Действие 27 - Одна Ночь

22 декабря 2004

Солнце село, а я не двигалась.

Роуз скинула сообщение, что она встретила своего бывшего, и ее не будет дома сегодня вечером, но я не двигалась.

Я смутно подозревала, что у меня шок, но не знала, должна ли была его испытывать. Я все еще не понимала, что произошло.

Эдвард.

Это был Эдвард, но...

Он только что порвал со мной?

Нет.

Нет.

Это не то.

Если бы он бросил меня, я бы знала, правильно? Он был расстроен, но был зол на Ирину, а не на меня.

Нет, даже не на Ирину. Он был зол на себя.

Так почему же я чувствую себя так... неправильно? Будто я должна быть с ним, а не здесь, сама по себе. Будто дефекты стены не должны вдавливаться в мою спину.

Я встала и размялась, но это не уменьшило боль в моих костях. Мне нужно было что-то делать. Исправить все. Помочь ему.

Но что, если я не смогу помочь?

Так много раз я пыталась заставить его поверить мне, но за всеми маленькими проблесками, что он давал мне из того, что мог, его позиция по умолчанию – всегда осторожность.

Излишнее самосохранение.

Мне нужно было поговорить с ним. Сказать ему, что независимо от того, что он чувствует, мы пройдем через это вместе. Это то, что делают люди, когда они вместе, а мы вместе, не так ли?

Мы все еще вместе?

Я схватила свою сумку трясущимися руками и стала в ней копаться, пока не нашла свой телефон. Тихий голос предупреждал, чтобы я остановилась. Что он прояснит мое замешательство, а в этот момент замешательство может быть более предпочтительным, чем знание. Но я не могла не поговорить с ним. Я должна была. Я могла это исправить.

Я нашла его номер и приостановилась, закрыв глаза и сделав несколько глубоких вдохов. Я никогда не была особенно религиозным человеком, но в этот момент то, что я говорила, думаю, можно было бы назвать молитвой. Это было незамысловато и коротко – я зажмурилась, когда шептала: «Пожалуйста, пусть между нами все будет хорошо», снова и снова, прежде чем нажать вызов.

Я ходила по комнате, пока ждала ответа, но резко остановилась, когда начал звонить телефон.

Я слышала его.

И не только через динамик.

Его рингтон, «Back in Black» группы «AC/DC», раздавался прямо за моей дверью.

Он здесь?

Я рывком открыла дверь, и он был там, с телефоном в руке, с опущенными плечами, прислонившись к стене напротив моей двери.

- Эдвард?

- Я не знаю, почему я здесь. - Я едва слышала его. Его голос был грубым, а костяшки пальцев ободраны и окровавлены. То, как он стоял, весь съежившись и готовый сбежать, заставило меня нервничать.

- Что случилось с твоей рукой?

Он продолжил говорить, будто меня не слышал:

- После занятий я сел в машину и просто ездил. Бездумно. Мне было все равно, куда я ехал. Мне просто нужно было уехать. Подальше от Ирины... тебя... всех. Но потом я поднял глаза и увидел, что я здесь, и я не знаю почему. Я не могу быть здесь. Сегодняшний день доказал, что я должен быть где угодно, но не здесь.

Я прикоснулась к его руке. Он вздрогнул и поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Его глаза были покрасневшими и опухшими.

- Эй, все в порядке. Заходи. - Я взяла его за руку, чтобы уговорить его пройти через дверь. - Пожалуйста. Я обработаю твою руку.

Он неохотно последовал за мной внутрь и дальше в ванную. Я промыла его руку под теплой водой и помазала раны антисептическим кремом. Он внимательно посмотрел на меня, его пальцы дрожали, напряженность заполнила небольшое пространство.

Мне хотелось успокоить его, но я не знала как. Я попыталась коснуться его лица, но он отодвинулся назад, желая быть вне досягаемости.

- Не надо...

- Почему нет?

Он провел рукой по лицу.

- Ты... Я просто... Я думал, я знаю, что должен делать, но потом ты... прикасаешься ко мне, и... я не могу думать.

Он отстранился. Отступая туда, где он чувствовал себя в безопасности. Туда, куда я за ним не могла следовать.

Я шагнула к нему и приложила руку к его щеке. На мгновение он растаял от моего прикосновения, но потом снова отступил, пройдя в гостиную и дернув себя за волосы.

Паника заползла в мое горло.

- Эдвард, что такое?

Он прислонился к стене, нахмурив брови и откинув голову.

- Я не знаю.

- Чем я могу помочь тебе? Пожалуйста…

- Черт возьми, Белла, я нихера НЕ ЗНАЮ, ясно? Я не знаю! Я больше не знаю, что я, блядь, делаю. С того момента, как я встретил тебя, вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Все, что я осознаю, это что я чертовски сильно хочу быть с тобой, но...

Я подошла к нему и обхватила его лицо своими руками, и мое отчаяние соответствовало его.

- Нет. Никаких «но». Ты уже со мной. Посмотри. Ты со мной.

- Я не могу... - Он зажмурил глаза. Подавленный.

