АКТ 2

Нью-Йорк

2010

Фойе театра Majestic было забито исполнителями, продюсерами, спонсорами и заядлыми театралами – все собрались вместе на одну из крупнейших благотворительных акций в календаре Бродвея. Каждый из зрителей заплатил несколько сотен долларов, чтобы увидеть выдержки некоторых из лучших спектаклей, которые в настоящее время шли в близлежащих театрах. Все вырученные средства пойдут в Благотворительный фонд исполнителей Америки – благотворительную организацию, которая выделяет сотни тысяч долларов десяткам благотворительных учреждений каждый год.

Каллен и я представили короткий отрывок из нашего спектакля, как предварительный просмотр перед премьерой, и, судя по реакции зрителей, он будет настоящим хитом. Даже сейчас, когда мы продвигались через фойе, люди продолжали останавливать нас, чтобы сказать, с каким нетерпением они хотят увидеть его. Я тайно наблюдала за Aрo через зал, лучезарно улыбающегося нам. Это ощущалось очень хорошо, зная, что шумиха вокруг нашего спектакля положительная. Это сделало мое растущее беспокойство по поводу премьеры немного более терпимым.

С его рукой на моей пояснице, Каллен направил меня к нише по одну стороне фойе. Там размещалась чрезвычайно плохая статуя мужчины из поддельного мрамора с аномально маленьким пенисом, но, по крайней мере, тут было меньше шума и давки, чем в остальной части зала.

- Извини, что потирался об тебя, - сказал Каллен, пока мы оглядывали зал. - Это было неизбежно в такой толпе.

- Да, я так и думала... первые три раза, когда ты это сделал. Затем это было неоправданно.

Он в шоке посмотрел на меня.

- Свон, ты намекаешь, что я потирался об тебя нарочно? - Он двинулся вперед так, что моя спина оказалась около постамента статуи, и прижал меня к ней всем своим телом. - Ну, это просто оскорбительно. Я никогда не опустился бы до чего-то столь низкого. Даже если это на самом деле ощущалось чертовски потрясающе.

Он состроил мне сексуальную рожицу, когда снова потерся об меня, явно твердый, и мне хотелось рассмеяться над его выходками, но по правде говоря, его тело, прижатое к моему, слишком сильно разрушало мою способность делать что-либо, кроме как дышать и попытаться остановить себя, чтобы не потереться в ответ.

Слишком громкий смех неподалеку вытолкнул меня в реальность, и колючая нервозность побежала по моему позвоночнику, когда я поняла, что нас все равно могли увидеть.

- Ладно, сэр Прилипала, прекращай это, - сказала я, улыбаясь и нажимая на его грудь, пока он не отступил. - Здесь же полно репортеров. Мы же не хотим, чтобы у них сложилось неправильное впечатление.

- О чем, что я люблю потираться об тебя? Потому что это не неправильное впечатление. А в известной степени факт. Как ты могла не знать этого обо мне до сих пор?

- О, я знаю это очень хорошо, мой счастлив-потираться друг. Нет, я просто имею в виду, что они могут подумать, что мы... ну... ты знаешь...

Его улыбка чуть померкла.

- Нет, не знаю, Белла. Почему бы тебе не сказать мне?

Я вздохнула и посмотрела на него. Он очень хорошо знал, о чем я говорила. Он просто хотел, чтобы я сказала это.

- Они могут думать, что мы... вместе. А это не так.

Вспышка разочарования мелькнула на его лице, но он быстро скрыл это. Он двинулся ко мне и положил руку на постамент позади моей головы, и когда он наклонился вперед, все, что я могла сделать, это смотреть на его прекрасное, слишком полное надежды лицо.

- Знаешь, - прошептал он, его дыхание было теплым и мятным, - это было бы очень хорошей рекламой для нашего спектакля, если мы были бы вместе. Я имею в виду, просто подумай об этом: влюбленные в реальной жизни играют влюбленных на сцене. Пресса сойдет с ума.

- Каллен...

- Конечно, нам придется много бывать на публике. Я должен буду водить тебя в известные рестораны, а затем убедиться, что папарацци наблюдают, когда я целую тебя... и присосусь к твоей шее... и просуну руку между ног под столом.

Мои бедра загорелись при этой мысли. Так же как и остальные части моего тела.

Я еще больше навалилась на постамент. Мои ноги больше не могли удержать меня.

