Я накидываю халат и захожу в комнату. Там лежит одинокий матрас на полу. У меня даже нет прикроватной лампы, потому что я больше ничего не читаю. Эдвард не сводит с меня взгляда. Он в шоке от моей лысой головы и отсутствия бровей. Достаю пижаму из шкафа. Мне всё равно, если он наблюдает за мной, пока я одеваюсь. Не похоже, что он когда-либо интересовался моим телом. Когда я бросаю взгляд на него через плечо, он смотрит на стену. Как всегда «джентльмен». Не обращая на него внимания, я ложусь на кровать и натягиваю одеяло до подбородка. Он сидит на полу рядом со мной. Я ненавижу себя за то, что решаюсь бросить на его лицо уязвимый взгляд. Интересно, он тоже практиковал взгляд в зеркале, как я практикую улыбку.

- Прости меня за то, что я сделал с тобой, - тихо говорит он, и во мне горит желание проткнуть его алмазно-твердую кожу своим ножом. – Я неправильно оценил ситуацию, я думал, что ты… - Он недоговаривает и пытается взять мою руку своей. Я отдергиваю её и прижимаю к краю подушки, а потом и вовсе поворачиваюсь к нему спиной.

- Я думал, что ты пойдешь дальше и будешь жить жизнью счастливого человека, - шепчет Эдвард.

Ложь никогда не перестает меня удивлять; что люди только не говорят, чтобы сберечь свою совесть. Нет, больше всего меня поражает, что они и сами верят в это. Он уверен, что захватил мое сердце и душу, а затем небрежно выбросил, уходя. Он слышал, как они упали на землю, но сказал себе, что я должна справиться со всем сама. Однажды он сказал мне, что является монстром. Это была правда.

- Я думал, что разрыв – это лучший выход. Я даже сказал Элис не смотреть в твое будущее.

Невероятно. Он знал, что Виктория всё еще находилась где-то рядом, и ее решимость убить меня вряд ли была стерта смертью её второй половины. А он не хотел, чтобы Элис присматривала за мной. Что это значит? Возможно, он подсознательно – в той части себя, которую не признает – надеялся, что Виктория решит «проблему» за него?

В конце концов, она позволила мне жить, потому что это существование было для меня хуже смерти. За эти годы она «проверяла» меня несколько раз. В последний раз Виктория поцеловала меня в щеку, сказала, что стала поклонницей моей «работы», и дала мне свой номер телефона на случай, если я захочу работать в паре.

- Но внезапно пришло видение. О тебе… О, Боже, Белла, я и не мог подумать об этом.

Значит, он знал.

- Но теперь всё в порядке, - продолжил он. - Мы приехали, чтобы помочь тебе и…

- Мы?

- Моя семья и я.

О, да. Вампиры, которые играют в любящую семью.

- Мне не нужна ваша «помощь», - говорю я.

Ему было очень некомфортно, надеюсь, это искренне.

- Белла, мы не можем просто уйти, зная… зная, чем ты занимаешься.

- Ты, как никто другой, должен меня понимать, - отвечаю я. - Ты же делал когда-то то же самое, что и я сейчас.

Он вздрагивает.

- Я осознал, что поступил неправильно. Я был таким же злодеем…

- О, черт. Ты был одинок и хотел вернуться домой к отцу, но не смог из-за красных глаз. И он предпочел поверить твоему раскаянию по той же причине.

Он растерян. Лжец не в состоянии понять того, кто говорит правду. Наверно, для него это как иностранный язык. Он вежливо притворяется, и люди рядом с ним должны также притворяться, что верят этому.

Его лицо становится суровее.

- Мы не можем отпустить тебя в таком состоянии.

- И что, вы собираетесь убить меня? Вперед. Я думаю, вы знаете, как сделать это быстро.

- Нет, Господи, нет, Белла. Я никогда не смог бы причинить тебе боль.

Он, должно быть, видит боль на моем лице, потому что начинает, заикаясь, извиняться и объясняться, но мне неинтересно это слушать.

