Лист 23
Дорогой Дневник!

Скоро Рождество. И мы летим в Париж!!!

Элис прислала билеты несколько часов назад!

Мы летим в Париж!!!

Мы летим в Париж!!!

Не могу поверить!

Весь семестр мы копили, экономили, и вместе с друзьями и родителями нам удалось организовать такое путешествие. Элис планировала провести в Париже три дня, потом Лондон – три дня, затем Финикс – три дня, а остальные каникулы – в Форксе, навещая родителей всей нашей дружной большой команды!

И откуда во мне столько энтузиазма? Раньше меня тошнило от такой бурной приключенческой жизни. Это было не мое. Эдвард стер мои стереотипы и вместе со своей любовью подарил шанс любить весь мир с его безграничными возможностями.

О, мой дорогой, любимый мужчина, не придумано слов, способных выразить весь спектр моих эмоций, признательность и любовь, которые я испытываю от одного только твоего взгляда.

К слову, родители отреагировали довольно-таки спокойно.

Отец, как я поняла, в принципе и рассчитывал на подобный расклад событий, а моя любимая мамуля была несказанно рада моим намерениям посетить Европу. Не выразить словами, как я благодарна родителям за финансовую помощь. За такой щедрый подарок я буду говорить «спасибо» всю жизнь. Не могу поверить, что это правда! Что у меня будет такая поездка! Даже в смелых мечтах о таком не помышляла.

Дорогой Дневник, мне очень нравится учиться.

Конечно, программа тяжеловата, ведь я выбрала максимум предметов, включая итальянский. Эдвард неплохо говорит на этом чудном мелодичном языке, и я хочу ему соответствовать. Просто хочу! Для себя, вопреки какой-либо логике. Мой дорогой, бесценный, любимый мужчина поддержал меня и обещал помогать.

Так или иначе, студенчество мне по душе!

Я продолжаю писать маленькие зарисовки. Ничего конкретного – просто стараюсь красочно выразить свои эмоции, подбирая различные метафоры и эпитеты. Иногда пишу статьи в студенческую газету, но моя работа в основном заключается в редактировании уже готовых статей.

Да-да, я-таки согласилась, и даже слегка пришлось побороться, чтобы занять должность редактора. А до этой должности две недели была курьером, потом помощником, и только потом мне дали должность. Мне нравится работа. Газета выходит раз в неделю по средам, и работать мне приходиться всего несколько часов три-четыре раза в неделю.

И Эдвард, вопреки своим намереньям, устроился в эту же газету! Он делает иллюстрации. Это вроде новой фишки газеты. Фотограф снимает новый материал, а Эдвард создаёт живописные карикатуры, которые помещают в газету вместо фотографий. Каждый номер мы отправляем своим родителям и друзьям, и те с не терпением ждут следующих.

Идея моего гениального воздыхателя покорила сердца всего студенческого общества и преподавательского состава.

Я безумно горжусь моим бесценно дорогим мужчиной!

***
Теперь в нашем гнездышке по-настоящему уютно. За полгода мы обжили свою небольшую квартирку, и меня просто распирает от гордости за наш совместный труд.

Тот маленький горшочек с декоративными розами, что подарила Эсми, побудил во мне желание развести свой собственный розовый цветник на подоконниках. Розовые розы разных сортов и оттенков идеально завершают нашу обстановку, безупречно вписываясь в современный дизайн.

Когда Эсми узнала о моей идее, она прислала мне электронный каталог, где рассказывалось, как можно осуществить мою затею. Конечно, за такой короткий срок я не еще не завершила свой проект в полной мере, но уже когда открываю входную дверь, уставшая после учебы и работы, то едва уловимый аромат красивых цветов поднимает мое настроение.

Жизнь прекрасна!

Я люблю каждую секунду свое жизни!

Я смакую каждое мгновение подаренное мне судьбой.

Конечно, бывают грустные деньки. Но и их люблю не меньше. Они уравновешивают жизнь, дают осознать, что не стоит принимать все как должное и за каждую секунду своей безмятежности нужно бороться.

