Bella's POV

- О, милая, твой дом прекрасен, - напевает моя мама, переходя из комнаты в комнату, открывая каждую дверь, каждый шкаф, каждый ящик и, наконец, останавливается на перекладывании моих полотенец.

Вижу, как мой отец закатывает глаза, и мы тайно обмениваемся улыбками. Я всегда была большой папиной дочкой. Мы очень похожи, я и Чарли. Сразу переходим к делу, необщительные, сдержанные и крайне прямолинейные, когда чувствуем угрозу.

- Славно, Беллс. - Он встает рядом со мной, втащив последний чемодан в комнату для гостей.

Мы приехали чуть больше получаса назад, и, пока мы с Чарли выбивались из сил, перенося багаж Рене в мою квартиру, мама была занята исследованием моего нового дома.

- Спасибо, пап. - Я слегка обнимаю его, и только так мы с ним выражаем нашу любовь физически.

- Немного причудливо на мой вкус, - говорит он, осторожно сжимая меня в объятиях, а потом осматривает мебель гостиной, вероятно, выбирая место, которое он будет занимать следующие три недели, где, скорее всего, проведет большую часть своего времени. – Я не вижу телевизор, - бормочет он, отпуская меня, чтобы осмотреть каждую поверхность моей гостиной.

- У меня нет телевизора, папа, - осторожно говорю я. Смотреть спорт для Чарли - как дышать, и по выражению его лица кажется, что ему срочно нужен свежий воздух.

- У тебя нет телевизора? – Я никогда не видела, чтобы отец выглядел более удрученным, чем сейчас.

- Нет, но есть очень много достопримечательностей в Сиэтле и в округе, пап, я обещаю, тебе некогда будет скучать. – Понимаю, что мои усилия бесполезны, но попробовать стоит.

- Я рада слышать это, милая. - Мама широко улыбается, и я благодарна ей за вмешательство в нашу беседу. Чарли выглядит так, словно вот-вот выйдет камень из почек. – К тому же, Чарльз… - Она смотрит на моего отца и мило улыбается. - Ты же не хочешь провести свой отпуск перед телевизором? Я столько всего хочу увидеть, пока мы здесь.

Отец бормочет что-то себе под нос и садится на ближайший диван. Наверно, он выбрал место, на котором будет располагаться, и сомневаюсь, что он будет покидать его дольше, чем на пять минут, чтобы сходит в туалет.

- Так, милая, во сколько придет Эдвард? – Моя мама, кажется, совершенно теряет голову при мысли о встрече с моим парнем. Об этом она только и говорила с того момента, как я забрала их из аэропорта, и, откровенно говоря, я и сама с нетерпением жду встречи, если после этого она остановит этот поток непрерывных вопросов.

- Хорош парень, если даже не смог убедить тебя купить телевизор, - ворчит Чарли с дивана.

Мама игнорирует его и ждет моего ответа с широко раскрытыми глазами.

- Он должен придти с минуты на минуту. - Я натянуто улыбаюсь и поднимаю левую руку, чтобы проверить время. Без десяти шесть, значит, у меня есть около пяти минут, чтобы освежиться. Только хотела попросить извинить меня, как зазвонил мой сотовый, и я потянулась за своей сумочкой. Почему эта штука, когда ее ищешь, всегда оказывается на самом дне? Порывшись в сумочке и, наконец, найдя свой телефон, я увидела, что пришло сообщение от Эдварда.

Опаздываю. Буду через двадцать минут. – Эдвард

Хмурюсь, пока перечитывала сообщение, раздражение кипит во мне, хотя внешне остаюсь спокойна. Ненавижу опоздания. Просто ненавижу их!

- Это Эдвард, - объясняю я родителям, убирая телефон обратно в сумочку, даже не потрудившись ответить. – Он немного опоздает. – Натянуто улыбаюсь им. – Я только быстренько освежусь.

- Хорошо, милая. Ты хочешь выглядеть отлично для твоего мужчины. Я уверена, мы с твоим отцом найдем, чем занять себя, пока ждем тебя. - Она заговорщически мне подмигивает.

