– Вот она! – кричит Джейкоб, хватаясь за перила и забираясь на них. Его глаза горят, щеки раскраснелись от волнения при виде красных кирпичных стен его старой школы.

– Осторожнее! – одергиваю я.

Джейкоб не обращает на меня внимания и дальше обращается к Эдварду.

– Это моя школа, – он разворачивается в ее сторону и с тоской смотрит через перила. – Видишь турник вон там? – спрашивает он, отпуская одну руку.

Я мчусь к нему, готовая поймать, если он сорвется.

– Вижу, – отвечает Эдвард, затем встает передо мной и крепко хватает Джейка за лодыжки.

– Там я сломал ногу, – говорит Джейкоб.

– Ты не ломал ногу, – ворчу я. – У тебя была трещина в локте. Ногу ты сломал, когда спрыгнул с крыши моей машины, решив, что ты супермен.

– Ох, да, – вспоминает он и смотрит на Эдварда, которому с трудом удается скрыть изумление. Хотя, конечно, веселят его не сами травмы, а обстоятельства, при которых они были получены. – Только в тот раз я был Спайдерменом, а Джош был Зеленым Гоблином. Я упал, когда паутиномет не сработал.

Он произносит это таким тоном, что нам с Эдвардом приходится подавить смешок. Мне удается уговорить его спуститься, и мы идем к воротам, где ему все видно и без лазанья по перилам. Эдвард внимательно слушает рассказы Джейкоба обо всех его травмах, полученных на детской площадке. Я никогда раньше не задумывалась об этом, но мой сын очень неуклюжий.

Недалеко от школы тоже есть площадка, и мы с Эдвардом присаживаемся на скамейку, пока Джейк бегает с другими незнакомыми ему детьми. Эдвард обнимает меня за плечи, вытягивая ноги пред собой.

– Может, купить ему защиту и шлем, – говорит Эдвард со смешком. – У него явно есть склонность к переломам.

Я смеюсь.

– Я уже забыла, как часто приезжала в травму. Она была почти в квартале от дома. – Я опускаю ладонь ему на бедро. – К счастью, никогда ничего серьезного не случалось. Он просто слишком буйный во всем, что делает, хотя с возрастом стал меньше попадать в неприятности.

Эдвард демонстративно осматривает мои волосы.

– Удивительно, что у тебя нет седых волос.

– Что было, то было, – отвечаю я, дав ему локтем под ребра.

Солнце припекает кожу, и, опустив голову Эдварду на плечо, я закрываю глаза. Прошедшая неделя была суматошной. Но, несмотря на разницу во времени, по энергичности Эдвард не уступает Джейку. Мы провели время на пляже, сходили на игру с Филом и Рене, Джейкоб показал Эдварду все свои излюбленные места, – большинство из которых – закусочные и кафе, – и мы сводили Джейка и пару его друзей в кино и в боулинг.

Я улыбаюсь, вспоминая вчерашний вечер. Джош и Коннор остались с ночевкой, но Эдвард повеселился лучше ребят. Он весь вечер исполнял все их капризы, а учитывая, что мальчишки шумные, ночка в моей маленькой квартире, непригодной для беготни, выдалась неспокойная. Успокоились они только за полночь, а заснули, наверное, не раньше часа.

Джейкоб всю неделю поздно ложился спать, а поэтому возможности уединиться у нас с Эдвардом почти не было. Мои пальцы невольно сжимаются на его бедре. Боюсь, во мне столько нереализованной сексуальной энергии, что на ней можно отправить ракету в космос.

– Знаю, – шепчет он мне в волосы. Я дивлюсь его способности читать мои мысли. – Завтра, – добавляет он и целует меня в макушку.

Завтра Джейкоб ночует у друга, чего я с нетерпением жду. Мама Коннора поведет мальчиков на игру, а значит, совместный день у них начнется рано. Эдвард зациклился на сумасшедшей идее, что мы должны пойти на свидание, а я весь день хочу провести в постели.

– Уже пора ехать к бабуле? Я есть хочу. – Голос Джейкоба вырывает меня из размышлений, и я виновато убираю руку с бедра Эдварда.

Господи! Мы в парке, а я чуть ли не лапаю его.

Я смотрю на часы.

– Да, – говорю я и поднимаюсь.

Мы возвращаемся к школе и сворачиваем на улицу, на которой живет Рене. Улица в полмили длиной, и Эдвард предлагает пройти вдоль пляжа за домами, а не по обочине дороги.

Мы снимаем обувь, и Джейкоб мчится вперед, а мы с Эдвардом идем следом, держась за руки. Песок под ногами горячий, но не настолько, чтобы причинять дискомфорт, потому что его охлаждает ветер с моря.

– Джейкобу здесь нравится, – говорит Эдвард, сжимая мою ладонь. – Приятно видеть его таким.

Я на ходу поворачиваюсь посмотреть на него.

– Он всегда был таким, – озадаченно отвечаю я.

Он слегка мотает головой.

– Не пойми меня неправильно, он всегда был весел, но видеть его среди друзей в знакомой обстановке – совершенно по-иному. Он вчера здорово повеселился, и сегодня светился гордостью, пока показывал мне свои излюбленные места.

Я сразу улыбаюсь.

– Когда переедем в Сиэтл, и ты все время будешь рядом, он будет таким же. Заведет новых друзей в новой школе, так что можешь ждать большое количество шумных ночевок. – Я косо поглядываю на него. – И не думай, что я не заметила, что ты вчера веселился больше детей.

Выражение его лица становится тревожным.

– Думаешь, я подпортил им вечер?

– Ты слышал их оглушительный хохот? – спрашиваю я. – Джейкоб был в своей среде и, я думаю, был очень горд, что его папа так здорово проводит с ним время.

Мы любуемся домами вдоль пляжа. Те, что выстроены на этой стороне, гораздо больше дома Рене. Большинство из них стоят целое состояние, и Рене приятно жить в таком желанном месте. Не в последнюю очередь потому, что здание досталось им с Филом не в лучшем состоянии, и они превратили его в красивый дом, который не смотрится неуместно среди больших, более дорогих домов.

