Глава 9.
А, вот тот пакет, который мне нужен. Я поднял его, забирая вещь, которую приобрел для Беллы в магазине игрушек для взрослых.
Вообще я планировал использовать ее для наслаждения. Но нет, Белла попробовала вывести меня из себя, поэтому сейчас эта вещь будет использована для боли. Я покачал головой, когда бежал с кожаным ремешком через лес. Так жаль, но на ее прекрасном теле окажутся синяки.
Не делай этого и никаких следов не будет.
Дерьмо! Только не ты! Убирайся, мне не нужно сейчас это дерьмо.
Ох, но хочешь ли ты, чтобы на ее невинном теле появились увечья?
Ничего такого не будет, если она будет слушаться меня.
Она уже слушается тебя. Ты считаешь, что твои поступки могут сделать ее счастливой, и что она должна восхвалять твое поведение? А когда этого не происходит, ты превращаешься в монстра.
Отвали! Основанное правило в том, что она должна уважать меня.
Пока у нее нет причин, чтобы уважать тебя.
Дело не в ней. Во мне. В том, что Я хочу. Неважно, чего хочет она.
Давай-ка начистоту. Она должна ублажать тебя, делая то, что ты велишь, и притом притворяться, что получает удовольствие от всего этого?
Хм… ну, похоже на то.
И ты находишь это поведение допустимым? И тебя не волнует, что чувствует она?
Какого черта? Почему тебя это так колышет? Не можешь ли ты просто убраться отсюда?
Не узнаешь меня? Я - это ты, Эдвард.
Чушь! Твои рассуждения больше напоминают Фрейда или других чёртовых психиатров!
Хм, не так плохо. Можешь называть меня Фрейдвард.
Хм, хорошо, Фрейдвард, почему бы тебе не посмотреть на меня в действии?
Я взял кожаный ремешок, который держал, обернул его вокруг руки, остановившись на границе комнаты с лестницей. Я хотел показать обоим, и Белле, и «Фрейдварду», кто здесь главный. Никто не может оспорить мою власть… даже мое второе «я».
Предсказуемость. Белла сидела в излюбленной позе, прячась от всего остального мира.
Я быстро сел, опустив ремень вниз, не показывая его девушке. Я не хотел, чтобы она узнала, что скоро получит по заслугам.
Точно. Ты просто боишься увидеть в её глазах, что для неё ты просто ужасное чудовище, безобразный монстр.
Заткнись к чертовой матери, Фрейдвард! Тебе не удастся остановить меня.
- Подойди сюда, Белла, - скомандовал я, сверля девушку холодным взглядом.
Когда она встала передо мной, её тело дрожало. Она все время держала голову опущенной вниз, несомненно, боясь взглянуть мне в глаза.
Сильно схватив рукой подбородок, я заставил её посмотреть на меня.
- Время для наказания, Белла. Ты сама виновата в этом. Я предупреждал тебя, и даже позволил себе принести несколько вещей. Все кончится сейчас. Я устал предупреждать тебя. Поверь мне, когда я говорю, что это всего лишь малая толика того, что может ожидать тебя в дальнейшем. Впредь, каждое полученное тобой наказание будет еще жестче, чем предыдущее, - говорил я, сурово всматриваясь в ее глаза, полные слез.
- Пожалуйста, Эдвард. Пожалуйста, не делай этого. Я буду хорошей. Обещаю. Пожалуйста, не причиняй мне боль снова, - умоляла она, и огромные капли слез стекали по ее лицу.
Я не позволю ей остановить себя. Она должна быть наказана.
Да, потому что изнасиловать её, угрожать и унижать - этого не достаточно.
Я НЕ прекращу этого. Она знала о последствиях. Знала, какие именно действия повлекут за собой наказание. Я предупреждал.
Давай-ка, посмотрим, ты уже бил ее, оставляя синяки, заставляя ее корчиться от боли. Но этого не достаточно, не так ли?
Нет, не достаточно. Я предупреждал ее. Если я не сделаю этого, то она посчитает, что может ослушаться снова и снова. Я не потерплю этого! А теперь заткнись, потому что это, так или иначе, случится!
Я знаю, что должен сделать. Эта девочка, несомненно, доводит меня до безумия. Я не позволю ей играть на моих эмоциях. Это – человеческое качество, а человеком я не являюсь. Я не собираюсь откладывать наказание. Фрейдвард, наконец-то, затих.
- Ты никогда не будешь дерзко говорить со мной. Ты будешь наказана, потому что нарушила правила, и ты примешь это, - сказал я, свирепо наблюдая за ней.
