- Можем принести сюда карты? Мама хочет поменять выставленный товар и сделать витрину более праздничной. Хэллоуин уже всего через месяц, ты можешь в это поверить?

Белла кивала в ответ на слова Майка, хватая коробку с картами северо-запада и перенося их в дальнюю часть магазина. Она вытерла рукой лоб. В магазине Ньютонов Белла частенько потела. Она была не только кассиром, но и ответственной за ассортимент, и логистику, и рекламу, и мерчендайзинг, и о, как она скучала по уютному вращающемуся креслу и прохладным бутылкам воды, которые были в её распоряжении у Эсми...

Она бесцельно бродила между стеллажами, и тяжёлые ботинки с каждым шагом издавали тупой стук. Сложив карты в аккуратные стопки, Белла медленно вернулась обратно, чтобы помочь Майку разложить у двери сено и тыквы.

- Так в чём дело, Белла? – спросил Майк спустя несколько минут тишины.

Девушка потянула колючий ворот своей служебной футболки-поло.

- Ты о чём? – Установив пугало рядом с улыбающимся светильником Джека, она оглядела результат своих трудов. – Тебе не нравится?

Майк рассмеялся.

- Я имел в виду тебя, прекрасная Свон. Все прошедшие недели ты была не в настроении. Знаю, что по сравнению с Эсми здесь работать тяжело, но мы пытались...

Белла подняла руку, поморщившись; ей не хотелось, чтобы меланхолию, овладевшую ей, приняли за снобизм.

- Нет, Майк. Твои родители были очень великодушны, предлагая мне такую работу. Не могу выразить, насколько я благодарна.

Майк великодушно взмахнул рукой.

- Я же говорил тебе, Белла. Это мелочи. Мне просто жаль видеть тебя в такой депрессии.

Заправив волосы за уши, Белла отвела взгляд от тыкв.

- Мы с Эдвардом расстались.

Майк медленно кивнул.

- Да, я знаю. Почему?

Белла пожала плечами, зная, что не может углубляться в подробности.

- Наши взгляды на одну вещь не сошлись, и я выдвинула ультиматум, который он не принял. Я... что ж, я ушла. Глупо. То есть, я знаю, что частично была права в своих взглядах, но лучше была бы рядом с психованным Эдвардом, чем вообще без него.

Майк почесал затылок, наблюдая за бродящими вокруг покупателями.

- Так... в чём проблема?

Белла уставилась на него, безвольно опустив руки на лежащий перед ней сноп сена.

- О чём ты?

- Ну... – Майку, казалось, было неловко находиться в центре её внимания. – То есть, это же не секрет, Белла. Его чувства. Твои чувства. У всех есть разногласия, знаешь ли. Каждая пара проходит через глупый «я ненавижу тебя» и «нет, я ненавижу тебя ещё сильнее» разрыв, во время которого они на самом деле несчастны и лишь ждут, когда другой смилостивится. То есть, не знаю. Мы с Джессикой проходили через это. Проходим постоянно.

- Не думаю, что всё так просто.

Майк посмотрел на неё.

- Окей. Почему?

Белла не знала, что сказать. Он утончённый! Я запуталась! Я оттолкнула его! Всё, что можно было применить к любым отношениям, - решила она. И понятия не имела, что именно делало их сложнее, чем у других.

Почувствовав её неловкость, Майк похлопал девушку по плечу.

- Послушай, Белла. Да, я не самый умный парень. Но ещё я знаю, что все мы рождаемся с таким инстинктом... ну, когда мама говорит тебе что-то вроде «милая, всё будет хорошо, я знаю, через что ты проходишь»... и каждая частичка тебя кричит: нет, ты не в курсе! – хотя на самом деле она и правда знает. Так вот, эта ситуация – из таких. Ваши отношения с Эдвардом особенные и сложные, потому что они ваши. И... я знаю, что у Каллена есть проблемы. Но ещё я знаю, что ты – та, из-за кого они показались второстепенными. Да, мне известно не так уж много, но это – это кажется очень важным.

Белла не знала, как ответить на эту речь. Она была такой простой и при этом проникновенной, что ей казалось – на фоне должна передвигаться камера, и режиссёр вот-вот должен крикнуть: «Снято!»

- Я просто... скучаю по нему.

- Так позвони ему.

- Мы обменялись смс неделю назад, после того, как я извинилась. Но с того момента – ничего.

- Белла. – Майк улыбнулся. – Ты порвала с ним и ожидаешь от него активных действий? Очнись.

Девушка кивнула, чувствуя, будто её только что облили ледяной водой.