- Нет. Замолчи. Ты можешь. Что бы ты ни собирался сказать, не надо. Ты можешь, Эдвард. Посмотри. Я здесь. Я твоя, и я с тобой, и я... я люблю тебя.

Он резко открыл глаза, не поверив тому, что услышал.

- Белла...

Я не планировала сказать это впервые таким вот образом, но он должен был знать. Я теряла его, и должна была сказать ему, что он значит для меня. Он должен понять.

- Это правда. Я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно, что чувствую, будто это охватило меня всю целиком. Будто у меня больше нет контроля над своими чувствами, потому что они все связаны с тобой, и я знаю, что ты боишься, но чувствуешь то же самое. Я знаю, что чувствуешь. Ты просто должен признать это.

Он потер глаза и покачал головой.

- Я не могу…

Я сдержала свои слезы. Он нуждался во мне, чтобы быть сильным, и я нуждалась в нем, чтобы быть цельной. Мы можем сделать это.

- Ты можешь. Я знаю, ты можешь. Ты... ты самый удивительный, прекрасный человек, которого я когда-либо встречала, и ты меня любишь.

Он откинулся к стене, казалось, изо всех сил пытаясь контролировать свой безудержный страх.

- Я…

- Любишь меня. Ты любишь меня. Я знаю это. Пожалуйста. Не говори «нет». Пожалуйста. - Мой голос дрогнул, и он простонал.

Я встала на цыпочки, целуя его, чтобы он среагировал. Сказал что-нибудь в ответ. Чтобы я оказалась права. Чтобы между нами все было хорошо.

- Эдвард... пожалуйста...

Он зажмурил глаза, так отчаянно напрягаясь, но я не сдавалась. Я не собиралась сдаваться.

- Посмотри на меня.

Он сглотнул, его дыхание стало неровным. Он схватил меня за бедра, пальцами вжимаясь в плоть, его боль жаждала компании.

- Белла...

Я поцеловала его снова, мягко, чтобы показать ему, что я чувствовала.

- Пожалуйста, открой глаза.

Он напряг челюсть, все еще сражаясь с самим собой.

- Эдвард, посмотри на меня. Пожалуйста.

Его веки затрепетали, а затем он взглянул на меня, и через беспорядок страха и неуверенности, я увидела это так ясно, что у меня перехватило дыхание. Этот невозможно ярко-серебряный взгляд, словно ослепляющий луч маяка, пробивающийся сквозь все его защитные слои, обволакивающий, согревающий меня.

- Ты любишь меня.

Он сжал челюсть, его дыхание стало частым и неглубоким. Затем он кивнул, и я почувствовала, что у силы тяжести больше нет достаточной силы, чтобы удержать меня на земле, потому что я воспарила от облегчения и восторга, которые счищали тяжесть тревоги с моих костей.

- Ты не должен говорить об этом, - проговорила я и погладила его лицо. - Просто покажи мне.

Он сглотнул, слезы текли по его щекам.

- Белла, я не могу... Я не могу быть тем, кто тебе нужен.

- Ты можешь. Ты такой и есть.

- Как ты можешь так говорить? Я продолжаю доказывать, что ты неправа, снова и снова. - Он дернул себя за волосы, и его недоверие было почти ощутимым. - Почему... я ведь не такой... почему ты думаешь, что я могу быть всем чем угодно, но только не долбанутым придурком?

- Потому что я верю в это.

- Ты слишком сильно веришь в меня.

- А ты слабо. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Что тебе еще нужно знать?

Я поцеловала его, очень осторожно. Желая, чтобы он доверял мне. Он напрягся, тяжело дыша, плотно сжав губы.

Он передвинул руки на мои бедра и отодвинул меня, удерживая перед собой вытянутыми руками. Дрожа, но стараясь этого не делать.

Он прервал поцелуй и прерывисто вздохнул.

- Ты заслуживаешь кого-то другого. Кого-то... кто лучше... смелее.

- Я не хочу никого другого. Только тебя. Пожалуйста.

Каждая часть его тела, которой я касалась, напрягалась и расслаблялась, будто ожидая боли и удивляясь, когда обнаруживала удовольствие.

Все его тело было сплошным противоречием: очевидно, желая любви, но в тоже время в ужасе о того, что это всеохватывающее чувство сделает с ним.

Он практически дрожал от бремени всего этого.

Мне хотелось успокоить его. Утихомирить его зацикленный, параноидальный мозг.

Я поцеловала его снова, показывая ему, как сильно он мне нужен. Подталкивая его к пониманию. Убеждая его руками и ртом, касаясь тех мест, которые, как я знала, могли помочь убедить его.

- Пожалуйста, Эдвард... дай мне себя. Всего себя.

- Иисус... Белла…

- Не говори «нет». Пожалуйста. - Я посмотрела ему в глаза. - Пожалуйста.

Мой голос – почти рыдание, и я осознавала, что упрашивала его, но ничего не могла с собой поделать. Я чувствовала, что сейчас или никогда, иначе этого может и не произойти. Я не могла уступить ему.

Не могла.