Никогда не думала, что буду скучать по Форксу… Его постоянные холодные ливни и туманность ранее порождали во мне лишь отвращение. Теперь же я мечтаю попасть на главный пляж, побродить по фантастически зеленому лесу, такому зеленому, что даже цвет земли удаётся разглядеть только на протоптанных тропинках. Хочу устроить пикник на лужайке за моим домом, навестить кондитерскую…

Совсем скоро начнется наше чудесное путешествие, и я смогу тебе о многом рассказать.
До свидания, Дорогой Дневник!

Искренне твоя, Белла.

Лист 24

Дорогой Дневник!

Мне так много нужно тебе поведать!!!

Я просто пересыщена событиями и хочу навечно сохранить память о них на твоих страницах!

В международном аэропорту Шарль де Голль меня свалила бы с ног маленькая бестия Элис, если бы с другой стороны не налетел Эммет! Я была настолько счастлива видеть своих друзей, что практически рыдала, обнимая их. Все вшестером, как обдолбанные дебилы скакали посреди аэропорта в обнимку. Это незабываемо… Эти мгновения бесценны…

Чуть успокоившись, мы сразу уместились в арендованный Элис минивэн и помчались в какой-то жутко красивый маленький ресторанчик на берегу реки. Не сказать, чтобы французские деликатесы покорили мое сердце, но это было очень вкусно. Конечно, мы не заказывали какие-нибудь лягушиные лапки. Хотя, возможно, я бы попробовала. Господи! В кого я превращаюсь?!! Ну, может, я такой и была, просто Эдвард раскрыл мои неизвестные стороны. Как он говорит: «Любить ты это не обязана, но должна хотя бы попробовать». И каждый раз я думаю, а почему бы и нет! Я ж не пробую марихуану или не прыгаю в пропасть. В общем, я не делаю ничего плохого для моего здоровья и рассудка, так почему бы не узнать все прелести жизни, что предлагает мир?

Элис распланировала наш отдых так, что один день мы посвятим Парижу, а Рождество встретим в какой-нибудь пригородной деревушке, где семейство Каллен арендовало чудесный домик.
Я могу бесчисленно долго рассказывать, что мне удалось посмотреть в Париже и что я об этом думаю, но мне поскорее хочется описать рождественскую ночь.
Хотя мне запомнилась Эйфелева башня – на лужайке возле нее мы долго, волнующе сладко целовались с Эдвардом! Меня пробирала мучительно сладкая дрожь. Наверное, каждая девушка мечтала бы о таком. А я раньше и не мечтала. Это так трудно передать словами! Я просто летела, чувствовала, что парю над этим самым Парижем, как у меня вырастают крылья и я живу! Живу полной жизнью, дышу полной грудью, и мое сердце бьется в такт с любимым… Париж - это прекрасно! Париж с Эдвардом – это в тысячи раз восхитительно!

В Лувр мы не попали, но как сказала Розали: «Живем не последний день». Я не очень расстроилась – кто знает, может, еще раз попаду в этот замечательный город и смогу посетить все достопримечательности, главное, чтобы со мной был мой любимый гид!

Поистине пленил сердце Собор Парижской Богоматери – шедевр готики, строившийся без малого два века! Такая красота! Все, все до мельчайших деталей очаровывает. Не перестаю восхищаться средневековой культурой – это надо видеть.

Рождество!

Когда ранним утром, после практически бессонной ночи из-за непрекращающейся болтовни, мы прикатили в маленькую деревушку, я решила, что сплю. «Так просто не бывает!» – тогда я воскликнула. И Эдвард, мягко улыбнувшись, притянул меня к себе, нежно целуя в висок. Морозный воздух декабрьского утра слегка отрезвлял и как бы подтверждал, что это все происходит со мной.

Маленький бревенчатый домик с крышей, заваленной снегом, увешен праздничными гирляндами. Небольшой дворик с расчищенной аллей, ведущей к дому и куда-то за него, где, как позже обнаружилось, скрывался небольшой пруд. На террасе уютно располагалась изящная садовая мебель. Кованые спинки кресел – настоящие произведения искусства. Как я заметила, этим свойством во Франции обладает все.

