Гермионе казалось, что она находилась в странном оцепенении.
Нет, зачеркните это.
Она и была в оцепенении, а ноги походили на желе.
Девушка не могла поверить, что Джинни оказалось так легко рассказать об этом дурацком плане, и не верилось, что девочка не особенно и сомневалась, прежде чем сказала «да».
Где-то в процессе разговора Гермионе очень хотелось, чтобы она сказала «нет», и ей не пришлось бы выполнять все это.
У нее было такое чувство, что она принуждала несовершеннолетнюю.
Черт, да ей самой не было еще восемнадцати!
Джинни была еще слишком юна, чтобы понимать, правильный это поступок или нет, и Гермиона чувствовала сильную ответственность за это.
Как, черт возьми, она превратилась в такую мятежную девчонку?
Всю жизнь она была послушной и следовала правилам.
Младше всех в делегации, но ее присутствие в компании старших учеников даже не стояло под вопросом. Директриса ее школы сама пригласила девушку поехать с ними, и никто дважды не задумывался над этим, несмотря на разницу в возрасте.
Они все доверяли ей.
Равнялись на нее.
Помилуйте, она была образцовой ученицей.
Теперь же она здесь, шла, нервничая, по странному узкому проходу, ведущему из Хогвартса. Запах окружавшей грязи пытался щекотать ее ноздри в крайне неудобной манере.
Она оглянулась, все еще полусогнутая, убеждаясь, что Джинни благополучно следовала за ней. Гермиона крепко держала ее за руку, но ей надо было убедиться, что с девочкой все в порядке. В приглушенном свете та выглядела напуганной, но на ее невинном веснушчатом личике явно читался восторг.

Мерлин, она слишком молода для всего этого.

Когда Джинни заметила взгляд Гермионы на себе, то широко улыбнулась ей, почти благодарно, словно признательно.

Гермиона не понимала, почему на глазах выступили слезы, но изо всех сил постаралась выдавить улыбку.

— Почти пришли, — радостно воскрикнула Панси. Девочки прищурились от света, исходящего из загроможденной комнатки. — Ведите себя как можно тише, когда выйдете. Мы не знаем, занята ночью эта комната или нет.

По очереди девушки украдкой выбрались наружу, как совы в чудесной ночи, оглядывая маленький подвал, заполненный выброшенными сладостями. Некоторые начали гнить, и их сиропообразное протухшее состояние делало аромат непереносимым.

— Подвал “Сладкого королевства”, — расползлась в улыбке Дафна, смотря карту, одолженную у Джинни. Гермиона не могла не думать об Алисе, наконец нашедшей свою Страну чудес, за исключением того, что тут, казалось, все конфеты были ядовиты из-за просроченных дат.

— О мой бог, не могу поверить, что мы сделали это, — подпрыгивала Трейси, сильно покраснев и закрывая рот рукой, чтобы не закричать, смахивая на бьющуюся рыбу.

— И все благодаря тебе, малышка. Знаешь, мы даже думаем, что тебе следует чаще зависать с нами, — ухмыльнулась Дафна Джинни, которая улыбалась со слезами на глазах, выглядя так, словно ее мечты сбылись.

— А теперь идем, дамы, — продолжила Дафна, соблазнительно откинув волосы и повернувшись к двери подвала.

— Спасибо за это, Гермиона, — поблагодарила Джинни шепотом старшую девушку и пошла следом за остальными. Джинни светилась от счастья, пока Гермиона смотрела на нее. Может, это не так и плохо, как ей казалось. Возможно, ей и правда стоило немного расслабиться.

Она в кои-то веки нарушала правила, так что ей следовало насладиться этим.

Она понимала, что Драко будет в ужасе, когда узнает.

Но ему следовало подумать об этом до того, как скрывать от нее информацию, разве нет?

Гермиона все еще злилась на него, вероятно, он даже заметил это, когда вернулся от профессора Снейпа, чтобы проводить ее до экипажа. Он поинтересовался, что не так, но она лишь пожала плечами и сказала, что устала и хотела немного отдохнуть.

