Эдвард POV

Я наблюдал, как менялось выражение лица Эсме - от растерянности до надежды, и наконец, до изумления.

— Эдвард... – её глаза почти с отчаянием, заглянули мне в лицо, явно выискивая какой-то знак, что я сказал это не всерьёз, что я совсем не это имел в виду.

"Ты знаешь, что самое обидное? Не иметь возможности обнять моего мальчика, когда ему так больно".

Голос Эсме звучал в моей голове, и впервые, я на самом деле позволил себе вникнуть в её слова. После всего, что она сделала для меня, я просто должен был дать ей это. Но честно говоря, я понимал, что это не только для неё. Я должен был это сделать, или если быть более точным, мне нужно было знать, что я могу это сделать.

Чёрт, это не должно быть так трудно.

Я глубоко вздохнул и повторил свои слова.

— Всё в порядке. Я знаю, ты не причинишь мне вреда.

И я именно это имел в виду. Мне даже стало интересно, неужели я раньше этого не понимал. Я не хотел всю оставшуюся жизнь испытывать отвращение к физическому контакту с кем-то, кроме Беллы, и в глубине своего сердца понимал, что для этого у меня не было никаких причин. Я просто хотел раз и навсегда преодолеть свои страхи.

Впрочем, я подозревал, что будет нелегко. Но это только начало. Если я смогу это сделать, тогда, возможно, не всё потеряно для меня. Может, всё ещё есть надежда.

Может быть.

Словно в замедленной съёмке, не отводя взгляда от моего лица, Эсме медленно подняла руку и снова потянулась ко мне. Когда её пальцы, наконец, коснулись моих, она с дрожью вздохнула и так легко накрыла мою руку своей ладонью, что я едва почувствовал. Я ждал обычного приступа паники, понимая, что она сразу же отстранится, увидев хоть малейший признак моего дискомфорта

Ради неё и ради себя, я молился, чтобы этого не произошло.

— Всё хорошо, милый? – спросила она слегка дрожащим голосом, в котором чувствовалась надежда, и в то же время, страх. Те чувства, которые я прекрасно понимал.

С трудом сглотнув, я кивнул. Мне даже удалось слабо улыбнуться, в надежде, что эта улыбка успокоит её.

— Всё в порядке, – прошептал я. И так оно и было. Моя рука слегка дрожала, но в любом случае, я не ощущал никакой угрозы. И даже когда она нежно сжала мою руку, я чувствовал себя в безопасности. И это откровение казалось ошеломляющим.

И пусть прикосновения Эсме отличались от прикосновений Беллы, в каком-то отношении они были похожи. Они успокаивали и утешали, и я спрашивал себя, чего же я так боялся. С восхищением наблюдая за нашими руками, из меня вырвался неуверенный смешок.

— Можно мне…? – она колебалась и, подняв голову и вопросительно взглянув на неё, я заметил, как в её глазах внезапно промелькнул страх. – Можно мне… обнять тебя?

Я посмотрел на Карлайла. Отвернувшись от нас, он всё ещё сидел за своим столом и спокойно разговаривал по телефону. Пытаясь не обращать внимания на то, что он говорил, всё равно, в скором времени мне предстояло это узнать, я повернулся к Эсме. Понимая, что это неизбежно последует, я уже мысленно подготовился.

Видимо, приняв моё молчание за отказ, она махнула свободной рукой и изобразила мужественную улыбку.

— Ладно, извини. Я слишком напориста, ведь так? Милый, я не хочу давить на тебя, я понимаю, что ещё слишком рано. Забудь об этом.

Не желая, чтобы она расстраивалась из-за этого, я покачал головой.

— Нет, я… – мой взгляд вернулся к её руке, всё ещё накрывавшей мою. – Думаю, что это нормально, – надеясь, что это правда, наконец, пробормотал я.

— Милый, если ты тревожишься о моих чувствах… – после краткого колебания Эсме осторожно переплела свои пальцы с моими. Я по-прежнему не чувствовал ни намёка на панику, и до сих пор спокойно и ровно дышал. – Ты не должен этого делать. Я очень благодарна, что ты настолько доверился мне.

— Я на самом деле доверяю тебе. Просто… – не зная, как объяснить так, чтобы она меня поняла, я вздохнул. Мне самому было довольно сложно всё осознать. Всё это время я отталкивал их от себя и отдалялся сам, думая, что этим оберегаю себя от боли. Все эти годы я даже не знал, что значит - впустить кого-то, и, безусловно, не имел желания попробовать. Я настроил себя против всего мира… и просто существовал.

Но внезапно всё изменилось. Вдруг оказалось, что этого «существования» недостаточно для меня, мне захотелось большего. Я просто боялся об этом попросить, думая, что мне снова укажут на моё место, сказав, что я ничего никогда не мог делать правильно, и что в своей жизни не заслуживаю ничего хорошего.