Он какое-то время смотрел на меня, неуверенно очерчивая пальцами мои щеки, как будто они были его дорожной картой, чтобы найти себя. Его дыхание было частым и неглубоким, и я погладила его по лицу, пытаясь успокоить. Он медленно моргнул, его дыхание стало немного глубже, а затем, с заботой о том, кто рисковал всем, он наклонился и поцеловал меня, медленно и осторожно, с каждым разом открываясь немного больше, отдавая свой страх и позволяя мне попасть в водоворот его осторожной страсти.

Я наклонилась к нему и запустила одну руку в его волосы, в то время как другая осталась на его груди, прижимаясь к его перепуганному сердцу, пытаясь убедить, что со мной он в безопасности. Что он не будет брошен или предан. Напомнив ему, что я не его биологические родители или его отец, или Майк, или Джессика. Желая дать ему понять, что хотя все эти люди причинили ему страдания, у него нет необратимых повреждений. Заставляя его снять все слои отрицания и притворства, пока он медленно открывал себя для меня, одной отчаянной лаской за другой.

Я не спеша расстегнула его рубашку. С нежным касанием губ и мягкими пальцами. Я наблюдала за его глазами и отслеживала усиление и ослабление его страха, замедляясь, когда казалось, это ему было необходимо, убыстряясь, когда он стонал от разочарования.

Он попеременно смотрел, закрывал глаза, и откидывал голову назад, когда становилось для него слишком, хватая за руки, если я двигалась слишком быстро. Я шептала ему в его кожу, говоря, какой же он красивый, какой особенный, как сильно я люблю его, и получила в ответ хмурый взгляд. Не думаю, что он поверил мне, но я решила убедить его. Ему нужно это знать. Нужно в это верить, чтобы он смог остаться.

Когда я вернулась к его рту, он позволил мне увидеть еще больше его желания, целуя меня так глубоко, что закружилась голова.

Он отстранился, тяжело дыша.

- Как ты это делаешь?

- Что?

- Заставляешь меня забыть обо всем, кроме тебя?

- Ты мне скажи. Ты делаешь то же самое. - Я поцеловала его в шею. Пробуя на вкус его кожу. Соленую и теплую, несмотря на холод на улице. - Поцелуй меня еще.

- Как будто я могу остановиться.

Губы. Язык. О, Боже. Его язык.

Он на вкус как похоть. И пахнет точно так же. Я не могла остановиться. И он не мог. Мы оба хотели этого. Нуждались в этом.

Может быть, это убедит его, насколько правильно, что мы вместе.

Его руки были везде, проскользнув под край одежды, дергая пуговицы, и когда я почувствовала, что он стал нетерпеливым, я отступила и сняла с себя рубашку. Настороженные глаза стали голодными, когда они блуждали по моему бюстгальтеру. Я сняла его, и вдруг, он, казалось, забыл об осторожности. Он издал звук, и я готова поклясться, что это было последним пределом, сломавшим его силу воли. Два шага, и он около меня: его руки и рот и низкие, хриплые стоны, затем он снял свою рубашку и оттеснил меня в спальню.

Дальше, все, казалось, было как в тумане. Моя спина, прижатая к стенам и дверям. Я, запустившая руки в его волосы. След от зубов на его плече. Когда я не двигалась достаточно быстро, он поднимал меня одной рукой и нес, в то же время другой стаскивая нашу одежду.

Мы оба хотели этого. Настойчивые руки подталкивали и исследовали, неудовлетворенные ничем, кроме оголенной кожи. Для меня каждый слой, который падал на пол, чувствовался как победа. Каждый низкий стон, что он издавал, становился моим новым гимном.

Каждый раз, когда он прижимался ко мне, я все больше чувствовала его, а чем больше чувствовала, тем больше хотела, пока мы оба вдруг не оказались обнаженными на кровати, и вся его кожа, прижатая ко мне, заставила меня замереть, с широко раскрытыми глазами и тяжелым дыханием.

Я посмотрела на него. Шок и трепет отражался на наших лицах.

- Белла...

- Скажи, что ты хочешь меня.

- Ты знаешь, что хочу, но...

- Тогда займись со мной любовью.

Он уронил голову и выдохнул.

- Ты заслуживаешь…

- Тебя. Я заслуживаю тебя. Хватит уже который раз предлагать это, и займись со мной любовью. Ты всегда говорил, что хочешь, чтобы это было особенным. Ну так и сделай особенным. Я хочу, чтобы это был ты. Неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя. Это и есть то особенное, что ты можешь дать мне. Пожалуйста.

Он зажмурился. Его тело было тесно связано напряжением по очень многим причинам, и не думаю, что он сможет выяснить, как развязаться. Я толкнула его на спину и оседлала его бедра, наклоняясь так, что мои волосы коснулись его груди. Я погладила его руки, чтобы попытаться ослабить его эмоциональные узлы.

- Прекрати думать, - прошептала я и поцеловала его шею. Он вздохнул, когда я двинулась по его груди вниз и подняла волосы, чтобы он мог видеть. - На одну ночь просто... выключи свой мозг. Просто будь со мной. Никакого страха. Никаких оправданий. Просто мы.

