Эдвард.

Я мечтал, чтобы все это было моим самым страшным кошмаром…

Напомните мне, зачем я все-таки сел в этот самолет и сейчас улетаю домой прочь от любви всей своей жизни?
Ах, да, я обещал Белле, что дам время насладиться одиночеством и быть поглощенной заботами о маме. А что мне делать со своим одиночеством? Без нее. Без нас.
Минуты полета тянулись бесконечно, и все мое тело скорее тяготело к земле, невероятно сильно желая оказаться на твердой поверхности. И не потому что я боялся высоты или полетов. Мне нужно было такое место, где мой мобильный сможет принимать сигнал.
- Привет, - отвечает мне Белла. Я не видел её всего несколько часов и уже так невероятно соскучился.
- Привет, милая, я прилетел, и… уже скучаю…
Она молчит, улыбается, я знаю, я чувствую это.
- Белла, я люблю тебя.
- Я знаю, малыш. Я тебя тоже.
Она беззвучно задыхается от всхлипываний, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать. Теперь я могу различить в её голосе усталость и бессонную ночь. Она почти наверняка в больнице, рядом с мамой.
- Как Рене?
- Все нормально. Врачи сказали, что операция прошла очень хорошо, без осложнений. Единственный минус – это долгий реабилитационный период. И все будет зависеть от нее. Насколько она быстро пожелает поправиться, настолько быстро и выкарабкается.
- Мы справимся, Белла.
- Эдвард, я… - что за тон? Надеюсь, она не думает, что… - Эдвард, я,… я хочу сказать, что ты не обязан делать это, и,… и ждать меня, потому что я,… я никогда не вернусь… я останусь в Финиксе, как минимум до окончания школы…
- Изабелла Свон, заткнись!
- Но…
- Белла, если я еще хоть раз услышу подобные слова от тебя, то сяду на ближайший рейс и прицеплюсь к тебе наручниками. Верь мне!
- Хорошо,- тихо шепчет она.
У нее нет выхода. И как ни странно, меня это радует. Все наши чувства взаимны, просто пока очень сложно перестроиться, понять, простить за ошибки, поверить. Я знаю, ведь сам чувствую примерно тоже самое. Это ведь так необычно, вместо «ты и я» говорить «мы». И хотя мы идем к этому уже больше двух лет, это слово пока еще режет слух своей новизной и неподкупной невинностью. Но из-за этих самых ощущений я готов прыгнуть в омут с головой, пройти все круги ада и вернуться обратно, пересечь океаны или пресловутое воздушное пространство США между штатами. И еще… тратить сотни, тысячи долларов на роуминговые разговоры по мобильному телефону.
Расписание следующее:
Один обязательный звонок с утра, потому что невозможно проснуться, не услышав её прекрасный, хоть и заспанный голос, и не сказать как сильно я её люблю.
Несколько звонков в течение дня в перерывах между занятиями, и один длинный за ланчем, когда трубку от тебя отбирают друзья и наперебой задают свои глупые вопросы. Впрочем, они скучают не меньше твоего, ведь Белла с самого первого дня стала частью нашей компании. Она стала той, кого нам не хватало. Она стала моей парой с самого начала, просто мы тщательно от этого открещивались. Забавно.
И один, самый длительный, самый важный за сутки звонок вечером. О чем мы говорили? Да почти ни о чем. Иногда мы молчали, по несколько минут, потом перекидывались еще парой фраз и снова молчали. Так проходили часы, иногда ночи. Я брал в руки фотографию с моего шестнадцатилетия, где мы с ней вдвоем и смотрел на Беллу, представляя, что я говорю с ней наяву, а не по телефону. И об этом трюке рассказал ей. В итоге она тоже стала так поступать. Глупо… зато, как романтично.

