Какая-то часть Эдварда улыбнулась на это, она считает Форкс — своим домом и безопасным местом, но он слишком волновался за нее, чтобы расслабиться.

Миновав последний поворот, я увидела студию – она была именно такой, какой я ее помнила. Парковка перед зданием была пуста, вертикальные ставни на всех окнах плотно закрыты. Я уже не могла бежать, не могла дышать – физические усилия и страх лишили меня всех сил. Я думала о маме, заставляя себя идти вперед.
Подойдя ближе, я увидела объявление на двери – оно было написано от руки на ярко-розовой бумаге. Там говорилось, что танцевальная студия закрыта на весенние каникулы. Я коснулась дверной ручки и осторожно потянула ее на себя. Дверь была не заперта. Я затаила дыхание и открыла ее.
В фойе было темно, пусто и прохладно – слышалось жужжание кондиционера. Складные пластиковые стулья были сложены вдоль стен, ковровые покрытия пахли шампунем. Сквозь окошко в стене я видела темный западный класс. В классе справа – самом большом из всех - горел свет, окна были зашторены.
Ужас сковал меня с такой силой, что я буквально приросла к полу, не в силах сделать шаг.
А затем я услышала голос мамы.
- Белла? Белла? – та же паника в голосе. Я бросилась к двери на звук ее голоса.
- Белла, ты меня напугала! Никогда так больше не делай! – продолжил ее голос, когда я влетела в длинную комнату с высоким потолком.

– Ее там нет… это ловушка, – прошипел Джаспер.
Эдвард закрыл глаза, когда его накрыла новая волна боли; она зря рисковала своей жизнью.
Остальные простонали и замерли, подобно статуям.

Я оглядывалась вокруг, пытаясь понять, откуда доносился ее голос. Затем услышала ее смех и повернулась на звук.
И увидела ее – на экране телевизора она взъерошила мне волосы. Это был День Благодарения, мне было тогда 12. Мы поехали навестить мою бабушку в Калифорнии, это было за год до того, как она умерла. В один из тех дней мы пошли на пляж, и я подошла слишком близко к краю пирса.

Эммет сжал губы, казалось, он хочет рассмеяться, но в то же время, ему совсем не до смеха.

Она увидела, как я балансирую на краю, пытаясь удержать равновесие. «Белла? Белла?», - в страхе окликнула она меня тогда.
А затем экран телевизора погас.
Я медленно повернулась. Он тихо и неподвижно стоял у запасного выхода – именно поэтому я и не заметила сначала. В руках он держал пульт. Мы долго смотрели друг на друга, а затем он улыбнулся.
Он подошел ко мне, затем сделал еще пару шагов, чтобы положить пульт рядом с видеомагнитофоном. Я осторожно за ним наблюдала.
- Прости за это, Белла, но разве не лучше, что твоя мама на самом деле во всем этом не участвует? – его голос был учтивым, добрым.

– Да… и нет, – простонал Эдвард; он был рад, что мама Беллы в безопасности, но хуже этого было то, что Белла зря рискует своей жизнью.

И тут до меня дошло. Моя мать была в безопасности. Она все еще была во Флориде. Она не получала моего сообщения. И она никогда не видела этих темно-красных глаз на бледном лице, которые сейчас смотрели на меня. Она была в безопасности.
- Да, - ответила я, вздохнув от облегчения.
- Похоже, ты не злишься, что я тебя обманул.
- Нет, - неожиданное открытие сделало меня храброй. Какое теперь это имеет значение? Скоро все будет кончено. Чарли и маме никогда не причинят вреда,

– Им будет невероятно больно, – грустно сказала Эсме.

им не нужно будет бояться. Я ощущала почти эйфорию. Какая-та часть моего разума предупреждала меня, что я опасно близка к тому, чтобы вырваться из состояния стресса.
- Как странно. Ты на самом деле имеешь это в виду, - его глаза с интересом оценивали меня. Радужка его глаз была почти черной, лишь только легкий оттенок рубиново-красного у самого края зрачка. Голоден. – Должен признать, что вы, люди, бываете довольно интересными. Я даже могу понять, как интересно наблюдать за тобой. Это удивительно – у некоторых из вас, похоже, вообще нет никакого эгоизма или инстинкта самосохранения.

Эдвард напрягся; ее самоотверженность была одним из многих качеств, которые он любил в ней, но сейчас ему совсем не нравилось это качество.