- Если ты хочешь, чтобы наш спектакль действительно стал хитом, - продолжил он, его взгляд метался между моими глазами и ртом, - то ты должна разрешить мне поцеловать тебя. Прямо сейчас. На глазах у всех этих людей.

Когда он пристально смотрел на меня, я не могла двигаться или дышать или сформулировать связные предложения. Все, что я могла делать, это смотреть на его темно-зеленые глаза и мягкие губы, в то время как моя похоть вела войну с моим страхом.

- Просто скажи «да», Белла. Не стоит слишком много думать.

Его рот был так близко. Почти слишком близко ко мне, чтобы я могла ему хоть в чем-либо отказать. И хотя слова звучали легкомысленно, его глаза были абсолютно и совершенно серьезными.

- Эдвард...

- Нет, не «Эдвард». «Да». Или еще лучше «Да, Эдвард, пожалуйста, Боже, поцелуй меня, прежде чем мы оба сойдем с ума от нашей нерастраченной сексуальной напряженности». А еще сработает «Блядь, да!» в сопровождении вскинутого кулака, что тоже приемлемо.

Я не смогла удержаться от улыбки.

Боже, как я люблю его.

Я резко вдохнула.

Вот это да.

До такой степени я еще не готова повернуться к реальности.

Он прочитал панику на моем лице и уронил голову в поражении, и хотя я не обнимала его в течение нескольких дней, я чувствовала, как мой чрезвычайно сильный инстинкт призывал меня обхватить его руками и уткнуться головой в его грудь. Конечно, мы все еще находились в комнате, полной людей, чье мнение означало слишком много, и я все еще оставалась эмоциональной калекой, поэтому я игнорировала свой порыв.

- Алкоголь? - спросил он, подняв голову и выглядя очень усталым.

- Да, пожалуйста.

- О, так ты можешь сказать «да, пожалуйста» выпивке, но не мне? Мило. Свон, если наш спектакль сдаст позиции, просто знай, что это потому, что ты не приняла во внимание мой «обжимайся с Эдвардом как можно чаще» план публичности. Я надеюсь, что ты сможешь жить с этим решением.

Я засмеялась и хлопнула его по руке.

- Коктейль с водкой, пожалуйста.

- Да все что хочешь. - Он сделал вид, что надулся, когда направился через толпу к бару, и как только он отошел, я уже скучала по нему.

Я вышла из ниши и сделала глубокий вдох.

Я люблю его. Люблю.

Я просто не знаю, хватит ли у меня мужества, чтобы доверять ему.

И каким прекрасным, терпеливым и веселым он был со мной, но внутри меня все еще оставался острый осколок чего-то, что скручивалось и горело без всякой причины или предупреждения, и это пугало меня. Потому что иногда мне казалось, что я не смогу справиться с давлением любви к нему. Что призрак наших прошлых неудач всегда будет висеть над нами, заставляя меня оттолкнуть его, прежде чем он сможет понять, что я не специально, как он подумает обо мне.

Внезапно я почувствовала, как чьи-то руки скользнули по моей талии, и вздрогнула от неожиданности и повернулась, чтобы увидеть знакомое лицо.

- Райли!

О, Боже, Райли.

- Привет, Белла, - сказал он, наклонившись, чтобы поцеловать меня в щеку. - Как дела?

- Хорошо. А у тебя?

Что он здесь делает? Уйди. Уйди, пожалуйста, прямо сейчас.

- Замечательно. Скоро будет премьера новой постановки «Аркадии» в театре Ethel Barrymore.

- Я слышала! Это фантастика. Не могу дождаться, чтобы прийти и увидеть ее.

Я никогда не приду. И он знает это.

- Ну, дай мне знать, если ты захочешь прийти, и я забронирую тебе места.

- Это было бы здорово.

Он хотел, чтобы я пришла, но я этого не сделаю. Я разрушила нашу дружбу.

Я отвратительный человек.

Мы погрузились в молчание и просто смотрели друг на друга, в то время как слой неловкости оседал между нами.

- Ты прекрасно выглядишь, Белла, - наконец проговорил он, и я отвела взгляд, потому что действительно не могла больше смотреть ему в глаза.

- Райли...

- Как продвигается пьеса? - спросил он, меняя тему. - Должно быть, странно снова работать с Эдвардом, да?

