Эдвард сидел за столом на заднем дворе Элис и Джаспера, опершись подбородком на ладони.

- Так ты её хорошо знаешь? – он повернулся к Розали.

- Достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не заслуживает того, чтобы ты называл её сукой, – сказала Розали и, прищурив глаза, посмотрела на Эдварда.

- Я не знал тогда, что говорю с ней, и я взбесился из-за того, что она сказала мне, что я должен заплатить сто пятьдесят баксов, потому что поздно приехал за Энтони! – объяснил Эдвард.

- Сто пятьдесят баксов? Она – сука! – выкрикнул Эмметт.

- Эм, не она устанавливает правила. Это обычное явление, когда с родителей взимается оплата согласно тарифу за каждую минуту, если они поздно забирают своих детей, – сказала Розали, прежде чем снова обратить свое внимание на Эдварда. – И она говорила тебе правду. Она по закону обязана сообщать обо всем, что может расцениваться, как небрежное обращение с ребенком. И я абсолютно уверена, что то, когда ты оставляешь своего сына в школе ранним утром без присмотра, классифицируется именно так.

- Но там есть люди! – возразил Эдвард с негодованием. – Пускай они и уборщики, но фактически Энтони никогда не оставался там один.

- Слушай, чувак, ты выглядишь так, будто скоро просто взорвешься. Может быть, тебе стоит отдохнуть и разобраться со всем этим дерьмом? – предложил Джаспер.

- И как, черт возьми, я должен это сделать? – спросил Эдвард.

- Пойди в понедельник и поговори с Питом. Возьми несколько выходных, – спокойно ответил Джас.

- Черта с два! – воскликнул обиженно Эдвард. – Ты же знаешь, как много парней сидит дома. Если я возьму отпуск...

- Эдвард, тебе, как и всем остальным, каждый год положен двухнедельный отпуск. До сих пор у тебя не находилось времени, чтобы разобраться со всем тем, что происходит в твоей жизни. Если ты продолжишь и дальше в том же темпе, то скоро сляжешь. Я думаю, будет лучше, если ты возьмешь положенный отпуск, чем внезапно уйдешь на больничный.
Эдвард вынужден был признать, что в словах Джаспера был смысл.

- И на твоем месте, я бы избавился от привычки срываться на учительницу. Похоже, она может превратить твою жизнь в ад, – добавил Эмметт.

- Я не знаю, как вела бы себя на её месте, – Розали все еще смотрела на Эдварда, – но будь я тобой, то готова была бы целовать ей зад, лишь бы убедиться, что она не сообщит обо мне в соц. службу.

Эдвард все еще обдумывал слова своих друзей, когда в понедельник утром отвез Энтони в школу, чуть-чуть раньше восьми, и помчался на работу. Он едва успел к началу смены и, поднимаясь в кабинет своего начальника, уже все для себя решил. Ему действительно нужно отдохнуть, иначе у него случится сердечный приступ. Он и так уже погряз во всей этой рутине.

- Эй, Пит, – Эдвард заглянул в офис, после того как постучал по дверному косяку. – Можешь уделить мне минуту?

Эдвард не заметил, что Пит разговаривал по телефону, но тот все равно впустил его. Эдвард тихонько вошел в кабинет и сел напротив стола, ожидая, когда его смогут выслушать. Пока он ждал, то рассматривал кабинет. Он обратил внимание на обернутую в целлофан розу, которая неуместно смотрелась на столе Пита. Эдвард стал представлять себе различные сценарии того, как Пит мог получить эту розу. Он попытался подавить смешок, вызванный некоторыми из его мыслей.

- Чем могу помочь, Эдвард? – спросил Пит спустя минуту, после того как повесил телефонную трубку.

- Ммм… Я хотел поговорить с тобой о том, могу ли я взять небольшой отпуск… в ближайшее время, – Эдвард запнулся, так как Пит начал перебирать бумаги на столе, где было штатное расписание. – Но если сейчас неподходящее время, то…

- На самом деле, Эдвард, это самое подходящее время. Что ты думаешь насчет того, чтобы пойти в отпуск прямо с сегодняшнего дня? – спросил Пит.

