Субботним утром, спустя две недели после смерти ее матери и Фила, Белла поздно спустилась на кухню, ведь у нее не было причин вставать раньше, и стала рассматривать деревья на заднем дворе, вспоминая свой первый день в Форксе. Именно эти деревья казались ей такими родными. Они практически звали ее. За эти две недели она много думала. Ведь у нее было на это слишком много времени. Знать, что Виктория сейчас где-то там, но не иметь возможности понять, где именно она находилась и что сейчас делала, сводило всех с ума.

Напряжение нарастало всё больше и больше, и не только среди них, но и в школе тоже. Почти все были на пределе, все напряженно справлялись со своими проблемами, но Джасперу было хуже всего, ведь ему приходилось испытывать эмоции всех окружающих и в то же время охотиться на Викторию, поэтому вся школа пропитывалась его настроением. За это время даже случилось несколько драк. Даже учителя подверглись этому влиянию. Несколько парочек поругались и даже расстались. Другие же, как Анжела и Бен, с точностью до наоборот. Его любовь и забота о ней взяли верх над негативом, и в итоге это только подтолкнуло ребят признаться друг другу в своих чувствах и даже впервые поцеловаться.

Мысль о том, что из всего этого получилось хоть что-то положительное, заставило Беллу улыбнуться. На завтрак она решила съесть кусок вчерашней пиццы, запив ее содовой.

У всех были какие-то дела по подготовке к битве с Викторией и ее армией. У всех, кроме нее. Помимо постоянных встреч с волками, чтобы выработать стратегию и научить их бороться вместе, а не против друг друга, Эдвард и его семья патрулировали около двухсот миль вокруг Форкса, ища признаки новых вампиров на их территории. С учетом того, что им еще нужно было появляться в школе, на работе, в больнице и охотиться, то свободного времени практически не оставалось. Они уходили на несколько часов, вернее, Эдвард уходил на несколько часов, и всё это время Белла была предоставлена сама себе, вернее своим собственным мыслям.

И еще тоска. В ее мыслях было слишком много тоски.
И переживаний.

Но большую часть времени девушке было страшно. Эдвард постоянно убеждал ее, что волноваться не о чем; с ними всё будет в порядке. Она знала, что он в это верит, но однажды уже говорил ей это и ошибся. Что если кто-то из его семьи в опасности? Станет ли он снова рисковать собой, как когда всю ночь держал Чарли на своих руках? Она знала, что станет, и от этого ее живот снова скрутило.

Белла знала, что у них есть численное преимущество, но что если они ошиблись? Что если у вампиров Виктории будут таланты, о которых им не известно? Она надавила на Эдварда, и тот рассказал ей про нескольких представителей их вида, которые были не совсем их друзьями из-за разных диет. Их возможности были просто завораживающими. Что если им придется сражаться против таких вампиров, про которых он ей рассказывал? С вампирами, у которых помимо невероятной силы есть еще возможности заставлять человека видеть то, что они хотят, и не просто видеть, а еще и верить в эти иллюзии. Эдвард сказал, что чтобы научится контролировать подобный дар, могут уйти годы или даже десятилетия, но ведь он смог слышать мысли Карлайла сразу же после своего обращения.

Белла кинула недоеденный кусок пиццы в мусорное ведро и вернулась к окну.
Когда Калленов не было в городе, волки патрулировали периметр вокруг Форкса. Каллены искали вампиров по запаху, но для того, чтобы оставить след, Виктория и ее армия должны идти пешком. Но ведь они могут передвигаться на украденных машинах.

Белла знала, что Джейкоб был где-то там, но к своему удивлению, с учетом катастрофы, в которую превратилась их последняя встреча, она совершенно не хотела снова его видеть. С грустью, Белла призналась самой себе, что мосты были сожжены окончательно.

Вздохнув, она посмотрела в гостиную. Даже у ее отца была работа. Он сидел за обеденным столом, опершись на него локтями, который теперь превратился в своего рода центральный штаб. Перед ним лежала развернутая карта местности с разноцветными пометками, обозначающими пропавшего или погибшего человека. Выглядело всё очень серьезно. На карте уже было большое количество пометок, хотя большая часть файлов еще не была разобрана, но ни один из этих людей не подходил под необходимое описание, ведь о пропаже тех человек, кого они ищут, вряд ли кто-то будет заявлять.

Чарли Свон выглядел измученным. Постоянное изучение файлов пропавших людей и жертв домашнего насилия со всего штата Вашингтон, каждый день после длительного рабочего дня в участке, высасывало из него все силы. Налив отцу новую чашку кофе, Белла поставила ее на стол перед ним и, встав за спиной, положила руки ему на плечи.

– Как идут дела? – спросила она.
Он вздохнул и посмотрел на нее, хмурясь и кладя свою руку поверх ее.
– Ничего нужного.
– Пап, ты измучен. Тебе нужно отдохнуть. Сколько ты сегодня спал?
Чарли взял рапорт о пропавшем человеке и заговорил больше для самого себя, чем для нее:
– Сбежавшая из Спокана. Может подойти. Сначала высказывалась версия о побеге вместе с парнем, но родители сказали, что это невозможно. Местная полиция расспрашивала парня. Он сказал, что не видел ее, и его история подтвердилась. Он был именно там, где и сказал. Пропала два дня назад. На телефон не отвечала.

