Глава 15

На следующий день я подготовил для Беллы сюрприз. Пока она спала, я провел значительную часть ночи в сарае, работая над небольшим проектом. После того, как она проснулась, и я решил, что ее здоровье почти полностью восстановилось, попросил в течение нескольких минут подождать и воздержаться от выглядывания из окна.

Проскользнув в сарай, через некоторое время вывел конный экипаж. Мне пришлось покрасить повозку, заменить несколько болтов и других частей для того, чтобы добиться полной безопасности.

– Белла! – позвал я, остановившись около крыльца.

Она открыла дверь и ахнула от радостного удивления:
– Эдвард! Это выглядит красиво!

– Хочешь отправиться на прогулку? – поинтересовался я.

– О да!

– Тогда мы выезжаем сразу же после завтрака. Не могла бы ты помочь мне упаковать еду для пикника?

– Мне не нужно многого, может, просто яблоко или два.

– Мы еще посмотрим, – с притворной строгостью ответил я, а затем спрыгнул и привязал лошадь к одному из столбов крыльца.

Белла погладила животное по носу и похвалила его поведение. Она назвала его Стэнли, что каким-то образом ему подходило.

Я проводил девушку внутрь, чтобы она могла одеться и поесть. Выбрал несколько закусок, подумав, что ей понравится обед. В магазине я купил несколько банок печенья, так что взял одну из них вместе с двумя яблоками и парой накануне сваренных вкрутую яиц.

Вскоре Белла была готова к нашей поездке. Она надела синюю блузку и коричневую юбку, через руку перекинула шаль. Голову украшала симпатичная соломенная шляпка, та же, что и в поезде. Женщина выглядела великолепно. Ее запах тоже был восхитительным: фрезия и клубника с намеком меда. Она была совершенно соблазнительной.

Я помог забраться в экипаж, затем спросил, куда она конкретно желала отправиться. На уме у меня была одна остановка, но остальные я с радостью предоставил ее прихотям.

– Мне бы хотелось увидеть твой дом, – сразу же сказала она.

– Там почти нечего смотреть… – начал я.

– Но он твой, а это многое для меня значит.

Вот так мы и отправились к моей усадьбе. День был частично облачным, но не холодным, хотя в воздухе явно ощущалась осень. Я прикрыл ноги Беллы одеялом, чтобы предотвратить переохлаждение.

Через тридцать минут мы достигли моего жилища. Белла сразу же прокомментировала каменную трубу, и, как только мы вошли, принялась рассматривать мои книги и несколько предметов, находившихся в комнате. На каминной полке стояла фотография Карлайла с Эсме, которая изучалась в течение целой минуты.

– В его глазах я вижу доброту, – наконец заметила гостья. – И она очень красивая. Кажется весьма нежной и внимательной.

Я кивнул: – Так и есть.

– Ты должен скучать по ним.

– Я и скучаю, но одиноким себя не чувствую.

Она улыбнулась, а затем, продолжая исследование, вошла в небольшую комнату рядом с главным помещением, потом повернулась ко мне, слегка нахмурившись от замешательства.

– Там нет кровати.

– Нет, я не сплю.

– Никогда? – спросила она.

– Никогда.

– Я думала, что... то есть, кажется, ты просто не нуждаешься в длительном отдыхе...

– Я никогда не устаю, – попытался объяснить я, – по крайней мере, физически.

– Ох, – по лицу мелькнуло сочувствие: она поняла, что во время болезни изможденным стал мой разум. Она нежно сжала мою ладонь.

После мы поднялись обратно в небольшой экипаж и продолжили поездку, приятно беседуя все время, пока я не остановил коня. Мы находились на краю леса, и прямо перед нами лежал небольшой холм.

Я помог Белле спуститься, затем взял корзинку для пикника в одну руку, ее локоть подхватил другой. Мы начали идти, но через минуту я решил, что пока не хочу, чтобы она поднималась на возвышенность, так что подхватил девушку на руки, получив небольшой возглас удивления, и понес на вершину.

Перед нами лежал луг. Распустившиеся осенние цветы устилали землю ковром с желтыми, белыми, розовыми оттенками. Облака разошлись, и солнце заливало поле теплом.

– Эдвард, – пробормотала она, когда я поставил ее на землю.

Я улыбался, довольный, что догадался привести ее в такое прекрасное место. Разложив одеяло на траве, помог ей сесть. Она смотрела на меня, но я не мог понять выражения ее лица.

– Белла? – подтолкнул я. – О чем ты думаешь?

– О тебе... – она медленно выдохнула, подняла руку и коснулась моей щеки. – Ты такой красивый. Свет, как миллион крошечных алмазов на твоей коже. Я никогда не видела ничего подобного.

Моим первым побуждением было склонить голову, чтобы укрыть кожу от ее взгляда. Но девушка была в восторге. В ее глазах совершенно отсутствовал ужас, который я представлял себе, думая о том времени, когда она увидит мое истинное «я». Она не нашла меня отталкивающим. На самом деле ее реакция демонстрировала обратное.

