Глава 17. О музыкальном и подарочном.

Эдвард POV

Ми-бемоль, соль мажор, к концу — крещендо. Я решал задачу интуитивно, пальцы сами по себе находили нужное положение. Я не раз уже сочинял композиции, но ни одна из них не была такого масштаба. И дело было не в сложности, а в том, что я старался для Беллы — поэтому все должно быть идеально.

Закончив, я настолько нервничал, что даже не решался поднять головы. Ей понравилось? Дома все заявляли, что без ума от моей музыки, но что еще им говорить? Они моя семья. Белла же могла не щадить моих чувств.

Она улыбалась. Не широко, но той мягкой улыбкой, какую обычно изображают на картинах. Той, которую не назовешь веселой, но совершенно удовлетворенной.

— Очень красиво. Ты правда написал ее для меня? — она будто не до конца верила.

Я достал диск из рюкзака, где целый день его прятал. Поначалу хотелось сделать ей подарок в школе, но все же музыка лучше звучала вживую. Домашние разбежались, поэтому мы с Беллой остались одни. Отец работал, мама уехала ко врачу, Эммет с Элис отправились за мороженым. Учитывая, что снег на улице еще не растаял, то была весьма надуманная причина, но жест я оценил. Розали увела Джаспера на назначенную терапию, а потом куда-то исчезла. Может, ушла на занятия или спустилась в подвал. На самом деле, меня не волновало, куда она делась, пока никто не устраивал скандал.

Я не особо понимал, почему Розали меня так не любит, но гораздо лучше осознавал, почему не люблю ее. Стоило признаться, когда родители привели ее домой, я возмутился. Она вела себя шумно и грубо, в лицо бросая нам проявленную симпатию. В отличие от Элис, которая сразу же влилась в семью, Розали дралась и кричала, отказываясь уступать хоть крупицу независимости. Несмотря на заверения родителей, что рано или поздно это закончится, мне выше крыше хватило ее истерик. Какой смысл был с ней бороться? Как бы мы ни пытались, наша семья никогда не стала бы той, о какой она мечтала, и за это Розали осознанно заставляла нас страдать.

За прошедшие годы Роуз смягчилась и сначала приняла, а потом и полюбила нас, но я не мог простить ее, что наша семья из-за нее чуть не развалилась. Когда с нами поселился Эммет, обстановка улучшилась, но в Розали оставалась какая-то неправильная жесткость. Элис клялась, что мне кажется, но я просто не доверял старшей сестре. Она была идеальным изваянием: высокой, красивой и совершенно холодной.

Но Джаспер ей пришелся по душе. Может, потому что они оба выскользнули (ладно, их в упор не видели) из поля зрения опеки. Может, потому что они были похожи так, что люди принимали их за близнецов. Ну или может, дело состояло в том, что, как и Эммет, Джаспер ей не дерзил. Какой бы ни была причина, я не мог вытравить из себя ревность.

— Эдвард? Она для меня? — тихий голос Беллы вывел меня из задумчивости.

— Что? А, да, для тебя, — я точно знал, что покраснел — как обычно в обществе Беллы — и протянул ей диск с простой надписью: «Колыбельная Беллы».

Она провела пальцами по скрытым пластиком буквам.

— Для меня, — Белла обняла меня за шею и прижалась к губам. — Мне очень нравится.

Любить ее сильнее уже невозможно. Ну, может только если она снова улыбнется.
— Сыграть еще?

Стоило ей попросить, и я сыграл бы еще тысячу раз. Но не успел я сесть обратно, как услышал доносящиеся снизу голоса. Уровень громкость ясно давал понять, что вернулись Элис с Эмметом. Конечно, на лестнице раздались легчайшие шаги, и Элис ворвалась в комнату.

— Так и знала, что вы здесь! Привет, Эдвард, — она едва одарила меня взглядом и кинулась с объятиями к Белле. — Как жизнь, Белла? Вкусно пахнешь — новый спрей для тела? Пошли поболтаем, я тут сохну без женского общества.