Я осмотрелась и увидела Каллена в баре, ожидающего, когда его обслужат.

Я скучаю по нему, я хочу его, я люблю его.

Он пугает меня до ужаса.

- А… да, - сказала я, заправляя волосы за ухо и пытаясь подавить растущую панику. – Странно – не то слово. Он знает, что ты здесь?

Он покачал головой.

- Нет, я хотел сначала увидеть тебя. Сказать привет. Я... я не знал, что ты ему рассказала о нас. Я не хотел причинить неудобство.

Я вздохнула. Неудобство, кажется, было тем, где я жила все эти дни. Прямо тут, на углу Охренеть-авеню.

- Я ничего не говорила, - проговорила я, желая, чтобы Райли ушел раньше, чем вернется Каллен. - И я была бы очень признательна, если бы ты не упоминал об этом. У нас через неделю премьера, и я не хочу волновать его.

- Значит, вы снова вместе? - спросил он, больше, чем немного удивленный.

- Нет. Все не так. Мы просто... мы пытаемся быть друзьями.

Когда я подняла глаза, Каллен уже шел в нашем направлении, и мне казалось, что я получу инсульт – так сильно билось мое сердце.

Райли проследил за моим взглядом, кривая улыбка появилась на его лице.

- Ну, полагаю, некоторые вещи никогда не изменятся, - с горечью сказал он. - Я не могу поверить, что после того, что он с тобой сделал, ты все еще по уши влюблена в него.

Я резко посмотрела на него.

- Это неправда.

Чистая правда.

- О, пожалуйста, Белла. Ты никогда не видела никого, кроме него, даже когда утверждала, что ненавидишь. Ты была на нем так зациклена, что не видела другие варианты, которые были прямо перед тобой.

- Райли...

Он пожал плечами и улыбнулся, но я знала, что я действительно причинила ему боль, и осознание этого заставило меня почувствовать себя дрянью.

Он вздохнул и сказал:

- Послушай, Белла, успокойся. Я понял. Я просто надеюсь, что ты знаешь, какого черта делаешь, потому что если он снова причинит тебе боль... - Он покачал головой. - Ты заслуживаешь счастья. Это все, что я хочу сказать.

Я кивнула. Все могло бы быть иначе, если бы я могла сделать так, чтобы между мной и Райли все сложилось. Но я не могла. Я пыталась. Мы оба знали, что я действительно пыталась.

- Эй, Райли! - Каллен протянул мне мой напиток и пожал руку Райли, и, надо отдать ему должное: выглядел так, будто был искренне рад его видеть. Я в то же время находилась на грани двух моих столкнувшихся миров и, казалось, готова была упасть в обморок. - Я слышал, ты ставишь «Аркадию», чувак. Поздравляю. Подбор актеров просто потрясающий.

Райли наклеил улыбку и постарался выглядеть счастливым.

- Привет, Эдвард. Да, это замечательно. Мы открываемся в четверг. Очевидно, билеты распродаются очень хорошо, так что мы надеемся на хороший долгосрочный период.

Каллен улыбнулся и показал в сторону бара.

- Может, мне и тебе что-нибудь принести? У них есть неплохое импортное пиво. Или можешь рискнуть жизнью, выбрав розовый чудовищный напиток, что я принес Свон. Я сделал глоток и уверен, там нет ничего, кроме водки и сахара.

Райли посмотрел на меня и печально улыбнулся.

- Ну, что ж... у нее всегда был сомнительный вкус.

Что-то изменилось в воздухе, и когда я оглянулась на Каллена, он пристально смотрел на Райли, его улыбка быстро исчезла, и вдруг я подумала, насколько важно, чтобы Райли ушел.

Как будто почувствовав сдвиг в энергетике, Райли сказал:

- Ладно, было здорово увидеться с вами, ребята, но я должен вернуться к своим актерам. Надеюсь, вы сможете выкроить один вечер и посмотреть наш спектакль.

Он смотрел на нас обоих, когда говорил это, но у меня было такое ощущение, что он говорил только со мной.

- Увидимся, Эдвард, - проговорил он, его голос был менее, чем доброжелательный.

Затем он наклонился и поцеловал меня в щеку, задержавшись около моего уха и прошептав: «Береги себя, Белла».