Внутри домик – просто загляденье. Деревянные стены и пол, из такого же материала лестница с коваными перилами, даже покрытие холодильника с виду походило на деревянный. А какой роскошный камин! Как только мы его увидели, сразу же заставили наших мужчин затопить его, пока сами принялись сооружать поздний завтрак. За год учебы в школе мы с девчонками никогда не готовили вместе. Даже забавно. Оказывается, Розали – доподлинный ас выпечки. Кто бы мог подумать, что она приготовит такие фантастически пышные и невероятно мягкие ванильные бисквиты. А как они выглядели! Уникальное творение! Сравнимо только с божественным сотворением мира или что-то в этом роде. А Элис испортила фруктовый салат, нечаянно плеснув на фрукты уксус. Бедняжка так расстроилась, но быстро нашла утешенье в объятьях своего любимого, который быстренько сварганил к нашему всеобщему удивлению новый салат и даже вырезал для него корзинки из грейпфрутов. По-моему, для Элис он способен достать даже луну с неба.

Только мы закончили трапезничать, как доставили елку. Огромная зеленая елка! Большущая и пушистая! Такая красивая, что я ее долго трогала и нюхала, что бы поверить, не искусственная ли она.

Один взгляд Розали на Эметта – и две огромные коробки с елочными украшениями стояли у наших ног! Красные и серебряные немаленькие шары в скором времени уместились на густых ветках. Прекрасный ангел с крыльями из перьев и серебристым нимбом возглавлял «нашу красавицу»! Гирлянды в виде пламени свечки тихо мерцали. И мы, обнявшись со своими «половинками», любовались на свои труды.

А после мы решили окунуться в детство и поиграть в снежки. Так как я большую часть жизни жила с мамой в Аризоне, то настоящего снега и не видела, ведь в Форксе снег тоже редкость. А здесь… здесь… у меня одна ассоциация: сказка! Самая настоящая!

Я впервые в жизни лепила ангела из снега. Мы катались на санях с горки. И до слез хохотали, наблюдая, как Эммет с Джасом, изображая оленей, тащили сани с Розали и Элис. Те, в свою очередь, подгоняли их. Еще Розали умеет свистеть. Надо же, никогда б не подумала, что наша королева так развеселится. Как же я скучала по своим друзьям!

Естественно, рождественская ночь для трех влюбленных пар означала ночь любви. Без лишних слов мы разошлись по комнатам… В этот раз все происходило по-другому. Без безрассудной страсти и криков – лишь мы и наша любовь. Мы любили, смотря друг другу в глаза, наслаждаясь каждым движением.

Наутро Эдвард разбудил меня, щекотно целуя в шею, а я боюсь щекотки, поэтому мы пошли смотреть, что принес «Санта-Клаус». Чтобы не нарушить сказку, накануне мы по очереди спускались вниз к украшенной ели и раскладывали подарки. А так как мы все силы пустили на это турне, мы постарались друг друга порадовать маленькими мелочами.
Нас удивили две вещи: спящие на ковре Элис и Джаспер и то, что получилась приличная гора подарков. Мы решили не будить утомившихся голубков и приготовить завтрак. Эдвард, конечно, был ответственный за кофе, а я просто заказала свежие круассаны из кондитерской. Не то чтобы я не хотела готовить, но раз уж мы во Франции… стоит попробовать французскую выпечку.

Когда все проснулись и позавтракали, мы наконец взялись дарить подарки. От Эдварда мне достался кулон в форме сердца из горного хрусталя на серебряной цепочке. Застегивая её у меня на шее, он шептал на ухо, что свое сердце он подарил мне давно, а это лишь сухое подтверждение. Его признание растрогало меня до слез.
Спустя два дня, мы отправились в Лондон.

Лондон встретил нас ослепительно ярким солнцем. Я представляла, что в Англии всегда пасмурно. Эдвард рассказал, что англичане часто называют Лондон «Большой Дым», и связано это определение, разумеется, со знаменитым лондонским смогом девятнадцатого и двадцатого столетий. Но слегка-голубое небо и яркое солнце не позволяло поверить в подобные определения. На мои замечания милый заявил, что вполне возможен снег, погода может быстро испортиться. Солнышко лишь ослепляло, но совсем не грело, и, выйдя из здания аэропорта, я сразу приткнулась к Эдварду. Тот, как обычно, прижался своей теплой щекой к моему уже холодному носу. Как приятно вдыхать его волнующий аромат. Он пахнет любовью… Это нарушающие покой благоухание. Немного кофе, немного мяты, немного лосьона после бритья и самый важный, доминирующий – запах его тела. Именно его. Кажется, я уловлю его из тысячи. Теперь понимаю значение фразы: «Надышаться не могу». Я, действительно, не могу им надышаться.

