы можем прекратить это в любую минуту, господин Исмайли, только попросите об этом и скажите правду, — сказал удаляющийся голос.
Хлопнула дверь, видимо, тот, кто допрашивал Феодоракиса, покинул помещение.

А дальше на экране началось такое, что Белла почти сразу зажмурила глаза и только слушала глухие звуки ударов, перемежающиеся диким воем, который уже ничем не напоминал человеческий.

— Твою мать, после такого он при всём желании не смог бы трахнуть Либби, — выдохнул Каллен, и Белла сначала возмутилась его чёрствости, но потом скосила на него глаза и увидела на лице лейтенанта такое выражение, что поняла: Каллен переживал с Феодоракисом каждый удар и заговорил только для того, чтобы хоть как-то отстраниться от этого кошмара.

— Пожалуй, не стоит смотреть это дальше, — сказал он, остановив запись. — Иначе вы, рядовой Свон, хлопнетесь в обморок.

Белла не стала ему возражать. Ведь она на самом деле не смогла вынести этого зрелища, а Каллен ни разу не отвёл глаз от экрана.

— Давайте промотаем до конца, сэр, — сказала она и сама не узнала своего голоса, настолько чужим и мёртвым прозвучал он в тишине каюты.

Каллен прокрутил видео почти до конца и включил воспроизведение. На экране снова возникло лицо Феодоракиса, но постарел и исхудал он так, словно между предыдущими кадрами и этими прошло несколько лет. Голый по пояс, он был крепко привязан к стулу. Рядом с ним кто-то стоял, но его лица видно не было. Откуда-то из-за кадра снова послышался тот же голос, что и в прошлый раз:
— Вы ещё можете сказать нам правду добровольно. Человеческий организм не всегда хорошо переносит воздействие этих препаратов. И мы не гарантируем вам, что вы останетесь в здравом уме после этого укола, господин Исмайли.

— На всё воля Аллаха, — ответил ему Феодоракис, и Белле показалось, что он и так уже находился не совсем в здравом уме, судя по безумному блеску его осоловелых глаз.

— Что ж, тогда приступим, — дал отмашку голос, и Белла увидела, как в руку Феодоракису вонзилась игла шприца.

Некоторое время после укола Феодоракис всё с той же сумасшедшей улыбкой глядел на своих тюремщиков, но постепенно глаза его остекленели, и вместо улыбки на лице появилось выражение полного безразличия ко всему, а челюсть отвисла, как у слабоумного.

Голос, судя по интонации, что-то спросил на неизвестном Белле языке и, вероятно, получив утвердительный ответ, снова заговорил по-английски:
— Вы слышите меня?
— Да, — ответил Феодоракис, на этот раз тоже по-английски.
— Очень хорошо. Как вас зовут?
Губы Феодоракиса шевельнулись, но прежде, чем он заговорил, экран погас. Видео закончилось.

Белла и лейтенант Каллен сидели, не шевелясь.
— Это и была «сыворотка правды», да? — спросила, нарушив гнетущую тишину, Белла.
— Это была какая-то забористая наркота, от которой человек перестаёт себя контролировать, — сказал Каллен и повернулся к Белле. — А теперь, рядовой Свон, закройте рот, включите мозги и скажите мне, откуда у вас на самом деле эта запись? Капитан Феодоракис не мог вам такое подарить.

Белла обомлела и принялась лихорадочно соображать. Рассказать Каллену про Афтона? Придумать ложь получше?
— Я… я стащила этот Коран из его каюты, когда вы проводили там обыск, — сказала Белла.
— И зачем вы его стащили?
— На память, — вдохновенно врала Белла. — Я правда не знала, что в нём что-то спрятано, сэр.

Каллен опять купился на её враньё. То ли она делала стремительные успехи в науке правдоподобной лжи, то ли лейтенант из-за своих любовных похождений утратил проницательность. Но факт был в том, что ей опять каким-то чудом удалось выкрутиться.

— Это уже больше похоже на правду. В любом случае никакого толку от этой записи для нас нет. Всё это уже поросло такой плесенью, что даже если это видео всплывёт, вонь, конечно, поднимется, но ровным счётом ничего не изменится, — сказал Каллен, и Белла тихо спросила:
— Как вы думаете, сэр, он действительно убил двоих детей из-за того, что они его видели?
— Да. И если бы его не поймали, это вышло бы ему даже на руку. Убитые дети наверняка спровоцировали ещё большие беспорядки, чем убитый генерал, — глухо ответил Каллен.

— Это отвратительно! — воскликнула Белла, вскочив на ноги.
— Надеюсь, вы не собираетесь кричать об этом на каждом углу, — остановил её Каллен.
— Не собираюсь, — всхлипнула Белла. — Но это… это…
— Это война, — резко прервал её Каллен. — А война всегда отвратительна. Успокойтесь, рядовой Свон. И забудьте об этом. Забудьте навсегда.

Белла посмотрела на него, и по его глазам поняла, что увиденное потрясло его не меньше, чем её. Но Каллен умел справляться с такими ударами. И ей пора было этому научиться.

Каллен удалил с лэптопа Лорен все следы просмотренного ими видео и вернул компьютер Белле.
— Коран тоже можете забрать, — протянул он ей книгу в красивом кожаном переплёте. — На память.
— Я уже не уверена, что хочу о нём помнить, сэр, — произнесла Белла, но Коран всё же взяла и вышла из каюты лейтенанта.
***
Весь оставшийся день Белла прожила как в страшном сне. Она никак не могла забыть то, что увидела. Эта проклятая видеозапись постоянно прокручивалась у неё перед глазами, стоило ей остаться в одиночестве.
Поэтому она старалась всё время с кем-то болтать — с Джейком, с Эмметом, с Томацу и Бетси, которые уже вовсю предвкушали её возвращение в арсенал. Около пяти Элис, как обычно, позвала её на чай и, когда Белла пришла, воскликнула:
— Что с тобой, Белла? Ты здорова?

— Всё нормально, Элис, — улыбнулась Белла, присаживаясь за стол напротив подруги.
— Можешь говорить это парням — они дальше своего носа не видят. Но меня ты не обманешь, — заявила медсестра, положив перед ней упаковку печенья. — Что случилось? Тебя кто-то обидел?

— Нет, Элис, — покачала головой Белла. — Просто я очень сильно обманулась в одном человеке. Я считала его героем, а он…
— Ты про капитана Феодоракиса? — с явным облегчением спросила Элис. — Знаешь, хотя многие считают меня наивной дурочкой, на самом деле я очень редко ошибаюсь в людях. И хотя я всегда его побаивалась, мне казалось, что он очень одинокий и очень несчастный человек. Не знаю, что тебя так разочаровало, и, видимо, ты не имеешь права мне это рассказывать. Но я всегда чувствовала, что добром он не кончит. Когда в человеке столько отчаянья и злобы, он всё время ходит по острию ножа. Именно поэтому я так переживаю за лейтенанта Каллена.

— Мне кажется, у лейтенанта Каллена всё налаживается, — сказала Белла и прикусила язык. Но было уже поздно. Элис унюхала сенсацию.
— В каком смысле налаживается? — встрепенулась она. — Ты что, с кем-то его видела?
— Нет, не видела, — заверила её Белла. — Просто сегодня он ко мне почти не придирался…

— Да, это наверняка не случайность. Он и на приёме вчера вёл себя как ангел, — протянула задумчиво Элис. — Неужели Таня его всё-таки окрутила?

Белла почувствовала в голосе Элис неудовольствие и спросила:
— А ты думаешь, она ему не подходит?
— Таня — женщина-звезда, ей нужно восхищение и поклонение множества мужчин, — произнесла Элис. — Эл Ти для неё — просто один из многих. А ему нужна та, для которой он будет единственным.

