Вылазка на берег оказалась… неловкой.
И вот смысл было снимать рубашку, перед тем как прыгать? Конечно, я сделала это для того, чтобы в воде лишний вес не тянул ко дну, но сейчас я начинала думать, что это было бы лучше, чем этот неловкий «танец» пытающейся выбраться из воды девушки. Мы откладывали это так долго, как только могли, пока мои губы не начали приобретать фиолетовый оттенок.
- Ладно, ты готова, Белла? Я подтолкну тебя, а ты схватишься за причал, - повторял мне это Эдвард уже четвертый раз за минуту.
- Я знаю! – огрызнулась я. – Это все твоя вина. Если бы ты не тонул, я бы не разделась, - вся эта ситуация было просто смешной. Я уже даже подумывала о том, а не сдаться ли мне, пускай он увидит. Я прикрыта гораздо больше, чем Милли в своем бикини, когда она была в бассейне.
- У меня будут проблемы, если я скажу, что наслаждаюсь этим?
- Определенно.
- Ненавижу. Теперь я до конца жизни буду бояться самого акта раздевания вместо того, чтобы наслаждаться этим в полной мере.
Я повернулась, чтобы улыбнуться ему:
- Спасибо, Эдвард. Это очень много для меня значит, - усмехнувшись в ответ, он посмотрел сначала на меня, а после снова на причал, готовый подбросить меня. – Стой! – закричала я, когда он крепко обхватил меня за талию.
- Что? – он отпрянул от меня, чтобы посмотреть, в чем на этот раз проблема.
- Могу я сначала сама попробовать? И потом если это не сработает, будем действовать так, как скажешь ты, - я посмотрела на Эдварда, который, подумав об это, вздохнул и неохотно согласился. Устало посмотрев на меня, он приготовился, если понадобится, помочь вылезти из воды.
- Осторожнее, - предупредил он. Я закатила глаза и выпрыгнула из воды так сильно, как только могла. И едва мои руки коснулись твердой древесины, я тут же ухватилась за нее крепкой хваткой. Начав брыкаться, я пыталась хоть как-то подтолкнуть себя и подтянуться. – Ты в порядке? – спросил Эдвард, подплывая ко мне.
- Меня нужно подтолкнуть, - буркнула я, краснея. Кровь просто кипела под моей холодной кожей. Определенно это одно из тех свиданий, которые ты больше не хочешь повторять. Над чем-то можно потом неловко посмеяться с этим человеком, а лет через двадцать забыть как страшный сон.
- …Ладно, - я почувствовала, как Эдвард заколебался, не зная, куда не только безопаснее всего положить руки, но и эффективнее, чтобы помочь мне выбраться из воды.
Начиная раздражаться, я подняла глаза к небу: мышцы просто горели от напряжения:
- Просто возьми уже где-нибудь и подтолкни!
Я ожидала, конечно, что он воспользуется ситуацией, но в любом случае закричала бы, когда он грубо подхватил меня за мокрые джинсы на заднице и подкинул вверх. Подтянувшись, я смогла закинуть ногу на причал и, наконец, вытащить себя на сушу.
Рубашки на причале не было, а Эдвард уже подпрыгнул наверх, барахтаясь и пытаясь перебороть заледеневшие мышцы, прямо как я раньше. Схватив газетный листок, торчащий из причала, я предложила Эдварду руку. Он благодарно принял ее, и я вытащила его наверх, борясь с холодом и его весом.
Тупая Канадская погода. Если было тепло вечером, и ночью тоже должно было быть тепло.
Забравшись на причал, Эдвард практически свалился на меня сверху. На секунду посмотрев мне в глаза, он тут же прочистил горло и перевел взгляд на деревья.
- Где твоя рубашка? – спросил он хриплым голосом.
- Не знаю. Я думала, может ты видел, куда я ее кинула, - ответила я, спихивая его с себя. Эдвард сполз к моим ногам, и я тут же скрестила дрожащие руки на груди.
- Тебе очень сильно нравилась эта рубашка? – спросил он, оглядываясь вокруг.
- Не очень. А что?
Ухмыльнувшись, он снял с себя свою кофту и протянул ее мне.
- Потому что я думаю, она проведет ночь здесь. Мы придем за ней завтра.
