Глава 19. Вопросы доверия

– Точно, поэтому есть только один способ, как я смогу участвовать в этом шоу... Я хочу, чтобы ты поехала с нами, – сказал Эдвард, и я потеряла дар речи.

– Ч-что?

– Я сказал, что хочу, чтобы ты поехала с нами... я, ты и Лэни.

– Я... м-м, – я откашлялась. – Да? – пискнула я, что походило на вопрос.

Эдвард рассмеялся.

– Да? Это «да» – ты уверен? Или «да» – да, я поеду с тобой? – уточнил он.

Я спрятала голову у него на груди, скрывая румянец. Приди в себя, Белла. Я понятия не имела, чего ожидать. Была ошеломлена. Взволнована. Мне и в самом деле хотелось, но в то же время... что, черт возьми, Белла? Я хотела этого. Устала пытаться двигаться медленно. Эдвард был для меня всем. Мне просто нужно найти работу, а Эдварду – школу для Лэни, поскольку мы все еще будем там, когда придет пора. Боже мой, через год осенью малышка пойдет в школу. Не о том думаешь, милая. Сосредоточься.

Я подняла голову, посмотрела на Эдварда и едва кивнула:

– Да, я хочу поехать с тобой.

Эдвард улыбнулся и поцеловал меня.

– Слава Богу, – с облегчением сказал он и снова поцеловал.

Посмеиваясь, я отстранилась, а потом почувствовала запах гари. Глянув в сторону плиты, увидела, что от блинов, которые готовил Эдвард, поднимался дым.

– О черт! – воскликнул он, крепко схватился рукой за сковороду и торопливо бросил ее в раковину. – Господи.

Я, качая головой, подошла к нему.

– Знаешь, что иногда ты просто идиот? – сказала я, аккуратно осматривая его руку. – Может быть, тебя должен осмотреть врач или твой папа, или еще кто-нибудь.

Эдвард страдальчески вздохнул.

– Все нормально. Я и раньше прикасался к горячему двигателю. Сковорода – это пустяк, – сказал он, отдергивая руку.

– Дерьмо собачье. Дай мне посмотреть.

Он вздохнул и осторожно протянул мне ладонь. Я взяла ее и нежно поцеловала ожог.

– Лучше? – спросила я.

– Да, детка. Это здорово, – засмеялся он и притянул меня в крепкие объятия, вздрогнул, когда рука коснулась меня, убрал ее, но крепко прижал другой.

Я попятилась, вытащила из раковины сковороду, используя полотенце, и выбросила содержимое в мусорное ведро, затем поставила на плиту и налила тесто. Вошла Лэни, Эдвард поднял ее и посадил на столешницу, все-таки ограничивая нагрузку на руку.

– Что с тобой, папочка? – спросила девочка, протирая глаза.

– Ничего, Лэн, дорогая. Папочка просто поранил руку, – он поцеловал ее в лоб.

– Я голодная, – пожаловалась она.

Я засмеялась и поставила перед ней остывший блин.

– Держи, Лэни Лу, – сказала я, а затем передала один Эдварду. – Осторожно, этот горячий.

– Следи за словами, женщина, – с напускной серьезностью заявил он, но все-таки поцеловал меня.

Я засмеялась и села со своей тарелкой на один из барных стульев рядом с ним. Эдвард быстро поглощал блины и заканчивал второй, когда я только расправилась с первым. Мы оба остались на кухне, а Лэни ушла в гостиную смотреть телевизор.

– Решил, когда ты официально переедешь в Александрию? – спросила я.

– Мы переедем, – поправил он.

– Хорошо, мы переедем. Когда это произойдет?

– Зависит от того, сколько времени у меня займет строительство гаража. Компания уже выделила землю, на которой они хотят расположить его. И если мы подпишем контракт, заявляя, что останемся в Элеке на все время шоу, то тогда сможем выкупить. Если нет, то они оставят землю на тот период, пока мы продолжим работать, – объяснил он.

– Что ты планируешь делать? – поинтересовалась я.