– Это не ответ на мой вопрос.
Он потер глаза и сильнее сжал ее руку.
– Ты хотя бы ел что-нибудь? – спросила она.
– Я ел.
Взяв кофе и, откинувшись на спинку стула, он спросил у дочери о планах на день.
Белла понимала, что он меняет тему.
– Ничего особенного, – ответила она. – Просто буду отдыхать. Думать. – Последнее слово Белла не хотела говорить вслух; оно просто вырвалось.
– Думать? О чем? – поинтересовался отец.
Пытаясь вести себя непринужденно, Белла пожала плечами.

– Да ни о чём. Выпускной класс почти окончен. Скоро надо будет выбирать колледж.
По правде сказать, ни одна из этих мыслей не занимала ее голову, но она боялась, что все ее мысли будут написаны на лице.
– Говорили, что может выйти солнце. Думаю, пойду немного погуляю. – Белла поспешила к выходу из дома, прихватив с собой дождевик, на случай если синоптик ошибся, что случалось в последнее время раза два или три, ну или раз десять. – Пройду немного вниз по дороге.
– Беллз...

В двери она развернулась и посмотрела на отца.
– Знаю, знаю. Я буду осторожна.
Помимо дождевика, Белла взяла ручку и маленькую записную книжку, положив их во внутренний карман. После похорон матери мысли Беллы всё больше и больше занимала одна мысль, и пока у нее было немного времени до возвращения Эдварда во второй половине дня, она решила серьезно обдумать все «за» и «против».

Проходя через двор, Белла посмотрела на небо. Прошлой ночью шел дождь, но сейчас облака были достаточно тонкими, и возможно сегодня даже выглянет солнце. На улице всё еще было прохладно, поэтому она накинула дождевик. Девушка вошла в лес и шла несколько минут по тропинке, пока не нашла сваленное дерево, которое превратилось в импровизированную скамью. Дерево было влажным, поэтому она сняла дождевик и села на него.

Уронив голову на руки, Белла сделала глубокий вдох. Смотря на землю, Белла что-то заметила. В удивлении она повернула голову на бок, прежде чем нагнуться и поднять с земли что-то, что когда-то, казалось, было белой тканью. Белла вздохнула и стала разглядывать свою находку. Очистив ткань, она заметила аккуратно вышитые инициалы. Девушка медленно провела пальцами по вышитым буквам. Э.Э.М.К. Эдвард Энтони Мейсен-Каллен.

Она закрыла глаза. Видимо, на этом самом месте в феврале она упала и разбила голову? Белла попыталась вспомнить. Она не раз пыталась вспомнить события того дня, но всё было бесполезно. Она помнила лишь, как сидела кухне, перебирая в руках его платок и разгадывая его полное имя, но после этого только тьма, до того момента, когда очнулась возле своего дома рядом с Эдвардом и Джейкобом, но и после этого воспоминания были размытыми.

«Так вот как чувствовал себя Эдвард? Не имея возможность вспомнить свою человеческую жизнь? Он знает, что что-то делал, но не может вспомнить что именно». – Она вздрогнула. – «Это нормально? Элис и Таня тоже никогда не упоминали свою человеческую жизнь. Может это нормально – всё забыть? Забыть, что ты вообще был человеком? В этом есть смысл. Легче не помнить, что ты был тем же, что и твой обед».

Очистив как можно больше грязи, Белла убрала платок в карман, достав оттуда ручку и блокнот. Пришло время подумать. Открыв блокнот, Белла написала заглавия и разделила страницу на две колонки, озаглавили их «за» и «против». Закусив губу, она прислонила ручку к лицу, прежде чем начать писать.
Пару минут спустя у нее было несколько «за» и пару «против» – причем все «против» были записаны в виде вопросов. Они могут попасть в любую колонку в зависимости от ответа.
Всё еще покусывая губу, Белла огляделась по сторонам. Всё, что она могла видеть вокруг – деревья.

За всеми этими деревьями не видно леса.

Посмотрев на свой лист, Белла сделала глубокий вдох. Ей нужны были ответы на ее вопросы, но получить их будет не так просто. Эти вопросы не получится задать в обычной непринужденной беседе.

Легкий ветерок всколыхнул деревья, потревожив несколько птиц и окатив Беллу каплями, скопившимися на листьях. Ее окружала лишь тишина и спокойствие, и она снова взглянула на свой листок. Ей нужно было сделать выбор.

Неожиданно ее мысли прервал легких шорох, и она повернулась к его источнику. Поначалу девушка ничего не увидела, но спустя пару секунд заметила небольшого крольчонка. Это зрелище заставило ее улыбнуться.
– Эй, малыш. Ну разве ты не очарователен?
На земле сидел маленький белый кролик и дергал своим носиком. Его шкурка и носик были окрашены в цвет листьев и земли, поэтому, если бы он не зашевелился, Белла его даже не заметила бы.