Я надела на себя его кофту и закоченела буквально на глазах, едва она коснулась моей кожи: она была такой же мокрой, как и мои джинсы и носки. Ладно, она хотя бы прикрывает меня.
- Спасибо. И забудь о рубашке. Она слишком легкая для Канады. Все равно я уже хотела от нее избавиться, - солгала я.
Кивнув, Эдвард сам на этот раз скрестил руки на груди. Теперь и его губы начали менять цвет.
- Пойдем домой. И больше никаких купаний до лета, - с усмешкой в голове проговорил он, трусцой направляясь к дому.
- Давай наперегонки, - бросила я ему вызов. Он вопросительно изогнул бровь и проследил глазами на мои короткие ноги. Я широко улыбнулась. - Если, конечно, ты не испугался. Я пойму, если после того, как ударила по твоему эго в баскетболе, а потом еще и в футболе, тебе нужно время восстановить его.
Он бросился бежать еще раньше, чем я закончила предложение.
- А ну не отставай! Я не хочу чтобы бедная, беззащитная девушка гуляла одна ночью без парня, способного защитить ее, - ядовито бросил он мне через плечо.
- Беги, мальчик, беги! – закричала в ответ я и, хохотнув, понеслась за ним, стараясь нагнать.
Само собой разумеется, что в данной ситуации размер имел значение. У Эдварда ноги гораздо длиннее моих, но, по крайней мере, за его счет я хорошо разогрелась. А то мои конечности заледенели от холода, и бег не принес такого удовольствия, как при любых других обстоятельствах.
Когда мы забежали в дверь его комнаты, задыхаясь и ловя ртом воздух, Эдвард внезапно грохнулся на пол с неприятным стуком. А так как я была буквально в полмиллиметре от него - издеваясь, он подпустил меня так близко, - то я тоже упала и прямо на него. Конечно, никто из нас не вспомнил, где мы кинули днем мою сумку.
Скатившись на пол, я успели лишь на секунду встретиться с Эдвардом глазами, потому что потом он спрятал лицо, громко рассмеявшись. Я тоже не могла себя сдерживать.
- Ладно, давай уберем мои вещи с пути, - проговорила я, справившись со смехом.
Не вставая, Эдвард начал откатывать мою сумку подальше от нас. Должно быть, снаружи вид еще тот: торчащие из-за двери ноги и безудержный смех. Откатившись подальше, чтобы освободить место, я усмехнулась и встала.
- Мы наверно были прямо как какая-то адская сигнализация, - засмеялся Эдвард, поднимаясь следом за мной.
Подняв сумку с пола, я оглядела комнату Эдварда. Не так уж и плохо. Парочка кучек с грязной одеждой и что-то, когда-то бывшее книгой выглядывало из одной двери. Хочется думать, что это Эмметта. Честно, я надеюсь, Эдвард не поступит так со своими книгами.
Поймав мой взгляд, он смущенно рассмеялся.
- Я же говорил тебе, здесь не очень чисто. И это комната Эмметта, кстати. Моя комната единственная, в которой можно свободно вздохнуть и – о чудо из чудес – увидеть пол!
Эдвард казался весьма гордым этим заявление, поэтому я похлопала ему.
- Можешь положить свои вещи ко мне в комнату. Я посплю на диване, а ты займешь кровать, - он махнул в сторону своей кровати, настолько большой, то там могли бы поместиться даже больше двух человек. Покрывало было темное, почти черное, а подушки серебряного цвета. Мне кажется, что это Роуз, его мама или может даже одна из подружек привнесла сюда свой стиль, потому что Эдвард не выглядит как парень, которого волнует декорирование дизайна своей комнаты. Хотя, возможно он просто любит свою кровать.
- Эдвард, я буду спать на диване. Это же твоя кровать, - он открыл рот, чтобы оспорить это заявление, но я использовала самый реалистичный аргумент. – Я не знаю, что было на этой кровати, Эдвард, меня это смущает. Я посплю на диване, - конечно, я могла бы и не думать, о том, что он там делал. Его жизнь – его дело. Я так же вовлечена в его сексуальную жизнь, как и в то, что пытаюсь сделать из него джентльмена.
Эдвард скептически поджал губы.
- Забавно, что ты не упоминала о своем комфорте по этому поводу раньше.
Я лишь пожала плечами:
- Выскочило из головы.
- Не сомневаюсь, - пробормотал он себе под нос, оставляя эту тему и наблюдая, как я распаковываю сумку. Достав упаковку попкорна, которую положила Элис, я швырнула ее Эдварду. Теперь-то я вижу правильность ее выбора: я наплавалась и сожгла весь съеденный ранее обед.
- Что это? – недоуменно спросил он, ловя коробку.
- Это революционно новое изобретение, Эдвард. Берутся зерна кукурузы и поджариваются (игра слов: зерна кукурузы – corn, а pop – поджаривать кукурузные зерна -> popcorn – поджаренные (или лопающиеся/взрывающиеся) зерна кукурузы). Это называют «попкорном». Круто, да? – ответила в ответ я и дразняще улыбнулась ему.
Эдвард нахмурился:
- Я знаю, что такое попкорн… Что ты ищешь? – спросил он, заглядывая мне через плечо.
- Вещи. Тебе тоже, кстати, они нужны. А то мы оба промокли насквозь, - наконец, я нашла мои удобные штаны от пижамы и топ. Штаны были новыми, специально купленные для Канады, а вот топик накрыл меня огромной волной тоски по дому.
Эдварда заметил мое лицо, перекошенное от боли, когда я вспоминала, как мы с Рене садились вместе смотреть дома разные фильмы, и я всегда надевала этот топ.
- Ты в порядке, Белла? – нерешительно подходя, спросил он.
Кивнув, я прижала топ к груди, и смущенно улыбнулась:
- Да. Прости, просто немного заскучала по дому. Это одна из моих Финикских вещей.
Эдвард кивнул так же нерешительно, и я снова улыбнулась ему, на этот раз не натянутой улыбкой, а счастливой.
- Я в норме, Эдвард, честно. Иди, переоденься из мокрой одежды.
Поджав губы, он быстро схватил что-то из своего гардероба и исчез за дверью, закрывая ее за собой. Я шумно сглотнула, чувствуя, как моя тоска по дому лишь увеличилась, когда Эдварда не оказалось рядом. Я поняла, что уже начала строить второй дом, в чужой для меня стране. Эдвард заставил меня чувствовать себя, как дома.
Переодевшись в теплую и сухую одежду, я скрутила мокрую в комок, чувствуя, как вода стекает между пальцев, пока не нашла пакет и не положила их туда.
После я решила направиться в гостиную и, проходя мимо комнаты Эмметта и задержав дыхание, нашла Эдварда сидящим на диване с миской попкорна. Увидев меня, он наклонился и поставил ее на столик перед большим белым диваном, справа от которого стояло черное кресло на двоих.
Керамическая посуда с глухим стуком встретилась со стеклянной поверхностью стола, и с торжествующим лицом Эдвард раскрыл для меня объятия. Подойдя поближе, я на пару секунд заколебалась. Он что действительно хочет, чтобы я села к нему на колени?
Но тех секунд хватило, чтобы он сам усадил меня на них, прижал к своей груди и провел рукой по моим волосам. Я удовлетворенно закрыла глаза: дом, милый дом.
Внезапно он засмеялась, и я улыбнулась, даже не зная, над чем именно он смеется. Эдвард несмело улыбнулся в ответ.
- Я самый большой трус, какого ты только могла найти, Белла, - он снова захихикал и отклонился на спинку дивана, чтобы посмотреть на потолок.
Я задрала голову наверх, даже не смотря, что он не мог этого видеть.
- Это не так. Я еще знаю Тайлера, - пошутила я, пытаясь поднять его настроение. Но он по-прежнему глядел в потолок. – В чем дело, Эдвард? – не люблю это его выражение борьбы самим с собой. Я уже так привыкла к счастливо улыбающемуся Эдварду.
- Я просто понял, что если бы Миссис Х сидела сейчас здесь, я бы не сказал ей, что люблю ее. Если бы это было настоящее свидание, я бы не смог сказать ей, что чувствую, - из его горла раздалось разочарованное рычание. Эти слова шокировали меня, пока я не вспомнила, что я просто напоминаю ему Миссис Х.
Когда что-то коснулось моего затылка, я положила голову ему на плечо, пытаясь придумать способ вернуть обратно ту непринужденную атмосферу. Странно, но моя тоска по дому натолкнула меня на мысль, что это как-то связано с тем, что он хотел сказать мне. О чем-то, что дало ему повод думать, что он трус.
- Да ладно тебе, Эдвард. Ты очень храбрый. Ты встал один на один против меня на поле, - я подмигнула ему, когда он опустил на меня взгляд, и его губы растянулись в улыбке. – Кроме того, - пожав плечами, я слезла с его коленей. – У каждого из нас есть свои недостатки. Никто не совершенен.
Диван оказался на удивление удобным, что я уже сейчас готова была уснуть на нем, как младенец. Даже его ковер, наверное, достаточно мягкий, чтобы с комфортом выспаться на нем.
Эдвард глубоко вздохнул:
- Хотел бы я.
- Нет, это правда. Я вот точно не совершенна. Ты был бы очень скучным, если бы был совершенным. Хотя ты ближе всех к тому, что может достичь разумное человечество.
Его брови взметнулись вверх, а улыбка внезапно перестала предвещать ничего хорошего.
- Что это было?
Я покачала головой, прикусывая язык. Замечательно, я только что подняла с пола его эго.
- Ничего, я ни слова сейчас не говорила. Ты себе все придумал, - он не сможет пропихнуть свою эгоистичную голову в дверь, если я еще скажу хоть слово.
Эдвард хихикнул, снова возвращаясь к своему хорошему расположению духа.
- Так, если у каждого есть свои недостатки, какие же тогда у тебя?
Сглотнув, я натянула на лицо улыбку.
- Никакие. Я идеальна. Только женщина может достичь такого уровня совершенства. Я думаю поэтому….
- Ты лепечешь, - удивленно проговорил он. Увидев мое шокированное выражение лица, пояснил. – Ты лепечешь, когда волнуешься. Что беспокоит тебя, Белла?
Как он узнал об этом? Я даже не подозревала об этом, пока он не ткнул пальцем.
Мне не хотелось говорить, боясь, что он снова предастся своему унынию. Казалось, что каждый раз, когда я расстраивалась, это отражалось на нем в десять раз сильнее. Эдвард по-прежнему ждал, пока я скажу хоть что-то, и я попыталась перевести все в шутку.
- Ой, да ладно тебе, Эдвард. Ну, давай, скажи, что ты считаешь моими недостатками?
- Это - опасная зона.
- Чертовски правильно.
Эдвард попытался скрыть свою усмешку, но безрезультатно.
- Я даже и не предполагал, что она у тебя всего одна.
Я ухмыльнулась в ответ, чувствуя разливающееся приятное тепло от комплемента.
- Лесть не поможет вам, мистер, - фыркнула я чрезмерно аристократическим тоном.
Эдвард хихикнул:
- Ладно. Тогда я вынужден сказать, что твой единственный недостаток в модной одежде на свидании.
Я поморщилась, догадываясь, куда это заведет.
- Знаешь, ты слишком много времени провел с Элис, когда….
Эдвард громко засмеялся, тыкнув меня в живот.
- Ну серьезно, Белла. Зеленый? Когда это зеленый стал романтическим цветом? А как же красный, черный или еще что-нибудь?
Засмеявшись в ответ, я блокировала его руку, когда он еще раз попытался ущипнуть меня. На самом деле он и не пытался. Иначе я бы уже была повержена.
- Ну, ты же не должен был на самом деле увидеть его. И никто не должен. Мое белье – только для меня. Его надевают под одежду, для того, что бы оно было не видно.
- Ну, а я увидел его сегодня вечером, - наконец, ему удалось уложить меня на лопатки и, ухмыляясь, положить подбородок мне на живот. – Ладно, тогда скажи мне, что ты считаешь своим недостатком.
Боже, с чего же начать?
- Эдвард, ты серьезно не заметил, что я парень? – его лицо переменилось от радостно-веселого до выражения абсолютного ужаса. – Кроме анатомии, - быстро добавила я. Я действительно не хотела говорить этого Эдварда, если он не догадался сам. Особенно после того, как я начала думать, что он больше поглощен своей любовью. Просто, думаю, мне он нравится.
Особенно мне нравится то, что он не испугался именно меня, а не той, кем я хотела бы быть. Он не испугался сыграть со мной или ребят, с которыми я проводила время (за одним единственным исключением). С Эдвардом было весело, он играл грубо и не относился ко мне, будто я из стекла, исключая, конечно, когда Эмметт упал на меня, тогда он немного заволновался.
- Почему? Потому что ты хороша в спорте? Разве ты не думаешь, что это сексуально, Белла? Если честно, я очень удивлен слышать это от тебя.
Я тут же вспыхнул:
- Ну… да, но… я не люблю ходить по магазинам, слушаю хардкор. И он нравится мне. И к тому же я предпочитаю тусоваться с парнями, а не целовать их; я смотрю футбол с отцом, - исчерпав причины отстоять свою точку зрения, я перешла от того, что он действительно этого не видел к тому, чтобы просто убедить его. Я просто сбита с толку недогадливостью Эдварда.
- Ну, раз уж мы перешли к стереотипам, ты пьешь пиво и крошишь чипсы на рубашку? – спросил он, сдерживая улыбку.
- Нет.
- Тогда ты не парень. И просто, чтобы ты знала, я официально тебе заявляю, что ты моя мечта. Была бы ею, если бы не Миссис Х, - быстро закончил он. – Каждый парень хочет веселую девчонку, которая не прыгает вокруг него как бимбо.
Я закатила глаза и схватила горстку попкорна из миски.
- Ага. У меня парни у двери выстраиваются каждый день. Ой! Погоди! – я ударила себя по лбу. – Они же не ко мне, они к Элис. Пф!
- Первое. Если ты ударишь себя еще раз, я завяжу тебе руки. И второе, только умные западают на девчонок, которые знают, с кем хотят провести свое время. Большинство из нас тут же пугаются от одной даже мысли захотеть остаться с девушкой, потому что мы любим их. Правда, некоторые из нас делают это только ради секса, - деловито ответил он, будто мы обсуждаем что-то не касающееся его и его пола.
Я вздохнула:
- Как ты.
Его глаза расширились от боли, и я прикусила язык, но уже поздно: слов не вернуть.
- Это не правда. И на заметку, я могу пересчитать девушек, с которыми спал пальцами одной руки, - он быстро подсчитал в голове. – Не бери в голову. Двух рук, но и то с натяжкой!
Я откинулась на мягкие подушки в ожидании точного числа. Он отогнул семь пальцев. Но не думаю, что он догадывается, как это выглядит для меня. В моих глазах ему всего лишь семнадцать. Как рано он начал? Или может его отношения были короткими и ничего не значащими?
В ответ я подняла руку с зажатыми в кулак пальцами:
- Ни одного.
Эдвард пожал плечами:
- Я не стыжусь этого. Просто думаю об этом как о практике для той, которая заслуживает. Я буду знать, что делать и как сделать это лучшей ночью в ее жизни. Лучше уж я буду иметь репутацию в прошлом и подарю ей это, чем буду невинным и неловким, в не подходящий момент.
Подумав об этом, я нехотя кивнула:
- Думаю, это имеет смысл, но признайся, что это не то о чем ты думал, когда делал это.
- Нет. Я просто чувствовал себя очень очень хорошо, - вздохнув, он откинулся назад. Между нами опять возникла неловкая тишина, пока Эдвард придавался воспоминаниям своих прошлых завоеваний.
- Значит, ты думаешь, что будет справедливо, если я буду опытной, чтобы доставить удовольствие моему парню? Я ничего такого не хочу сказать, так что не смей мне что-то предлагать.
Эдвард рассмеялся:
- Мне нравится, как ты это сказала. Мой парень. Ты уже владеешь им. Бедный мальчик, -он казалось не жалел в действительности мою будущую любовь, но, замолчав, подумал над тем, что я сказала. – Кажется, я понял твою мысль. Но мне кажется с девчонками это немного другое.
Так, все, хватит говорить на эту тему. Что-то на задворках моего подсознания, которое сработало слишком поздно, упорно старалось не заводить этот разговор. Иногда то, как говорит Эдвард, смотрит или касается меня вызывает во мне чувство неудобства. Как будто у меня была губка, которая впитывает все слова, но при этом, не желая отдавать знания, которые там уже были.
Сколько бы я не хотела понять что-то, я всегда пугалась, почему мой мозг начинает это скрывать. Какая-то сильная сторона моего мозга подавляет все, что могло бы потенциально свести меня с ума. Возможно это единственная вещь, почему я выдержала Эдварда в самом начале.