Честно говоря, я немного нервничала. Помимо Вашингтона и маленького Феникса, Южная Луизиана была единственным знакомым мне местом. Я никого не знала, со временем это, конечно, изменилось бы, но происходящее по-прежнему чертовски пугало. Единственное преимущество состояло в том, что Элис тоже переезжала. Но потом я подумала: а что, если она не согласится с планом? Будут ли они по-прежнему делать шоу?

Эдвард тихо рассмеялся.

– Я вижу, как вертятся колесики в твоей голове. Не волнуйся, вчера вечером Джаспер написал мне, что Элис согласилась. В тот момент я все еще раздумывал и если пошел бы до конца, то поговорил бы с тобой. А насчет возвращения: посмотрим, что с нами будет через год. Кто знает, что случится в течение следующих двенадцати месяцев? – спросил он.

Я вздохнула:

– Так ты не знаешь, когда мы переедем.

Эдвард покачал головой:

– Нам еще нужно купить дом, продать дом, построить гараж... детка, я понимаю, что не единственный, кто приносит жертву. Знаю, что тебе тоже нужно будет собираться. У тебя есть любимая работа, и очень не хочется уезжать от своих пациентов, а также есть необходимость избавиться от квартиры... если захочешь.

Я не очень беспокоилась о поиске другой работы. В худшем случае, если все пойдет плохо, в колледже дополнительным предметом была музыка, и я смогу давать уроки. Меня поразило то, что Эдвард сказал о квартире.

– Почему бы мне не продать квартиру?

– Не знаю... вдруг что-то случится. Ненавижу даже думать о подобном, но это правда, детка. Никаких гарантий, и хоть я люблю тебя... часть меня все еще не способна доверять полностью, – тихо сказал он.

Я ожидала вспышки гнева. Мне хотелось рассердиться. Я никогда не давала Эдварду оснований не доверять мне, но не могла найти в себе мерзких слов, которые выразили бы нарастающую чистую ненависть. Вместо этого я влюбилась в него еще больше. После стольких недель уговоров делиться всем, что его беспокоит, он так и сделал. Не могу злиться на него из-за того, что мне просто не нравится то, что он сказал. Мое сердце потянулось к стоящему передо мной сломленному мужчине.

– Эдвард, я понимаю, откуда все идет. Действительно, понимаю. Только не знаю, сколько раз мне придется повторять тебе это. Я. Люблю. Тебя. И не собираюсь бросать. Так просто тебе от меня не избавиться, – тихо сказала я и поцеловала его в губы.

– Знаю. И хочу доверять тебе. И понимаю, что любая другая девушка уже давно сбежала бы, но ничего не могу с собой поделать. Я жалок… – Я немедленно остановила его.

– Эдвард, ты не жалок. Ты одинокий родитель, который был таковым почти три года. Ты смог стать достойным отцом, должен был управлять бизнесом и пройти через столько других испытаний и невзгод. Ты вовсе не жалок. Потребуется нечто большее, чем болтливый трехлетний ребенок и сумасшедшая бывшая подружка, чтобы избавиться от меня, мистер Каллен. Итак, мы не совсем похожи на томящуюся от любви пару, но, честно говоря, думаю, происходящее сейчас чертовски подходит мне.

Эдвард криво улыбнулся и поцеловал меня, прижимая спиной к одному из столов.

Раздался грохот.

Мы с Эдвардом отпрыгнули друг от друга и побежали на шум. В гостиной увидели валяющуюся лампу, но Лэни нигде не видно... не было и Бисквита. Краем глаза я заметила, что Эдвард обыскивает гостиную. Я отправилась в столовую, но не обнаружила ребенка.

Через несколько минут послышался негромкий смешок. Я вернулась в комнату и увидела тихо хихикающую Лэни, хоть и с заплаканным лицом. Эдвард сидел на диване с ней на колене и нежно вытирал с ее щек слезы. Я улыбнулась, а затем на мгновение задумалась. Слишком долго они не оставались наедине, только отец и дочь, из-за этого я почувствовала себя ужасно.

Эдвард обернулся и заметил меня. По-видимому, мои мысли были написаны на лице, потому что, едва взглянув, он одними губами проговорил: – Что случилось?