На Рождество я приехал к ней (это вроде как не был сюрприз, но она все равно меня пожурила, за то, что я не сообщил о дне и времени прилета), и помог перевести Рене домой. Её маме стало гораздо лучше, во многом благодаря именно заботе Беллы. В общем, праздник прошел тихо, по-семейному, что для меня раньше было практически недосягаемой роскошью.
Несколько дней мы сходили с ума, гуляя по Финиксу, рассказывая самые захватывающие события из последних двух с половиной месяцев жизни (и, правда, о чем мы говорили по телефону?). Было сложно описать, что я тогда чувствовал. Так обычно говорят девчонки, начитавшиеся глупых романов, но я словно ожил. Мне стало интересно, какого цвета декабрьское небо надо головой, и какой из его оттенков более подходи Белле. Мы сделали огромное количество фото, где была в основном она. Я попросил её мне позировать, хотя Белла и стеснялась немного. Вечерами мы выезжали за город, и смотрели на закат. И не было ничего романтичнее в моей жизни, чем музыка, наполняющая салон авто и звуки нашей любви на заднем сиденье. Было в этом нечто новое и банальное. Хотя мы просто всеми способами наверстывали упущенное время. Именно тогда я понял, что не готов с ней расстаться. За день до отъезда я даже нашел в себе силы сказать ей об этом, хотя сомневаюсь, что из того диалога, она все поняла правильно.
- Эй, детка, я же не навсегда уезжаю, и не сегодня, - пытался подбодрить её я, смотря на грустные глаза, когда она помогала укладывать мне вещи в чемодан.
Обхватив её за талию, я резко притянул Беллу к себе, срывая с губ протяжный возбужденный стон.
- Я знаю, - тихо сказала она, а я хихикнул.
- Что?
- Не убедила.
- Чтоооо? Я не убедительна, да?
Она резко повернулась и обрушила на меня свой поцелуй. И я бы мог назвать его страстным и нежным, но я точно знал, что больше всего в нем было горечи и отчаяния от предстоящего расставания.
- Нам придется пройти через это, еще раз. И, позволь повториться, мы справимся.
- Угу… - нежно замурлыкала она, тая в моих руках, словно масло на тосте.
Спустя два часа нам пришлось заново собирать скинутый на пол чемодан.

Оказалось, что улетать во второй раз еще хуже. Ноги совершенно не слушались и то и дело возвращали меня назад в её объятья. Еще даже не дойдя по рукаву до самолета, я набрал её номер и разговаривал, пока не объявили взлет.
Дом меня встретил снегом на улицах, водой с неба и кошачьими улыбками друзей.
- Ну что? Как повеселились у меня дома в мое отсутствие?
Эммет и Розали накинулись на меня с приветствиями и поздравлениями с прошедшим Рождеством (как будто по телефону было мало), и благодарностями за предоставленные апартаменты на время каникул, тоже.
- Потрясающе, - хором вторили они. Собственно, кто бы сомневался.
А дальше время снова полетело в прежнем ритме, пока…
Знаете, есть такие даты, как 14 февраля. Это отвратительный день. Нет, не так. Это самый отвратительный день в году! Наверно у нас с Беллой это станет такой приметой.

Я пытался отвертеться от Элис и не ходить на вечеринку в этом году, но она уговорила меня, честно подрядив на раздачу валентинок. Пропустив пару стаканчиков пунша, я принялся за дело, когда ко мне подкатила Лорен. Мы мило поболтали, и я поблагодарил Бога, когда мой телефон зазвонил, и я увидел имя моей спасительницы. Я поспешно вышел в коридор и совершенно не заметил, что тупоголовая курица направилась за мной и устроила целое представление с ахами и охами в трубку.
Это, конечно, все очень глупо, но Белла расстроилась, о чем меня известили гудки на том конце провода. Я звонил несколько десятков раз на мобильный и домашний, который она потом просто отключила, я посылал смс-ки и э-мэйлы… Абсолютно никакой реакции… Мне стало страшно. Я испугался, что могу её потерять, в этот раз навсегда.

Белла.

Я мечтала, чтобы все это было моим самым страшным кошмаром…

Я услышала в трубку стоны. Самые настоящие стоны, как во время жаркого секса, только противные. Словно во второсортной порнушке. Скинув звонок, я несколько раз перекидывала по комнате подушки из стороны в сторону, пока не распотрошила одну в перья.
Эдвард, не переставая, звонил по мобильному, домашнему, слал смс, а мою почту заблокировали из-за переполненности неотвеченных писем. Я не знаю, почему плакала, ведь мне нужно было просто поднять трубку, и выслушать его. Но я продолжала лить крокодильи слезы, и тешить свою гордость снова и снова отклоняя вызовы, отключив домашний и удаляя сообщения. Мне не было больно или обидно, я даже где-то в глубине души верила, то этому есть какое-нибудь нормальное объяснение, я просто задалась целью позлить его.
Первое что мне пришло в голову, провернуть обратную ситуацию, чтобы он понял какого это, слышать стоны в трубке, но потом я решила, что оно того не стоит. Да и не настолько я садистка, чтобы опускаться до такой мерзости. На следующий день мне позвонила Элис. Она рассказала, что Эдвард подавлен, что не знает, что ему делать, и что если я не позвоню ему и не дам возможности объясниться, то он сорвется и приедет в Аризону для разговора так сказать tet-a-tet. Собственно я сама бы долго не выдержала тишину между нами, поэтому, не долго поломавшись, я решилась на звонок. Один, второй, третий… никакой реакции. Он не брал трубку. Я же в ярости носилась по комнате, и сокрушала все вокруг. Снова.
Так прошло еще два дня. Он звонил мне – я не брала. Из вредности, злости и еще при этом яростно кричала на телефон что-то типа: «Давай, давай, звони, а я не буду брать! Козел! Индюк! Дегенерат! Кобель! Арррррррр!» Потом я валялась от хохота, истерично подпрыгивая на животе от хохота, и собственной глупости, кидаясь к телефону и набирая его. Но… он умело мстил, то отклоняя вызовы, то прося какую-нибудь барби ответить на звонок.