Возможно, прошли годы, но всё же в каком-то смысле я всё тот же напуганный сломленный мальчик, над которым каждую ночь издевался Джеймс. Раньше я ненавидел и боялся его, и даже теперь, находясь за тысячи миль от меня и едва цепляясь за жизнь, этот ублюдок всё ещё управлял моей жизнью, потому что я ему это позволял.

Чёрт, я так устал от этого. Однажды, я сказал Белле, что у меня никогда не было нормальной жизни, и возможно, это - правда, но сейчас мне так хотелось жить по-настоящему. Блядь, мне так хотелось стать нормальным.

Поэтому я упрямо поднял голову, и удерживая взгляд Эсме, медленно начал приближаться к ней. Она смотрела на меня большими, полными надежд глазами, а затем, после того, как внимательно изучила моё лицо, без сомнения, выискивая там какие-нибудь признаки дискомфорта, медленно протянула руки и сомкнула их вокруг меня.

Она сидела абсолютно неподвижно, словно боялась, что малейшее движение с её стороны может напугать меня. Я попытался расслабиться, и мне почти это удалось, несмотря на то, что я так и не смог поднять свои руки и вернуть ей объятия. Но это не значит, что я чувствовал себя неловко. Просто немного перегруженным. Больше, чем немного, если быть честным. К счастью, Эсме, кажется, поняла моё состояние, потому что мгновение спустя отстранилась.

Смотря на меня с беспокойством, она открыла рот, но я заговорил прежде, чем она успела что-то сказать.

— Всё хорошо, – на её лице отразилось облегчение, нижняя губа начала дрожать и какое-то время она продолжала просто смотреть на меня. Я нахмурился, интересуясь, почему вдруг она так эмоционально реагирует.

Для меня это было очень значимым, я на самом деле смог сохранить спокойствие и принять её объятия, не подвергшись приступу паники, а ведь несколько месяцев назад это казалось невозможным. Но выражение лица Эсме сказало мне, что для неё это значит столько же, сколько и для меня.

Видимо, почувствовав моё замешательство, Эсме быстро смахнула слёзы и неуверенно улыбнулась мне.

— Прости. Не обращай на меня внимания. Я просто… – явно пытаясь взять себя в руки, она глубоко вздохнула. – Спасибо, – затем прошептала она. Я не совсем понял, почему ей захотелось поблагодарить меня, поэтому просто с подтверждением кивнул.

В тот момент я вспомнил, что в комнате всё ещё находится Карлайл. Бросив взгляд через плечо, я понял, что он закончил телефонный звонок, и теперь, с шоком и удивлением молча наблюдает за мной и Эсме. Заметив, что я смотрю на него, он откашлялся и встал.

— Эдвард, в среду мы встречаемся с доктором Анджелой Вебер. В Порт-Анджелесе у неё свой офис, так что мы поедем туда сразу после школы, – Карлайл сделал паузу. – На первой встрече она хочет видеть всех нас, поэтому мы с Эсме будем тебя сопровождать. Надеюсь, ты не против этого.

Я просто кивнул, стараясь подавить знакомое чувство страха от мысли, что мне предстоит встретиться с ещё одним мозгоправом. Вернуться к терапии было моей идеей, и мне было крайне необходимо отодвинуть свои страхи и просто пройти через это. Кроме того, мне казалось, что это мой последний шанс. Если и на этот раз я потерплю неудачу, это будет значить, что я навсегда обречён остаться сломленным.

Довольно осторожно, Карлайл продолжил:

— Доктор Вебер довольно молода, но её рекомендуют её коллеги. Мне сказали, что она отличный психотерапевт. На самом деле... – посмотрев мне прямо в глаза, он продолжил, – она занимается детьми и подростками, которые подверглись... сексуальному насилию.

Во рту внезапно пересохло, и я почувствовал, как в груди бешено забилось сердце. Но я заставил себя дышать спокойно, вдох и выдох. Я смогу это сделать. Мне придётся.

И пусть я сделал всё возможное, чтобы скрыть нахлынувшую на меня тревогу, я понял, Карлайла не обмануло моё, казалось бы, спокойное поведение.

— Эдвард, послушай. Думаю, это замечательно, что ты готов принять помощь, и я очень сильно горжусь тем, что ты пришёл к такому выводу сам. Но ты должен знать, что всё не изменится в одночасье.

Я удивлённо заморгал.

— Я не понимаю.

Он медленно пересёк комнату и, не отрывая от меня взгляда, снова сел в кресло.

