20 Глава. Эгоизм. Часть 1

Не хотелось ничего, хотелось просто лежать и не шевелится. Мне выделили палату, мерили давление, предлагали успокоительное. Только не понятно для чего. Я спокойна. Я не кричу, не плачу, не устраиваю истерик, не бьюсь головой о стену, не бросаю проклятия в сторону Всевышнего, спрашивая у него «Почему?». Он уже давно не смотрит в мою сторону, Он предоставил мне выбор все решать самой. И я даже не могу сердиться на Него, Он ведь только выполнил мое желание. После смерти мамы я в порыве отчаяния сорвала с груди крестик, который она заставляла меня носить и сказала Ему, что я и без Него справлюсь, не нужна мне Его помощь, раз Он так поступает. Видимо мой отчаянный крик был услышан.
- Доктор, какие у нас прогнозы? – Элис уже не плакала, она приняла деловой вид, сидя у моей кровати и держа за руку.
Доктор Браун, как мне показалось, немного смутился, глядя на мою сестру. И в следующую минуту я поняла почему, наверно он посчитал ее эгоисткой, раз она думает о себе, а не о несчастном малыше. Естественно нам пришлось ему рассказать о нюансах моей беременности. Оказалось, что гинеколог, как и парикмахер, может быть хорошим психологом и слушателем, особенно когда не ковыряется в тебе различными инструментами.
- Это не моя специализация, но могу сказать, что если плод родится жизнеспособным, он сможет сойти за донора, - неуверенно проговорил он.
Элис сжала мою ладонь сильно-сильно, а потом расслабила руку, сдерживая гнев.
- Вы идиот? – холодным тоном выпалила моя девочка, если бы я могла, я бы усмехнулась.
- Я спрашиваю не про себя, а про ребенка, что нам теперь делать? Каковы его прогнозы?
- Ох….. – растерялся доктор, - дети с синдромом Эдвардса, как правило рождаются не только с умственными отклонениями, повреждены и внутренние органы, особенно сердце.
Доктор стал безжалостно перечислять отклонения ребенка. Элис с расширившимися глазами ловила каждое его слово. Я видела, как ужас застыл на ее лице, но когда она повернулась ко мне, то взяла себя в руки, и видимо пыталась мыслить разумно и трезво, не отвлекаясь на эмоции. Я видела, как тяжело ей это дается, но она делала это ради меня. Я понимала, что в данный момент не способна даже слова вымолвить, и полностью ей доверяла.
- Продолжительность жизни детей с синдромом Эдвардса невелика: 60 % детей умирают в возрасте до 3 месяцев, до года доживает лишь 5-10 %. Основной причиной смерти служат остановка дыхания и нарушения работы сердца. Оставшиеся в живых — олигофрены, - вынес свой окончательный приговор доктор.
Элис переводила взгляд с меня на доктора, она всем своим видом молила меня дать ей понять, о чем я думаю.
- Что делается в подобных случаях? – тяжело сглотнула она.
- Мы проводим дополнительный тест – амниоцентез*, это обследование околоплодных вод на наличие или отсутствие хромосомных отклонений. Если он подтверждает предварительный диагноз, то…
- Стоп, а что может не подтвердить? – с надеждой воскликнула Эл.
- «Тройной тест» не дает сто процентной гарантии, поэтому мы проводим дополнительные. Но погрешность не очень большая, мисс Свон,
- Брендон, – машинально поправила Эл. – Но какой процент?
- Пять из ста, может девять. Я просто вас предупреждаю, чтобы вы не сильно на это надеялись, - пошел на попятную доктор Браун, увидев, что дал надежду, которая может и не оправдаться.
- А что у нас есть, что-то еще кроме надежды на лучшее? – воскликнула Элис.
