Чего только не написано о волшебной ночи перед Рождеством! Но Драко, пока он брел сквозь слабый снегопад, не чувствовал ровно ничего. Отец в три часа дня заявил, что у него невыносимо болит голова и отправился в постель. Они с матушкой обменялись подарками, чтобы она могла начать книгу, которую он для нее купил, а он — пойти в церковь в новой мантии.

То ли Поттер, то ли англиканская церковь совершенно его развратили. Он набрал в «Вэйтроузе» [8] целую гору пирогов с говядиной, наложил на них согревающие чары и вручил пакеты добровольцам, которые в Сити, неподалеку от резиденции лорд-мэра, раздавали еду бездомным. Соврав, что пироги прямо из духовки, причем две штуки предназначены для самих раздатчиков, и что если порыться, то в сумках можно найти и сладкие пирожки [9].

Драко внушал себе, что сделал это просто, чтобы подразнить «Дейли Мейл» [10], но, учитывая, что он в придачу поменял галлеоны на фунты и распорядился ими тем же способом, речь явно шла о благотворительности. Матушка придет в восторг и тут же впишет его в какой-нибудь список филантропов. Драко содрогнулся и ускорил шаг.

Он успел в собор как раз вовремя. У него еще оставался один пакет. Дэвисы и Мартины появились в соборе в одно время с ним, и Драко подошел к их скамье и завел веселую беседу. У него были пакеты для каждой четы: жестянки с песочным печеньем. Как заверила его милая девушка в маггловской лавке, такое печенье — идеальный подарок для тех, кто не ожидает подарка: достаточно дешевое, чтобы не пробуждать чувства вины, достаточно дорогое, чтобы не выглядеть дешевым, вкусное и красиво упакованное (на случай, если кто-то не любит печенье). Судя по довольным улыбкам и благодарным словам пожилых людей, совет оказался правильным.

— Надеюсь, ты не станешь возражать, — сказала миссис Дэвис. — Мы тоже кое-что для тебя приготовили.

Похоже, их мысли совпали. От Дэвисов Драко достался псалтырь с инициалами «Д.М.», вытесненными на обложке. Мартины протянули ему набор дисков с написанными от руки названиями (включая «Всевышнего избрал ты прибежищем твоим» и «Ангелы в небе высоком живут»).

— Это компакт-диски, — проворчал мистер Мартин. — Клэр просмотрела всю нашу коллекцию, и мы выбрали те, которые слушали чаще всего. Наш сын на своем компьютере их попросту сожжет, но ты можешь слушать их на обычном плейере. Или на компьютере, если умеешь им пользоваться. Я знаю, что молодежь ими сильно увлекается. Мы решили, что тебе пора разучить и музыку, и слова. Еще один хороший тенор нам не помешает, верно?

Драко был искренне тронут. И рад, что позволил девушке уговорить себя купить жестянки побольше.

— Обязательно буду слушать и практиковаться, — пообещал он. — Спасибо. Счастливого Рождества!

Началась служба, и пока раздавались привычные слова, Драко думал о своем. Странное получилось Рождество. До прошлого года он всегда проводил сочельник с друзьями. На Рождество в Маноре устраивали прием, на следующий день он отправлялся на вечеринку к Панси или Блейзу, а День подарков [11] проводил у Грега или Винса.

В прошлом году Панси тоже устроила вечеринку. Драко сумел выкроить час, чтобы ее навестить, и торопливо обменяться с гостями сплетнями о том, что происходит и как пережить школьный год. В этом году ничего подобного не ожидалось. И это было к лучшему, учитывая, что Винс мертв, а остальным нечего друг другу сказать.

Хотя нет, не всем. На День подарков намечался Поттер. Драко улыбнулся про себя. На прошлое Рождество он тайно и неопределенно надеялся, что Поттер что-нибудь придумает, а теперь они собирались вместе выпивать. Полное безумие! Приятное и привлекательное безумие.

Драко сурово указал своим мыслям, что они устремились в совершенно неподходящем для церковной службы направлении, и принялся рассматривать прихожан.