Белла оглянулась на меня и пожала плечами в стиле «ну что тут сделаешь?». Элис — это Элис, ее, как и ураган, не остановишь. Но она была ранимой девушкой и хорошей сестрой. И без серьезной причины не украла бы Беллу, а в этом случае вернула бы как можно быстрее. Конечно, для Элис и блеск для губ служил серьезной причиной утащить Беллу для разговора.

Эммет сидел за кухонным столом, усердно разбираясь с домашкой. Он и правда старался делать ее вовремя. Я сильно подозревал, что такая усидчивость вызывалась не внезапным интересом к учебе, а желанием облегчить маме жизнь. Хотя мы еще не обсуждали дело всей семьей, но знали, что она должна привести Джаспера в полицейский участок, чтобы тот сделал официальное заявление против бывшей приемной матери. Не все были в курсе, что его могли вызвать в суд в качестве свидетеля. Я бы тоже не знал, не подслушав папин разговор по телефону.

Когда я вошел на кухню, Эммет поднял голову, с радостью отвлекаясь от скучной «Алгебра, часть 2».

— Белла еще тут? — его ухмылка предполагала, что Белла сейчас судорожно одевается.

— Элис украла ее поболтать о помаде и о всем таком, — я достал из холодильника две колы и бросил ему одну. — Извращенец.

Эммет засмеялся:

— Да признайся уж, что ты мужчина, Эдвард. А она горячая штучка.

Да, Белла была горячей и самой красивой девушкой, но марать ее такими определениями я бы не стал. С особыми девушками, такими как она, нужно ждать свадьбы. Меня не беспокоило, чем занимались Розали с Эмметом, просто для нас с Беллой так было бы неправильно. Неуважительно.

— О своей девушке беспокойся, а мою оставь в покое.

У Эммета влетели брови.

— Ого, больное место? Могу кой-чего посоветовать, только обратись.

Возможность получить от Эммета советы напугала меня до чертиков.

— Я знаю, что делать, идиот. Белла еще не готова, и я уважаю ее мнение, — уж лучше пусть издевается на эту тему, чем я признаюсь, что скорее сам не готов.

Он с искренностью кивнул:

— Вот и хорошо. Всегда уважай их, Эдди.

Бессмысленно говорить ему, чтобы не называл меня «Эдди». Он знал, как я не выношу это прозвище, но если шесть лет его не отучили, то ничего уже не поможет.

— Я в курсе.

Не успел я придумать едкий ответ, как зазвонил телефон. Пришлось перегнуться через стойку и схватить его с базы.

— Каллены, Эдвард слушает.

Меня приветствовал теплый голос:

— Привет, Эдвард, это шериф Свон, отец Беллы. Мы с ней собирались к старым друзьям в резервацию, поэтому в шесть она должна быть дома. Успеете?

Я немного расстроился, хотя знал, что Белла дождаться не могла встречи с Джейкобом. Она постоянно жаловалась, что им трудно согласовать расписания.

— Конечно, шериф Свон, привезу ее вовремя.

Линия запищала, оповещая о параллельном звонке. Да ладно? Произвести хорошее впечатление на отца своей девушки как-то важнее. Пока я разговаривал с шерифом, на второй линии раздавались гудки, но вскоре резко оборвались. Почти тут же на столе завибрировал телефон Эммета. О-ой, может, звонил кто-то из домашних. Я быстро попрощался и повесил трубку.

Эммет схватил сотовый.

— Да, малышка! …Правда? Как? …Нет, не могу, ты же вытащила из моего джипа двигатель… Подожди, спрошу Эдди, — он прикрыл динамик рукой. — Джаспер вышел от психиатра, но у Рози еще час занятия. Заберешь его? Джип сейчас не на ходу, а Джасперу понадобится компания.

Подобрать Джаспера означало выйти прямо сейчас, чтобы вовремя довезти Беллу домой. Я терпеть не мог отвлекаться на что-то в ее присутствии, но Джаспер так редко о чем-то просил, что невозможно было отказать. Впервые ему мог помочь именно я, и впервые мы бы остались вдвоем. В ожидании ответа Эммет приподнял брови.

— Ага, заберу его.

Брат отписался Роуз, а я отправился за Беллой на второй этаж. Они с Элис сидели на моей кровати, увлеченно болтая.