- Если вы не собираетесь убивать меня, то что тогда?

- Я хочу забрать тебя домой и заботиться о тебе. И мы поможем тебе.

- Я же сказала, что не хочу вашей гребаной помощи.

- У тебя нет выбора. – Он движется так быстро, что у меня нет и шанса увернуться от шприца, который вонзается в мое бедро.

Это свойственно ему. Он никогда не оставлял мне выбора.

***

Они сжигают трупы.

Я вижу из окна, как Розали и Эммет выкапывают тела и бросают в огонь. Куча намного больше, чем я думала. Вижу выступающие конечности из языков пламени. Они единственные, у кого хватает смелости на такое. Элис тихо рыдала, а потом побежала обратно в дом, вероятно, боясь испортить свое дизайнерское платье. Эсми оставалась в доме. Я слышу ее возню на кухне, как будто шум может заглушить реальность. Периферическим зрением замечаю, как он таится неподалеку. А Карлайл сидит рядом, пытаясь заставить меня отвечать на вопросы.

- Что эти мужчины значат для тебя, Белла? – спрашивает он.

- Вы поступали в медицинский колледж, наверное, раз десять, но никогда не изучали психиатрию, не так ли?

Он вздыхает.

- Да.

- Тогда мы можем прекратить этот спектакль? Это становится действительно утомительно.

- Я хочу помочь тебе, Белла.

- А я хочу, чтобы вы оставили меня, черт побери, в покое. Ах да, никто из вас никогда не интересовался, чего хочу я.

Я слышу, как он тяжело вздыхает позади меня и выходит из комнаты. Карлайл попробует еще раз завтра, как и делал каждый день, после того, как он привел меня сюда.

Я не покидала комнату. Она принадлежала ему раньше, но Элис переделала ее для меня, как для Диснеевской принцессы. У нее или тяжелое психическое расстройство, или же ей присуще чувство юмора. Карлайлу стоит провести с ней тест Роршаха с чернильными пятнами (прим. пер.: Это один из тестов, применяемых для исследования личности и её нарушений. Испытуемому предлагается дать интерпретацию десяти симметричных относительно вертикальной оси чернильных клякс).

Я слышу, как Карлайл говорит с ним в коридоре.

- Что нам делать?

- Я не знаю, сынок. Я не могу помочь ей, если она сама этого не хочет. И мы не можем просто отпустить её.

- Должно же быть что-то, что мы можем сделать. Какие-то лекарства. Исследуй это, Карлайл. Пожалуйста.

- Я сделаю всё возможное, - обещает Карлайл. Когда он уходит, Элис проскальзывает в комнату, чтобы присматривать за мной вместо него. Они никогда не оставляют меня в одиночестве: кто-то всегда остается рядом со мной в любое время, даже когда я иду в ванную. Я же игнорирую их.

Эсми первая пыталась поговорить со мной. Она приносила мне еду, от которой я отказывалась, пока Карлайл не поставил мне капельницу. Так что теперь я всегда всё съедаю, как примерная маленькая девочка. Она готовила разные блюда, наблюдая за Food Network. Но для меня все эти изыски на вкус походили на опилки и пепел, хотя я знаю, что она всегда старается и использует свежие продукты. И хотя я резко отвергаю все ее усилия войти со мной в контакт, Эсми продолжает готовить мне, как будто показывает свою любовь. Но для меня ее любовь ничто иное как опилки и пепел.

Розали осталась такой же, какой и была тогда. Она никогда не любила меня и никогда не пыталась скрыть это, а сейчас ее ненависть только возрастает. Я уважаю ее за это. Она отказывается принимать участие в круглосуточном карауле. Впервые я ее увидела из окна только через несколько недель после моего пребывания здесь. Другие придумывают оправдания, почему они бросили меня и последовали за ним. Все они, за исключением Розали, говорят, что любят меня. Это заставляет меня смеяться каждый раз, когда я слышу эти слова, но мой смех - суровый и резкий, окрашенный нотками истерики.