Я передвинулась ниже и поцеловала его живот. Теплую кожу. Дорожку волос. Мышцы задрожали под моими губами, когда он сжал руку в моих волосах.

- Выключить мой мозг – легче сказать, чем сделать.

- Позволь мне помочь тебе.

Я направилась туда, где он был твердым, сначала скользнув пальцами, а затем губами и языком. Он издал длинный протяжный стон, который я могла почувствовать во всех его мышцах, вибрирующих через кости.

Боже, какие он издавал звуки. Как он ощущался. Как каждое движение заставляло его расслабиться немного больше.

Я смотрела на него, а он наблюдал за мной, в восхищении. Мужчина, которого я люблю. Он прямо здесь. Не потерянный где-то в своей голове. Со мной. Выражение его лица было до умопомрачения уязвимо, когда я доставляла ему удовольствие.

- Боже... Белла...

Он погладил меня по лицу, так нежно. Настолько трепетно, в то время как я двигалась на нем. Заставляя каждое прикосновение о чем-то говорить.

Когда он ругнулся себе под нос, я поняла, что он близок, но прежде чем он смог закончить, я была отстранена. Отодвинута в сторону. Перевернута на спину. Он поцеловал меня, прежде чем спуститься к остальной части моего тела, исследуя то, чего он не видел.

От выражения изумления на его лице я чуть не рассмеялась. У меня не было иллюзий, что я самая красивая девушка в мире. Что у меня лучшие груди или тело. Но то, как он смотрел на меня и проводил пальцами по моей коже, заставляло меня чувствовать себя именно такой.

Он коснулся кончиками пальцев моих сосков, и я задрожала. Их сменил его рот. Затем теплое посасывание.

О, Боже. Да.

Каждый изгиб и округлость моего тела были изучены. Обласканы и зацелованы. С посасыванием и покусыванием. Когда он касался меня, я почти верила, что между нами все прекрасно. Что нет ничего, кроме нас, и кожи, и мягких звуков, которые говорили громче, чем большинство слов, которые мы когда-либо произносили.

И сейчас он мой. Полностью. Это было ясно по тому, как он смотрел на меня, смотрел за каждым новым витком удовольствия, изучая меня, в то же время убеждая все мои нервные окончания танцевать для него.

Мне отчаянно хотелось спросить его, нормально ли это. Были ли другие женщины, с которыми он был, так же раскрепощены с ним. Но я решила поверить, что это экстраординарно для нас обоих. Что это странное химическое извержение, что мы пробуждали друг в друге, уникально.

Я была как в тумане, когда он протолкнул руку между моих бедер. Нежные пальцы. Тугие круги. Я цеплялась и держалась за него, шепча его имя. Наблюдая, как он наблюдал за мной.

Я тянулась к нему, подгоняя его. Нуждаясь, нуждаясь, нуждаясь.

Долгие минуты натяжения и спадов, когда он томил меня в ожидании разрядки, мягко, но решительно, и, наконец, когда позволил мне кончить, я закричала, и все мои мышцы дрожали и сокращались.

Он поцеловал меня в лоб, его дыхание было почти таким же тяжелым, как и мое, и, когда я пришла в себя и открыла глаза, он смотрел на меня в замешательстве, будто не мог поверить, чему он только что стал свидетелем.

- Я чувствовал тебя, - проговорил он, покачав головой. - Внутри. Кончающей. Боже, Белла. Я никогда не...

Он откинулся на спину, и я склонилась над ним и погладила его лицо, внезапно столь эмоциональное. Он вздохнул, и я спустилась с поцелуями от его шеи к груди и прижалась губами к его сердцу, чувствуя, как оно быстро стучит. Заметив, что оно ускорило свой ритм, я потянулась между нами и взяла его в свою руку.

- Oххххх... Боже...

Ощущения его заставили меня желать его еще больше. Будто я ухватила точную форму моей потребности. И прикасаясь к нему, я думала: а было ли что-нибудь более великолепное, чем Эдвард в муках удовольствия? Я очень сомневалась в этом.

- Ты такой красивый, - прошептала я.

Он открыл глаза, и на мгновение мне показалось, что он позволил себе в это поверить.

Я поцеловала его. Он сразу же ответил, голодный и отчаявшийся, и я никогда ни в чем не нуждалась так сильно, как в нем внутри меня. И либо он нуждался в том же, либо он, наконец, понял, что моя решимость непреклонна, потому что он поднял свои джинсы с пола, вытащил бумажник и достал презерватив.

Я никогда раньше не видела, как мужчина надевает презерватив, и, хотя, казалось, это не должно было быть по своей сути чувственным актом, наблюдать, как Каллен делал это, полностью поменяло мое восприятие. Он двигался быстро, руки уверенные и не сомневающиеся. И пока я наблюдала за ним, дрожь пробежала по моей спине, когда я осознала, что это значит.

Мы будем заниматься сексом.

Я потеряю свою девственность.

В первый раз в моей жизни другой человек... мужчина... Эдвард... окажется внутри моего тела.

