ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Эдвард провел утомительный вечер в компании декана и преподавателей, но ему удалось вкратце побеседовать с женщиной, которая возглавляла лабораторию Розали. Он придумал оправдание, что запланированное на следующий день плавание под парусом в последнюю минуту отменили и, раз уж не занят, рад помочь в лаборатории мисс Хейл, которая рассказала, насколько им не хватает персонала. Руководительница, убедившись, что он искренне хотел выручить, коль имелось немного свободного времени, и не претендовал на место в очереди мужчин, заинтересованных грудью девушки, согласилась, что Эдвард может помочь ликвидировать отставание. Мужчина знал, что может просто отправиться туда, где работала Белла и попросить о встрече с ней, но подумал, что если окажет содействие, поторопив исследование, той будет легче простить его за трусливый уход десять лет назад.

На следующий день ранним утром Эдвард появился в университете и, поздоровавшись с начальницей Розали, надел белый халат, отправился в лабораторию и попросил девушку выделить ему запасной стол. Справившись с крайним изумлением от появившегося перед ней человека, она показала список необходимой для выполнения работы. Проведя несколько основных тестов на образцах, направленных из местной частной больницы, что заняло большую часть утра, Эдвард подошел к холодильнику и достал баночки, которые принесла Белла. Он попросил у Розали заметки, которые поступили с ними, и уселся читать то, что написала его бывшая одноклассница.

Белла хотела знать как можно больше о человеке, чьи образцы представлены. В основном она нуждалась в профиле ДНК и проверке биогеографического происхождения, что показало бы ей, откуда он, а также в любых медицинских данных, которые можно почерпнуть из проб. Эдвард открыл крышку первого сосуда, извлек один из волосков и поместил под микроскоп. Это был ничем не примечательный волос представителя белой расы, но ученый положил его в чашечку Петри и добавил некий раствор, а затем отставил в сторонку: чуть позже проведет ДНК-дактилоскопию. То же самое проделал и с ногтем, также совершенно обычным. Мужчина поместил его в другую посудину, а затем взялся за последнюю пробирку с кусочком кожи.

Он поднял баночку к свету и посмотрел на лежащий на дне фрагмент кожи. Белла отрезала приличный кусок, хотя для этого типа исследования была необходима лишь малая часть, и Эдвард улыбнулся, представив рассекающую человеческую плоть девушку. Пинцетом вытащил образец из банки и положил на предметное стекло, готовясь отправить под микроскоп, однако, и это очевидно, кусочек оказался слишком большим, поэтому мужчина попросил у Розали скальпель. Склонившись над столом, чтобы взять инструмент, увидел, что кожа соскользнула со стекла.

– Черт побери, – пробормотал Эдвард, посчитав, что зацепил ее халатом. Снова взял кусочек и через пинцет почувствовал небольшое сопротивление. «Это нетипично», – подумал он, но отрезал от образца тонкий фрагмент, а затем положил под покровное стекло, готовясь отправить под тубус микроскопа.

Поместил объект на предметный столик, улыбнулся Розали и, приникнув глазом к окуляру, изучал несколько секунд, затем отстранился, протер глаза и еще раз глянул. Подкорректировал резкость и снова посмотрел. Если Розали наблюдала бы за ним, то увидела бы, как его глаза на секунду распахнулись, а затем он отпрыгнул от стола, с грохотом сбивая стул. Девушка испуганно подпрыгнула, опрокидывая собственный микроскоп и скидывая на пол чашки Петри и пробирки.

– Черт, что, блядь, случилось?! – вскрикнула она, а затем смущенно прикрыла ладошкой рот.

– Прости, Розали, резкая боль в глазу. Мне очень жаль, что испугал тебя, – сказал он. – Я сейчас помогу прибраться.

Только что на предметном стекле Эдвард увидел нечто, заставившее сердце замереть на мгновение, и он не знал, что делать. Посмотрел на лабораторный стол, где оставил основную часть кожи из образца, но ее там не было, теперь она скользила к краю. Ученый взял пинцет, зажал ее между губками, а затем бросил в баночку, которую и защелкнул. Проделал то же самое с волосами и ногтем, закрыл крышками чашечки Петри, убрал образец кожи из-под микроскопа и положил в такую же емкость с раствором.

Затем он принялся помогать сотруднице, но стало ясно, что некоторые из ее опытов оказались загрязнены.

– Я возьму контейнер для этого, Розали, не беспокойся, – сказал он. Убрав все и тщательно проверив, они выяснили, что ее микроскоп пережил падение, после чего Эдвард очистил свой стол и сложил образцы Беллы в коробку. – Розали, мне нужно уйти, я доставлю эти материалы Белле, потому что хотел бы получить ее разрешение изучить их в собственной лаборатории. Думаю, могу получить результаты быстрее с моим оборудованием, а не с вашим.