- Я не хочу выглядеть хорошо для него, мам. - Врунишка, врунишка, горящие штанишки. – Просто…неважно. – Я сдаюсь, когда вижу, что мама вообще не покупается на мою историю. – Там вода и сок в холодильнике, и, пап, я купила тебе пива.

- Можно и выпить, я думаю, - бормочет он, и я вздыхаю от досады.

Пятнадцать минут спустя, когда я слегка наношу парфюм, раздается звонок в дверь. Взглянув на свое отражение в зеркале, отмечаю, что выгляжу старше раза в два. Волосы уложены мягкими локонами, немного дымчатых теней на веках и тушь, темные джинсы, балетки и светло-голубой свитер. Пора сделать это.

- Я открою! – крикнула я, спеша к входной двери и делая глубокий вдох, проходя мимо родителей, сидящих на диване. - Это, наверное, Эдвард, - произношу я, словно это и так неочевидно.

Рене нетерпеливо улыбается, а Чарли … ну, он до сих пор сидит с недовольной гримасой, но, по крайней мере, сейчас пьет пиво, которое, надеюсь, хоть немного его расслабит.

Я перекидываю волосы с плеча, выпрямляю спину и провожу вспотевшими ладонями по бедрам.

Была не была.

- Ты опоздал, - с раздражением говорю я, открывая дверь. Если бы я была из женщин, позволяющих себе сквернословие, наверное, издавала бы звук, похожий на тот, что обычно издает пирит, каждый раз, когда видела бы Эдварда, стоящего за дверью с дьявольской улыбкой на лице, сексуально взъерошенными волосами, в темно-синих джинсах, просто висящих на бедрах, и в серой футболке с синими жирными буквами «Seattle Mariners». К счастью, я все еще злилась на него, поэтому держала губы плотно сжатыми.

- Привет, детка. - Растягивая слова, он медленно наклоняется вперед и подхватывает меня на руки, почти оторвав мои ноги от пола. Его руки плотно обвиваются вокруг моей талии, притягивая меня почти вплотную к своему телу.

Мне требуется несколько минут, чтобы отойти от первого шока, прежде чем я, в конечном счете, тоже поднимаю руки и свободно опускаю их ему на плечи. Поворачиваю голову, чтобы неловко положить ее ему на плечо, бессознательно вдыхая запах его свежей после душа кожи.

- Слегка нетерпеливы, да? – шепчу я сквозь зубы, наконец, найдя силы заговорить.

- Я скучал по тебе, - говорит он достаточно громко, чтобы мои родители услышали. Я отвечаю, предупреждающе впиваясь ногтями в его лопатки. Понимаю, что он пытается вжиться в образ, но, честно говоря, не нужно так преувеличивать.

- Так ты любишь немного грубее, Белла? – Ему, по крайней мере, хватает порядочности, чтобы прошептать такое порочное заявление прямо в мое ухо, что заставляет мое тело покрыться мурашками, пробежавшими по коже. До того, как у меня появляется шанс, позволяющий наказать его, он тянет меня немного назад, а затем припадает своими губами к моим… и медленно, легко целует, словно мы уже делали это раньше. Поцелуй долгий и жесткий, и влажный, и, если это только для обмана, мне, возможно, даже придется признать, что он очень, очень хорош. Мои колени слегка подкашиваются против воли, но хватка Эдварда только усиливается, выбивая воздух из моих легких. Я отклоняюсь назад, ловя ртом воздух, так необходимый моим легким. Потом неуверенно делаю шаг назад и разрываю его объятия, сдерживающие меня. Уже чувствую, как распространяется проступающий на щеках румянец.

Когда я в гневе поднимаю глаза на Эдварда, то встречаюсь с его дерзкой ухмылкой, которая заставляет мою кровь кипеть.

- Входи. - Это больше приказ, чем просьба, и уверена, что он может сказать, что я далека от состояния впечатленной его небольшим спектаклем. Понятия не имею, во что ввязалась. Он ведет себя дерзко и смело, и меня сбивает с толку его равнодушие. Сегодня утром он был вежливо и был любезен почти во всем. Теперь же кажется, что Эдвард выглядит почти… мстительным.