Она провела кончиками пальцев по моим щекам, носу, бровям и подбородку, а затем по линии челюсти.

– Великолепный, – пробормотала она.

– Спасибо, Белла, – тихо ответил я. – Не представляешь, какое значение имеет услышанное от тебя.

– А что еще я могла бы сказать?

Я нервно сглотнул:
– Что я неестественен... отклонение от нормы... монстр.

– Ох, Эдвард! Нет, нет, нет!

Я открыл рот, чтобы возразить, но она заставила замолчать своими теплыми пальцами, прижавшимися к моим губам. Я поцеловал сначала их, затем ладонь и запястье. Мне отчаянно хотелось поцеловать ее полные, румяные губы, но такие действия крайне поспешны и неуместны, так что я остановился на том, что держал ее за руку, когда она легла на спину, чтобы посмотреть на небо.

Я устроился рядом, осознавая, что она частенько поглядывая на меня. Сам же тоже не мог смотреть на небеса: только на своего ангела на земле.

Мы о многом говорили, но в конце все, что я помнил – звук прекрасного голоса и ощущение ее ладони в своей. Через какое-то время у нее забурчало в животе, что весьма ее обеспокоило. Я лишь усмехнулся, сел и дотянулся до корзинки для пикника.

Внутри я припрятал небольшую вазу и быстрее, чем человеческие глаза могли увидеть, сорвал букет белых цветов и поставил их в сосуд. После разложил перед нами еду на одеяле.

– Твой обед ждет, – объявил я, скользнул рукой ей за спину и помог сесть.

Она улыбнулась виду перед собой, и мне подумалось, что она засмеется. Тем не менее, ее поведение быстро изменилось, а к цветам потянулась дрожащая рука.

– Где... откуда они взялись? – спросила она надтреснутым голосом.

– Вон оттуда, – указал я на цветочную полянку. – Прости. Я думал, ты им обрадуешься…

– Это... – она сдерживала слезы. – Они очень красивые, Эдвард. Просто мой отец собирал их, когда я была ребенком. Он приносил мне небольшой букетик, когда видел, что они распускались в стороне от дороги.

Я понял, что это были те же самые цветы, которые я засунул под веревку на пакете, когда принес его в первый день нашей встречи. Вспомнив ту реакцию, теперь я ее понял.

– Мне очень жаль, Белла. Я не знал и никогда не сделал бы ничего, чтобы вызвать у тебя боль…

Она покачала головой и вытерла глаза:
– Нет, я не расстроилась, просто вспомнила. Это пронзительно, но хорошо. Полагаю, я действительно не думала об этом уже довольно давно.

Я протянул руку, сорвал несколько желтых цветков с полянки и добавил их в вазу:
– Может быть, мы создадим новые воспоминания, что позволит нам быть признательным прошлому и смотреть в будущее.

Она улыбнулась:
– Мне бы хотелось этого... очень сильно.

– Мне бы тоже.

День прошел быстро. Вскоре начало темнеть, и в воздухе резко похолодало. Я снял куртку и накинул ее Белле на плечи, а затем помог вернуться в экипаж. Мы поехали обратно к ней домой, все еще разговаривая и смеясь, ее голова лежала у меня на плече.

Тем вечером, когда мы сидели на диване перед теплым светом камина, я понял, что за всю жизнь никогда не чувствовал себя счастливее. День был идеальным, и я надеялся, что это лишь первый из многих грядущих.

Глава 16

Нельзя было до бесконечности оставаться в доме Беллы. Правила приличия диктовали, чтобы, как только ей стало лучше, я вернулся к себе домой. Несколько часов, что я проводил там каждый день, были беспокойными. Я охотился, когда это требовалось, пытался читать, но с трудом сосредотачивался на чем-нибудь помимо мыслей о Белле. Посвящал ей столько времени, сколько возможно, и, без ее ведома, каждую ночь за ней присматривал. Обычно я сидел под окном, но неоднократно входил в дом, чтобы успокоить, когда случались кошмары. Плохих снов становилось меньше и интервалы между ними увеличивались, но ей до сих пор иногда снилась смерть отца.

Мне верилось, что в полусонном состоянии она не в полной мере осознавала мое присутствие. Тем не менее, казалось, оно ее успокаивало, и на остаток ночи девушка возвращалась в мирный сон.

Каждое утро я выходил из рощи, готовый провести день с Беллой. Часто мы ездили на поляну или к подножию горы для неторопливой прогулки, но с похолоданием наши поездки сокращались. Я не рискнул бы переохлаждением Беллы или, что еще хуже, новым падением.

Много работы требовалось выполнять и на ферме Чарльза Свона. Осенью это занимало большую часть моего времени. Я убирал поля и ремонтировал сарай, работая в человеческом темпе, заботясь, чтобы у меня всегда оставалось, чем заниматься на следующий день.

Иногда мы с Беллой стояли рядом с могилой ее отца, и девушка рассказывала о нем. Мы всегда говорили тихо и с уважением, и через некоторое время у меня сложилось впечатление знакомства с ним его. Мне было жаль потерянной возможности встретиться с мужчиной лично.