Когда мы подходим к дому, нас ожидает приятный сюрприз – Рене накрыла на стол во дворе, а Фил суетится у барбекю.

– Надеюсь, вы голодны, – говорит он, помахав нам лопаткой, когда мы входим во двор. Сдвинув козырек кепки, он вытирает лоб ладонью и протягивает Эдварду пиво. На Филе мешковатые длинные шорты и белая жилетка, не прикрывающая большую татуировку на бицепсе. Наблюдая за ними, я вдруг понимаю, что у наших с мамой мужчин всего пара лет разницы в возрасте.

Я иду в дом, где Джейкоб мучает Рене просьбами отпустить его поплавать. Обернувшись ко мне, она вскидывает бровь.

– Уверена, наверху найдется пара плавок, думаю, он мог бы поплавать, пока еда готовится, – говорит она.

Я пожимаю плечами, что Джейкоб воспринимает за разрешение и мчится наверх, пока я не успела передумать.

– Выглядишь усталой, – замечает Рене, целуя меня в щеку. – Не высыпаешься? – спрашивает она с хитрым огоньком в глазах.

– Все нормально. Помощь нужна? – спрашиваю я, не обращая внимания на ее намеки.

Она подмигивает мне и просит сделать салат. Я потягиваю слишком сладкий лимонад, который она мне налила, пока нарезаю огурцы и наслаждаюсь родной и знакомой маминой кухней. Джейкоб проносится мимо нас в одних плавках, пока я достаю деревянную миску из шкафа, и следом я лишь слышу плеск воды в бассейне за спиной.

Рене суетится в поисках шпажек для кукурузы, но никак не может найти, и когда я напоминаю ей, что она воткнула их в пробковую доску над холодильником, она неожиданно разражается слезами.

Я стою огорошенная, когда она обхватывает меня руками и крепко стискивает.

– Я так сильно по тебе скучала, малышка, – всхлипывает она. – И не могу… – Ее голос срывается, и она рыдает мне в плечо.

Я поглаживаю ее по спине, и у меня самой на глаза наворачиваются слезы. Фигура Эдварда расплывается в поле моего бокового зрения, и я жестом руки прошу его не вмешиваться. Стерев слезу со щеки, я четко сосредотачиваю на нем взгляд, вид у него встревоженный. Я улыбаюсь ему и одними губами говорю, что все хорошо.

Наконец, Рене отстраняется, вытирает слезы с глаз.

– Прости, милая. Просто так рада, что ты здесь и… – она делает глубокий вдох и выдавливает улыбку, – …не обращай внимания. Ты счастлива, и это главное.

Во мне борются противоречивые чувства. Я горько сожалею, что поведение моего отца, когда я была ребенком, причинило так много боли Рене и привело к тому, что меня отправили в Форкс, но, с другой стороны, я не могу сожалеть о том, что в итоге провела это время с Чарли.

Она обхватывает мою щеку ладонью и с грустью улыбается мне, глядя понимающим взглядом. Я знаю, что она может прочесть мои мысли в выражении моего лица.

– Ты прекрасная дочь… О большем я и мечтать не могла.

Она берет себя в руки, обнимает меня еще раз, и мы выносим еду к столу. Эдвард сидит у края бассейна и смотрит, как плещется Джейкоб. Он закатал штанины по колено и опустил ноги в воду. Его рубашка уже промокла, но ему как будто все равно, он лишь смеется и ободряюще кричит Джейку.

Фил объявляет, что мясо готово, Джейкоб вылезает из бассейна и направляется прямиком к столу, всюду брызгаясь водой.

– А вытереться ты не собираешься? – спрашиваю я с улыбкой.

Он берет салфетку и вытирает ей руки, после чего жадно откусывает от бургера. И широко улыбается, жуя, а я лишь качаю головой, смеясь.

Пока мы обедаем, небо багровеет, солнце садится, окрашивая горизонт коралловым цветом. Рене включает обогреватель в патио, расставляет свечи на столе, и мы слушаем веселые истории Фила о тренировках и путешествиях с его командой. Джейкоб сидит, прижавшись к Рене, а Эдвард закидывает мои ноги себе на колени под столом и обхватывает меня рукой за плечи. Время от времени он поглаживает меня по волосам, и каждый раз Рене встречается со мной взглядом, и ее лицо озаряет улыбка.

Вечер проходит на веселой ноте, Эдвард подначивает Рене рассказать все неловкие моменты из моего детства. Джейкоб слушает во все уши, особенно когда речь заходит о моем дурном поведении. Чувствую, мне еще предстоит поплатиться за это.

Рене резко встает и включает музыку. Эдвард утыкается в мои волосы, когда Фил и Рене кружат в танце по саду, уединившись. Джейкоб лежит, свернувшись калачиком на скамейке, и его глаза начинают сонно закрываться, и резко открываться.

Эдвард обнимает меня за бедро, целуя в висок. Он приглашает меня потанцевать, но я отказываюсь, помотав головой. Мне радостно видеть, как Рене с Филом ведут себя, как подростки на выпускном, а мы с Эдвардом просто расслабляемся. В конце концов, Джейкоб начинает неловко елозить на скамейке, и мы понимаем, что пора домой.

Рене, переполненная эмоциями, обнимает нас у дверей.

Она игриво тычет Эдварда в грудь.

– Ты забираешь мою девочку, – обвиняет она. – Заботься о ней, мистер! Пообещай мне.

Эдвард целует ее в щеку.

– Обещаю, – говорит он со смешком.

Рене едва не душит меня в объятьях, отчего Филу приходится вступиться и оторвать ее от меня.

Я вызываюсь сесть за руль, чтобы Эдвард мог сесть с Джейкобом сзади. Остановившись на светофоре, я оборачиваюсь к ним, и сердце согревается, когда я вижу, как Джейк прижимается к отцу. Я зачарованно наблюдаю, как длинные пальцы Эдварда гладят Джейка по волосам, пока резкий звук клаксона не сообщает мне о том, что светофор переключился.

Когда мы возвращаемся домой, Эдвард относит Джейкоба наверх, а я иду следом. На сыне пара старых домашних штанов, и я прошу Эдварда отнести его сразу в кровать.