Я покачала головой, улыбнулась ему и так же беззвучно ответила: – Приму душ. – Он кивнул. Я повернулась и пошла вверх по лестнице в его комнату.

Я превратилась в одну из тех подруг, которые отвлекали внимание своего приятеля от его ребенка. Чувство вины побежало по венам, и я тихо стукнулась головой об стенку душа, позволив воде стекать по спине.

С недавних пор проводя в доме Эдварда больше времени, чем в своей квартире, что мне очень нравилось, я поняла, что начинаю забирать его у Лэни. Это мой самый большой страх. С самого первого дня никогда не желала подобного. Я не могла даже вспомнить, когда в последний раз они оба проводили время без меня.

Простояв минут десять под теплыми струями, я выключила воду, обернула вокруг себя полотенце и, выскользнув из-за запотевшего стекла, увидела Эдварда, сидящего на туалетном столике.

– Вопрос, – заявил парень.

Я кивнула, взяла трусики и суетливо натянула их.

– Зачем ты принимаешь душ, если уже мылась этим утром до посещения церкви? – спросил он.

Твою мать. Забыла об этом. Обычно, когда мне требовалось подумать и привести в порядок мысли, я принимала душ. Это давало мне необходимое время. Даже после нескольких месяцев знакомства Эдвард все еще не понимал этого. Да по сию пору это и не было проблемой.

Я пожала плечами, убрала полотенце и быстро надела лифчик.

– Просто почувствовала, что нуждаюсь в этом.

Эдвард прищурился.

– Ложь.

– Неужели это так уж важно? – спросила я.

– Нет, но учитывая твои оправдания, думаю, что все-таки важно, – заявил он, пока я надевала темные узкие джинсы с прорезями на коленях и обесцвеченными бедрами. Стиль Эдварда слегка влиял и на меня.

– Мне просто нужно подумать, – тихо призналась я и взяла рубашку.

– Белла, если тебе нужно больше времени, чтобы размыслить о переезде… – начал Эдвард, но я прервала его.

– Я думала не об этом, – сказала я, надевая черную майку. Замечательно избавиться от одежды для церкви. – Я просто чувствую, что... – я сделала глубокий вдох, – я чувствую, что забираю тебя от Лэни.

Эдвард покачал головой и спрыгнул с туалетного столика только для того, чтобы поднять меня и посадить туда вместо себя.

– Почему ты так считаешь? – тихо спросил он голосом, который, полагаю, использовал с плачущей Лэни.

– Эдвард, ответить честно: когда в последний раз ты оставался с ней наедине более чем несколько минут за раз?

– Видимо, Изабелла, ты не понимаешь, как действует семья. Могу сказать то же самое о тебе, если хочешь воспитывать, не получишь особого времени только со мной или Лэни. Детка, я знаю, что ты воспринимаешь малышку своей дочерью, но не думаю, что действуешь именно так, – сказал Эдвард. Я хотела не согласиться, но он покачал головой и приложил палец к губам, чтобы заставить меня замолчать. – Нет, выслушай меня. Белла, ты замечательна с ней, но в случае необходимости ожидаешь от меня малейшего решения. Лэни не всегда будет только моей. Не волнуйся, что расстроишь меня. Если ей нужно сделать замечание – сделай. Если она захочет пойти по магазинам, просто возьми ее за покупками. Безусловно, скажи мне, что собираешься сделать, но не спрашивай разрешения. Это заставляет чувствовать себя задницей.

– Но, Эдвард, она твоя дочь. Я чувствую, что переступаю границы, когда делаю ей замечания или сама забираю ее.

Эдвард покачал головой.

– Нам необходимо все выяснить, Бэй, – тихо засмеялся он. – Если все это получится, тебе придется осознать, что в один прекрасный день Лэни будет настолько же твоей, насколько и моей. Почему тебе так трудно это понять?

– Потому что я не вижу полутонов?

– Ну, тебе придется избавиться от умственного дальтонизма. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя лишней, потому что боишься, что в тебе слишком много матери для Лэни. Поверь, это невозможно. Вот скажи мне, разве Сью не делала замечания, когда ты ошибалась?