— Так думаешь, стоит попробовать? Роуз согласна, мама тоже, но Джаспер наверняка откажет. А если так, какая разница, что говорят другие?

От чего откажется? Подслушивать неправильно, но не успел я войти, как Белла заговорила:

— Парни говорят «нет», но врут. Раз у него выразительные глаза, смотри в них.

Как бы ни хотелось узнать суть разговора, я заставил себя войти. Элис грустно мне улыбнулась и обернулась к Белле:

— У него взгляд «помогите мне». Но я не знаю, как помочь, с собой-то не справляюсь.

Видимо, речь шла о Джаспере, к которому Элис весьма привязалась.

— Белла, звонил твой отец, просил привезти домой, а потом вы сможете поехать в резервацию.

Белла радостно взвизгнула и спрыгнула с кровати.

— Надо уже выходить, мне еще забирать брата от… доктора.

К счастью, она не заметила заминки. Признаться, что ходишь к психиатру, не стыдно, но это дело Джаспера, а не наше с Беллой.

— Ладно. Пока, Элис. Я обдумаю твой вопрос.

На лестнице Белла взяла меня за руку.

— Мы все еще собираемся завтра в кино?

— Конечно, — ради Беллы что угодно. Вольво пиликнул при разблокировке, а я поторопился открыть перед Беллой дверь. — Заскочим сперва за Джаспером, ладно?

Было страшно оставлять его надолго в одиночестве. Сеансу должен был идти еще целый час, и ранний звонок вызывал беспокойство: по какой-то причине Джаспер не хотел или не мог дальше оставаться с врачом. Наверняка, он расстроен, но спокойная обстановка и компания двух человек благотворно на него повлияют.

Белла покрутила радиоприемник, остановившись на тихой музыке. В голову пришла одна мысль, и я рассеянно убрал ей волосы за ухо.

— О чем спрашивала Элис? Или я не хочу этого знать? — если дело касалось тампонов, девчачьих фильмов или Орландо Блума, я предпочел бы остаться в стороне.

Белла посмотрела мне прямо в глаза:

— Она спрашивала, если кровь или любовь не делают вас семьей, то что делает?

Элис будто загадывала загадку с забавным ответом, вот только тот же вопрос она задавала вчера и мне.

— И что ты ей сказала?

— Ничего. Не знала, что ответить.

Я тоже не знал. Мы уже подъезжали к офису психиатра, и, если кто и понимал, в чем дело, так это Джаспер. Начался дождик, я припарковался и пошел к лестнице. Мы все посещали этого доктора, как вместе, так и по отдельности. Феликс, который просил называть его по имени, встречался с нами после удочерения Розали, в тщетной попытке сгладить ситуацию, и после приезда Эммета. Он не вешал лапшу на уши, и если считал, что с Джаспера хватит, значит, так и было.

Джаспер, не двигаясь, сидел в холле и вид имел, будто вот-вот вырвет или грохнется в обморок. В журнал на коленях он едва смотрел, глядя в никуда стеклянными глазами, а меня даже не узнал.
Я хотел уже подойти к нему, но меня подозвала секретарь и тихо вздохнула:

— Во время сеанса мистер Уитлок потерял сознание. На пару секунд только, сейчас он в порядке, но обязательно накормите его и присмотрите вечером.

Класс. Я приглушил голос и как можно спокойнее обратился к Джасперу:

— Ладно. Джаспер, пойдем домой? Завезем Беллу к ней, и тут же обратно.

Он молчаливо поднялся, аккуратно сложил журнал и опустил на столик. Не улыбнулся мне, не поднял глаз, просто скользнул мимо, как привидение. За один сеанс его состояние стало еще хуже, чем после переезда к нам. Я безмолвно последовал за ним, держась на расстоянии и не тревожа.

Мы почти подошли к двери, когда он заговорил:

— Спасибо, что заехал, Эдвард. Знаю, ты был с Беллой.

Джаспер с такой легкостью понял мои потаенные мысли, что стало совестно.

— Да без проблем. Семья на первом месте.

Он передернул плечами, оставляя впечатление, что я ляпнул что-нибудь не то. Да уж, станет только хуже, когда он увидит в Вольво новое лицо.