В большинстве своем они были старше его, но тут и там, едва поднимаясь над спинками сидений, виднелись детские головки — аккуратно расчесанные на пробор или уложенные в кудрявую прическу. Дети сидели смирно и внимательно слушали, явно усвоив, что хорошее поведение вознаграждается подарками. Приятно было видеть их в безопасном месте, среди тех, кто о них искренне заботится.

И люди вокруг были искренние. Драко до сих пор ощущал некоторую неловкость из-за того, что вынужден был прибегать к обману, но, во всяком случае, в хоре прихожан появился дополнительный неплохой тенор. Они не задавали ему лишних вопросов и ничего особого от него не ждали. Почти наверняка ему помогли манера одеваться и выговор [12], но среди прихожан встречались самые разные люди, так что в любом случае, независимо от внешнего вида и произношения, он нашел бы себе компанию. Правда, это была бы другая компания.

Он поглядел на Дэвисов и Мартинов, которые с тихим доверием внимали истории о рождестве. Он понимал и уважал их убеждения, хотя и не разделял их. Что было даже забавно, потому что ему довелось столкнуться со своим Избранным, пожертвовавшим собой, чтобы спасти мир.

Радость и вера, которую они вкладывали в образ своего Спасителя… Предсказанного и посланного в мир, так же, как Поттер. Драко поражался, как Поттер не свихнулся, оказавшись среди волшебников, в мире, где и он, и история его жизни были известны всем и каждому, а любая встреча начиналась с быстрого взгляда на лоб. Хотя, кажется, Христос (Драко был не силен в богословии), не проводил свой досуг, гоняясь за девушками и изводя слизеринцев.

Но в целом истории совпадали, признал он, прислушиваясь к службе. Материнская любовь и самопожертвование, отцовская вера. Можно было даже утверждать, что Поттер пожертвовал собой ради всех остальных, хотя он постоянно заявлял, что вовсе не умирал, и матушка уверяла, что к моменту, когда она к нему подошла, тот был вполне живым. И Поттер ни разу не выражал желания основать собственную церковь, несмотря на сильнейший соблазн обзавестись налоговыми льготами и сделать понедельник нерабочим днем. Что было к лучшему, потому что со вчерашнего вечера Драко преследовали совершенно еретические мысли о штанах Поттера, и ему не хотелось бы столкнуться с верными адептами.

К тому же существование Поттера было несомненно доказано, в отличие от никак не задокументированного современниками существования вероятного Бога. Который был весьма достойным человеком, даже если его именем порой творились недостойные дела. Поттер тоже оказался человеком достойным.

Снова заиграл орган и Драко с облегчением перестал думать.

Слишком быстро дошло до благословления, и вместо обычного шороха поднимающихся на ноги людей начался праздничный гул рождественских поздравлений и пожеланий на будущее.

Драко еще раз поблагодарил Дэвисов и Мартинов, извинился, что не сможет быть на завтрашней службе («меня ждут в Уилтшире, но к Великой вечерне [13] рассчитываю вернуться»), и успел остановить Элизабет прежде, чем она затерялась в толпе.

— У меня для тебя подарок, — сказал он вместо приветствия.

— Какая прелесть! Спасибо. К сожалению, я…

— Ерунда, ты мне очень помогла здесь освоиться. И подарок-то пустяковый, — он протянул ей небольшой пакет.

Она открыла его и вытащила пару наушников в шотландскую клетку, подобранных под ее зеленую вязаную шапочку.

— Спасибо, Драко! Мне как раз их и не хватало!

— Заметил, что ты прикрывала уши, пока ждала автобуса, — ответил довольный Драко.

— Какая наблюдательность! Постараюсь раздобыть тебе маминого рождественского пудинга: она готовит на целую армию, а нас только четверо, так что мы питаемся им до февраля.

— Звучит соблазнительно.

— Завтра придешь? — спросила она. И после того, как он потряс головой, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Счастливого Рождества, Драко. Хорошо провести время. И передавай привет своему другу.