- Вы правы, – одобряюще улыбнулся доктор, – затем, если анализ оказывается положительным, с семьей, как правило, общается врач-консультант, помогает взвесить все «за» и «против», помогает родителям принять решение о прерывании или продолжении беременности, разъясняет все нюансы, возможности современной медицины и реабилитации, если семья все-таки оставляет ребенка инвалида. Как правило, таких пар мало, – уже совсем тихо проговорил доктор, - я знаю о вашей нестандартной ситуации, но я бы посоветовал, чтобы отец ребенка тоже присутствовал. Изабелла, вы меня слышите? Я все-таки уверен, что вы оба должны принять это решение.
- Зачем? – подала я резко голос. Эл и доктор вздрогнули, они видимо думали, что от шока я превратилась в зомби надолго.
– Вы хотите сказать, что бывали случаи, когда отец хотел ребенка – олигофрена, даже если женщина против? А потом забирал его себе, так? Покажите хоть одного мужчину, который по доброй воле принял на себя ответственность за ребенка, даже за здорового, один, без помощи женщины. Покажите, и я поставлю ему памятник. Собственноручно, - съязвила я.
- Она невысокого мнения о мужчинах, в общем, - проговорила Элис, успокаивая доктора.
- Мне нужно на работу, Розали там, наверное, с ума сходит одна, у Кейси отпуск. Забросить тебя в школу, Элис? – как ни в чем не бывало, спросила я.
- Изабелла, - тоном, говорящего с психически не стабильными человеком, заговорил со мной доктор, – мы назначим амниоцентез на завтра, хорошо? В 10:30 я вас жду.
Мне даже показалось, что он стал говорить по слогам.
- Да, конечно спасибо док, - улыбнулась я, обулась и надела на себя куртку, – до завтра.
Я вышла из палаты, оставив обалдевших доктора и Элис.
- Белла, постой ты куда? – сестра еле меня догоняла.
- На работу, я же сказала.
- Ну нет, – она резко дернула меня за руку, останавливая. – Что ты задумала? - воинственно спросила она.
- Ничего, я только хочу отвести тебя в школу и поехать на работу, - пожала я плечами и пошла к выходу из клиники.
Сначала Элис пыталась меня разговорить, но видя, что я не впадаю в истерику и вообще никак не проявляю себя, решила сменить тактику. Она замолчала. Хмуро скрестила руки на груди и уставилась в окно, на милом личике эмоции сменяли друг друга с невероятной скоростью, что свидетельствовало о ее тяжких размышлениях.
Она не вышла из машины, когда я забегала в дом за ее учебниками и своими бумагами, молчала весь путь до школы.
Но все же не выдержала и взорвалась.
- Я знаю, ты решила оставить его.
- Ты против? – удивилась я. – Элис, ну сама подумай, ты выйдешь замуж, поправишься, отравишься потом вместе с мужем в колледж и во взрослую жизнь, а мне что делать? Должна же я кого-то воспитывать. Теперь Каллены не захотят забрать малыша, мне же лучше, я все равно уже давно подумываю, как бы их «кинуть» с эти договором. Неужели они и, правда, думали, что я добровольно подпишу отказ? И не смотри на меня так, я совсем не чувствую угрызений совести. Карлайл тебе должен за 18 лет пока его не было рядом. И подрочить в баночку, это не подвиг. Так что да, я ничего им не должна, - все-таки в моей пламенной речи я и сама заметила нотки обиды, за то, что они нас бросили.
- Белла, я хочу, чтобы ты поняла только одно, если бы у ребенка было право выбора, то он бы предпочел смерть, - сказала она с такой серьезностью, будто и вправду научилась читать мысли нерожденных детей.
- Что? Не говори ерунду, - засмеялась я. - Ты все еще ревнуешь? Не глупи.
Ужас, отразившийся на ее лице, был неподдельным, будто я не засмеялась, а превратилась в монстра.
Сестра крепко взяла мое лицо в ладони и серьезно проговорила:
- Сделай аборт, не обрекай себя и его на муки. Я клянусь, я справлюсь, буду жить, я все вынесу. А если нет, значит не судьба и ты сделала все, что смогла. Не давай ему жизнь прошу, эта жизнь будь для него адом.
- Он будет счастлив. Болезнь ему дает преимущество над всеми нами, он не будет понимать реальности настоящей жизни. А, значит, он будет счастлив, – убеждала я спокойно.