— Ты как? — выглядел он отвратительно.

— В машине меня не стошнит, — Джаспер запрокину голову, наслаждаясь падающими на бледное лицо каплями дождя.

Я даже не нашел, что ответить. Плевать на машину. Если ему станет плохо, я остановлюсь и выведу его, ну или потом помою сидения. Меня больше заботило моральное состояние Джаспера.

— Я о том, что ты сильно бледный. Ну да тебе лучше знать, — легкий тон, никаких замечаний.

Белла сидела спереди, радостно подпевая радио. Джаспер на пару секунд замер с непроницаемым выражением лица. Потом открыл дверь заднего сидения и залез внутрь.

Я решил сам их подтолкнуть к знакомству. Джаспер не пошел бы на контакт первым, а Беллу уже напугал его пристальный взгляд.

— Джаспер, это моя девушка, Белла. Белла, это Джаспер.

Я не знал, как лучше их представить. Назвать Джаспера «приемным братом» было грубо, да и у Беллы возникли бы ненужные вопросы. «Мой брат» ему бы тоже не понравился. Как только речь заходила о его причастности к семье, Джаспер напрягался и не верил словам, даже сказанными из самых лучших побуждений.

— Привет, — робко поздоровалась Белла, чуть махнув рукой.

Сжав челюсти, Джаспер поймал ее взгляд в зеркало заднего вида. Несмотря на создавшееся впечатление, грубость вышла непреднамеренной. Иногда нужные слова не сразу приходили ему на ум и требовалась пара секунд, чтобы их подобрать. Отец говорил, что ему повредило мозги (конечно, он выразился лучше) и что со временем это пройдет. Мы не должны с ним нянчиться и договаривать за него, Джаспер справится сам, без нашей помощи.

Секунд через пятнадцать он выдохнул.

— Приятно познакомиться, Белла, — и одарил ее милой улыбкой.

Белла тут же расслабилась и тоже улыбнулась. Я заметил, что Джаспер лучше научился разряжать обстановку, сам при это оставаясь настороже. Но бесследно для него это не проходило.

— Пересядешь вперед?

— Нет, выбор за леди, — немедленно прозвучало в ответ.

Поездка прошла в тишине. Белла стеснялась Джаспера, а сам он витал в своих мыслях. Я то и дело пытался их разболтать, но никто не поддался. Пришлось пожалеть, что не взял с собой Элис. Если бы у нее не получилось втянуть Джаспера в разговор, она бы просто заполнила тишину.

К тому времени, как мы подъехали к дому Беллы, я весь вымотался. Джаспер заснул, положив голову на ремень безопасности. У меня не осталось сил спорить и напоминать, что днем ему спать не рекомендуется. Оставив двигатель работать, чтобы Джаспер не замерз, я проводил Беллу до дверей. Там она меня поцеловала.

— Так значит, это Джаспер. Милый.

Я и подумать не мог, что Белле любопытно увидеть моего приемного брата. Она была знакома с остальными членами семьи, а я знал Чарли. Наверное, она считала, что мы прячем от нее Джаспера, и гадала о причинах.

— Ага, хороший парень, — не стал ей говорить, что вся милость довольно быстро исчезает. Расстраивался ли он из-за предстоящей поездки в полицию или еще не оправился после больницы, но каждую ночь мы просыпались от его криков. Во вторник даже дважды. Поймите меня правильно, я переживал за парня и все такое, но сказывался недостаток сна. Но Белле об этом знать не стоило. Зачем рассказывай ей, что мы именно такие странные, как о нас говорят.

Только в дверях я вспомнил, что хотел узнать:

— Мама спрашивает, придете ли вы со шерифом Своном на ужин в пятницу. Вечер в стиле «давайте поделимся унизительными историями из детства детей».

Белла рассмеялась:

— Можешь звать его Чарли, как и я. С радостью придем.

Еще один поцелуй, и она вошла внутрь, а я все сжимал в руке диск. Подождал на крыльце, пока в ее окне не зажжется свет, и только потом вернулся в машину. Джаспер спал, и я помялся, стоит ли его будить, но решил, что мне влетит, если даже не попытаюсь, поэтому осторожно потряс его за плечо.