– Хорошо, доктор Мейсен, спасибо за помощь, – печально ответила девушка, которая наслаждалась его компанией, и ей даже удалось тайком сделать фотографии, когда он не смотрел, в том числе и задницы, когда тот наклонился, чтобы подобрать ее разбитый инвентарь.

Эдвард покинул здание, запрыгнул в такси и дал водителю адрес лаборатории Беллы, который обнаружил в документах. Он не знал, будет ли она там, или как собирался войти, чтобы увидеть ее, но важно встретиться с ней сегодня.

Покинув машину, он вошел через главный вход, приблизился к администратору и послал одну из своих улыбок, которые, он знал это по опыту, обладали силой вызывать у женщин слабость в коленях.

– Я здесь, чтобы вернуть образцы Белле Свон. Я из университета, и у меня есть ее протокол, – он махнул перед женщиной листком в качестве доказательства.

– Спасибо, если вы оставите их здесь, то я велю кому-нибудь их доставить.

– Их нужно сразу же положить в холодное помещение, я отнесу. Мне также нужно обсудить с ней результаты.

– Хорошо, сэр, я позвоню ей и попрошу спуститься.

Эдвард стоял, постукивая пальцами по столу, пока администратор звонила в лабораторию, но никто не ответил.

– Хорошо, забирайте их, третий этаж и налево.

Эдвард взял пропуск посетителя и направился к лифтам. Он чувствовал, как ускоряется биение сердца, но не понимал, было ли это из-за встречи с Беллой, или причина в только что виденном собственными глазами, или же это сочетание и того, и другого.

В любом случае, в ушах отдавался стук сердца, и мужчина начал покрываться потом.



Белла только что вернулась к своему столу после посещения дамской комнаты и открыла один из блокнотов Джейкоба. Услышав сигнал прибывшего лифта, подняла взгляд и заметила, как кто-то входит. Через стекло увидела мужчину с копной каштановых волос, заговорившего с Лией, которая указала в ее сторону. У Беллы перехватило дыхание: она узнала эти волосы, эту осанку, в груди заколотилось сердце, когда поднялась и уперлась руками в стол. Он шел к ней, определенно это был он. Боже ж ты мой.

Эдвард быстро вошел в кабинет, держа коробку с образцами перед собой.

– Белла, где ты их взяла? Быстро говори.

– Я покажу, следуй за мной, – девушка выскочила из-за стола и схватила ключи. На выходе из лаборатории она задавалась вопросом, как, черт возьми, ему удалось заполучить эти материалы и, что еще более важно, когда и как он смог изучить их, поскольку очевидно, это не светский визит.

Они поспешили к холодной камере хранения, и Белла попыталась открыть ящик: руки дрожали так, что она не могла вставить ключ в замок, так что Эдварду пришлось заняться этим самому. Он открыл ящик и достал контейнер для улик, покрытый смехотворным количеством ленты.

– Что здесь, Белла?

– Рука.

– Человеческая?

– Не знаю, Эдвард, ничего подобного я раньше не видела.

– Иисус гребаный Христос.

– Как ты узнал об этом?

– Твои образцы, я помогал в лаборатории и рассмотрел под микроскопом кожу. Она еще живая, Белла.

– Боже милосердный.

– Могу я взглянуть на руку?

– Да, но она все еще может двигаться.

– Кто об этом знает?

– Никто, только мы с тобой и двое туристов.

– Хорошо, тогда на данный момент это так и оставим.

Эдвард начал удалять ленту с коробки, пока Белла отправилась на поиски другого рулона на случай, если это срочно потребуется. К тому времени, как она нашла необходимое, мужчина собирался снять крышку.

– Готова?

– Да, давай.

Ученый открыл контейнер и увидел неподвижно лежащую руку. Он не был в перчатках, но без колебаний взял конечность и положил на стол. Белла указала на поврежденный конец, и Эдвард ахнул, увидев камнеподобную субстанцию под кожей.

– Святое дерьмо, – сказал он, – что, блядь, это?

– Не знаю, я не прикасалась и не пыталась изучить.

– Похоже на камень.

– Знаю.

– Где ты нашла это?

– В окрестностях Форкса.

– Форкс!

– Да, ты веришь в это? Старый тихий Форкс.

– Ты видела, как оно двигается?

– Да, пыталось выбраться из коробки.

– Блядь!

– Тихо.

– Прости.

– Все нормально, иногда это единственное подходящее слово, «боже правый» даже близко не описывает подобное!

Эдвард почти положил голову на лабораторный стол и внимательно осмотрел камнеподобное вещество и нечто похожее на артерии в центре конечности.

– Что собираешься с этим делать, Белла? Я имею в виду, кому ты собиралась показать и когда? – Его поразило то, что девушка держала это в секрете, сам-то, находясь в ее положении, должен был показать это кому-нибудь.