Дом бабушки и дедушки Калленов, скорее, походил на поместье. На самом деле, он не очень большой, и такое впечатление складывается из-за ощущения его удаленности от небоскребов в центре города. Необъятный луг, небольшой лесок и малюсенький пруд, выложенный камнями с деревянным мостиком. Так красиво, что возникает иллюзия компьютерной графики. Сдается мне, я разгадала секрет ярой любви Эсми к розам. Сад, конечно, пережидал зиму, но в самом доме находились огромные вазоны под старину с великолепными кустиками, усеянными нежно-розовыми и белыми бутонами.

Бабушка Калленов оказалась очень сдержанной, но весьма милой. Невооруженным глазом было видно, как она любит внуков, но всё же не тискала их и не лезла с расспросами, хотя сами внуки охотно рассказывали ей о своей жизни. Она сразу заметила мою любовь к розам и то, как я бережно трогала корешки книг в библиотеке. Просто я не нахожу другую причину, почему она подарила мне книгу, в которой рассказывается об уходе за комнатными розами.

Один день в Лондоне мы посвятили самому городу. Прошлись по площади Лестер-Сквер. Как и на любой другой площади мира, на Лестер-Сквер установлены памятники известным людям. Центр площади украшает монумент Уильяма Шекспира; не знаю почему, но мне показалась невероятно романтично целоваться именно здесь, как ожившие Ромео и Джульетта без всяких трагедий. В двух метрах от него расположился памятник величайшему актеру немого кино Чарли Чаплину; здесь мы посчитали нужным сделать два замечательных снимка: один – с серьезным, высокомерным выражением лица, другой – где мы дурачились как дети. Было весело. Элис даже расплакалась, обнимая нас и крича, что нас любит. В итоге, третье фото запечатлело всеобщую истерику, после чего опять мы продолжили дурачиться.

Мы побывали на самом большом колесе обозрения в мире, которое носит название «Глаз Лондона». Если честно, я побаиваюсь высоты, и наслаждение от получасового зависания в воздухе не получила.
Я хотела посмотреть на знаменитый отель, вывернутый наизнанку, но у нас элементарно не хватило сил. Я много где хотела бы побывать, но у меня вся жизнь впереди, и, возможно, я осуществлю все, что запланирую.

Новогодняя ночь в Лондоне.

Новый год в Лондоне – зрелище незабываемое. Этот праздник англичане празднуют с размахом. Весь многомиллионный город принимает участие в грандиозной вечеринке. На улицах города развешиваются гирлянды с миллиардами огней – по ним ходят нескончаемые Санта Клаусы, обнимающиеся с прохожими и с радостью позирующие для фотоснимков. Выбор сувениров в многочисленных лавочках, не закрывающихся до полуночи, впечатляюще огромен.

Чем ближе полночь, тем плотнее народ перемещается к центру столицы. Хлопушки и петарды наполняют воздух непрекращающиеся канонадой. И вот, наконец, хлопки тысяч бутылок с шампанским сливаются с боем знаменитого Биг Бена, а затем вся эта какофония взрывов, хлопков и боем часов выливается в залпы потрясающе красочного праздничного салюта.
И только после этого жители и гости столицы расходятся, спеша к своим новогодним столам. И вместе с ними море счастья, радости и ликования разливается по Лондонским улицам и переулкам. Новый год вступает в свои права.

Аризона.