У Элис по щеке скатилась слеза.
- Если бы я была так же уверена, как ты, я бы и не посмела тебе предложить прервать беременность. Но мне кажется ты не права. Я просто не хочу страданий для него. Ведь это я виновата, что он вообще сейчас существует, из-за меня ему дали жизнь. Такую жизнь.
- Элис…
Сестра не дослушала, выскочила из машины и понеслась в сторону школы. Видела, как ее встречает Джаспер и еще кучка ребят. Видела, как обнимает ее и видимо спрашивает, почему она плачет. Я могу ошибаться, но, не смотря на расстояние, когда она обернулась, я явно прочитала на ее лице только одно: « Белла сошла с ума» Я завела мотор и отъехала от школы, и в глубине души понимая, моя сестра права. Вряд ли туман, который заволок мой разум, когда-нибудь развеется.

- Что мне теперь делать? Помоги мне, пожалуйста. Дай какой-нибудь знак, прошу мама, - я коснулась рукой холодной плиты с именем мамы.
- Я не знаю, как мне быть. Все мое естество противится даже мысли, чтобы убить его. Я просто не смогу это сделать, это выше меня, мама. Скажи, как мне быть, подскажи. Ты же моя мама, ты должна знать, как правильно поступить твоему ребенку.
Ответом мне была только тишина кладбища. Свежие цветы, которые я принесла, медленно умирали от холода.
- Как только я четко принимаю решение оставить его, то моментально вспоминаю глаза той женщины, из кафе, мамы Мэтта. Ты бы видела этот взгляд. Потухший и затравленный, безжизненный. Я разрываюсь, не знаю, как быть. Наверно я просто трусиха, боюсь будущего. Боюсь, что просто не вынесу. Я пошла против естественного, против Закона Божьего. Может я совершила страшный грех, как думаешь? Пытаюсь дать жизнь ребенку, чья мать мертва.
Я подняла глаза к небу.
- Прости меня, за то, что отреклась от твоей помощи, покарай меня за грехи, но в чем ребенок виноват? Неужели Элис права и я иду против Твоей воли, поэтому у меня ничего не выходит. Неужели я должна их отпустить? Я сдаюсь, прошу, помоги мне.
Ответом мне была тишина, и холод, пробирающий до костей.
- Ответьте мне кто-нибудь, - мои слова утонули в слезах.
Теплые капли согревали замерзшие пальцы, и казались обжигающе горячими.
Я пробыла на кладбище до самых сумерек, небо заволокли тучи, и воздух стал невыносимо холодным. Собрала остатки сил лишь для того чтобы подняться и пойти к машине, чтоб не замерзнуть насмерть у могилы матери.
Мои слезы не принесли желаемого облегчения, никто не ответил на мои вопросы.
Я опять одна со своим эгоизмом. Я думаю в первую очередь всегда о себе. Будь то возможная смерть Элис или болезнь малыша, я думаю в начале «Как я буду без них?», почему то эти мысли всегда приоритетны.
- Я сдаюсь, - прошептала я, смотря на хмурое небо, – все в твоих руках.
И вдруг маленькая снежинка упала на мое лицо, растаяв, крошечной капелькой скатившись по щеке вслед за слезами. И в след на ней стали падать остальные. Я закрыла глаза и с облегчением улыбнулась. Мне, кажется, я получила ответ.
Камень упал с души, так всегда бывает, когда перекладываешь решение на кого-то другого, даже если этот кто-то, Бог.
Все просят у Него чуда, впоследствии забывая его поблагодарить. Если чудо произойдет, не для меня, для этого ребеночка, я точно этого не забуду. Я придумаю, что отдать взамен.
Ночь я провела в своей комнате с закрытой дверью, чтобы Элис не докучала мне разговорами. Я знала, что пугаю ее своим поведением, но мне было все равно.
На удивление я крепко спала. Утром, отказавшись от сопровождения, я направилась в больницу. Когда меня везли в процедурную, я видела Эл, Джаспера и Розали, которые естественно меня не послушали и теперь дежурили в коридоре. Но, я запретила кого-либо пускать ко мне, я должна была принять это одна.