Он стоял в нескольких метрах, скрестив руки на груди, с любопытством глядя на меня. В его позе и выражении лица не было никакой угрозы. Он выглядел абсолютно обыкновенным, ничего примечательного или необычного ни в лице, ни в фигуре. Лишь белая кожа и темные круги вокруг глаз, но, полагаю, так и должно быть. На нем была светло-синяя рубашка с длинными рукавами и вытертые голубые джинсы.
- Полагаю, ты собираешься сказать мне, что твой парень будет мстить за тебя? – с надеждой в голосе спросил он.

– Мне и не надо будет, – сказал Эдвард, сквозь зубы. – Но это не значит, что ты не умрешь.

- Нет, я так не думаю. По крайней мере, я попросила его об этом.
- И что он ответил?
- Не знаю, - было странно легко разговаривать с этим благовоспитанным охотником. – Я оставила ему письмо.
- Как романтично – прощальное письмо. И как ты думаешь, он тебя послушает? – его голос слегка изменился, в его вежливом тоне проскользнула нотка сарказма.
- Я надеюсь.
- Хм. Что ж, в таком случае наши надежды не совпадают. Видишь ли, все это было слишком просто и слишком быстро. Если быть совсем уж честным, я разочарован. Я ожидал, что все будет намного труднее и интереснее.

Эдвард и Эммет зарычали… пусть и по разным причинам.

А все, что мне понадобилось в итоге, это немного удачи.
Я молча ждала продолжения.
- Когда Виктория не смогла добраться до твоего отца, я велел ей узнать о тебе как можно больше. Нет смысла гоняться за тобой по всей планете, когда я могу спокойно ждать тебя в месте, выбранном на свой вкус. Так что, после того как я поговорил с Викторией, я решил приехать в Феникс и нанести визит твоей матери. Я слышал, как ты говорила, что собираешься ехать домой. Сначала я думал, что именно сюда ты ни за что не поедешь. Но затем все же решил проверить. Люди могут быть очень предсказуемы, им нравится находиться в каком-нибудь знакомом, безопасном месте. И разве это не прекрасная уловка – отправиться в последнее место, где тебя будут искать, когда ты прячешься – место, о котором ты говорила?

– Я так и знал, что это была плохая идея, – прошипел Эдвард.

- Конечно, я не был уверен, это было лишь подозрение. Обычно у меня появляется предчувствие о жертве, на которую я охочусь, шестое чувство, если хочешь. Я прослушал твое сообщение, когда приехал в дом твоей матери, но, конечно, не был уверен, откуда ты звонишь. Было бы полезно узнать твой номер, но ты могла находиться в Антарктике, и игра бы не продолжилась до тех пор, пока ты не подобралась бы ближе.
- А потом твой приятель сел на самолет до Феникса.

– Я даже не подумал об этом, – пробормотал Джаспер, начав массировать переносицу. – Сколько всего мы сами испортили?

Конечно, Виктория следила за ними для меня – в игре, где много игроков, я не мог работать один. Так что, таким образом они подтвердили то, на что я надеялся – ты находишься здесь. Я подготовился – я уже просмотрел все ваши очаровательные домашние записи. А остальное было чистым блефом.
- Очень просто, как видишь, совсем не соответствует моим стандартам. Так что я надеюсь, что ты ошибаешься насчет своего парня. Эдвард, правильно?
Я не ответила. Моя напускная храбрость иссякла. Я чувствовала, что он подходит к концу своей тирады. Дело было вовсе не во мне. Не было ничего великого в том, чтобы убить меня, слабого человека.

– Она права, зачем ему все ей рассказывать? – взволнованно сказал Джаспер, из-за чего Эдвард зашипел, он думал о том же.

- Ты не будешь очень уж против, если я оставлю свое собственное небольшое письмо для твоего Эдварда?
Он сделал шаг назад и коснулся маленькой цифровой камеры, лежавшей поверх стереосистемы. Маленькая красная лампочка показывала, что запись началась.

Эдвард взъярился. Представьте, увидеть своего любимого человека в такой момент… в момент перед его смертью.

Он отрегулировал ее, увеличил масштаб съемки. Я в ужасе смотрела на него.
- Прости, но не думаю, что он сможет удержаться от мести после того, как посмотрит это.

Эдвард был не единственным, кто согласился со словами Джеймса… фактически, все выглядели так, как будто они согласны с ним.

