Белла.

Этот ублюдок оставил меня. Одну. Без каких-либо средств к существованию.

Самое большое преимущество того, что ваш лучший друг – гей в том, что он всегда остается честен с вами. Ну кто еще скажет что ваша новая прическа полное дерьмо? Или что твоя одежда просто ужасна? И еще с ними можно обниматься, совершенно не боясь, что тебя затащат в постель. Недостаток всего этого заключается в том, что если какой-нибудь красавчик изящной походкой провальсирует по музею, то вас тут же оставят в одиночестве, послав в черту.

У меня кончились деньги.

Если уж он бросил меня, то мог бы хоть посадить на автобус. Или сделать что-нибудь еще. Вместо этого я застряла тут. Мой телефон сдох. Снова. На самом деле он просто жертва слишком ленивого/забывчивого/глупого (выбрать одно) хозяина. Где же те времена, когда были простые телефоны, и люди не использовали монетки, чтобы позвонить? Можно, конечно, попробовать достать несколько монеток и позвонить Элис, но, похоже, в этой глуши таксофоны просто вымерли.

Я просто застряла в этом дерьмовом месте. Клянусь, я убью его, когда встречу.

Может быть, мне повезет, и Джеймсу хватить только быстрого минета, а потом он вспомнит, где я, и придет меня забрать. Конечно, я знаю, что мне не повезет. Ну кто еще может застрять в этой поганой художественной галерее субботним днем, вместе с Джеймсом, вместо того, чтобы сходить в кино или устроить секс-марафон на весь день? (Сексатлон? Трахатлон? Оргазматлон? Хм……Оргазматлон, мне нравится эта идея.)

Я не буду помогать ему сегодня.

Ей богу, если Джеймс придет и вытащит меня отсюда, я помогу ему с одеждой для этого дурацкого шоу, а потом пну его по заднице. А после этого буду просто доставлять ему всяческие неудобства. Гавнюк. Я не стану ему ни в чем помогать. Пусть сам делает это чертово шоу, я не собираюсь помогать ему с ресницами или с расчесыванием париков. И тем более, я не буду выщипывать его брови. Я хочу отдохнуть от всех этих Катти, болтливых королев и этих чертовых драм с лифчиками. Ух. Если Джеймс снова возьмет мой лифчик для этого гребаного шоу, потому что свой он забыл дома, то я просто убью его! Мне плевать, если в клубе будут только гей и обычные туристы, не способные отличить крысиную задницу от моей груди. Я отказываюсь. Я плачу хорошие деньги за все, что могу купить. А он может купить только сам себя!

И кто на этой земле будет использовать имя Викки? Что ж, ему нужно поменять все это дерьмо, и может тогда он будет получать больше чаевых.
Он будет участвовать в конкурсе, для которого, я знаю, он попросит меня выбрать ему одежду.

Я отказываюсь. Я не собираюсь тратить время на это дерьмо. Я устала от этого. Я хочу просто жить.

Повернувшись к центральной двери, я шлепнулась на скамейку(надеюсь, что это действительно скамейка). Я не должна трогать ни одно произведение искусства и открывать свою сумку или пакет с завтраком. Вот хорошая причина чтобы выполнить пакет для ланча в стиле звездных войн как сумку: ты можешь положить туда сэндвич, на тот случай если идиотка Мари бросит тебя в галерее. Я всегда люблю все планировать. На самом деле, я жутко не люблю быть голодной. Жаль, что я не взяла с собой сникерс или что-нибудь еще.

Я решила сделать себя немного счастливее, вытирая задницу обо все это искусство перед тем, как поесть. Я достала сыр, зелень, уксус, базилик и тостовый хлеб. Черт, лучше бы вернуться домой до того, как наступит время для десерта, потому что я не смогла упаковать весь магазин с конфетами. И еще мне нужен кофеин.

***

Эдвард.