И это была правда, конечно, если под "устала" она имела в виду расстроена. Очень расстроена.

И ей правда надо было отдохнуть, раз вечером она собиралась гулять, не сообщая ему, конечно.

О да, она немного гордилась этим, и, ну, чувствовала себя по-настоящему бунтаркой.

Необратимой, настоящей бунтаркой.
Чувство стало лишь сильнее, когда они, наконец, вышли из “Сладкого королевства”.
В переулке было очень темно, и центром всего мира казались небо и звезды на нем.
Она чувствовала восторженные смешки и веселье своих друзей. Трейси снова прыгала вокруг. Панси закрыла глаза и смеялась, подняв руки и голову к небу, кружась в пустом переулке, ее симпатичное платье раскачивалось в ритме воображаемой музыки. Дафна смеялась с ними, а Джинни казалось, что она расплачется от полного восторга и восхищения.
Гермиона не смогла сдержать веселой ухмылки, тронувшей губы.
Ветер кричал: “Свобода.”
Переулок простирался перед ними, словно он принадлежал им этой ночью.
Даже ее губы на вкус были как свобода, когда девушка прикусила их, чтобы не закричать.
Мало будет сказать, что все ее чувства перемешались.
Она растворилась в других, как растертый ингредиент смешивается с различными другими элементами для зелья.
Она чувствовала себя невероятно виноватой, но и более живой, словно впервые могла делать все, что угодно, не задумываясь о последствиях.
Всю жизнь она была заперта в золотой клетке, сегодняшний вечер походил на свободу, и ей хотелось сполна насладиться им.
Она была так взбудоражена.
Очень сильно взбудоражена.
— Посмотрите-ка сюда! Кубок, полный тыквенной шипучки, — засмеялась Панси, вдруг порывшись в сумке и игриво протянув руки к девочкам, заставить их ахнуть от понимания произошедшего.
— Святые небеса, Панси, ты украла его! — Трейси испуганно прикрыла рот, смотря, как Панси, шумно посмеиваясь, загребала запретные сладости из кубка и соблазнительно поглощала их, как девушка из рекламы.
— Хочешь? — хихикнула Панси, все еще покачивая кубком в руках.
— Не будь ханжой, Трейси! — усмехнулась Дафна, взяв немного конфет и кинув остальные Трейси, которая заныла и топнула ногой от раздражения.
— Но это воровство, — вдруг пробормотала Гермиона, и Джинни активно закивала рядом, поджав губы, и широко распахнув от нервов глаза.
— Девушки, вы такие зануды, — Панси закатила глаза. — Ладно, я его верну, — девушка пожала плечами и резко кинула кубок в чистое окно “Сладкого королевства”.
Послышался звон стекла, когда кубок врезался в окно. Девочки лишь закричали и побежали со всех ног подальше от безобразия, которое только что натворили.
Холодный ветер продолжал обдувать щеки Гермионы, пока та неслась без оглядки, крепко удерживая Джинни за руку.
Поначалу она чувствовала лишь бесконечную ответственность и последствия, с которыми они могли столкнуться из-за разбитого окна несчастного магазина, да и за остальное, что натворили несколько секунд назад.
От всех этих переживаний ей хотелось плакать, пока страх в организме не сменился притоком адреналина.
Гермиона убегала.
Она на самом деле убегала от этого.
Никакие последствия невозможны просто потому, что она убегала.
И это было чертовски приятно.
Самым запутанным, неразумным образом это было приятно.
И вот она уже без конца смеялась с девчонками, пока они тяжело дышали, остановившись в неизвестном переулке. Дафна и Панси надрывались от хохота, держась за животы и задыхаясь, пытаясь возместить кислород, который только что потеряли. Ладонь Джинни все еще цеплялась за Гермиону, а сама девочка громко смеялась, держась за плечо подруги в качестве опоры. Трейси, казалось, была готова отключиться, так сильно она хохотала, беззаботно развалившись на земле в пустом переулке.