На мгновение я преодолела волну нервозности. Я так долго до хрипоты доказывала, что моя девственность – это не больше, чем бремя, которое держало меня, как якорь на земле девочек, и теперь, когда Эдвард поцеловал меня и устроился между моих ног, реальность того, что должно было произойти, озарила меня.

Я напряглась, когда почувствовала его близко к тому, где я хотела, чтобы он был в течение нескольких месяцев. Он остановился и нахмурился.

- Что случилось?

Я покачала головой.

- Ничего, я просто...

- Мы можем остановиться. Мы, вероятно, должны...

- Нет! Боже, нет, пожалуйста. - Я прикоснулась к его лицу. - Я просто... это отчасти большой момент, знаешь? Я не думала, что так буду думать, но вот думаю. После этого... все будет иначе.

На мгновение нерешительность появилась на его лице и вспышка беспокойства.

- Я сделаю тебе больно.

- Я знаю. Но это должно произойти, правда?

Он не ответил. Уже сожалея.

- Когда дело дойдет до этой части, просто сделай это, ладно? Быстро. Я предпочла бы сделать это быстро и покончить с этим, чем тянуть.

Он сделал паузу, в то время как его страх укреплялся.

- Белла...

Я притянула его вниз, поцеловав и обхватив руками. Он поцеловал меня в ответ, но стоны, что он издавал, больше походили на протест. Будто он хотел остановиться, но не мог.

- Со мной все будет в порядке, - прошептала я и погладила его лицо. - Не волнуйся. - Он прижался ко мне, такой твердый и готовый. Я еще раз поцеловала его. - Эдвард?

- Да?

- Я действительно рада, что это ты.

Он сглотнул и кивнул, и когда поцеловал меня снова, я почувствовала, что он расположился у входа. Я задержала дыхание, ощущая давление, гораздо большее, чем пальцами, и оно увеличилось, когда он протолкнулся вперед. Совсем на немного. Мы простонали в губы друг другу, прежде чем застыли, лоб-в-лоб.

- Ты в порядке?

Я кивнула.

- Продолжай.

Он снова продвинулся, и давление начало жечь. Когда я закрыла глаза от боли, он остановился.

- Нет. Продолжай дальше. Пожалуйста.

- Посмотри на меня.

Я открыла глаза и увидела напряжение и беспокойство на его лице.

- Просто смотри на меня, ладно? Не думай о боли. Просто... просто смотри на меня. Будь со мной.

Он снова стал двигаться вперед, пока не смог пройти дальше. Я простонала в отчаяние. Он отступил назад, прежде чем протолкнуться с большей силой, и на этот раз это было действительно больно. Он целовал меня, когда я застонала, пытаясь отвлечь меня.

- Ты просто удивительная, - шептал он в мои губы. - Я знал, что так и будет, но... Иисус.

Он толкнулся снова, и я вскрикнула, когда острая боль прострелила через меня, заставляя меня впиться ногтями в его плечи.

Это больно. Мышцы и ткани тянули и болели. Вспышка паники накрыла меня, когда я подумала: а вдруг он не поместится.

Боже, нет. Что же делать, если не поместится?

Он раскачивался вперед и назад, каждый раз продвигаясь немного глубже. Брови сосредоточено нахмурены. Спрашивая, в порядке ли я или целуя меня.

Заботясь обо мне.

- Мне жаль, что тебе больно, - шептал он, а я стиснула зубы, пока он продвигался глубже. - Я никогда не хотел причинить тебе боль. Никогда.

Еще толчок. Потом еще один. Я выпустила длинный выдох, как и он, а затем его бедра соприкоснулись с моими бедрами внутренней стороной, и я поняла... он внутри меня.

Полностью внутри меня.

Его тело соединилось с моим.

Наконец-то.

Я в удивлении смотрела на него. Боль сменилась пульсирующим жжением, но это не уменьшило моего потрясения. Все, что он чувствовал, отражалось в его глазах: радость, шок, желание, любовь, сожаление, восторг. Будто он – открытая книга. Ничего не скрыто или похоронено. Никаких барьеров или масок.

Только мы. Связанные в гораздо больших смыслах, чем просто физически.

Это самая невероятная вещь, которую я когда-либо чувствовала.

Переполненная им до краев, я едва могла дышать. Это то, чего я ждала. Чего я желала все эти месяцы. Это глубокая связь душ, от которой он прятался все это время. Слишком сильной и слишком страшной. Которую лучше избежать, чем потерять.

Если вы никогда не видели рай, то никогда и не узнаете, что теряете.

Но сейчас мы это видели. Мы оба. Его глаза были ослеплены тем, что он видел, и как бы он не хотел отвернуться, он не мог.

Не могла и я.

- Белла...

- Я в порядке.

Он чуть двинулся, но затем замер, все его мышцы напряглись.

- Боже... Я не могу, ты ощущаешься... охренительно...

Он уткнулся головой в мою шею, просто дыша. Я обнимала его и наслаждалась моментом. Поглаживая его спину. Обожая всю правильность этого.

Я думала, что не хотела чего-то особенного, но вот оно – его лицо прижато к моему горлу, в то время как он пытался контролировать себя.

