Pov Альтаира Блэка.

По знакомым, словно домашние, коридорам Хогвартса ноги несли словно сами собой. Не было времени… нет, не так. Не было желания. Желания задумываться над чем бы то ни было, кроме того, что сейчас с Драко. Что с ним?!
Роковой вердикт Дамблдора – «нет шансов сделать что-то отсюда» – едва не заставил меня потерять сознание. В голове билась одна сумасшедшая мысль, даже, скорее, ощущение – без Драко моя жизнь наполовину потеряет смысл. Без лучшего друга я превращусь в тень прежнего себя. Я буду обречён вечно вспоминать его и не иметь возможности увидеть вновь. Едва ли не самое страшное – в отличие от Сириуса, я не буду даже иметь возможности видеть отражение названого брата в его сыне. Это будет… пустота. Вечная пустота, в которую можно кричать, и кричать, и кричать… и не слышать ответа.
Наверное, не столько разум, сколько инстинкт швырнул меня прочь, к родным подземельям, к спальне семикурсников. Я не мог поднять руки, не мог смириться с тем, что просто потерял Вьюжника – потерял по собственной безумной глупости и нерасторопности, не успев сбить Уизела заклятием.
Уизли! Как же я его ненавидел в этот момент! Попадись он мне сейчас, и я с превеликим удовольствием отправил бы его составить компанию Долгопупсовым предкам. И только надежда на то, что Дрей ещё жив, что ещё есть хоть какой-то, сколь угодно малый шанс на его спасение, удержала бы меня от Авады.
Впрочем, в любом случае это были лишь оскаленные мечты на краю сознания – тратить время на этого проклятого рыжего, шутку пьяного акушера, я сейчас просто не мог себе позволить. Должна была быть какая-то надежда, шанс, выход… Не может быть так, чтобы её не было!
Безвыходное заклятие… Интересно, можно его чем-то сломить? Есть двери, которые нельзя открыть, но нет таких, которые нельзя выломать. Раздобыть горного тролля и приказать ему снести арку вместе с заклятием? В принципе, конечно, можно – тролли в горах Шотландии имеются, в Лютном тоже можно заказать… Но вот только на это уйдёт не то что не один час – не один день. Я не могу столько ждать.
Проклятье… Какому уроду вообще пришла в голову мысль накладывать это заклятие, а не просто-напросто замуровать вход? Или нужно было срочно закрыть его любым способом? И зачем?
Глупый вопрос. Я судорожно стиснул зубы. Ответ мог быть только один – надо было сдержать то, что находилось внутри. И всё ещё может находиться. Проклятие!
Перед моими глазами снова встала Башня Восхода. Я мысленно представил себе небольшой проход в её низу и пометил его красным. Где в башне может располагаться другой выход? Скажем, запасной, который в момент катастрофы был заперт, и чары на него накладывать не пришлось? Где… стоп!
Я остановился так резко, что в меня чуть было не влетел Нотт, то и дело переходивший до этого на трусцу, чтобы не отставать – я слышал его шаги за спиной. Но сейчас меня это волновало в последнюю очередь.
- Конечно… – прошептал я. – Если есть такая возможность…
- Что? – резко выдохнул Нотт. Я бросил на него взгляд – лицо потерянное, едва ли не заплаканное… – Что ты придумал?
- Возможно… – я нервно сложил пальцы «в замок» и пару раз выгнул их, разминая. – У башни может быть другой выход… Не защищённый заклятиями…
Лицо Тео вспыхнуло надеждой – и сразу же померкло.
- Боюсь, что… вряд ли, – прошептал он, избегая смотреть мне в глаза. – Иначе бы не было смысла ставить их здесь…
- А может, он завален… – пробормотал я. – Или ведёт в Обсерваторию – она ведь тоже заперта, но не Безвыходным заклятием… В любом случае, это шанс!
Я развернулся и бросился бежать в том же направлении, что шёл до этого. Возможность сделать хоть что-то для спасения Драко затмила всё остальное.
Добежав до входа в гостиную, я выпалил пароль, ворвался в проход, не дожидаясь его полного открытия – и замер, как вкопанный, при виде сидящей на диване Блейз.
- Альтаир? – подруга поднялась мне навстречу и тревожно сдвинула брови при виде того, как на моём лице оживление и надежда сменяются растерянностью, и я отвожу глаза. – Что случилось?