– Прости, но у меня нет для тебя морковки. Хотя, я даже не знаю, ешь ли ты морковку. Не знаю, много ли правды в Баксе Банни.
Не отрывая взгляда от животного, Белла потянулась рукой в карман. Она была уверена, что вчера после школы оставила телефон именно в этой куртке, и не ошиблась. Взяв телефон и держа его прямо перед собой, она сделала несколько снимков этого забавного маленького зверька, прежде чем его ушки зашевелились, и он отвернулся. Он явно услышал что-то, что напугало его и заставило спустя пару секунд унестись прочь сквозь кусты.
Взглянув на изображение в своем телефоне, Белла улыбнулась.

Фотографии на моем телефоне...

От мысли, проскользнувшей у нее в голове, Белла засмеялась, уронив голову на руки.
– О, боже мой. Почему я раньше об этом не подумала?
Всё началось с легких смешков, но спустя пару секунд Белла уже не могла остановиться. Она уже несколько недель не смеялась, да и причин для этого не было, но это было так здорово. До сих пор при воспоминании о матери у нее на глаза наворачивались слезы, и часть ее говорила, что смеяться сейчас было неприемлемо, но девушка просто не могла остановиться. Пытаясь представить реакцию Эдварда, она просто не могла заставить себя не смеяться.

Она так сильно смеялась, что даже не заметила приближения Эдварда, а когда он положил руки ей на плечи, вскрикнула и подскочила на месте, отчего блокнот упал на землю.
– Эдвард! – Она обхватила его руками и поцеловала, произнеся ему в губы: – Ты рано вернулся. Я так рада, что у тебя получилось выбраться пораньше. Я как раз о тебе думала.
– Я тоже думал о тебе.
– Я видела кролика. Смотри. – Протянув ему свой телефон, Белла опустила голову ему на грудь, счастливая тем, что он так рано вернулся.

– Очень мило. Но не очень смешно. Над чем ты так смеялась?
Белла снова стала смеяться, отчего пришлось на пару секунд отложить рассказ.
– Я просто... Я просто... Я смотрела на фотографию, и просто... – У нее ничего не получалось. Пытаясь сформулировать свою мысль, Белла снова представила это и рассмеялась еще сильнее. В попытке успокоиться, она сделала пару глубоких вдохов.
Эдвард присел рядом с ней.
– Здесь холодно. Тебе нужно надеть дождевик.

– Не страшно. Дерево было мокрым. – Встав и сняв свой свитер, Эдвард жестом попросил ее встать и заменил ее дождевик, лежавший на поваленном дереве своим свитером. Когда Белла запустила руки в рукава своего плаща, Эдвард произнес:
– У тебя что-то упало.
Белла взглянула туда, куда он показывал, и в ее глазах появилась паника. Прежде чем Эдвард успел наклониться, чтобы помочь ей, она схватила блокнот и положила его в карман.
– Ничего страшного.

К счастью блокнот упал записями вниз. Ее план расспросить Эдварда на предмет его сущности должен пройти немного в другой обстановке. Сейчас было не самое подходящее время.
– Это список покупок.
– Список покупок?
– Ага.
– Ты пришла сюда, чтобы записать список покупок?
– Ага.
– Довольно странно, не так ли?
– Что я могу сказать? Я чудачка.
– Чудачка?
– Ага.
Эдвард был удивлен.

– Ты никудышная лгунья. Вот кто ты.
– Хорошо. Хорошо. Сдаюсь. Это список рождественских подарков.
– Так ты пришла сюда, в мае, для того, чтобы написать письмо Санте?
– Нет, глупенький. Это список подарков, которые мне нужно купить. Так что ты не должен его видеть. – Она достала из кармана грязный платок и протянула ему. – Смотри, что я нашла. Прямо здесь, – Белла указала ему на то место, где обнаружила свою находку. Эдвард расстроился, вспоминая тот случай, и когда она продолжила, то звучала очень тихо. – Ты здесь меня нашел? Это то самое место, где я упала?

Прежде чем заговорить, Эдвард молча посмотрел на платок.
– Нет. – И после паузы продолжил: – Нет. Ты убежала с тропинки в сторону деревьев.
– Убежала с тропинки? Но зачем я это сделала?
– Это моя вина.
– Эдвард, не смей...
– Нет. Белла, это именно так. Это была моя вина. – Он опустил глаза и провел пальцами по лбу. – Таня позвала меня. Она сказала, что ты выбежала из дома и побежала в лес. Она сказала, что ты была очень расстроенной, но не знала почему. Она спросила, стоит ли ей пойти за тобой, но я сказал нет. Я звал тебя, но ты не отвечала. Я стал... нервничать. Я побежал за тобой прямо в лес. Я прятался за деревьями. Джейкоб... Джейкоб тоже был здесь. Кто-то из стаи всегда был рядом, когда Чарли или ты были в доме вместе с Таней. Мы все присматривали за вами.

Расстроена. О, боже, Белла. У тебя была самая настоящая истерика. Ты... врезалась в это дерево. Ты так сильно плакала, что едва могла дышать. Ты упала на колени. Ты поранила руку о камень и стала вытирать кровь о деревья. Ты… кричала. Ты... Мое имя. Ты выкрикивала мое имя. Это очень разозлило пси... извини, Джейкоба. Он был в ярости. Он подумал, что я сделал тебе больно. Я сказал ему, что не представляю, что произошло, но, конечно, он не поверил мне.