Много часов мы проводили в простой беседе. Белла делилась своими чувствами по поводу болезни и смерти отца, а я с готовностью утешал и успокаивал ее, как мог. Со своей стороны, она была отзывчивым слушателем, когда я описывал собственный недуг и его последствия. Сначала я колебался, открывая слишком многое, но постепенно обнаружил, что ее нежная, добрая поддержка вытягивала воспоминания, успокаивая остатки боли в моей голове.

♥♥♥

Недели через три после нашей первой поездки на луг Белла сказала, что хотела бы съездить в город. Это меня порадовало, так как я считал неправильной ее обособленность от общества. Как бы мне ни нравилось быть с ней наедине, я знал, что для людей важно взаимодействовать с соплеменниками.

Белла объяснила, что они с Анджелой Вебер с детства дружили, играли вместе, когда мать привозила ее навестить мистера Свона. Анджела была на несколько лет старше, и казалось, что Белла относилась к ней как к старшей сестре. Мне представлялось это милым, и я с интересом ожидал встречи двух молодых женщин. Обе были добрыми, сострадательными и ласковыми, и я был уверен, что они принесут друг другу радость.

Солнечным, но холодным утром в конце октября мы отправились в коляске в Мадрас. Хотя я предпочел бы совершить короткую поездку в облачный день, знал, что Белла наслаждалась солнцем, так что мне пришлось надеть перчатки, пальто и шляпу, чтобы спрятать от света кожу.

– Анджела присылала мне приглашение на свадьбу, – сказала Белла, как только экипаж тронулся. – Мне хотелось поехать... Я знаю, что она очень счастлива с Беном.

– Как давно это было? – поинтересовался я.

– Три года назад.

– Что ж, она будет в восторге, увидев тебя сегодня. По тому, как она говорила, могу сказать, что она тебя любит.

Белла улыбнулась и скользнула своей маленькой ладошкой в мою. На этот ласковый жест я ухмыльнулся.

После прибытия в город, я привязал лошадь к коновязи перед лавкой. Когда помогал Белле спуститься, из магазина вышел мужчина. В руках он нес несколько ящиков.

– Белла? – спросил он.

Ему было под тридцать, темные волосы и блестящие, умные глаза. Он представлялся очень приятным парнем.

– Бен! – воскликнула она.

Тот опустил свою ношу и взял ее руки в свои:
– Как же замечательно увидеть тебя. Как ты? Мы по тебе скучали.

Она ответила с искренней улыбкой:
– Со мной все хорошо. Я тоже скучала по вас с Анджелой.

– Она внутри и будет очень рада видеть тебя. Ей хотелось приехать и проведать, но... ну, не получилось.

Белла слегка нахмурилась, а потом Бен повернулся ко мне.

– Бен, это Эдвард Каллен, – любезно представила меня девушка и с оттенком чего-то другого в голосе добавила: – Мой сосед.

– Ох, мистер Каллен! – воскликнул тот, от души пожимая мне руку. – Анджела упоминала вас. Рад знакомству. – Он опустил взгляд на ящики. – Позвольте мне только отнести их в подсобку... входите.

Мы с Беллой вошли в магазин. Анджела стояла за почтовой стойкой, но повернулась, услышав наше прибытие. И тотчас меня поразила перемена в ее внешности. Она была довольно бледной, черты лица осунулись и говорили об усталости. Тем не менее, небольшая округлость живота опровергала кажущуюся потерю веса. Мгновенно мои уши уловили трепет крошечного сердцебиения на фоне двух устойчивых, принадлежащих взрослым.

Я улыбнулся.

– Миссис Вебер, – снимая шляпу, поздоровался я.

– Мистер Каллен... и Белла!

Женщины крепко обнялись, довольно долго сжимая друг друга. Отстранившись, они лучезарно улыбались.

– Я так часто думала о тебе, – сказала Анджела. – Мне хотелось приехать навестить, но... – ее щеки порозовели, когда она замолчала, а затем со смущенной улыбкой посмотрела на меня. – В магазине сегодня не очень многолюдно. Вы можете остаться на некоторое время? Я приготовлю обед.

Белла посмотрела на меня, и я кивнул. Волнение на лице побудило бы меня согласиться с чем угодно: я обожал видеть ее счастливой.

– Да, и мистер Каллен, – сказала Анджела, отступая в почтовый угол, – у меня для вас письмо. Прибыло около недели назад.

Она передала его мне, и я поблагодарил женщину. Неудивительно, что адрес был написан плавным почерком Карлайла. Я сунул конверт в карман, чтобы прочитать позже. Оно займет мой разум на то короткое время этим вечером, пока я буду разлучен с Беллой.

Женщины любезно беседовали несколько минут, пока в магазин не вошел другой покупатель. Анджела извинилась, и Белла сказала, что в ближайшее время мы вернемся. Помимо приобретения продуктов и фуража, мы планировали еще кое-что сделать в городе.