Он нахально кивает и наклоняется, чтобы поднять что-то с пола, что я не заметила раньше. Это вино, цветы и шесть упаковок Heineken. Трясущимися руками я хватаю вино и позволяю ему пройти мимо меня в прихожую. Закрываю за собой дверь и провожу его в гостиную, где мои родители или, по крайней мере, моя мать, торопливо встает, чтобы представиться.

- Все в порядке? – спрашиваю я себе под нос, косо поглядывая в его сторону.

- Конечно. Почему должно быть иначе? – спрашивает он, пожимая плечами, но точно могу сказать, что он что-то скрывает от меня. Я могу читать людей, как книги. Этот навык я в своем время получила, будучи редактором в «Рассвете», и сейчас что-то определенно не так.

Решаю не обращать на это внимания. Сейчас не время и не место для этого.

- Мам, пап, это Эдвард. – Я стараюсь, чтобы голос не дрожал, когда знакомлю их. Челюсть моей мамы практически падает, а взгляд папы замирает на пиве, которое держит в руках Эдвард.

- Эдвард, это мои родители, Чарли и Рене.

- Добрый вечер, - вежливо говорит он и протягивает маме цветы, которые она берет с возбужденным визгом. Я закатываю глаза и перевожу внимание на Чарли.

- Эдвард, - твердо кивает он, - это пиво только для тебя?

- Пап! – огорченно восклицаю я и оборачиваюсь, чтобы встретиться со смеющимся от всей души Эдвардом.

- Я не был уверен, что у Беллы есть хоть какое-то, а я не пью никакой другой марки, – просто объясняет он и, поставив пиво на стол, вытягивает свою руку, чтобы пожать руку Чарли. - Я не против того, чтобы поделиться.

- Чертовски правильно. - Мой папа согласен, поскольку они твердо пожимают друг другу руки. – Она купила мне это разбавленное дерьмо. – Он указывает на свою полупустую бутылку, что стоит на столике. Очевидно, что мой отец не поклонник Budweiser, и я чувствую раздражение от того факта, что Эдвард сумел сделать что-то правильное для моего отца, в то время как я, кажется, потерпела абсолютную неудачу. Я утешаю себя мыслью, что на данный момент Эдварда, кажется, произвел хорошее впечатление, и знакомство проходит гладко.

- Эдвард, Белла так много рассказывала о тебе, - в восторге говорит Рене и, уверена, смотрит на него оценивающе.

- Только потому, что вы задавали слишком много вопросов, - кисло бормочу я.

Рене равнодушно пожимает плечами и одобрительно смотрит на Эдварда.

- Белла, конечно, не справедлива к тебе. Ты гораздо красивее, чем она описывала.

Я почти готова засунуть голову в дыру, так и умереть. Моя мать флиртует с моим псевдо-парнем. Убейте меня.

- Ну, я рад, что хотя бы одна из женщин Свон так считает, - говорит он, подмигнув ей, а затем неожиданной шлепает мою задницу с оглушительным хлопком. Я издаю удивленный визг и в полном унижении поворачиваюсь к нему. Он улыбается мне кривоватой улыбкой, мой отец откашливается, прерывая неловкую паузу, а мама смеется как тринадцатилетняя.

- Позволь мне поставить это в воду для тебя, мам. - Я быстро хватаю цветы и быстро иду в сторону кухни. – Эдвард, ты не принесешь пиво? – спрашиваю я через плечо и не беспокоюсь о том, чтобы дождаться ответа.

Оказавшись на кухне, я сразу бросаю цветы в раковину, затыкаю дыру и открываю воду. Обернувшись, вижу Эдварда, прислонившись к холодильнику, он просто поставил пиво и небрежно скрестил руки на груди.

- Что это было? – кричу шепотом на него.

- Что, черт возьми, за что? – Он невинно пожимает плечами. – Твои родители выглядят довольными, - с легкой улыбкой комментирует он.