– Ну, да, но...

– Аргх. Нет, не начинай с «но». Это то же самое, Бэй, – твердил он.

Я вздохнула:

– Хорошо. Я постараюсь поступать так, как ты объяснил мне.

– Это все, чего я прошу. Но сейчас ты уделишь внимание мне, потому что малышка задремала, – заявил он и забросил меня на плечо.

Я хихикнула, когда он повалил меня на кровать и пополз ко мне медленно, как преследующий свою добычу хищник. Даже его серьезное лицо не мешало вырывавшемуся у меня хихиканью, пока он не поднял мою рубашку, и я почувствовала его нежные губы внизу живота.

Разгадка в тишине

– Почему? – скулил Эдвард, крепко удерживая меня за бедра. Я чувствовала на коже его мозолистые руки и солгала, если сказала бы, что это не влияло на меня.

– Потому что мы договорились, что я возьму куда-нибудь Лэни, только если ты проведешь вечер с ней наедине, – сказала я, отступая в свою квартиру.

Эдвард по пути ко мне оставил дочь в доме своих родителей. Мы встали с кровати после того, как провалялись в ней большую часть утра. Вряд ли поднялись бы до обеда, не будь Эдвард уверен, что Лэни примется стучать в дверь, если в ближайшее время мы не выйдем из комнаты. Сходив пообедать, Эдвард завез Лэни к родителям, а затем вернулся в мою квартиру, где более суток мы провели в постели, а также на диване, кухонном столе и снова в кровати. Я молилась, чтобы у меня ничего не болело на утро. (Теперь это называется «ничего»? Шевелю бровями в стиле Эммета. – Примечание переводчика) Этот мужчина просто ненасытен.

– Не думал, что мне придется торговаться за радость моего ребенка, – сказал серьезно Эдвард, жестко контролируя меня, удерживая за бедра.

– Эдвард.

– Изабелла.

– Езжай за дочерью. Отправляйся домой. Ложитесь спать. Ты уже большой мальчик и можешь позаботиться о себе, – сказала я и избавилась от его мертвой хватки.

Он застонал, шагнул вперед, захватил мои губы своими и обнял еще крепче, чем раньше.

Я отстранилась и захихикала.

– Отправляйся к малышке, папочка, – заявила я и ласково погладила его по груди.

Эдвард ухмыльнулся:

– Я упоминал, что люблю, когда ты так меня называешь?

Я закатила глаза.

– Иди, – сказала я и захлопнула у него перед носом дверь.

– Я люблю тебя, – через закрытую створку его слова прозвучали приглушенно.

– Я тоже тебя люблю. А теперь, убирайся, пока я не вызвала охрану и не заставила их выпроводить твою задницу, – засмеялась я, заперла на все замки дверь, а затем прислонилась к ней и оглядела квартиру.

В ней было чисто. Намного чище, чем обычно, и я чувствовала себя посторонней. Возникало ощущение подглядывания за чужой жизнью. Я не была такой раньше. Привыкла к хаосу – «жизнь в беспорядке», как Эдвард всегда ласково называл это. Привыкла к шуму, смеху и перекрикиванию через комнаты, к лаю собаки на прохожих. Здесь же не было ничего, особенно собаки, которая достигала почти метра восьмидесяти, когда поднималась на задние лапы.

Внезапно я пожалела, что не пошла с Эдвардом. Я скучала, когда он читал Лэни сказки милым тоненьким голоском. Скучала по шуму двигателя, который парень пытался усовершенствовать. Уже привыкла к звукам, запахам и особенностям семьи, и не хотела когда-нибудь вернуться к тому, что было у меня раньше.

Я пошла в гостиную и включила мультфильм Диснея только потому, что была такой жалкой. Прошло около двадцати минут, когда кто-то постучал в дверь. Я вздохнула и направилась к ней. Глянув в глазок, я забеспокоилась.

Дерьмо. Так и знала, что должна была отправить больше, чем просто один абзац по электронной почте.

– Привет, мам, – поздоровалась я, открыв дверь.