Мы вышли на улицу. Рефлекторно я поглубже надвинул шляпу, проверил перчатки, и меня захлестнуло яркое солнце.

Белла посмотрела на мое лицо и ободряюще улыбнулась.

– Ты выглядишь прекрасно, – прошептала она, и я понял смысл ее слов.

Мы прогуливались, глазея на витрины, заглянули в конюшню и заказали овес и сено, в которых нуждались Стэнли и Калли. На двух городских улочках располагалось несколько десятков домов, перемежающихся небольшими заведениями: скромной гостиницей, таверной, горнорудной конторой, лесопилкой, маленькой школой, церковью и офисом шерифа. Предместья занимали большие дома и, далее, вспомогательные участки. В целом я оценил, что в непосредственной близости от Мадраса жило около трехсот человек.

– Увидел что-нибудь подходящее? – спросила Белла после того, как мы достигли конца улицы.

– Возможно, заброшенное здание рядом с офисом шерифа, – предположил я. Оно было маленьким, но мне всего-то и требовалось две или три комнаты, и, в случае надобности, я мог бы добавить еще.

– Давай посмотрим на него еще раз, – предложила она.

Было заметно, что она пыталась умерить свой энтузиазм, понимая, что я не совсем готов снова полноценно заниматься медицинской практикой. Однако поиск подходящего места для кабинета казался хорошим первым шагом.

Мы заглянули сквозь пыльные окна. Я увидел большой открытый холл, который можно было разделить на два помещения, по одному для операционной и небольшой приемной, в которой могли ждать пациенты и их семьи.

– Это подошло бы, – кивнув, задумчиво сказал я. – Мне придется выполнить ремонт и разделить пространство на две или три отдельные комнаты, но, думаю, это можно сделать.

Белла улыбалась:
– Знаешь, когда придет время – я помогу всем, чем смогу.

Полагаю, часть меня колебалась по сугубо эгоистичным причинам. Если бы я переехал в город и начал практику, мое время с Беллой было бы серьезно ограничено. Я должен быть круглосуточно доступным для пациентов и с трудом находил бы даже час, чтобы ускользнуть в усадьбу Беллы. Теплилась надежда, что можно убедить ее переехать в Мадрас, и теперь, когда они с Анджелой восстановили общение, я чувствовал, что у нее появился хороший повод, чтобы задуматься о смене места жительства.

Когда мы прогуливались назад к магазину, Белла немного посерьезнела и спросила: – Тебе не показалось, что Анджела неважно выглядела?

– Ммм, – уклончиво ответил я, не считая, что должен сам сообщать радостную новость.

– Эдвард? – немного встревожилась Белла. – Что ты заметил?

– Ничего страшного, – уверил я. – Ни сейчас, ни в отдаленной перспективе.

Белла озадаченно покачала головой.

– Надеюсь, не... – меняя тему, сказала она, – у тебя не возникнет проблем из-за обеда с ней и Беном?

За годы в медицинской школе и больнице мне неоднократно приходилось появляться на обедах с коллегами. Особых проблем для меня это не составляло.

– Нет, – ответил я, тронутый тем, что она об этом подумала. – Я справлюсь.

Мы снова вошли в магазин, и Анджела позвала нас вглубь, где у них с Беном располагались маленькие, но уютные жилые помещения. Ее муж сидел на диване в маленькой гостиной, а молодая женщина расставляла фарфоровый чайный сервиз. Она жестом предложила Белле сесть на один из стульев, я занял другой рядом. Анджела налила чай, после чего опустилась рядом с Беном. Оба приветливо улыбались.

Хозяйка отпила чай, затем с крошечной гримасой поставила чашку на стол. Бен погладил жену по спине.

– Белла, – начала Анджела, – я хочу еще раз извиниться, что не навещала тебя. Я действительно хотела…

– Все в порядке, – сразу же ответила Белла. – При твоем последнем посещении я была не очень приветливой...

Я вспомнил, что Анджела принимала участие в скромных похоронах мистера Свона.

– Ох, нет, – сказала миссис Вебер, – вовсе нет! Я хотела приехать, но я... ну, последние несколько месяцев испытывала небольшое... недомогание.

Белла бросила на меня взгляд, давший понять, что она интересовалась, почему я сказал, что с Анджелой все прекрасно. Я слегка улыбнулся и провел пальцами по руке девушки.

Сейчас Анджела покраснела, а Бен, держа ее за руку, улыбался от уха до уха.

– Просто... – хозяйка вздохнула.

Я слышал движение воздуха в легких и быстрый пульс. Она была взволнована и немного тревожилась об объявлении своих новостей. Крошечное сердечко ребенка билось уверенно.

– Что случилось? – спросила сейчас довольно озадаченная Белла. – Анджела, пожалуйста, скажи мне.

– Ничего не случилось, – сказала та, а затем, понизив голос, тихо сказала: – У нас с Беном будет ребенок.

Рот Беллы приоткрылся от удивления.