- Сегодня? – Эдвард сглотнул. Он не был уверен, то ли ему действительно дали отпуск, то ли его собираются уволить.

- Только что на линии было руководство, – Пит показал на телефон, – они хотят приехать на этой неделе и пройтись по производству. И чем меньше людей будет здесь в это время – тем лучше. Иначе могут снова начаться сокращения. На этой неделе у меня нет нарядов на работу циркулярной пилой, так что для тебя сейчас самое идеальное время, чтобы взять небольшой отпуск.

Эдвард кивнул.

- Хорошо… Но только на неделю, правильно? Я имею в виду… Меня ведь не уволят, только потому, что я взял несколько дней, не так ли?

Пит был большим человеком – за глаза рабочие называли его «Джабба», сокращенно от имени персонажа «Звездных войн» – Джаббы Хатт. Но его устрашающие особенности ограничивались только телосложением. Со своими сотрудниками Пит был приветлив, сострадателен и честен. Он тяжело переживал недавние сокращения, поэтому, увидев страх на лице Эдварда, немедленно посочувствовал ему.

- Эдвард, ты – один из моих лучших парней. Если тебя что-то и должно волновать, так только то, что завод могут закрыть, но тогда мы все будем волноваться. Хотя я сомневаюсь, что это произойдет в ближайшее время, так что, иди в отпуск и позаботься о своем ребенке. Не думай о работе, пока ты не вернешься сюда в следующий понедельник.

- Спасибо, Пит, – Эдвард выдохнул с облегчением. Когда он встал, чтобы уйти, роза снова попалась ему на глаза. – Вы с женой запланировали романтический вечер?

Пит оглянулся и понял, что Эдвард имел в виду розу. Он поморщился, прежде чем взять её и бросить Эдварду.

- Мне всучил её какой-то бомж возле тоннеля, когда я дал ему два бакса, чтобы он вымыл мои окна.

- Вымыл твои окна? Это так сейчас называется? – пошутил Эдвард, но все же нерешительно взял цветок.

- Вали отсюда, пока я не передумал и не забрал твои отпускные.

Махнув рукой на прощание, Эдвард вышел из кабинета Пита и отправился домой, чтобы разобраться в том бардаке, в который превратилась его жизнь… после того, как вздремнет.
Вернувшись домой, он потратил какое-то время на то немногое, на что никогда не хватало времени: проверил и разобрал почту, вынес мусор, собрал грязное белье, чтобы отвезти его в прачечную, и выбросил испорченные продукты из холодильника.
Когда Эдвард обходил квартиру, собирая разбросанные вещи, он заметил на диване куклу Энтони. Он поднял её, чтобы лучше рассмотреть, и почувствовал жуткий запах. Он бросил её в корзину для белья, которую собирался отнести в прачечную.
Доехав до места, он был счастлив увидеть пустую прачечную. Была занята всего одна стиральная машина, что означало, что он может постирать все свое белье сразу. И сделать это очень быстро.

- Видимо, люди, которые не работают в течение дня, уже сделали это, – бормотал он, когда загружал свои вещи и вещи Энтони в машину. Он мельком взглянул на часы и увидел, что осталось всего полчаса до окончания занятий Энтони. Он задумался, будет ли его сын рад, если он заберет его сразу после уроков, или ему нравится в школе продленного дня? Так или иначе, было бы очень кстати не платить за неделю школы продленного дня.
Эдвард добрался до школы как раз, когда прозвенел последний звонок. Двери классных комнат распахнулись, и дети высыпали в коридор. Дойдя до детского сада, он увидел, что Энтони ведут в класс школы продленного дня.
А затем появилась мисс Свон, которая куда-то спешила.
Увидев её, он сразу вспомнил слова Розали. Эдвард знал, что должен извиниться перед ней, но думал, что импровизированное извинение вряд ли сможет компенсировать ущерб, который он нанес своими словами и своим поведением.