— Я не собираюсь лгать тебе. Это будет нелегко. Ты говоришь, что хочешь оставить своё прошлое позади и двигаться дальше, но чтобы сделать это, ты должен стать сильнее, чем когда-либо прежде. Это покажется болезненным, и временами ты будешь готов сдаться.

Я открыл рот, но он поднял руку, чтобы остановить меня, и продолжил:

— Я понимаю, что это может показаться жестоким, но я не вижу смысла как-то приукрашивать ситуацию. Ты должен знать, чего ожидать, Эдвард, и я хочу, чтобы ты подготовился к борьбе. Не позволяй своим демонам победить тебя. Я верю в тебя, и знаю, что ты сможешь это сделать. Но на самом деле моё мнение не так важно. Ты должен сам верить в себя.

Не доверяя своему голосу, я молчал. Вскоре мягко заговорила Эсме.

— Милый, мы верим в тебя, и всегда будем рядом. Но Карлайл прав. Ты гораздо сильнее, чем думаешь. То, что ты сейчас здесь, доказывает это. И я очень хочу, чтобы ты увидел себя так, как видим тебя мы, – Карлайл кивнул в знак согласия.

Я горько усмехнулся.

— Ты шутишь? Я не силён. Блядь, я просто раздавлен.

С трудом сглотнув, Эсме в знак протеста покачала головой

— Нет, милый, это не так. Разве ты не видишь, как далеко продвинулся? Сколького достиг? – её голос дрогнул. – После всех этих лет, ты, наконец, позволяешь другим людям прикасаться к себе. Ты хоть понимаешь, насколько это удивительно? Я даже не могу... – пытаясь заглушить рыдания, она зажала рот рукой.

Чувствуя к себе ненависть из-за того, что так расстроил её, я на секунду закрыл глаза. Но я не мог ничего с собой поделать. Когда-то Белла сказала мне, что когда мне больно, она тоже страдает и неожиданно, мне в голову пришла мысль, что то же самое относилось к Эсме и Карлайлу. Мне нужно было стать лучше не только для самого себя, но и для каждого из них.

— Мне очень жаль, – пробормотал я. – Я постараюсь, – Эсме открыла рот, но вдруг кое-что вспомнив, я прервал её. – Э-э, а Белла может поехать в среду?

— О-о, ну, я… – после недолгих раздумий начала Эсме и бросила неуверенный взгляд на Карлайла.

— Гм… – казалось, он также слегка опешил. – Это то, что вы с Беллой уже обсуждали?

Я кивнул.

— Она спросила, можно ли ей будет пойти на одну из встреч вместе со мной. Я сказал, что подумаю.

— Я понял, – на какое-то время Карлайл замолчал. – Насколько я знаю, Доктор Вебер также проводит сеансы групповой терапии, и консультирует членов семей и друзей людей, прошедших через то же, что и ты. Думаю, если вы этого действительно хотите, можно устроить, чтобы она иногда присоединялась к тебе на этих встречах. Но… – он замялся.

— Но что? – с подозрением спросил я.

— Ничего, – пауза. – Ты не будешь возражать, если сначала я поговорю с Беллой?

Я пожал плечами.

— Нет, я не против.

— Спасибо, – он с облегчением вздохнул. – Теперь я понимаю, насколько это трудно для тебя. О чём-нибудь ещё хочешь поговорить? Или, может, у тебя есть какие-нибудь вопросы?

Я вопросительно вскинул брови.

— О терапии?

Он кивнул.

— Об этом или о чём-нибудь ещё.

Да, а что, если это не сработает? А что, если я не смогу этого сделать? Чем этот мозгоправ отличается от тех, с кем мне приходилось встречаться за все эти годы? Каковы шансы, что она не придёт к такому же выводу, что и предыдущая, что я безнадёжен, и скажет, чтобы я ушел? Смогу ли я когда-нибудь стать полноценным человеком?

— Нет, больше вопросов у меня нет, – солгал я, понимая, что в любом случае, он не найдёт нужных ответов. А если и найдёт, наверняка они мне не понравятся. Судя по его несколько скептическому выражению, я мог сказать, что он в этом не так убеждён, но к счастью, настаивать он не стал.

Позже вечером, как и обещал, я позвонил Белле. Казалось, она испытала облегчение и в то же время, была рада слышать меня, а неподдельное счастье в её голосе заставило меня ощутить где-то внутри огромное тепло. Когда она спросила, как прошёл мой разговор с Карлайлом и Эсме, я без колебаний всё ей рассказал.

— Ты действительно готов пойти на это, да? – голос Беллы был полон благоговения. – Малыш, я так горжусь тобой. Всё, что предстоит… мы пройдём через это вместе. Я буду рядом с тобой, и рядом будет твоя семья. Только… – она немного помедлила, – Эдвард, теперь Эмметт знает, что произошло с тобой… Может, тебе следует поговорить с Элис? Как думаешь?