Драко поцеловал ее в ответ и пообещал, что передаст.

Среди дружеских рукопожатий и пожеланий счастливого Рождества Драко вместе с волной прихожан вынесло из дверей. Постепенно толпа редела, люди расходились по домам, и наконец он снова остался один.

Он совсем не собирался в Косой Переулок, но ноги понесли его сами, и он сообразил, что происходит, только на середине Флит-стрит [14]. Если уж выбирать, когда можно без особого риска появиться среди волшебников, то шум и толкотня предрождественской распродажи — самая подходящая пора. Ему захотелось купить какой-нибудь пустячок для матушки, просто, чтобы та улыбнулась.

В «Дырявом котле» вовсю отмечали наступающий праздник, так что Драко, проходя через трактир, не удостоился даже мгновенной тишины. На задний двор, постучать по стене, и перед ним Косой переулок.

Драко глубоко вдохнул и прошел в арку. После войны ему уже случалось здесь бывать, но никогда — одному. Присутствие матушки не всегда защищало от косых взглядов. Но, Мерлин и Моргана, он заглянет всего на полчаса, и если уж на него не обратили внимания в «Дырявом котле», есть шанс, что не заметят и здесь.

Он начал с мадам Первоцветт: жестянка с мелко нарубленным корнем мыльнянки, шампунь и бутылочка духов. Потом зашел в лавку Писариуса за чернилами с фиолетовым отливом, которые матушка предпочитала всем прочим. Собственно, это было все, но тут Драко вспомнил, как тетушка Белла испепелила матушкин запас лент для волос, заявив, что это — детские глупости. Матушка очень редко заплетала ленты и смиренно согласилась с Беллой, но Драко помнил, что каждый сочельник она украшала волосы бантами.

Он повернулся и торопливо двинулся к «Твайлфиту и Траттингу». Девушка за прилавком была ему незнакома, но, после того, как он описал оттенок матушкиных волос и ее любимые цвета, сделала ряд вполне разумных предложений. Среди лент, которая та подобрала, он узнал те, что некогда имелись у матушки, и предоставил девушке полную свободу. Она быстро нарезала разноцветные полосы и наматывала их на крохотные деревянные шпульки, чтобы не помялись. Сумма получилась весьма изрядная, но Драко это не волновало. Он даже доплатил три галеона за нарядный носок, в который сложили его покупки, чтобы, как полагается, приписать их Санта-Клаусу.

Он задумался, понравится ли матушке подарок, и очнулся, только когда чуть не налетел на Рона Уизли.

— Поосторожней, приятель, — бухнул тот знакомым басом, и осекся. — А, это ты, Малфой.

— Прошу прощения, — сказал Драко. — Вина целиком моя — не смотрел, куда иду.

— Ничего страшного, — ответила Гермиона Грейнджер, выразительно глядя на Уизли. — Никто не пострадал.

— Рад слышать, — радостно заявил Драко. — Что ж, тогда счастливого вам Рождества. Мисс Грейнджер. Рональд.

Грейнджер сморгнула, а Уизли ответил «И тебе счастливого Нового года», прежде, чем сообразил, с кем разговаривает.

— Передавайте привет домашним, — Драко вежливо кивнул, и поспешил удалиться прежде, чем разразится ужасный скандал.

— Что это было? — пробормотала Грейнджер за его спиной.

— Он назвал меня Рональдом! Никто не зовет меня Рональдом…

Драко подавил улыбку. Честно говоря, он удивился, обнаружив их в Косом переулке. Он полагал, что они будут с Поттером, потому что, если его догадки были верны, они должны были знать, где сейчас Поттер. Все должны были знать, где сейчас Поттер: о том, как тот провел предыдущий сочельник, писали во всех газетах. И в книге.

Хотя с Поттера сталось бы ввести окружающих в заблуждение, или из самых лучших соображений слегка исказить истину.

Драко бросил взгляд через плечо. Грейнджер и Уизли, обнявшись за талию, брели в толпе, не обращая ни на кого внимания. Конечно, Поттер им соврал.