Целуй ей задницу, Каллен.

Внезапно Эдвард вспомнил розу Пита, которая все еще лежала на переднем сиденье его машины. Он побежал назад на автостоянку, думая о том, что это малая жертва по сравнению с тем, что он еще должен исправить.
Однако, во время короткой прогулки сомнения снова овладели им. Глядя на цветок через окно, он уже не был так уверен, что это была хорошая идея.

- Она может подумать, что я пытаюсь приударить за ней… – пробормотал он.

Но люди все время используют цветы, чтобы сказать, что они сожалеют…
Он быстро открыл дверь, убеждая себя просто сделать это и забыть. Боясь передумать, он схватил цветок и случайно опрокинул пакет со своим ланчем, который приготовил днем; из него выпало яблоко.
Яблоко! Что принести учителю? Яблоко… или цветы?

- Что за черт… – сказал Эдвард тихо, ругая себя за то, что не способен принять такое простое решение.

Женщина, которая быстро шла к своей машине, напомнила Эдварду, что он понапрасну тратит время. Он поднял яблоко и вытер его о свою рубашку, удерживая той же рукой розу.

Целуй ей задницу, Каллен.

Лучше – больше, чем меньше. В конце концов, он назвал её сукой.
Классная комната детского сада была пуста, когда Эдвард зашел внутрь. Он подошел к большому столу на противоположной стороне класса и сел на стул, чтобы дождаться учительницу Энтони. Он мельком взглянул на свои часы: у него было достаточно времени до половины четвертого, когда заканчивался рабочий день мисс Свон.
Она зашла в класс с опущенной головой, читая какой-то документ, который держала в руке. Эдвард удивился, как ловко она передвигалась по комнате, даже не глядя под ноги. Она села и что-то раздраженно пробормотала.

- Так плохо, да?

Мисс Свон едва не подпрыгнула до потолка, когда обнаружила Эдварда, стоящего рядом. Увидев, что он прячет руки за спиной, она, казалось, разволновалась еще больше.

- Чем я могу помочь вам, мистер Каллен? – спросила она, после того как извинилась за свою реакцию.

Желая расставить все по своим местам, Эдвард протянул ей яблоко и розу.

- Я не знал, какой способ примирения подходит для учителя…

Она сказала, что он ничего не должен был ей покупать, но, несмотря на это, Эдвард заметил, что она стала более расслабленной, а её улыбка – искренней, а не натянутой.
После обмена любезностями и просьбы Эдварда называть его по имени, он понял, что они подошли к серьезной теме. Мисс Свон снова напомнила ему, что, когда он привозит Энтони в школу раньше времени, мальчик остается один и без присмотра.
И тогда он увидел его. Этот взгляд. Взгляд, который красноречиво говорил о том, что он вел себя, как последний эгоист и законченный придурок. Что он был неудачником, обреченным по жизни скатываться все ниже и ниже.
В последний раз он видел такой взгляд, когда он был двенадцатилетним ребенком, смотрящим через зал суда на своих родителей.
Те же самые эмоции, которые он испытал тогда, сейчас снова захлестнули его, пока он стоял перед мисс Свон. И прежде, чем он смог подавить их, с его губ слетело:

- Я не могу этого сделать.

Но вместо того, чтобы согласиться с ним, мисс Свон стала настаивать на обратном, говоря при этом совершенно искренне. Она не только сказала, что он может это сделать, она уверяла его, что он уже делал это.
Когда Эдвард попытался рассказать ей о своей неразрешимой проблеме – привозить Энтони в школу и в то же время успевать на работу вовремя – она решила её за считанные секунды, протянув список номеров учеников класса, где пометила галочками имена домохозяек, которые могли бы привозить Энтони в школу каждое утро.
И будто бы этого не было достаточно, она выдала еще множество информации, казалось бы, черпая её из воздуха: польза для здоровья, социальное обеспечение… потеря кормильца. Эдвард судорожно пытался переварить все это.
Он шел в класс мисс Свон – или класс Беллы, так как она тоже попросила называть её по имени, – сломленным человеком, а уходил полным надежд и обещаний.
Первое, что Эдвард сделал, когда они с Энтони отправились домой – забрал вещи из прачечной. Он был удивлен тем, что кто-то переложил его вещи из стиральной машины в сушилку. Он мог бы сказать, что это был красивый жест, если бы не одна проблема – когда Эдвард вытащил вещи из сушилки, оттуда же выпала кукла Энтони… в трех частях.

- Вот дерьмо!.. – Эдвард знал не так много о детях, но не нужно быть идеальным папой, чтобы понимать, что если ты сломал любимую игрушку ребенка – у тебя большие проблемы.

Пока Эдвард пытался решить, что делать с обезглавленной «игрушкой» Энтони, он просматривал список, который дала ему Белла, и обвел в кружок те адреса, которые оказались ближе всего к его работе. Он был рад, что у него было три варианта, но в итоге выбор не занял много времени, так как по первым двум номерам, куда он позвонил, ему дали отрицательный ответ. У первой женщины было пятеро детей, поэтому не было свободного места для Энтони. Следующую семью интересовала услуга за услугу: если она отвозит Энтони в школу, то хочет, чтобы Эдвард забирал её малыша из детского сада и четвероклассника со школы и привозил их обратно домой сразу после занятий. Так как Эдвард не мог этого сделать, ни о какой договоренности не могло быть и речи.
К счастью, Эдварду улыбнулась удача на третьем номере. Мало того, что мать была готова отвозить Энтони в школу каждое утро, так еще и её сын Тэйлор дружил с Энтони. Эдвард был рад узнать, что будет оставлять своего сына каждое утро с другом.
Пробегая глазами по списку, который он получил, Эдвард отметил, что, хотя Белла и не добавила свой адрес, её номер телефона был указан среди остальных номеров. Он сразу подумал о том, чтобы позвонить ей и спросить, что ему делать со сломанной куклой Энтони. Она действительно была единственной, кто мог бы понять, почему он чувствует, что это так важно – на самом деле, ему было сложно делиться со своими друзьями всеми эмоциональными тонкостями его отношений с Энтони. И хотя он не сомневался, что друзья поймут и поддержат, он не был готов рассказать им об этом сейчас.
И все же, несмотря на это, он позвонил Джасперу. Но когда тот не ответил, он позвонил Эмметту, а затем повесил трубку, так как вспомнил, что тот пошел с Розали на какой-то там обед риэлторов.
Отбросив в сторону мысли о том, что Белла, скорее всего, подумает, что он – самая большая заноза по эту сторону Клаллам-бэй (прим. переводчика: Клаллам-бэй, Clallam Bay– бухта в штате Вашингтон, известная своими живописными пейзажами и охотничьими угодьями), Эдвард набрал номер телефона.
Она ответила уже после второго гудка.

- Белла?

- Говорите, – заявила она деловым тоном.

- Хм… Я знаю, что это покажется странным, учитывая, что вы дали мне свой номер телефона всего два часа назад… – Эдвард замолчал.

- Эдвард? – спросила Белла.

- Да, и я очень сожалею, что побеспокоил вас дома, но я подумал, что никто лучше вас не сможет мне подсказать, ведь вы так много знаете о детях и об остальном…

- Хорошо… – Белла явно нервничала, готовясь услышать то, что он собирался сказать.

- Сегодня произошла неприятность с куклой Энтони…

- Гасом?

- Что?

- Кукла. Его зовут Гас. Энтони приносил его, чтобы провести с ним день.

- О… правда?

- Да. У Гаса даже есть своя история. Она действительно очень захватывающая. Вы должны как-нибудь попросить Энтони рассказать её вам.