Он ушел, и даже при том, что зал был полон болтающих и смеющихся людей, все, на чем я могла сосредоточить внимание, это на абсолютной тишине, окружающей Каллена. Он сделал несколько глотков пива и уставился на что-то в другом конце зала, но я заметила, что его глаза остекленели и были несфокусированы. Он ничего не видел, пытаясь не смотреть на меня, и я поежилась, потому что знала без тени сомнения, что он собирался мне сказать.

- Ты спала с ним, не так ли? - тихо спросил он. Не было ни злости, ни боли. Просто... покорность.

Когда я не ответила, он посмотрел на меня, и я увидела, что он изо всех сил пытался сдержать все, что чувствовал. Его глаза пронзали меня насквозь, полные таким шквалом эмоций, чтобы я даже не думала солгать ему. Его губы были сжатыми и суровыми, и мое сердце билось так громко, что я могла его слышать.

- Эдвард...

- Просто скажи мне, Белла. Я не собираюсь устраивать истерику. Мне просто нужно знать.

- Ты уже знаешь.

Он фыркнул в отчаянии.

- Мне нужно услышать это от тебя.

Я сделала глубокий вдох и подавила приступ тошноты.

- Да. Мы спали вместе.

Он моргнул и сглотнул, но не перестал буравить взглядом.

- Когда?

- В прошлом году. Мы вместе снимались в независимом фильме.

- Как долго?

- Съемки длились шесть недель.

Он посмотрел на поддельную мраморную статую так, будто хотел разбить ее.

- Ты спала с ним шесть недель?

- Да.

Он кивнул и сделал еще один глоток пива, его лицо было мрачным и напряженным.

- Так вы двое... что? Были в отношениях? Встречались?

- Нет, то есть... отчасти. Он хотел, но я просто... я не могла. Я ничего не чувствовала к нему. Это был просто секс.

Он рассмеялся, коротко и сухо, и смотрел куда угодно, но только не на меня.

- Эдвард... это ничего не значит.

Он кивнул и сделал еще глоток пива, его челюсти сжимались и разжимались.

- Ты не можешь возмущаться тем, что произошло после твоего ухода. Это несправедливо.

- Я знаю, - едва слышно сказал он. - Я знаю, что не имею права врезать Райли по лицу, но... Иисус, Белла... шесть недель?

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, пока, наконец, не посмотрел на меня.

- Я знаю, что ты была с другими мужчинами, когда я ушел, - проговорил он, понизив голос. - Я слышал как ты и Джейк говорили об этом тем вечером, когда я был в твоей квартире. И хотя слышать это, нахрен, убило меня, я справился, убеждая себя, что они были просто безымянными, безликими парнями. Что те одноразовые перепихи, в которых ты испытывала потребность... для тебя ничего не значат...

- Они ничего не значат, - запротестовала я. - Ничего особенного, что я могла бы вспомнить, потому что это не ты.

- Райли что-то значит.

- Нет.

- Белла, ты не можешь говорить, что занималась с ним сексом шесть недель, ничего не чувствуя. Одно дело трахаться с кем-то, кого ты подцепила в баре и никогда больше не увидишь. Другое дело, заниматься сексом с тем, к кому ты проявляла интерес. Как минимум, он был твоим другом, так что у тебя должны были быть какие-то чувства к нему.

Я вздохнула, разочарованная.

- Предположим, что это действительно что-то означало, и что? Очевидно, этого было недостаточно. Ничего и никогда не было достаточно для меня после тебя.

Он, наконец, посмотрел на меня, и он злился. Но под гневом была боль, такая глубокая и неприкрытая, что я не могла смотреть ему в глаза, потому что его боль отзывалась внутри меня.

- Ты думаешь, я не знаю, что это моя вина? - спросил он, наклоняясь вперед. - Ведь если бы я не… оставил тебя... сломав тебя, ты бы не пыталась найти удовлетворение во всех неподходящих местах. По существу, это я заставил тебя испытывать влечение и спать с другими мужчинами, потому что так ты могла забыть обо мне. Я знаю, Белла, и это чертовски убивает меня. И что хуже всего: я мог потерять тебя с кем-нибудь вроде Райли. Кем-нибудь, кто никогда бы не обращался с тобой так, как я. И что убивает меня еще больше, это то, что ты могла очень легко выбрать его вместо меня, и я бы абсолютно получил по заслугам, потеряв тебя.