Быть с ним – это больше, чем что-то особенное. Это жизненно необходимо. Я не могла представить, что отдала бы эту часть себя кому-то еще. Я пыталась сделать умственный снимок, зная, что в альбоме моей жизни этот момент будет незаменим.

Он удерживал себя на локтях, когда двигался, и делал это медленно, наблюдая за мной, его лицо было полно решимости. Я думаю, он пытался скрыть, насколько наслаждался этим. Будто это неправильно, что он получал удовольствие, пока я испытывала боль, но, честно говоря, с каждым движением жжение уменьшалось, и через пару минут я уже задыхалась и выгибалась от его глубоких проникновений.

- Оооо... Боже. Ты внутри меня, - проговорила я, в то время как его толчки стали более уверенными.

Он поцеловал меня в плечо и прижался к нему лбом. Его голос был напряженным, когда он проговорил:

- Это справедливо. Ты была внутри меня все эти месяцы. Ты в порядке?

- Хмммм. Ты потрясающий.

Он толкнулся глубже и простонал.

- Я потрясающий? Ты что, шутишь? Это ты просто... - Он закрыл глаза и покачал головой. - Белла, не хватает слов, чтобы описать, насколько ты невероятна.

Он продолжил толчки, и хотя ни один из нас больше ничего не сказал, звуки в комнате говорили громче слов. Стоны. Хриплые вздохи. Все звуки и шумы, когда мы целовали и цеплялись друг за друга. Так много сказано. И так много не высказано.

Он приподнялся на руках, пытаясь либо продержаться еще, либо перестать сдерживаться – я не уверена, что именно. Его лицо невероятно: каждый нюанс, что он чувствовал, раскрывался в мельчайших подробностях, показывая мне все его оттенки, что, я знала, были похоронены внутри. Конечно, страх по-прежнему присутствовал, но так же и сила, мужество, незащищенная уязвимость и глубокое переживание. Я хотела сказать ему, насколько он прекрасен, но у меня не было слов. Я была слишком очарована, чтобы даже пытаться найти их. Не решаясь отвернуться: вдруг он исчезнет.

Я хотела, чтобы он остался. Чтобы он всегда смотрел на меня как, как сейчас: полный благоговения и преклонения. Каждый его дюйм – мой. Каждый вдох. Каждый стон. Каждая трепетная ласка.

Я закрыла глаза и просто чувствовала. Пальцы сжаты. Бедра соединены. Мышцы дрожат, а кожа пылает. Напряжение скрутилось внутри меня, и я открыла глаза, чтобы обнаружить, что он смотрел на меня сверху вниз с приоткрытым ртом и прикрытыми веками.

- Белла...

Он шептал мое имя в те моменты, когда его рот был не на мне. Это звучало так, будто он о чем-то просил. Только о чем, я не знала. И все, чего он желал, принадлежать кому-то. И мое обладание им вот таким просто уничтожило меня для других. Как я могла хотеть кого-либо еще после пережитого с ним?

Он был так глубоко во мне, татуировал себя на каждом нервном окончании. Удовольствие и боль, и задыхающееся совершенство.

- Белла... Я не могу. Я скоро... О, Боже… О, Боже.

Его лицо изменилось, когда его толчки стали беспорядочными, и я готова поклясться, что он выдохнул звук более и менее похожий на «я люблю тебя». Он крепче обхватил меня. Прижимая так близко, что ощущалось, будто мы разделяли одно и то же громоподобное сердцебиение. Удовольствие-жжение внутри меня расцвело в полноценный огонь, и все, что я могла сделать, это держать глаза открытыми и наблюдать за ним.

Гортанный стон завибрировал в его груди, а потом он замер, падая вперед и бормоча что-то бессвязное в мою грудь.

Я вздохнула под его весом, чувствуя тяжесть и насыщение. Не в силах двигаться и не желая этого. Мы дышали друг другом. Я все еще чувствовала его внутри, твердого, но уже в меньшей степени, и по некоторым причинам, слезы скатились по моим щекам.

Думаю, часть меня полагала, что мы никогда не доберемся до этой точки. Что он никогда не согласится быть частью этого самого интимного акта. И все же мы здесь, голые и тяжело дышащие, отдав друг другу часть себя.

Я попыталась сдержать свои эмоции, но не смогла, и поэтому просто позволила слезам стекать вниз, когда постаралась найти причину. Это то, что чувствуют влюбленные? Огромную благодарность, что другой человек с тобой и разделил что-то удивительное? Зная, что самое удивительное, чем они могут поделиться друг с другом – это они сами?

Или это потому, что я теперь чувствовала облегчение? Потому, что когда он пришел сюда сегодня вечером, я не был уверена, что он не уйдет снова?

- Спасибо, - сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Он сжал меня в объятиях, и я с удивлением почувствовала влагу на моем плече. Я попыталась увидеть его лицо, но он уткнулся им в мою шею.

- Эдвард?

Он молчал, просто обнимая меня, его дыхание было неглубоким. Я чувствовала, как его сердце бешено колотилось в грудной клетке. Билось тяжело и сильно.