Я стоял, как вкопанный. А что я мог ей сказать? «Прости, Пушистая, но по вине Уизела и моей твой брат и твой возлюбленный оказались неизвестно где, неизвестно с кем и неизвестно, смогут ли выбраться?» Даже у меня язык не поворачивался ответить такое.
- Да что такое?! – Блейз вскочила и подошла ко мне, вглядываясь в моё лицо, словно надеялась отыскать там ответ. – Что с Драко? Где он?
- Я… не знаю… – выдавил я, кое-как ворочая языком.
- Что значит – «не знаю»?! – Блейз начинала злиться, и одновременно в её голосе прозвучала тревога. – Что с ним? Ранен?
- Не знаю, – повторил я, закусывая губу и борясь со слезами – лютый страх за Вьюжника нахлынул вновь.
- Мордред подери, Ветроног, да ты можешь говорить по-человечески?! – Блейз вцепилась мне в плечи и тряхнула меня. – Что – с – Драко?!
Я сглотнул. Что ж, скрыть не выйдет – всё равно узнает.
- Он… в башне, – хрипло ответил я, борясь с эмоциями – мне нужен был холодный рассудок, насколько это сейчас только было возможно. – И… Поттер тоже с ним.
Глаза Блейз распахнулись – и в них мелькнул леденящий ужас.
- В башне?! Какой?!
- Восхода, – моё горло перехватывала боль. Продолжать было страшно, но не продолжать – страшней, стоило только взглянуть на лицо девушки. – Уизел… запустил в Дрея Воздушной сферой. Гарри, он тоже оказался там, не знаю, как прокрался – заслонил его собой… Удар отбросил их в арку, защищённую Безвыходным заклятием…
Я судорожно сглотнул, вспоминая этот момент – Драко, исчезающий в, кажется, сплошной стене, проходящий через неё без сопротивления, словно призрак… Но мой голос с каждым словом становился холоднее, суше и спокойнее. Нет – отстранённее.
- Оно пропустило их обоих. Я пытался пробиться, но меня – нет. Я сбегал за Дамблдором, по дороге мы встретили Снейпа и МакГонагалл… Директор сказал, что шансов вытащить их отсюда нет…
На последней фразе мой голос сделался глухим и еле слышным. Я поднял взгляд на Пушистую – и вздрогнул. Её руки сцепились перед грудью в мёртвый замок – до побеления. Глаза остановились, а губы тряслись. Всё её лицо выражало безграничный ужас и шок, от которого недолго и…
- Блейз! – я уже сам схватил её за плечи и тряхнул что было силы, так, что её голова мотнулась туда-сюда. – Они ещё живы! Ты слышишь? Они ещё живы!
- Оттуда… они не выйдут… – помертвевшими, непослушными губами ответила Блейз, смотря словно сквозь меня и не столько адресуя свои слова мне, сколько мысля вслух.
- Выйдут! Может, и выйдут! Послушай, Дамблдор сказал, что…
О том, что директор считает, что может быть шанс вырваться оттуда у самих попавших в ловушку, я договорить не успел. Блейз задрожала в моих руках – сначала слабо, но с каждой секундой всё сильнее, и очень скоро её уже била… даже не истерика. Сложно вообще сказать, что это было – девушку словно трясла лихорадка, Блейз всхлипывала и стонала, словно от боли, несла что-то несвязное, словно и вправду находилась в бреду. Я попытался успокоить её, но она ничего не слышала, с её губ срывались имена Драко и Гарри, срывались ещё какие-то слова, но их было почти не разобрать. Несмотря на то, что я крепко держал её, Пушистая продолжала содрогаться от бессвязных рыданий. Я отчаянно вскинул голову и беспомощно огляделся. Вокруг меня стояли наши – кто-то был в гостиной, как и Блейз, кто-то появился из спален…
- Чего вы ждёте?! – заорал я на них. – Бегите за Снейпом, живо!
Нотт, Крэбб и Гойл метнулись к проходу, едва не столкнувшись плечами. Я попытался уложить Блейз на диван, но её било так, что от этой идеи пришлось отказаться и ограничиться тем, что только усадить её и придерживать, чтобы она не упала – в таком состоянии Блейз легко могла неосознанно нанести повреждения сама себе.
- Альтаир… – робко позвала испуганная Паркинсон, – что случилось?!
- Нотта спрашивай, – буркнул я в ответ. Не столько от раздражения на её любопыство, сколько оттого, что на ещё и на её истерику у меня сил точно не хватит. А мне ещё надо как можно быстрее освободиться – время не ждёт!