– Вечер прошел здорово, – говорит он с усталым вздохом, забираясь в кровать рядом со мной. – С твоей мамой все хорошо?

– Ей приятно, что я рядом, и совсем не хочется, чтобы мы снова уезжали, – объясняю я. – Но мы будем навещать ее так часто, как сможем.

Он обнимает меня, и его поцелуй вызывает у меня жадный стон. Я сразу забываю о чем мы говорили, едва он пробирается руками под мою майку и проводит рукой по соскам.

– Я так возбуждена, – признаюсь я, выгибаясь навстречу его рукам.

Он утыкается лицом мне в шею и гортанно смеется.

– Я тоже.

– Джейкоб не услышит нас сегодня, – настаиваю я. – Он переутомился.

Внутри все сжимается от нетерпения, когда он нависает надо мной.

Утром меня будит шум сливного бачка, и я вскакиваю надеть сорочку, пока Джейкоб не постучал в дверь. Как можно тише открыв замок, я шмыгаю обратно в кровать и жду Джейкоба. Он бросается на кровать и будит Эдварда.

– Во сколько за мной приедет мама Коннора? – спрашивает он, забираясь между нами.

Я треплю его по волосам, смотрю на часы и с удивлением отмечаю, что уже десять. Суматошная неделя высосала из нас больше сил, чем я думала.

– К счастью, через пару часов, – говорю я Джейку, лишь отчасти шутливо.

Он притворно дуется, вызывая у меня смех.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, но ты слишком суетливый по утрам, – говорю я.

Он перелезает через мои колени и спрыгивает с кровати.

– Я принесу вам завтрак в постель, – заявляет он.

Эдвард еще не до конца проснулся, и его ответ вызывает у Джейкоба хохот.

– Сам приготовишь?

– Нет, глупый, – хихикает он. – Принесу хлопья с соком!

Он мчится прочь из комнаты, и Эдвард свешивается с края кровати, достает из-под нее боксеры и натягивает их. Осторожно сжимает мою грудь, целует в висок и, поправив подушку, садится прямо.

Джейкоб едва не закатывает истерику, когда я предлагаю поесть за кофейным столиком в гостиной. Он зациклился на идее завтрака в постели, и мне приходится согласиться, хотя мои глаза неотрывно следят за взмахами его ложки. Меньше всего мне хочется, чтобы моя кровать пропахла кислым молоком.

За пять минут до запланированного отъезда, он вдруг чуть ли не прилипает к Эдварду. Он ведет себя так всякий раз, когда кто-то из них уходит. В четверг Эдвард отлучался на пару часов, и Джейкоб с ума сходил, думая, что он не вернется. Вчерашний разговор, кажется, его не убедил.

– Ты все еще будешь здесь завтра, когда я вернусь, правда? – спрашивает он.

– Конечно, – отвечает Эдвард.

– Что если тебе опять надо будет поехать в Европу? – продолжает Джейк.

Эдвард улыбается.

– Мне никуда не надо ехать, Джейкоб. Я буду здесь, когда ты вернешься домой, мы уже говорили об этом вчера. И я серьезно… ты от меня не отделаешься.

Его слова немного успокаивают Джейкоба, и когда раздается гудок машины, он мчится по ступенькам, обернувшись лишь раз у подножия лестницы. Мы машем ему на прощание и возвращаемся домой. Я удивленно оборачиваюсь, когда дверь громко захлопывается.

– Иди-ка сюда, – велит Эдвард с игривой улыбочкой.

Я срываюсь с места и мчусь по коридору, визжа, как ребенок, а его шаги грохочут следом.

– Сделай одолжение? – настаивает он.

Я закатываю глаза и утыкаюсь в подушку, поглядывая на него.

– Я бы лучше осталась дома. Джейкоба нет, надо воспользоваться возможностью.

Он улыбается, прижавшись к моему бедру.

– Уже воспользовались… несколько раз, – напоминает он. Его взгляд становится нежным.

– Я просто хочу отвести тебя на нормальное свидание. Нам редко выпадает такой шанс. Дай мне сводить тебя на ужин.

Перекатившись на спину, я смотрю на часы на тумбочке.

– Уже почти семь. Может, просто закажем пиццу и останемся в кровати?

В ответ он вытаскивает меня из постели и ведет в ванную.

– Давай, будет полезно выйти в свет, – настаивает он, ставя меня под душ.

Меньше чем через час мы въезжаем на парковку у «Guilliano».

– Я забронировал столик на восемь, – сообщает Эдвард, выходя из машины. Он обходит ее и хмурится, когда я открываю дверь и выхожу сама.

– Что? – спрашиваю я, озадаченная выражением его лица.

– Я хотел открыть тебе дверь, – говорит он.

– Господи, Эдвард, на дворе две тысячи одиннадцатый год… и я не королева Англии.

Покачав головой, он берет меня за руку.

– Слишком обходителен для тебя? – дразнит он, помахав рукой между нами.

Он открывает двери ресторана, и до нас доносится гул голосов и звуки утонченной музыки. Я никогда не была в этом ресторане, и внутри он выглядит шикарнее, чем снаружи. Свет в зале оттеняют свечи в стеклянных подсвечниках. При входе нас встречает статная блондинка.

– У вас забронирован столик? – спрашивает она, оценивающе оглядывая Эдварда и полностью игнорируя мое присутствие.

– Да, – отвечает он.

Ей как-то удается оторвать от него взгляд и посмотреть в лист бронирования.

Я жду, что Эдвард представится, но он этого не делает. Вместо этого он наклоняется к стойке и указывает на страницу.

– Вот мы, – говорит он.

Взмахнув рукой, она проводит ручкой вдоль списка и снова смотрит на него. Заговорив снова, она едва не мурлыкает.

– Я провожу вас к вашему столику, мистер… – мурчит она.

– Эдвард, – поспешно говорит он, – заставляя меня нахмуриться.

– Господи, можно вести себя поскромнее, – ворчу я, когда она провожает нас к столу. – И с чего ты просишь ее называть тебя Эдвардом?

– Это мое имя, разве нет? – хмыкает он, поглядывая на часы, и берет меню.

– Рада, что визуальный трах от официантки тебя так веселит, – кисло отвечаю я.

