Глава 18

Через камин Гермиона добралась до своей квартиры, собрала сумку и решила аппарировать прямо в дом Драко. Он жил в конце коридора, противоположном от лестницы, а значит, вероятность того, что её кто-то увидит, была крайне мала.

И на этот раз удача была на её стороне: в коридоре было пусто. Она заколотила в дверь.

— Дрейк? Дрейк? Это я, Гермиона. Открой.

А в ответ тишина.

Она попыталась не поддаваться охватившей тревоге. Не получалось.

— Алохомора, — дверь открылась. — Дрейк?

В гостиной было темно, но на кухне горел свет. Она закрыла за собой дверь и пошла туда. Весь пол был усыпан разнообразными прутами и ветками, по большей части разломанных пополам.

— Дрейк?

Он сидел за кухонным столом в одежде для бега, бледный, растрепанный. Под глазами багровые тени. В одной руке — нож, в другой — прут. Левое предплечье наспех перевязано полотенцем. Футболка бурая от крови, а с руки тоже каплями стекает кровь, собираясь в лужицы на полу. Он наконец поднял голову. Моргнул.

— Грейнджер? Тогда… выходит, сегодня все-таки четверг.

— Дрейк… что ты делаешь?

— Не знаю.

— Что с рукой?

— Я пытался выпустить это наружу.

— Ох, Дрейк…

— Грейнджер, это не моё имя. Пожалуйста, не называй меня так, — он снова уставился в пространство, крутя перед собой нож на гладкой поверхности стола.

Она сглотнула и вытерла вспотевшие ладони о ткань джинсов.

— Драко.

— Так лучше.

— Дай мне осмотреть руку.

— Бесполезно. Не получается, — спокойствие его голоса пугало больше всего.

— Драко, посмотри на меня.

Он поднял голову. И лучше бы этого не делал: взгляд был стеклянный, отсутствующий.

— Ты… — дрожащим голосом. — Ты все ещё доверяешь мне?

Он медленно кивнул.

— Тогда закрой глаза. Прямо сейчас. И не открывай, пока я не разрешу.

— Ладно, Грейнджер, — веки опустились.

Она достала волшебную палочку из сумки и указала на Драко.

— Дормизо.

Убедившись, что он уснул, она размотала полотенце. И тут же, пошатнувшись, ухватилась за край стола: выглядело ужасно. Огромная, глубокая рана тянулась от запястья к локтю.

— Боже мой, — прошептала она.

Гермиона достала из сумки пузырек зелья из ясенца и полила на руку. Рана тут же начала затягиваться. Затем она заклятием быстро очистила футболку и стол.

— Хотела бы я, чтобы и остальное вышло так же просто, Драко.

Она прижала его к себе и сконцентрировалась на красном шарфе и пирамиде из камней.

***

Он пока не пришел в себя, что радовало. Вряд ли она сможет совершить задуманное, если он будет в сознании.

Гермиона окружила поляну защитными чарами, чтобы никто не смог их увидеть или услышать. Излишняя предосторожность на тот случай, если кто-то вдруг натолкнется на них посреди леса. Вздрогнув, она поставила сумку на землю, достала джемпер для себя и одеяло для Драко, накинула его на спящего юношу.

Глубоко вздохнула, надеясь, что прохладный воздух придаст мужества. Не помогло. Неважно.

— Прости меня. Мне так жаль. Надеюсь, ты поверишь, — прошептала она.

Поцеловала его в лоб, вдыхая его запах. По щекам катились слезы.

Потом поднялась, направила на него волшебную палочку и твердо, отчетливо произнесла:

— Фините.

***

Драко снился сон.

Во сне он сидел за столом в магловской кухне и пытался при помощи ножа для чистки овощей выстрогать из обыкновенного дубового прута волшебную палочку.

Вот умора! Что это он, интересно, творит?

Осознав тщетность своих усилий, он встал, отбросив нож, и пошел в гостиную, которая оказалась огромной библиотекой. Бесконечные ряды разнообразных книг простирались на сколько хватало глаз.

Драко вздохнул. Да уж, прочесть предстоит немало. Он подошел к ближайшему ряду и взял первые три книги. Первая — тонкая, в синей кожаной обложке, озаглавленная «Запахи. Том XIV: Мамины духи, семейные праздники и потные квиддичные мантии». Вторая — объемный черный том «Уроки отца. Том LVXI: То, что ты делаешь недостаточно хорошо». И третья — замусоленная брошюра «Исключительно приятные поцелуи».