Когда ты стала успокаиваться, то вытерла лицо. – Он поднял грязный платок. – Ты... Ты сидела прямо здесь и проводила пальцами по моим инициалам. Ты произнесла тогда «Лучше любить и потерять, чем вовсе не узнать любви». Ты подняла глаза к небу и произнесла – «Если ты встретишь там лорда Альфреда Теннисона, сделай мне одолжение и врежь ему хорошенько». Я понял, о чем ты, но Джейкоб не имел даже представления, и это разозлило его еще больше.

Затем ты стала оглядываться по сторонам, словно не понимая, где ты. Ты начала паниковать. Твое сердце стало биться всё чаще. Начинало темнеть. Джейкоб бродил туда-сюда. А я сидел на дереве прямо над тобой. Я спрыгнул. Я хотел выйти из-за деревьев, притворившись, что просто прогуливался рядом. У Джейкоба была такая же идея. Поначалу он не хотел трансформироваться у меня на глазах, но чем сильнее ты паниковала, тем яснее понимал, что у него нет выбора.

Я наступил на сухую ветку, и ты, должно быть, это услышала, потому что посмотрела именно туда, где я был. Твои глаза стали быстро бродить по веткам. Ты меня не заметила, по крайней мере, мне так показалось. Но, кажется, ты заметила Джейкоба. Казалось, что ты была готова закричать, но не могла.
– Почему при виде Джейка я должна была кричать? А, я увидела Джека, но он был... не самим собой.
Эдвард кивнул.

– Ты повернулась и побежала. Я побежал за тобой, но не мог бежать слишком быстро. Ты споткнулась, упала и... ударилась головой.
– Почему ты должен был бежать медленно?
– Белла, ты же видела, как быстро я могу бегать. Если бы я бежал в полную силу и схватил тебя до того, как ты упала, то мог бы причинить тебе большего вреда, чем удар о дерево. – Он нежно провел пальцами вдоль ее лица. – С тобой мне нужно быть очень осторожным, Белла. Всегда. Ты даже представить себе не можешь, как аккуратно мне нужно вести себя с тобой.

Развернувшись, Белла поцеловала его ладонь.
– Эдвард, ты никогда не причинишь мне вреда. Я доверяю тебе.
– Не стоит.
Той же рукой, которую секунду назад поцеловала Белла, Эдвард взял камень размером с небольшой лимон и сжал пальцы. Камень рассыпался на мелкие кусочки.
– Я никогда не причиню тебе боль намеренно, а вот случайно... Белла, я могу... Если вдруг я сорвусь, всего на мгновение, то могу причинить тебе столько же боли, сколько Сэм Улей причинил Эмили, если не больше, – он сглотнул и высыпал остатки камня обратно на землю. – Эти оба раза... когда мы... были близки... Белла, я не должен был. То, что я сделал, было просто неприемлемо. Неоправданно.

– Эдвард, у меня было всего пару синяков. Ничего особенного. Это не имело значения.
– Нет, Белла, прошу тебя. Я должен это сказать. Ты должна понять, осознать тот риск, которому я тебя подвергаю. Я... Когда я... Когда ты... Я... – Эдвард потер шею и зажмурился. Закрыв глаза ладонями, он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем продолжить. – В моей комнате я процарапал руками пол. И разорвал ковер на части. Я сломал изголовье кровати Элис и Джаспера, вырвав оттуда большой кусок дерева. Я мог... Ты права, Белла. Синяки – это пустяк. Пустяк по сравнению с тем, что могло случиться. Ты всё еще жива. У тебя всё еще есть обе руки. Я не могу... Я не могу снова рисковать твоей безопасностью.

Белла подняла голову, но его глаза всё еще были закрыты. Она ничего не сказала, но если он говорил серьезно, чего она очень опасалась, то у нее появился еще один аргумент в колонку «за».
Несколько минут они молчали, пока Белла не нарушила тишину.
– Эдвард?
Он нехотя поднял голову и посмотрел на нее, а Белла развернулась в его объятиях.
– Я не понимаю. Ты сказал «твоя комната». Но мы не были в твоей комнате. Я ни разу не была в твоей комнате.
Он поцеловал ее макушку.

– Это и была моя комната.
– Но, – Белла удивленно покачала головой, – там не было кровати.
– А мне она и не нужна.
– Что значит, тебе она не нужна? Как ты можешь жить без кровати? Ты ведь не собираешься сказать мне, что спишь вниз головой под потолком, потому что я в это не поверю.
Усмехнувшись, Эдвард поцеловал ее в лоб.
– Я нигде не сплю, – объяснил он. – Я вообще никогда не сплю.
– Что?
– Мы никогда не спим. Мы не можем этого делать.
– Нет. Ты смеешься надо мной. Таня спит. Она точно спит. Она каждую ночь идет в кровать.
Он снова ухмыльнулся.