— Эй.

Он без предупреждения раскрыл глаза и схватил меня за запястье, выворачивая его до предела. От потрясения у меня пропал голос, и я правда думал, что он перегнется и ударит. Я разжал пальцы — драка бы только усугубила дело. Джаспер действовал на чистом инстинкте, а я не хотел его спровоцировать. «Спокойно, Эдвард, соберись».

— Джаспер, это я.

Он признал мой голос и тут же отпустил запястье.

— Прости.

— Ничего, — я потер руку, на которой уже наливались синяки. — Пересядешь вперед?

Джаспер прищурился, но кивнул и выбрался из машины. Я знал этот взгляд: он не доверял мне и считал, что попал в неприятности. Даже сейчас он не верил, что мы добры к нему без скрытых причин. В старой семье его еще как запугали.

Пассажирская дверь открылась, и Джаспер залез внутрь. Выглядел он лучше, чем в клинике, но не на много. После сеансов он обычно возвращался бледный и не в настроении и прилипал к Элис, либо сбегал в комнату. Предполагалось, что после разбора внутренних демонов тебе полегчает, но с Джаспером это не срабатывало.

Оказавшись с ним на переднем сидении, я понятия не имел, о чем говорить. У него тоже не было идей, но Джасперу не мешала тишина. Я хотел утешить его, дать понять, что не злюсь и наша семья всегда будет на его стороне, но промолчал. Джаспер верил поступкам, а не словам, и я еще не заслужил его доверия.

Отчаявшись, включил радио. Не подозревая, какую музыку он любит и любит ли вообще, переключился на классическую. Когда мы подъехали к дому, Джаспер внимательно прислушивался, буравя приемник взглядом, будто видел всплывающие ноты.

— Это Бах, — заговорив, я и сам удивился, но привлек его внимание. Взглядом он попросил разъяснений. — Кантата 105. Одна из поздних работ.

— Я знаю эту песню. Не помню, откуда, но знаю, — Джаспер уставился вдаль, то ли обрадованный, то ли раздосадованный этим фактом. — Можешь ее сыграть?

Впервые мы нашли нечто общее.

— Да, хочешь послушать?

Он поднял на меня полные тревоги глаза, взвешивая варианты. Наконец, Джаспер решил рискнуть и кивнул:

— Если ты не против, — и постарался придать голосу небрежный оттенок, отчего мне стало ясно, что он жаждет согласия.

— Конечно, — странный, натянутый разговор, но хотя бы настоящий и взаимный. Композиция закончилась, и я заглушил двигатель. — Приехали.

Розали встретила нас в дверях, вызвав у меня досаду. Техникум располагался в паре кварталов от офиса психиатра, она могла бы с легкостью забрать Джаспера сама.

— У тебя же пары.

Она безразлично пожала плечами.

— Были, пока Дастин не поджег двигатель, а нас не отпустили, — голос у нее звучал как обычно при разговоре со мной: надменно, будто я всеми способами мешал ей жить.

— Прости, Джаспер. Если бы я знала, что освобожусь раньше, приехала бы за тобой сама.

Другими словами: Эдвард — идиот, которому ничего нельзя доверить.

Джаспер почувствовал мою злость и скованно улыбнулся.

— Да все хорошо. Если бы я знал, что освобожусь раньше, подготовился бы. Помочь тебе с ужином? — явно нервничая, он потер глаза.

Джаспер не должен был играть роль перетягиваемого каната в нашей с Роуз бесконечной войне. Он и так чрезмерно волновался и запросто мог словить нервный срыв еще до начала слушаний. Розали покачала головой, а я подтолкнул его к лестнице.

— Пойдешь?

Конечно, он понял меня. Джаспер отлично умел сосредотачиваться на чем-то одном — наверняка, все его мысли занимало мое согласие.

— Ага, конечно.

Я редко приводил в комнату гостей; хорошо, что после Беллы не оставалось беспорядка. Джаспер не присел ни на кровать, ни на кресло, замерев у пианино. Он пришел с определенной целью, а не с визитом вежливости.