– Меня веселит твоя ревность, – отвечает он. – Разве это не по моей части?

Я не могу сдержать улыбку.

– Извини, мне просто не понравилось, как она смотрела на тебя.

– Ну а я смотрю только на тебя. И это все, что должно тебя волновать, – говорит он, многозначительно глядя на меня. – Другие женщины меня не интересуют, Белла.

Заслуженно пристыженная, я бросаю тему. Я доверяю ему, но не просто наблюдать, как красивые женщины кокетничают с твоим мужчиной.

Официантка больше не беспокоит нас за время ужина. Еда вкусная, и я, не удержавшись, спрашиваю у Эдварда разрешения попробовать его блюдо из морского черта. Он отодвигает мою вилку, когда я тянусь наколоть кусочек, накалывает его на свою и подносит к моему рту.

Его глаза горят, когда он пропускает вилку между моих губ, и я слегка ерзаю на стуле.

– Вкусно? – хрипло спрашивает он.

– Очень, – отвечаю я, облизывая губы. Когда он повторяет мой жест, я тяжело сглатываю.

Он отрезает еще кусочек краем вилки и накалывает его, чтобы подать мне. Наше окружение расплывается на заднем плане, я вижу лишь только, как он слегка выпячивает губы, когда я позволяю ему покормить меня.

Я раздумываю, что бы сладкого заказать на десерт, когда он в третий раз за последнюю пару минут смотрит на часы и машет официантке. Пузырь нашего уединения лопается, и я хмурюсь, когда он просит счет.

– Мы не будем десерт? – спрашиваю я, когда он достает бумажник и начинает отсчитывать купюры.

– Позже, – отвечает он, сосредоточившись на деньгах.

Воздух на улице теплый и душноватый. Уже стемнело, и голубые неоновые огни, освещающие мост, привлекают мой взгляд.

– Давай съездим на пляж и прогуляемся, – предлагает Эдвард, беря меня за руку и ведя к машине.

– Давай не будем, – отвечаю я. – Меня больше интересует десерт. Мог бы покормить меня в постели.

Он игриво шлепает меня по заднице и открывает для меня дверь машины.

– Всему свое время.

Он останавливается в конце улицы, на которой живет Рене, и выходит. На этот раз я жду в машине, проверить, откроет ли он для меня дверь. И улыбаюсь, когда он открывает.

– Почему здесь? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– Весьма неплохое место. Пойдем, – он протягивает мне руку, и я берусь за нее, и думаю, нет ли у него фетиша на тему секса на пляже.

Пляж очень красив вечером. Вода отражает лунный свет и отбрасывает мягкое белое свечение на песок. Эдвард обнимает меня, и я прижимаюсь к нему на ходу. Шум волн доносит до нас приглушенные голоса людей из дворов окрестных домов и с дальнего края берега.

Эдвард осматривает дома, мимо которых мы проходим.

– О чем ты думаешь? – спрашиваю я, приподнимая лицо посмотреть на него.

– Здорово, наверное, когда за окном такой вид, – говорит он, глядя на воду. – Слушать шум моря. Было бы здорово сидеть на заднем дворе и слушать его каждый вечер, правда?

Не успеваю я ответить, как его шаг становится более решительным, и я понимаю, что он идет к одному из домов.

– Что ты делаешь? – шепчу я, когда он поднимает затвор на воротах и пытается затащить меня во двор дома. Я поражена, что ворота не закрыты, и упираюсь пятками в песок, когда он обхватывает мое запястье и осторожно тянет.

– Все нормально, – говорит он, жестом указывая на дома. – Тут темно. Никого нет дома.

– Эдвард, это незаконно.

– Не драматизируй, – ворчит он, усмехаясь. – Я просто хочу посмотреть, каково это.

– Что каково это? – переспрашиваю я, лихорадочно оглядываясь по сторонам.

– Сидеть на террасе и наслаждаться вечером.

Я смотрю на дом. Он двухэтажный, и, скорее всего, пастельного цвета, но в свете луны сложно сказать наверняка. Оконные рамы белые, как и перила балконов. Я замираю на месте, когда Эдвард дерзко идет по двору и поднимается на большую террасу.

– Эдвард, – шиплю я, когда он проходит в двери патио и начинает стягивать ткань с качелей.

Не обращая на меня внимания, он стаскивает ее полностью, садится и хлопает по местечку рядом с собой. И не в первый раз за вечер просит:

– Сделай одолжение.

Оглядевшись по сторонам еще раз, я поднимаюсь к нему с намерением стащить его с качелей, но он быстрее меня. Он хватает меня и усаживает себе на колени.

– Ш-ш-ш! – шикает он, чмокая меня в губы. – Давай просто посидим тут немного и насладимся видом.

– Что с тобой такое? – спрашиваю я все так же шепотом на случай, если в доме кто-то есть.

Он не отвечает мне, я начинаю думать, не сошел ли он слегка с ума, или не подлили ли ему что-то в содовую в ресторане. Он слегка расслабляет руки, и мне ничего не остается, кроме как сесть рядом с ним. На его лице расцветает блаженная улыбка, когда он обхватывает меня рукой за плечи и упирается ногами в деревянный пол. Когда качели начинают покачиваться, их скрип заставляет меня поежиться.

Мы молча сидим несколько минут, покачиваясь в такт движению волн на песке. Скрип стихает, и, несмотря на все свои опасения, я невольно расслабляюсь. Кожу согревает тепло Эдварда, и я опускаю голову ему на плечо, наслаждаясь ослепительным видом. Конечно, я много раз видела его из дома Рене, но что-то в том, что я здесь с Эдвардом, делает это все в сотню раз чудеснее.

Раздается протяжный скрип, и мое сердце подскакивает к горлу, когда за ним следует отчетливый шум шагов.

– Кто-то идет! – вскрикиваю я, вскакивая с качелей и едва не падая с лестницы в спешке. – Скорее!

Я успеваю спуститься только до второй ступеньки, когда из-за поворота возникает высокая светловолосая женщина, одетая в белую блузку и серую юбку-карандаш. Она улыбается Эдварду, и я озадаченно наблюдаю, как она убирает папку под мышку и протягивает ему руку. Когда она заговаривает, у меня потрясенно распахивается рот.