Я толкнул ее на кровать.
- Сиди и не шевелись.
Я подошел, открывая шкаф и доставая веревку.
Она посмотрела на меня расширившимися глазами, заерзав на кровати, когда я подошел совсем близко к ней. Она заметила, что я бросил на нее предупреждающий взгляд и ничего не сказала.
Я сел ближе, перевернув ее на живот, грубо схватил ее руки и свел запястья вместе за спиной. Затем повернул ее обратно, и, встав на колени на пол перед ней, связал ее лодыжки. Я не собираюсь дать ей шанс сбежать или снять веревки.
Она тяжело всхлипывала, но, несомненно, поняла, что для нее будет лучше держать свой ротик закрытым. Наконец-то в ней проявился инстинкт самосохранения.
- Сейчас я хочу, чтобы ты лежала смирно на этой кровати, - сказал я.
Ее рыдания становились все громче и громче. Я должен заткнуть ее.
Я выдохнул, в чем не было необходимости, нагнулся и поднял ремень. Я обернул его вокруг руки, попытавшись успокоиться, иначе непременно рассеку ее тело надвое этой штуковиной.
- Я собираюсь наказать тебя, Белла, этой штукой, которая первоначально не предназначалась для наказания, - сказал я, положив ремень рядом с ней, чтобы он был в пределах видимости.
Она шумно выдохнула.
- Видишь, это означает, что этот предмет предназначается для «удовольствия через боль», но именно сейчас это исключается. И для тебя это будет означать только боль.
- Нет, нет, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не делай этого. Мне т… т… так жаль, п… пожалуйста, не делай этого, - она умоляла меня.
Я плотно закрыл глаза и вздохнул, в чем не было необходимости.
- Слишком поздно, Белла.
С этими словами я заново обмотал ремешок вокруг руки, принуждая себя не использовать всю свою силу.
Затем я ударил им по ее телу, наблюдая, как на ее молочной коже проявляются красные следы. Ее крики от ударов были слышны на весь дом.
Я хотел ударить ее ровно десять раз. Отвратительный звук соприкосновения ремня с телом настиг меня уже после второго удара. Хорошо, что я не сказал ей о своих планах, иначе я бы не мог остановиться.
Было тяжело видеть, как ее шелковистой коже появляются повреждения, я больше не хотел продолжать, но до конца осталось еще пять ударов.
Ее пронзительные крики боли вызывали раздражение. Я понял, что ждал окончания ее криков. Я ударил ее дважды, увидев, как из тела заструилась кровь, но совсем не так, как я когда-то представлял себе это.
Я убрал ремень, но ее крики не прекращались.
- Хватит, Белла! – прокричал я. - Все кончено. Прекрати кричать!
Ты хоть понимаешь, какую боль ей приходится терпеть?
Дерьмо! Я думал, что заткнул тебя.
Я – это ты; ты не можешь заткнуть себя.
Просто здорово! Значит, я её убью. И ты не сможешь ей помочь.
Возможно, ты прав. И, возможно, это было бы самым человечным твоим поступком.
Она все еще плакала, а ее всхлипывания только усиливались. Ее синяки покраснели еще больше. Я сильно удивился, обнаружив, что ее кровь не соблазняет меня.
Ее кровь не возбуждает тебя, поскольку ты отвратителен сам себе и к пути, к которому тяготеешь.
Это так. Мне лучше уйти. Я не собираюсь оставаться здесь, слушать ее крики и раздражающего Фрейдварда в моей голове.
Я запер все замки в спальню, а также в остальных комнатах, после чего на всей скорости побежал в лес.
Почему мне не понравилось это? Раньше мне всегда нравилось наблюдать за подобным. Что же изменилось сейчас? Я знаю, что поступил правильно. Её, как ребенка, необходимо наказывать, чтобы она знала как вести себя.
Я знал, что это. Почему раньше я об этом не подумал? Это же так чертовски очевидно!
Её тело принадлежит мне. Я не хотел видеть Беллу раненой, именно потому, что она моя. Я не хотел покрыть синяками и рубцами это чертово тело.
Продолжай говорить это себе. Ты просто не хочешь никаких напоминаний о том, что сделал.
Убирайся из моей гребанной головы!
Дай-ка подумать… Нет, увы, но - нет. Ты будешь терпеть меня, как и она тебя.
Я не собираюсь думать об этом дерьме именно сейчас. Мне необходимо пообедать.
