Завернутая в теплый кокон из одеял и крепко прижатая согнутой в локте рукой Эдварда к его боку, Белла сидела на его коленях, устроившись на краю современного дизайнерского дивана его матери. Он склонил голову и уткнулся лицом в ее волосы, которые до сих пор так сильно пахли корицей после двухдневного марафона по выпечке печенья сникердудль, сделанных для Чарли. Это было любимым лакомством ее отца.

Белла всегда была из женщин, одержимых рождественскими хлопотами, но в этом году, казалось, все было иначе, нежели в прошлом. Она провела большую часть зимних каникул с Чарли, готовя и замораживая еду, которую он смог бы съесть потом, пока она и Эдвард не вернулись в школу для последнего весеннего семестра. В багажнике автомобиля Эдварда лежала лучшая из возможных удочек, купленная Беллой в специализированном магазине Порт-Анджелеса. Она пошла на многое, чтобы сделать все это специально для Чарли в это Рождество, что заставило Эдварда задаться вопросом, не начинает ли Белла прощаться с отцом. Он хотел бы, чтобы Белла сказала ему, что творится внутри ее красивой головки, мысли которой ему так и были недоступны.

Мягкие отсветы от экрана мелькали на лице Беллы, пока она внимательно смотрела свой любимый – традиционный для праздника – фильм. И она настояла, чтобы все Каллены присоединились к этому сеансу. Они согласились, так как Белла была одной из них, частью семьи, и поэтому даже что-то такое незначительное, как совместный просмотр фильма в Рождество, заставлял всех их чувствовать себя немного более человечными.

Эдвард улыбнулся; его глаза бродили по комнате, блуждая по лицам матери и отца, которые сидели рядом друг с другом, держась за руки, и которые были по-прежнему влюблены друг в друга даже спустя столько лет. Элис и Джаспер сидели напротив них, ее голова покоилась на его груди. Эммет растянулся на полу перед телевизором, положив голову на локоть, а рукой крепко обнимая за талию свою жену.

Они так давно не были все вместе. Эдвард с Беллой перебрались в Сиэтл на время их последнего года в колледже. Год назад Карлайл с остальной семьей переехал в Асторию – еще одна необходимость, чтобы начать новую жизнь после долгих лет, которые они провели на глазах у жителей Форкса. Это был способ оставить имя Калленов вне поля зрения любопытных глаз. Летом, после выпуска, Эдвард и Белла присоединятся к ним. Они приехали сюда на одно последнее Рождество, прежде чем полностью исчезнуть из жизни местных горожан, перейдя на новый этап привычной им кочевой жизни.

Белла сделала глоток горячего шоколада, заботливо приготовленного Эсме чуть ранее и поставленного на столик прямо перед ней. Она всегда уделяла пристальное внимание именно этой части фильма; будучи романтиком в душе, она никогда не могла устоять перед истинной историей любви. Эдвард накрыл ее левую руку своей ладонью, проведя большим пальцем по суставам ее безымянного пальца. Он хотел бы надеть на него алмаз, чтобы скрепить их союз, но Белла настояла на том, чтобы носить лишь простые золотые кольца, которыми однажды они свяжут себя навечно. Летом, они сделают это летом.

Эдвард провел губами вдоль линии ее челюсти, остановившись лишь у ее ушка, в которое тихо зашептал признания в унисон со словами в телевизоре, давая то же обещание.

- Это то, чего ты хочешь, Мари? Чего ты хочешь? Ты хочешь Луну? Скажи лишь слово, и я наброшу лассо вокруг нее и притяну ее вниз. Эй. Это очень хорошая идея. Я подарю тебе Луну, Мари. – Кровь прилила к щекам Беллы, заставляя ее нежную кожу покраснеть, и Эдвард улыбнулся рядом с ее скулой.