— Как я сказал, это кантата 105.

На какое-то ужасающее мгновение я подумал, что сыграть не получится, что напряжение от присутствия Джаспера накроет меня с головой и я пропущу ноты. Но страх прошел, и мелодия полилась без запинки. Я разучил ее много лет назад и сейчас мог свободно наблюдать за Джаспером, не смотря на ноты. Он не двигался, не моргал, лишь следил за моими руками.

Сидеть было жутковато, комнату освещали только лучи заходящего солнца. От Джаспера исходила аура пустоты, будто его тело - вырезанная из бумаги фигурка, которая рассыпется на кусочки, как только замолчит мелодия. Я не стал спрашивать, куда он унесся мыслями. Легкая улыбка в уголках губ делала его если не довольным, то умиротворенным.

В воздухе затихли последние звуки, и я убрал пальцы с клавиш. Мы встретились взглядами.

— Мама играла эту песню по вечерам. Не так шикарно, как ты, правда.

Я силился вспомнить, когда Джаспер в последний раз мог видел свою мать. Она умерла в 1998 году, а он до этого уже пожил в приемной семье. Насколько я знал, до болезни она была хорошей матерью. Папа не вдавался в подробности, обрисовывая ситуацию, просто упомянул, что она больше не могла заботиться о Джаспере. Мы, дети, между собой в деталях обсудили все известные факты, придя к мнению, что она сошла с ума, но с Джаспером я бы в жизни об этом не заговорил.

— Ты ее помнишь?

— Не особо. Социальная служба забрала меня в пять лет. Но я видел фотографии и сильно на нее похож.

Лезть ему в душу я не собирался. Биологических родителей тоже не помнил, и это придавало мне странности Калленов. Я считал Карлайла с Эсме настоящими родителями, но не мог сдержать любопытства относительно Элизабет и Эдварда-старшего, в честь которого меня назвали. Этим мы с Джаспером были похожи: желанные, любимые дети. Мне просто чуть больше повезло, когда я попал в систему.

— А ты не мог бы меня научить? Ко дню рождения?

Слова дышали такой надеждой, что мне не хватило духу отказать, хоть мелодия была крайне сложной и мне еще не доводилось никого учить.

— Может быть. Сначала надо научиться читать ноты...

— Я умею, — то, что он осмелился меня перебить, явно показывало степень его желания оставить о матери память. — Я играл на гитаре.

— А почему перестал? — было бы неплохо разделить с кем-то из домашних любовь к музыке.

Джаспер тут же закрылся.

— Гитара была старая, сломалась. Потом постоянно присматривал за младшими, не получалось наскрести денег на ремонт.

Может, гитаре не повезло при встрече с Марией? В ответ на вопрос я выслушал бы еще больше вранья и уверток.

— Если умеешь, это поможет. Сложная мелодия, сомневаюсь, что ее можно выучить за пару недель, но мы попробуем. Даже если не успеешь ко дню рождения, после него недолго останется. Почему именно до?

Джаспер неуверенно улыбнулся:

— Да ничего особенного, если ты и потом мне поможешь.

И до меня вдруг дошло. Он хотел выучить мелодию, потому что не верил, что останется здесь, когда с наших плеч снимут юридическую ответственность.

— Обязательно добьем до конца.

С его-то мотивацией мы быстро справимся. Я надеялся, он заметил намек: если попросит, я помогу не только с музыкой.

Как бы то ни было, секреты Джаспер хранил не хуже Мона Лизы.

— Хорошо.

Он хотел сказать что-то еще, но тут раздался голос мамы:

— Эдвард, ужинать! Джаспер с тобой? — услышав подтверждение, она снова позвала: — Джаспер, пойдем есть!

Я спускался по лестнице, а во мне пробуждалась надежда, ведь Джаспер постепенно вылезал из своей скорлупы. Мы по-настоящему разговаривали, а это многое значило. К тому же он подкинул отличную идею подарка на день рождения.

Перед входом на кухню Джаспер заглянул мне в глаза:

— Спасибо, Эдвард.

— Да не за что.

---

Мне нет оправданий, интерес к Саге угас, но перевод отдавать не хочу.