Гермиона не знала, что девичник мог быть таким веселым и безумным, а они еще даже не попали на вечеринку.
— Я сейчас лопну от смеха, девочки! Посмотрите на меня: глупо лежу на этой дурацкой земле. Следующим утром, когда все эти люди будут тут ходить, они даже не будут догадываться, что вся эта улица принадлежала мне в это время, — пискнула Трейси, все еще посмеиваясь и глядя на звезды со своего места. — Моя мать с ума сойдет, если узнает обо всем этом. Клянусь, у нее волосы выпадут только при одной мысли об этом, — усмехнулась она, представляя свою аристократичную, но лысую мать.
И в ту же секунду Гермиона поняла, почему впервые не чувствовала вины за совершенное.
Она была как они.
Они были ее сокамерницами.
Всю ее жизнь ей надо было быть хорошей. Ей надо было делать то и это.
Однако сейчас ей казалось, что она могла сделать что угодно.
Не важно, насколько злыми были эти девушки и как сильно отличались их убеждения от ее, она просто знала, что внутри них сидела такая же девочка, желающая вырасти, уйти и освободиться ото всех этих цепей.
— Это лучшая ночь в моей жизни! — увлеченно закричала Джинни в небеса, от чего девчонки захихикали.
Глаза Панси опасно сверкнули, девушка повернулась к Дафне и что-то зашептала ей, та озорно захихикала.
— Ну что, девочки готовы ко встрече с настоящими мужчинами? — спросила Дафна, когда, наконец, отдышалась, поправляя свою пышную, короткую юбку.
Трейси вскочила со своего места, а Панси радостно взвизгнула. Джинни казалась неожиданно встревоженной, но в тоже время возбужденной, ее большие кукольные глаза распахнулись больше прежнего.
Гермиона ничего не могла поделать с мыслями, водоворот которых затянул ее.
Как по щелчку, заявление Панси врезалось в ее разум вихрем замешательства. Она практически забыла настоящую причину, почему они здесь. Они собирались встретиться с парнями. И девушка согласилась на это, потому что злилась на Драко, но ясно понимала, что единственным парнем, которого ей действительно хотелось встретить, был только Драко.
Она все-таки поняла, почему изначально хотела оказаться тут.
Ей не хотелось встречаться с какими-то парнями. Черт, нет, причина совсем не в этом.
Она просто хотела нарушить какие-то правила.
Хотела каких-то приключений, из-за него.
Хотела восстать против него.
Она хотела, чтобы он знал, что она расстроена и бунтует против него.
Хотела сделать самую безумную вещь, выкинуть самый глупый фортель, чтобы разозлить его.
Хотела, чтобы он рассердился и заволновался.
Гермиона хотела, чтобы он знал, что она тоже могла быть легкомысленной без его помощи.
Она хотела, чтобы он был в ярости из-за всего этого… Она просто как мятежный ребенок, желающий привлечь внимание родителей.
Хотела его внимания. Больше всего остального.
Хотела, чтобы он был тут.
Как итог, она просто хотела его.
Хотела Драко, и никого больше.
Она безумна.
Гермиона слишком потерялась в собственных мыслях и даже не поняла, что они шли не той дорогой.
— Не думаю, что так мы дойдем до “Спинвич”, — напомнила она им.
Было темно, но у нее всегда отлично получалось ориентироваться на местности, она была уверена, что шли они в другую сторону.
— Нет, дойдем, — хихикнула Дафна, взяв под ручку Панси, которая засмеялась и начала петь. Гермиона никогда не видела никого более беззаботного, чем эти девушки. У них был такой безоблачный вид. Интересно, почему она все еще переживала?
— Вот и пришли! — Вдруг Панси хлопнула радостно в ладоши, указав на жутковатую, убогую старую дверь в нескольких метрах от них.
— Нет, это не “Спинвич”, — произнесла Гермиона тревожно. — Вы же понимаете, что в неправильном переулке? “Спинвич” в нескольких кварталах от “Хогсхеда”. А тут вокруг только маленькие заброшенные гостиницы. Мы в глуши, Панси, — пояснила девушка обеспокоено.