- Да... Я – да. Думаю... я просто... ещё многому должна научиться. Мне казалось, я так умна, но на самом деле я просто... в ужасе. Боюсь, что потеряла его. Жду, что он убедит меня в обратном. Но, видимо... видимо, я его даже не спросила об этом.

Майк кивнул.

- Так спроси. Скажи, что скучаешь. Белла, знаю, что мы с тобой пытались начать отношения... что ты ничего не чувствовала, но послушай. Даже если бы ты разбила мне сердце, я бы всё равно скучал по тебе. Ты просто, ты такая... особенная. И...

- Белла? Майк? У вас покупатель. – Высунув голову из кабинета менеджера, миссис Ньютон указала на пожилого мужчину, державшего в руках коробку с рыболовными снастями.

- Понял, - сказал Майк и направился к тому, чтобы помочь.

- Да, - прошептал Белла. – Может, ты и правда понял.

На следующий день после литературы Белла подошла к Эдварду. Он собирал книги, когда она проглотила комок в горле и остановилась рядом с ним.

- Ну разве это не нелепо? – спросила Белла, когда он обернулся.

Он вздрогнул от неожиданности.

- Что?

- Тест. Прости, не хотела пугать тебя. – Она заправила волосы за уши. – Я просто... да. – Она повернулась, чтобы уйти, и он не остановил её. Но потом девушка услышала в мыслях голос Майка – ты ожидаешь от него активных действий? – и снова обернулась. – Эдвард?

Он закинул сумку на плечо.

- Да, Белла?

- Можем мы... можем мы поговорить?

Губы юноши сжались в прямую линию. Она наблюдала за ними, отчаянно скучая по тому, как они выписывали на её теле лавандовые узоры.

- Мне... мне, в общем-то, нечего тебе сказать, Белла.

Воздух покинул её лёгкие в резком выдохе, который он явно услышал.

- Нечего?

- На самом деле нет. – Он почесал затылок. – Мне пора на следующий урок. Так что...

Отойдя в сторону, Белла дала ему пройти. В последние дни он сильно пах травкой – травкой, и грязными простынями, и одеждой, сваленной в кучу на пропитанном скипидаром полу.

Он уже почти вышел за дверь, когда Белла сломалась.

- Эдвард, - простонала она, зная, что звучит жалко. Слава Богу, учитель вышел из класса.

Он остановился, когда голубое звучание её боли поймало его в свою паутину.

- Мне жаль, - прошептала она. – Я совершила самую большую ошибку в своей жизни. Я скучаю по тебе.

Положив ладонь на косяк, он обернулся. Глаза цвета древних лесов были уставшими, им недоставало древесно-коричневых корней.

- Ты... зайдёшь завтра, после школы?

- Да, - выдохнула она. – Во сколько?

- Просто... когда закончишь. Хорошо? Это всё... это всё, что я могу...

- Конечно, да, Эдвард – спасибо...

Он отвернулся и ушёл, когда она ещё не договорила.

Эсми с Карлайлом были на работе, а Элис отправилась в Сиэтл, так что дом был пуст, за исключением Эдварда и его знакомого серебряного Вольво. Белла припарковалась рядом с ним, и сердце её колотилось до боли сильно, словно рёбра стали кабиной для тренировок по бейсболу.

Эдвард не встретил её у двери, так что Белла вошла внутрь, осматривая знакомый дом с отчаянной тоской. Девушка не была здесь уже около месяца, и в последний раз она плакала, с трудом ковыляя по лестнице, опираясь на костыли, пытаясь не рухнуть, сопровождаемая звуками разрушения, раздававшимися из комнаты Эдварда.

Она поднялась по ступеням, и стук тяжёлых ботинок объявил о её присутствии. Открыв дверь в свою студию, Эдвард улыбнулся ей, и это было так похоже на прошлое, что у девушки перехватило дыхание.

- Привет, - неуверенно проговорила она.

- Привет, Белла, - прошептал он. – Входи.

В пепельнице лежал до сих пор дымящийся косяк, а волосы юноши были убраны под чёрную шапку, которую он надевал, когда рисовал. Конечно же, по всему полу были раскиданы краски, а на мольберте был установлен пустой холст, дожидающийся своего гения.

- Здесь пахнет так же, как я помню, - сказала она тихо.

Он улыбнулся, затягиваясь косяком.

- Ужасно?

Белла покачала головой, садясь.

- Тобой. Я скучала по этому.

Он ничего не ответил. Вместо этого сел на табурет перед мольбертом и повернулся к ней.

- Если ты не против… можешь просто посидеть там, пока я буду писать?

Если бы он попросил её крутиться колесом, пока он будет записывать это на видео, она бы согласилась.