– Понятия не имею, Эдвард, если бы знала, что это, возможно, у меня и появились бы некоторые идеи, кому лучше всего передать руку.

– Белла, нам нужно поговорить об этом. Я хочу помочь, и думаю, что, возможно, смогу.

– Как?

– Может, мы поговорим об этом где-нибудь в другом месте?

– Хорошо.

Эдвард взял руку, образцы и поместил их в новую коробку для улик, поскольку старая выглядела немного потрепанной. Они обвязали ее лентой, заперли в ящике и молча отправились в лабораторию. Когда они добрались туда, мужчина улыбнулся девушке.

– Привет. И, кстати, как дела?

– Привет, Эдвард, все в порядке, очень занята, как видишь. Серийные убийцы и чужеродные предметы – мой обычный рабочий день!

– Можно пригласить тебя на поздний обед, и мы поговорим об этом вне лаборатории?

– Да, это было бы прекрасно, спасибо. Мне действительно нужно с кем-то побеседовать.

Белла привела лабораторию в порядок, взяла записки Джейкоба, положила их в сумку, а затем последовала за Эдвардом к лифту. Они спустились в подземную парковку, и молодой человек рассмеялся, увидев ее машину, которая была ничем иным, как пикапом.

– Очень полезно, – парировала она. Никто не смел неуважительно отзываться о ее грузовике.

– По крайней мере, знаешь, что его не украдут, – фыркнул Эдвард, забираясь на пассажирское сиденье. В последний раз он находился в машине с Беллой, когда они ехали в отцовском «мерседесе», а это уже другой конец модельного ряда транспортных средств.

Они выбрали тихий итальянский ресторанчик рядом с отелем, где остановился Эдвард. Сделав заказ, мужчина принялся расспрашивать Беллу о жизни после окончания средней школы, но девушка не захотела давать ему слишком много информации и просто сообщила, что прекрасно провела время в университете, нашла несколько хороших друзей и теперь занималась работой, которую всегда хотела.

Эдвард рассказал о своем пребывании в Йельском университете, и как ему нравилось работать с дядей, которым он действительно восхищался. Отец подумывал об уходе из медицинской практики, а мать все еще находилась в центре сестринского ухода, не обращая внимания на окружающий мир, не признавая никого из своих друзей или членов семьи, не способная что-либо для себя сделать.

– Это живая смерть, – качая головой, заявил он.

– Итак, как ты, по-твоему, сможешь помочь с рукой? В ближайшее время мне придется что-то сказать своей начальнице: я не смогу игнорировать подобное. К счастью, Виктория еще не спрашивала меня об этом, поскольку полностью сосредоточена на поиске серийного убийцы. Думаю, она предполагает, что я, как обычно, оформляю документацию и исследую руку. Если попросит осмотреть ее, скажу, что, по моим предположениям, это розыгрыш и сошлюсь на отсутствие информации.

– Ты связана с делом этого серийного убийцы?

– Да, провожу судебно-медицинскую экспертизу.

– Ничего себе, неожиданный поворот, Белла!

– На самом деле, я только что приняла его. Парень, который возглавлял нашу команду, чуть более двух недель назад погиб. Мы считаем, что это дело рук убийцы.

– Боже, Белла, и твоя работа всегда такая?

– Нет, лишь в последнее время. Обычно это просто заурядные случаи, ничего чересчур захватывающего.

– Так этот серийный убийца – сексуальный извращенец?

– Я не имею права рассказывать, Эдвард. Мало кто знает, как именно погибли жертвы: мы не хотим, чтобы расследованию мешали подражатели.

– Ох, все в порядке.

Принесли их еду, разговор коснулся Чарли, и Белла поведала, что тот уже восемь лет женат на Сью. Девушка сообщила Эдварду, что ее папа стал первым полицейским на месте происшествия, когда нашли руку, но пропустил мимо ушей историю о ее движениях, и потому не знал, что это не обычная конечность. Он лишь поставил над ней палатку и ждал прибытия команды криминалистов.

Пообедав, Белла извинилась и направилась в дамскую комнату. Эдвард встал, едва она поднялась со стула, и молодая женщина улыбнулась, вспоминая, как думала, что тот посещал «Школу обаяния», когда был мальчишкой.

Пока девушки не было, Эдвард заметил ее рабочую сумку, прислоненную к ножке стула под столом: с собой она взяла лишь дамскую сумочку. Белла настаивала взять рабочую сумку в ресторан: не могла рисковать, оставляя ее в грузовике, хотя Эдвард заявил, что никто не сворует ее.