— Та, которая с утра до вечера будет крутиться вокруг него? — хмыкнула Белла.
— Не вокруг, а вместе с ним. Как в снайперской паре — один стреляет, другой прикрывает, а потом наоборот, но всегда вместе, — произнесла Элис, и Белла рассмеялась: капитан Брендон нашла правильные слова, чтобы донести до неё свою мысль.

— Но с Таней ему, конечно, проще, — продолжила Элис. — Она сама ему на шею прыгает. Впрочем, пускай мальчик резвится. Хороший секс для мужчины — лучший антидепрессант. И не только для мужчины. У тебя-то так никто и не появился?

— О боже! — воскликнула Белла, тут же забыв и про Каллена, и про Феодоракиса.
У неё же сегодня в семь вечера свидание с капралом Уолкоттом!

Элис, разумеется, заметила перемену в её настроении и озабоченно спросила:
— В чём дело, Белла? Что-то случилось?
— Я… я обещала Джейку, Джареду и Эммету, что сыграю с ними в покер, — сказала Белла, и это была правда: пару дней назад она действительно им это обещала. Вот только Элис совершенно не нужно знать, что сегодня ребята будут играть без неё, а Белла Свон не по своей воле пойдёт на свидание с парнем, имя которого так до сих пор и не выяснила.

— Азартные игры, алкоголь и женщины — мужчины на этой базе времени зря не теряют, — ухмыльнулась Элис. — Удачи. А я буду опять дежурить вместо этого дурачка Джонатана. У него похмелье после дня рождения. А страдаю из-за этого почему-то я.
— Но он же наверняка тебя чем-то отблагодарит, — засмеялась Белла, вспомнив, что в прошлый раз за внеочередное дежурство лейтенант Броди вручил капитану Брендон огромную коробку отборного лукума.
— Очень на это рассчитываю, — облизнулась сладкоежка Элис.

Белла вышла из медпункта и в полном смятении отправилась в казарму. Она понятия не имела, как вести себя на свидании, ведь за свои девятнадцать лет она ни разу ни с кем не встречалась. Если бы капрал Уолкотт был ей симпатичен, ей было бы намного проще, но она не испытывала к нему ровным счетом никаких чувств. Да и ему, похоже, было абсолютно всё равно, с кем из девчонок проводить время.

Одно Свон решила точно: прихорашиваться она не будет. Даже душ принимать не станет. Если от неё будет нести потом, Уолкотт вряд ли захочет к ней приставать. Хотя капитана Кинга это в своё время не остановило. Белла плохо разбиралась в том, что любят и не любят мужчины. Может, надо было всё-таки рассказать обо всём Элис? Она дала бы ей миллион полезных советов.

Но Элис наверняка заставила бы её приодеться и накраситься. И отговорку, что это свидание — всего лишь плата шантажисту, она бы не приняла. Свидание есть свидание — и точка.

Так что к столовой в семь часов вечера Белла подошла взъерошенная и на грани нервного срыва. Уолкотт был уже там — гладко выбритый, в чистой форме и приятно пахнущий морским бризом. И где он только раздобыл на базе туалетную воду? Или так пахнет его гель после бритья?

— Отлично выглядишь, — сказал Уолкотт, хотя по глазам его Белла поняла, что он явно ожидал большего. — Идём?
— Куда? — спросила Белла.
— Я приготовил для тебя сюрприз, — сообщил Уолкотт с загадочным видом и повёл её куда-то по лабиринтам «Кэмп-Феникса».

Когда они подошли к одному из бараков, Белла вспомнила, что именно за этой дверью пряталась Розали, когда её нашёл Феодоракис.
— Это же комната для свиданий! — воскликнула Белла.
— Ну да, — кивнул Уолкотт. — Сюрприз ждёт тебя внутри.
— Но я ведь говорила, что секса не будет! — заявила Белла.
— Да помню я, помню, — поморщился Уолкотт. — Не захочешь, не будет. Заходи, — открыл он перед ней дверь, и Белла с дрожащими коленями переступила порог.

Внутри, впрочем, оказалось даже мило. Каюта для свиданий походила на комнату в студенческом общежитии, немножко тесноватую, но уютную. Кровать была застелена мягким оранжевым пледом. Над кроватью висела фотография ночного Лас-Вегаса. Справа от входа располагался низенький столик, уставленный приборами для чайной церемонии.

— Садись, — Уолкотт пододвинул ей пуфик. — Будем пить настоящий кандагарский чай. Я заваривал его по всем правилам, — с гордостью сообщил он.
— Супер, — сказала Белла, съежившись на пуфике. Наедине с практически незнакомым парнем она чувствовала себя не в своей тарелке.

Уолкотт разлил чай по чашкам и одну протянул Белле. Чай выглядел каким-то мутным и странновато пах — как будто туда подлили уксуса. Заметив её удивление, капрал произнёс:
— Попробуй. Это травяной чай. Местные его очень любят.

Белла отпила глоток — на вкус чай оказался не менее странным, чем на вид. От него даже язык слегка онемел. Чтобы избавиться от неприятного привкуса, Белла взяла с тарелки кусочек шоколада и заметила, что Уолкотт как-то странно на неё уставился.

Решив, что он ждёт от неё начала беседы, Белла заговорила:
— А чем ты занимался до Афганистана? Ты давно в морской пехоте?
— Полтора года, — ответил капрал. — А откуда ты приехала?
— Из Форкса, штат Вашингтон, — ответила Белла. — А ты?
— Я из Омахи, — сказал Уолкотт и сделал большой глоток чая. Белла решила его не обижать и тоже выпила немного странного напитка. И как только местные могут такое любить?

— Я там была, когда мне было двенадцать, прекрасный город, — произнесла Белла, вспомнив, как Чарли, в очередной раз пытаясь наладить отношения с Рене, решил устроить хороший семейный отпуск и затеял поездку по достопримечательностям Великих Равнин. Но планы его в очередной раз потерпели полный крах, потому что Рене хотела поехать в Голливуд или на море в Майами, а не в зоопарк Генри Дурли (1) и Музей гражданской войны Уилсонс-Крик (2).

— Круто. А твой Форкс далеко от Порт-Анджелеса? — поинтересовался Уолкотт.
— Близко. Где-то час езды, пятьдесят с половиной миль, — ответила Белла, одним махом допив противный чай.
— Мой сосед по койке сверху — из Порт-Анджелеса, — сказал Уолкотт.
— Круто, — бросила Белла и замолчала. Говорить им было не о чем.

Но горячий чай, шоколад и уютная обстановка сделали своё дело — Белла слегка расслабилась, и ей уже не хотелось бежать отсюда, сверкая пятками.

— А почему ты решил пойти в морскую пехоту? — спросила она, отломив ещё два кусочка шоколада.
— Ещё чайку? — тут же предложил Уолкотт, налив ей ещё одну чашку странного чая. — Да у меня и выбора особого не было. У меня отчим — сержант морской пехоты. Убедил мать, что только Корпус может сделать из меня человека. Как будто я и так не человек. Но я особо и не спорил. Колледж мне всё равно не светит. А в морской пехоте хорошо платят.

Белла хмыкнула. Случайных людей в морской пехоте было много. Да и сама Изабелла Свон поначалу тоже была таким же случайным человеком, пока смерть Бри не разбудила в ней желание противостоять злу с винтовкой в руках.

— А ты почему решила стать морпехом? — поинтересовался капрал.
Белла посмотрела на его простоватое, но добродушное лицо и вдруг ощутила острое желание рассказать ему о своей мечте стать снайпером. Ей страшно надоело делать вид, что такая служба её устраивает.

