Утром, собираясь на работу, я надела самую короткую юбку и выбрала туфли на высокой шпильке, подаренные Элис. Тщательно уложила волосы, подкрасила ресницы и даже использовала румяна.

Этьен одобрительно кивнул, приглашая меня к завтраку:

- Отлично выглядишь, красавица! Значит, решилась?

Я промычала что-то невразумительное, но смеющиеся глаза Этьена не оставляли никаких сомнений, что он меня раскусил.

Моё преображение не прошло незамеченным: почти все мужчины, которые встречались мне по дороге, не успевали поздороваться. Просто их взгляд шёл снизу вверх. Слишком много времени уходило на разглядывание ног, так что, несколько раз я слышала из-за спины: «Доброе утро, Белла!»

Громкое «вау» приветствовало меня в отделе.

Даже Таня Денали, которая не удосужилась накануне меня рассмотреть, задержала на мне свой пристальный оценивающий взгляд. Она усмехнулась и, гордо вскинув голову, прошла в свой кабинет.

Но эйфория длилась недолго. Через пару часов она вызвала меня к себе, взяла у меня телефоны всех консультантов, к которым я обращалась по новому проекту, намётки и замечания по реконструкции помещения и прочую мелочь, которая могла оказаться важной. Она ещё раз подтвердила, что является профессионалом. Моя надежда на встречу с Эдвардом таяла как дым, а после того, как блондинка, отпуская меня, заявила, что теперь все переговоры будет вести сама, в том числе и с вышестоящим руководством, она и вовсе испарилась.

Не помог даже огромный букет белых роз, присланный наверняка Этьеном: карточки не было. Когда посыльный принёс его, весь отдел ахнул, тут же нашлась подходящая ваза, нежный аромат заполнил комнату. А я сидела, уткнувшись носом в монитор, лишь бы никто не увидел моего расстроенного лица.

После обеда я спешила вернуться к работе: планы, выставленные Таней, заставили всех шевелиться. Работы стало больше, поэтому я боялась, что не успею с новым отчётом и торопилась вернуться, едва перекусив. Когда я открыла дверь, сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Около моего стола стоял Эдвард Каллен и рассматривал букет. Я видела его спину, он стоял неподвижно несколько секунд, потом покачал головой и уверенным шагом направился в кабинет Денали.

- Что за траур? – встретил меня дома Этьен в смешном фартуке с земляничками и с шумовкой в руках. - Затея не удалась? Фурора не вышло? Или твои ноги оказались недостаточно длинными, чтобы свалить наповал всю мужскую половину? – он чмокнул меня в щёчку. – Раздевайся, мой руки, ужинать будем, - и тут же двинулся в сторону кухни, виляя бёдрами как заправская «ночная бабочка». – Не вздумай реветь, дорогуша! – через секунду уже раздался грохот посуды.

Он был прав. Зареветь хотелось неимоверно. Но я заставила себя проглотить рвущиеся наружу слёзы, запирая обиду и ревность в самый дальний потаённый уголок своей души.

Скинула туфли. Ноги гудели, словно мне пришлось пешком подниматься на крышу Columbia Center. Я немного потопталась, разминая затёкшие пальцы, пятки неприятно покалывало. Доковыляв до спальни, я переоделась в удобные домашние брюки и старую футболку, купленную на распродаже в ближайшем супер-маркете.

- Белла-Синдерелла, - поддразнил меня Этьен, раскладывая по тарелкам аппетитно пахнущий ужин. – Ну? – и он вопросительно изогнул бровь, ожидая моих откровений, которые последовали тут же, едва я прожевала первый кусочек тушёного мяса.

Этьен слушал внимательно, не перебивая. Потом собрал пустые тарелки, подал мне чашку ароматного чая и флегматично заметил:

- Как по учебнику…

- Что? – я удивлённо уставилась на него.