– Да, но она там не спит.
Белла поморщилась.
– О, боже! Прошу тебя, не произноси это снова. Это ведь мой отец.
Улыбка Эдварда стала только шире.
– Не притворяйся, что не знала этого.
– Нет, но всё равно... Я не хочу слышать, как ты произносишь это вслух! Боже! Отец... и... и... и... ты знаешь... просто это как-то не соединялось у меня в голове.
– Ага, вообще-то, всё хорошо соединяется. Это, вообще-то, необходимое условия для процесса.
– Эдвард!

– Ну, это так. Поверь мне. Я ведь доктор, я знаю.
– Прошу тебя, мы можем обсудить что-нибудь другое?
Он улыбнулся и поцеловал кончик ее носа.
– Мы можем обсудить всё, что хочешь. Ты до сих пор не рассказала мне, над чем смеялась.
Вспомнив, она снова широко улыбнулась.

– Я просто подумала вот о чём. Посмотрев на фотографию в своем телефоне, которую сделала, я вспомнила об этом. Я представила твою реакцию на телефон в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Я посылала тебе сами фотографии. Я их распечатала, но хотела отправить свой телефон. Он достаточно тонкий и вполне поместился бы в ящике. Конечно, я понимала, что он не будет работать. Но если бы он был полностью заряжен, то ты смог бы посмотреть фотографии в нем, верно?

Засмеявшись, Эдвард пожал плечами. Как и у Беллы, у него не было много поводов для смеха за эти несколько недель, а сейчас смех сразу принес ему облегчение.
Белла засмеялась.

– Я должна была бы... написать... четкие инструкции. – Она попыталась говорить, как старомодная учительница, серьезно и очень формально, но через слово у нее вырывался смех. – Номер один: Прошу, не урони телефон. Номер два: Нажми на кнопку «повтор». Номер три: Если все-таки уронил, снова подними его.

Они оба рассмеялись, наслаждаясь облегчением, которое им принес этот смех.
– Я почти рад, что ты не сделала этого, – сказал Эдвард. – Это воспоминание я бы совсем не хотел забыть. – Он заиграл бровями и снова ухмыльнулся. – И, кажется, я был вполне доволен теми фотографиями, что ты мне присылала. Их я смог сохранить. А телефон пришлось бы вернуть назад. – Он провел пальцами по ее щеке. – Я мог только представлять, как впервые увижу тебя. Уверен, что мне очень нравились те фотографии. Особенно та, где ты в голубом платье.

– Ты знаешь, по прогнозу сказали, что днем будет солнце.
– Угу. Элис говорила мне.
– И?
– И что?
Она погладила его живот.
– Ты знаешь, что.
– Понятия не имею.
– Нет, ты знаешь. Пошли.
– Белла, о чем ты говоришь?
– Пошли, Сияющий. Я хочу посмотреть. Ты обещал мне.
Неожиданно Эдвард понял, о чем она.
– Я не помню подобного обещания.
– Оно было между строк.
– Разве?
– Ага.
– Ты никогда не рассказывала мне, как ты догадалась.

– Я видела тебя. В лесу в августе. Ну, не совсем. Я видела не именно тебя. Всё, что я тогда увидела, это прекрасное сияние. Я знала, что это был ты. Просто не знала, что это физически был ты. Мне было так страшно, а потом я услышала твой голос и увидела сияние, и я знала, что это был ты, а потом страх… просто исчез.
– Я помню, ты тогда улыбнулась. Я тогда даже не мог понять, что во всей этой ситуации заставило тебя улыбаться.

Белла провела пальцами по его волосам и спустилась к уху.
– Ты не исчез. Я не потеряла тебя. Ты был мне нужен и пришел, чтобы помочь.
Эдвард вспомнил те же самые слова тем днем и вспомнил свою боль, когда верил, что она думает и мечтает о ком-то другом. Но сейчас она знала, что это он. Это всегда был он. Как и в тот первый раз, осознание этого захлестнуло его.

Должно быть, Белла вспомнила свои слова, потому что покраснела, но решила не отступать, она поцеловала его мочку, прошептав:
– Нужен мне во многих смыслах.

Ее голос стал ниже на несколько тонов, и Эдвард понимал, что должен ее остановить, пока еще может здраво мыслить. Он принял решение не совершать подобной ошибки в третий раз. Им невероятно повезло, что в прошлые разы его безответственности она отделалась лишь парой синяков, и, как бы сильно он ни хотел Беллу, он не собирался снова рисковать ее безопасностью. Как бы сильно он ни желал унести ее подальше от всех и быть с ней снова, но он просто не мог рисковать. Ее безопасность была превыше всего. Используя всю силу воли, на которую был способен, Эдвард взял запястья девушки в свои руки и произнес:
– Белла...

Она взяла в рот мочку его уха, слегка посасывая ее; ее ответом был лишь вопросительный стон.
Она развернулась на его коленях, оседлав вампира. Он практически забыл свои мысли. Его голос звучал неубедительно даже для него самого.
– Мы не можем.
– Нет, можем. И я правда хочу этого. Эдвард, я хочу тебя.
– Я тоже тебя хочу. Поверь мне. Я хочу тебя. Но я серьезно. Я не хочу подвергать тебя опасности снова.