Он ничего не мог с собой поделать: вся его жизнь прошла в исследованиях и разгадках, поэтому потянулся под стол и взял первый блокнот, попавшийся под руку. До возвращения Беллы он прочитал отчет о вскрытии первого потерпевшего и узнал, как они умерли. Мужчина пребывал в ужасе, что девушка участвовала в подобном деле, и задавался вопросом, какой эффект это оказало на ее психическое состояние.

Когда та вернулась, то снова спросила Эдварда, как он мог помочь ей с рукой, когда они зашли в тупик.

– Я хочу взять образцы в свою лабораторию в Коннектикуте, Белла. Доверишь ли показать их моему дяде? Он всемирно известен своей работой с генетикой и ДНК. Мне хотелось бы проанализировать образцы и посмотреть, что он придумает.

На некоторое время Белла задумалась. Она понимала, что не могла отправить пробы обратно в университет, потому что, откровенно говоря, это тоже выше их уровня. У нее все еще останется конечность, и с легкостью можно взять пробы, если возникнет потребность. Если Эдвард и его дядя будут осторожны, она вообще не видела в этом никакого вреда.

– Хорошо, Эдвард, но только образцы, рука останется при мне, – она хохотнула, сказав это, что звучало как-то глупо... – а на данный момент сделаю вид, что у меня не было времени исследовать ее. Мой отдел предполагает, что мы просто нашли очередную руку, и ждем остальные части тела, чтобы передать в полицию. Мы настолько заняты серийным убийцей, что сможем некоторое время действовать по обстоятельствам.

Белла умирала от желания расспросить Эдварда, состоял ли он в браке или в отношениях: тот не носил никаких колец, что дало бы подсказку. Сев за стол, она впервые должным образом рассмотрела его. Он больше не был худым, все еще оставался стройным, но его тело теперь соответствовало росту и ширине плеч. Кожа очистилась, но кое-где все еще виднелись неисчезнувшие пятнышки, оставшиеся от подростковых лет. Челюсть и подбородок покрыты легкой щетиной, а каштановые волосы стали светлее и короче, чем она помнила, но все еще восхитительно густые и мягкие. Но глаза, все еще имевшие способность заглянуть прямо в ее душу, и воспоминание о том, что он творил своим ртом, соблазняли кинуться на него через стол. Она не видела парня в течение десяти лет, но хотела его, вновь чувствовала разгорающееся внутри пламя, а тот не давал ни единого намека, что собирался продолжить с места, где остановился ранее.

Эдвард изучал Беллу, когда та заговорила о своей работе, она осталась такой же, как ее и помнил: естественно красивой и полной жизни. Он хотел извиниться за тот вечер десять лет назад, когда не набрался мужества сказать ей в лицо, что на следующий день уезжает, но боялся: если сделает это, то воскресит и кое-что другое, случившееся тогда, а это может стать неудобным. Он часто думал о Белле, ни разу не приблизившись к повторению того уровня страсти и абсолютной непринужденности, испытанной им в тот вечер, особенно когда они целовались на крыльце. Мужчина старался подавить эти мысли о том первом разе с девушкой, особенном и новом опыте. Последние десять лет, лежа в постели по ночам и думая о ней, сравнивал со своей нынешней возлюбленной и пытался убедить себя, что если когда-нибудь у него и появилась бы возможность снова поцеловать Беллу, то такой реакции уже не возникнет.

В любом случае, сейчас он с Аннабель и доволен этим. Она – дочь одного из его Йельских профессоров: умная и очень красивая. В данный момент жизнь хороша, и Эдвард не был готов раскачивать лодку. Белла не изменилась, хотя он и не мог не сравнивать естественную красоту девушки с безупречным обликом Аннабель, который сформировался после экстраординарного количества времени и денег, потраченных в спортивных залах, спа и салонах, совершенствуя «внешность». Молодой человек часто задавался вопросом, как будет выглядеть его любимая, если они на несколько месяцев застрянут на необитаемом острове и все станет «естественным»: вероятно, не узнает, но до сих пор это его не беспокоило.

Они закончили с обедом, за который Эдвард расплатился со своего бизнес-счета, затем он проводил Беллу к грузовичку. После неловкой заминки быстро поцеловал девушку в щеку и сказал, что завтра утром по дороге в аэропорт заедет в ее лабораторию, чтобы забрать образцы.

Белла уезжала с тяжелым сердцем, наблюдая в зеркало заднего вида за стоящим на тротуаре Эдвардом. Как и десять лет назад, она увидела взмах его руки и ответила тем же. После обеда работа у нее совсем не ладилась.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit

Поделиться своими впечатлениями вы можете в нашей КРИМИНАЛЬНОЙ ЛАБОРАТОРИИ.

Так же на форуме разыгрывается ВИКТОРИНА, участвуя в которой вы можете получать маленькие сюрпризы, а, набрав больше всего правильных ответов, выиграть и главный приз - последнюю главу перевода раньше всех остальных читателей.