- По учебнику для студентов-психологов первого курса, - уголки его губ слегка приподнялись, намекая на скрытую улыбку. Я всегда терялась в такие моменты: шутит он или говорит серьёзно. – На лицо когнитивный диссонанс, - устало проговорил он, - и у тебя всего три варианта, - он начал барабанить пальцами по столу. Впрочем, он всегда так делал, когда объяснял мне что-то доступными для моего понимания словами. – Не думать об этом, изменить своё отношение к проблеме или измениться самой. Ты как заядлый курильщик, - он порывисто встал и достал из холодильника бутылку вина, а из шкафчика пару бокалов, - либо убеждаешь себя в том, что пока куришь – худеешь, либо как страус прячешь голову в песок, - Этьен поставил бокалы на стол и застыл на месте, так и не откупорив бутылку. - Кстати, что мне с ними делать?

- С кем? Со страусами? – растерялась я, не понимая, к чему он ведёт.

- Не пугайте страусов, пол бетонный, - пробубнил он, наконец, открыв бутылку и разливая вино, - конечно, нет. Не тупи, Белла, с курильщиками и Законом от восьмого декабря 2005 года, запрещающего курение в общественных местах и ближе, чем в двадцати пяти метрах от входа, - заунывно процитировал он и задумался.

- От входа в общественные места? – переспросила я. До меня стало доходить, что речь о баре, который он недавно купил. Этьен уже думал о том, как сделать зал для курящих. К сожалению, Законы штата Вашингтон запрещали это.

Он рассеянно кивнул.

- Переделай офис на втором этаже, - посоветовала я. Этьен недоумённо посмотрел на меня. – Помещение из нежилого фонда перевести в жилое проще, - объяснила я, вспомнив огромное количество административных документов, что мне пришлось изучить при работе над последними проектами.

- Охр-ренеть, Белла, - зарокотал он и отзвук его грассирующего «р» ещё долго витал по кухне. Сам он уже прикрыл глаза, о чём-то сосредоточенно размышляя. Я же смотрела на глубокую складку, залёгшую у него на лбу. Наконец, он распахнул свои карие глаза, хлопнул длинными ресницами, и его лицо снова приобрело привычное насмешливое выражение. – Дочка полицейского только что научила меня, как нарушить закон!

- Не нарушить, а обойти, - обиделась я. Уважение к закону мне было привито с детства. Я даже правила дорожного движения ни разу не нарушила намеренно.

- С точки зрения юриспруденции – да, - небрежно отмахнулся Этьен, - а вот с моральной стороны – монопенисно, то есть, я хотел сказать, нарушить и не отвечать, - съязвил француз. А в потемневших глазах блеснул злой огонёк. – Что и требовалось доказать, - жёстко отчеканил он. – Ты всего лишь изменила когницию. Чёрт, Белла, - Этьен резко вскочил со стула и, схватив меня за плечи, встряхнул, - приди в себя. Почему ты нарушаешь правила и грудью встаёшь на защиту других, только когда дело не касается тебя лично?

Я глазам своим не верила: Этьен разозлился. Я видела сотни его «масок», но злость – никогда. Ошарашенная, притихшая, я смотрела на него, совершенно не понимая, что происходит. Этьен знал меня лучше всех, даже лучше меня самой. И эта его злость означала, что он не мог или не хотел объяснить мне…

- Мне пора, Белла, - он, наконец, отпустил меня и парой шагов пересёк пространство небольшой кухни.

Я медленно пошла следом. Уже в прихожей тихо спросила:

- Что же мне делать, Этьен? – надеясь, что он сменил гнев на милость.

- Любовь – сложная штука из высших сфер, Белла, - устало вздохнул он, - и постигать её приходится только эмпирическим путём. Может, пришло время делать ошибки? – он горько усмехнулся.

- А попроще и без философии? – осторожно поинтересовалась я, чувствуя себя умственно отсталой.

- Сделай что-нибудь тебе не свойственное, - он мягко улыбнулся, - поговори с ним, просто скажи, что чувствуешь!

- Сама? Первая? – переспросила я, словно желая убедиться, что правильно понимаю его слова.

- Да, - снова вздохнул он, надевая модное пальто, - поищи в женских книжках, - подмигнул он, - вряд ли ты будешь первой, - прежний Этьен вернулся, я вздохнула с облегчением, а он чмокнул меня в щёчку и открыл дверь. Уже стоя на пороге, он обернулся: - И кстати, ты уже купила подарки на Рождество? Элис просила тебе напомнить.

- Нет, - выдохнула я уже в закрытую дверь.