Она была единственной, кого я заметил в этой чертовой галерее. Когда она пришла сюда впервые, с ней был высокий, привлекательный парень, с завязанными в хвост светлыми волосами. Он был похож на того, кому принадлежала галерея, на художника. Я же больше похож на мальчика, которого отправили на день культуры, но ему не до этого, ведь он мучается похмельем. Я так и не понял, зачем моя мама потащила меня с собой на эту выставку. Это О'Киф (прим. пер: Джорджия О'Киф - американская художница), сплошные члены и влагалища, толкующие об очевидных фрейдистских подтекстах.

Многие в этой галерее выглядели как моя мама: обтягивающие слаксы или брюки и блузка. Самое неприятное во всем этом то, что искусство в этой чертовой стране покорилось сцене для богачей и людей среднего класса, которые стремятся стать невероятно богатыми. Это чертовски неудобно, когда твоя фамилия красуется на стене славы тех, кому приклеили платиновую звезду на лоб за пожертвования. Девушка, вероятно, не из той семьи, чья фамилия была бы на стене.

Она здесь, а с ней парень с лошадиным хвостом. Многие люди идут сквозь галерею также как и я с мамой: медленно и плавно прогуливаясь, не останавливая на долго, поспешно изучая произведения искусства. Думаю, если Бог все-таки существует, то он или она думает, что мы все похожи на муравьев в большом муравейнике, которые поддерживают определенный ритм жизни. Когда ты видишь ее, пересекающую галерею, то понимаешь, что она сильно выбивается из этого ритма, все время спотыкаясь и налетая на людей.

Я был удивлен тем, что Муффи или Джанет или Хильдегард не отвели ее в сторону в целях безопасности.

Она прошла мимо влагалищных цветов так, будто их вовсе не существует, но создание такого движения рядом с одной из скучных картин заставило муравьев искать новый путь. Покровители искусства пропустили все картины, потому что глупая девочка разрушила все их движение по линии. Я сдержал смешок и подумал о каком-то мультике про муравьев, где они начинали кричать, если кто-то нарушал общее движение. Мама стукнула меня локтем, как бы говоря «только попробуй выкинуть что-нибудь на людях». Я закатил глаза, но все-таки продолжил делать вид, что рассматриваю картины.

Через некоторое время, я понял, что она все еще ходит по галерее взад вперед, вместе с муравьями, но человека с конским хвостом не было видно. Я не уверен, замечала ли она хоть что-нибудь из находящихся рядом произведений и находила ли она их действительно бесценными. Но я могу сказать, что мыслями она явно была не здесь и, скорее всего, ждала парня, который должен был вернуться. Она обняла себя руками за плечи, свела брови и сильно прикусила нижнюю губу, так, что пошла кровь. Только в тот момент, когда она подняла руки, я понял, что у нее даже нет сумки. Вместо этого, у нее была коробка для ланча со звездными войнами. Она серьезно? Люди продают это дерьмо на eBay (прим. пер: американская компания, предоставляющая услуги в областях интернет-аукционов (основное поле деятельности), интернет-магазинов, мгновенных платежей) коллекционерам или закидывают в дальние ящики шкафов, а она использует это как сумку.

Видимо, она что-то решила для себя, потому что я наблюдал за ее мимолетной вспышкой гнева и за тем, как она направилась к выходу. В тот момент, когда стеклянная дверь захлопнулась за ней, я принял свое собственное решение. Я оставил «муравьев» и свою маму и направился за ней.

***

Она не успела далеко уйти. Я увидел ее, сидящей на скамейке, пожертвованной какими-то любителями искусства, которые хотели, чтобы их имена были выгравированы на табличке возле скамейки, а не на почетной стене. Она совершала странные движения, похожие на танец. Я мог видеть, как она ерзала задницей по скамейке, будто хотела ее отполировать. Она поставила свою сумку рядом с собой и открыла ее. Я думал, что она достанет телефон, чтобы позвонить своему волосатому дружку, но она этого не сделала. Нет, она достала сэндвич и начала аппетитно его жевать. Сэндвич. Из железной коробки для ланча. В галерее искусств.