- Да, хорошо… Ну, в общем… Гаса… больше нет с нами, – Эдвард замолчал, когда услышал тяжелый вздох Беллы на другом конце телефонной линии. В тот момент он точно знал, что она все поняла. – Кто-то перебросил мою одежду из стиральной машины в прачечной в сушилку. Я так думаю, что Гаса нельзя было сушить в сушке, – Эдвард не учел один момент: если бы кто-то другой не сделал этого, скорее всего, он сам бы сделал точно также. Откуда он мог знать, что тряпичных кукол нельзя сушить?

- Как Энтони воспринял это? – спросила Белла.

- Он еще не знает, – медленно ответил Эдвард.

- Эдвард, вы должны сказать ему, – посоветовала Белла. – И чем скорее, тем лучше.

- Да, я знаю… Я просто подумал, что может, быть… может, есть еще что-то, о чем я должен знать.

- О чем, например?

- Хорошо… Я думаю, что он… Гас был, своего рода, оберегом, который ему подарила его бабушка, а теперь её нет, и игрушки тоже больше нет… Вы понимаете, что я имею ввиду?

- Да, я понимаю, – ответила Белла, – но вам придется с этим справиться. К сожалению, нет никакого другого способа сделать это безболезненно. И я не советовала бы вам покупать другую игрушку… Вы же просите моего совета, не так ли?

- Да, точно.

- Хорошо, тогда я бы посоветовала вам сесть с Энтони и сказать ему правду. И сделайте это прямо сейчас. Не ждите, когда он соберется ложиться спать и начнет искать его. Дайте ему время обдумать то, что произошло, – сказала Белла.

- А что потом? – спросил с тревогой Эдвард.

- Ну… если честно… о подобной ситуации я лишь читала… в книге «101 совет по развитию ребенка», – призналась Белла. – Но помните, Эдвард, ему всего пять лет. Если Гас помогал ему чувствовать себя в безопасности, а теперь Гас не может этого делать, он будет нуждаться в вас, чтобы вы могли сделать это за него. Скажите ему, что с вами он всегда будет в безопасности.

Эдвард повесил трубку, чувствуя себя таким же потерянным, как и тогда, когда поднял её. Но он знал, что Белла была права. Последнее, чего ему бы хотелось, так это слез перед сном.

- Хэй, Энтони, – сказал Эдвард, когда подошел к своему сыну, который, как всегда, тихо сидел на диване в небольшой гостиной.
Энтони поднял глаза, показывая таким образом, что он услышал Эдварда, но ничего не сказал.

- Хм, я должен поговорить с тобой кое о чем, – неловко произнес Эдвард, присев рядом с Энтони на диван. Потом он понял, что, скорее всего, кто-то точно также подошел к нему, чтобы рассказать о его маме и бабушке, поэтому Эдвард стал быстро излагать факты: – Гас – это твоя игрушка?

- Да… Но я не могу найти его. Я думал, что положил его в свой рюкзак, но его нет там,– ответил Энтони, и Эдвард заметил, что мальчик выглядит подавленным.

- Ну… Гас был немного грязным, поэтому я постирал его… И пока он был в стиральной машине, кто-то еще – не я, какой-то другой человек, которого я даже не знаю, – пришел и, вынув его из стиральной машины, переложил в сушилку. В общем… как оказалось, Гаса нельзя сушить в сушилке… Я, очень сожалею, дружище.

- Сожалеешь о чем? – Энтони нахмурился.

Да… ты должен сказать ему об этом.

- Хм… Хорошо… В общем, Гас… развалился в сушилке, – и Эдвард в доказательство своих слов показал оставшиеся части любимой игрушки сына.

Всего на мгновение глаза Энтони расширились, а потом их выражение снова стало нормальным. Он отвел взгляд и снова ничего не сказал.

- Хэй, – Эдвард мягко толкнул его в плечо. – Ты в порядке?

- Да, я в порядке, – Энтони кивнул. – Я просто должен починить Гаса, – констатировал он.

Эдвард взглянул на Гаса и задался вопросом: видел ли Энтони то же самое, что и он, потому что Гас явно не подлежал ремонту.