Она не пошевелилась, но прекратила свои действия. Она была настолько близко, что он мог ощутить тепло ее дыхания.
– Белла, прошу тебя.
Вздохнув, она немного отстранилась, но не слезла с его ног. Она внимательно изучала его лицо, прежде чем заговорить:
– Дело не только в этом. Тут что-то еще.
Она была права. Было кое-что еще, но он не знал, как она к этому отнесется.

– Белла, я знаю, какой сейчас год, и какие сейчас нравы, но я... я до сих пор верю, что есть некоторые вещи, которые… должны остаться… между мужчиной... и его женой.

Боже, Эдвард даже не представлял, как сложно будет это произнести. Он даже не мог посмотреть на нее. Он хотел увидеть ее реакцию, но боялся поднять глаза, и чем дольше она молчала, тем сильнее он волновался. В мире, где росла Белла, брак был устаревшим институтом, чье время прошло, да и к тому же после ее личного опыта, когда она стала ребенком развода, он боялся, что к браку она относилась с большим негативом.
Минуты молчания стали казаться часами, и, не выдержав, Эдвард произнес:
– Прошу, скажи что-нибудь.
Белла открыла рот, но, засомневавшись, снова закрыла его.

– Знаю, – начал Эдвард, – люди сейчас говорят, что это всего лишь клочок бумаги, что он ничего не значит. Но они ошибаются. Он очень много значит. Это не просто клочок бумаги. Это значит… встать перед всеми, кого ты знаешь и любишь, и сказать, что человек, стоящий рядом с тобой – это самое дорогое, что есть в твоей жизни. Это заявление перед всем миром, что ты всегда будешь любить его. Что именно с ним ты хочешь провести остаток своей жизни. Поклясться ему, что будешь с ним и в горе, и в радости, до самых последних дней своей жизни. Сказать, что вы будете любить друг друга, оберегать и поддерживать. Пообещать ей быть верным. Объявить всему миру, что эта девушка теперь только твоя. А ты – ее. Она... Она теперь часть тебя, а ты – часть ее. Заявить, что с этого момента вы навсегда вместе. Я даже не могу представить, как жить без тебя, Белла, но я точно знаю, что до встречи с тобой я не знал, что такое жизнь. Это не просто клочок бумаги. – Эдвард играл с прядью ее волос, прежде чем заправить обратно за ушко. – Надеюсь, что ты сможешь меня понять.

Завороженная, чувствуя появившиеся на глазах слезы, Белла пробормотала:
– Я согласна. – Осознав произнесенные слова, она быстро исправилась, прочистив горло: – Я согласна с тобой.
В ее извиняющемся тоне Эдвард слышал незаданные вопросы. Она понимала его точку зрения; она просто не была с ней согласна. Никто из них не смотрел друг другу в глаза. Эдвард изучал землю под ногами, а Белла смотрела перед собой невидящим взглядом.

Девушка запустила руку в карман и сжала ею блокнот, в котором писала свой список. Она сделала глубокий вдох. Белла решила, что лучшей возможности, чем сейчас, для разговора уже не будет. Эдвард поведал ей свою точку зрения, теперь она выскажет свою.
– Эдвард?
– Прошу, не говори ничего. Я не собирался обсуждать это сейчас.
– Ты долго думал над этим, не так ли?
Он кивнул в ответ.

– С тех пор, как понял, что люблю тебя. С тех пор, как впервые увидел тебя собственными глазами, сидящую и читающую книгу. Как кто-то мог выглядеть так же невинно и так… притягательно… одновременно? – Он продолжил играть с ее волосами. – Для меня ты всегда загадка, мисс Изабелла Свон.

Белла не могла позволить себе отвлечься. Эдвард подарил ей прекрасную возможность обсудить то, что она планировала, и этот шанс нельзя было упускать.
– Ты долго думал об этом. Но молчал, не говоря ни слова.
От глубины любви в его глазах у нее даже дыхание перехватило.
– Ничто не сделает меня счастливее, чем увидеть тебя, идущую под руку с твоим отцом в белом платье к алтарю.

В его голосе было столько любви, что на какой-то момент Белла даже смогла представить себе эту картину. Она никогда раньше не могла представить себя замужем, может потому что никогда раньше не встречала человека, которому смогла бы доверять настолько, чтобы подарить ему власть причинить ей боль. Но она верила Эдварду. Она доверяла ему так же, как и любила его – полностью.

– Но я знаю, что ты чувствуешь то же самое, – тихо закончил Эдвард.
– Я люблю тебя.
– Я знаю. И я люблю тебя.
Белла закусила губу.
– Я тоже кое о чем думала.
Он посмотрел на нее, ожидая продолжения, но она не могла подобрать нужные слова.
– Вообще-то, именно об этом я и думала до того, как ты пришел. Я... думала об этом... последние несколько недель.

Встав с его колен и неохотно сев рядом, Белла достала свой блокнот и протянула ему.
– Так это не список рождественских подарков? Ты обманула меня? Я удивлен. А ты говорила так убедительно.
Но всё удивление испарилось с его лица, как только он увидел то, что там было написано. Заглавие гласило – «стать вампиром». А внизу страница разделилась на две колонки: «за» и «против».