Рене не сказала ни слова. Однако несколько секунд спустя быстрая хватка вокруг плеч вышибла из меня дух. Прежде чем смогла подумать о том, что делаю, я обнимала мать.

Эдвард

По пути к Лэни я выключил радио, чтобы подумать. Белла переезжает с нами. Это единственная мысль, которая крутилась у меня в голове. Я все еще не мог в это поверить. Если несколько месяцев назад кто-то сказал бы мне, что у меня будет свое шоу или собственная семья, я, наверное, рассмеялся бы в лицо этому сукиному сыну. Подобные вещи не происходят с парнями вроде меня. Девушки, как Белла, не должны влюбляться в таких, как я.

У нас еще случались перегибы с принятием решений, но, по большей части, все шло хорошо. Я думал, что Белла разозлится, когда сказал ей правду о том, что еще не полностью доверяю ей, но вместо этого она, как обычно, удивила меня. Другое дело, что мы должны были поработать над ее нежеланием целиком и полностью относиться к Лэни, как к дочери. Я надеялся, что однажды это случится.

Въехав на дорожку к дому родителей, увидел, что они вместе с Лэни стояли на крыльце. Когда я вышел из грузовика, малышка подбежала ко мне и запрыгнула на руки.

– Привет, куколка. Готова отправиться домой? – спросил я.

Она кивнула и положила голову мне на плечо.

Я пошел к крыльцу и какое-то время разговаривал с родителями, а затем вернулся к автомобилю. На полпути домой Лэни уснула на заднем сиденье. Когда мы вернулись, я перенес ее в дом, уложил на диван и занялся ужином.

В ту ночь я заснул на диване перед телевизором. Дочь растянулась рядом со мной, положив голову мне на колени. Проснулся почти в десять и поблагодарил Бога, что Джаспер позаботится сегодня об автомастерской. Встал с затекшей шеей и потянулся. Прошло много времени с тех пор, когда я позволял себе заснуть здесь.

Я направился на кухню, включил свет и подошел к холодильнику, чтобы посмотреть, что можно приготовить на завтрак. Спустя десять минут и одну тарелку кукурузной каши на кухню вошла Лэни.

– Папочка, я голодная, – пожаловалась она.

Я тихо засмеялся про себя. Кажется, каждый раз, когда она заговаривала со мной утром, ее первыми словами были «я голодная».

– Чего хочешь? – спросил я, споласкивая тарелку. Не услышав ответа, обернулся. – Лэн?

Она пожала плечами.

– Ты должна сказать мне, что хочешь, Лэн, дорогая.

– Хм... яйца и рис.

Я засмеялся: должен и сам догадаться.

– Хорошо, пойди и выбери одежду, еда будет готова, когда вернешься, – сказал я.

Лэни кивнула и пошла наверх.

Я выкладывал еду из кастрюли, когда зазвонил сотовый. Взяв его с кухонного стола, посмотрел на экран.

– Привет, детка.

– Привет. Мне нужно тебе кое-что сказать, – тихо проговорила Белла.

– Что случилось? – спросил я.

– Вчера вечером появилась мама.

– Ладно. И что произошло?

– Ну, мы просто поговорили... я-я не знаю, все ли сейчас в порядке, по крайней мере, мы постарались, – тихо сказала Белла. – Хм, я слишком...

– Нет, остановись. Поговори со своей мамой, Бэй. У нас с Лэни все хорошо.

– Ты уверен? Я же обещала, что возьму ее за покупками, – сказала она.

– Да, абсолютно. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Пока.

Я попрощался и отключил телефон, выложил из сковороды на тарелку яйца и рис, и тут по лестнице сбежала дочь и появилась на кухне. Я поднял ее на руки и посадил на стул, чтобы она могла поесть.

– Чем сегодня займемся, Лэн? – спросил я.

Та пожала плечами, а я засмеялся. Хорошо знакомое движение плеч нерешительной Лэни было весьма очаровательным. Учитывая ее морщащую нос улыбку, я знал, что без всякого сомнения, мой дом там, где Лэни... и Белла.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit