Название: Поезд в Гретна-Грин
Жанр: Romance/Humor
Рейтинг: T
Пейринг: Белла/Эдвард
Саммари: В 1851 году восемнадцатилетняя Белла Свон ускользает из отчего дома и от любящих родителей ради романтики взрослой жизни с мужчиной своей мечты. Появление в Великобритании железной дороги облегчит ей побег. Или нет?

---

Часть 1

Белла подскочила и подбежала к небольшому искажающему зеркалу над комодом. Ее пучок на голове за ночь растрепался, однако кудри над ушами до сих пор казались довольно упругими.

Она поспешно завершила свой утренний туалет, надев шляпку и пелерину, и отправилась навстречу своему наказанию с гордо поднятой головой.

Ее отец стоял у подножья лестницы с суровым выражением лица.

- Мы поговорим в карете, Изабелла. – Резко сказал он, даже не наклонившись, чтобы поцеловать ее в щеку.

- Конечно, папа́.

Сейчас уже не было смысла играть в мятежницу. Она должна стойко вынести результаты своего неудавшегося плана, пока не найдет время, чтобы придумать новый.

- Где Мэйсен? – спросила она, подчеркнуто небрежно называя его имя, словно он был слугой.

- Смею предположить, что как можно быстрее отдаляется от тебя на много миль, - проворчал отец.

Она заметила, что он нес ее сумку, полную заслуживающих порицания секретов. С тяжелым сердцем она проследовала за ним до поджидавшей кареты.

Оглядываясь назад, ее путешествие до этого места было намного короче, чем дорога домой, несмотря на многочисленные остановки поезда. Выслушивание подробного изложения отцом ее прегрешений и почти что правонарушений, рассказа о его разочаровании в ней, о том, сколько беспокойства она доставила своей матери, - все это досадно растягивало время.

Когда он, наконец, исчерпал запас недовольства, она выступила со своим списком жалоб, относившихся к неотесанному персонажу, которого он выбрал для ее перехвата.

Дома мать поочередно целовала ее, плакала и ругала за то, что она довела семью до грани скандала.

В конце концов, Белла сбежала в свою комнату, когда ее родители удалились пить чай в кабинет отца.

- О, Чарльз, она едва себя не погубила!

- Ну будет, будет, моя дорогая. Мы уже со всем разобрались, и никто ничего не узнает.

- Я даже не могу представить, какие последствия были бы у таких импульсивных действий Изабеллы.

- Не можешь? – снисходительно улыбнулся ее муж.

- Правда, Чарльз. Ты меня всегда дразнишь. Она унаследовала твой ум и мой дух – я уже слышала об этом и, смею признать, это правда, но в действительности в ее возрасте я никогда не совершала ничего столь безрассудного. Ты же знаешь, что никогда.

- Знаю, и боюсь, ее восторг от того, что она нас перехитрила, сыграл такую же роль в ее фиаско, как и ее упрямый характер, но сейчас все кончено. Просто в будущем мы должны сильнее натянуть поводья.

- Мы в большом долгу у твоего мистера Мэйсена.

- Да, нам крупно повезло, что он был на позиции и смог помочь. Лучший молодой капитан, который только был под моим командованием.

- Я уже не раз слышала это от тебя, - прокомментировала его жена, проворно разлив чай по чашкам. – Любопытно только, почему он не остался в армии.

Чарльз Свон сел в свое любимое кресло и откинулся на спинку, довольный предотвращением кризиса, чашкой горячего чая в руке и своей очаровательной женой.

- Он сказал, что предпочитает занятость, где требуется работать головой, а это умение не приветствуется в армии, только если военный не стремится к высшему командованию, и его это попросту не интересовало. Когда так стремительно стала разрастаться железная дорога, никто не был готов к проблемам и расцвету всяческих преступлений, ее сопровождавших. Их выявление и расследование стали идеальным испытанием для его способностей.

- Кажется, он выдающийся молодой человек.

- И действительно надежный. Я попросил его присмотреться к этому Джеймсу, и он заверил меня, что немедленно им займется.

- А что если он на него ничего не найдет? Я боюсь, что Изабелла только настойчивее продолжит это безрассудство.

- Думаю, что этого не произойдет. Ни один порядочный мужчина не станет тайно завлекать приличную юную леди в Гретна-Грин против воли ее семьи. На него точно что-то найдется, и я об этом узнаю.

- Тогда нам более чем повезло заполучить такого союзника.

- Да, я всегда испытывал к Эдварду теплые чувства. Он станет кому-то чертовски хорошим зятем.

- Тогда расскажи мне, что сказала о нем Изабелла.

- Среди слов, что я запомнил, были несносный, грязный, черствый, поверхностный, самонадеянный, надоедливый и грубый спорщик, но, уверен, я запамятовал еще несколько. Нет, Рене, не стоит направлять свои надежды в это русло.

- Но, дорогой, это же прекрасно!

- Неужели?

- Конечно. Она никогда не использовала столько слов, чтобы описать несчастного Джеймса!

- Но, милая моя, они же все унизительные!

- О, Чарльз, ты иногда меня забавляешь, - сказала Рене, поцеловала его в щеку и, напевая простую мелодию, выпорхнула из комнаты, оставив его размышлять над упомянутой нехваткой ума.

Следующие дни Белла практически не выходила из спальни, осмеливаясь лишь на встречу с Колли, чтобы узнать, не принес ли почтальон весточки от Джеймса. Она рассыпалась в извинениях перед своей сообщницей, выразив искреннюю надежду, что девушка не попала в неприятность.

- О, нет, мисс. Все сказали, что это из-за вас я и заблудилась, - последовал радостный ответ.

Впервые ей стало интересно, что на самом деле думали о ней слуги, что знали о ее злоключениях и не осуждали ли ее за это.

Прошла неделя, прежде чем полковник Свон позвал ее в свой кабинет.

- Сядь, пожалуйста, дочка. Ты должна кое-что услышать. Мы с майором Бервином провели некоторое расследование, которое стоило осуществить какое-то время назад, но тогда я даже не мог предположить, что ты доведешь свою одержимость Джеймсом до таких крайностей. Девочка, что случилось с твоим здравым смыслом?

- Ты несправедливо его осуждаешь, папа́, - сказала она максимально уважительным тоном.

- Разве? А ты была осведомлена, что он участвовал в двух незаконных дуэлях?

- Разумеется. Мы с Джеймсом всегда были друг с другом честны.

- А он говорил тебе о причинах этого противоправного насилия?

- Он сказал, что они оба затронули честь молодой девушки. – Так, теперь это должно изменить положение вещей.

- Действительно, честно. Первый был братом барышни, доброе имя которой было жестоко осквернено этим Джеймсом. Он отделался шрамом от шпаги на плече. А во второй раз, после драки на револьверах, он оставил мужа – мужа, Изабелла – другой женщины страшно израненным. Он еще даже не полностью восстановился.

Белла не смогла остановить прилившую к щекам кровь.

- Ты уверен, что это точная информация?

- Это военные отчеты, - закричал отец, возмущенно размахивая бумагами. – Неужели тебе никогда не приходило на ум, что этот мужчина может быть охотником за деньгами?

- Я… нет… дело в том, что в его окружении были другие леди с гораздо более внушительным состоянием, чем наше.

- Как бы то ни было, когда у негодяя за душой нет ни копейки, любой доход ему кажется оправданным. Даже его военная плата, судя по отчетам, идет в счет погашения долгов за азартные игры. Ты видишь, как близко подошла к разрушению своей жизни, слушая его романтические песнопения, а не свой здравый смысл?

Знакомая ранее комната словно начала вращаться вокруг нее. Отец никогда ранее не был с ней таким злым, и небезосновательно, как оказалось. Все ее силы и уверенность просочились прочь из ее тела, и она больше не могла сдерживать слез. Белла наклонилась и, закрывшись ладонями, заплакала.

- Ну ладно, ладно. – В мгновение ока резкий военный исчез, оставив вместо себя любящего отца. Он обошел стол и обнял свою драгоценную дочь. – Я не хотел, чтобы ты оплакивала весь мир. Я только хотел достучаться до тонкого ума, которым, я знаю, ты обладаешь.

- Нет, ты был прав, - всхлипнула она, радуясь этим успокаивающим объятиям. – Я совсем не думала головой. Я обещаю больше никогда так не глупить.

- Ну, раз уж никакой вред не был причинен, - тихо пропел он, поглаживая ее по спине. – Давай оставим все это позади, хорошо?

В течение следующих месяцев Белла изо всех сил старалась так и делать, и действительно, романтические мысли о Джеймсе исчезли, словно их никогда и не существовало. Это было похоже на игру, когда в детстве она придумала себе прекрасного принца из метлы и шляпы и с ним танцевала.

По крайней мере, от метлы было больше толку.

В своих мыслях она старалась держать мораль этого урока на первом месте. На всех приемах и балах, которые она посещала в Аннендейле и окрестностях, она смотрела на своих поклонников более объективными глазами, не позволяя сердцу быть единственным автором мнения об ухажерах.

Это испытание оказалось не таким трудным, как она ожидала. Объективно большинство молодых людей были вполне приемлемыми, но довольно скучными, их беседы были предсказуемы и взаимозаменяемы – комплименты ее туалетам и манерам, погодные наблюдения и местные сплетни.

В них не было ничего, что могло бы затронуть ее разум и сердце. Капрал Блэк был милым и внимательным, но казался еще маленьким мальчиком. Эммет МакКарти, сын зажиточного землевладельца, казался полностью поглощенным охотой и агрономией, что она не находила захватывающим.

Мистер Ньютон, владелец новой процветающей фабрики по производству перчаток в предместье города, был забавным партнером, хотя она сомневалась, что он хоть о чем-то думал серьезно, кроме своих перчаток.

Что удивляло ее не меньше, чем неспособность мысленно воссоздать образ Джеймса, так это с какой легкостью призрак Эдварда Мэйсена находил способ пробраться в ее сознание и даже сны. Их знакомство длилось всего несколько часов, каждый из которых они провели в горячих спорах, однако он бесцеремонно вторгся в ее мысли так же, как и в купе поезда.

Вспоминая былое, он казался ей довольно красивым, хотя в то время она не отметила ничего такого. Вероятно, это из-за его различных выражений лица, поддерживавших его в ее памяти. Улыбающийся, неодобрительный, испытывающий, насмехающийся, изучающий – все его образы парадом проходили перед ее мысленным взором в самое неподходящее время.

Это было довольно загадочно, но она винила в этом привычку изобретать новые варианты ответов на слова, что он ей говорил, ответов, заставивших бы его потерять дар речи от их остроумия и неоспоримой логики.

В этой ситуации наиболее возмутительными были сны, в которых она иногда совершенно не испытывала к нему неприязни. После таких снов она просыпалась странно растерянной, однако никогда ни перед кем об этом не заикалась.

Разве она не прикладывала все усилия, чтобы вновь завоевать родительское доверие, отвергая самые невообразимые идеи в пользу рациональности? Что они подумают, если узнают, что ей снится такой простой и неприятный человек?

Она удвоила усилия, помогая вместе с матерью бедным в церковном приходе, читая лишь самую поучительную литературу и сохраняя дистанцию с джентльменами, искавшими ее компании, общаясь с ними подчеркнуто любезно, стараясь не обманывать их и не давать им лишнего повода для пустых надежд.

Ее поведение было образцовым, чем она вполне гордилась. Ее родители встретили ее новонайденную зрелость с уважением и послаблением правил. Она почувствовала себя полезной и удовлетворенной – или почти – ибо когда она остановилась, чтобы обдумать свои истинные чувства, то не смогла отрицать мелькавшую среди них скуку. Каждый день был похож на предыдущий, и все было на своих местах.

Однажды в начале лета Белла сидела за письменным столом в утренней приемной и писала, как она чувствовала, самое убедительное письмо в поддержку африканских детей-сирот, когда в комнату, запыхавшись, ворвалась Колли.

- Там джентльмен хочет вас видеть, мисс, он у кухонной двери. – Ее бледные щеки теперь горели, а глаза были распахнуты от волнения.

- У кухонной двери? – нахмурилась Белла. – Он, должно быть, что-то продает. Пусть этим займется миссис Бэйнбридж. – Она вернулась к письму.

- Но он спрашивал лично вас, и он поразительно красив.

- Меня? – сбитая с толку, она поднялась и проследовала за горничной по темному коридору, ведшему на кухню. Дверь была открыта, и во дворе среди кур кто-то сидел на корточках, взъерошивая шерсть их старого пса Маркуса.

Солнечный свет отразился от его блестящих непослушных волос, поскольку на нем не было шляпы. Ее сердце замерло. Никогда раньше она не видела его при свете дня.

- Мисс Свон, - сказал он, поднимая на нее взгляд. – Я надеюсь, вы в порядке?

- Мистер Мэйсен, что вы здесь делаете?

Он сунул руку в задний карман и достал сложенную шляпу. Она надеялась, что он ее не наденет, и он на самом деле принялся теребить ее, словно провинившийся раб.

Она и раньше думала, что он плохо одет, но в этот раз он также не стал претендовать на аристократизм. На нем была простая рубашка из какой-то грубой домотканой материи, облегающие брюки и грязные рабочие ботинки. Это простое одеяние выгодно подчеркивало его фигуру – широкие плечи, суховатую мускулатуру и длинные ноги.

В какой-то момент она подумала, как жаль, что ему никогда не придется носить форменную одежду, поскольку такая одежда вряд ли найдет более подходящий манекен для демонстрации своих элегантных линий.

- Я встречался с джентльменом в этом городе, и подумал, что неплохо было бы проверить, удачно ли вы завершили свой побег.

- Из ваших уст это звучит, будто я какое-то домашнее животное, грызущее дверь клетки, - сказала она, чувствуя как возвращается былое раздражение.

- Нет, так оно звучало из ваших уст, но я вижу, что вы решили остаться.

Почему он ей всегда возражает?

- Да, решила. Поэтому угроза того, что отец потребует вернуть вознаграждение, отсутствует, если вас беспокоит именно это.

- Я выгляжу обеспокоенным? – он ей улыбнулся. Это была дерзкая улыбка, граничившая с высокомерием, подумала она. Почему же еще она ощущалась словно физическая атака?

- Нет, я подозреваю, вы слишком довольны собой, чтобы тратить время на беспокойство. Теперь вы меня увидели. Ваше задание выполнено, так что не буду больше вас задерживать.

Она пожалела о своих словах, как только они были произнесены. По неизвестной причине его присутствие в какой-то мере ее оживило, что ей, скорее, понравилось. Вероятно, это было его целью – задавать вопрос и возражать, что развлекало ее гораздо больше, чем осторожно выстраиваемые фразы, к обмену которыми она привыкла.

- Как пожелаете, - сказал он, вряд ли уколотый ее отказом, и засунул свою шляпу обратно в карман. – Но дело в том, что мой поезд прибудет лишь через некоторое время. Я подумал, что мы сможем поговорить.

- Поговорить? О чем же? – ее облегчение смешалось с беспокойством. Она вряд ли сможет пригласить его в гостиную. Возможно, в кухню, но мысль о том, чтобы чопорно сидеть в присутствии занятых слуг, показалась ей столь же неуместной.

- О чем только пожелаете, - приветливо сказал он. – Может, мы немного прогуляемся?

Это казалось единственным решением. Белла обернулась и обнаружила томящуюся в кухонном коридоре Колли, безусловно, подслушивающую. Как легко миловидный визитер смог закрутить девушке голову.

- Разве тебе нечем заняться, Колли?

- Да, мисс. – Колли едва заметно присела в реверансе, и, хихикая, убежала на кухню.

Белла шагнула на птичий двор. Она уже и забыла, каким высоким был Мэйсен.

- Мы могли бы прогуляться до тех деревьев. Там должно быть намного прохладнее.

- Да, думаю, должно быть, учитывая тень. Это лето выдалось жарким, как думаете?

Почему ей всегда казалось, что он ее дразнит, даже в процессе самой безобидной беседы?

- Итак, могу ли я предположить, что человеку, с которым вы здесь встречались, нужен похититель для своенравной дочери?

- Я не могу рассказать. – Его губы скривились, что она сочла за попытку сдержать улыбку. – Но раз уж вы так хорошо храните секреты, то скажу. Но это строго секретно, понимаете?

Несмотря на свои природные инстинкты, Белла кивнула.

Когда они дошли до посадки, Мэйсен понизил голос вплоть до шепота.

- Виктория, принцесса Викки, собирается тайно сбежать с трубочистом из Ливерпуля. Принц-консорт, что неудивительно, этого не одобряет.

- Хмм, - сказала Белла, не в силах решить, кого пнуть первым – его или себя. – Разумеется, неудивительно, ведь ей нет еще и двенадцати лет.

Мэйсен только усмехнулся.

- Кроме того, что вы суете свой нос в чужие дела, я смутно представляю, чем вы зарабатываете на жизнь, и, видимо, вы не намереваетесь мне об этом рассказать.

- Это преступление?

- Нет, но грабежи и убийства – да, и я сомневаюсь, что их исполнители, как и вы, кстати, станут обсуждать свои действия.

- Вы твердо намерены думать обо мне только худшее, не так ли? – Мэйсен склонил голову, и она нашла это движение обезоруживающим.

Она пожала плечами, и ветви деревьев сомкнулись над их головами, образуя на тропинке туннель из света и тени.

- Я могу судить лишь по своему скудному опыту.

- Это означает, что вы жалеете о неосуществлении своих планов относительно замужества?

Белла не хотела доставлять ему удовольствие своим положительным ответом, но она хотела заслужить больше доверия, и обман не входил в ее планы.

- Возможно, это было к лучшему, - осторожно сказала она.

Она ждала предполагаемого «Я же говорил» в сопровождении наглой улыбки, но ничего такого не последовало. Все, что он сказал, было:

- Я надеюсь, вы помирились с родителями?

- Да. Конечно, мои родители сначала очень сердились, особенно отец. Он старый военный, поэтому несколько чувствительно относится к непокорности.

Мэйсен кивнул.

- Давайте надеяться, что он сможет уйти в отставку спокойно.

Белла остановилась, бросив на него взволнованный взгляд.

- Вы имеете отношение к Восточному вопросу? Мне думается, что война с Россией неизбежна, не так ли?

Мэйсен удивленно вскинул выразительные брови.

- Вы осведомлены об этой проблеме?

Она возненавидела краску, которая ползла по шее к ее щекам. Почему она должна стыдиться своей заинтересованности в судьбе страны? Почему, в самом деле, должна каждая женщина? Но обсуждение подобных тем тщательно избегалось в присутствии дам.

- Мой отец бы значительно выиграл, будь у него сын, - сказала она, когда они возобновили путь. – А так дома он может поговорить только со мной. Моя мать считает тему войны утомительной, но я читаю рекомендованные им книги и статьи, поэтому мы можем об этом говорить.

- Отвечая на ваш вопрос, - сказал Мэйсен, - да, имею. С распадом Османской империи, боюсь, большинство стран Европы будут вынуждены бороться, но вам не стоит бояться, что ваш отец увидит войну своими глазами. Такие люди, как он, представляют большую ценность как стратеги.

- Что заставляет вас так говорить? – удивленно спросила она.

- Его репутация хорошо известна, - сказал Мэйсен и сменил тему. – Вы живете в очень красивой части страны.

Конечно, если она не смертельно ошибалась, Белла поняла, что это вторая вещь за минуту, относительно которой они пришли к согласию. Она начинала себе нравиться.

- Да, мне здесь нравится. А где вы живете, мистер Мэйсен?

- Нигде, везде, - ответил он, живо рассмеявшись. – Я много путешествую, так что мой дом – это комната здесь и там.

- Звучит, как совсем одинокое существование.

- Возможно. До недавнего времени так и казалось. Полагаю, пришло время подумать о настоящем доме, о браке.

Белла ничего не сказала. Интересно, как люди его социального статуса подыскивают себе жен? Менее состоятельные люди посещают балы и другие общественные мероприятия, или же они слишком бедны для такого легкомыслия?

- А вы, мисс Свон? Вы всецело отказались от замужества или просто пересмотрели свой выбор супруга?

Быстро взглянув на выражение его лица, она поняла, что его вопрос не предполагался быть проницательной колкостью. Он выглядел любопытным и, если говорить честно, волнующе красивым, несмотря на неспособность должным образом побриться.

- Я полагаю, что когда-нибудь выйду замуж. Я надеюсь найти настоящего друга, прежде чем рассматривать его в качестве спутника жизни.

- Весьма разумно, - сказал Мэйсен. – Не хотите ли присесть ненадолго?

- Где?

Он кивнул в сторону бревна на другой стороне перегородившего им путь ручья.

- Рискнете перебраться?

- Разумеется. – Если бы он бросил ей вызов и попросил залезть на дерево, она бы его приняла, только чтобы предотвратить его высокомерие, которое обязательно проявилось бы в любое неподходящее время.

Разбросанные камни облегчили им первый отрезок пути, но ближе к берегу они исчезли. Длинные ноги позволили Мэйсену достичь берега в один прыжок, где он ждал ее, вытянув руку для помощи.

У нее не было выбора, кроме как за нее ухватиться, и во всем мире не нашлось бы слов, чтобы описать чувства, окутавшие ее, когда его большая ладонь накрыла ее руку. По ее телу разлилось тепло, не имевшее никакого отношения к палящему солнцу. Ее сердце, казалось, перестало биться в груди.

- Не бойтесь, - сказал Мэйсен, неверно истолковав ее колебание. – Я не позволю вам упасть.

Белла спрыгнула на берег, и он ее отпустил. Она с удовольствием присела на твердый ствол дерева, мысленно интересуясь, отчего у нее кружится голова.

Мэйсен подсел к ней очень близко, поскольку бревно было в длину всего несколько футов.

- Есть ли у вас кандидат на примете – в друзья и спутники жизни? – спросил он.

- Что? О, нет. Пока нет. Дело в том, что даже в обществе нелегко проверить, подходит ли тебе человек. Столько тем считаются неуместными для обсуждения. Иногда мне кажется, что у меня снова и снова происходит один и тот же безрадостный разговор с разными людьми.

- Не могу себе представить, чтобы беседы с вами были безрадостными, - с улыбкой сказал Мэйсен.

Это замечание принесло ей нелепое удовольствие, хотя, вероятно, оно было не более чем попыткой показаться вежливым.

- Должно быть, людям вашего… круга намного проще общаться, без всех этих правил, подавляющих истинное общение.

- О, действительно. Торговки рыбой и буфетчицы порой настолько вольны в своих высказываниях, что можно влюбиться незамедлительно.

Она была уверена, что он снова над ней смеялся, но это был явный пример тех женщин, из окружения которых он, как рабочий человек, должен был выбрать себе жену.

- По крайней мере, они свободны в выражении своих мыслей. Мужчины придерживаются мнения, что у женщин нет мозгов, но это всего лишь недостаток образования, который не дает им возможности придумывать гениальные идеи, мысли и решения мировых проблем.

- Это изменится, - сказал Мэйсен.

- Вы действительно так думаете?

- Да. Возможно, не в нашей жизни, но посмотрите, какие перемены уже произошли – люди, начиная весьма скромно, но используя свою изобретательность, строят огромные фабрики, зарабатывая достаточно, чтобы отправлять своих детей в лучшие школы. Все меняется, мисс Свон.

- Даже положение женщин в обществе?

- Даже это. Это путь человечества. Что может произойти, то обязательно произойдет.

- Это звучит немного пугающе.

- Это и есть пугающе – и прекрасно.

Несколько минут они сидели в тишине, но Белла не чувствовала необходимости заполнять их болтовней. Ее переполняла странная смесь спокойствия и оживления. Она подумала, что не против просидеть рядом с ним весь день, даже думая каждый о своем.

К пению птиц в лесу добавился свисток паровоза, и он поднялся.

- Я должен возвращаться.

В этот раз она была готова к тому, что он подаст ей руку, однако ощущения были не менее захватывающими. Когда он уйдет, у нее будет уйма времени обдумать, что бы это все значило. Этот момент должен был скоро наступить, и она призналась себе, что боится этого. Несмотря на свои недостатки, Эдвард Мэйсен легко сделал ее жизнь более интересной.

Когда они подходили к дому, он вновь заговорил.

- Кстати, что это за очаровательное создание меня сегодня встретило?

- Кто?

- Горничная, которая передала мое сообщение. Прехорошенькая барышня.

- О, - сказала она, внезапно забеспокоившись. – Это Колли, Коллин Дуган. Да, она очень хорошенькая – и милая, хоть и немного упрямая.

- Моя любимая адская смесь, - сказал он, улыбаясь себе.

Что это значило? Она почувствовала, что вновь покраснела, но в этот раз от некоторой беспочвенной злости. Ее эмоции, казалось, вышли из-под контроля. Искать разумное объяснение этому было бесполезно, пока часть ее настаивала на детских бестолковых играх.

- Могу ли я у вас кое-что спросить? – сказал Мэйсен, остановившись на месте, где лужайка сменяла деревья. Выражение его лица было довольно серьезным. – Это касается следующего раза, когда я буду проезжать мимо.

Белла перестала мысленно себя бранить и почувствовала некоторое удовольствие. Он собирался вернуться. Странный, но весьма явный восторг – состояние, в котором она пребывала в его присутствии – не закончится здесь и сейчас.

- Что?

- Хотелось бы знать, должен ли я получить ваше разрешение, чтобы позвать мисс Дуган, когда я в следующий раз буду по соседству. Как вы думаете, не откажется ли она со мной прогуляться?

Она уставилась на него, потеряв дар речи. Значит, их приятная прогулка для него ничего не значила. Он предпочел бы компанию глупой горничной, чьи родители были бедными фермерами.

- Я не могу знать мысли своей прислуги, мистер Мэйсен, - холодно сказала она, - как и не знаю уровень их общительности. Вам придется пройти этот путь самостоятельно. Теперь попрошу меня простить, на сегодня я достаточно времени растратила по мелочам.

Она не стала дожидаться его ответа, поспешив – почти убежав – к кухонной двери. В коридоре ей снова встретилась Колли. Девушка буквально ерзала от нетерпения.

- О, мисс, какой красивый джентльмен! Вы хорошо прогулялись?

- Он не джентльмен! – практически выкрикнула Белла, борясь со слезами разочарования. – И не могла бы ты просто заткнуться!

На втором этаже, из окна старой детской проследив за возвращением дочери, полковник и миссис Свон в унисон поежились от резко захлопнувшейся двери по соседству.

- Видимо, дело плохо, - заметил Чарльз.

- Но разве они не показались тебе милыми, прогуливаясь вдвоем? – подбодрила его жена. – И они были в лесу достаточно долго, чтобы могло произойти кое-что интересное. Что за ужасная манера заканчивать все истерикой.

- Ты не можешь рассчитывать, что все пойдет гладко, моя дорогая, только не в случае с нашей дочерью, однако ты можешь рассчитывать, что Эдвард будет придерживаться намеченного курса. Я тщательно все разведал в баре, и клянусь, что парень меня поразил. После того, как он вежливо спросил моего разрешения ее увидеть, я получил четкое представление о том, что на уме у него далеко идущие планы, и от этого я более чем счастлив.

- Ты никогда не говорил, насколько он красив, - поворчала его жена, - но Боже, эта одежда! Не было бы лучше, если бы он предстал пред ней тем, кем на самом деле является, вместо этого нелепого фарса?

- Это не фарс, - сказал Чарльз. – Это его рабочая одежда. Что-то насчет преследования банды карманников, мучивших пассажиров. На прошлой неделе он был в Лондоне, расследуя дело о сомнительных инвесторах в их мужском клубе. Я уверен, что тогда ты бы одобрила его гардероб.

- Тогда этот способ ухаживания выглядит весьма изощренно, - его жена нетерпеливо вздохнула.

- Боюсь, это необходимость, учитывая, что Изабелла знает его как наемного головореза, который сорвал ее планы и выставил дурочкой. Ей нужно время, чтобы… впитать его лучшие качества и признаться самой себе, что она хочет его вновь увидеть. – Чарльз похлопал жену по руке. – Эдвард в этих вещах разбирается лучше, нежели старые супруги вроде нас, моя милая. Мы должны набраться терпения.

Лето шло, и в доме семьи Свон терпение было в дефиците. Белла действительно казалась нетерпеливой, бродя по дому и бормоча что-то в разреженный воздух.

Ее мысли рикошетили от сожаления, что ее путь однажды пересекся с Эдвардом Мэйсеном, до причудливых фантазий, в которых она выступала хозяйкой неотесанного домика, каждый вечер счастливо ожидающей его возвращения, помогающей ему снять ботинки и создающей лакомые блюда всего из нескольких дешевых продуктов – все ради его удовольствия.

Ее родители, казалось, не замечали, что она немного сошла с ума, принимая ее почтительность и покорность за смирение со своим местом в жизни, когда внутри она чувствовала, что все идет не так.

Каждый раз, когда со двора доносился шум, она боялась, что он вернулся и, игнорируя тот факт, что она тоже тут живет, приглашает Колли на какое-нибудь простое деревенское событие, природу которого она не могла представить без содрогания.

Когда пришло время возвращаться на зиму в Лондон, она облегченно вздохнула, поскольку это означало, что он не возникнет случайно на пороге и не обратит вновь ее эмоции в хаос. Безусловно, где-то в взволнованном большом городе найдется мужчина с более острым умом и привлекательной внешностью, чем у простого рабочего. И она была полна решимости такого найти.

Поэтому она терпеливо стояла на бесконечных примерках, необходимых для выхода в свет знатной девушки. Результатом стал целый ряд прекрасных туалетов, которые не могли не привлечь внимание подходящего мужчины.

Для бала, ожидание которого держало ее родителей в приподнятом настроении, было выбрано ее любимое платье из темно-синего шелка, при определенном освещении казавшегося практически фиолетовым.

- Виконт Хенли – наш старый друг, - пояснил ее отец, - довольно состоятелен и, если верить слухам, ожидает получения графского титула. Я посоветую тебе сегодня выглядеть наилучшим образом. Никогда не знаешь, что может случиться.

Белла мысленно закатила глаза. В то время как она взрослела, ее родители все больше впадали в детство, если они серьезно думали, что она может выйти замуж за аристократа. В этом направлении у нее не было амбиций; она верила, что в таком обществе будет еще душней, чем в том, к которому она уже принадлежала.

Тем не менее, взглянув в зеркало, она осталась довольна своим отражением. Ее волосы блестели, цвет лица был ровным. Ее наряд спровоцирует завистливые взгляды множества присутствующих девушек.

Тихим безветренным вечером они сели в свою лучшую карету и отправились к Белгрейв-сквер. Сев напротив родителей и подпрыгивая на булыжной мостовой, Белла заметила, что они пребывали в нехарактерном оживлении.

Возможно, на это повлияла аристократическая аура хозяина события или что сегодняшний вечер был главным с их участием в этом сезоне. Обычно они предпочитали, впрочем, как и она сама, более тихие мероприятия вдали от города.

Этот танцевальный зал в действительности оказался самым впечатляющим, где она только бывала. Повсюду горели огни, отражаясь в зеркальных стенах, цветы изящно ниспадали из ваз и переплетались с канделябрами по всему огромному залу. Куда бы она ни глянула, везде, словно драгоценности, сияли наряды, но ни один, подумала она, не был краше ее платья.

Виконт оказался в точности таким, как она ожидала – полноватым мужчиной лет шестидесяти с редкими волосами, но прекрасными манерами, - щедрым на комплименты родителям относительно рождения такой красивой дочери.