Я погладила его спину, дав ему время. В конце концов, он выдохнул, протяжно и неровно. Он приподнял бедра и медленно вышел, и когда он полностью отстранился, странная пустота расширилась внутри меня. Не желая этого, я обхватила его руками. Он поцеловал меня, утешив, прежде чем повернуться и снять презерватив.

- Пошли, - проговорил он, вылезая из постели и протягивая мне руку. - Надо тебя помыть.

В ванной комнате он наполнил ванну и заставил меня полежать в ней, пока мыл мне спину. У меня болело, но не больше, чем когда я давала нагрузку мышцам, которые до этого не работали.

Эдвард был молчалив, но держал меня за руку все это время. Гладил меня, целовал. Убеждаясь, что я в порядке.

Когда мы вернулись в постель, я прижалась к его груди. Его сердцебиение звучало странно. Как будто дополнительное эхо в его ребрах, но он погладил мою руку, и вскоре это стало всего лишь стуком под моим ухом.

...

...

...

Я видела о нем сон.

Он стоял передо мной и одевался. Слой за слоем одежда покрывала его. Забирая его наготу. Скрывая его от меня снова.

Он что-то произносил. Я смотрела на губы, как они сходились и расходились.

Что он говорит?

На мгновение мне показалось, он говорит мне, что любит меня. Говорит так тихо, что я едва слышу, отважившись на это, думая, что я не слышу. Но потом я понимаю...

Он говорит: «Прости».

...

...

...

Проснувшись, я потянулась, и не сразу поняла, почему у меня все болит. Тогда я вспомнила. Сцены прошлой ночи нахлынули на меня, превращая боль в покалывание.

Я улыбнулась.

Я прильнула к теплому телу рядом со мной и вдохнула его запах, проведя рукой по его груди и упиваясь длинной голого тела, прижатого к моему.

Я вздохнула и задумалась, буду ли я выглядеть по-другому. Может, более женственной. И уже не как наивная девственница.

Я чувствовала себя по-другому. Замечательно. Будто совершенно новый мир опыта был открыт для меня, и я не могла дождаться, чтобы изучить его.

С ним.

Удовлетворенно вздохнув, я поняла, насколько быстрым было сердцебиение Эдварда. Слишком быстрым.

Я открыла глаза. Он уже проснулся. Глядя с каменным лицом в потолок.

Прилив тепла расползся по моей коже.

- Привет.

Он моргнул и повернулся ко мне.

- Привет.

Его поза застывшая. Что-то тревожно.

Я села.

- Что случилось?

Он протер глаза.

- Я должен идти.

Прежде чем я смогла возразить, он отодвинулся от меня. Затем спустил ноги с кровати, схватил нижнее белье и натянул его.

- Что? Эдвард?..

- Мне нужно пойти домой и переодеться перед занятиями, - сказал он, не глядя на меня. - Кроме того, я должен увидеть Ирину по поводу дополнительных баллов, которые я должен набрать до Рождественского перерыва. Не могу дождаться, как буду объяснять отцу, что завалил эту сессию по актерскому мастерству. Веселого мне гребаного Рождества.

Он натянул джинсы и застегнул пряжку ремня, затем отправившись на поиски своей рубашки.

- Ну, я могу пойти с тобой. Вернуться к тебе, я имею в виду. После того как ты переоденешься, мы можем позавтракать...

- Нет. - Он исчез в коридоре, а тошнотворный узел скрутился в моем животе. Я прикрыла простыней мою грудь, когда он появился, застегивая рубашку.

- Нет, ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Он сел на кровать и схватил обувь и носки, даже не одарив меня взглядом, когда стал одевать их. Его движения были напряженными. Он выглядел злым, и я не знала, почему.

- Эдвард... поговори со мной.

Он закончил завязывать обувь и уставился в пол. Его челюсть сжалась, когда он сделал глубокий вдох.

- Белла... - Он вздохнул. - Я не могу... мы не можем сделать это. Я не... Я думал, что может быть... - Он зажмурился. - Мы просто не можем.

- Нет, - твердо проговорила я, моя паника возросла, угрожая задушить меня. - Не начинай с этим дерьмом снова. Мы можем. Мы это сделали вчера вечером. Ты хоть помнишь, как потрясающе это было? Насколько замечательно нам вместе?

Его дыхание участилось, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня.

- Прошлая ночь была ошибкой.

Я замерла. Его слова повисли в воздухе, как токсичное облако. Что-то внутри меня трещало и разрывалось.

Он не говорил этого. Этого не может быть.

Он был там. Он чувствовал это. Как он мог не чувствовать?

- О... ошибкой?

На мгновение я увидела, как боль мелькнула на его лице, но затем она исчезла, скрывшись за железным фасадом.

- Прошлая ночь была... - Он покачал головой, с трудом сглотнув. - Вчера я не мог даже выполнить упражнение с глупой маской, так и не собравшись. Именно тогда я осознал... я понял... что самое лучшее для нас обоих – расстаться. Я просто не способен быть твоим парнем. Вчерашний вечер ничего не меняет.

Мои щеки горели от злости.

- Как ты можешь так говорить? Мы сказали, что любим друг друга. Ты забрал мою девственность и занимался со мной любовью, ради Бога! Это меняет все!