Спасибо Элис. Я бы и не сообразила, что до праздника осталось всего лишь два дня. И даже многочисленные атрибуты приближающегося Рождества, которыми пестрели витрины магазинов на улицах Сиэтла, не заставили меня задуматься.

Почему-то дома одной мне оставаться не хотелось. А если честно, я боялась. Боялась погрязнуть в размышлениях о словах Этьена, о собственной горькой участи, полном невезении в отношениях и вялотекущей личной жизни. Поэтому я быстро переоделась в удобные джинсы, влезла в пару старых, изрядно поношенных кроссовок и поехала в город. Слава богу, всезнающая Элис, не раздумывая, назвала мне адреса торговых центров, работающих в эти дни допоздна.

Я почти три часа выбирала подарки и сувениры. Несмотря на поздний час, народу в магазинах было много. Многоликая разношёрстная толпа гудела, радостные вопли покупателей перемежались с рождественскими песнями, льющимися из динамиков торгового центра, создавая праздничное настроение.

Я присела на скамейку передохнуть. Оглянулась по сторонам. В самом углу крыла около красиво украшенной ёлки сидел Санта Клаус. Заученное выражение добродушия не могло скрыть усталости человека, которому пришлось задержаться на работе. Я осторожно подошла ближе. Он жестом поманил меня к себе. Я сделала ещё пару робких шагов, а потом решила махнуть на всё рукой.

К чёрту правила!

И как в детстве уселась к нему на колени.

- Как тебя зовут, девочка? – хитрющие глаза «Санты» сверкнули поверх стёкол бутафорских очков.

- Белла, - ответила я, удобней усаживаясь и свесив ноги.

- Хорошо ли ты себя вела в этом году, Белла? – понизив голос, спросил меня Ник, или Гарри, или Джим, не знаю, как звали аниматора, но «Санта» решил мне подыграть.

- Думаю, да.

- Что ты хочешь в подарок от Санты, Белла?

Я задумалась. Если уж и просить что-то у ненастоящего Санты, так точно не материальных вещей:

- Подари мне счастье, Санта, - выпалила я и зажмурилась как ребёнок, который только что загадал желание – ролики или кукольный домик.

- Хорошо, Белла. С Рождеством! – и «Санта» легонько подтолкнул меня с коленей. Я спрыгнула, подобрала пакеты с покупками и бодро зашагала на выход, на прощанье послав «Клаусу» воздушный поцелуй.

Утром я приехала на работу раньше обычного. Вынула из багажника рождественские подарки, которые купила для своих коллег и потащила коробку в офис. Я хотела подготовить сюрприз - расставить сувениры на столы сотрудников до того, как они придут. Шла я аккуратно: высокие каблуки новеньких ботильонов не очень годились для прогулок по свежему льду, к тому же коробка была настолько огромной, что закрывала мне весь обзор. У самой двери я притормозила, решая, как её открыть. Но тут кто-то ловко выхватил у меня коробку из рук, я охнула от неожиданности и отскочила в сторону. Конечно же, каблук тут же подвернулся, и я почувствовала, что падаю. Но сильная рука обхватила меня и потянула в другую сторону. Всё произошло так неожиданно, что я не поняла, как оказалась прижатой к чьей- то груди, уткнувшись щекой в шершавую ткань пальто, а носом – в свою же коробку.

- Ты в порядке, Белла? – я поняла, к чьей груди я так бессовестно прижалась ещё до того, как узнала бархат голоса. Знакомый запах растекался по венам морозной свежестью, разгоняя кровь и заставляя бешено биться сердце.

- Нет, - честно ответила я неожиданно для себя.

«Сейчас или никогда», - закрутилось в голове.

Я подняла лицо, жадно вдыхая любимый аромат:

- Эдвард, - прошептала я, задыхаясь от волнения и страха, - Эдвард, - я уже практически тонула в искрящейся зелени, - я должна тебе сказать… - Нежность и желание вперемежку со страхом выплеснули новую порцию адреналина в кровь, щёки раскраснелись. Я схватила его за лацканы пальто, чтобы удержаться, не упасть.

Вру. Безбожно вру.

Я хотела быть ближе, раствориться в свежести запаха, потеряться в крепости рук, утонуть в любимых глазах и пропасть окончательно.