Он не принес никаких вещей из моей квартиры, поэтому Элис радостно покупала для меня новую одежду. Всё то, что она хотела видеть на мне. Ничего удобного. Не было ни пары джинсов, ни одной толстовки среди всех вещей; только платья от Dior за пять тысяч долларов каждое. Может быть, Элис получает какое-то удовольствие, видя меня в одежде, в которой я убивала.

Никто из них не дает мне бритву, поэтому на моей голове отросла небольшая жесткая щетина. Эммет пытался дразнить меня, называя Шинейд О’Коннор (прим. пер.: ирландская певица и композитор), но я даже не улыбнулась.

Я никогда не думала, что скажу это. Но именно Каллены виновны в том, что со мной произошло.

***

Время идет. Я не веду счет дням, но мои волосы уже длиннее, чем у Элис. Она немножко подрезала их и придала им «милый» стиль, пока я развлекала себя мыслями, как воткну эти ножницы ей в глаз. Карлайл продолжает давать мне таблетки, которые всё больше разрушают меня изнутри. Из-за лекарств я вялая и иногда случаются приступы сумасшествия; я только теряю время. Во время одного из таких приступов я разрушила весь декор в комнате. Не помню, что творила тогда, но в тот момент это было моим единственным желанием.

Карлайл умоляет меня поговорить. Он предлагает взятки: право на свободное перемещение по дому, прогулки в лесу, неограниченный бюджет для заказа книг. Но я даже не смотрю в его сторону. Его удивление снова берет вверх, и в это время я понимаю, что никогда не покину эту комнату.

Он пытается заставить меня поговорить с ним или же хоть что-то сказать, дабы признать его присутствие. Он рассказывает о времени, когда мы были вместе. Если бы я когда-нибудь решила поговорить с ним, то рассказала бы ему прекрасную историю о девушке, которая умерла в одиночестве в лесу после того, как человек, которому принадлежали ее сердце и душа, бросил её. Он поет для меня, играет песни, пропитанные любовью, которые сочиняет он сам. Он утверждает, что его уход был только ради меня, он не хотел делать этого, но принес себя в жертву для меня. Я замечаю, что он не говорит мне, где был в течение последних семи лет. Может, он надеется, что я спрошу.

И так будет до конца моей жизни. В четырех стенах этой комнаты. Еще есть окно, завешанное полимерным материалом. Еду мне приносят на подносе. И кто-то один из Калленов всегда присутствует в комнате.

Наконец, и Розали входит в мою комнату. Карлайл и Эсми уехали на выходные, а Эммет ушел на охоту. Внизу зазвонил телефон, и Розали зашла в спальню, сообщая Элис, что звонят ей. Элис как раз сидела в кресле и читала модный журнал (теперь, задумавшись об этом, понимаю, что я никогда не видела Элис с книгой в руках). Элис вышла и, должно быть, даже не заметила, что Розали держала в руке чашку кофе. Она никогда ничего мне не приносит, а вампиры не пьют кофе.

Розали ставит чашку на маленький столик. Я встречаюсь с ней взглядом и понимаю, что это всё значит. Выход. Единственный способ покинуть эту комнату. Я всё равно не планировала дожить до старости.

- Я даю тебе выбор, - говорит Розали, - все твои поступки в прошлом. Я знаю, что это такое, потому что у меня не было выбора.

Я никогда раньше не испытывала такой благодарности. Это похоже на любовь. Я даже не могу вымолвить и слова, только смотрю в ее глаза. Думаю, она всё видит в моем взгляде, а потом кивает в сторону чашки.

Я беру чашку. Кофе в меру горячий, не жжет горло и даже приятен на вкус. Это чаша смерти, и я опустошаю её с радостью. Действовать оно начинает незамедлительно. Мое горло сжимается, и руки сами цепляются за шею, впиваясь ногтями в плоть, дабы хоть чуток ослабить невидимую петлю. Розали наблюдает за тем, как я падаю на пол. В ее взгляде нет никакого сострадания, но и нет никакого злобного умысла.