— Цыц, — Панси лишь нахмурилась. — Пусть малышка Уизли заглянет внутрь, — добавила она, открыв дверь и потянув Джинни посмотреть, что за ней.
— Тут слишком темно. Ничего не вижу, — сообщила девочка, просунув голову. Там стоял полный мрак, скорее похожий на черную дыру. Даже когда она воспользовалась палочкой, чтобы немного подсветить себе, это ничему не помогло, были видны только грязные, сероватые потрескавшиеся стены.
— Зайди и посмотри тогда!
Джинни резко вскрикнула, когда Дафна без предупреждения втолкнула ее. Все произошло невероятно быстро, Дафна неожиданно хлопнула дверью и пробормотала заклинание, наложив на нее чары. Ее одноклассницы захохотали, словно она рассказала очень смешную шутку.
— Ты что наделала? — заорала Гермиона возмущенно, слишком напуганная поступком ее “так называемых” подруг.
— Отправила ее на законное место, конечно, — ответила Дафна как ни в чем ни бывало, отряхивая руки от пыли и копоти двери. Словно выполнила необходимую работу.
— Ты свихнулась! — выкрикнула Гермиона с омерзением, доставая собственную палочку, чтобы отменить заклинание Дафны. Она до сих пор слышала приглушенный плач Джинни по другую сторону двери, и ей самой хотелось плакать от того, что позволила девочкам сделать с ней такое.
— Гермиона, что ты делаешь? Пошли, пока нас никто не поймал! — резко прикрикнула Трейси, пытаясь убрать палочку Гермионы от двери.
— Нет! Я ее там не оставлю! Почему вы это делаете? Что она вам сделала?
— Ты не понимаешь, Гермиона? Она предательница крови! Кроме того, что до отвращения бедна, она еще и из Гриффиндора. Мы просто пытаемся преподать ей урок не быть слишком амбициозной, это в ее же собственных интересах! — Панси закричала на нее. — Теперь пошли, пока нас кто-нибудь не поймал! — зашипела она, торопливо потянув Гермиону за руку.
— Если с ней что-то случится, это будет только наша вина! Вы не можете оставить ее там навсегда! — спорила Гермиона, выкручивая руку из хватки Панси, чувствуя, как легкие разрываются от криков и порывистого биения сердца.
— Мы вытащим ее завтра утром. Мне известно небольшое заклинание, которое помешает ей рассказать правду об этой ночи. Она будет хорошей девочкой, слишком напуганной, чтобы говорить о произошедшем. Одна ночь не навредит ей. Теперь пошли. Ты начинаешь действовать мне на нервы, Гермиона, — шикнула Дафна.
— Нет! Пожалуйста! Это уже слишком! Вы не слышите, как она плачет там? Пожалуйста! — умоляла Гермиона. — Она и так настрадалась! Этого достаточно! Позвольте мне помочь ей, и никто не пострадает. Возникнут серьезные проблемы, если все будет сделано не по правилам. Вы знаете о последствиях, — сказала она, пытаясь привести эгоистичные причины, только чтобы спасти Джинни.
— Дафна, знаешь, а она права. Рано или поздно Джинни Уизли выберется оттуда, и у нас будут проблемы, если твое заклятье не сработает, — встряла Трейси.
— А что, если она не выберется? Тут много недобрых людей в этом переулке, — безразлично пробормотала Панси.
— Черт, т-ты серьезно? Это должна была быть шутка! Я-я не преступница, — заикнулась Трейси, сильно потирая руки. Ветер стал холоднее, чем некоторое время назад, когда они смеялись.
— Ладно, хорошо! Вытащи глупую девчонку и верни ее в Хогвартс. Но быстро. Мне надо на вечеринку, — рассерженно и раздраженно велела Панси Гермионе и открыла сумку, чтобы смазать блеском полусухие губы.
Гермиона не теряла времени, распахнув дверь, как только Дафна отменила заклятье. Помахала палочкой, подсвечивая, но ничего не увидела, пока не опустила взгляд вниз. Девушка шагнула и чуть не споткнулась, присмотревшись, поняла, что внутрь вела очень узкая, каменная лестница.