Тебе напомнить, что ты оставил ее обнаженной, истекающей кровью и связанной на кровати?
Пошел ты!
Отлично, давай поговорим об этом позже. Может, через раны она получит заражение крови, заболеет и умрет. Возможно, именно на это она и надеется.
Сейчас я решил проигнорировать Фрейдварда. И тогда, когда я утолю свой аппетит, вернусь домой и помогу Белле. Я никогда не говорил, что не буду заботиться о ней. Конечно, я помогу ей поправиться. Она останется со мной, так почему я не могу заботиться о ней?
Охота заняла больше времени, чем я думал. К счастью, я больше не «слышал» другую часть моего мозга. Но мне стало труднее охотиться.
В моих мыслях раздавались крики Беллы, когда я приближался к моему сегодняшнему блюду – одной не очень удачливой женщине. Это не доставляло мне удовольствия. Таким образом, я должен был найти альтернативу.
Я услышал крики, и прошел несколько улиц вниз от того места, где находился, чтобы выяснить, что происходит. Я увидел ублюдка, накинувшегося на молодую женщину с ярко-рыжими волосами. От него несло алкоголем, а также он кричал, что эта женщина потратила все его деньги.
- Но я ходила к доктору, Боб. Я хожу к доктору каждые три недели, но с последнего раза прошло более двух месяцев. Я должна была удостовериться, что с ребенком все в порядке, - защищалась она от пошатывающейся сволочи.
- С этим дурацким ребенком нифига не случится! Мне необходимы деньги этой ночью! – кричал он на нее, ударив в лицо, из-за чего она упала на землю.
Его мысли были ненавистны: «Гребанная идиотка, сука. Теперь мне нужно немного гребанного льда, а я разорюсь из-за твоего гребанного извинения».
Он думал только о деньгах, а они нужны ему, чтобы купить наркотики. Он хотел пнуть свою беременную подружку, но я перехватил его ногу прежде, чем она успела ее коснуться.
Я болезненно и твердо сжимал его лодыжку, после чего предложил руку помощи лежащей девушки. Я посмотрел в ее глаза.
- Ты должна уйти домой, - сказал я, а она закивала, словно загипнотизированная и, повернувшись, пошла по направлению к освещенной улице.
- Это не подходящее обращение с леди, - рассказывал я, с отвращением наблюдая за ним.
Я услышал смех в моей голове.
Ох, какая ирония!
Заткнись!
- Это, блядь, не твое дело, малыш. Проваливай! – он кричал на меня, ощущая страх. Он ударил женщину только, потому что ему необходимы были наркотики. Типичный наркоман.
- Ты побил не одного человека, а двух. Из-за твоей жалкой привычки. Скажи мне, тебе самому это нравится? – сказал я, полностью сгибая его лодыжку.
Он закричал от боли.
- И скажи мне, каково ощущать это? – я ударил его ногой так сильно в бок, что можно было услышать звук ломающегося ребра.
Я остановился, чтобы понаблюдать за каждым переломом той или иной кости в его организме, но между тем понимал, что не могу надолго оставить Беллу связанной.
Поэтому я нагнулся и выпил всю кровь из его шеи. Мне нельзя было оставить это отвратительное тело здесь - слишком заметно для человеческой расы, так как его смерть весьма нетипична, что может подтвердить догадки о сверхъестественном. Так что я взял тело, перетащив туда, где никто не сможет его найти.
Итак, я возвращался домой, чтобы разобраться со всем этим дерьмом.
Я слышал смех в голове, опять. Что здесь, блядь, такого забавного?
Ты. Ты убил этого мужчину, поскольку он несправедливо нанес вред той женщине, а ты продолжаешь наносить вред своей. Чем ты лучше его? Этот факт довольно забавен, поскольку ты не можешь найти ничего общего между тобой и ним. Ты действительно думаешь, что все, что ты сделал с Беллой, заслужено? Это действительно оправдывает твои поступки?
Иди на хуй!
Хочется сказать так много, а слов не подобрать.

Блядь… иди на хуй!
Очень умно, Эдвард, очень умно. А теперь иди и позаботься о Белле.
В такие времена мне хотелось, чтобы существовал вампирский Прозак1.
Слушай, Фрейдвард, тебе лучше помолчать, если хочешь, чтобы я сделал что-нибудь, что ты считаешь нужным. Понял?
Хорошо, просто позаботься о Белле.
Дурацкий мозг… Я и так собираюсь позаботиться о ней.

Перевела: LittleDreamer
Отредактировали: Hell_in, Chocolate_Baby!