– Надеюсь, я не заставила вас ждать, Эдвард.

– Вы как раз вовремя, Селеста. Спасибо вам, – говорит Эдвард, поднимаясь с качелей поприветствовать ее. Он быстро зажимает ее ладонь в обеих своих. – Благодарю, что согласились приехать в такой час, да еще и в субботу.

Я словно приросла к полу, пока они беседуют, будто мы и не вторгались на частную собственность. Мое непонимание начинает сменяться любопытством. Откуда Эдвард знает эту женщину?

Будто внезапно вспомнив о моем существовании, Эдвард оборачивается ко мне и жестом подзывает к ним.

– Белла, это Селеста… риелтор, продает этот дом. Она покажет нам все.

– Что? – немногословно отвечаю я.

– Дадите нам пару минут, Селеста? – просит Эдвард и шагает ко мне.

– Конечно. Не торопитесь, – отвечает она, отпирая двери. Она скрывается в доме, и терраса сразу освещается потоком света из дверей и окон.

Я смотрю на Эдварда.

– Что происходит?

– Я хотел сделать тебе сюрприз, – тихо отвечает он. – Не хочу заставлять Селесту ждать, поэтому в подробностях объясню все позже… но, я думаю, нам стоит остаться во Флориде. – Он обхватывает мое лицо ладонью. – Вы с Джейкобом счастливы здесь. Твоя мама живет здесь и друзья Джейкоба тоже тут…

– Погоди. Ты хочешь переехать сюда? Как же твоя работа? – спрашиваю я.

– Давай осмотрим дом, – предлагает он, подталкивая меня к дверям. – Обговорим все потом.

Дом ослепительно красив, но я не могу толком сосредоточится на его красоте или на том, почему Селеста рассказывает нам о нем. Голова идет кругом от внезапной перемены планов. У меня так много вопросов, он Эдвард выглядит безмерно счастливым, пока мы обходим, пожалуй, самый красивый дом из всех, в которых я бывала.

Главная спальня кажется больше всей моей квартиры, и Эдвард подталкивает меня локтем, когда Селеста открывает дверь в большую смежную ванную со смахивающей на бассейн ванной.

Осмотрев все четыре спальни, три ванных и все закоулки второго этажа, Селеста отводит нас обратно в главную спальню.

– Оставлю вас осмотреться. Буду внизу, если вам что-нибудь понадобится. И прошу, не торопитесь.

– Что думаешь? – нетерпеливо спрашивает Эдвард, когда ее шаги стихают внизу.

Я стою, уставившись на него, пока в голове не начинают формулироваться вопросы.

– Когда ты все решил? Когда спланировал это?

Он запускает руки в карманы и переминается с носа на пятку.

– Я всю неделю думал, что нам будет лучше остаться здесь. Вы с Джейкобом другие здесь, более расслабленные, будто это ваше место. На прошлой неделе я увидел объявление возле этого дома и связался с риелтором – просто поинтересоваться, – но чем больше думал об этом, тем больше мне нравилась идея. Этот дом идеален для нас.

Он берет меня за руку и подводит к окну.

– Посмотри туда. Можешь представить, как просыпаешься каждое утро и видишь это за окном? – он указывает во двор. – Мы сможем каждый вечер сидеть на качелях.

Он не дает мне подумать и ведет из одной комнаты в другую.

– Здесь можно обустроить комнату для Джейкоба, – говорит он, входя. Он подходит к небольшой душевой, которую показывала Селеста. – Ему понравится, что у него своя ванная.

Его слова вызывают у меня улыбку, но Эдвард снова берет меня за руку и ведет дальше.

– Здесь, – говорит он, открывая еще одну дверь. – Можно сделать мой кабинет.

– Кабинет? Притормози, – прошу я, стараясь поспеть за его словами и действиями.

– У меня так много планов, – говорит он, горя возбуждением. – Нам так много нужно обсудить. Давай начнем с дома. Хочешь, чтобы мы его купили?

– Я не знаю, что сказать… конечно, я хочу остаться в Джейксонвилле, но дом не слишком ли большой? Я не могу даже представить, как живу в таком.

Он притягивает меня в объятья.

– Он красивый, Белла. Ты заслуживаешь самого лучшего. Мы будем счастливы здесь. Представь, Джейкоб сможет все время бегать на пляж… и до дома бабушки рукой подать. Соглашайся, Белла.

В прошлом меня беспокоило слишком быстрое развитие событий, но за последние полгода я осознала, что жизнь слишком коротка. Ощущения правильные. Я хочу провести остаток жизни с ним… я хочу все, что он описал.

В глазах собираются слезы счастья.

– При одном условии, – говорю я, чувствуя волнение.

– Что угодно, – отвечает он с улыбкой.

– Я знаю, что мы уже семья, но я хочу, чтобы все было официально, – говорю я, запинаясь. – Хочу, чтобы все было… по-настоящему. Навсегда. – Я смотрю ему в глаза. – Думаю, нам надо пожениться.

Его улыбка увядает, и сердце ухает у меня в груди. Мне даже в голову не приходило, что он может не захотеть жениться снова.

– Прости, – бормочу я, расстроившись. – Я думала, ты…

Он заставляет меня замолчать, прижав палец к моим губам, и когда я собираюсь с силами посмотреть на него, его глаза поблескивают.

– Вот Белла, которую я помню, – довольно говорит он. – Импульсивная, страстная и совершенно нетерпеливая. – Он упирается лбом в мой лоб. – Так ты думаешь, что нам нужно пожениться? – спрашивает он, с вызовом вскинув бровь. – Или ты хочешь выйти за меня?

Я опускаю голову. Как я могла испортить такой прекрасный момент, который он явно распланировал, своим бестолковым предложением замужества?

– Я хочу выйти за тебя, – настаиваю я.

– И так, по-твоему, делают предложение? – Его слова могли бы показаться резкими, если бы не нежность в его глазах.

В моей груди разгорается надежда, и я решаю подыграть.

– Секундочку, сейчас опущусь на одно колено.