Я кинула взгляд на Райли, стоявшего в другом конце зала. Он смотрел на меня и Каллена с озабоченностью, и я понимала, что было очевидно, что мы ссорились.

Каллен перенес вес с одной ноги на другую, пытаясь держать себя в руках.

- Это блядски смешно. Я не имею никакого права ревновать к тому, что случилось, когда меня не было. Мой психотерапевт надрала бы мне задницу, если бы могла видеть меня прямо сейчас.

Я не знала, что сказать ему. Его ревность была совершенно беспочвенна. Как будто у него действительно было к чему ревновать.

- Почему у вас с ним ничего не получилось? - спросил он, поставив свою бутылку пива на уступ рядом с нами и глядя себе под ноги. - Ты сказала, что он хотел большего. Почему не ты?

- Я задавала себе этот вопрос слишком много раз, я потеряла счет.

- И каков ответ?

- Я не знаю. Райли считает, что у него никогда не было шанса со мной, потому что я все еще была влюблена в тебя.

Он вглядывался в мое лицо, облизывая губы, прежде чем спросить:

- А что думаешь ты?

Я сглотнула и попыталась унять дрожь в моем голосе:

- Думаю, что он, вероятно, прав.

Он долго смотрел на меня, колесики его мозга обрабатывали мои слова, отмечая, что я сказала «была» влюблена. Не признаваясь, что я чувствую сейчас.

Я молилась, чтобы он не спросил меня об этом, потому что не знала, смогу ли сказать это. Это было бы, как если бы разрезали мою грудь и снова передали мое сердце из рук в руки, а я не думала, что хоть в какой-то степени была готова сделать это.

Но, конечно, он пристально изучал меня своими невероятно красивыми глазами и видел меня насквозь. Он видел, как моя нерешительность... рассыпалась прямо перед ним, и это именно то, что он ждал все эти недели.

По его словам, годы.

- И что это нам дает? - спросил он, нахмурив брови. - Судя по тому, как Райли смотрит на тебя, если бы ты сказали ему одно-единственное слово, он бы ушел отсюда с тобой прямо сейчас.

- И ты бы позволил ему?

Он смотрел на меня несколько долгих секунд, прежде чем ответить:

- Если это то, что ты хочешь, я отпущу тебя. Если ты думаешь, что он сможет сделать тебя более счастливой, чем я, то я отойду в сторону.

Я перевела неровное дыхание и закрыла глаза, надеясь обрести то мужество, что не чувствовала довольно давно. Он наблюдал и ждал, терпеливо позволив мне перемещаться по лабиринту оговорок и страхов, от которых задыхалась та бесстрашная девушка, которую он когда-то знал.

В конце концов, я шагнула к нему и положила руку на его грудь – первый добровольный контакт, что я предприняла за эти дни. Он удивленно моргнул и посмотрел на меня, его тело дрожало под моим прикосновением.

- Так значит, если бы я сказала, что не хочу тебя и не люблю, и мне в моей жизни необходим Райли, а не ты, то ты бы прекратил бороться за меня? - спросила я, подняв на него глаза. - Ты бы просто... отпустил меня?

Он сжал челюсти и положил свою руку на мою, прижимая ее к своей груди.

- Нет.

- Почему нет?

- Потому что ты бы солгала.

Я издала прерывистый вдох и попыталась не заплакать.

- Да, солгала.

Вдруг его рука оказалась на моем лице, и прежде чем я даже сумела набрать воздуха в легкие, чтобы возразить, что мы находимся в зале, полном людей, которые не должны знать, что происходит между нами, он поцеловал меня. У меня перехватило дыхание, когда его губы мягко двигались на моих, а потом меня уже не волновало, что Райли или Аро, или члены Бродвейского пресс клуба стояли неподалеку от нас, потому что он поцеловал меня – по-настоящему – и я позволила ему. Более того, я поцеловала его в ответ. И на этот раз это не Сара и Сэм, это мы. Только мы. «Мы», у которых появилась надежда на существование. «Мы», которые могут либо сделать мою жизнь полной, либо полностью разрушить меня.

Мой живот скрутился и перевернулся, когда он наклонил голову и глубже поцеловал меня, его дыхание было громким и поверхностным. Он издал полустон-полувздох в мой рот, положив руки на мое лицо и шею, притягивая меня ближе и поглаживая меня так, что я потерялась во времени и месте и просто растворилась в нем.