Остатки разума пульсирующими мыслями предательски разбежались по углам, уступая место оголившимся нервам. Я могла только чувствовать. Трясущимися руками я притянула его к себе, дотронулась кончиками пальцев до гладко выбритой щеки, провела невесомую линию по подбородку и, наконец, очертила контур его идеальных полных губ.

Он вздрогнул, рот приоткрылся, горячее дыхание опалило мою замёрзшую кожу:

- А-ах, - я затянулась как заправский наркоман, вдыхая и тут же задыхаясь. Сердце застучало как бешеное, глаза закрылись от предвкушения.

Но очередному стону не суждено было сорваться в пространство: Эдвард накрыл мои губы своими. И от этого прикосновения мурашки побежали по спине, а в воздухе заискрило электричество.

Его губы были тёплыми, сладкими, нежными. И в то же время настойчивыми, сильными. Или нет? Чёрт возьми, я потеряла связь с действительностью. Не могла соображать, сопоставлять факты, видеть вещи и называть их своими именами. В тот момент, когда он, дразня, провёл кончиком языка по моей нижней губе, я утонула в ощущениях, раскрываясь навстречу желанному счастью, утопая в безразмерном и всепоглощающем удовольствии слияния наших тел и душ.

И плевать мне было на общественное мнение, на то, что нас могут увидеть, на то, что подумают люди, на то, что я нарушаю все правила приличия. Я целовала любимого мужчину. И он отвечал на мой поцелуй. Больше меня ничего не волновало.

Весь мир сузился до дрожи в коленках, электрических разрядов, расходившихся от тех мест, где соприкасалась наша кожа и ощущений мягкости его волос, в которых запутались мои пальцы. Я и не заметила, как запустила руки в бронзовую шевелюру, растрепав и без того непослушные пряди. Я разжала пальцы, выпуская на свободу шелковистое великолепие.

- Ой, - что-то твёрдое и острое впилось в бок. Машинально опустила глаза и тут коробка, которую Эдвард всё ещё держал в руках, выскользнула и упала, а всё её содержимое рассыпалось по земле.
Звук разлетающихся сувениров привёл меня в чувство.

Боже! Что я творю!

И бросилась собирать раскатившиеся сувениры. Мысли лихорадочно заметались в голове, я стыдливо оглянулась. Не стал ли кто случайным свидетелем моей вспышки безумия? Но парковка была пуста.
Уф-ф. Одной проблемой меньше. Не хотелось бы снова для своих коллег стать источником сплетен.
То, что я сделала, было некрасиво, неправильно, неприлично, но так приятно!

Трясущимися руками я стала собирать раскатившиеся по земле подарки. Слава богу, китайская промышленность снабжала мир ненадёжной, но небьющейся продукцией. Я с удивлением смотрела на эти побрякушки, которые при дневном свете и сложившихся обстоятельствах выглядели так сиротливо и ляповато. Вот что значит правильный маркетинг! В ореоле праздника продать можно всё, что угодно, даже такую безвкусицу… Я покрутила в руках свечку в виде ангела со сложенными крыльями. Интересно, сколько будет стоить производство свечей, скажем, по эскизам Элис?

- Брендон?

- Да, - автоматически ответила я, прикидывая примерные объёмы продаж и сезонный потребительский спрос.

Что? Я сказала это вслух?

А тонкие длинные пальцы уже протягивали мне стопку карточек, перевязанных бумажной лентой, с пожеланиями для моих коллег. Я осторожно коснулась изящных музыкальных пальцев, забирая поздравления, над которыми трудилась полночи. Медленно перевела взгляд. Эдвард сидел на корточках. Кажется, он уже пришёл в себя. Но его зелёные глаза слегка ошарашено наблюдали за мной.

- Ты об этом хотела поговорить со мной, Белла? – уголки его губ слегка дрогнули.

- Что? – пробормотала я, понимая, что снова безудержно краснею.

Очаровательно! Набросилась на него с поцелуями, чтобы пообщаться о производстве свечного заводика! Отличный работник!

- Нет, я… - слова застряли в горле, я отвела глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом.

Господи, стыдно-то как!