– Ох! – она вскочила и притянула подругу в объятия.

Я встал, пожал руку Бена и сказал: – Поздравляю.

Его улыбка не уменьшилась.

– Спасибо, – радостно ответил он, искренне радуясь перспективе отцовства.

Женщины вышли в соседнюю комнату, чтобы закончить приготовление обеда, но я с легкостью слышал их разговор, даже когда беседовал с Беном. Он поинтересовался, откуда я, и я ответил, что переехал из Сент-Пола, однако испытывал неуверенность, делясь слишком многим о своем прошлом. Казалось разумным воздержаться от раскрытия своей профессии, пока я не был по-настоящему готов вновь вернуться к ней, посему перевел разговор на своего хозяина, поинтересовавшись его делом.

Пока он рассказывал о магазине, я прислушивался к Белле с Анджелой, проявляя любопытство к их разговору.

– ... и в самом деле жаль, – говорила Анджела, – мне очень хотелось приехать и навестить тебя. Но в течение первых нескольких месяцев я была очень больна. И Бен беспокоился… – она зашептала: – Месяцев через шесть после женитьбы мы потеряли ребенка.

Белла выразила искренние соболезнования, и подруга поблагодарила ее, после чего продолжила: – Мы подумали, что на этот раз должны быть очень осторожными, в частности, когда я несколько дней чувствовала себя очень плохо, Бен даже не позволял мне сидеть за прилавком и заставлял отдыхать в постели.

– Как ты сейчас себя чувствуешь? – тихо спросила Белла.

– Лучше. По большей части прошли и расстройство желудка, и головокружение.

– Я рада этому. Когда вы ожидаете ребенка?

– Ранней весной, в марте.

– Это замечательно.

Легкий шорох ткани дал понять, что они снова обнимались. Когда Бен ответил на мой вопрос о местных жителях, мое внимание привлекли слова Анджелы.

– Мистер Каллен кажется очень добрым человеком, – сказала она.

– Так и есть, – тихо ответила Белла. – Я никогда не встречала никого добрее.

– Ты часто его видишь?

– Почти каждый день. Он помогает мне с фермой, убирает поля и ремонтирует сарай.

– В самом деле? Это замечательно.

– Так и есть. Он такой.

– Белла, – голос Анджелы опустился до шепота, – он ухаживает за тобой?

– Хм...

– Мне очень жаль, – быстро сказала миссис Вебер. – Я не хотела выведывать.

– Нет, все в порядке. Предполагаю, да, просто я не думала об этом таким образом. Эдвард великолепный, такой услужливый, такой заботливый...

Когда Анджела заговорила, я услышал улыбку в ее голосе: – Знаешь, он тебя обожает. Я вижу это в каждом его взгляде на тебя.

– Я... чувствую то же самое.

Вопрос Бена заставили меня более активно принять участие в беседе.

– ... тебя переехать из Сент-Пола?

– Мне нужно было покинуть город, – с некоторой правдивостью ответил я.

Он понимающе кивнул.

– Некоторое время я прожил в Портленде и однажды посетил Сан-Франциско. Многое посмотрел, и это все очень интересно, но в такой суматохе и шуме трудно думать. Здесь же тихо, спокойно. Иногда мы с Анджелой выходим на берег реки: просто гуляем и наслаждаемся одиночеством.

– Похоже, это идеальное место, чтобы растить детей, – заметил я и получил от Бена широкую улыбку.

Анджела позвала нас обедать, и мы расселись за столом, дружелюбно беседуя. Пока люди ели, я тайком рассовывал остатки пищи по карманам. Незадолго до окончания трапезы на двери магазина зазвонил колокольчик, и Бен встал, извиняясь за необходимость обслужить покупателя.

Мы с Беллой помогли помыть тарелки, поднявшись из-за стола через несколько минут после ухода хозяина. Анджела протестовала, заявляя, что могла выполнять эту мелкую работу по дому и сама, но Белла настояла, а я понимающе улыбнулся миссис Вебер. Мисс Свон могла быть достаточно настойчивой, и было бессмысленно ей сопротивляться. Кроме того, я находил ее целеустремленность очаровательной.

Мы закупили необходимое, затем собрали вещи и тепло попрощались с хозяевами. Прежде чем выйти наружу, я надел шляпу и перчатки. Бен с Анджелой проводили нас до двери, и мужчина снова пожал мне руку. Анджела ласково взяла мою ладонь и сказала, насколько ей приятно снова меня увидеть.

– Не хотели бы прийти на ужин следующим субботним вечером? – спросила она, переводя взгляд от меня к Белле.

– Мы не желаем тебя утруждать, – ответила та.

– Это вовсе не проблема, – сказала Анджела. – Честно говоря, сейчас я чувствую себя лучше, чем за последние несколько месяцев. Кажется, ты производишь на меня положительный эффект, – она радушно улыбнулась.

Белла посмотрела на меня, и я, выражая согласие, кивнул.

– Тогда ладно, – сказала она, – увидимся в следующую субботу.

– В семь часов? – поинтересовалась женщина.