К моему удивлению он делает шаг назад и жестом велит так и сделать. Не разрывая зрительного контакта, я встаю на колено, отчасти ожидая, что он остановит меня.

– Кольцо у тебя есть? – спрашивает он, дразня.

– Мужчины не надевают кольца на помолвку, – отвечаю я.

Я уже готова задать вопрос, когда он вдруг поднимает меня на ноги и целует в кончик носа.

– Можно тогда я?

Я стою, уставившись на него, когда он вскидывает бровь. Моргаю несколько раз от удивления, вызванного внезапным напряжением в его взгляде. Его настроение изменилось, у него вдруг появилась четкая цель.

– Конечно, – отвечаю я в изумлении.

Он берет мои руки в свои и наклоняется ко мне, прижимая меня к стене.

– Мне потребовалось слишком много времени, чтобы осознать свои чувства к тебе, Белла, но я осознал. Ты нужна мне. Я был так одинок без тебя, и где бы ты ни была, мне нужно быть с тобой. Поэтому не имеет значения, где мы живем, – шепчет он. – Потому что мой дом – это ты. Я так тебя люблю… – Он перебирает мои пальцы, покручивая свои вокруг моих, потягивая и разделяя, пока я не ощущаю, как что-то твердое скользит на свое место. – Останься со мной навсегда… будь моей, – шепчет он и приподнимает мою руку показать блестящий бриллиант на безымянном пальце левой руки. – Выходи за меня, Белла.

От его слов тает сердце, и все тело начинает сотрясать от эмоций, а из горла вырывается сдавленный всхлип. Я киваю, не в состоянии говорить.

Он крепко обхватывает меня, но его прикосновения все так же нежны.

– Скажи это! – велит он.

– Да! – вскрикиваю я, и по щекам начинают течь слезы радости.

Он подхватывает меня и кружит, и я прижимаюсь к нему, уткнувшись в его шею.

– Я люблю тебя, – говорю я дрожащим голосом.

Эдвард прижимает меня к груди, потирая обнаженную кожу моих плеч. Через пару мгновений он нежно приподнимает мое лицо и накрывает мои губы своими. Я ощущаю соленый привкус моих слез на его губах.

В конце концов, я отстраняюсь и снова смотрю на кольцо.

– Ты собирался сделать предложение? – спрашиваю я, вытирая слезы.

– Да. Твое нетерпение немного сбило с толку, – усмехается он.

Я краснею.

– Прости, пожалуйста… просто мне пришло в голову, что я хочу за тебя замуж.

Похоже, мои слова ему приятны.

– Ну, пока ты не растащила оставшийся во мне запал, я думаю, будет важно сказать тебе все, что я собирался сказать, прежде чем сделать предложение.

– Может, сначала нужно закончить с Селестой, она была бы рада выпроводить нас отсюда, чтобы поехать домой, – спрашиваю я, когда он ведет меня по коридору.

– Шутишь? – смеется он. – Она получит внушительные комиссионные от этой сделки. Уверен, она просит здесь всю ночь, лишь бы завершить ее, – он указывает на двери. – Так, мы решили, что тут будет комната Джейкоба. А здесь, – говорит он, указывая пальцем, – будет мой офис, если я хочу работать из дома. – Я собираюсь ответить, но он не дает мне. – Ш-ш-ш, я не закончил.

Он открывает соседнюю дверь. Его поведение меняется, и он впервые выглядит нерешительно.

– Здесь могла бы быть детская, – тихо говорит он, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Его взгляд твердо выдерживает мой. Сократив разделяющее нас расстояние, он берет мои ладони.

– Я не хочу давить на тебя, но должен быть честен с тобой и сказать, что хочу, чтобы мы завели еще одного ребенка. Хочу, чтобы мы… ты, я и Джейкоб испытали это вместе. Я много думал об этом… и тебе больше не придется отказываться от своей мечты. Я бросаю работу, и Эммет…

– Что? – ахаю я.

– Выслушай меня, пожалуйста, – просит он. – Я старался, как мог, чтобы окончить медучилище и стать врачом, упорно работал с Эмметом, чтобы построить успешный бизнес, но, пусть это и приносило некоторое удовлетворение и чувство гордости, я никогда не был полностью удовлетворен. Возможность быть с тобой, быть отцом, осчастливила меня так, как я и не ожидал. Я хочу быть рядом и растить с тобой наших детей. Ты все равно может пойти в колледж, потому что я буду рядом. Я буду отцом на деле, Белла. Я хочу отводить Джейкоба в школу и быть дома, когда он вернется. Если у нас будет еще один ребенок, я могу заботиться о нем, пока ты учишься… – Он замолкает и с надеждой смотрит на меня.

– Ты хочешь быть мужем при хозяйстве?

– Да. Я хочу заботиться о своей семье.

– Но ты сказал, что хочешь выделить комнату под кабинет?

– Если захочу поработать, могу проконсультировать Эммета из дома, – он проводит костяшками пальцев по моей щеке. – Необязательно давать ответ сразу. Я просто хотел сказать тебе, что хочу этого, но понимаю, что мы должны подождать, иначе будет просто несправедливо.

Отпустив его руки, я обхватываю его за шею и притягиваю для поцелуя. Я целую его со всей страстью, на которую способна, прежде чем отпустить его и посмотреть в глаза.

– Я люблю тебя. Я хочу выйти за тебя и жить здесь с тобой, – говорю я. – И я хочу еще детей, но еще многое нужно осмыслить.

Он глубоко вздыхает с явным облегчением.

– У нас куча времени, чтобы поговорить об этом, – соглашается он, крепко меня обнимает и шепчет на ухо: – Сначала нужно спланировать свадьбу.

Мое сердце готово взорваться от счастья.

Когда мы выходим из комнаты, я смотрю на дом с новым интересом. Внезапно цвет стен, покрытие пола, декор, кажутся более важными. Увидев нас, Селеста спрыгивает с барного стула на кухне.

Эдвард радостно шагает к ней.

– Мы приедем в офис в понедельник и все оформим.

Селеста хлопает в ладоши и широко нам улыбается.

– Очень рада, что он вам понравился, – искренне говорит она.

Мы благодарим ее и спешим обратно к машине.