Она прислонилась к его груди, мягкий свет огоньков елки, украшенной Элис до самой макушки, отражался в ее теплых глазах. Гора подарков заняла все место под деревом, обернутая в самые разные яркие упаковки. Когда рождественским утром они открывали подарки, Белла упиралась, говоря о расточительности его семьи, хоть он и знал, что она все равно была рада каждому из презентов. Он не мог дождаться, чтобы выручить ей свой подарок, который был спрятан в его комнате на верхней полке шкафа. Он был как раз таким, какие любила Белла – простой, от сердца, и он ничего ему не стоил.

Небольшая слезинка оставила мокрый след на щеке Беллы, когда Джордж и Мари Бейли начали укрываться от рисового дождя в день своей свадьбы, и Эдвард, улыбнувшись, поцеловал ее в лоб, выражая свою любовь к ее чудесной чувствительности.

Услышав восторженные мысли своей матери, Эдвард повернулся к ней, и ее нежные любящие глаза встретились с его взглядом. Она так же светилась, когда сжимала руку Карлайла своей ладошкой, и он никогда еще не видел ее более сияющей.
«Я не думала, что застану день, когда ты позволишь себе быть таким счастливым», - поддразнила она, скривив губы в усмешке. Эдвард улыбнулся в ответ; он с настроением встречал шутки относительно того, каким мрачным и скованным был раньше. В самом деле, сейчас он скорее наслаждался тем, что, как верно заметила его мать, позволил себе быть таким счастливым.

Когда фильм закончился, Белла попрощалась, прежде чем вместе с Карлайлом и Эсме пройти к входной двери.
- Я дала Эдварду сладости для твоего отца, Белла, - сказала Эсме, указывая взглядом на красную сумку, которую держал Эдвард. – Пожалуйста, проследи, чтобы он их получил, и скажи ему, что мы желаем ему счастливого Рождества.
- Конечно, Эсме, - в ответ Белла крепко обняла ее за талию. – Спасибо вам большое, что пригласили меня.
- Ты теперь – часть семьи, - Эсме обхватила ладошкой щеку Беллы, смотря на нее с присущей только ей нежностью. – Ты можешь приходить, когда захочешь.
- Белла, - обратился Карлайл, наклоняясь, чтобы обнять свою дочь на прощание. – Всегда с радостью. Мы увидим вас двоих завтра утром?
- Разумеется, - ответила Белла, когда Эдвард помог ей надеть пальто. – Счастливого Рождества!
- Счастливого Рождества, - Эсме обняла Беллу за талию, и когда они вдвоем уже направились к пикапу, Карлайл неожиданно обнял Эдварда.

Такие проявления чувств не были редкостью для отца Эдварда, хотя стоило признать, что временами это заставляло насторожиться. Карлайл отстранился, положив руку на сгиб шеи Эдварда, идеальные черты его многовекового лица исказились мрачным выражением.
Эдвард слышал опасения, до сих пор маячащие на периферии мыслей его отца. В то время как будущее сердца Беллы уже было решено, судьба ее тела – нет. Карлайл задавался вопросом, справится ли его сын с их браком, когда Белла станет старше, когда возраст скажется на ее физиологии, и их с Эдвардом разница в возрасте действительно станет заметна. Он беспокоился о том, что будет с его дорогим ребенком, когда, спустя годы, время, отпущенное его спутнице, иссякнет, подойдя к естественному концу. Тем не менее, все беспокойства, сомнения и страхи перекрывались в нем восхищением и любовью. Но больше всего – счастьем. Чистым, чистейшим счастьем, что его сын, наконец, после стольких лет позволил себе иметь все, чего он когда-либо желал.
Эдвард хотел попросить своего отца отбросить волнения. Независимо от того, проведет Белла свое оставшееся время на Земле как человек или как вампир, они будут вместе, и это все, что когда-либо имело значение. Но он и его отец обдумывали этот сценарий много раз, и Эдвард знал, что разум Карлайла никогда не успокоится, пока Белла не присоединится к их семье в бессмертии. Это решение, однако, принадлежало Белле, и Эдвард не собирался давить на нее.
«Я люблю тебя, сынок», - Карлайл похлопал его по плечу и улыбнулся, когда перевел взгляд на свою жену, стоящую на крыльце дома и оживленно разговаривавшую с Беллой.
- Я тоже тебя люблю. Я... Я увижу тебя завтра, - сказал Эдвард, чувствуя много слов, которые повисли между ними, но, как чаще бывает, именно простые из них отражают самые важные вещи.