Впивающиеся в солнце вершины громадных гор и заливные луга, высокогорные плато и узкие каньоны, бескрайние пустыни и россыпь озер, и все это - Аризона. И значит, я еду к маме. Кинематографическая красота Аризоны, а также ее идеальный климат круглый год привлекают огромное количество туристов, и многие, как моя мамочка, решают поселиться тут.
Не смотря на то, что Роберт еще совсем мал, он встречал меня первым. В толпе встречающих я разглядела рыжие кудряшки и сразу вспомнила, как мама рассказывала, что в детстве мои волосы вились и отливали золотым. Как завороженная, я двинулась в сторону, где только что промелькнуло это чудо, и через минуту наткнулась на Фила с Робертом на руках. Рене душила меня в объятьях, а братишка тянул пухлые ручонки и явно собирался зареветь. Несмотря на то, что он меня не знал, на руки ко мне он пошел охотно.

Больше всех понравилось возиться с Робертом нашей королеве с моим ненаглядным. Было забавно смотреть, как они спорят, кто будет его кормить, когда Рене сказала, что ребенку нужно подкрепиться. Целый день мы водились с малышом. Теперь не представляю, как буду жить без него. Мы все плакали в аэропорту, когда уезжали обратно. Как я вообще раньше жила, довольствуясь лишь короткими звонками и электронными письмами? Я так стосковалась по маме! Мама все поймет… Она ни разу в жизни не осудила меня. Она даже смеялась, когда я боялась сказать ей, что мы будем жить с Эдвардом вместе.
А Роберт? Даже удивительно, как мы с ним похожи. У меня осталась фотография, где Роб у меня на руках прижимается ко мне и зевает, а Эдвард обнимает нас сзади. Когда я показала это фото отцу, он сказал, что я его чуть до инфаркта не довела этим снимком. Мы так все похожи, что со стороны, кажется, будто мы родители Роба.

Форкс был заключительным пунктом в наших умопомрачительных каникулах. Как же я скучала…

После объятий и разговоров с моими родственниками и родственниками друзей мы отправились в нашу кондитерскую. Там, объедаясь нежнейшими ванильными бисквитами, булочками, эклерами, мы патриотически сошлись во мнении, что наша родная форкская кондитерская – самая лучшая в мире.

В ночь перед вылетом мы смотрели с отцом бейсбол по телевизору и ели пиццу… Думаю, мы оба вспоминали мои первые выходные в этом городе после переезда. Прошло не так много времени, а моя некогда спокойная размеренная жизнь круто изменилась, насыщена и бурлит, захлестывая новыми событиями. Это неплохо. Наконец-то я нашла себя, свою любовь, друзей, хобби, призвание… и, возможно, еще много чего найду. Теперь моя жизнь с головы встала на ноги.

Искренне твоя,
Белла.

Лист 25.

Дорогой Дневник!

Мы снова вернулись в свою квартирку и приступили к учебе. Теперь я чаще созваниваюсь с родителями и друзьями. Я специально стала усилено работать в редакции газеты, чтобы позволить себе междугородние видеозвонки.

Эдвард стал странно себя вести. Не то чтобы совсем, просто я замечаю некоторые перемены. Они совсем не плохие, просто замечаю, что раньше он себя так не вел.
Мой милый не позволяет мне ходить босиком, а как увидит, что я выхожу из душа на босу ногу, хватает меня на руки и даже пару раз натягивал мне носки. На мои удивленные возражения он лишь просит дать ему право заботиться обо мне. С одной стороны, это так умилительно, а с другой – я замечаю какой-то скрытый подтекст. Может, он боится, что я заболею до такой степени…

Я редко болею. Один раз я простыла в начале учебного года, но отлежалась за выходные. Тогда Эдвард не носился со мной как с писаной торбой, а лишь готовил мне завтрак и спал со мной день напролет.

Мой милый, мой любимый, мой дорогой. Поверить не могу, что заслужила такое счастье – безграничное счастье.

Признаюсь по секрету, что есть нечто в нем, особенно притягательное для меня в физическом плане… Я обожаю его шею. И вообще считаю, что самая сексуальная часть мужчины – это кадык. Да, именно кадык! Арр! Может, я и ненормальная, но его шея – моё излюбленное местечко. Каждый раз я засыпаю, утыкаясь сюда, а когда просыпаюсь, то оказывается, что мой ненаглядный тоже своего не упускает – он обожает спать, уткнувшись мне в грудь, словно дитя. Это обнаружилась, только тогда когда мы стали жить вместе, до этого он стеснялся, даже трогать меня, собственно, как и я его.