Он отнес стопку книг к большому удобному черному креслу в углу и начал читать. Читалось на удивление быстро. Он открывал первую страницу, и содержимое тома сразу же записывалось в память. И он с облегчением рассудил, что тогда не так уж и много времени на это потребуется.

***

Гермиона наблюдала за ним.

Его губы шевелились, под сомкнутыми веками двигались глаза. Он улыбался, вздыхал, в гневе хмурился.

Когда он наконец затих, она снова подняла палочку.

— Ассурго.

***

Закрыв последнюю книгу — «То, о чем лучше никому не рассказывать, потому что стыдно» — он вдруг очень захотел спать. Поднялся и поплелся между рядами, но с каждым шагом все больше и больше клевал носом. Оказавшись опять на магловской кухне, сел на стул, положил голову на руки и закрыл глаза.

***

Он не убежал сразу же, не вскочил и не закричал, как ожидала Гермиона. Все происходило довольно спокойно. Сначала он медленно открыл глаза — едва заметно, потом — наполовину; и вот он уже смотрит перед собой. А затем он постепенно поднялся, неторопливо оглядываясь.

Она намеренно села у него за спиной: не хотела, чтобы её лицо было первым, что он увидит. Не сейчас, когда она не имела ни малейшего понятия, как он отреагирует. Она заткнула палочку за пояс джинсов, чтобы быстро её выхватить — если что.

Он откинул одеяло и попытался встать. Пошатнулся и почел за благо остаться в сидячем положении.

— Какого хера? — спросил он, осознав наконец, что сидит на земле посреди леса.

Она тихонько прокашлялась.

Он вздрогнул и повернулся к ней. И за секунду на его лице промелькнули тысячи эмоций.

— Грейнджер?

— Ага.

— Где это мы?

— В Новой Зеландии.

— И какого хера мы в Новой Зеландии?

— Это… долгая история. Э-э… что ты помнишь?

Он оглядел землю, свою одежду, залеченную руку.

— Что ты со мной сделала? — низким, опасным голосом спросил он.

— А что последнее ты помнишь?

Он встал, хотя ноги ещё дрожали. Она кинулась его поддержать, но остановилась, натолкнувшись на яростный взгляд.

— Кухонный стол.

— Присядь на минутку. Пусть воспоминания немного упорядочатся.

— Я не собираюсь сидеть на земле. Что на мне надето?

— Одежда для бега.

— Бред какой-то. Как я сюда попал?

— Дрейк…

Он собирался что-то сказать, но замер при звуке этого имени.

— Ка… как ты меня назвала?

— Дрейк.

— Почему?

— Потому что я так тебя называла. Дрейк Малфорд.

— Это был всего лишь гребаный сон, Грейнджер. Откуда ты узнала?

— Это не сон, — она подошла к сумке и достала маленький прямоугольный кусочек бумаги, протянула ему.

— Что это? — спросил он.

Она ничего не ответила, но руки не опускала.

Он взял бумажку.

— Помнишь?

Он взглянул на билет, подбородок задрожал. Прикусил губу и уставился вверх, на верхушки деревьев.

— Нет, — прошипел он.

— Мы вместе ходили на эту пьесу. В прошлую субботу. В театр у твоего дома.

— Этого. На хер. Не может быть.

— Но это было.

— Блядь, — он сел, стукнув кулаком об землю. — Что со мной произошло?

— Это было… Совет… Министерство…

— Что они со мной сделали?

— Министерство решило, что для всех будет лучше, если…

— Я не спрашивал, зачем вы со мной это сделали, — прорычал он. — Я спросил, что именно они сделали?

— Особый вид Обливиэйта, — ответила она. Села напротив и притянула колени к груди. — Эти чары должны были стереть все воспоминания о волшебном мире и дать тебе общее представление о жизни маглов…

— Они что там, совсем охренели?

— Вы все начали новую жизнь и…

— Все?

— Да.

Он резко вскинул голову.

— Где моя мать?

— Она… была перемещена. Так же как и ты.

В глазах плескалась ярость.

— Так же как и я?