Сюрпризом стала его такая же пухлая жена, которая восторженно воспела красоту Беллы, после чего уговорила ее мать присоединиться к друзьям. Значит, вот в чем причина хорошего настроения родителей. Виконт не стремился найти себе невесту.

Вероятно, идея была в том, что он окружил себя людьми, которые не будут испытывать неловкости, если их позовут в этот дом.

- Так хорошо, что ты приехал, дружище, - сказал Хенли и похлопал отца по плечу. – Сигары в десять в библиотеке, что скажешь?

Белла увидела несколько знакомых юных леди, но не спешила погрузиться в сплетни. Вместо этого ее взгляд скользил по представительным молодым людям в другом конце комнаты. Боже, в форменной одежде они выглядели просто сногсшибательно.

В частности, один юноша привлек ее внимание. Он стоял к ней спиной, но она могла различить, что он был худым, выше остальных, едва ли не самая яркая фигура среди лондонской элиты. Внезапно она поняла, почему выделила его из остальных.

У него было практически такое же сложение, как у Эдварда Мэйсена. Такая бы фигура могла быть у Мэйсена, родись он в более состоятельном обществе.

Эта мысль навеяла на нее грусть, а затем злость из-за того, что она не могла перестать думать о нем даже в этой сверкающей толпе. Наверное, правду говорят, что один человек может почувствовать пристальный взгляд другого, потому как он слегка повернулся, чтобы посмотреть влево.

Этот профиль!

Ровный нос, сильный подбородок. Белла почувствовала, как кровь отлила от лица. Окружавшая ее комната вместе с остальными обитателями превратилась в размытую рамку, обрамлявшую завороживший ее портрет. Краем глаза он взглянул на нее и увидел, что она смотрит на него, не отрываясь.

Его губы медленно расползлись в улыбке, когда он повернулся к ней лицом. Гладко выбритым лицом. Незабываемым лицом.

Это был он. Она держала его облик перед глазами на протяжении нескольких месяцев. Здесь не было ошибки. Но что это было – наверное, продуманная шутка, – что заставило его предстать в образе джентльмена?

Она не могла уловить суть происходящего, как и не могла отвести от него взгляда. Когда он медленно направился в ее сторону, она точно поняла, что это не розыгрыш. Никто не мог так двигаться, с такой бесспорной элегантностью, если только это не было выработанной за долгие годы привычкой.

Он сократил расстояние между ними и поклонился, тогда она поняла, что пораженно смотрит на его ухоженные волосы, блестящие и уложенные каким-то таинственным образом. Он поднес к губам ее руку, не сводя с нее взгляда из-под характерных бровей, которые она так хорошо знала.

- Мисс Свон, - просто сказал он.

Она безуспешно пыталась обрести голос, в то время как он повернулся к ее отцу, поприветствовавшего его твердым рукопожатием.

- Полковник Свон, не могу выразить, как я рад вас сегодня здесь видеть.

- Да, Эдвард, мальчик мой, могу только представить, - засмеялся он, похлопав его по спине.

Белла изумленно смотрела на них обоих.

- Мне очень хотелось бы познакомиться с миссис Свон, - сказал Мэйсен.

- Но даже приблизительно не настолько, как она хотела познакомиться с тобой, поверь мне. Она отлучилась с виконтессой, но как только она нас увидит, уверен, примчится со звоном колокольчиков.

О, должно быть, это точно какая-то шутка, подумала Белла, когда ее разум стал постепенно выплывать из тумана. Словно сюжет сочинения Макиавелли, в котором были задействованы все, кроме нее.

Она обязательно выяснит, что это было, и как только это произойдет, Мэйсен пожалеет о каждом лживом слове и поступке в ее адрес. Если раньше он счел ее воинственной, то пусть лучше приготовится к основному удару ее гнева, поскольку ей придется одолжить не одно выражение из словарного запаса торговцев рыбой, чтобы донести до него свое мнение о происходящем.

- Если вы мне позволите, - сказал он, - я бы очень хотел пригласить вашу дочь на танец.

Белла находилась на грани отказа. Она подумывала дать волю словам – даже не дожидаясь, пока кто-нибудь из них потрудится ей все объяснить – прямо здесь, на виду у половины Лондона, но помимо этого, она пыталась осознать, что все в порядке.

Все было в порядке.

Но его рука оказалась на ее талии, нежно ведя ее в танце. Она тонула в его глазах и понимала, что он чувствует точь-в-точь то же самое.

Все остальное могло подождать.

В этот момент больше всего на свете она хотела танцевать.