Сама виновата.
Ох, заткнись.
Беллз,… позвони… еще раз…
Нет.
Ну, Бееееллааааа…
Ни за что….
Ну, Беллоооочкааааа…
Я же сказала, нет!
Изабелла Мэри Свон, подними эту чертову трубку, набери эти гребанные цифры и звони, пока он не сдастся, и не ответит!
Черт….

И ведь звонила. Звонила,… ну не знаю,… за сотню раз и более. Я уже даже не злилась, лишь меланхолично напевая, какую-то старую песенку про телефон не сводила глаз с экрана телефона, где снова и снова повторялся автодозвон. Такие понятия как «время» и «гордость» для меня совершенно перестало существовать. В эти мгновения я жила лишь категорией «память», которая предательски вытаскивала из задворок признания в любви, минуты близости, нежность и все слова, сказанные мною и Эдвардом. Все это было таким взаимным, а теперь,… теперь злой жучок сомнения снова тревожит мои нервы и подрывает фундамент существования.
«Алло, алло, Белла!» - услышала я сквозь пелену окутавших меня мыслей.
- Эдвард?! Где… где ты был? – я так хотела накричать на него, но голос дрогнул, и все это прозвучало очень мило и болезненно.
- Я телефон дома забыл, я,… я был у отца на работе, он просил заехать, хотел поговорить,… ну знаешь о планах на будущее, и все такое…
Я слушала его и молчала. Внезапно меня сковал дикий страх. Будущее? Конечно, скоро выпускной со школы и… Я и Эдвард. Интересно, есть ли я в его будущем? Что за глупость, конечно, нет.
- Белла, Белла, ты куда пропала? Я чем-то тебя обидел, родная? Прости, это сумасшедшие дни…
- Нет, нет. Все в порядке, - врала я нагло и бесцеремонно, - я просто хотела извиниться за свое поведение, - а вот это уже похоже на правду, - и сказать, что была полной дурой, когда не поговорила с тобой после того что… эмм,… ну в общем когда услышала нечто, - умница, Белла, призналась-таки.
Приглушенный хохот раздался на том конце телефона.
- Что смешного я сказала? – зарычала я.
- Прости, любимая, но я уже стал забывать, какой соблазнительной ты бываешь, когда ревнуешь.
- Я. Не. Ревную. Тебя. КЭТОЙКОСТЛЯВОЙПЕРГИДРОЛЬНОЙДУРЕ! – прокричала я, выдав себя с головой.
- Лорен снова брюнетка, - тонко подметил он.
- Правда что ли? И у нее до сих пор не выпали волосы? – с неподдельным удивлением спросила я, зная, как эта бимбо любила экспериментировать над имиджем.
- Нет, но их стало гораздо меньше, - все так же спокойно ответил Эдвард.
- Ты придурок.
Бросив трубку, я залилась смехом. Полагаю, что Эдвард тоже.

Далее наше общение проходило в более или менее спокойном русле. Сначала мы так же часто перезванивались и болтали по интернету, но что-то изменилось. То есть я по-прежнему его любила, и он меня тоже, я это знала, но все еще боялась, что наши чувства не пройдут проверку временем и расстоянием. Или как там поется: «Расстоянье, версты, дали нас расклеили, распаяли…»*
И так, находясь в своем меланхоличном настроении, постоянно обуреваемая ностальгией, по тем возможностям, которые были навсегда упущены по собственной глупости, я не заметила, как прошли выпускные экзамены. Затем я узнала, что была зачислена в Стенфорд, на факультет мировой литературы, чему была несказанно рада. И почему-то почти незаметно для меня пролетело лето… без Эдварда.
Он почти не звонил, потому что месяц провел в Европе, еще месяц, где-то работал, а потом, я позвонила Элис и она сказала, что он уже уехал, потому что перед началом учебы хотел навестить какого-то друга в Нью-Йорке. От подруги я так же узнала, что она и Джаспер поступили в Дартмут, а Розали и Эммет, в Калифорнийский колледж искусств**. И, кажется, ребята были действительно счастливы тем, что нашли друг друга. Я им потихонечку завидовала, но ничем свои чувства не выдавала, чтобы не обидеть.