— Да, но послушай… она счастлива. С ней все было не так, как с тобой. У неё новая жизнь, работа, она счастлива. Клянусь.

— С какого хера я должен верить хоть единому твоему слову?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Потому что ты мне доверяешь.

Он фыркнул.

— Если хочешь, можешь прочесть её дело.

— Ты вполне способна его подделать.

Она пожала плечами.

— Думай, как хочешь. Но она счастлива, Драко. Они все — в порядке. Кроме тебя. Почему-то с тобой это не сработало.

— Это… это произвол. Клянусь, когда я… когда я… твою мать, — и снова стукнул кулаком об землю, а потом вырвал кусок травы с грязью.

— Я знаю, что ты… — начала она.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Грейнджер, — он запустил комок травы и грязи к самому краю поляны. — Так что не смей начинать предложение подобным образом.

— Ладно.

— Датвоюжматьгребаноедерьмо! — воскликнул он. Вытер руку о шорты и, поднявшись на ноги, уставился вверх.

— Что из этого правда? А что и на самом деле было сном?

— Все это происходило на самом деле.

— Врешь, — вскинулся он. — Это же полный бред.

— Это правда.

Он фыркнул.

— Уж прости меня, но я на хер не верю ни единому твоему слову.

— Думаю, я…

— Что они сделали?

— Я тебе уже говорила, — ответила она. — Особый вид Обливиэйта. Мы назвали его Рескрипсо. Это заклинание должно было стереть воспоминания о жизни среди волшебников и заменить их…

Внезапно он обернулся к ней. Посмотрел прямо в глаза.

— Мы? Так это сделала ты?

— Я… не только я… там был… Совет… — слова давались с трудом, она отвела взгляд. На глаза навернулись слезы.

— Так это сделала ты, Грейнджер? — его голос немного дрожал.

— Драко, мы не могли знать, что…

— Я помню, что ты там была. Когда они накладывали на меня заклинание.

— Драко, прости.

— Заткнись.

— Но мне и правда жаль.

— Тебе жаль только потому, что что-то пошло не так. Если бы я был «счастлив», как моя мать, в чем ты меня упорно пытаешься убедить, тебе бы не было жаль.

— Я всего лишь…

— Исполняла приказ? О да, мне это знакомо, — сверхъестественно спокойным голосом.

— Это не то же самое.

— Разве?

— Конечно нет. Мы никого не убивали и не пытали.

— То есть то, через что мне пришлось пройти — это не пытка? А если бы ты появилась чуть позже, Грейнджер? Я бы почти наверняка себя убил. Мы оба это понимаем.

— Но это все равно не одно и то же, Драко.

— Почему это? — прошипел он. — Потому что ты так сказала?

— Нет, — не согласилась она. — Ты… то есть Пожиратели делали это, потому что они фанатики и убийцы. А Совет… в смысле мы поступили так, потому что хотели защитить невинных людей.

— Ты такая лицемерка, Грейнджер. Все вы такие.

— То, что мы… — начала она.

— Разницы почти никакой.

— Разница в намерениях, — сквозь зубы проговорила она.

Он горько рассмеялся.

— Драко, послушай.

— Меня достало тебя слушать, Грейнджер, — сказал он, отворачиваясь. Она схватила его за руку. — И не смей меня трогать, — прошипел он.

Она вздрогнула, но все же отпустила его.

— Возможно, то, что мы сделали, было неправильно. Я это признаю. Но это уже сделано, понятно? Мы это сделали, это случилось и теперь нужно как-то двигаться дальше

— Двигаться дальше? Двигаться дальше! — воскликнул он.

— Да!

— Ты такая…

— Прости, что врала тебе, Драко! Правда! Мне очень жаль! — она начала всхлипывать уже в открытую. — Прости, что вся эта фигня вообще произошла. Правда! Но она произошла. И я пытаюсь тебе помочь.

— Черт, Грейнджер, — он выдохнул и скрестил руки на груди. — Не надо… слушай. Только давай без этих гребаных слез, ладно?

Она достала платок из кармана и вытерла глаза и нос.

— Прости, — пробормотала она. — Я просто, — хлюпнула носом и вздернула подбородок. — Мне жаль, правда.

— Ага, это я понял, — с глубоким вздохом произнес он.

— Все было неправильно. Теперь я понимаю. Но ничего не могу изменить.

— А ты разве не собиралась сказать, что я этого заслуживал?

— А с чего бы мне так говорить?

— Ну, ты наверняка так думаешь.

— Нет.

— Врешь.

— Драко, я… — начала она.

— Думаю, ты не можешь найти себе места от того, что ваши игры с моим мозгом не удались, — отрезал он.

Она не ответила, встала и достала из сумки две бутылки воды. Протянула одну Драко, в ответ тот хмуро посмотрел на неё. Она пожала плечами и поставила бутылку у его ног.

— Окклюменция, Грейнджер.

— Чего?

— Я использовал окклюменцию.

— Но мы же не использовали легилименцию, — нахмурилась она. — Зачем ты тогда…

— Я не знал, что вы собираетесь со мной сделать. Но решил, что от окклюменции хуже не будет.

— Ты был не прав.

— Кто? Я? — он пнул бутылку ногой и посмотрел на Гермиону. — Это я-то был не прав? А то, что вы сделали с моим мозгом — так, фигня? Я, вашу мать, почти…

— Я в курсе, что ты собирался сделать, Драко, — прервала она, уставившись себе под ноги. — Именно поэтому и обратила заклинание.

— Ах, спасибо за сочувствие, Грейнджер.

— Я хотела помочь, — сказала она, сжав кулаки.

— И для этого нужно было тащить меня в новозеландский лес?

— Я просто подумала, что здесь будет безопаснее. Для всех.

— На хер все, — сказал он и, развернувшись, пошел прочь.

Гермиона ждала. Он дошел до деревьев, резко отпрянул и, не удержавшись, упал, потирая нос. Встал, отряхнул одежду и повернулся к Гермионе.

— Убери гребаный барьер, — крикнул.

— Нет.

— Убери.

— Нет.

Он развернулся и подошел к ней. Остановился в нескольких сантиметрах.

— Грейнджер, не заставляй меня ещё раз это повторить.

— Не уберу, пока мы не закончим разговор.

— Мне нечего тебе сказать. Убери барьер. Я иду домой.

— Почему ты все ещё сжимаешь билет?

Он разжал кулак. На ладони действительно лежал мятый чуть влажный билет.

— Не знаю, — пробормотал он. И снова сжал кулак.

— Зато я знаю.

— Ты ничего не знаешь.

— Может и так.

Он снова сел на одеяло и потер лоб. Она опять села напротив. Он бросил взгляд на бутылку воды, но тут же отвел.

— Она не отравлена, — сказала она.

— Откуда мне знать?

— Зачем мне тащить тебя сюда и снимать заклинание, а потом травить?

— Чтобы закончить то, что не смогло закончить Министерство, — проворчал он.

— Глупость какая. Ты идиот, — сказала она. Дотянулась до бутылки и толкнула к нему. — Никто не знает, что мы здесь. Никто не знает, что я сделала. Я скорее всего потеряю работу и…

— Да ты просто святая, Грейнджер. Помогаешь бедняге Драко Малфорду. Малфою. Драко Малфою. Короче, помогаешь ему прийти в себя после жизни в качестве полного психа, на которую его обрекло Министерство, потому что он не заслуживает доверия. Большая, бредовая куча дерьма.

— Но ты, — сказала она, сделав глоток воды, — все еще сжимаешь билет.

Он сжал кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— И?

— Просто маленькое наблюдение.

Он что-то пробормотал и выпустил билет, но на секунду задержал взгляд на том месте на одеяле, куда он упал.

— Хочешь поесть? Я взяла с собой бутерброды и фрукты.

— Шутишь?

— Ну как знаешь, — она достала яблоко и вытерла его о джемпер.

— Где моя палочка?

— В Министерстве.

— Я хочу, чтобы мне её вернули.

— Даже не сомневаюсь.

— Грейнджер, я не шучу, — его лицо стало стремительно багроветь. — Выпусти меня отсюда.

— Я тоже не шучу, Драко. И мы никуда не пойдем, пока…

— Пока что?

— Ну, точно не знаю.

— Твою мать, Грейнджер, — вздохнул он, признав наконец поражение, и потянулся к бутылке с водой. — Если она отравлена, я…

— Умрешь? — поинтересовалась она, вгрызаясь в яблоко.

Одарив её яростным взглядом, он отдернул руку.