Помещение уходило под землю, именно поэтому они ничего и не видели тогда… и Джинни Уизли резко толкнули туда…
— Джинни! — в шоке заорала Гермиона, спустившись по каменным ступеням и увидев окровавленную, плачущую девочку. Ее нога была вывернута под странным углом, и Гермиона поняла, как сильно она пострадала, упав с лестницы. На голове тоже была рана, из которой сочилась кровь, синяк на подбородке и порезы на суставах.
— О черт! Она ранена! Девочки, она ранена! — в ужасе заорала Трейси, закрыв рот трясущимися руками.
— Черт возьми! Давайте сбежим! Ну же! — Панси запаниковала, вцепившись в сумку и пытаясь оторвать потрясенную Дафну от них.
— П-подождите! Мы не поможем им? — нервно спросила Трейси, уставившись на Гермиону, которая изо всех сил пыталась наложить исцеляющее заклятье на плачущую, бредящую девочку.
— Вы чокнутые? У нас будут проблемы! Давайте убираться отсюда! — заорала Панси и умчалась, за ней в оцепенении последовала ошарашенная Дафна.
— Трейси… Прошу… Помоги нам… — взмолилась Гермиона, подняв взор на взволнованную девушку, которая единственная осталась у двери.
Трейси только было собралась войти внутрь и помочь им, но через долю секунды остановилась, слишком много сомнений появилось на ее перепуганном лице.
— Мне так жаль, — вдруг прошептала она, выглядя поистине раскаивающейся, когда в итоге развернулась и убежала вслед за трусливыми подругами.
Гермиона зарыдала сильнее, держа полубессознательную Джинни, как потерянная мать, плачущая и просящая на улицах немного еды для своего умирающего ребенка.
Это все ее вина.
Она была слишком глупа, не говоря уже обо всем остальном.
Она даже не знала, заслуживала ли теперь места в делегации Шармбатона.
Гермиона была самым младшим делегатом, и ее директриса всегда так гордилась ей.
К ней всегда обращались как к идеальной студентке с безупречными оценками, с прекрасными и образцовыми магическими возможностями, безукоризненным происхождением… идеальной жизнью.
Она принадлежала к самой знатной группе ее возраста, была одной из самых сильных, самых титулованных… самых лучших.
И все же теперь она могла только плакать, как девица в беде…
— Прости за все это, Джинни. Это все моя ошибка, — захлебывалась она, пытаясь постоянно давить на девичий кровоточащий лоб оторванным куском одежды, чтобы та не потеряла много крови. Ей как-то удалось обездвижить сломанную ногу Джинни, чтобы предотвратить дальнейшее повреждение, превратив свою сумку в твердый материал для шины и подложив ее под ногу, убедившись, что она закрывала место от колена до ступни.
Гермиона жалела, что не сказала Драко, куда пошла.
Да, она обиделась и злилась на него, но понимала, что на самом деле никому не могла верить так, как Драко.
Адриан всегда был рядом, но он предал ее, скрывая важные тайны от нее раньше, и до сего момента ее брату все еще было сложно снова получить ее доверие. Она понимала, что так, как прежде, уже не будет.
Драко тоже был с ней не до конца честен, но на самом деле и не врал ей. Он просто промолчал, и если бы она была немного более понимающей и поговорила с ним о своих переживаниях, то не попала бы в эту ситуацию.
Я никогда никому не позволю обидеть тебя, принцесса. Мы теперь команда, хорошо? Я и ты, я всегда буду с тобой, несмотря ни на что. Ничто этого не изменит. Обещаю.
— Помоги мне, Драко, — взмолилась она, закрыв глаза. — Ты мне нужен, Драко. Пожалуйста… приди и спаси меня…
На самом деле Гермиона не особо верила в желания или глупых джинов в бутылке.
Это же не сказка, в конце концов.
Она знала, что бесполезно его звать.
Пока…
— Гермиона!
— Д-драко?

Перевод ButterCup
Редактура amberit