И я не хочу, чтобы он хоть что-нибудь пропустил. Конечно, все это только ради него. Ты всего лишь человек, который, к сожалению, оказался не в том месте, не в то время, и к тому же, бесспорно, связался с неподходящей ему компанией.

Эта насмешка уязвила Эдварда; хотя он очень волновался за Беллу — ему было больно вспоминать, что она оказалась в беде по его вине… только потому, что она была рядом с ним.

Он сделал шаг ко мне, улыбаясь.
- Прежде чем мы начнем…
Я почувствовала, как при этих словах меня слегка замутило. Такого я не предвидела.
- Я хотел бы кое-что прояснить, совсем немного. Ответ лежал на поверхности уже очень давно, и я боялся, что Эдвард его увидит и разрушит мое веселье.

– Он знает, что я могу читать мысли, – прошипел Эдвард, немного шокированный.
– Он, наверное, понял это по тому, как ты защищал Беллу на поляне, – сказал Джаспер. – Он наблюдательный.

Это случилось однажды, много лет тому назад. Один-единственный раз, когда моя жертва сбежала от меня.
- Видишь ли, один вампир, который так глупо полюбил эту несчастную маленькую жертву, принял решение, для которого твой Эдвард был слишком слаб. Когда тот узнал, что я охочусь на его маленькую подружку, он выкрал ее из психиатрической больницы, где работал – я никогда не пойму то сумасшествие, которое некоторые вампиры, похоже, испытывают к вам, людям – и как только он ее обратил, она оказалась в безопасности. Она даже не почувствовала боли, бедное маленькое создание.

Глаза Элис расширились, а книга едва не выпала из ее рук.
– В чем дело? – взволнованно спросил Карлайл.
– Это я, – смогла прошептать Элис.
Все посмотрели на нее в шоке — даже Эдвард, не смотря на свою боль.
– Ты уверенна? – первым спросил Джаспер, но в его голосе не было особых сомнений, так как не было сомнений в голосе Элис.
– Да… то, как он все описал… – сказала Элис, все еще в шоке. – Да и зачем ему упоминать об этом…
Эдвард зарычал. – Как будто мне нужны были еще причины, чтобы его убить.
‘Спасибо,’ подумала Элис. Его свирепые слова вернули ее в действительность, и она снова принялась читать.

Она слишком много времени провела в той дыре. Несколько веков назад ее бы привязали к столбу и сожгли за ее видения. А в двадцатых годах двадцатого века были психбольницы и шоковая терапия. Когда она открыла глаза, будучи молодой, и потому сильной, это было так, словно она никогда не видела солнца. Старый вампир сделал ее сильным новым вампиром, и после этого у меня не было причин трогать ее, - он вздохнул. – Я убил его в отместку.

– Элис, – сказал Джаспер, нежно обняв ее за талию. Казалось, ему тоже нелегко оставаться спокойным, но она важнее… она всегда была важнее.
– Я всегда была в темноте, – вздохнула Элис. – Вот почему я ничего не помню.
– Все хорошо, – прошептал Джаспер, зная, как она сейчас расстроена. – Хочешь, я почитаю?
– Нет, – сказала Элис, качая головой; у нее будет время об этом подумать… сейчас самое главное узнать, что Белла в безопасности.

- Элис, - пораженно выдохнула я.
- Да, твоя маленькая подружка. Я был удивлен, увидев ее в стае. Так что, полагаю, их странное сборище все же утешится. Я получил тебя, но они получили ее – единственную жертву, которая от меня сбежала. Это честь.

Джаспер и Эдвард не сдержали свирепого рыка.

- И она пахла так вкусно. Все еще сожалею, что так и смог попробовать… Она пахла даже лучше, чем ты. Извини – не хотел оскорбить тебя. У тебя очень хороший аромат. Немного цветочный…

Эдвард снова зарычал. Элис едва не прекратила чтение, но она должна прочитать до конца раз начала.

Он сделал еще один шаг, оказавшись всего в нескольких сантиметрах от меня. Взял в руку прядь моих волос и осторожно вдохнул их запах. Затем аккуратно вернул локон на место, и я почувствовала его холодные пальцы на своей шее.

Джаспер дотронулся одной рукой до Эдварда, чтобы успокоить его. Эдвард выглядел, как будто он хотел запротестовать, но все же позволил Джасперу помочь ему.