И вот, когда мои чемоданы были упакованы, а мама (которая поправилась и полностью восстановилась) сидела на пороге, нервно теребя платочек, почти как три года назад, когда выпроваживала меня к отцу, я не выдержала и, заперевшись в комнате позвонила Эдварду.
- Да? – услышала я его голос и облегченно выдохнула, как будто мне казалось это не возможным.
- Каллен, у тебя, что конечности отсохли? Или ты мобильник потерял? Или позабыл номер моего телефона? Может ты вообще обо мне забыл? Так хоть бы весточку прислал, что мол, подруга, прости, прощай, новая любовь у меня и все такое, - выпалила я на одном дыхании, сама от себя не ожидая, и еще добавила… - ах, да, у тебя конечности же отсохли!!!
Минута тишины стала лучшим комментарием к моей пламенной речи, и я уже готова была извиниться, как он прочистил горло и ответил.
- Я был занят, - так просто и непринужденно. Даже не извинился. Вот, ублюдок!!!
- Ты был так занят, что не мог позвонить мне? Просто… - я не верила, нет,… я не хотела верить в то, что это правда. – Может быть, у тебя и сейчас нет времени?
- Ну, вообще-то это так, но я думаю, что смогу выдели…
- Ох, нет уж, - я кипела от злости, - наслаждайся своими ДЕЛАМИ!
Я отключилась от разговора, но не сдвинулась и с места гипнотизируя телефон еще минут пять, в надежде, что Эдвард одумается и перезвонит. Но… он не перезвонил. Ни через пять минут, ни через два часа, когда я уже проходила регистрацию в аэропорту, ни вечером, когда я подъезжала к своему общежитию.

Это конец.
Возможно…
Нет. Это правда – конец.

Со мной перестал спорить даже внутренний голос. Я свернулась на кровати, в пустой комнате. Моя соседка еще не приехала, и я была совсем одна, чему сейчас была несказанно рада. Наконец, к трем часам ночи, анализировать все произошедшее за последние месяцы и за сегодняшний день мне надоело, и я разрыдалась. Я плакала навзрыд, пытаясь отпустить все чувства и всю боль, что переполняла меня. Мое сознание тревожил только один вопрос: почему? Один из двух глупых вопросов. Почему он так со мной поступает? Почему не звонит? Почему такой холодный? Почему? Почему? Почему???
И я уснула.
Разбудила меня громко хлопнувшая дверь и чье-то тихое и смущенное «Упссс!».
- Ага, уууупс… - отозвалась я, открывая глаза.
- Извини, я не хотела тебя пугать, - на пороге стояла девушка, среднего роста с русыми волосами, приятной внешности и довольно мило улыбалась, - Я Кира.
- Кира?! Омг… ты уверена? А тетрадь смерти*** у тебя случайно не под рукой? – подмигнула я.
- Нет, - девушка добродушно засмеялась, и прошла дальше в комнату, занимая свободную кровать.
- Помочь разобрать вещи?
- Да, я была бы не против,… прости я не знаю…
- Белла. Белла Свон.
- Очень приятно, Белла.