– Нет.
– Эдвард...
– Я сказал, нет. Категорически нет.
– Но почему? Почему ты так не хочешь, чтобы я стала такой же, как ты?
– Почему я?.. Белла, ты, должно быть, шутишь.
– Я говорю совершенно серьезно. Почему ты так категорически против?
Он встал и стал быстро ходить взад-вперед.
– Почему я против? У меня слишком много причин.
– Назови их.
– Белла, не надо. Прошу тебя. Даже не думай больше об этом. Пожалуйста.

Отчаяния в его голосе почти хватило, чтобы заставить Беллу сдаться, но она не поддалась. Им стоило это обсудить. Она так боялась услышать ответ, что с трудом заставила себя задать следующий вопрос.
– Неужели это так плохо?
Пытаясь найти слова, чтобы убедить свою возлюбленную, Эдвард на несколько минут замолчал, прежде чем продолжить.

– Это... Мы всегда в тени. Всегда хочется сделать что-то большее, но ты не можешь, ты знаешь, что этого не произойдет. Всегда хочется создать что-то, стать кем-то... просто сделать что-нибудь. Я не хочу, чтобы и ты стала такой.
– А чего ты хочешь для меня?
– Всего. Всего.
– Ты и есть мое всё, Эдвард.
– Нет, Белла, нет. Я – ничто. Я даже не живой. Я не... Я не могу... Я не могу дать тебе то, что ты заслуживаешь.
– Всё, что мне от тебя нужно – это только ты сам.
– Белла, ты так молода. Так молода. Для тебя еще столько всего впереди. Ты можешь столько всего совершить, стать кем угодно. А я навсегда останусь таким. Я ничего не смогу создать. Я навсегда останусь таким же застывшим. Я не смогу двигаться дальше. Ничего не создам и ничем не смогу стать.

– Мне сейчас столько же, сколько и тебе было. И я знаю, чего хотел ты. Ты осознавал все риски. Работая в больнице, ты, как никто другой, осознавал, с какими рисками сопряжен уход на фронт, но всё равно хотел этого. И эта эпидемия толкнула тебя день за днем работать в больнице среди больных людей, выходить в город, ходить в дома заболевших... Ты знал о риске, на который шел, но всё равно делал это.

Эдвард, я много думала об этом. Это не просто спонтанное решение. Я знаю, что мне нужно. Я хочу быть тем, что навсегда свяжет меня с тобой. И мне всё равно, кем именно. Даже если для этого мне нужно будет стать вампиром. Если именно это нужно, чтобы навсегда остаться с тобой, я хочу этого.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты потеряешь всё.
– А что, по-твоему, я потеряю? У меня будешь ты. Это всё, что мне нужно.
– Ты лишишься своей жизни! Нет ничего важнее жизни. Ничего.
– Какой жизни? Эдвард, разве ты не видишь? Ты и есть моя жизнь. И всегда ею был, с того самого момента, когда опустил письмо в тот ящик. Когда я думала... Когда я думала, что ты… ты умер... вся моя жизнь остановилась.

Внезапное напоминание о том, что пережила прошлым летом его прекрасная Белла, в сочетании со словами, написанными на странице ее блокнота – всё это было уже слишком. Эдвард обхватил себя руками и согнулся пополам; зажмурившись, он упал на колени.

– Эдвард! – Белла подбежала и обхватила его руками. – Эдвард, что случилось? Что произошло? – Белла испугалась, что могло произойти что-то ужасное. Может он услышал что-то?
– Ты была такой… бледной... такой слабой. Я так испугался. Я ужасно хотел помочь тебе, но не мог. Никто не понимал, что произошло. Никто не знал, в чем дело. Я думал... Я думал... что если смогу услышать твои мысли, то пойму, что случилось. Но я был бесполезен. Единственное, чем я мог помочь, не сработало. Джаспер с Карлайлом стояли возле дома твоей матери. Он сказал, что ты испытываешь сильнейшую боль. Я надеялся, что если услышу твои мысли, то узнаю причину этой боли, а Элис сможет сказать, какой план по твоему спасению будет самым лучшим. Но я ничего не услышал. Тогда я не понимал, может это потому что ты была рядом со своим отцом или...

– Или что?
– Или потому что... – Эдвард запнулся. – Или просто потому что больше ничего не осталось. Потому что причина боли была такой сильной, что просто уже не осталось ничего... В мыслях Тани я видел сильную и красивую девушку, которая в тот момент больше была похожа на опустошенный и разбитый сосуд. Ты даже не представляешь, насколько злыми и жестокими могут быть люди. Если кто причинил тебе боль...

– Ты мысленно видел меня глазами Тани? В ее мыслях? Подожди. Ты был там? В Финиксе?
– Конечно, я был там. Я был нужен тебе. Где еще я мог быть?
Белла поцеловала его в щеку и опустила голову на плечо. Поколебавшись, она вернулась к их разговору.
– Это больно?
– Что больно?
– Ты знаешь. – Она провела пальцем по месту, где под воротом рубашки был скрыт шрам от укуса. – Быть укушенным.