Так как сегодня мне больше не представится возможность этого сделать, то я откинул голову назад и громко рассмеялся. Звук эхом отражался от кирпичных стен галереи. Я должен был бы побеспокоиться о том, что она услышит меня, но мне было все равно. Я просто обязан поговорить с ней.

***

Белла.

Вот дерьмо.

Я видела его внутри несколько минут назад, там, где старики в парадной одежде, богатые люди среднего возраста и обычные богачи рассматривают эти чертовы цветы.

У него был скучающий вид.

Я буду права, если скажу что он здесь со своей мамочкой. Он слишком привык к этому всему, как он не старался показать всем своим видом, что хочет быть другим. Я очень хотела сказать ему, что он вовсе не обязан выглядеть также как все эти люди. Ведь важно не то, как ты выглядишь, а то, как ты относишься к этому. Но я понимала, что он слишком боится свою мамочку, чтобы хоть как-то изменить образ жизни. Я могу сказать, что его явно что-то привлекает во всем этом, потому что его глаза иногда загорались.

Тем не менее, сейчас он стоял здесь. Я знаю, что в этом Британском Марше Смерти под названием художественная выставка, он не дошел до конца, и я отдаю ему должное за это. Я знаю, что он мог видеть меня, наблюдающей за ним, но он боится просто подойти и сказать «привет», не говоря уже о том, чтобы приземлить свою задницу на это произведение искусства. Может быть, на доске позади меня красуется имя его бабушки. Черт, это должно быть весело. Оно стоит того, что меня сегодня бросили.

Я решила, что сегодня дам ему отдохнуть. Может быть, уход отсюда это был его первый крошечный детский шаг в попытке пересечь огромную комнату, но он боится, что упадет и ударится попкой.

- Привет, Rich Kid (прим.переводчика: Rich Kid(Рич кид) переводится как богатый ребенок, но я думаю, что в английском варианте это выражение звучит лучше, чем в русском). Ты любишь козий сыр?

Он выглядел растерянным. Танцующий Иисус Христос, как будто бы здесь есть кто-то еще, кому уже давно за пятьдесят. Нет, просто я и он. Ведь, вероятней всего, Джеймс сейчас трахает какого-нибудь красавчика. Поэтому только я и он. Он и я. Черт, я все забыла. Просто два молодых человека. Так что я там сказала?

Оу, точно. Я предложила ему свой бутерброд, а он все еще стоит там и молчит.

- Что ты спросила?

- Я сказала, что если ты любишь козий сыр, то я могу поделиться с тобой своим волшебным бутербродом. Но только при одном условии.

- Условии? – его брови поползли вверх и он ухмыльнулся. – Что еще за гребаное условие?

- Ну, вообще-то их два. Во-первых, ты поможешь мне достать Сникерс. Мы можем поделить его, но вообще, я бы не отказалась и от любых других сладостей.

- Думаю, я смогу найти шоколадку. Так что там во-вторых?

- Rich Kid, ты меня слышал? Не просто шоколадку, а Сникерс. С орешками и всем остальным дерьмом, которое в него входит. Я могу попросить тебя принести мне сникерс без орехов, но все знают, что это обычный Марс. Поэтому я говорю, Сникерс.

- Хорошо, Сникерс, – согласился он. – Так что за второе условие?

- Я должна как-то добраться до дома. Ты можешь дать мне телефон или сказать своему шоферу, чтобы он отвез меня, ведь я знаю, он у тебя есть, а может даже и не один. Я просто не хочу сидеть здесь весь этот дурацкий день.

- У тебя есть планы?

О, боже. Он просто прелесть. Есть ли у меня планы? Да, у меня есть планы. Я наконец-то хочу поспать или может прочитать пару страниц Чосера (прим. пер: Чосер - самый знаменитый поэт английского средневековья, «отец английской поэзии», один из создателей английской литературы) и на этом закончить этот дерьмовый день.