Я приподнял шляпу:
– Мы с нетерпением будем ждать этого. Пожалуйста, поберегите себе, миссис Вебер.

– Анджела, – с легким румянцем поправила она.

– Анджела. И, пожалуйста, зови меня Эдвардом.

Та кивнула, а Бен приобнял ее за талию. Они махали, когда мы уезжали.

Едва мы выехали из города, как Белла задала вопрос: – Как думаешь, с Анджелой все в порядке? Она выглядит худой и бледной…

– Ее тошнило в первые месяцы, – ответил я. – У женщин, которые страдают утренней тошнотой, часто встречается некоторая потеря веса. Сейчас четвертый месяц, так что тошнота должна значительно уменьшиться. Она достаточно хорошо ела сегодня за обедом. Думаю, в ближайшее время начнет набирать вес.

– Она сказала, что вскоре после женитьбы потеряла ребенка.

– Да. Я слышал, как она это говорила, – на мгновение мне показалось, что Белла забыла о моих превосходных чувствах. – Такое не редкость при первой беременности.

– Но значит ли, что и эта будет сложной?

– Нет. Первая беременность была два года назад. За несколько месяцев ее тело полностью восстановилось. Сердцебиение ребенка звучит хорошо, так же как и ее.

– Ты слышал сердце ребенка?

– Да, чуть-чуть. Оно звучало, как и положено.

Белла кивнула и с облегчением выдохнула:
– Она такой милый человек. Я лишь хочу счастья им с Беном.

– Я тоже.

Белла положила ладонь поверх моей и переплела пальцы:
– Ты не возражал обедать с ними?

– Вовсе нет. Они очень приятные.

– Так и есть. – Ее прекрасные брови нахмурились. – Но, Эдвард, что случилось с твоим обедом? Ты на самом деле ел?

Я засмеялся и скосил глаза на карман:
– Нет, просто перенес его в менее очевидное место, чем моя тарелка.

Ее взгляд последовал за моим.

– Ох, – она усмехнулась, поняв, что я слегка смошенничал, когда мы обедали. – Ох!

– Полагаю, мне следует избавиться от этого, – я весьма неохотно выпустил ее руку и выбросил остатки пищи в лесу.

Затем снял перчатку и снова взял ее теплую ладошку.

– Спасибо, что сохранила при себе мое прошлое, – тихо сказал я. – Я высоко ценю твое благоразумие.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда рассказывала Анджеле, что я помог тебе... ты не упомянула о своей болезни, просто, что я помогал тебе с фермой.

– Ну, это же правда.

– Но ты могла бы сказать намного больше.

– Ты заслуживаешь уединения, – ответила она, пододвинулась немного ближе и положила голову мне на плечо. – Не мое дело рассказывать другим о твоем прошлом.

– Спасибо, Белла.

Мы немного помолчали, размышляя над событиями дня. Наконец, я сказал: – Думаю, что здание рядом с офисом шерифа вполне подходит.

Белла нежно улыбнулась:
– Предполагаю, какое-то время оно останется доступным.

– Может быть, в течение месяца я сделаю запрос.

Постепенно ее хватка на моей руке усилилась.

– А не слишком рано? – она искренне переживала за меня.

– Я так не думаю. До обеда, пожав Бену руку, я ничего конкретного не ощутил.

– А что с Анджелой?

Я задумался: на самом деле, фактически я к ней не прикасался. Но мой контакт с Беном оказался совершенно безвредным: я ничего не почувствовал. Конечно, он был голоден в то время, но я этого не ощущал.

Мой ответ был несколько уклончивым.

– Уверен, что со мной все в порядке. Думаю, что готов приступить к рассмотрению возможности вернуться к работе, – я улыбнулся краешком губ. – И здесь существуют небольшие временные рамки. Хочется быть уверенным, что у нас все будет готово к началу марта. Подозреваю, что мне придется заняться достаточно важным пациентом.

Белла поцеловала меня в щеку:
– Я очень рада, что тебе стало лучше. Спасибо, Эдвард.

Глава 17

Тем вечером, когда я бежал к своему дому, в голове роились мысли. Я собирался провести там несколько часов, а затем вернуться к усадьбе Беллы вскоре после наступления ночи, что уже вошло в привычку.

Мчась быстрее ветра, я вспомнил слова Анджелы: «Знаешь, он тебя обожает. Я вижу это в каждом его взгляде на тебя».

И снова и снова с увеличивающейся улыбкой повторял ответ Беллы: «Я... чувствую то же самое».

Эта новость привела меня в восторг. Конечно, я это подозревал, но теперь у меня имелись объективные доказательства, и это вызывало совершенно приподнятое настроение. Я приехал сюда сломленным существом в надежде найти относительный мир и некоторое улучшение. Этот же исход оказался лучше, чем я осмеливался мечтать. Я бы никогда не вообразил, что обнаружу другую душу, простое присутствие которой наполняло меня радостью. И из-за нее я мог возобновить свои профессиональные усилия, исцелять других так же, как она помогла исцелить меня. Поистине, я был благословлен.