Сидя на старом сиденье грузовика, Белла переплела свои пальцы с пальцами Эдварда, когда они вырулили на улицы Форкса, держа путь к дому Свонов. Белла удивлялась при виде ярких огней, украшающих фасады домов, когда они проезжали по узким улочкам города. Когда Эдвард въехал на подъездную дорожку дома шерифа, лампочки, висящие на елке, сквозь окно освещали двор, отбрасывая огоньки всех цветов радуги на лужайку перед домом. Эдвард подбежал, чтобы помочь Белле выйти из машины, и повел ее вверх по ступенькам к входной двери. Он так спешил вернуться к ней, что ему удалось прыгнуть через окно ее спальни до того, как раздался звон колокольчиков венка, который украшал вход, оповестив о закрытии парадной двери.

Эдвард терпеливо сидел на кровати Беллы, слушая, как она чистит зубы в ванной комнате, что располагалась дальше по коридору, и глядя на омелу, которую он повесил здесь, пробравшись в комнату чуть ранее в тот же день. Когда Белла вошла в спальню, благоухая мятой зубной пасты и мылом, то улыбнулась, увидев, что Эдвард ждал ее.
- Кто-то очень нетерпелив, да? – спросила она, подходя к Эдварду слишком медленно на его взгляд.
- С тобой? Всегда, - выдохнул он, подтверждая интонацией каждое свое слово.
Когда Белла подошла к нему, то опустилась на колени и, улыбаясь, подняла взгляд на омелу.
- Что это?
- Ну, по традиции, - начал Эдвард, прослеживая вырез ее свитера кончиком указательного пальца, - я должен поцеловать тебя, когда мы вместе окажемся под ней.
- Так ты просто хочешь поцелуй? – дразнила она, скользя своим ртом от его подбородка к уху и оставляя за собой теплый след.
- Я никогда не просто хотел поцелуй, - прошептал он, его дыхание охладило ее кожу. Эдвард не думал, что когда-нибудь настанет время, когда ему надоест видеть эффект, который он производит на любимую. – Но сегодня, - добавил он, осторожно подняв свитер Беллы к плечам, - мы начнем с того, что соединим наши рты вместе.
Белла рассмеялась, а Эдвард наслаждался ощущением ее теплого дыхания против его рта. Он закрыл глаза, позволяя рукам исследовать ее кожу воздушно-легкими прикосновениями, всегда помня о том, какой хрупкой она была, и насколько он должен быть аккуратен с ней, особенно, когда они вместе так, как сейчас. Пальцы Беллы утонули в его волосах, когда их губы встретились, и Эдвард понял, что полностью потерялся в ней.

Позже, когда они лежали вместе, сплетясь телами на ограниченной плоскости крошечной кровати Беллы, Эдвард проводил пальцами по ее волосам, пока она крепко спала, положив голову на его плечо. Он думал о том, как далеко они продвинулись с тех пор, как он хотел вернуться в жизнь Беллы той холодной ночью ровно четыре года назад. Как она повлияла на него, как изменила его. Как они исцелили друг друга.
Эдвард улыбнулся, вспомнив об их предстоящей свадьбе, и как счастлива была Белла отдать себя ему навсегда. И теперь Эдвард знал, что если настанет день, когда Белла попросит его о том же, он будет счастлив дать ей это.

______________________________________

Перевод: Shantanel