И Белла выложила ему всё: как пошла в морскую пехоту из-за постоянных скандалов родителей, как уговорила сумасшедшего парня в депо бросить оружие, как Двуликая подарила ей стимул к работе над собой, как она дралась с Викторией, как обезвредила Диего на полигоне, как застрелила грабителя в магазине, уговорила Двуликую помочь ей поехать в Афганистан и за два месяца убила уже двух талибов.

Слова лились из неё непрекращающимся потоком. Ещё никогда в жизни она столько не говорила. С неё как будто разом упали все оковы. Никогда раньше она не чувствовала себя такой свободной и готовой к новым свершениям.

— Я сейчас пойду к капитану Кингу и потребую, чтобы он зачислил меня в стрелковый взвод, — воскликнула она, полная энтузиазма.
— Белла, мне кажется, это не лучшая идея… — с растерянным и даже испуганным видом воскликнул Уолкотт, но Белла не обратила на него никакого внимания. Ей в голову пришла идея получше.
— У тебя ведь есть винтовка? Дай её мне, и я покажу всем, как хорошо я стреляю! Тогда меня обязательно возьмут в стрелковый взвод. И когда в уезде начнётся восстание, я выслежу и застрелю Али!

— Постой, постой! — схватил её за рукав Уолкотт. — Какое восстание? Какой Али? Зачем тебе винтовка?
— Чтобы застрелить Али. Это снайпер, который убил наших ребят, — пояснила Белла, удивляясь его глупости. — Идём скорее. Где твоя винтовка? В казарме?

— Эй, эй, успокойся, — взмолился Уолкотт, вскочив на ноги. — Послушай, я… я схожу за своей винтовкой. А ты подожди меня здесь, хорошо?
— Хорошо, — нехотя согласилась Белла. Теперь, когда она чувствовала в себе столько сил, ей не хотелось терять ни минуты. — Но ты ведь быстро вернёшься?
— Конечно, — заверил её Уолкотт и одним прыжком выскочил за дверь.

В замке повернулся ключ, и Белла поняла, что парень запер её в комнате для свиданий.
Вот ведь гад! Какое право он имеет лишать её свободы?

Ну ничего, когда он вернётся, она устроит ему сюрприз. Такой сюрприз, что этот Стив или Сэм заикаться начнёт от одного звука её голоса.

Но Уолкотт всё не возвращался, и Белла начала уже подозревать, что парень просто сбежал, как вдруг в замке провернулся ключ.

Белла тут же забралась под кровать и опустила до пола плед.

Дверь со скрипом открылась. Белла уже приготовилась к атаке, как вдруг услышала женский голос:
— Ты такой харизматичный, когда с рядовыми разговариваешь.
— А с тобой я не харизматичный? — произнёс мужской голос, и Белла в ужасе замерла.

Она ожидала чего угодно, но только не этого. Вместо капрала Уолкотта в каюту для свиданий пришёл лейтенант Дракула. И пришёл не один. С ним была Таня Денали.

Часть 2

— Лейтенант Каллен, вы меня вообще слушаете? — раздражённо осведомился капитан Кинг.
— Да, сэр. Я вас слушаю, сэр, — откликнулся Эдвард и постарался встряхнуться.

Он никак не мог сконцентрироваться на словах командира роты. Вместо этого раз за разом он вспоминал содержание видеозаписи, которую они с Изабеллой Свон обнаружили на флешке Феодоракиса. Оставляя в стороне всю чудовищность миссии в Косово, Каллен не мог не восхититься его поведением на допросе.

Раз в конце его накачали наркотиками, значит, и после многократных избиений — а пока Каллен перематывал запись, он видел, что пытали Феодоракиса ещё не раз и самыми изощрёнными способами, — он так и не раскрыл им ни своё настоящее имя, ни принадлежность к американской армии.

Со стыдом Эдвард был вынужден признаться себе, что сам он раскололся бы наверняка: рисковать жизнью под пулями он кое-как привык, но часами терпеть методичные жестокие избиения по самым чувствительным местам его не учили. Неудивительно, что после такого Феодоракис стал слегка странноватым — на его месте Каллен, скорее всего, надолго угодил бы в психушку.

Впрочем, всё это была лирика. Главный вопрос, который беспокоил Эдварда, был совсем другим: откуда у Феодоракиса эта запись и зачем она ему, собственно, понадобилась?

Сделали эту запись югославские спецслужбы. Каким-то образом она, видимо, оказалась у русских. Хотя, вполне возможно, именно русские и пытали Феодоракиса наркотиками. Не у всех спецслужб в то время были на вооружении подобные препараты. Пусть так. Но зачем русские передали Феодоракису эту запись? И почему она обрывается на самом интересном месте?

И тут всё внезапно встало на свои места. Аванс. Видеозапись — это аванс, первая часть платы за ликвидацию Али. Феодоракису зачем-то спустя десять лет понадобилась запись всех его допросов в югославской тюрьме. И заканчивается видео таким клиффхэнгером (3) как раз потому, что дальше начинается самое важное: то, что Феодоракис наговорил под влиянием наркотика. Но почему именно сейчас? Кому Феодоракис собирался показать эту видеозапись? Или он просто хотел посмотреть её сам?

Эдвард когда-то читал, что после допроса с применением психотропных препаратов люди очень часто забывают всё сказанное и даже то, что допросу предшествовало. Может быть, Феодоракис все эти годы хотел знать, что наговорил на том допросе, и когда такая возможность наконец представилась, пошёл во все тяжкие? Одно непонятно, стоило ли так стойко сносить побои, чтобы потом продаться по сути тем же людям уже по своей воле. Хотя тогда, десять лет назад, он ведь не знал, что вместо благодарности его вышвырнут со службы и отправят на унизительную должность в «Пэррис-Айленд» расследовать драки рекрутов и несчастные случаи на тренировках. Но неужели он действительно настолько обозлился на своё начальство, что наплевал на присягу и пошёл в услужение к русским? А как же тогда его желание восстановить своё доброе имя, о котором говорил капрал Малик? Какое доброе имя может быть у предателя?

От этих вопросов, которые теперь навсегда останутся без ответов, у Эдварда страшно разболелась голова. И он никак не мог сосредоточиться на том, что говорил своим офицерам капитан Кинг, собравший совещание, посвящённое скорому прибытию на базу подполковника Дэниелса.

— Новый флаг необходимо повесить с утра в день приезда подполковника, чтобы не успел запылиться, — говорил тем временем Кинг, всё больше и больше увлекаясь.

Капитан так оперативно и с таким энтузиазмом составил план по приведению базы в достойный вид, что Эдвард в очередной раз подумал: в организации визитов и приёмов Ройсу Кингу не было бы равных.

Например, из него вполне мог бы получиться представительный, пусть и слегка бесполезный, посол США в какой-нибудь тихой европейской стране, где он в строгом соответствии с протоколом проводил бы встречи с чиновниками, бизнесменами и журналистами и устраивал блестящие рождественские приёмы. Но, к сожалению, и для самого Кинга, и для его подчиненных в его семье приемлемой считалась только военная карьера.

Эдвард всегда знал, какая огромная пропасть лежит между ним и потомственными военными. Фактически он был первым морпехом в своей семье. Его отец хоть и носил офицерское звание, но был врачом, хирургом, и сына идти по своему пути не принуждал. Решение пойти в морскую пехоту Эдвард Каллен принимал сам, и если бы он захотел стать пианистом или юристом, родители и слова не сказали бы против.