- Давай займемся чем-нибудь. Фильм посмотрим, или что ты еще хочешь, - быстро проговорила я, желая отвлечь нас обоих.
Эдвард пожал плечами, забирая гость попкорна.
- Ну, я вообще-то и ждал, что ты выберешь что-нибудь. Но ты отвлекла меня.
Вопросительно изогнув бровь, я решила, что лучше просто его проигнорировать. Посмотрев на все его DVD, я подумала о какой-нибудь милой форме мести. И я нашла ее в виде явно слезливого женского фильма, которое Роуз, - храбрая женщина, - смогла втиснуть во всю эту коллекцию Эдварда и Эмметта машино-разбивающихся-развратно-взрывающихся-везде-куда-ни-глянь фильмов.
Я гордо показала ему фильм. Это новый фильм, я видела пару роликов из него несколько недель назад по телеку между фэшн шоу Элис и некоторыми достойными сериалами. На обложке была девушка, лежащая на белом, и парень, опирающийся на локоть позади нее.
- Почему бы нам не посмотреть P.S. Я люблю тебя?
Пожав плечами, он свернулся на диване, как недовольный кот. Кажется, он удивлен увидев этот фильм в своей мужской коллекции.
- Я думал, ты сказала, что ты парень. По идее ты должна была выбрать что-то более очевидное, - проговорил он, отдавая мне пульт.
Я неопределенно повела плечом:
- Должна же я иметь несколько женских качеств. К тому же я тащусь от хороших романов.
Эдвард лишь хмыкнул в ответ. Когда все было готово, я села на середину дивана, на приличном расстоянии от места, где расположился Эдвард, опираясь рукой на спинку. Но он подсел ближе, хитро улыбаясь. Я отодвинулась от него на то же расстояние, так же ухмыляясь.
Вскоре это превратилось в игру, в которой я с каждым разом проигрывала свой кусочек дивана. Когда мои ноги коснулись противоположного подлокотника, я вытянула вперед руку, стараясь оттолкнуть Эдварда и не подпустить ближе, и засмеялась:
- Эдвард! Я сейчас уйду вообще с дивана! – закричала я, в то врея как он продолжал напирать.
Он засмеялся глубоким баритоном, который уже так начал мне нравится. Это всегда означало что-то жутко смешной и некоторое развлечение для него.
- Что такое Белла? Я слишком близко? – уложив меня на диван, я завизжала. Хихикнув, Эдвард затащил мои ноги, чтобы я полностью лежала горизонтально.
В следующий миг он навис надо мной, коварно улыбаясь.
- О, нет. Эдвард не надо…..
Слишком поздно. Он начал неустанно щекотать мой живот, заставляя корчиться и брыкаться под ним. Засмеявшись громче, он придавил мое плечо своим телом, а руками не переставал мучить меня. Наконец, остановившись, он посмотрел на экран. Я лежала под ним, задыхаясь и яростно пытаясь втянуть легкими как можно больше воздуха.
- Кино начинается, - проговорил он, мрачно улыбнувшись. – К счастью для тебя. Я мог бы делать это всю ночь.
Облегченно выдохнув, я проигнорировала угрозу в его словах:
- Я не могу, - успокоившись, я ровно села на диван, едва Эдвард позволил мне это сделать и придвинулась ближе к нему, на один короткий момент положив голову ему на плечо. Такой тихий жест любви.
Когда само действие фильма уже началось, Эдвард наклонился и тихо прошептал, будто мы были в настоящем кинотеатре:
- Будешь плакать?
Я пожала плечами:
- Наверное.
Засмеявшись, он обернул одну руку вокруг меня и притянул к себе.
- Хочешь сказать, я смогу, наконец, найти слабость в могучей Белле? – я решила не отвечать ему и, взяв попкорн, он положил его к себе на колени: так каждому из нас было легко дотянуться до него.
Наконец мы добрались до слезливой части фильма. И я расплакалась. Эдвард смотрел на меня во все глаза, найдя в этом больше интересного, чем в фильме, поэтому мне быстро и смущенно пришлось вытирать слезы. Он засмеялся и, протянув руку, вытер большим пальцем под моим глазом. Я густо покраснела, чувствуя себя ужасно странно. Думаю, я просто почувствовала себя очень по-женски рядом с Эдвардом. Так странно.