Придя домой, я развел огонь в камине и устроился читать письмо Карлайла. Он был рад узнать, что я чувствовал себя хорошо, выразил признательность за мою искреннюю благодарность по отношению к нему и Эсме, и передал от нее привет. Дела у той тоже шли замечательно, и ей несколько раз удалось выйти на улицу поздним вечером, когда в окрестностях оставалось мало людей. Он надеялся, что через несколько месяцев она в какой-то степени будет готова вернуться в общество.

Конечно же, он высказался и о Белле. Естественно, удивился, что я подружился с человеческой женщиной, и предупредил быть осторожным во взаимодействиях с ней:



Его слова вызвали кратковременный сбой в моем жизнерадостном настроении, но, подумав несколько мгновений, я понял, что отец не полностью осознавал ситуацию. Я же не предоставил соответствующей подоплеки. Ему неизвестно, что Белла в курсе моей истинной природы и не боялась ее. Я подумывал поделиться с ним этой информацией, но решил, что лучше подождать. Если происходящее сложится так, как я и надеялся, он сам встретится с Беллой и поймет.

♥♥♥

Всю неделю я ликовал. Белла тоже была очень счастлива. Мы часто беседовали о моих планах по приобретению здания в городе и организации практики. В субботу я решил послать за каталогом поставляемых предметов, чтобы начать заказывать оборудование, в котором буду нуждаться.

Мысли Беллы часто возвращались к Анджеле, и она упоминала несколько других особ, которых тоже знала в Мадрасе. И хотя по натуре она была молчаливой, я знал, что ей нравилось проводить время с теми, кто обладал аналогичным складом характера. Это давало мне весомую надежду, что она рассмотрит вопрос о переезде в город вслед за мной.

– Возможно, школе может потребоваться еще один учитель, – намекнул я в пятницу вечером, когда мы сидели перед очагом. – Бен сказал, что каждый месяц в окрестности переезжают новые семьи. Больше детей может означать расширение школы...

Она нежно улыбнулась:
– Это возможно. Я расспрошу Анджелу.

Белла не отринула мою идею, на самом деле, проявила интерес. Это обнадеживало, если не сказать больше.

В субботу, когда солнце начало садиться, мы забрались в коляску и отправились в город. Я укутал ноги Беллы шерстяным одеялом, поскольку вечер был прохладным. Девушка надела пальто, перчатки и фетровую шляпку. В изумрудном шерстяном платье она выглядела особенно красивой.

Поездка прошла довольно приятно. Девушка радовалась новой встрече с подругой, а я наслаждался мыслью о чувстве причастности к сообществу. Сегодня мне хотелось обратить внимание на достопримечательности и мероприятия, чтобы начать узнавать жителей Мадраса.

Мы оставили коляску в конюшне, а затем я сопровождал Беллу к дому Веберов. По дороге мы миновали несколько человек, улыбаясь и кивая друг другу. Когда прошли через двери небольшого дома позади магазина, нас тепло встретила Анджела. Цвет ее лица немного улучшился, а сердцебиения и ее, и ребенка были устойчивыми и сильными. Женщина приняла наши шляпы, пальто, перчатки и указала на гостиную.

– Бен присоединится к нам через несколько минут, – сказала она. – Он как раз заканчивает распаковывать партию товара. Будем надеяться, что это не конфеты. Он такой сладкоежка! Только испортит аппетит перед ужином, – ее голос был наполнен веселой симпатией к мужу.

Анджела махнула в сторону дивана, и я не пропустил крошечную улыбку, которую она послала Белле. Мы сели рядышком, а хозяйка устроилась в одном из кресел. Она слегка поерзала, устраивая за спиной подушку.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Белла.

– Довольно хорошо, – ответила та, но мне было ясно, что у нее болит спина.

Мы беседовали примерно минут пять, когда я услышал сдавленное ругательство, раздавшееся внутри магазина. Через несколько мгновений по моим чувствам ударил слабый, но отчетливый запах человеческой крови. Я внимательно прислушался и уловил отголосок учащенного сердцебиения Бена.

– Андж! – позвал он.

– Простите, – сказала Анджела, – но, думаю, Бен нуждается во мне на минутку. – Она торопливо встала и пошатнулась.

Я вскочил, быстро шагнул к ней, ловя за руку, чтобы поддержать. Она посмотрела на меня с благодарной улыбкой и сжала руку. В нижней части моей спины мелькнула боль.

– Спасибо, – сказала она и поспешила прочь.

Я мгновенно напрягся, почувствовав неприятное ощущение... но мне было известно о том, что она ее испытывала. Являлось ли это только моим воображением?

– Эдвард? – спросила Белла. – Что-то не так? – она взяла мою ладонь, и я ощутил только прекрасное, успокаивающее тепло ее кожи.

Я покачал головой, избавляясь от предыдущей мысли:
– Кажется, Бен поранился.

– В самом деле?

– Он вскрикнул, и я чувствую запах крови.