Кинг же происходил из старой офицерской династии. С конца девятнадцатого века несколько поколений Кингов служили в морской пехоте США, и многие из них вышли в отставку в генеральском звании. Отец капитана Кинга, правда, закончил службу майором, но произошло это лишь из-за несчастного случая на учениях, лишившего его ноги и подтолкнувшего Ройса Кинга-старшего к политической карьере. А родной дядя капитана Кинга — генерал-лейтенант Натаниэль Кинг — был заместителем Коменданта Корпуса Морской Пехоты и имел все шансы стать следующим Комендантом и членом Объединённого комитета начальников штабов.

На самом деле Эдвард понимал, под каким чудовищным прессингом находится Ройс Кинг II. Потомок такой династии не может, не имеет права облажаться. Он тоже должен стать генералом и сделать блестящую карьеру, как все его славные предки. В крайнем случае, он должен выйти в отставку как герой войны и уже в таком качестве идти в конгресс. Поэтому даже если ты родился трусливым, глупым, изнеженным аристократишкой, ты все равно должен надеть мундир и взять в руки офицерскую саблю.

Именно поэтому Кинг так сильно ненавидел Эдварда и генерала Билли Блэка — выскочек, родившихся под счастливой звездой и прыгнувших сразу из дерьма под свет софитов. Его ориентированный на построение карьеры мозг никак не мог понять, что и Эдвард, и Черный Пёс служат в морской пехоте не ради высоких званий, должностей и наград. Они идут в атаку не потому, что это увеличит их аппаратный вес, а потому что противнику нельзя отдавать инициативу. А Кинг, с детства знакомый с порядком получения новых званий и должностей, каждое свое действие оценивал не с точки зрения необходимости, а с того, как оно повлияет на его продвижение по службе.

Участие в боевых действиях было непременным условием хорошей карьеры во всех родах войск, поэтому Кинг очень надеялся спокойно, не совершив критических для его карьеры ошибок, пережить этот страшный период своей жизни, чтобы с чистым сердцем занять какое-нибудь тёпленькое местечко и прыгать потом со ступеньки на ступеньку до самого верха. А не наделать ошибок он мог, только ничего не делая: свои полководческие таланты Кинг оценивал вполне здраво.

Впрочем, и в Пентагоне, похоже, сидели такие же Ройсы Кинги, потому что война в Ираке и в Афганистане в последние годы превратилась в вязкое болото, в котором тонули миллиарды долларов и ни в чём не повинные мальчишки, такие же, как его погибшие морпехи.

Пожалуй, если бы талибы подняли мятеж в уезде и устроили роте «Браво» Пёрл-Харбор (4), эти пекущиеся о своей карьере потомственные носители мундиров, возможно, о чём-то и задумались бы. Но какова была бы цена этого прозрения…

— Лейтенант Каллен, крыша казармы первого взвода после бури так и не приведена в приличный вид. Займитесь этим немедленно, — потребовал тем временем Кинг. — Также до визита командира батальона необходимо привести в надлежащий вид парк боевых машин. Каждый взвод отвечает за мойку транспортных средств, находящихся в его распоряжении.
— Мы должны помыть все наши «Хамви», сэр? — переспросил Эдвард.

Кинг что, всерьёз предлагает потратить кучу дефицитной воды и времени личного состава на то, чтобы отчистить до блеска бронемашины, которые примут прежний запылённый вид после первого же патрулирования? Или никаких патрулирований теперь в принципе не планируется?

— Я неясно выразился, лейтенант Каллен? — огрызнулся капитан. — Да, вы должны помыть «Хамви». Или вы собираетесь продемонстрировать подполковнику Дэниелсу неумение надлежащим образом обслуживать вверенные нам средства передвижения?
— Я всё понял, сэр, — сказал Каллен и заметил, как Брэдли, словно примерный школьник, занёс все слова Кинга в блокнот.

— Все свободны, — сказал Кинг, и офицеры поднялись из-за стола.
— Лейтенант Каллен, — настиг его голос капитана, когда Эдвард был уже возле двери. — Останьтесь. Мне нужно с вами переговорить.

Эдвард подошёл к капитану. Он старался не смотреть ему в глаза, чтобы Кинг не прочёл в них истинное отношение лейтенанта к своему командиру. Но капитан, к счастью, зрительного контакта тоже не искал и предусмотрительно повернулся к Эдварду боком.

— Подполковник Дэниелс, вероятно, захочет побеседовать с вами, лейтенант, — сказал Кинг. — И, вполне возможно, затронет в разговоре зачистку, проведённую вашим взводом в Дарвешане…
— В отношении ситуации с рядовым Эриком Йорком я буду придерживаться версии, озвученной вами на церемонии прощания, — глухо произнёс Каллен, тут же догадавшись, куда клонит Кинг.

— Рад, что вы правильно меня поняли, лейтенант Каллен, — проговорил удовлетворённо капитан. — Также подполковник Дэниелс планирует встретиться в Хазар-Джофте с майором Сангаром, полковником Башардостом и администрацией уезда. Сопровождать его в этой поездке будет ваш взвод. И ваша задача, лейтенант Каллен, чтобы во время этой поездки не произошло ни одного инцидента. Ни одного, вы меня поняли, лейтенант?

— Это зависит не только от меня, но и от противника, сэр, — не сдержался Каллен, и Кинг резко втянул носом воздух:
— Ваша ирония здесь неуместна, лейтенант.
— Это не ирония, сэр. Если этот снайпер Али узнает о визите подполковника Дэниелса от местных военных, он может остаться в Хазар-Джофте и…

— О визите подполковника Дэниелса участники встречи будут уведомлены всего за несколько часов до её начала, — прервал его Кинг, и Эдвард не поверил своим ушам — неужели капитан действительно додумался до такого умного шага. Ведь если даже Сангар успеет сообщить талибам о приезде высокопоставленного американского офицера, за пару часов грамотную засаду организовать невозможно.

— Задача мне понятна, сэр, — сказал Каллен. — Когда я должен представить вам план действий по сопровождению подполковника Дэниелса в Хазар-Джофт?
— Во вторник с утра, — Кинг подошёл к столу, повернулся к Каллену и с самодовольным видом произнёс: — Вы можете идти, лейтенант. Рад, что мы с вами наконец нашли общий язык. Надеюсь, так будет продолжаться и впредь, до окончания командировки. Ведь два умных человека всегда могут договориться.

Эдвард почувствовал, как рука сама собой потянулась к ножу на поясе, и с трудом заставил себя убрать её в карман.
Отпуск. Скоро отпуск. Надо просто дожить до отпуска. Обнять родителей и дочь. И понять, что кроме войны в жизни есть что-то ещё, ради чего ему стоит держать в клетке своего внутреннего зверя.
К тому же сегодня его ждёт встреча с Таней.

Когда Эдвард вышел из штаба, к нему подошёл Харви Джейкобс.
— Знаешь, брат, у меня после этой поездки в Хазар-Джофт глаза открылись, и назад их теперь никак не закрыть. Понимаешь, о чём я?
— Ещё бы, — хмыкнул Каллен.
— Я всю ночь не спал, нахрен, — продолжил Харви. — А если у них миномёты есть? Или зенитные установки? Ведь если местные военные пропускали их колонны без досмотра, они могли под тентами провезти всё, что угодно.
— Могли, Харви, и наверняка провезли, — кивнул Эдвард. — Но ты ведь слышал приказ капитана: нам надо помыть «Хамви». На чистых «Хамви» мы непобедимы.

Джейкобс фыркнул.
— Знаешь, Каллен, я ведь считал, что ты долбанутый. Ну, типа, как все эти ветераны в кино, которые флешбэки от фейерверков ловят. А теперь понимаю, что ты тут самый нормальный.
— Нет, Харви, просто теперь ты тоже псих, — засмеялся Каллен, и Харви заржал вместе с ним.