Это решило дело. Драко рассовал покупки по карманам, и аппарировал к прилавку в Кенсингтонском саду, где торговали горячим шоколадом, на вкус намного превосходящим тот, что подавали у Флориана [15]. Автомат уже собирались отключать на праздники, так что он успел как раз вовремя. Драко купил две больших кружки на вынос, и, как только оказался вдали от магглов, наложил на них согревающее заклятье.

А потом аппарировал в крохотную деревушку, в которой никогда не бывал, но о которой, как и любой волшебник его поколения, хорошо знал. Он на мгновение остановился у мемориала погибшим в мировых войнах, который тысячу раз видел на колдографиях, и дождался, чтобы сквозь него проступил другой памятник. Поттер-старший слишком сильно походил на сына.

Драко быстро прошел мимо. Церковное кладбище оказалось неподалеку и через несколько минут он увидел Поттера, который, сидя на корточках, гладил белое мраморное надгробье, все усыпанное цветами.

Драко молча отступил к калитке и присел на низкую ограду. Если Поттер решит вернуться в деревню, они не смогут разминуться. А если тот аппарирует, Драко достанутся две кружки горячего шоколада. Он прислушался к хору, певшему в церкви, и обрадовался, когда некоторые мелодии оказались знакомыми.

Он вслушивался так старательно, что понял, что Поттер стоит прямо перед ним, только когда тот окликнул его по имени. Драко поднял голову и наткнулся на удивленный взгляд.

— Сегодня холодно, — сказал он, протягивая картонную кружку. — Я подумал, горячий шоколад не помешает.

Поттер благодарно кивнул, взял кружку и сделал глоток.

— Очень вкусно. Спасибо.

Драко понял, что понятия не имеет, что сказать, поэтому радостно улыбнулся.

— Отлично. Ну, пока. Счастливого Рождества!

Поттер с легким раздражением улыбнулся в ответ:

— Задержись на минутку. Дай хотя бы допить.

— Не хочу мешать, — признался Драко.

— Но ты же здесь, — мягко заметил Поттер.

Драко кивнул.

— Не хотел, чтобы ты был один, — признался он. — После… — Он скользнул взглядом по ряду надгробных камней. — Подумал, вдруг тебе понадобится кампания. Я видел Грейнджера и Уизли в городе, и понял, что ты наговорил им всякой чуши о том, что собираешься делать вечером. Поэтому решил проверить, все ли с тобой в порядке.

Поттер сделал еще глоток шоколада.

— Добрый поступок, — сказал он.

— Начал новую жизнь, — небрежно заметил Драко. — Добрые поступки, милосердные дела, общая святость. Может, даже получу за это награду.

— Даже не сомневайся, — поддержал его Поттер.

Некоторое время оба молча пили шоколад.

— Рад, что ты пришел, — тихо сказал Поттер, глядя в сторону.

Драко выпалил, не задумываясь:

— В начале года я о тебе кое-что воображал.

Поттер удивленно поднял глаза.

— Ты попадал во всякие ужасные переделки, — торопливо продолжал Драко, чувствуя, что говорит совсем не то, — я тебя спасал, и мы были квиты.

Поттер открыл было рот, но Драко не дал ему говорить:

— Я придумывал самые сложные схемы, но потом сообразил, что если уж ты попадешь в переделку, из которой не сумеешь выбраться сам, я тебе тем более не смогу помочь.

— Погоди, я почти закончил. А потом меня осенило, что тебе это вообще не важно, потому что если бы ты ожидал благодарности от всех, кого спас, то с тобой сладу бы не было, а ты совсем не такой. Так что пришлось признать, что мне никогда с тобой не сквитаться. И я это признал.

— Но потом я понял, что могу отплатить тебе по-другому — став человеком, которого стоило спасать. Так что теперь я над этим работаю. Тебе от этого прямая выгода: нет необходимости попадать в смертельную опасность, а вот попасть под бесплатную раздачу шоколада можно.