- О-о-о, и за что в этот раз ты накостыляла моему братцу, Белла? – громоподобный бас раздался откуда-то сверху. Эммет хохотал во весь голос, искренне потешаясь над ситуацией. Я снова покраснела, а он загоготал. - Думаю, стоит подарить тебе боксёрские перчатки, чтобы уж наверняка…

Но он не успел договорить, зазвенел мобильный, он тут же сделал серьёзное лицо, отвечая на звонок, и быстро забежал внутрь, подмигнув мне на прощанье.

- Простите, мистер Каллен, - кое-как выговорила я, с удвоенной энергией закидывая в коробку сувениры.

- Конечно, - тихо ответил Эдвард, помогая мне подняться. Коробку он всё-таки отобрал, открыл передо мной дверь, пропуская вперёд меня и ещё каких-то женщин. Я и не заметила, как парковка заполнилась народом. В лифте мы ехали молча. Я усиленно рассматривала структуру пола, словно там были начертаны самые великие откровения человечества. Лишь бы не видеть его лица, лишь бы не прочесть на нём пренебрежительное разочарование…

Господи! Я сама всё испортила! Дура!

Я вздрогнула от приглушенного звонка лифта, остановившегося на моём этаже. Дверцы плавно распахнулись, я замешкалась, не зная, как поступить.

- Приехали, Белла, - шепнул на ушко Каллен. И горячая волна его дыхания снова оживила мурашек, притаившихся с момента поцелуя.

- Да, спасибо, мистер Каллен, - очухалась я уже только у двери в офис, - за помощь, - выдавила из себя я, протягивая руки, чтобы забрать у него коробку.

- Ну, уж нет, - мягко ответил он, ловко перекидывая её под левую руку, а правой открывая мне дверь, - хочу убедиться, что вещи благополучно доставлены до места…

Он уверенным шагом двинулся к моему столу, аккуратно поставил её. Я смотрела на его застывшую спину, наслаждаясь каждым плавным движением его тела. Как же хотелось подбежать и прижаться к нему, уткнуться лицом в грудь, зарыться носом в белую рубашку, скрыться от всего мира, а главное, от себя самой!

Эдвард постоял какое-то время, потом резко повернулся. Я не успела отвести своего пожирающего взгляда, наши глаза встретились.

- К чему эти игры, Белла?

Я стояла ни жива ни мертва. Слова исчезли, словно их и не было. И слава богу, иначе мои жалкие попытки оправдаться выглядели бы смешно и унизительно.

Я так и стояла, открывая и закрывая рот, тщетно пытаясь вспомнить, как говорить, а главное – что.
Но тут за дверью послышался шум: сотрудники подходили к кабинету.

- Я позвоню вечером, - тихо проговорил Эдвард, сверкнув напоследок зелёными искрами.

В тот момент, когда Мэгги Коллинз ввалилась в дверь, его лицо снова приобрело отстранённо-нейтральное выражение.

- Доброе утро, дамы, с наступающим Рождеством.

Господи, какой же всё-таки у него голос! До костей пробирает! А с милой улыбкой вообще может свести с ума.

Я в очередной раз наблюдала, как на него реагируют женщины. Он неспешным шагом покидал офис, а девушки так и застыли с удивлённо-блаженными лицами и открытыми ртами.

- С наступающим, мистер Каллен, - первой очнулась Мэгги. Тут же выпучила глаза и зашипела: - Что это было, Белла?!

- Мистер Каллен принёс сувениры, - ответила я, подходя к столу и стараясь не смотреть в её сторону, - поможешь разобрать?

- Да, конечно, - ответила она, снимая пальто, - а почему?

Ох уж это женское любопытство, я вздохнула, прикидывая, что меня ждёт целый день с подробным разбором каждого слова, каждого шага и каждого жеста босса.

Однако, обошлось. Спасение явилось через пару минут в виде мисс Денали, которая многословно поздравила сотрудников с праздником, выразила надежду на долгое и плодотворное сотрудничество и объявила, что благодарность компании в виде премии каждому из присутствующих уже переведена на зарплатные карты.

Её выступление произвело настоящий фурор, коллектив дружно приветствовал приятную новость всеобщим «вау» и бурными аплодисментами. Я умудрилась улыбнуться и даже похлопать в ладоши, чтобы не выделяться из общей массы восторженных лиц.