– Хочешь, поедем расскажем твоей маме? – спрашивает он, включая двигатель.

– Нет, – отвечаю я. – Сначала я хочу сказать Джейкобу. Он захочет присутствовать, когда мы расскажем Рене и Филу.

– Конечно, – соглашается он.

По пути домой я любуюсь кольцом на своем пальце, пытаясь осмыслить, что произошло этим вечером. Кольцо свободно вращается на пальце и, хотя я знаю, что придется подогнать размер, заключенный в нем символизм поддерживает улыбку на моем лице до самого дома.

– Не могу поверить, что ты собирался сделать предложение, – говорю я полным эмоций голосом. – Когда ты купил кольцо?

– В Париже, – отвечает он, потянувшись рукой через кресло и опуская ее мне на бедро. – Время, проведенное порознь, заставило меня понять, что я больше никогда не хочу с тобой разлучаться. Хочу быть связанным с тобой всеми возможными способами.

Я поворачиваюсь посмотреть на него. Его взгляд устремлен на дорогу, и я позволяю себе рассмотреть красивые черты его лица, пару седых прядей на висках, невероятно длинные ресницы, сильную линию челюсти, и все внутри меня вздрагивает, когда мой взгляд опускается на его мягкие полные губы. Все в нем идеально, внутри и снаружи.

Он мельком поглядывает на меня.

– Куда это ты смотришь? – спрашивает он.

– На своего будущего мужа, – отвечаю я с ухмылкой.

Он берет мою ладонь, с улыбкой целует мои пальцы и опускает наши руки на свое бедро.

Мы едва не бежим по лестнице к квартире, и, как только двери закрываются за нами, мы сплетаемся руками, ногами, губами и направляемся в спальню. Он так сильно распахивает дверь, что она ударяется о стену, и, подняв меня, он опускает на кровать.

Коленями он разводит мои ноги и устраивается между ними.

– Хочешь теперь свой десерт? – спрашивает он с игривой ухмылкой.

– Да, пожалуйста! – ахаю я, когда он с силой упирается в меня своей эрекцией.

Накопившееся сексуальное напряжение, которое нам не удавалось толком разрядить всю неделю, вырывается на свободу. Воздух вокруг нас наэлектризован, мы стаскиваем друг с друга одежду. Я атакую каждый обнажившийся участок его кожи губами и зубами, и наслаждаюсь тем, как его сильные руки сильно сжимают мои волосы. Я провожу губами по его возбуждению, и стон, который он издает, звучит так громко, что походит на рев.

Чувство свободы оттого, что нам не нужно беспокоиться и не шуметь, окрыляет, и я издаю как можно больше звуков, пока высасываю из него оргазм. Он падает на спину и осторожно притягивает меня наверх.

– Черт, Белла! – выдыхает он, пытаясь совладать с дыханием. Его глаза все так же горят, так же полны страсти, когда он обхватывает мое лицо и оставляет обжигающий поцелуй на губах. Откинувшись на подушки, он притягивает меня за собой, чтобы верхняя часть моего тела была напротив его груди. Я вожу пальцами по мягким волосам на его груди, а затем упираюсь подбородком в лежащую на ней ладонь. Тяжелое биение его сердца чувствуется под пальцами.

– Прости, что испортила твое предложение, – говорю я. – Когда ты собирался его сделать?

– Ты ничего не испортила, – нежно улыбается он. – Я надеялся, что ты согласишься на покупку дома, чтобы после этого сделать его.

– А если бы я не захотела дом?

– Тогда бы я подождал, пока мы не найдем тот, который тебе понравится.

– Это была прекрасно, – говорю я со вздохом.

– Прекрасный дом, – улыбается он.

– Дом тоже, но я про твои слова. Как ты сказал, что твой дом – я… это много для меня значит. Не могу дождаться, когда стану твоей женой.

В его глазах полыхают эмоции, когда я произношу эти слова.

– Ты здорово осчастливила меня своим согласием, – говорит он хриплым голосом. – Не могу представить свою жизнь без тебя. Никогда не думал, что можно быть таким счастливым и довольным – иногда мне кажется, что я этого не заслуживаю, но хочу стать лучше для тебя, Белла. Для тебя и Джейкоба.

– Ты идеален, такой как есть, – настаиваю я.

– Я хочу оставить все в прошлом. Не хочу больше быть Эдвардом Калленом, – говорит он. – Он был слабым и эгоистичным, и не хочу, чтобы ты была второй миссис Каллен… – Он замолкает, выглядя слегка взволнованным от этого признания. – Я сменил фамилию обратно на Мейсен. Все это ново для меня. Я никогда такого ни к кому не чувствовал, и я не хочу, чтобы ты была моей второй женой. Хочу, чтобы была первой и единственной миссис Эдвард Мейсен.

Я поражена его признанием, но он не дожидается моего ответа. Заключает меня в объятья и переворачивает на спину, накрывая мои губы своими. Его поцелуй решителен и наполнен желанием, язык скользит между моих приоткрытых губ.

Он запускает пальцы в мои волосы, массируя виски пальцами, и углубляет поцелуй. Все мое тело гудит от удовольствия ощущать его кожу, прижатой к моей. Он разрывает поцелуй, и мое сердце екает в груди оттого, как расширяются его зрачки от желания. Его глаза горят им, и мое сердце начинает стучать так же громко, как его.

Его теплое сладкое дыхание вырывается из разомкнутых губ, овевая мое лицо.

– Я люблю тебя, – говорит он.

– Займись со мной любовью, – говорю я в ответ, проводя пальцами по твердым мышцам его спины, чувствуя, как они сокращаются от его движений.

Мои ноги охотно раздвигаются, и чувство, вызванное прикосновением его возбуждения к моему бедру, посылает волну блаженства по моему телу. Его мышцы напрягаются под моими руками, когда он наклоняется коснуться губами моего соска, и мои пальцы сильнее впиваются в его кожу в попытке притянуть его ближе. Блаженство вырывается из моего горла в громком всхлипе, когда он всасывает возбужденный бугорок в свой рот, грубо атакуя его языком. Тихий посасывающий звук возбуждает меня еще сильнее. Мне нужно поцеловать его. Мои пальцы скользят между прядей его шелковистых волос, слегка сжимая их, чтобы притянуть его лицо к моему.