– Белла... – Его голос перешел на умоляющий тон. Он определенно не хотел это обсуждать.
Ей не нравилось расстраивать любимого, но им нужно было это обсудить.
– Тебя кусали шесть раз. Это нормально?
Эдвард молча потер переносицу.
– Если ты не хочешь это обсуждать, я могу поговорить с Таней или Элис.
– То есть, мне не стоит надеяться, что ты забудешь об этой глупой идее?
– Эдвард, ты сам это сказал. Тебе всегда нужно быть осторожным со мной. Ты так боишься случайно причинить мне боль. Это сразу решит проблему. Я буду такой же, как ты. Мы станем одинаковыми. – Белла посмотрела вдаль. – И я не хочу закончить свою жизнь, как моя мама и Фил.

Эдвард положил руки ей на плечи, отчего она напрягалась. Он быстро ослабил хватку, и Белла не смогла промолчать.
– Об этом я и говорю.
– Я никогда… никогда не позволю ничему случиться с тобой, Белла.
– Знаю. Я знаю это. Я говорю не об этом. Моя мама была намного старше Фила. Люди часто это обсуждали. Они делали это за их спинами. Тебе всегда будет семнадцать, но мне – нет. Я буду становиться старше. И что мы будем делать через пару лет? Притворяться, что мне всё еще семнадцать, когда мне уже будет двадцать пять? А когда мы уже не сможет это делать? Будем говорить, что я – твоя старшая сестра? А потом, что тетя? Или твоя мама? А потом вообще бабушка?

– Ты правда думаешь, что твоя внешность будет иметь для меня значение? Я всегда буду любить тебя. Не важно, сколько тебе будет лет, это всё равно будешь ты.
– Не в этом дело, Эдвард. Ты говоришь, что не сможешь двигаться дальше. Ты думаешь, что я смогу сделать это без тебя? И ты не в силах всегда защищать меня, как бы ни старался. Иногда тебе нужно будет охотиться.

– Да, но тогда рядом будет кто-то другой. Они смогут защитить тебя.
– Я не хочу, чтобы со мной до конца жизни нянчились, как с ребенком! И ты не сможешь защитить меня от всего. Как ты защитишь меня от болезней? Как бы сильно ты ни старался, это не изменит того факта, что однажды я умру. И что тогда? Я не позволю тебе пройти через то, через что сама прошла прошлым летом. Просто не позволю. Если превращение в вампира убережет тебя от этой боли, тогда я хочу этого.

– Белла... Как бы долго мы ни были вместе, все это время я буду любить и защищать тебя. Когда... когда что-то произойдет... когда я уже не смогу защитить тебя... я последую за тобой.
Белле показалось, что от этих слов ее кровь замерзла.

– О чем ты говоришь?
– Я не хочу жить в мире, где нет тебя. Прошу, даже не проси меня об обратном. Однажды я уже столкнулся с такой перспективой, тогда с медведем, когда не знал, успею ли вовремя. Я даже ни разу не видел тебя вживую, ни разу не слышал твоего голоса, даже не знал, через что мы прошли, пока я еще был человеком, но даже тогда я знал, что люблю тебя. Знал, что не смогу жить, если тебя не станет. Я уже знал, что тогда сделаю.

– Эдвард Энтони Мейсен-Каллен. Лучше не произноси того, о чем я сейчас подумала, в противном случае, клянусь...
– Белла, я видел, что делает с вампирами потеря суженых.
– Ты имеешь в виду Викторию?
– Нет. Я не о ней говорю, хотя тоже хороший пример. Я говорю про вампира, с которым жил Карлайл сразу после своего обращения. Его звали Маркус. Его возлюбленную убили сотни лет назад, задолго до его встречи с Карлайлом. Я видел его в воспоминаниях Карлайла. Он просто... сидел и смотрел перед собой. Сотни лет... он просто сидел и не двигался.

Неожиданно Эдвард понял, что прошлым летом Белла была очень похожа на Маркуса. Ничто не имело значения, ничто не волновало. Всё, что она знала и чувствовала – это ее боль и горе утраты. Как и Маркус, она ела то, что ей приносили, и вставала только по очень сильной необходимости. Ее ничто не волновало. Ничто не могло заглушить ее боль. Он наказывал себя, они должны были догадаться...

Если Эдвард думал, что этим рассказом поможет Белле отказаться от ее идеи, уверит ее, что после смерти он не останется один, то чертовски ошибся. Он до сих пор никак не мог понять, несмотря на убеждения его семьи, что, несмотря на то, что Белла всего лишь человек, ее потребность защищать его так же сильна, как и его. А, может, даже и сильнее, ведь она уже знает, что значит потерять его. Может причиной было то, что со смерти матери прошло всего две недели, но его слова о том, что они проживут вместе то время, которое ей отведено, и что он никогда не переживет то, что пришлось ей, оказали полностью противоположный эффект. Ни один вопрос больше не имел для нее значения. В этот момент Белла приняла окончательное решение.




Автор: Momatu
Переводчики: лебедь & Deruddy
Бета: LanaLuna11
Почтовый голубь: ♥Sweet_Caramel♥