Я единственная, кто знал, что эти премии подготовила и утвердила ещё Гвен перед отъездом. В другое время сознание не преминуло бы поёрничать на тему присвоения новым начальством лавров старых кадров, но в тот момент мне было не до этого.

Другие картинки мелькали перед глазами. Пальцы требовали ощущения мягкости бронзовых прядей, губы – сильного напора, а тело… Тело жило отдельной от меня жизнью. И теперь я точно знала, чего, вернее, кого оно хочет…

Он сказал, что позвонит вечером. А это во сколько? После ланча? В три? В пять?

Я вся извелась, подпрыгивая всякий раз, когда звонил внутренний телефон.

Рабочий день быстро кончился. Кажется, я даже успела доделать годовой отчёт. По крайней мере, Таня, просмотревшая его, вопросов не задала.

Эдвард не позвонил.

Как ни странно, но до дома я добралась довольно быстро: пробок на дорогах не было.

Пустая квартира сулила тишину и одиночество.

Шесть вечера.

Эдвард не позвонил.

Я уговаривала себя, что надеяться глупо, и всё-таки надеялась. Сидела на диване в гостиной и надеялась на чудо, наблюдая за черепашьим движением часовых стрелок и проклиная свою идиотскую выходку.

Забрав с собой в ванную все телефоны, я приняла душ. Но это заняло всего лишь десять минут. Потом, вспомнив наставления Элис, сделала себе сложную причёску, замысловато уложив волосы. Надела новенькое коктейльное чёрное платье.

Эдвард не позвонил.

Я подкрасила ресницы и наложила румяна. В зеркале на меня смотрела довольно симпатичная девушка, но с такой безнадёжностью в глазах, что захотелось завыть.

Эдвард не...

Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Я распахнула дверь с такой силой, что чуть не сорвала её с петель. На пороге стоял парнишка в фирменной бейсболке и куртке службы доставки.

- Мисс Свон? – вежливо поинтересовался он, ещё раз взглянув на номер квартиры.

Я кивнула.

- Вам посылка, - он протянул мне коробку и квитанцию на подпись.

Я черкнула своё имя и взяла коробку:

- Спасибо, - поблагодарила я.

Это был подарок для Чарли. В прошлый мой приезд в Форкс случилось странное. Чарли смотрел «Магазин на диване». Событие само по себе невероятное привлекло моё внимание. Всегда думала, что «Телемагазин» продаёт товары для домохозяек. Но как только я взглянула на экран, стало понятно, почему Чарли так завистливо цокал языком и ухмылялся в усы: рекламировали набор для рыбной ловли. В блесне и мармышках я не разбиралась, но название запомнила, а неделю назад заказала вожделенный набор через Интернет. Пусть Чарли порадуется.

Я рассмотрела коробку. Странно, мне казалось, что она должна быть больше. Приглядевшись, я поняла, что не так. Имя и адрес на коробке были чужими. Мальчишка перепутал посылки.

- Стойте, - крикнула я вдогонку, но парень уже спустился вниз.

Я быстро схватила первую же попавшуюся куртку, сунула ноги в старые раздолбанные кроссовки и рванула за ним.

Выбежала из подъезда и чуть не сбила посыльного с ног.

- Простите, мисс Свон, вот это ваша, - извинился он.

- Да, конечно, спасибо, - запыхавшись, ответила я.

Посыльный сел в машину и уехал. Дыхание от быстрого бега сбилось, я стала делать глубокие вдохи и выдохи. Свежий воздух бодрил, обжигая лёгкие морозцем. Случайный прохожий хмыкнул, посмотрев на меня. В чём дело? Ах, да. Мой вид… Вечернее платье и кроссовки. Шикарно. Элис была бы в ужасе.

Я тихонько рассмеялась над тем, как смешно и нелепо я выглядела. И решила, что пора возвращаться домой, чтобы не веселить общественность понапрасну. Я уже развернулась в сторону подъезда, но боковым зрением заметила, что мелькнуло что-то белое.

Букет? Какой красивый. Фрезии. Мои любимые цветы.

- Кому-то повезло, - вздохнула я.

Цветы были великолепны, впрочем, как и их обладатель.

Высокая фигура, на которой все вещи сидят идеально…

- Белла, - донёсся до меня его тихий знакомый голос.