— Зато я про жену свою, шлюху, напрочь забыл. Не до неё теперь, — сказал с ухмылкой Харви. — Когда тебе в любой момент задницу поджарить могут, это всё такой ерундой кажется.

Эдвард слушал его и думал, что надо было давно наладить с Джейкобсом отношения. Но Каллен всегда считал его туповатым служакой, не способным ни на что, кроме преданного заглядывания в рот Кингу. А на самом деле парень, конечно, был неопытен и простодушен, но вовсе не глуп, и вместе они за эти месяцы могли бы сделать намного больше. Ещё один ощутимый удар по его хвалёной проницательности.

— Харви, а ты в курсе, что мои с твоими перед Дэниелсом в бейсбол играть будут? — осведомился Каллен, решив, что им обоим пора отвлечься от всего этого дерьма.
— Да я как-то, знаешь, не люблю бейсбол. Бейсбол — игра для белых, — усмехнулся Джейкобс.
— Для белых? А как же Джеки Робинсон? Уилли Мэйс? Хэнк Аарон? Барри Бондс? (5)

Харви пихнул его в плечо и со смехом произнёс:
— Ладно, ладно, я просто считаю, что баскетбол круче! Но за своих я обязательно поболею. Спорим, мои твоих на раз сделают?
— Спорим, что это мои твоих раскатают? — подмигнул ему Эдвард, и они затеяли шуточную перебранку, которая продолжалась, пока они не дошли до своих казарм.
***
— Помыть «Хамви», починить крышу и убрать казарму? — перечислил Уитлок полученные приказы.
— Да. А также привести в порядок форму и оружие, — сказал Эдвард.
— Оружие у нас и так всегда в порядке, — хмыкнул штаб-сержант, который сам фанатично следил за своей винтовкой и того же требовал от морпехов. — Сэр, что касается сопровождения подполковника Дэниелса в Хазар-Джофт, какому отделению вы планируете поручить эту задачу?
— Отделению сержанта Орлова и усилить его половиной отделения Ричардса, — ответил Каллен. — У этих ребят наибольший боевой опыт. Уитлок, ты тоже поедешь.

Глаза штаб-сержанта радостно заблестели, и Каллену сразу стало стыдно за то, что он не сказал Уитлоку про истинную цель приезда Дэниелса в «Кэмп-Феникс». Но реакция его заместителя на интриги Кинга, скорее всего, была бы еще более яростной, чем его собственная, а если о передислокации роты объявит командир батальона, сержант вынужден будет скрепя сердце принять это как должное.

— Это очень здравое решение — сообщить Сангару о приезде Дэниелса за несколько часов до встречи, — сказал Уитлок.
— Удивительно здравое для капитана Кинга, — хмыкнул Эдвард и вытащил из кармана фотографию, которую он нашёл в Коране.
— Что это, сэр? — спросил Уитлок удивлённо.
— Это фотография, которую русские передали Феодоракису, видимо, для того, чтобы он легко опознал свою цель, — сказал Каллен.

— Так значит, вот этот хмырь и есть Али? — Уитлок внимательно изучил невзрачную физиономию русского моджахеда.
— Видимо, да, — кивнул Эдвард, достал из кармана сигарету и закурил. Мысль, которая давно зрела у него в голове, вдруг окончательно оформилась, и тревога его сделалась ещё сильнее. — Мне кое-что не даёт покоя, сержант. На этой фотографии Али уже около сорока. А сделан снимок как минимум лет пять назад, посмотри на полковника Башардоста, он тут сильно моложе, чем сейчас. Значит, Али сейчас лет сорок пять, правильно?
— Да. В блокноте Феодоракиса его возраст обозначен так же — «примерно 45 лет», — согласился Уитлок. — Так и должно быть. Он ведь был советским солдатом и к моджахедам переметнулся в середине 80-х. А с тех пор прошло больше двадцати лет.

— Вот это мне и не нравится, Уитлок. Помнишь того снайпера-недоучку Махмуда, который в меня стрелял? Он называл своего учителя «старшим братом». Феодоракис построил на этом теорию о том, что снайперу должно быть от восемнадцати до тридцати пяти. И в Дарвешане мы проверяли всех мужчин этого возраста, — сказал Каллен и увидел, как в глазах Уитлока вспыхнуло понимание. — А Али уже сорок пять. Вряд ли Махмуд стал бы звать его старшим братом. Скорее он назвал бы его дядей.
— Феодоракис мог специально уводить нас с правильного следа, — пожал плечами штаб-сержант. — Он ведь сам хотел разобраться с Али и не хотел, чтобы его поймали мы.

— Дело не только в этом. Али — доверенное лицо Сейфуллаха, влиятельный среди талибов человек, он просто не стал бы возиться с этим Махмудом. К тому же из-за старого ранения он не способен быстро бегать. Да, когда он приехал на джиргу, он не устоял перед искушением пострелять по американцам и по предателю Бехзаду. Но оба раза он не сильно рисковал — первый раз его сопровождала свита, а во второй раз он сразу нырнул в кяриз. Предыдущие же рейды снайпера имели совершенно другой почерк, — вспомнил Каллен лекцию Феодоракиса про особый почерк стрелка.

— Что вы имеете в виду, сэр? — спросил Уитлок.
— Я имею в виду, что снайпер всегда каким-то образом выманивал свою жертву. Как сказал Феодоракис, «он не ждал, пока цель выйдет на точку — он сам ее на эту точку приводил».
— Кажется, я понимаю, о чем вы говорите, сэр, — произнёс задумчиво штаб-сержант. — Монсон бросился к раненому Козельски. Холидэй засмотрелся на котят, а Миллер — на автомат возле двери. Это действительно похоже на постоянно повторяющуюся схему. Но ведь он мог отойти от своей схемы в связи с изменившимися обстоятельствами.

— Да, конечно. Но всё вместе это выглядит как-то странно. Как будто… — Эдвард умолк, пытаясь сформулировать мысль, но Уитлок уже сам всё понял:
— Снайперов двое — Али и еще один стрелок, помоложе и понаглее. Но если это так, то даже если Али свалит из Хазар-Джофта, этот второй стрелок может попытаться убить подполковника Дэниелса.
— И я не знаю, как ему помешать, — мрачно произнёс лейтенант. — Мы, чёрт возьми, не специалисты по борьбе со снайперами.

— Специалист-то у нас вроде как есть, сэр, — сказал Уитлок и тоже достал сигарету. — Надо взять в Хазар-Джофт Эмбри Колла с напарником. Пускай они наконец поработают, а то пока тут был Феодоракис, они и пальцем не пошевелили.
— Согласен. Я завтра поговорю с Коллом, — сказал Каллен, взглянув на часы.

До свидания с Таней оставался всего час. А Эдварду ещё многое предстояло сделать.
***
Первым делом лейтенант решил сходить в душ. И тут его постигла совершенно неожиданная катастрофа: у него не было ни чистых трусов, ни чистой футболки. Лейтенант с недоумением смотрел на пустую полку для белья и думал, что же ему теперь делать. В последнее время ему было как-то не до стирки, но кто же знал, что чистые вещи закончатся так не вовремя.

— Вот ведь мать твою, — буркнул он, почесав затылок.

Сам-то он не чувствовал себя очень уж грязным, но у женщин обычно несколько другие представления о том, какого мужчину они хотят видеть в своей постели. Его бывшая никогда не подпускала его к себе, пока он не вымоется её любимым гелем для душа. И как только мог он выносить такую истеричку? Впрочем, хрен с ней, с бывшей, с трусами-то что делать?