Поттер медленно кивнул и задумчиво спросил:

— Значит, ты и другим покупаешь горячий шоколад?

— Суп, — сознался Драко. — К тебе я отношусь лучше, чем ко всем прочим.

— Странный ты человек, Малфой, — сказал Поттер, устраиваясь рядом на ограде. — Но ты мне тоже нравишься больше, чем иные прочие.

Драко улыбнулся, и прикинул, не стоит ли уточнить, как именно он нравится Поттеру, но решил не рисковать, когда все и так складывается отлично.

— Ты очарован тем, как я разбираюсь в устройстве маггловской жизни, — заметил он вместо этого.

— Я впечатлен, — уточнил Поттер. — Спроси ты меня год назад, я бы заявил, что такого быть не может.

Драко невольно вздрогнул. Поттер посмотрел на него.

— Прости, — Драко заставил себя улыбнуться. — Я пытаюсь забыть последний год.

Поттер кивнул, и перевел взгляд на надгробия.

— Я тоже. Во всяком случае, большую его часть.

Драко обнаружил, что смотрит туда же, куда и Поттер.

— Это тяжело? — поинтересовался он. — Когда они… здесь?

— Меня никто никогда не спрашивал.

— Прости, мне не следовало…

— Да нет, ничего страшного. Не тяжело. Я всегда знал, что они мертвы. С тех пор, как себя помню. Грустно. Потом я понял, что они остались вместе, и это хорошо. Они этого хотели.

Поттер помолчал.

— Знаешь, я их и раньше видел.

Драко не был уверен, что понял правильно.

— Когда был ребенком?

— Нет. Когда возродился Волдеморт. Он пытался меня убить, а его палочка не сработала. И они появились. И потом, в лесу, когда я шел сдаваться, они шли со мной. Чтобы придать мне сил.

Поттер говорил очень тихо, словно ожидал, что Драко ему не поверит.

Но Драко хотел верить.

— Это по правде было? — спросил он.

— Насколько я могу судить, — ответил Поттер.

— Так что после смерти…

— Похоже, что да. То, что я видел…

Драко задумался.

— А может, я просто был не в себе, — добавил Поттер.

— Может, и так, — согласился Драко. — Учитывая, что ты отмечаешь сочельник, сидя со мной на кладбищенской ограде.

Поттер улыбнулся.

— Если ты ударишься в набожность, у тебя выйдет лучше, чем у меня.

Поттер усмехнулся.

— Спасибо, — сказал он. — За то, что пришел. И за шоколад.

Драко пожал плечами:

— Выбор был невелик: или ты, или домовики.

— Даже я одеваюсь лучше, чем домовики.

— Даже ты.

Они молча допили шоколад.

— А ты не хочешь… — начал Поттер.

Драко много чего хотел, но не хотел первым произносить вслух глаголы, которые вертелись у него в голове, поэтому улыбнулся:

— Уже поздно.

Поттер кивнул.

— Верно. Думаю, тебя ждут дома.

— А тебя? Тебя кто-то ждет?

— К одиннадцати явятся Рон с Гермионой. В «Норе» их не на минуту не оставляют в покое, поэтому я пригласил их к себе, а завтра мы пойдем к ее родителям.

Драко заставил себя не думать, зачем Рону с Гермионой покой.

— Отлично. Значит, будет с кем встретить рождественское утро.

— Ты про Кричера забыл. Он от меня без ума.

— Твой жуткий домовик?

— Точно, — весело ответил Гарри. — Смертельно опасен в бою и отлично управляется на кухне.

— Рекомендация отличная, — Драко не удержался от ответной улыбки.

— Он такой и есть, — подтвердил Гарри. — И… Это тоже было отлично. Я правда благодарен, Малфой.

Было самое время упомянуть, как отлично Гарри выглядит в новых брюках, но Драко не стал.

— Счастливого Рождества, Поттер, — сказал он вместо этого.

— Тебе тоже, — ответил Поттер, спрыгивая с ограды. — Увидимся в День подарков?