Я сдержал вздох.

— Карлайл сказал то же самое.

Спустя несколько мгновений тишины Белла тихо спросила:

— И что ты ему ответил?

— На самом деле, ничего, – признался я, вспомнив, как сменил тему и вместо этого начал говорить о терапии. – Я не знаю, Белла. В глубине души я понимаю, что возможно, должен всё ей рассказать, но не знаю, смогу ли я это сделать. Я имею в виду, ведь Эмметт обо всём догадался сам, я же… – не зная, как объяснить, я расстроенно вздохнул.

— О-о, – судя по звуку её голоса, она меня поняла. – Конечно, будет намного сложнее сесть и рассказать Элис всю историю. Я понимаю, – пауза. – Но думаю, что ты почувствуешь себя намного лучше, когда поймёшь, что она не осуждает тебя.

И снова почти то, что говорил мне Карлайл. Я подавил желание закатить глаза. В глубине души, я подозревал, или по крайней мере, надеялся, что они оба были правы. Но я не знал, какой реакции ожидать от Элис, если всё же я решу признаться. И от этого внутри себя ощущал дискомфорт. Если честно, я даже не знал, что хуже – отвращение или жалость.

Но опять же, во всяком случае, пока, у Эмметта я не заметил ни того, ни другого. Но с другой стороны, я сильно к нему не приглядывался и просто не дал ему шанс.

Когда я не ответил, Белла продолжила:

— Неужели ты бы хотел вернуться в прошлое и сделать так, чтобы Эмметт ничего не узнал? Чтобы всё вернулось к прежнему?

Я открыл рот, затем снова закрыл его. Автоматически я хотел сказать «да», но подумав, понял, что не всё так просто. Я не мог отрицать, что всё же чувствовал некоторое облегчение. Так как правда о моём прошлом открылась, возможно, мне не придётся больше быть постоянно настороже.

Если я смогу заставить себя рассказать всё Элис, возможно, у меня получиться немного расслабиться, хотя бы в пределах своего дома.

— Думаю, что нет, – пробормотал я, отвечая на вопрос Беллы. Видимо, ожидая продолжения, она молчала. Я вздохнул. – Не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Я боюсь, Белла. Я чертовски боюсь. Мне кажется, что всё происходит так быстро, что я просто не успеваю.

По какой-то причине, я больше не стыдился рассказывать Белле, как чувствовал себя на самом деле. Потому что знал – она поймёт. Как она делала это всегда. На самом деле, временами казалось, что она понимает меня лучше, чем я сам себя.

— Я знаю, малыш, – тихо сказала она мне. – Я знаю, что тебе страшно, но искренне верю, что так будет намного лучше. Если ты сможешь поговорить с Элис и Эмметтом, на самом деле поговорить, тогда они смогут лучше понять тебя и помочь, – она ненадолго замолчала. – Разве ты не видишь, Эдвард? Тебе не придётся проходить через всё в одиночку.

Я шумно выдохнул и сжал переносицу.

— Да, я понимаю, что ты хочешь мне сказать. Я попробую, хорошо? Но не сегодня вечером, это будет уже слишком. Возможно, через несколько дней.

— Конечно, – с облегчением в голосе тут же согласилась она. – Как только почувствуешь, что готов к этому, – пауза. – Мм, если хочешь, чтобы я была там в качестве моральной поддержки…

— Нет, – сразу же перебил её я. Она замолчала, и я испугался, что обидел или ранил её чувства. Я поспешил добавить:

— Белла, пожалуйста, не пойми неправильно. Мне просто кажется, что с этим я должен справиться сам, – ожидая её реакции, я затаил дыхание.

Какое-то время она молчала, а когда снова заговорила, её голос срывался от переполнявших эмоций.

— Эдвард, пожалуйста, прости. Я так сильно хочу помочь тебе, что порой даже не понимаю, когда становлюсь чрезмерной. Я обещаю немного отступить, если ты, в свою очередь, пообещаешь дать мне знать, когда будешь очень нуждаться во мне, – это прозвучало так, словно она была на грани слёз.

— Обещаю, – немного поколебавшись, я решил сменить тему:

— Эй, хочешь, завтра утром я заеду за тобой и отвезу в школу?

— Конечно, если ты не возражаешь, – её голос звучал неуверенно, но в нём слышалась надежда.

— Конечно, я не возражаю, – искренне сказал я, а затем, после недолгого колебания, добавил:

— Я люблю тебя.

С каждым разом, когда я произносил эти слова, они казались более естественными, чем прежде.

— Малыш, я тоже люблю тебя, – заверила она меня хриплым голосом. – Ты даже не представляешь, как сильно.

И, по крайней мере, на данный момент, все мои страхи и заботы растаяли, как дым.