Каллен вышел из каюты и добрёл до верёвки, на которой сушилось выстиранное бельё его морпехов. Убедившись, что никого нет на горизонте, Эдвард стащил с верёвки трусы, на первый взгляд, вполне подходящего размера, и тут же ретировался к себе в каюту. Чувствовал он себя при этом как последний идиот.

Ладно. Так или иначе, проблема с трусами решена. Осталась футболка. И тут уже вполне можно было пойти легальным путём.

Джаспер Уитлок в соответствии с распоряжениями Кинга надзирал за тем, как двое морпехов старательно чинили крышу казармы.

— Уитлок, у тебя случайно нет чистой футболки? — осведомился Эдвард, когда они коротко обсудили ход подготовки к визиту комбата.
— Есть, сэр. Мне их Элис как раз вчера постирала, — ответил Уитлок, и Эдвард усмехнулся:
— Хорошо ты всё-таки устроился, сержант. Используешь медицинский персонал не по назначению.

— Я её, кстати, не просил. Она сама вызвалась, — произнёс штаб-сержант.
— Естественно, сама. Они поначалу на всё готовы.
— Поначалу — это до свадьбы? — рассмеялся Уитлок. — Ну вот и посмотрим, как она себя поведёт, когда станет хозяйкой на моём ранчо.

— Серьёзно? — в шоке уставился на него Каллен.
— Серьёзно, — невозмутимо кивнул Уитлок. — А почему бы и нет? Чего ждать-то?
— А она в курсе твоих планов?
— Пока нет. Хотел ей на Рождество подарок сделать, — произнёс штаб-сержант с улыбкой.

— Ну, ты даёшь, сержант. Только развёлся и сразу туда же. Не слишком ли ты спешишь?
— Если я не поспешу, поспешит кто-то другой, — ухмыльнулся Уитлок, и вместе они отправились за футболкой.

Разворошив горку чистых футболок, Уитлок протянул одну из них Каллену:
— Вот. Вроде как эта — самая новая, сэр.
— Спасибо, сержант, — кивнул Эдвард. — Слушай, а помнишь, на День благодарения (6) в казарме пахло, словно в цветочном магазине? Мне сказали, это ты духи какие-то разлил.

Уитлок рассмеялся:
— Ну да, действительно, разлил. Мне Элис туалетную воду подарила на день рождения. Ну, я и решил на День благодарения ей побрызгаться, а то она обижалась, что я её подарком не пользуюсь. А дозатор никак не нажимался. Я его и открутил. А Йорк тогда пол в казарме мыл, и я на луже поскользнулся. Столько духов этих на себя вылил, что неделю потом ходил как цветочная клумба. От формы до сих пор несёт. Зато Элис в восторге. А что, вам запах понравился, сэр?

— Мне — нет, — честно признался Каллен. — Но раз Элис такое нравится, значит, это сейчас, наверное, модно.
— Да уж, в моде Элис разбирается, — сказал штаб-сержант, достав из рундучка полупустой флакон туалетной воды.

— «Запах настоящего мужчины», — прочитал лейтенант на этикетке. — Странные у них там представления о настоящих мужчинах…

С футболкой и туалетной водой Каллен вернулся в свою каюту и, наконец, отправился в душ. Он надеялся, освежившись, распрощаться с головной болью, но она почему-то стала только сильнее. Башка у него раскалывалась так, что вместо того, чтобы лечь в постель с Таней, ему хотелось просто лечь и отрубиться.

Не найдя ничего подходящего в своей аптечке, Каллен решил попросить таблетку обезболивающего у дежурного медика. Он очень надеялся, что это будет не Элис, а Джонатан или медик третьего взвода Мартин, которые дадут ему лекарство, не задавая лишних вопросов. Но фортуна сегодня была явно не на его стороне: открыв дверь медпункта, он увидел над спинкой стула темноволосую головку Тинкербелл.

— А где Джонатан? — вырвалось у него. — Ты же вчера дежурила.
— Джонатан утверждает, что отравился, — ответила сердито Элис. — Знаю я, что это за отравление…
— Арака перепил, что ли? — хмыкнул Каллен, припомнив мерзкий вкус этого пойла.
— Угадал, — фыркнула Элис и, поднявшись со стула, направилась к стеллажу. — У него вчера был день рождения. Я уже двоим его гостям сегодня капельницы делала. Ты ведь точно знаешь, кто продаёт на базе эту гадость. Скажи мне его имя, и я ему уши оторву! Это ведь капрал Милье, верно, Эл Ти?

Эдвард сам с удовольствием оторвал бы Лорану Милье уши за жадность, но вчера лейтенант заказал ему бутылку хорошего французского вина, и отдать его на растерзание Элис до получения заказа было бы неразумно. Поэтому Каллен промолчал, и Элис тут же надулась:
— Все вы, алкоголики, заодно. А я думала, что ты, Эл Ти, приличный человек!

Отвернувшись от него, Элис застыла в позе оскорблённой добродетели. Вот ведь не вовремя он с ней поссорился — до встречи с Таней оставалось всего десять минут, а ему ещё нужно забрать у Милье вино и получить у Уитлока ключ от комнаты свиданий, за которым тот должен был сейчас сходить.

— Тинкербелл! — позвал её Каллен, но Элис даже не пошевелилась.
— Тинкербелл, — повторил он, и Элис, не поворачиваясь, заявила:
— Эл Ти, я ведь говорила тебе, что больше не буду отзываться на это дурацкое прозвище!
— Да чем тебе не нравится Тинкербелл?
— Она мелкая, визгливая и надоедливая! — воскликнула возмущённо Элис.
— Нет. Она миниатюрная, милая и весёлая. Как ты, — возразил ей Эдвард.

— Ты подлизываешься, Эл Ти! — фыркнула Элис и всё же повернулась. — Что-то случилось? Ты ведь не просто так поболтать зашёл?
— Дай, пожалуйста, таблетку от головной боли, — попросил Каллен, и Элис уставилась на него как живой рентгеновский аппарат.
— Элис, у меня просто болит голова, — воскликнул Эдвард, испугавшись, что Тинкербелл сейчас заставит его пройти полное медицинское обследование, и вместо секса с Таней он будет сидеть с градусником во рту и отвечать на дурацкие вопросы о самочувствии.

— Голова просто так не болит. Она всегда болит по какой-то причине, — заявила Элис и улыбнулась. — Ладно. Я уже поняла, что ты очень спешишь, — она взяла из ящика упаковку обезболивающего и протянула блистер Эдварду. — Но если серьёзно, тебя давно пора отправить на МРТ. Не нравятся мне твои головные боли.

Эдвард вздохнул: его непроходящая тошнота ей понравилась бы ещё меньше.
— Эл Ти, пообещай мне, что во время отпуска сделаешь МРТ или КТ, — попросила Элис.
— Отличный план на отпуск, Тинкербелл, спасибо, — фыркнул Каллен, принимая от неё стакан воды, чтобы запить таблетку.

— Эл Ти, чем-то знакомым от тебя пахнет, — с подозрением принюхалась вдруг Элис. — Это же туалетная вода Джаспера! И почему на тебе его футболка?
— С чего ты взяла, что это его футболка? Они у нас у всех одинаковые, — осведомился Каллен, уже пожалев, что вообще пошёл к Элис. Не так уж сильно у него и болела голова. Можно было бы и потерпеть.
— Потому что на ней есть пятнышко, которое мне не удалось отстирать, — ткнула она его пальцем в грудь и засмеялась. — Эл Ти, у тебя даже чистой футболки не нашлось?

— Мне пора идти, Тинкербелл, — произнёс Эдвард, раздосадованный её отличным обонянием и орлиным зрением.
— Конечно, пора. Удачи, Эл Ти, — подмигнула она ему с таким хитрющим видом, что Эдвард сразу понял: она обо всём знает или, как минимум, догадывается. Неужели Уитлок все-таки проболтался? Нет, исключено. Уитлок — кремень. Значит, кто-то другой растрепал или сама догадалась. В любом случае, о его свидании с Таней теперь узнает весь «Кэмп-Феникс». Не военная база, а какой-то сраный Поданк (7), в котором, кроме сплетен, нет больше никаких развлечений.
***
Лоран Милье ещё сильнее испортил ему настроение — вместо французского вина Ахмед всучил ему итальянское, да еще и красное вместо белого. А красное вино Эдвард терпеть не мог. Оно напоминало ему кровь. И хотя Каллен понимал, что это бред, красного вина всё равно избегал. Интересно, что сказала бы об этой его фобии Таня?

— Ты же говорил, сегодня будет французское, — недовольно произнёс Эдвард.
— Это не моя вина, сэр, — развёл руками Милье. — Но я могу предоплату вернуть, если брать не будете.
— Вот нарвёшься ты однажды, Милье, — буркнул ему Каллен, спрятав бутылку под переброшенной через предплечье курткой. — Тебе, между прочим, капитан Брендон собирается уши оторвать за то, что ты лейтенанту Броди арак продал.

— А это не я ему арак продал, — сказал Лоран, и вид у него при этом был такой удивлённый, что Эдвард сразу поверил — и правда, не он.
— Ну, значит, у тебя конкурент завёлся, — ухмыльнулся Каллен. — И если у него цены пониже, к нему скоро вся твоя клиентура переберётся.

Лоран выглядел всерьёз озадаченным. Его монополия на рынке «Кэмп-Феникса» грозила рассыпаться в прах. Но судя по тому, как сжались его кулаки, парень не собирался сдавать свои позиции без боя.
— Милье, разборки с конкурентами на базе устраивать не вздумай, — предупредил его Каллен. — Нам тут только бутлегерских войн не хватало.

Размышляя о том, кто еще в «Кэмп-Фениксе» мог заняться подпольной продажей алкоголя, Каллен вернулся к казарме, где Уитлок должен был передать ему ключ от каюты для свиданий. Штаб-сержант уже ждал его, но вид у него был при этом такой виноватый, что Эдвард сразу понял — что-то опять пошло не так.

— В чём дело, сержант? — спросил он, предчувствуя какую-то пакость, и не ошибся.
— Произошла накладка, сэр, — сообщил Уитлок мрачно. — Придурок, который следит за листком бронирования, всё перепутал и записал на одно время меня и другого морпеха. В общем, ключ уже забрали, сэр.
— Кто забрал? — осведомился Каллен, опасаясь, что у них там есть какая-то дурацкая конфиденциальность.
— Капрал Стэнли Уолкотт, сэр, — ответил Уитлок. — Я его искал, хотел договориться и поменяться. Но его друзья сказали, он уже пошёл к девчонке.

— Зашибись, — выдохнул лейтенант и, заметив, как раздосадован случившимся Уитлок, сказал: — Забей, сержант. Это не твоя вина. Надеюсь, ты сказал этому портье недоделанному всё, чего он заслуживает.
— Один дружеский апперкот лучше любых слов, сэр, — со злодейской ухмылкой сообщил штаб-сержант.
— Ладно, Уитлок. Я что-нибудь придумаю, — сказал ему Каллен и отправился к спортивной площадке.

Таня не стала поддерживать образ легкомысленной блондинки и появилась вовремя — минута в минуту. Выглядела она отлично — красивая, улыбчивая и сексуальная.

— Видишь, я помню, что ты любишь естественность, — рассмеялась она, покрутившись перед ним. Волосы её, обычно замысловато уложенные, сейчас просто лежали на плечах пышными волнами, а на лице практически не было косметики, что пошло ей только на пользу.
— Потрясающе выглядишь, — честно сказал ей Эдвард и помрачнел — ему предстояло тут же всё испортить.

— У меня плохие новости, лейтенант Денали. Меня кинули с комнатой, — признался Эдвард и рассказал, как его прокатили с бронью. Он ожидал, что Таня рассердится, но та лишь вздохнула:
— Ясно. Значит, всё-таки придётся ко мне.

Эдвард тут же воспрянул духом — неужели после череды неудач его всё-таки ждёт победа хотя бы на одном фронте?

Вместе они направились к каюте Тани, но внезапно она схватила его за локоть и утащила в промежуток между двумя палатками. Вид у неё при этом был крайне испуганный.
— В чем дело? — удивился Эдвард.
— Около моей каюты стоит Кинг.
— Какого чёрта он там забыл?
— Он пытается затащить меня в постель, — ответила Таня, с отвращением передёрнув плечами. — Я уже два раза ему отказала, но он отказов не понимает. Он не должен увидеть нас вместе, Эдвард. Не хочу, чтобы у тебя из-за этого были проблемы.

— Не думаю, что он способен возненавидеть меня сильнее, чем он меня уже ненавидит, — хмыкнул Эдвард.
— Терпеть не могу таких, как он, — с возмущением произнесла Таня. — Как психолог, я должна быть лояльной ко всем своим пациентам. Но этот самоуверенный гусь выводит меня из себя. Он считает, что все женщины его хотят, а если отказывают, то просто набивают себе цену. Не понимаю, как Розали Хейл могла любить его столько лет.

— Любить? Да она просто спала с ним за деньги его папочки, — фыркнул Эдвард.
— Нет, она действительно любила его, — возразила Таня. — Не говори о ней плохо. Ты совсем её не знаешь.
По тому, как она это сказала, Эдвард понял, что Розали, похоже, приходила к Тане на сеансы, и заткнулся. Он ведь и правда ничего не знал о Розали Хейл.

— Прости, Эдвард. Похоже, у нас сегодня ничего не получится, — с горечью сказала Таня. — Даже если сейчас он уйдет, он в любой момент может вернуться.

Эдвард с силой сжал челюсти. Даже здесь эта венценосная скотина перешла ему дорогу!
Утихшая благодаря таблетке головная боль опять вернулась с удвоенной силой.

— Давай пойдём в комнату отдыха, — услышал он сквозь гул крови в ушах голос Тани. — И просто вместе посмотрим кино. А завтра каюта обязательно будет нашей на всю ночь. Как тебе такой план, лейтенант Каллен?
— Отличный план, лейтенант Денали, — постарался он улыбнуться, но вышло это у него, похоже, так себе, потому что в глазах Тани явственно читалось беспокойство.

Только бы в ней сейчас не включился психолог. Если она начнёт лечить ему мозги, ничего у них не выйдет. Заниматься сексом с женщиной, которая между оргазмами пытается поставить тебе диагноз, — удовольствие сомнительное.

— У меня просто голова сегодня весь день болит, — сказал он.
— Знаешь, что отлично помогает от головной боли? — тут же оживилась Таня. — Йога!
— Йога? — недоверчиво покосился на неё Каллен.
— Да, йога, — с энтузиазмом закивала Таня. — У меня во время учёбы в колледже были жуткие мигрени. А потом я подружилась с девушкой, которая научила меня нескольким упражнениям из йоги. И с тех пор голова у меня практически не болит. Пойдём в спортзал, я тебе всё покажу!

Эдвард вспомнил, что во время занятий йогой девушки изгибаются во всяких затейливых и весьма эротичных позах, и подумал, что с огромным удовольствием посмотрит на Таню Денали в позе собаки (8).
***
В спортзале тягали штангу двое морпехов, и были они, к счастью, не из его взвода. Потому что на глазах у подчинённых так откровенно разглядывать округлые ягодицы Тани он бы, пожалуй, не стал. А при чужих вполне мог дать себе волю, тем более что зрелище действительно было впечатляющее.

— Давай попробуем вместе, — предложила, распрямившись, Таня.
Но присоединиться к ней Эдвард не успел, потому что увидел, как в спортзал вошёл капрал, на нашивке которого значилась фамилия Уолкотт. Вид у парня был такой, словно его только что серьёзно контузило. Он подошёл к морпехам со штангой, и один из них осведомился:
— Стэн, ты чего такой напряжённый? Неужели не дала?
— Мне срочно нужна твоя помощь, Дерек, — сказал капрал Уолкотт упавшим голосом.
— Помощь в том, чтобы трахнуть девчонку? — заржал его приятель.
— Заткнись, — одёрнул его Уолкотт. — Я из-за тебя так попал, что хрен знает, как теперь выкрутиться.
— Да что случилось-то? — не понял Дерек.
— Идём. По дороге расскажу, — сказал ему Уолкотт, и парни вместе вышли из спортзала.

— Таня, это тот тип, который увёл у меня каюту, — ответил Каллен на невысказанный вопрос в глазах девушки. — И свидание у него явно не заладилось.
— Так, может быть, он уступит нам каюту, раз у него с подружкой не сложилось? — тут же уловила его мысль сообразительная Таня.
— Пойдем-ка за ними, — предложил Каллен, и Эдвард с Таней отправились вслед за Дереком и Стэном.

Парни подошли к каюте для свиданий и принялись горячо о чём-то спорить. Уолкотт размахивал ключом от каюты и при этом дрожал так, словно ему дуло к голове приставили, а его приятель Дерек озадаченно чесал бритый затылок.

Эдвард подождал несколько минут, но парни не сдвинулись с места, и лейтенант решил, что пора действовать.
— Парни, у вас тут что, свидание? — осведомился он, подойдя к морпехам.
Те вздрогнули и посмотрели на него с ужасом.
— Нет, сэр. Мы не из таких, сэр, — обрёл дар речи Дерек. — Мы тут просто стоим, сэр.
— Ну, раз вы тут просто стоите, то ключ от этой каюты вам без надобности, верно? — усмехнулся Каллен, глядя на ключ, зажатый в руке Стэнли Уолкотта.

У капрала Уолкотта нервно дёрнулся кадык, и он затравленно покосился на приятеля.
— А если ключ вам без надобности, то отдайте его мне, парни, — сказал Эдвард. — И можете быть свободны. В следующий раз вам обязательно повезёт.

Уолкотт с Дереком переглянулись, и Стэнли с обречённым видом протянул ключ Каллену.
Эдвард вставил ключ в дверь, и капрал Уолкотт воскликнул:
— Вы только ничего такого не подумайте, сэр. Это была просто шутка. Неудачная шутка.

— Ты о чём вообще? — спросил его лейтенант и открыл дверь.
В каюте никого не было. Уолкотт сдавленно охнул, а приятель толкнул его локтем в бок и произнёс:
— Мы пойдем, сэр.

Дерек с Уолкоттом ушли, и Эдвард, пожав плечами, помахал Тане, сигнализируя, что путь свободен. Таня тут же материализовалась возле двери и игриво взглянула на него:
— Ты такой харизматичный, когда с рядовыми разговариваешь.
— А с тобой я не харизматичный? — усмехнулся Эдвард, закрывая дверь изнутри на ключ.
— Со мной ты джентльмен, — улыбнулась Таня. — Офицер и джентльмен.
— Сейчас я покажу тебе, какой я джентльмен, — заявил Эдвард, поставил бутылку вина на столик и, подхватив Таню на руки, перекинул её через плечо и понёс к кровати.

— Беру свои слова обратно. Ты дикарь, Каллен, — фыркнула Таня и прикусила ему мочку уха.
— Я тоже умею кусаться, — сказал ей Эдвард и опустил Таню на койку.
— Тогда иди ко мне, — проговорила она, стаскивая с себя футболку.
— Я тебя сам раздену, — ухмыльнулся Эдвард, набросившись на неё как голодный зверь. Он и чувствовал себя сейчас зверем, а не человеком.

— Боже, когда ты так пахнешь, я хочу тебя ещё сильнее, — прошептала Таня, и Эдвард хмыкнул: десять очков в пользу Тинкербелл.

Одежда Тани и его собственная быстро оказалась на полу, упаковка от презерватива отправилась следом. Тела их переплелись на узкой койке. Когда он развёл руками её бёдра и уже почти вошёл в неё, Таня вдруг вздрогнула и проговорила уже без всякого возбуждения:
— Эдвард, мне кажется, здесь кто-то есть.

— О чём ты говоришь? — он едва сдержался, чтобы не зарычать.
— Я серьёзно. Я что-то слышала, — сказала Таня с тревогой.
— Я ничего не слышал, — произнёс Эдвард, проклиная дурацкую женскую впечатлительность.
— Под кроватью что-то шуршит, — воскликнула Таня, и Каллен буркнул:
— Наверное, это просто мышь. На базе их много.
— Мышь? — округлила глаза Таня, и Эдвард вспомнил, что женщины до смерти боятся мышей. Да что за день сегодня такой дерьмовый!
— Я сейчас убью Бугимена (9) и вернусь за наградой, — сказал Эдвард, поднимаясь с койки.

Присев на корточки, он приподнял с пола плед и заглянул под кровать. От увиденного он едва не поседел: прямо на него из темноты уставились два блестящих человеческих глаза.
— Ты кто такой, мать твою? — выдохнул ошеломлённый лейтенант. — Вылезай немедленно!

Тут он вспомнил, что на нём нет даже трусов, и воскликнул:
— Нет. Подожди. Не вылезай!
Но было уже поздно. Из-под кровати, дрожа и шмыгая носом, выползла Изабелла Свон.
_______________________________________
(1) Зоопарк Генри Дурли - зоопарк в г. Омаха, штат Небраска. Самый большой зоопарк в мире по количеству его обитателей.
(2) Сражение при Уилсонс-Крик (англ. The Battle of Wilson’s Creek) - первое крупное сражение на западном театре американской гражданской войны. Оно произошло 10 августа 1861 года около Спрингфилда, штат Миссури.
(3) Клиффхэнгер (англ. cliffhanger ending) — художественный приём в создании сюжетной линии (в литературе или кино), когда повествование обрывается на самом интересном моменте и развязка остается открытой до появления продолжения, чтобы заинтересовать зрителя/читателя и заставить ждать следующей серии/книги.
(4) Пёрл-Харбор - военно-морская база США на Гавайях. 7 декабря 1941 года Япония совершила внезапное нападение на Перл-Харбор, что послужило поводом вступления США во Вторую мировую войну.
(5) Джеки Робинсон, Уилли Мэйс, Хэнк Аарон, Барри Бондс - известные темнокожие бейсболисты. Джеки Робинсон - первый темнокожий игрок в Главной лиге бейсбола (МЛБ).
(6) День благодарения — североамериканский праздник, в США отмечается в четвёртый четверг ноября.
(7) Поданк - городок в штате Коннектикут, который используется в Америке по аналогии с Мухосранском. Очень маленький, скучный городок, настоящее захолустье.
(8) http://riara.com.ua/wp-cont....min.jpg
(9) Бугимен (англ. Boogeyman) - монстр из детских страшилок, прячущийся в кладовых, шкафах и под кроватями.

Предыдущая глава