- Хм, - ответила я. – Я не уверена. А у тебя есть планы?

Он не ответил. Вместо этого он развернулся и скрылся в галерее. Я закатила глаза и опустила голову. Что за хрень? Он мог просто дать мне телефон, чтобы я позвонила Элис. Судьба опять повернулась ко мне задницей.

Я посмотрела вниз. Ладно, возможно мои джинсы выглядят слишком потертыми. Но это не моя вина, просто у меня слишком короткие ноги и я все время наступаю на собственные штанины. Мои ботинки были грязными, но это опять же не моя вина. Я просто забываю взять в прачечную запасную обувь, чтобы помыть эту. Моя футболка, вроде, выглядела вполне нормально. Черт. Это футболка Кафка (прим. пер: один из основных немецкоязычных писателей XX века, большая часть работ которого была опубликована посмертно. Его произведения, пронизанные абсурдом и страхом перед внешним миром и высшим авторитетом и способные пробуждать в читателе соответствующие тревожные чувства, — явление уникальное в мировой литературе.). Из Праги. Это же их культура, правда? Чертов Кафка! Моя толстовка была чистой, я была в прачечной прошлой ночью. Это было забавно, до смешного забавно. Черт, я изменила прическу в этом месяце. Мои волосы, винного цвета, смотрелись очень мило. Я не стала как-то выделять их или красить в черный цвет. И думаю не зря.

Черт бы меня побрал. Джеймс все еще не возвращался. Rich Kid ушел. Мне стало скучно. Если бы у меня был телефон, я бы могла послушать музыку. Мне совершенно нечего делать.

***
Эдвард.

Я вернулся назад, чтобы сказать маме, что оставляю ее с подружками. Затем я пошел к этой сумасшедшей девочке с бутербродом. Она лежала на скамейке, используя свою коробку для ланча как подушку, и пыталась вздремнуть. Неужели меня не было так долго? Вроде разговор был коротким, ведь мама даже не спрашивала меня, куда я ухожу.

Она пускала слюни на свой рукав, а я думал, разбудить ее или просто сесть рядом. Я не мог даже представить, что заставило ее спать на неудобной скамейке перед галереей. Она вроде просила шоколадку и шофера, так что я собираюсь предоставить ей это. Она говорила что-то про козий сыр и я задумался, была ли она просто голодной или бездомной, даже при том что она выглядела не так плохо. Как же мне разбудить ее, если я даже не знаю, как ее зовут?

Я придумал множество вариантов того, как ее разбудить. Можно просто сказать «Эй, ты» или положить руку на ее плечо, а еще лучше просто скинуть ее со скамейки. Но думаю, эта девочка надает мне по яйцам, если узнает, что я думал об этом. Так что последний вариант явно отпадает. Я решил просто потрясти ее за руку, на что она начала бормотать и ударила меня по руке. Я рассмеялся и потряс ее немного сильнее. Она наконец-то проснулась и перевернулась на бок, прикрывая глаза рукой.

- О, привет, Rich Kid. Ты вернулся, – наверное, она думала, что я просто бросил ее.

- Я просто должен был предупредить маму, что она остается с подружками. Могу я подвезти тебя? – она улыбнулась так, будто увидела сказочного принца на белом коне, готового увезти ее встречать рассвет.

- Конечно, можешь. Думаю, мы начнем со сникерса, а потом можешь сваливать отсюда. Кстати, как ты относишься к большому количеству кофе? – спросила она.

Я встал и подал ей руку. Я видел все эти галантные движения в фильмах, и был уверен, что это дерьмо никогда у меня не получится. Она удивила меня, когда приняла мою руку, и мы пошли в сторону моего дурацкого серебристого Вольво, который мне подарили родители в целях безопасности. Я был уверен, что она опустит парочку пошлых комментариев по этому поводу и с нетерпением ожидал их услышать.