- Спасибо, и не меняй тему. - Я уже практически закипала.

- Что я сделал не так? – Он делает шаг вперед, заставляя меня отступать назад, пока я не упираюсь в край стола позади меня. Он не останавливается, пока мы не оказываемся нос к носу. Мое дыхание прерывается, когда я немного поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Он облизывает губы и медленно наклоняется вперед, его горящие глаза пристально смотрят на меня.

- Что ты делаешь? Ты ведешь себя как шут! – Я так злюсь, что мое тело дрожит. Тепло его тела и проклятый запах приводят меня в бешенство, и я чувствую, как начинаю терять контроль.

- Я веду себя, как твой парень. - Его слова звучат жестко и застают меня врасплох

- Если бы мы жили в Джерси. Что на тебя нашло? – Я подозрительно сужаю глаза. Выражение лица Эдварда принимает озабоченный вид.

Он обнимает меня одной рукой. На долю секунду я боюсь, что он запустит руку в мои волоса или положит ее на мое бедро, но он ведет ее дальше, и я очень не хочу этого признавать, но все же немного разочарована. Он разрывает зрительный контакт в последний момент, а затем делает несколько шагов назад, отпуская меня и оставляя в слегка ошеломленном состоянии.

- Ты оставила воду включенной, - объясняет он, засовывая руки в передние карманы джинсов.

Я пару раз моргаю, глядя на него, в то время как мой мозг пытается понять смысл сказанных им слов. Он понимает мое смущение и на мгновение фокусирует глаза на чем-то позади меня, а потом вновь возвращает ко мне. Движение привлекает мое внимание, и, повернувшись, я безучастно смотрю на цветы в раковине. Замечаю уровень воды, затем осознаю, что происходит, и ударяю кулаком по рычагу. Кран. Я оставила его включенным.

Я оборачиваюсь, чувствуя себя совершенно униженной и в абсолютной ярости.

- Ты сделал это нарочно. - Я почти выплевываю ему эти слова.

- Не понимаю, что ты имеешь в виду. - Он хитро улыбается, и от этого я теряю контроль над собой, едва сдерживаясь, чтобы не ударить прямо в его раздражающе идеальный нос.

Закрываю глаза в попытке вернуть контроль и делаю несколько так необходимых вдохов. Я не имею понятия, почему он настаивает на том, чтобы сделать все настолько сложным и мучительным, но если он хочет возмездия, то я покажу ему возмездие. Я открываю свои глаза и фокусирую их на его постоянно злобных. Вижу, как радость сползает с его лица, как он всматривается в мое выражение лица и возвращает мой же взгляд с напускным спокойствием.

- Что ж, вы так хотите поиграть, мистер Каллен? – спрашиваю я, вздернув голову, и смотрю на него железным взглядом.

Он не отвечает, но по его взгляду видно, что он меня не боится.

Я вздыхаю и сжимаю пальцами лоб.

- Смотри, - произношу я, прежде чем открыть глаза и позволить руке в поражении упасть, - я не знаю, что произошло за время между утром и тем, что сейчас, но не мог бы ты соответствовать нашему договору?

- Так же, как ты, Белла? – спрашивает он, и это впервые, когда я слышу, чтобы он говорил со мной в таком агрессивном тоне.

- Что ты имеешь в виду? Конечно, как я, - оправдываюсь я в замешательстве, мой голос звучит выше на несколько октав.

- Это был звонок в дверь? – кричит мама из гостиной.

- Я открою, - с отчаянием кричу я.

- Мы можем поговорить об этом позже? Пожалуйста, просто… - умоляю я его, чувствуя, как все вокруг меня рушится.

Он смотрит на меня несколько мгновений, воздух вокруг нас заряжается до точки возможного возгорания. Он отвечает коротким кивком и отворачивается в сторону, будто испытывая отвращение от моего вида.

Я чувствую, как мое сердце сжимается. Что-то случилось. Но не уверена, что именно, и понимаю, что отчаянно скучаю по нашему легкому стебу, что был сегодня ранее.