- Конечно, - сказала она, устраиваясь поудобнее. – Я скучала по тому, чтобы просто…

Он кинул на неё взгляд.

- Что, Белла? – сказал он тихо, смешивая цвета на палитре, прижав её к своим потёртым джинсам.

- Скучала по тому, чтобы просто быть рядом с тобой, - прошептала она.

Эдвард сглотнул.

- Я тоже скучал по этому.

Признание казалось ей маленькой победой. Тот факт, что он скучал по ней, был малой деталью в общем масштабе происходящего. Завязавшие алкоголики тоже скучают по вкусу вина на языке.

Он рисовал маленький цветок, который лежал на подоконнике. Белла наблюдала за тем, как длинные, элегантные пальцы сжимают кисточку и подносят её к холсту, оставляя на нём следы цвета, и света, и жизни. Она никогда не наблюдала за его работой, всегда слишком поглощённая ощущением его губ на своих. Но теперь, когда она могла лишь смотреть – этим она и занималась, и вновь оказывалась поражена им.

Повернувшись, он поймал её взгляд и мягко улыбнулся.

- Что?

- Ты… - Она закрыла глаза. – Такой красивый. Как будто я вижу тебя впервые.

Когда она снова подняла веки, он смотрел на неё со странным выражением лица. Смесью любопытства и желания.

- Белла… - прошептал Эдвард.

Она ждала, когда он продолжит, но вместо этого юноша повернулся к холсту и продолжил рисовать.

В какой-то момент она ушла в ванную, где долго стояла перед зеркалом. Щёки девушки горели, а глаза сияли, словно одно его присутствие вернуло ей часть жизненной энергии. Вернувшись в студию, она ожидала увидеть его у холста.

Нет. Он сидел на стуле, который она покинула, уронив голову на руки. Качался из стороны в сторону, словно ему было больно.

- Эдвард? – воскликнула она, подбегая к нему. – Что случилось? – Она коснулась его спины, и это было первое прикосновения за столь долгое время, и его кожа казалась такой тёплой сквозь хлопок, и она – и он был расстроен, сфокусируйся, Белла!

- Подоконник, - прошептал он.

Сбитая с толку, она прошла мимо мольберта к окну. Рисунок цветка был закончен, и он был прекрасен, а цветок на окне… цветок на окне был…

- Мёртв, - прошептала она. – Нет. Нет. Боже, нет…

Цветок… цветок был мёртв. О Боже, так это всё правда, он проклят, Боже…

- Эдвард, - сказала она, прижимаясь лицом к его спине. – Всё в порядке. В порядке. Ты можешь рисовать только неживые вещи. Нам не нужно… тебе не нужно… не беспокойся, всё будет…

Он отнял руки от лица. Белла ожидала увидеть муку, может, слёзы – но что это? Улыбка? Очень, очень коварная…

- Попалась, - прошептал он и засмеялся.

Белла была в шоке и смотрела на него секунду, две, три, прежде чем…

- Белла? Мне так жаль, пожалуйста, не плачь… это была отвратительная, безвкусная шутка, я просто хотел снова увидеть, как ты смеёшься, мне так жаль… - Он протянул к ней руки, к ней, плачущей, сидя на полу, скрестив ноги, к ней, побеждённой, словно он не знал, что делать с плачущей женщиной.

- Нет, - провыла она, - это было очень смешно!

- Тогда…

- Я плачу, потому что мне так… так… так жаль! – задыхаясь, выпалила Белла. – Я не должна была… не должна была уходить. Каждая секунда… я не могу… я так… - Она попыталась взять себя в руки. – Не могу дышать без тебя. Всё болит. Я не заслуживаю тебя. Ты любил меня так беззаветно, и я не могу снова просить об этом. Но Эдвард, я хочу этого. Хочу так сильно.

Он уставился на неё в полном недоумении.

- О чём ты? Белла, я не… - Он почесал затылок под шапкой. – Я не могу винить тебя за то, что ты сделала. И тебе не стоит винить себя. Не позволяй Элис отговаривать тебя от принятого решения – ты сделала то, что должна была…

- Нет! – закричала Белла, сначала оттолкнув его руки, а потом быстро взяв в свои. – Нет, я не буду слушать это – как ты винишь себя, за всё, всегда. На самом деле, я просто пребывала в ужасе при одной мысли о том, что ты когда-нибудь обидишься на меня, потому что никогда не сможешь иметь всё, и ты перестанешь писать, и будешь иссыхать без искусства, и будешь несчастен, и о, Эдварда, я не могла вынести этого. Я думала, что если скажу – я или рисунки, ты выберешь меня…

- Но я не выбрал и рисунки, - тихо сказал Эдвард. – Я вообще ничего не выбрал.