Далее весь день мы только и занимались тем, что болтали, гуляли, поглощали мороженное и сладости в огромных количествах, сойдясь на том, что личная жизнь наша – дерьмо. Не она, не я не раскрывали подробностей, но не заметить грусть в её глазах, по безвозвратно ушедшему прошлому я не могла. Кира оказалась довольно милой соседкой, и к тому же совсем не глупой, что делало её в моих глазах почти идеальной. Искренне надеюсь, что я произвела на нее подобное впечатление тоже, иначе нам будет сложно ужиться.
В конце дня, когда мы уже возвращались к кампусу, к нам подошел…
- Восьмой? – хихикнула я.
- Нет, я насчитала девять, - подмигнула Кира.
- Привет девчонки.
Прежде чем я успела что-то сообразить и даже мысленно оценить парня, а он был хорош собой, не такой как Эдвард (его для меня вряд ли кто-то превзойдет), но все-таки хорош, Кира радостно откликнулась:
- Привет.
- Я – Ден, и это я устроитель той вечеринки, на которую вас сегодня уже приглашали, а вы отказали, восемь или девять раз.
- И что? – вмешалась я.
- Вы новенькие? Белла и Кира? Позвольте вам объяснить, дамы. Здесь мне никто не отказывает.
Я украдкой посмотрела на соседку, которая нахально строила глазки парню и поняла, что она точно не откажет и похода на танцы не избежать. На реплику по поводу «никто не отказывает» я лишь усмехнулась, что не прошло не замеченным.
- Что-то не так? – поинтересовался Ден.
- Нет, нет, все в порядке.
- Ну, тогда, большой зал, девять вечера, будем ждать, - он развернулся и стал удаляться от нас, позволяя насладиться потрясающей задницей, обтянутой в джинсы. Кира так и сглотнула, а я засмеялась.
- Пошли соседка, у нас есть всего полтора часа, а этот пирожок никуда не убежит.
- Чтооооооо???? Аааааа!!!! Так мало времени… - и мы побежали в общежитие, чтобы наводить марафет.

Ну, вообще-то в девять вечера вечеринка уже была в самом разгаре. Мы туда заявились чуть ли не последние, что нам польстило, ведь последними пребывают самые почетные гости. И еще этот факт изрядно позлил кучку фиф, которые нервно перебирали ноготками по своим клатчам, уже представляя, что это наши волосы, в которые они с готовностью вцепятся, если что. Я лишь закатила глаза и пошла осмотреться, договорившись с Кирой встретиться через пятнадцать минут на том же месте.
Зал был довольно просторный, и украшен был в стиле… ну «студенческого праздника» что ли. Никакой тематики, просто ткани и шарики, что смотрелось довольно мило и не пафосно. Музыка тоже была не плохой. На сцене отжигала местная группа, а между её выступлениями ди-джей ставил неплохие треки.
Я довольно быстро нашла бар и попивала уже третий коктейль, совершенно забыв про соседку и наши договоренности, как вдруг она подлетела и со словами «Беллаэтосуперпесняпошлитанцевать!» (совсем как Элис) поволокла меня в центр почти пустого танцпола. И пока эта сумасшедшая тянула меня за руку, где-то в другой стороне зала промелькнула такая знакомая фигура с бронзовыми волосами. Я чертыхнулась, тряхнула головой, но там уже никого не было. Отлично, Белла! Теперь у тебя глюки. Впору к психиатру на прием, а ты тут танцуешь. Кстати что у нас за песня? Оуууууу…Stripper friends – Tila Tequila! Черт! Кажется, я точно попала. Ну, Кира, я тебе припомню. А пока, стоя в самом центре вечеринки, я поняла - отступать некуда. И, сделав последний глоток мартини и поставив бокал на пол, я начала двигаться, покачивая бедрами и извиваясь телом в такт музыке.
Алкоголь дал о себе знать после первого куплета, когда я совершенно перестала стесняться своих движений. Со всех сторон слышались свист и восхищенные (не всегда приличные) звуки. Когда же я открыла глаза, то обнаружила, что в зале заметно приглушили свет, и народу на танцполе стало,… да он весь был забит.
- Откуда столько людей? – шепнула я Кире.
- Ты их завела, детка! – хихикнула подруга, отворачиваясь к Дену. Кажется, они спелись.
Ох, ладно, пусть радуются, лишь бы детей не наделали по глупости.
Я отвернулась и решила освежиться еще одной порцией алкоголя, легкой поступью направляясь к бару, как вдруг музыка стихла, и ди-джей сказал в микрофон:
- Следующая песня будет звучать для совершенно особенной девушки в зеленом платье.
Уголки моих губ приподнялись в непонятной улыбке. Хоть на мне и был надет названный заветный атрибут, я совершенно не думала, что это обращено ко мне, пока не услышала…
А потом чьи-то руки мягко опустились мне на лицо, закрывая глаза, и такой знакомый до боли аромат наполнил мои легкие вместе с кислородом. «Эдвард» - пронеслось в моей голове. Это был он, я не могла ошибаться и обернулась, чтобы убедиться в правоте или умереть от разочарования. Но на меня смотрели его зеленые глаза, и я видела его дьявольскую улыбку.
- Какого черта ты тут делаешь? – крикнула я.