А еще мой чуткий мужчина подарил нам альбом. Красивый, в кожаном переплете, узоры обложки напоминают марокканские. В него он вложил несколько фотографий, тех, что запечатлели нас, когда наша любовь в Форксе только зарождалась. Здесь нашлось место и фото после первой поездки к маме в Финикс. И теперь мы будем хранить все наши воспоминания, представленными в цветном изображении.
Элис уже отправила снимки по электронной почте после наших насыщенных рождественских каникул. Их там ужасно много. Мы смотрели часа три, и я до сих пор не выбрала те, которым суждено попасть в наш альбом.
Я написала маленький рассказ в газету, о том, как я провела рождественские каникулы. Редакция наградила меня билетами в кино. Многие сокурсники подходили и интересовались, действительно ли я побывала в Европе или у меня такая богатая фантазия, а характерные особенности я почерпнула из великого Гугла. Я не была настроена посвящать всех в подробности своей личной жизни, поэтому позволила им самим строить догадки, а между тем моя статья была подкреплена парой снимков из Парижа.

Один профессор спрашивал, говорю ли я по-итальянски. Но что я могла сказать? Что изучала его на факультативе в старшей школе? В общем, мистер Эдисон рассказал, что в одном издательстве у него работает друг, который частенько устраивает студентов колледжа на стажировку и для написания дипломной работы. И впоследствии самые лучшие смогут работать в его издательстве. Вся проблема в том, что издательство часто печатает сборники рассказов итальянских и французских писателей, и для этого дела требуются не только простые переводчики, но и люди «с фантазией», как выразился профессор. Мистер Эдисон считает, что «с фантазией» у меня все в порядке, и он бы меня порекомендовал на стажировку, если бы я его не подвела со знанием языка. Конечно же, я объяснила ситуацию моему преподавателю, на что он заверил, что у меня есть время, так как до распределения на стажировку есть еще полтора года.

Вечером в полном смятении я все рассказала моему великолепному мужчине – Эдвард предложил мне пойти на языковые курсы. Да, несомненно, это резонное предложение, но так мы будем видеться реже. Знаю, что это ненормальнотак маниакально зависеть от любимого, но я просто с ума схожу, когда его нет рядом. Так как у нас разные специальности, то большая редкость, когда мы слушаем один курс лекций. И на работе мы нечасто пересекаемся, и дома мы буквально два часа проводим вместе до сна. Мне его не хватает! Я не могу им надышаться! И если еще и буду ходить на курсы…

Что же мне делать?! Как мне не сойти с ума и расставить приоритеты?! Эдвард – ведь вне всяких приоритетов! Понимаю, что капризничаю, как пятилетний ребенок, которому запрещают есть сладкое на ночь, и все равно не могу с собой совладать.

А еще я толстею! После улетных каникул и феноменального обжорства, встав на весы, я обнаружила такую цифру, что заорала, как ненормальная истеричка! Шесть килограмм! Я прибавила шесть чертовых килограмм! Нет, я, конечно, замечала, что с трудом втискиваюсь в любимые джинсы и что бюстгальтер теперь застегиваю на соседний крючок, но я никак не могла
предположить, что так быстро превращусь в корову!

Мой ненаглядный, несравненный мужчина утверждает, что я совсем не поправилась, а лишь приобрела более аппетитные формы. Но что он мог сказать? Что я безобразная жирная корова? Ему в голову такое не придет!

Конечно, я вижу, что теперь ребра не так сильно видны, но я боюсь, что этим себя утешаю. С тех пор как я поселилась с Эдвардом, я не так уж активно слежу за собой как раньше. Теперь я не делаю маски три раза в неделю, чтобы не пугать моего суженного ароматной зеленоватой смесью. Хотя, узнав, что ему нравится, когда у меня локоны, я стала успевать с утра делать укладку, несмотря на то, что раньше с плойкой и феном была на «вы».

Мне нужно просто успокоиться.

Успокоиться и радоваться каждому мгновенью, что дарит мне мой бесценный мужчина.

А теперь, я полагаю, стоит наградить моего любимого сладким поцелуем за то огромное искреннее терпение и понимание.

До свидания, Дорогой Дневник!

Искренне твоя,
Белла.