– О боже...

Я слушал, как Анджела спешила в магазин. – Бен… Ох! Что случилось?

– Я порезался, открывая эту последнюю коробку с лакричными палочками. Должно быть, рука соскользнула.

– Как сильно? Дай мне посмотреть...

Бен зашипел от боли, и Анджела тихонько ахнула:
– Там много крови... Я не сказала бы...

– Белла, – быстро проговорил я, – Бен порезался, у него небольшое кровотечение.

Она побледнела, но я видел и беспокойство в нахмурившемся лице.

– Ты сможешь помочь? – спросила она.

– Да, конечно. Подожди здесь, – я помчался к двери, которая вела в магазин.

Бен стоял, прислонившись к прилавку, а Анджела прижимала к его руке полотенце. В воздухе висел тяжелый запах крови.

– Все в порядке? – спросил я как можно невиннее, кладя принесенное письмо на почтовую стойку. А затем, пытаясь казаться удивленным, сказал: – Ох, ты поранился!

Бен со вздохом вскинул взгляд:
– Это просто порез... Я был немного неосторожен.

Анджела заглянула под полотенце:
– Давай промоем его.

Я последовал в их небольшой туалет в задней части магазина. Анджела открыла кран, а Бен принялся осторожно разматывать ткань.

– Можно посмотреть? – спросил я. – В свое время я изучал медицину...

Бен удивился моему заявлению, но покорно протянул руку. Я снял полотенце, а затем осторожно взялся за его запястье. Мгновенно моя рука начала пульсировать, я почти пошатнулся от боли и сжал челюсти, чтобы сдержать вскрик.

– Так плохо? – испуганно спросил Бен, уловив выражение моего лица.

Со значительным усилием я собрался, покачал головой и посоветовал подставить руку под воду. Я переместил свою ладонь так, чтобы пальцы оказались защищены от его кожи рукавом рубашки. Приняв чистое полотенце, я легонько сдавил рану, а затем визуально ее изучил.

– Не так плохо, как кажется, – сообщил я, радуясь, что не потребуется накладывать швы. В данный момент я был не в состоянии выполнить даже легкую процедуру. – Промой ее мылом и водой и нескольких дней держи перевязанной. Все будет в порядке.

Анджела ухаживала за мужем, в то время как я без всякого выражения прошел обратно в гостиную, где с нетерпением ждала Белла. Едва увидев мое лицо, она воскликнула: – Эдвард! Что такое? Неужели он отрезал палец?

Ее маленькие теплые руки прижались к моей груди, помогая сесть.

– С ним все в порядке, – хрипло сказал я.

– Тогда что такое? Что случилось? – она подняла руку к моему лицу, но я отшатнулся.

– Эдвард? – ее глаза наполнились слезами: она чувствовала мое напряжение. – Пожалуйста, скажи, что случилось.

– Я... я чувствовал это, – пробормотал я. – Боль в руке. Я чувствовал ее в своей. И у меня болела спина, когда коснулся Анджелы. О боже, Белла, это вернулось. Это снова произошло.

Мой разум гудел от вернувшихся воспоминаний обо всей боли, всех страданиях, что чувствовал за те многие месяцы ранее. Я прижал к глазам кулаки.

– Подожди здесь, – немного властно заявила она.

Я оставался неподвижным, когда она поспешила в магазин. Мои мысли, наполненные отголосками стонов, криков и плача, почти затмевали голос Беллы в отдалении. Затем она оказалась рядом со мной, скользнув под руку. Я смутно отметил, что она надела перчатки.

– Давай, пойдем, – сказала она.

Я, не сомневаясь, последовал за ней, она привела меня к конюшне. Мое сознание немного прочистилось, когда я заставил себя вдохнуть прохладный вечерний воздух, но напряжение осталось. Я ждал снаружи, пока Белла разговаривала со служителем, и через минуту выехала в коляске. Я поднялся, надел перчатки, затем печально устроился рядом с ней, и она направила лошадь за город.

– Эдвард, – через несколько минут тихо сказала девушка, – все будет в порядке.

Я покачал головой:
– Нет. Я не смогу снова практиковать, не смогу снова пройти через все это.

– Ты и не должен, – ее голос был нежным и сопереживающим. – Ты не должен делать ничего, что причиняет тебе боль.

Но она не понимала, что все гораздо хуже. Мои мечты только что разлетелись в пух и прах, это правда. Но кое-что не шло ни в какое сравнение: она не понимала, что теперь я боялся прикоснуться к ней.

Я склонил голову, запуская пальцы в волосы.

– Шшш, – успокаивала она, одной рукой поглаживая мне спину. – Шшш, мой Эдвард. Все будет все в порядке. Все будет хорошо...

У меня не было сил сказать ей, как сильно она ошибалась.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.

Так же на форуме разыгрывается ВИКТОРИНА, участвуя в которой вы можете получать маленькие сюрпризы, а, набрав больше всего правильных ответов, выиграть и главный приз – последнюю главу перевода раньше всех остальных читателей.