I gave you all the love I got
I gave you more than I could give

Гнев во мне воспламенился так быстро, что я не успела сообразить или даже попытаться остановить слова.
- Я приглашаю тебя на танец. Может быть, ты забыла? No Ordinary Love – наша песня, Белла.
- Я… я… кто тебе сказал, что я соглашусь? – возмутилась было я, когда он уже обнял меня за талию, а мои руки предательски легли на его плечи, обвивая шею.

And you took my love
You took my love

- У тебя нет выбора!
- Чегооооо??? – злобно протянула я а он лишь улыбнулся и сделал паузу, словно мы вернулись в тот клуб и позволяли словам песни, соединившей нас на всегда, стать ответом.

Didn't I tell you
What I believe
Did somebody say that
A love like that won't last
Didn't I give you
All that I've got to give, baby

- Ты все еще моя должница, Белла! – шепнул он мне на ушко, и мое тело задрожало, а он еще сильнее меня притянул к себе.
- Что это значит?
- О, так ты забыла? Ты забыла как в первый день нашего знакомства я спас тебя от гнева папеньки, и подыграл у кабинета завуча? Ты так и не расплатилась за это, – что? Он помнит наш первый день? Он все еще помнит?
- Я… ты просто никогда ничего не просил, - тихо сказала я, пряча лицо в его рубашку, снова и снова вдыхая его запах, - и ты исчез,… ты пропал из моей жизни, Эдвард!
- Я знаю, малыш! Я кретин и подонок, козел и ублюдок, мразь и совершенно тебя не заслуживаю! Но есть, то единственное оправдание, по причине которого я сейчас здесь – я не смогу без тебя, Белла. Я тебя люблю, и хочу всегда быть рядом, - он сделал небольшую паузу, смотря мне прямо в глаза, и добавил – именно поэтому, я поступил в Стенфорд. И я никогда больше не уйду.

There's nothing like you and I, baby

Дыши, Белла! Учись заново дышать, мыслить и жить. Тебе казалось, что ты умерла, когда поняла, что его никогда не будет рядом? Тебе казалось, что твоя жизнь закончена, и она ничего не стоит? Ты была права. Ты никогда не была так близка к истине. Но Эдвард здесь, поэтому хватит строить из себя мраморное изваяние. Живи, Белла.

- Я люблю тебя, - шепнула я ему уже в губы, не понимая, как оказалась так близко, и совершенно потерявшись в его губах.
Я не знаю, сколько прошло времени, сколько песен мы так простояли, обнявшись и не двигаясь с места. Я очень боялась, что мне это приснилось, пока до меня вдруг не дошло.
- Ты будешь учиться в Стенфорде?
- Да, - подтвердил он кивком, и повел меня в сторону. Мое легкое сопротивление, из-за ступора, вызвало у него улыбку.
- И когда ты мне собирался сообщить? – запищала я, ни с того ни с сего, набрасываясь на него с кулаками.
- Сегодня. Это был сюрприз, - как ни в чем не бывало, ответил он.
- Я ненавижу сюрпризы, и ты… ты мне все объяснишь! Все свое поведение, иначе… иначе, даже не приближайся ко мне!
Я развернулась и пошла к выходу. Но прямо у двери Эдвард подхватил меня на руки и понес сам, несмотря на мое сопротивление (хоть и вялое). Мы вышли на улицу и только у машины он поставил меня на землю.
- Белла, - шепнул он мне на ушко, нежно и оооочень возбуждающе, что я невольно улыбнулась, - я отвечу на все твои вопросы, обещаю. Только после того, как, наконец, смогу,… - он задержал дыхание, и я буквально услышала, как у него скрипят зубы, - побыть с тобой. Я так скучал, я просто сходил с ума, Белла, я…
- Я знаю, - поспешила прервать его я, подвигаясь ближе и целуя, - я тоже...
- Я никуда не уеду.
- Обещаешь?
- Ну, куда я от тебя денусь? – спросил он и растянулся в улыбке.
- Ну,… - улыбнулась я в ответ.
- Вот, именно, не говори глупостей, любимая.
После чего мы сели в машину и отправились в общежитие, вместе, в нашу комнату.

* Многоточие – Расстоянье.
** я понятия не имею есть ли такой, а залезать в поисковик мне просто лень.
*** довольно известное аниме, в котором главного убийцу звали Кира, и он убивал, записывая в так называемую «тетрадь смерти» имена своих жертв (хыыыы да я и такое смотрела))