Его горячие, влажные губы слегка опухли, он выдыхает в мой рот, когда моя рука тянется сжать его упругую задницу. Когда его язык прижимается к моим губам, я ласкаю его своим, наслаждаясь его знакомым вкусом, которого мне всегда будет мало. Мои бедра непроизвольно приподнимаются вверх, молча сообщая ему, что он нужен мне внутри.

Он заканчивает поцелуй и смотрит в мои глаза. Я чувствую его у своего входа. Эдвард замирает, молча спрашивая меня. Я слегка киваю. В его глазах мелькает нечто между удовольствием и благодарностью, после чего он утыкается мне в шею, и его бедра медленно подаются вперед.

В тишине квартиры я слышу лишь его тихие вздохи возле моего уха. Медленные, протяжные толчки – никто не может заставить меня чувствовать себя так, как он. Никто никогда не сможет. Я цепляюсь за него, и не важно, как близко ко мне он прижат, мне все мало. Он прижимает меня к себе, будто для него я тоже недостаточно близко. Жар, напряжение и зарождающееся удовольствие поглощают меня.

Его ритм медленный, но сильный и уверенный. Он приподнимается, опирается на локти, и я утыкаюсь лицом в его грудь. Солоноватый привкус его пота сразу ощущается на языке, когда я пробую его. Его мускусный запах наполняет мои ноздри, и я пылаю от удовольствия оттого, что он наполняет все мои чувства.

Он просит меня посмотреть на него, и я подчиняюсь. У него такое красивое лицо, раскрасневшееся от напряжения и сияющее головокружительной смесью любви и страсти. Он наклоняется ко мне за еще одним страстным поцелуем.

Я охотно отвечаю на него, а мои бедра начинают отвечать на его движения. Его прежние слова начинают кружиться в моей голове, усиливая связь, которую я ощущаю с ним.

Это больше, чем просто физическое удовлетворение… гораздо больше.

Мой пульс ускоряется, когда тело начинает жаждать разрядки. Дыхание Эдварда овевает мое лицо короткими выдохами, когда его темп ускоряется. Он обхватывает мое лицо ладонью, удерживая на месте, а его взгляд прикован к моему. Он смотрит на меня так, будто видит мою душу.

– Я так сильно тебя люблю, детка, – выдыхает он, морщась от удовольствия. – Ты чувствуешь это?

– Да, – хриплю я от переизбытка эмоций. Все достигает своего пика: его пьянящий запах, окутавший меня, терпкий вкус его кожи на моем языке, его сердцебиение, синхронное с моим, и главное – любовь, которую я вижу в его глазах и чувствую в голосе.

Отчаянно желая быть ближе, я обхватываю его поясницу ногами. Меня пронзает еще большее желание, когда его лобковая кость задевает меня при движениях, усиливая мое удовольствие.

– Кончи во мне, – выдыхаю я.

В его глазах водоворот эмоций; я притягиваю его голову вниз и прижимаю к своей шее. Я вскрикиваю от удовольствия, когда он царапает кожу на шее зубами. Его мышцы напрягаются и расслабляются под моими нетерпеливыми пальцами, пока он подводит нас обоих к завершению, и громкий стон, сопровождающий его оргазм, звучит как музыка для моих ушей, подталкивая меня к разрядке.

Отголоски удовольствия посылают дрожь по мышцам, пока он продолжает медленно двигаться, помогая мне прийти в себя. Мы лежим в обнимку, тяжело дыша. Он целует мои ключицы, я глажу пальцами его взмокшие волосы. Эдвард прокладывает дорожку из поцелуев к моим губам и нежно покусывает их.

Он упирается лбом в мой лоб, его дыхание все еще затруднено.

– Я понимаю, что тут, как говорится, поздно пить боржоми, но ты уверена, что все было нормально?

Я сразу понимаю, что он имеет в виду.

– Я хочу все это: брак, еще детей, – я обхватываю его лицо ладонью. – Полноценную жизнь.

– Я не хотел торопить тебя, – говорит он.

– Я хочу этого, – настаиваю я. – Я хочу жить мгновением, делать теперь все, что мы хотим. Какой смысл ждать, если мы оба знаем, чего хотим? К тому же, кто знает, как много времени нам потребуется, чтобы зачать… мы не молодеем, – я пытаюсь добавить веселья своему тону под конец предложения.

– Ну а что если получится сразу? – спрашивает он, явно все еще беспокоясь, что слишком надавил.

– Значит, так тому и суждено быть… и я буду счастлива.

Он скатывается с меня, и я прижимаюсь к нему под бок. Ладонью он поглаживает мое бедро, и я целую его в плечо.

– Когда ты сменил фамилию? – спрашиваю я.

– Оформление завершилось пару недель назад.

– Разве на это не уходит целая вечность?

Он издает смешок.

– Нет, если знаешь, кому дать на лапу.

– Что заставило тебя принять это решение? – не могу не спросить я.

Он сильнее сжимает мое бедро.

– Я же серьезно говорил. Мне никогда не было комфортно быть Эдвардом Калленом… Я понимаю, что это всего лишь имя… но я, в самом деле, верю, что теперь я другой человек. Я не хочу носить фамилию Карлайла, не хочу, чтобы ты была ей запятнана. Прости, если непрямое упоминание Ирины тебя обеспокоило, но я хочу, чтобы ты знала, что это гораздо большее. Ты – гораздо большее для меня, чем была она. Мы с тобой равные, и я люблю тебя сильнее, чем мог себе вообразить.

Я касаюсь его лица, проведя большим пальцем по губам.

– Я знаю, – шепчу я. – Я чувствую это.

Улыбка озаряет все его лицо, и настроение сразу становится легче.

– Только один момент, – говорю я, и он вскидывает бровь. – Разве твоя мать не была первой миссис Эдвард Мейсен? – спрашиваю я лукаво.

В ответ он кидается щекотать мои ребра.

– До чего же педантичная.

---

Как вам предложение? Белла, конечно, все скомкала, но получилось даже интереснее)