Так как, процедура грозит выкидышем, на ночь меня оставили в больнице под наблюдением.
И эту ночь я опять же спала на удивление хорошо.
Утром, нервничая, я щелкала костяшками пальцев, и вспоминала, где я могла подхватить эту ужасную, дико раздражающую привычку.
Как бы я себя не успокаивала, какой бы груз с моей души не свалился, я не могла не отрицать, что просто дико боюсь. Я ждала врача с анализами, когда услышала ругань и крики за дверью. Этот голос я узнаю из тысячи, голос Эдварда, приказывающий медсестре пустить его, слабые просьбы Эсми.
Но я просила никого не впускать, пока я не узнаю результаты.
Значит, Элис их позвала, я была уверена, что это она, больше некому.
Подавив раздражение, я глубже вздохнула и посмотрела на часы. Сейчас придет доктор Браун.
- Без предисловий, – предупредила я, - говорите сразу.
Вид у моего врача, был взъерошенный и какой-то напуганный.
Но не было этого прискорбно-сочувствующего взгляда. Я и не заметила, что не дышу.
- Ребенок здоров, – проговорил он и его губы тронула улыбка.
Воздух со свистом вышел из легких.
- Что? – тупо переспросила я.
- Амниоцентез не выявил отклонений. Ребенок в порядке. Тройной тест был ошибочен. Вы попали в 9 % погрешности.
Стало не хватать воздуха, открывая рот как рыба, доктор, забеспокоившись, подошел ближе.
- Изабелла, вам плохо?
Я приподнялась на постели и вцепилась в его халат мертвой хваткой. Мне хотелось взять пистолет, приставить к его голове и вышибить мозги, только за то, что он заставил меня жить почти двое суток, в этом ужасе, но вместо этого я его обняла.
Я даже не поняла, как зарыдала у него на плече. От облегчения и от счастья. Слезы нескончаемым потоком хлынули из глаз. Я про себя повторяла «спасибо» бесчисленное количество раз. Спасибо Боже, за чудо для моего малыша.
Я в долгу не останусь.
Дверь распахнулась, видимо мои отчаянные рыдания, привлекли карауливших за дверью.
Элис отстранила доктора и, бросившись мне на шею, стала успокаивать. Эсми прикрывала ладонью рот, смотрела с ужасом на мои отчаянные попытки заглушить истерику.
Доктор сказал, что принесет успокоительное и вышел.
Эдвард с решительным видом занял место рядом с моей сестрой.
Сердце предательски ускорило ход, когда я увидела его измученное лицо.
Он взял мои ладони в свои. Его взгляд искал во мне признаки безумия.
- Мне так жаль, милая, – он прижался губами к моей ладони, а потом поднес к своей небритой щеке, – чтобы не было, я тебя больше не оставлю и буду рядом.
Мое сердце растаяло от его слов, но вот разум больше не верил.
Рыдания затихли от его слов, но не потому, что я была рада слышать эти сладкие слова. Я смотрела на беззвучно плачущую Эсми, на сочувствующего Эдварда, и во мне на миг ярким пламенем вспыхнула такая ненависть, что самой стало страшно.
И вдруг я поняла, они не правильно поняли мои рыдания.
И эгоизм победил.
Я позволю им так думать.
Я намеренно хочу причинить им боль.
А еще, я не отдам им ребенка, не теперь, когда я поняла, что не в силах покинуть его, даже больного.
Во мне что-то сломалось за эти два дня, пока не знаю, что съехало с рельсов в моей душе, но знаю, что этого уже не исправить.

Амниоцентез – это исследование околоплодных вод, которое позволяет подтвердить наличие или отсутствие хромосомных отклонений у плода. Исследование проводится под контролем УЗИ. Перед этим обследованием врач должен предупредить, что в небольшом проценте случаев (около 1%) амниоцентез может спровоцировать выкидыш.

Автор: Виктория Савельева
Бета: markela
Добавила главу: Штирлиц