Я снова скользнул взглядом по гостиной. Недалеко от входа в спальни юношей в растерянности стоял Майлз. Вот кто мне нужен!
- Майлз, помоги мне!
- Что надо сделать? – с готовностью ответил наш вратарь, подскакивая ко мне. Кажется, то, что я хотел дать ему поручение, стало для него облегчением – теперь и у него было дело в трудный момент.
- На, держи, – я практически силой передал ему Блейз. – Не давай ей биться обо… обо что-то. Скоро придёт Снейп, подержи её до него. И помоги, если попросит.
- А что мне сказать, если спросит, что случилось? – всё-таки голова у Майлза работает неплохо.
- Скажи… – я запнулся. – А не надо ничего говорить. Он и так всё знает.
- А ты куда?! – крикнул мне в спину Блетчли, когда я уже бросился к спальням.
- Куда надо! – рявкнул я в ответ, даже не утруждая себя оборотом через плечо.
Взлетев по ступенькам, я метнулся к спальне семикурсников и распахнул её ударом ноги. В следующую секунду я уже перемахнул через кровать Гойла и подскочил к своему сундуку, лихорадочно соображая, что мне может понадобиться. Соображал я, наверное, минуты две, прежде чем сообразил, что в Обсерватории или Башне Восхода, если что, пригодиться мне может одна-единственная вещь, если не считать тех, что уже были при мне. Я схватил её и уже бросился было обратно, но остановился. В моём мозгу словно вспыхнуло: если в гостиной уже Снейп, то, увидев меня с этим… Палочка сама легла в руку, рука на автомате повела вокруг тела, набрасывая маскировочные чары.
Я тихо спустился вниз, хотя всё во мне бушевало, требуя немедленно понестись так быстро, как только смогу. Но это свело бы на нет всю маскировку.
Северус действительно обнаружился внизу – он тряс Блейз за плечи и охрипшим голосом требовал, чтобы та плакала. Я даже остановился от потрясения – что за бред! Можно подумать, ей раньше слёз мало было! Но тут я заметил, что Блейз действительно уже не плачет и даже почти не реагирует на происходящее вокруг. Её глаза невидяще смотрели куда-то в потолок, и только её частое, судорожное дыхание уверенно свидетельствовало о том, что она жива и, кажется, собирается находиться в этом состоянии ещё очень долго. Я заметил на столике рядом с диваном опустевший пузырёк – успокоительное, что ли? Особо сильное? Но тогда зачем он снова пытается заставить её заплакать?
Времени, впрочем, по-прежнему не было. Осторожно лавируя между замерших у стен слизеринцев, я беззвучно подкрался к проходу и, открыв его, выбрался наружу. И только тогда позволил себе первый за полчаса облегчённый вздох.
Снова во дворе Обсерватории я оказался очень быстро. Больше всего я боялся, что Дамблдор оставил каких-либо сторожей как раз на такой случай, но Фортуна, видимо, решила на этот раз мне улыбнуться – вокруг не было ни души. Я шагнул вперёд, на залитые светом клонящегося к закату солнца камни двора и вдруг заметил кое-что, чего тут раньше не было – чёрный круг. Он шёл вокруг всей колоннады, начинаясь прямо там, где камни переходили в траву. Точнее, раньше переходили – теперь трава лежала на земле, чёрная, словно обугленная дотла, и высохшая напрочь. Я невольно приблизился к ней и, присев на корточки, коснулся её рукой. Стебельки с лёгким, почти неслышным, шорохом рассыпались в сухую чёрную пыль, а по мне внезапно снова прокатилось то же чувство, которое я испытывал здесь меньше часа назад, отчаянно колотя в заблокированный проход, а потом бессильно царапая его, стоя перед ним на коленях. Всепоглощающий ужас, безысходность, отчаяние. Это было почти как стоять рядом с дементором – вот только, что ещё страшнее, никакого дементора на этот раз не было.
К счастью, на этот раз я ощутил лишь отголосок того чувства, а не его само, как мне было показалось. Но всё равно ощущение было донельзя мерзкое. До боли тошнотворное. Просто – кошмарное.