- Знаю, - сказала Белла, чьи всхлипы наконец перешли в лёгкую икоту. – Я выбрала за нас. И это было так эгоистично с моей стороны. Я не заслуживаю тебя – ты заслуживаешь большего. Мне лишь так хотелось увидеть тебя парящим, что я забыла – ты не хочешь парить такой ценой… если это опасно.

- Белла, - выдохнул он, словно был полон боли. – Я не… когда ты сказала, что не хочешь сдерживать мои способности к искусству и поэтому ушла – ну, прости, но всё привело к обратному результату, потому что я не смог написать ни единой картины с тех пор, как ты вышла за эту дверь.

- Я просто ждала, - прошептала Белла, - ждала, что ты придёшь ко мне и скажешь: «Белла, ты нужна мне», - и я скажу, что ты тоже мне нужен, и мы перестанем быть – ну, я перестану быть такой несчастной. Теперь я вижу, как эгоистичны, и бессвязны, и нелогичны были эти мысли, потому что если бы ты порвал со мной – всё, что я бы делала, это смотрела на потолок, дожидаясь, когда ты осознаешь, что совершил ошибку, что мы – что мы должны быть вместе, ты и я, невзирая ни на что, потому что ты безумный, и эксцентричный, и идеальный, а я неуверенная, и эгоистичная, и до глупого сильно люблю тебя, даже если эти чувства больше не взаимны.

Эдвард казался совершенно ошеломлённым нашей беседой.

- Это… я никогда и не думал, что могу так поступить. Думал, что с нами всё кончено, навсегда.

- Как ты мог? – спросила Белла. – После всех тех раз, когда я говорила, что люблю тебя и нуждаюсь в тебе и просто… как?

- В этом не было смысла, - сказал Эдвард. – В твоей любви ко мне. Белла, я знаю, чем являюсь. Знаю, что у меня есть проблемы и что их решение – за гранью моего понимания. И это – то, что ты решила уйти, - было так мне понятно – не то, чтобы это уменьшало боль, но я понимал: тебе нужно было сбежать от такого монстра, каким я являюсь, и пусть я не мог обладать тобой, зато ты была в безопасности. Это – то есть… Белла, дело не в любви.

- А в чём? – спросила девушка, готовая услышать, что уже слишком поздно.

- В доверии, - проговорил Эдвард спустя мгновение. – Думаю, я просто не верю твоим… твоим словам. Они звучат идеально, и Белла, если ты говоришь правду…

- Так и есть…

- Тогда я самый счастливый, самый везучий… счастливейший мужчина на земле. Но… как я могу поверить в них?

- Не знаю, - прошептала Белла, - но сделаю всё, что угодно. Всё, Эдвард.

- Дело не… - Он мимолётно коснулся её лица, словно драгоценного камня за стеклянной оградой. – Я никогда… никогда не думал, что такой вариант существует. Так сильно старался покончить с этим и двинуться дальше. Но я… снова иметь тебя в своей жизни, Белла… это бы… сделало меня таким…

- Тебе необязательно вообще брать в руки кисточку, когда я буду рядом, - прошептала Белла. – Ведь всё дело в тебе, Эдвард. Всегда было в тебе. Не в кисточке, или холсте, или в способности сделать их прекрасными. Дело в твоём смехе, и глазах, и в жесточайшем шторме, что может бушевать внутри тебя, и в твоих прикосновениях, до сих пор столь… нежных, и…

- Я ничего не могу обещать, Белла. Я не знаю, не знаю, как можно настолько открыться. Я хочу, Боже – ты такая прекрасная, всё ещё являешься самым прекрасным, что есть на земле, и всегда будешь таковой, неважно, сколько ещё раз ты разорвёшь меня на части, но я не, я не могу… то, что я чувствовал, когда наблюдал, как ты уходишь, я не смогу…

- Просто быть твоим другом. Или твоим… не знаю. Просто быть рядом, Эдвард… Сегодняшний день был лучшим за прошедший месяц. Я лишь хочу тебя. И приму тебя в любом качестве.

Эдвард сделал глубокий вдох.

- Ты просто… можешь просто посидеть рядом, пока я пишу? Я так давно этого не делал; не мог, пока тебя не было поблизости. Все цвета, что ложатся на холст – они льются от тебя, Белла. Мне нужно это. Мне нужно, чтобы ты просто сидела рядом и помогала сосредоточиться, чтобы я мог найти смысл во всём вокруг единственным известным мне способом.

Белла не получила ни обещания отношений, ни даже дружбы. Но она была с Эдвардом, и когда она вышла из его дома, он подарил ей цветок, который писал – живой цветок, сохранённый им для неё.

И этого было достаточно.