Но, кажется, мне это понравилось.
Сидя в одном положении долгое время я стала чувствовать себя неудобно, начала ерзать, подбирать под себя и вытаскивать обратно ноги. Я так привыкла, что в Финиксе я могла выйти побегать часов в десять вечера, не беспокоясь, что мои ресницы заледенеют. Знаю, я преувеличиваю, но просто я все еще никак не могу привыкнуть к Канаде за такой короткий срок.
Мой взгляд прошелся по комнате, впитывая в себя каждую деталь этого места. Я не нашла ничего живого в комнате Эдварда и Эмметта. Сначала подумала обвинить их в безответственности или может вонь из комнаты Эмметта как смертельная болезнь убивает все, чему нужен свежий воздух. Уверена, первым моим действием, если я окажусь запертой в его комнате, будет желание выпрыгнуть из окна.
Коврик под ногами был мягкий, я даже могла чувствовать это сквозь материал моих носок. Я начала постукивать коленями друг о друга, еще внимательнее осматривая комнату.
Стены были голыми, полностью лишены фотографий, как и тумбочки рядом с диваном.
- Почему у тебя нет ни одной фотографии? – внезапно спросила я. Во мне по-прежнему бурлила энергия. Что такого он положил в попкорн?
Он беспокойно посмотрел на меня, и я поняла, что это, скорее всего, из-за моего нервного поведения.
- Я… Эм… Не нашел никого, кого бы хотел повесить на стену.
- Это глупо. Почему ты не повесишь фото своей сестры, себя или своей семьи. Хотя вот я думаю, что Элис наверное будет не очень удобно видеть фотографии людей, которых она не знает. Ну, это ведь больше ее дом, чем мой, да? – Топ. Топ. Топ. Нервное постукивание моих ног начинает сводить меня с ума.
Эдвард сжал мои плечи, пытаясь удержать на месте пару секунд, внимательно изучая мое лицо:
- Ты что под кайфом?
- Нет. Я не знаю. Что ты сделал с попкорном?
Эдвард посмотрел на миску:
- Я положил в него сахар. Эмметт приучил меня класть его некоторое время назад…. Ты порядке? У тебя есть какая-нибудь отрицательная реакция на него? – его глаза обеспокоенно посмотрели на меня. Едва он закончил, я быстро проверила, есть ли у меня с собой моя карточка здоровья (насколько я поняла, эта карточка типа нашего страхового полиса, без нее не получишь медицинского обслуживания, если что случится)?
Увидев, как я начала вытаскивать свою карточку, Эдвард тут же начал нервничать. Я старалась, как могла успокоить его и, сев на свои трясущиеся руки, спокойно улыбнулась ему.
- Нет, у меня нет реакции на это. Просто я не привыкла долго сидеть на одном месте. И потом этот сахар и кофеин, все это вместе подействовало на меня… возбуждающе.
Эдвард счастливо улыбнулся мне, не беспокоясь, что у меня случится анафилактический шок прямо у него на диване.
- Потрясающе. Хочешь пойти побегать? Надрать мне задницу в баскетболе? Наше свидание еще не подошло к концу.
Я довольно ухмыльнулась:
- Пробежка звучит очень заманчиво, - и тут я поняла, что веду себя как какая-то невротичка. – Прости. Я обычно не веду себя так, - пф. Он же был с тобой до этого. С губ сорвался нервный смешок, и я почувствовала себя еще глупее.
Усмехнувшись, Эдвард встал и подал мне руку. Но в этом не было необходимости, потому что я буквально подпрыгнула с дивана.
- Не волнуйся. Побегать и правда весело. Лучше чем слоняться по дому. Это то, с чем мне трудно примериться.
Коварно ухмыльнувшись, я сняла резинку с запястья и завязала ею волосы.
- Если не считать просмотр футбола или ради девчонок, верно? – поддразнила его я, надевая свои ботинки.
Эдвард рассмеялся:
- Я и баскетбол смотрю. Разве это не причина поднять меня в своем списке на пару пунктов?
Закатив глаза, я открыла дверь, готовая сорваться с места.
- Ты уже итак на его вершине.