Я с горьким вздохом снова провёл рукой по траве, оставляя за своими пальцами лишь чёрный порошок, и решительно выпрямился. Боль только придала сил и решимости. Было бы забавно, если бы я мог сейчас забавляться. Всё в соответствии с кодексом ситхов… Как оно там? «Покой – это ложь, есть только страсть. Со страстью я достигаю могущества; с могуществом я достигаю власти; со властью я достигаю победы: победа разорвёт мои цепи. И Великая Сила освободит меня». Я снова вышел в центр двора и окинул взглядом весь комплекс Обсерватории, задержавшись на проклятой Башне Восхода.
- Ты только дождись меня, Вьюжник, – прошептал я, уже начиная понимать, с чего следует начать прорыв. – Ты только дождись, я обязательно приду…

Pov Гарри Поттера.

Я сидел, закрыв глаза и тщетно пытаясь убедить себя в том, что ещё не всё потеряно. Я так верил в то, что Дамблдор освободит нас! В то, что директор мог нас бросить на произвол судьбы, верить хотелось не больше, чем в то, что эта проклятая башня станет для нас могилой! Неужели ему опять приспичило устроить мне «испытание»? Я когда-то жаловался на спокойную жизнь, и на то, что мне не дали поучаствовать в приключении в конце прошлого курса? У меня было помрачение рассудка, не иначе! Верните меня в спокойную рутинную жизнь!!! Хотя, с другой стороны, не бывает безвыходных ситуаций. Может статься, из этого действительно выйдет неплохое приключение? Вот только разделить его придется не с Роном и Гермионой, а с Малфоем…
Подняв взгляд, я посмотрел на своего товарища по несчастью. Малфой всё ещё стоял у арки, глядя вслед Снейпу, и, кажется, что-то обдумывал. Я отвернулся, но не мог избавиться от ощущения неправильности, растущего во мне. Я ведь заслонил его от удара, не так ли? Аэрос Сфаэро Мортис – сильнейший воздушный удар, заклинание на грани убийства, оно действительно размазало бы Малфоя по стенке, и даже защита «Протего» не помогла бы – воздух расплющил бы парня вместе с щитом. Фактически я спас ему жизнь – так почему я по-прежнему ощущаю тревогу за него? Почему я чувствую его, его присутствие, жизненную силу, какую-то общность с ним? Ведь мой долг выплачен, я избавился от него!
Я грустно усмехнулся. А может, дело как раз в том, что я просто не хотел от него избавляться? В том, что этот долг создавал мне иллюзию того, чего мне так не хватало эти месяцы – иллюзию дружбы? Может быть, я как раз и смог пережить отчуждение одного из своих друзей и нехватку другой из-за того, что имел возможность делать вид, что не просто вынужден общаться с Драко, а делаю это по собственному желанию? Благодаря «чувству Долга», тревоге за него и переживаниям, это было не так-то и сложно – убедить себя, что чувства искренни, и обусловлены не долгом и магией, а симпатией.
Ну, зато теперь я смогу перестать каждый день обязательно видеться с ним, мне не обязательно будет с ним общаться, и Рон, наконец, перестанет на меня дуться. Ведь Рон – мой лучший друг, и мы снова станем близки, как раньше… Почему даже в мыслях это звучало жалко, фальшиво и неубедительно? Может, потому что мне казалось неправильным, что Рону непременно надо, чтобы я пошёл на уступки, и изменился ради него, отказался от чего-то, тогда как Малфой – Малфой! – общался со мной довольно охотно, ничего не требуя взамен? Я впервые задался вопросом – а зачем это ему? Со мной-то всё понятно, я был связан чувством Долга, а вот зачем Малфой-то мне помогал? А эта его фраза, сказанная в самом начале – «Я думал, мне придется неделю тебя убеждать, а потом ещё две – самому за тобой бегать и на глаза показываться, чтобы ты с катушек не съехал»? Какая ему-то разница, съеду я с катушек или нет? Он, который шесть лет меня ненавидел! Ну хорошо, не шесть, а пять, но всё равно – почему он заботился обо мне?
- Ну что ж, похоже, мы основательно здесь застряли, Поттер, – отвлек меня от размышлений спокойный голос Малфоя. – Если верить Снейпу, вытащить нас они не могут.
- Это каким же образом он тебе это сказал? – недоверчиво спросил я. Драко пожал плечами и снова уселся на ступеньку лестницы.
- В отличие от тебя, я неплохо владею легилименцией, – отозвался он. – Кстати, Снейп ещё сказал, что если у нас и есть надежда выбраться, то… В общем, мы должны сделать это сами, а не надеяться на помощь извне.