Он наклонился и с любопытством мягко провел большим пальцем по моей щеке. Я ужасно хотела бежать, но словно застыла, не в силах пошевелиться.
- Нет, - тихо пробормотал он сам себе, опуская руку, - не понимаю.
Он вздохнул.
- Что ж, полагаю, нам пора заканчивать. А потом я смогу позвонить твоим друзьям и сказать им, где найти тебя и мое маленькое послание.
Теперь меня точно мутило. Будет больно – я видела это в его глазах.

– Нет, – сказал Эдвард, благодаря Джасперу он не был яростным, но ему было очень больно.

Для победы ему не будет достаточно просто насытиться и уйти. Быстрого конца, на который я рассчитывала, не будет. Колени начали трястись, я боялась, что упаду.
Он отошел назад и начал спокойно ходить вокруг меня, словно выбирал самый удачный ракурс статуи в музее. Его лицо все еще было открытым и дружелюбным, пока он решал, как лучше начать.
Затем он наклонился вперед, припав к полу – поза, которую я сразу узнала – и его довольная улыбка стала еще шире, превратившись в оскал, обнажая ряд ослепительных зубов.
Я ничего не могла с собой поделать – я попыталась сбежать. Я знала, что это будет бесполезно, но паника нахлынула на меня и я рванула к запасному выходу.

Напряжение в комнате можно было разрезать ножом — даже не смотря на помощь Джаспера (не хотелось бы оказаться Джаспером в данный момент).

В мгновение ока он оказался передо мной. Я не видела, двинул он рукой или ногой – он сделал это слишком быстро. Я поняла, что падаю назад, а затем услышала грохот, когда моя голова ударилась о зеркало. Стекло треснуло, осколки со звоном падали на пол вокруг меня.
Я была слишком шокирована, чтобы чувствовать боль. Я даже не могла вдохнуть.
Он медленно подошел ко мне.
- Очень неплохой эффект, - сказал он, изучая осколки стекла, его голос вновь звучал дружелюбно. – Я подумал, что эта комната визуально добавит драматизма моему маленькому фильму. Именно поэтому я выбрал это место для встречи с тобой. Оно идеально, не правда ли?
Я не ответила, и попыталась поползти к другой двери.
Он тут же нагнал меня и наступил мне на бедро. Я услышала жуткий хруст, прежде чем почувствовала это. Но затем я почувствовала, и не смогла удержаться от мучительного крика.

В глазах Эдварда читалась дикая боль, он чувствовал себя бесполезным.

Я повернулась, держась за ногу, и он стоял надо мной, улыбаясь.
- Не хочешь изменить свою последнюю просьбу? – дружелюбно сказал он. Он ткнул носком в мою сломанную ногу, и я услышала пронзительный крик. В шоке до меня дошло, что он был моим.
- Неужели ты не хочешь, чтобы Эдвард нашел меня? – настаивал он.
- Нет! – простонала я. – Нет, Эдвард, не…, -

Эдвард закрыл лицо руками и начал всхлипывать — она все еще волновалась за него, даже сейчас… хотя во всем виноват только он один.

а затем что-то ударило меня по лицу, и я отлетела на груду битого стекла.
Сквозь боль в ноге я почувствовала, как острый осколок впился в затылок.

Эдвард содрогнулся.

А затем теплая влага потекла по моим волосам с невероятной скоростью. Я чувствовала, как она впитывается в мою футболку, слышала, как она капает на пол. От ее запаха мне свело живот.
Сквозь тошноту и головокружение, я увидела что-то, что дало мне неожиданную крупицу надежды. Его взгляд, до этого просто напряженный, теперь горел неконтролируемой жаждой. Кровь – расплывающееся алое пятно на моей белой футболке, капли на полу – сводила его с ума от голода. Не важно, каковы были его изначальные намерения, долго терпеть он не сможет.

– Нет, – сказал Эдвард в панике. – Мы должны спасти ее!
– Мы спасем, – сказал Карлайл уверенным голосом.

Пусть теперь это будет быстро – все, на что я надеялась, пока утекающая кровь уносила с собой сознание. Глаза закрывались.
Я слышала, словно под водой, финальный рык охотника. Я смутно видела темную тень, которая приближалась ко мне. В последнем усилии, я инстинктивно подняла руку, чтобы защитить лицо. Мои глаза закрылись, и меня унесло в беспамятство.

Элис ничего не сказала, просто вытянула руку с книгой Эдварду.
Но ее взял Эммет, зная, что брат никогда не сможет прочитать следующую главу, а им нужно было узнать, что там случится.