Драко кивнул.

— Расскажешь, как все прошло у Уизли. Хотя если заявишься в одном из их свитеров, я, пожалуй, сделаю вид, что мы не знакомы.

— Они очень теплые.

— Надеюсь, а то их существованию вообще нет оправданий.

Драко спрыгнул со стены и забрал у Поттера картонную кружку.

— Выкину в мусор, — сказал он, и почувствовал, как его обхватили сильные руки во влажной шерстяной ткани, и на удивление мягкие волосы скользнули по щеке. Все закончилось прежде, чем он успел пошевелить рукой.

— Счастливого Рождества! — сказал Поттер, и, улыбаясь, отступил на шаг и двинулся прочь.

— Счастливого Ро… — выговорил Драко прежде, чем Поттер аппарировал.

Драко стоял, вдыхая морозный воздух и глядя на свет, мерцающий в церковных окнах. Это было на самом деле, решил он. Он до сих пор ощущал тепло объятий и чувствовал запах шампуня и мокрой шерсти.

И он даже не успел похлопать его по спине.

Вполне вероятно, он упустил свой единственный шанс открыться Гарри Поттеру, но, с другой стороны, то, что произошло, можно было считать началом дружбы.

Интересно, когда он станет таким же старым, как Дамблдор, как он будет вспоминать этот вечер — с сожалением или радостью? И когда наконец жизнь перестанет быть постоянной смесью неловких ситуаций и грубых ошибок, сдобренных краткими минутами счастья, которые большей частью проходят незамеченными, потому что слишком волнуешься, что о тебе подумают? И когда ты настолько наберешься уверенности в себе, что сможешь всем дружески подмигивать и изъясняться афоризмами? Он решил, что утром спросит у матушки. И мужественно проигнорирует, что та, скорее всего, ласково рассмеется в ответ.

* * *

8. «Вэйтроуз» (Waitrose) — сеть дорогих магазинов, торгующих изысканной едой. Поставщики двора Ее Величества королевы Елизаветы и Его Высочества принца Уэльского. Вы же не ожидаете, что Драко будет закупаться в «Теско» или «Сейнсбери»?

9. Имеются в виду «mince pies» — праздничное угощение, которое до сих пор пекут по старинному рецепту: сушеные фрукты, брэнди, пряности и баранье сало (точнее, suet — сало, покрывающее надпочечники). Некоторые пуристы добавляют мясной фарш, как в Средние века.

10. Почтенная консервативная газета, популярная у среднего класса. Не очень понятно, чем она Драко не угодила.

11. «День подарков» («Boxing Day») празднуется сразу после Рождества, 26 декабря. В этот день раньше принято было дарить подарки прислуге и торговцам, а сейчас — ходить на распродажу (самую большую в году). К боксу никакого отношения не имеет. Считается, что назван в честь коробок, в которых выдавали подарки.

12. Тягучий выговор, который Роулинг приписала Драко, — это типичный выговор представителей высшего класса, с которыми Драко и общается в соборе. Не случайно он встречает своих церковных знакомых на Слоан-сквер — это престижнейший район Челси, застроенный дорогими особняками.

13. Имеется в виду служба в рождественский сочельник.

14. Драко снова идет от Собора Святого Павла к Вестминстеру. Флит-стрит — улица на месте бывшей речки Флит, когда-то впадавшей в Темзу. Переходит в Стрэнд. По этой улице проходит граница между Сити и Вестминстером (Темпл-бар — обелиск с симпатичным дракончиком). А Стрэнд упирается в вокзал Чаринг-кросс, перпендикулярно которому проходит Чаринг-кросс-роуд. Впрочем, к «Дырявому котлу» можно попасть и с Флит-стрит — для этого надо свернуть на Холборн.

15. Самое известное кафе «У Флориана» находится в Венеции. А еще так называется кафе (с соответствующими ценами), расположенное на третьем этаже «Хэрродса». Как и следовало ожидать, изучая маггловский мир, Драко никак не мог миновать «Хэрродс».