- Спасибо, - шепчу я, прежде чем выйти, проходя мимо него, чтобы забрать пиццу у курьера.

Я слышу разговор Эдварда и моих родителей, пока иду обратно в гостиную, неся пиццу.

- Знаю! – Я слышу, как со смехом восклицает Эдвард. - У кого нет телевизора, да?

Я закатываю глаза на его замечание, прежде чем войти в комнату, где Эдвард и мой отец погружены в разговор, а мама сидит в стороне и смотрит на Эдварда так, словно он изобрел лекарство от рака.

- Эмм… - прерываю я неуютную атмосферу. - Думаю, мы могли бы поесть в столовой. – Я передергиваю плечами, когда они встают, чтобы пройти за мной. Внезапно я чувствую себя чужой среди своей семьи и тяжело сглатываю. Мои родители, кажется, полностью приняли Эдварда, а неровности, что я себе навоображала, оставляют место для горечи. Он, должно быть, единственный ребенок.

- Позволь мне помочь тебе, детка. - Эдвард встает со своего места и подходит ко мне, его глаза смотрят прямиком в мои. На этот раз я первая опускаю взгляд.

Он берет у меня коробки, и я бормочу благодарности. Мои родители идут за нами в столовую и занимают свои места, пока я накрываю на стол.

- Не беспокойся об этом, милая. - Мама улыбается, когда я ставлю тарелки. - Мы обычно едим ее из коробки.

- Я тоже. - Эдвард заговорщицки улыбается моей матери, и я чувствую, что мои щеки вспыхивают от смущения. Чувствую себя чопорной среди нормальных людей и на мгновение ревную к тому факту, что Эдвард кажется более непринужденным с моим родителям, чем я.

- Хорошо. - Я храбро улыбаюсь. - Папа?

- Коробка – это отлично, Беллс. - Я уныло улыбаюсь и уношу тарелки обратно на кухню, оставляя одну для себя.

Я занимаю свое место рядом с Эдвардом, напротив моих родителей, и беру себе кусочек, когда они начинают рыться в коробке. В течение нескольких счастливых моментов все молчат, пока едят. Я наблюдаю за всеми краем глаза, понемногу откусывая от своей пиццы, понимая, что потеряла аппетит.

- Так что, Эдвард, - начинает Чарли между укусами, - Белла говорила нам, что ты младший редактор в издательстве, где она работает.

Эдвард глотает с полным ртом еды и с нетерпением кивает.

- Да, сэр.

- О нет, не нужно формальностей. Ты можешь называть его Чарли, - любезно предлагает мама.

- «Сэр» вполне нормально, - ворчит папа, и я чувствую, как уголок моего рта дергается в благодарной улыбке.

- Нет, все нормально. – Эдвард спокойно смеется и дарит маме улыбку, которую она с удовольствием принимает.

- Сколько тебе лет? - Чарли в роли, и кто я такая, чтобы прерывать его? Я рада, что он ведет себя как папа и присматривает за своей дочерью. По крайней мере, это не изменилось.

- В мае мне исполнится двадцать семь, сэр.

- То есть ты моложе Беллы? – Чарли, кажется, настроен скептически, и я воспринимаю это как знак, что пора мне присоединиться к разговору.

- Всего на пару месяцев, папа.

- Сколько тебе было лет, когда они сделали тебя старшим редактором, Белла? - Я понимала, что дойдет до этого разговора, и, хотя чувствовала, что должна уводить в сторону разговор от вопросов моего отца, но я все еще была расстроена недавним поведением Эдварда, поэтому решила бросить его на произвол судьбы.

- Двадцать шесть. - Я пожимаю плечами и смотрю на Эдварда краем глаза. Если вопросы Чарли и ставят его в неловкое положение, он не показывает этого.

- Белла очень целеустремленная. - Эдвард обращается ко мне с улыбкой, но она не затрагивает его глаз, и двойной смысл его слов не сбивает меня с толку. Он берет меня за руку и слегка сжимает пальцы перед тем, как убрать руку. Для тех, кто смотрел на это со стороны, это выглядело бы, как сладкий жест, но в тот момент, когда он убирает руку, я чувствую жирные следы от пиццы, оставшиеся на моей руке. Я сужаю глаза, глядя на него, и делаю вид, что вытираю руки чистой салфеткой.