- Хорошо… Я думаю, у меня есть одна идея… – начал Эдвард.

- Какая? – глаза Энтони засветились надеждой.

- Почему бы нам не сделать специальное место, где Гас мог бы полежать, пока мы не найдем кого-то, кто сможет отремонтировать его?

- Что это за место, где бы он мог полежать?

- Хорошо… пойдем, я покажу тебе.
Энтони пошел следом за Эдвардом, который привел его к гардеробу в своей спальне. Эдвард быстро выбросил несколько старых бейсбольных карточек из обувной коробки и передал её Энтони.

- Но она пустая. Тут слишком твердо, чтобы Гас мог спать здесь, – произнес Энтони, пока рассматривал коробку.

- Хорошо… Так… Давай возьмем немного ткани и сделаем одеяло и подушку, – предложил Эдвард.
Когда салфетки и туалетная бумага не удовлетворили Энтони, Эдвард обрезал рукава нескольких своих старых рубашек, и передал их Энтони, чтобы он сделал постельку для Гаса. Энтони взял остатки ткани и возился с ними весь вечер, до самого отбоя, устраивая игрушечную кроватку и раскрашивая крышку коробки так, чтобы Гас мог «смотреть на что-то приятное, пока будет ждать».

Не было никакого эмоционального срыва, когда Эдвард сказал Энтони, что пора раскладывать диван и идти спать. Но когда Эдвард повернулся, чтобы выключить свет, он увидел, каким одиноким выглядел маленький Энтони на таком большом диване.

- Тебе хорошо здесь, Энтони? Или, может, ты хочешь спать со мной? – спросил Эдвард.

Энтони вскочил так быстро, что Эдвард осознал это, только когда Энтони уже был на полпути к спальне Эдварда, таща за собой подушку.
Эдвард редко с кем-то делил свою кровать для сна. Поэтому ему было тяжело заснуть, слыша размеренное дыхание Энтони.
Эдвард уже готов был погрузиться в мир сновидений, где он выиграл в лотерею и был окружен девушками, сошедшими с фотографий кинозвезд, когда голос маленького Энтони разрезал ночную тишину:

- Если мы не поторопимся, Гасу придется жить с мамой и бабушкой, – прошептал он.

Эдвард замер, притворяясь спящим: только так он мог подумать о том, как с этим справиться и придумать, что сказать.

- Мы отремонтируем Гаса, – заверил его Эдвард. Тогда он вспомнил о том, что сказала ему Белла, и хотя это не совсем соответствовало моменту, он все равно произнес: – Энтони, ты не должен волноваться, хорошо? Ты в безопасности здесь… со мной.

- Но что, если с тобой что-то случится? Кто тогда будет заботиться обо мне? – спросил Энтони.

- Ничего со мной не случится. И я собираюсь заботиться о тебе, Энтони.

- Мама тоже так говорила. И её больше нет.

Лежа на спине, Эдвард смотрел в темноту, пока искал слова поддержки для своего сына.

- Энтони, я знаю, что у тебя, скорее всего, много вопросов обо всем этом, и я хочу, чтобы ты знал, что можешь говорить со мной, о чем захочешь. И если я не смогу ответить на твои вопросы, тогда мы найдем кого-то, кто сможет… вместе, хорошо? Потому что мы с тобой друзья, хорошо? Я не брошу тебя…

Эдвард по-прежнему всматривался в темноту, ожидая реакции Энтони на свои искренние слова. Приглядевшись, он увидел, что мальчик уже крепко спал.
Это эмоциональное признание, вместо того, чтобы вымотать, придало Эдварду сил, заставляя забыть о сне. Молясь о том, чтобы снова заснуть, он размышлял о том, насколько судьба его сына похожа на его собственную. В его голове мгновенно пронеслись недобрые мысли, и он отчаянно пытался отогнать их, осознавая, что и он, и Энтони потеряли своих матерей в раннем возрасте, только потеря Энтони была непреднамеренной.