- Роуз! – кричит он. Как он узнал? Должно быть, прочел её мысли. – Боже мой, что ты наделала?

- То, что нужно было сделать уже давно.

- Нет! О, Боже, нет! – Сквозь затуманенную пелену я вижу, как он поднимает меня с пола, но уже не чувствую ничего. Я даже не могу повернуть голову, чтобы посмотреть на него. Вот почему я не чувствую укуса.

- Эдвард, ты не можешь! Прекрати, это неправильно! Это её выбор, а не твой! – Розали пытается оттащить его от меня, но он сильнее и решительнее. Он толкает Роуз в стену.

- Я могу спасти её. Я должен спасти её, - повторяет он снова и снова. Я вижу, как он кусает мои запястья, а затем рвет юбку и острыми зубами вонзается в бедренную артерию. Только смертельная опасность может заставить его вести себя так нескромно.

Ох, пожалуйста, пусть он опоздает. Но мое сердцебиение упрямится, и онемение уступает место огню.

***

Я смотрю в окно на тот участок газона, где раньше находился мой темный сад. Плоды моего труда были посажены там, но сейчас их нет, они пропали без вести. Что не сгорело, то Розали и Эммет разорвали на кусочки и бросили в реку.

Позади меня возле двери сидит в кресле Элис и просматривает очередной модный журнал.

Я жду. Жду своего шанса. Он придет, я просто должна быть терпелива.

Я спланировала это еще, когда мое тело сжигало пламя. Парализованная ядом Розали, я не в силах была пошевелиться или кричать из-за агонии. Но я вела себя осторожно и не принимала каких-либо решений, чтобы не привлекать внимание Элис.

Они считают, что я ничего не помню из своей человеческой жизни. Я притворилась, что всё забыла, когда мое сердце остановилось и я открыла глаза. На меня подействовали новые ароматы, цвета, звуки, поэтому нетрудно было сделать вид, что я в недоумении. Теперь я милая и застенчивая, как здравомыслящая девушка. Я часто обнимаю Эсми, визжу при виде модной одежды с Элис, смеюсь над шутками Эммета и всегда серьезно слушаю Карлайла. Джаспер - единственный, кто сомневается в моем поведении. Я каждый раз вижу его неодобрительный взгляд, когда он ловит настроение моих настоящих эмоций. Но Джаспер ничего не говорит, знает, что потом будет сожалеть об этом. Это хорошо, я хочу, чтобы все они сожалели.

Он в восторге. Он думает, что я снова люблю его. Он ухаживает за мной, как джентльмен своего времени: подарки, прогулки по лесу, песни, которые пишет специально для меня на фортепиано. Вчера у нас был наш «первый» поцелуй. Думаю, что могу притворяться в любви так же хорошо, как раньше притворялась, что у меня в душе полная гармония. И, как и спасенные девушки, он готов поверить мне. Но теперь никто не спасет его от меня.

Они по-прежнему присматривают за мной, потому что новорожденные имеют довольно слабый контроль над своей жаждой. Каллены осторожны и держат меня подальше от людей. Но я не жажду крови так, как жажду мести за свою свободу. Мой шанс уже близко. Настанет момент, когда меня останется охранять только один, а другие уедут и будут слишком далеко, чтобы успеть остановить. Человеческая кровь, что всё еще находится во мне, делает меня сильнее, чем они, по крайней мере, на первое время. Не думаю, что они будут искать меня, но если это случится, то буду готова. Виктория поможет мне. И, возможно, тогда я помогу ей.

Думаю, Розали знает. Вот почему она отказывается охранять меня. Это хорошо, потому что я буду сожалеть, разрывая на куски только ее тело.

Возможно, мне стоит написать им благодарственное письмо перед уходом. Ведь они подарили мне силу, которая облегчит мою охоту и расправу над добычей. Я снова стану Спасителем. Бессмертным и непреклонным.

---

Переводчик: Kang_SoRa
Бета: Lega

---