Тихий голос внутри меня говорил, что я не готова к этому, но я его игнорировала, предпочитая упиваться осознанием того, что он только лишь своим ртом и руками мог заставить меня чувствовать больше, чем большинство мужчин всем своим телом.

Это всегда было между нами. Словно мы два легковоспламеняющиеся химические соединения, которые не могут не загореться, когда соприкасаются. И думаю, это было частью того, почему я так и не смогла забыть его. Я вот так реагировала только на него. И ни на кого другого. Любой другой мужчина, с которым я была, как спичка загорался расплывчатой страстью, кратковременной и ничем не примечательной. Эдвард же был как вулкан. Бесконечный экстаз и проникающие до самых костей вспышки.

Вдруг все этого стало слишком много, а он слишком важным, и чувства мои слишком большими для моего заштопанного сердца. Я оттолкнула его и схватилась за его рубашку, испытывая головокружение и ненадежность сердца и ума, озадаченная тем, что я хотела и как этого добиться.

- Извини, - еле дыша проговорил он, сожалеющим тоном. - Я сказал, что не сделаю этого, но... Иисус, Белла, ты не можешь просто сказать, что ты хочешь меня и ожидать, что я абсолютно не сойду с ума, потому что это все, о чем я мечтал в течение многих лет. И я знаю, что мы должны продвигаться медленно, и понимаю, что мы можем сделать один шаг вперед и два шага назад, потому что слишком много всего между нами, что нам все еще нужно проработать, но... Боже... Мне нужно было поцеловать тебя. Я знаю, что ты не можешь дать мне всю себя прямо сейчас, и я не хочу тебя подталкивать, но мне серьезно просто необходимо было ощутить хоть небольшую часть тебя. Просто небольшую частичку, которая была бы абсолютно моей и ничьей другой. Ни Райли и ни других парней, с которыми ты была. Моей. Так что нет, я не жалею, что поцеловал тебя. Я безумно рад. И надеюсь, Райли и любой другой мужчина в зале видел это, потому что нам предназначено быть вместе, и если этот поцелуй не доказал тебе это, то тогда ничто не докажет.

Мое дыхание было учащенным, а пульс неустойчивым, и он смотрел на меня, ожидая ответа на то, что только что сказал. Я понятия не имела, что ответить, поэтому выпалила:

- Это была весьма напыщенная речь. Ты закончил?

Он покачал головой.

- Ну, я мог бы еще поговорить о том, насколько чертовски потрясающим был этот поцелуй, но да... кроме этого… полагаю, я закончил.

Я сделала шаг назад и прислонилась к постаменту, пытаясь успокоиться. Я внезапно осознала, как он себя чувствовал много лет назад, когда притягивал меня ближе, только чтобы оттолкнуть подальше. Сейчас часть меня хотела затащить его в ближайший туалет, в то время как другая часть хотела бежать так быстро, чтобы он никогда не смог поймать меня. Секс или побег. Довериться или смыться.

Он подошел ко мне и обхватил мое лицо руками, глядя на меня с яростной решимостью.

- Прекрати.

- Что?

- Паниковать. Говорить себе, что это не сработает. Напоминать себе обо всем, что было не так между нами в прошлом. Остановись.

- Это просто... слишком много. Слишком быстро...

- Ладно, все нормально. Я замедлюсь. Я буду все делать так медленно, как тебе нужно, но... только... - Он погладил меня по лицу так благоговейно, что это заставило меня задрожать. - Только не говори мне не двигаться вперед. Пожалуйста.

Он смотрел на меня, и его глаза умоляли.

- Белла, в первый раз я сделал все неправильно. Я хочу, чтобы все было правильно в этот раз. Помоги мне. Скажи мне, что нужно сделать.

- Что ж, - сказала я, стараясь не обращать внимания на свой страх. - Полагаю, ты мог бы пригласить меня на свидание, и мы начнем оттуда.

Каллен сделал глубокий вдох, и на его лице сменялись между собой так много эмоций, что я не могла их отследить. Наконец, там обосновалась радость. Абсолютная и полная радость. И он стал еще более красивым, чем я когда-либо видела.

Мой мозг прокручивал все возможности, что могли произойти прямо сейчас, но лишь одна мысль продолжала бегать в моей голове по постоянно расширяющейся спирали – то, что, возможно, я только что сделала что-то невероятно глупое.

Или просто замечательное.

...

...

...