- Эдвард пишет книгу, - говорю я, как ни в чем не бывало, намеренно принижая его достижение.

- Это замечательно! - восклицает моя мама. - Когда она будет опубликована? Я, несомненно, с интересом почитаю ее.

- О, нет, - говорю я, прежде чем Эдвард сможет вставить хоть слово. – Пока никто не делал предложений. – Эти слова должны были ударить прямо в цель, и, между прочим, то, что Эдвард натянуто выпрямляется, говорит о том, что, очевидно, так и есть.

- Некоторые проявляли интерес, – говорит он, почти про себя и концентрируется на куске пиццы, безвольно повисшем в руке.

- Я уверена, что это ненадолго, детка. - Я сладко улыбаюсь ему и покровительственно поглаживаю его руку.

Он натянуто мне улыбается, а затем удивляет меня, положив руку мне на бедро. Я мгновенно начинаю злиться. У нас была договоренность, которая специально исключала любые прикосновения к бедрам. Он медленно проводит рукой вверх и вниз по моей внутренней части бедра, не сводя взгляда с моей матери, которая бессвязно говорит о том, как она уважает писателей, и об интересных местах, в которые они увлекают своих читателей.

Я опускаю руку под стол и решительно кладу ее на его, останавливая его движения. Впиваюсь ногтями в кожу ладони и чувствую, как его рука дергается. Он сжимает пальцами низ моих бедер в попытке освободиться, но я не даю ему так легко этого сделать и не ослабляю хватку.

В конце концов, он убирает руку назад и трет ее о другую под столом. Я на мгновение чувствую победу, пока мой взгляд не опускается на папу. Он смотрит на нас подозрительно и, будучи полицейским, понимает, что что-то происходит. Боюсь, что ему не понадобится много времени, чтобы раскрыть наши маленькие уловки, и нервно тереблю половину съеденной пиццы в своей тарелке, не сводя с него взгляда.

Поток моих мыслей нарушает мама своим осторожным спокойным голосом.

- Белла, - начинает она осторожно, - Джейкоб и Лея женятся в следующем месяце.

Весь мой мир останавливается после ее слов, и я почувствую, как кровь покидает мое лицо.

- Прости? - Я задыхаюсь, смотря вверх, чтобы найти взглядом маму и нервно обменяться взглядами с отцом, который мудро решил не отводить взгляд от бутылки пива, стоящей перед ним.

- Джейкоб и Лея женятся в следующем месяце, - медленно повторяет мама, ее сочувствующие глаза находят мои.

- Кто такие Джейкоб и Лея? – спрашивает Эдвард, сидящий рядом со мной, и моя голова дергается в его сторону с широко раскрытыми глазами и с мольбой во взгляде.

- Белла не рассказала тебе о Джейкобе? - подозрительно спрашивает отец. Конечно, он был бы подозрительным. Как это возможно, что мой парень два года не знает о моем друге детства и бойфренде, с которым у меня были отношения с десятого класса и до колледжа?

- Белла? - осторожно спрашивает Эдвард и поворачивается лицом ко мне. Я не могу заставить себя смотреть на него, когда я говорю следующие слова. Мысль об Эдварде, видящем мои самые большие слабости, убивает меня, но я понимаю, у меня нет другого выбора, кроме как объяснить то, что я оставила Эдварда в неизвестности о своей истории с Джейкобом. Я делаю глубокий вдох, понимая, что Эдвард, наконец, увидит трещины в асфальте... изъян в моей тщательной броне.

- Джейкоб был моим молодым человеком в течение шести лет. Он изменил мне с моей лучшей подругой в колледже, и, видимо, они женятся в следующем месяце. - Я вскакиваю с места без лишних слов и стремительно убегаю в свою комнату, слезы свободно льются из моих глаз, и я захлопываю за собой дверь.

Что ж, этот вечер становится только лучше с каждой секундой.