Он повернулся ко мне, его глаза наполнились слезами.

- Ну, иногда любовь не может волшебным образом все исправить. Я не должен был заходить так далеко. Мы никогда не сможем быть вместе, и я не могу притворяться, что будем. Тебе тоже не следует.

Я не могла поверить тому, что слышала. Какой-то кошмар.

- Это смешно! Думаешь, мы не сможем быть вместе, вот как? Все кончено?

Он встал с кровати и повернулся ко мне лицом.

- Да! Потому что я знаю, что не смогу справиться с отношениями – ЛЮБЫМИ отношениями сейчас. Думаешь, я хочу этого? Не хочу! Но я честен и реалистичен. Я причиню тебе боль, Белла! Я буду требователен и капризен и чертовски ревнив, и насколько я НЕНАВИЖУ быть таким, как сейчас, но это то, какой я сейчас! И я ничего не могу с этим поделать! Ты думаешь, я не пытался быть другим? Последние несколько недель это все, что я делал. Я боролся с моими естественными реакциями, чтобы быть парнем, которого ты заслуживаешь, но это был просто спектакль! Притворство! И даже не делай вид, что не заметила этого, потому что я знаю, что это так.

- Конечно, заметила, но я не знала, что делать, потому что ты никогда не говоришь со мной, и я не знаю, что ты чувствуешь!

Он развел руками.

- Это потому, что я обычно чувствую себя мелочным и чертовски нелогичным! Я видел, как ты танцевала с Йорки, и не мог не думать, сколько времени пройдет, прежде чем ты трахнешься с ним! Что ты на десять минут опоздаешь, и я подумаю, что ты, наконец, решила, что я недостаточно хорош для тебя, и ты бросила меня!

- Это просто смешно.

- Я знаю! Вот в чем проблема! Я знаю, что это смешно, и все же не могу не думать об этом! И я не знаю, как быть другим. Я не доверяю тебе, а ты ничего не сделала, чтобы заслужить такое. - Он потер лицо, выдыхая. Пытаясь успокоиться. Понизив голос. - Я облажался, и, без сомнения, я знаю, что если останусь, просто утяну тебя с собой на дно.

Я не могла успокоиться. Я была слишком зла. Слишком потрясена. Слишком влюблена, и чувствовала себя глупой из-за этого.

- Ты хоть слышишь, что говоришь? Ты бросаешь меня, чтобы защитить? Ты серьезно с этим дерьмом?

- Белла…

Я в отчаяние ударила по кровати, ненавидя, что горячие слезы потекли по моим щекам.

- Я люблю тебя, ты, задница! Кто на земле разбивает сердце, чтобы защитить?

Он несколько секунд смотрел на меня с сожалением, достаточно долго, чтобы я подумала, что он сейчас возьмет меня на руки и утешит.

Нож вкрутился немного дальше, когда он этого не сделал.

Вместо этого он засунул руки в карманы и ссутулился, а затем уставился на мои руки, когда я сжала ими простынь на моей шее.

- Белла, - сказал он. - Я просто знаю, что за три месяца я разрушу нас обоих, и ты возненавидишь меня навсегда. По крайней мере, если я сделаю это сейчас... Может быть... есть шанс, что мы сможем остаться друзьями.

- Друзьями? - Мое дыхание дрогнуло, и я возненавидела это. - Друзьями? - Еще больше слез, и еще больше ненависти к этому.

Он на самом деле сделал это. Несмотря на то, что мы чувствовали друг к другу... на то, что разделили... он сделал это.

- Мы никогда не были друзьями, Эдвард, - проговорила я тихо и горько. - И никогда не будем.

Неверие обожгло мое лицо, когда мы смотрели друг на друга. Мою грудь стянуло, а мое горло саднило. Тем не менее, я не могла удержаться, чтобы не наклониться и не прикоснуться к его руке.

- Эдвард... не делай этого.

Он сделал шаг назад. Его дыхание было поверхностным и неровным, когда он уставился в пол.

Трус.

- Уже сделал.

Он пересек комнату. Еще треска внутри меня. Все мои швы распарывались. Я обняла себя, пытаясь соединить их вместе.

- Я люблю тебя, - прошептала я, едва выговаривая слова.

Он замер спиной ко мне, его плечи были напряжены.

Молчание накрыло комнату, крича, подобно грому в моих ушах, и я поняла... Я осознала... он ничего не скажет в ответ.

Он повернул голову, большой вдох приподнял его плечи. Руки сжались и разжались. Ноги все еще были направлены к двери.

Я могла много чего сказать, но знала, что это не имело значения. Он решил разрушить все между нами, и я ничего не могла с этим поделать. У меня не было сил. Не было власти. Все, что осталось – гигантская пропасть внутри и слабый запах от него на моих простынях.

- Я должен идти. - Его голос был тихим, но он мог с таким же успехом накричать на меня.

Клянусь, я слышала рыдание, когда он вышел из моей спальни и направился по коридору.

Я захлебнулась своими, когда входная дверь захлопнулась за ним.

...

...

...