- Вполне в духе Дамблдора, – вздохнул я, поднимаясь на ноги. – Знаешь, мне пришла в голову идея.
- Ну? – хмыкнул Малфой, вопросительно глядя на меня.
- А кто сказал, что дверь отсюда в Обсерваторию должна быть на уровне земли?
- В смысле?
- В самом здании ведь не один этаж – так с чего мы решили, что вход в башню должен обязательно быть на первом? Может, он на втором или на третьем – лестница-то идёт по всей башне. И посмотри, вон та площадка – первая снизу, как раз возле западной стены. Вдруг проход в Обсерваторию там? Нам только надо залезть туда и попытаться найти дверь или что-нибудь в этом роде. Да можно, в конце концов, попробовать стену разобрать!
- Ну ты даёшь, – фыркнул Малфой. – Каменщик юный. И как ты собираешься камни выковыривать из стен – голыми руками?
- Ну… Магия ведь кое-как работает, верно?
- А-а… – скептически протянул Драко. – Знаешь, а мне эта идея почему-то перестала казаться хорошей. Не знаю, вроде бы, никаких нестыковок, но у меня от неё мурашки между лопаток, – он поёжился.
- Мурашки? – фыркнул я. Мысль о действии захватила меня, и я уже не думал о том, что, может, было бы правильнее довериться чутью чистокровного, полностью владеющего своей родовой Силой. – Малфой, я не собираюсь сидеть тут и подыхать с голоду из-за твоих мурашек! Я и так обед пропустил, пока следил за Роном!
- Так вот как ты нас нашёл! – хмыкнул Малфой. – Интересно, почему чары дуэли тебя не остановили?
- Потому что меня Гермиона предупредила о них. Я знал, что нельзя срывать вашу дуэль, и собирался только посмотреть и убедиться, что вы оба уцелеете. Просто когда я увидел, что ты можешь не успеть защититься, я испугался, и действовал под влиянием «чувства Долга»… – пояснил я.
В самом деле, как оказалось, Гермиона даже этот самый «Кодекс поведения представителей чистокровных семейств» знала очень хорошо – прочитала этим летом от корки до корки. Честно говоря, зачем это ей понадобилось, я так и не понял. Чтобы лучше понимать своего парня, что ли? Так вроде с этим у неё и так проблем нет… А впрочем, это же Гермиона – ей в любом случае всё интересно знать. И она действительно всё, что надо, объяснила мне ещё на завтраке. Зато вторая часть моего плана почти полностью провалилась. Поймать Малфоя до тренировки по квиддичу мне не удалось, да и Джинни явилась на площадку чуть ли не за две минуты до начала.
Ну, впрочем, с ней-то я всё же нашёл способ побеседовать. Объявив перерыв где-то через час после начала тренировки, я отвёл её в сторонку, за сарай для метел, и попытался разговорить. К моему удивлению, отвечала Джин неохотно, хотя мне казалось, у нас были достаточно доверительные отношения. Нет, она, конечно, не грубила и не орала на меня, чтобы я оставил её в покое – просто холодно заявила, что между ней и Драко Малфоем ничего нет и быть не может, а то, что произошло вчера – не более, чем глупый порыв под влиянием момента. Я пытался напомнить ей, что из-за этого «порыва» её брат собирается драться на дуэли, но ничего, кроме мрачного «Рон – придурок» не добился.
После тренировки я намеревался успеть поговорить с Малфоем, однако, судя по Карте Мародёров, Драко прочно обосновался в гостиной Слизерина, куда мне ходу не было, и не собирался трогаться с места. Рон, приняв душ после тренировки, отправился в гриффиндорскую башню, а я занял позицию в холле, где-то посередине пути между ними двумя, укрывшись мантией-невидимкой и не отрывая взгляд от Карты. Постепенно моя затея начала казаться глупой, особенно когда я подумал, что дуэль, может быть, вообще назначена не на сегодня. Однако не успел я запаниковать по-настоящему, как Рон покинул башню, в сопровождении Дина и Симуса, и почти одновременно с этим Малфой, Блэк и Нотт тоже сдвинулись с места. Я прямо-таки не знал, куда деваться, однако Рон с Симусом и Дином должны были пройти мимо меня, если верить карте, а Малфой со своими секундантами углубились в школьные коридоры, куда-то к Восточному крылу. Впрочем, не доходя до холла, Рон и ребята свернули на короткий путь, и мне пришлось срочно срываться с места и тоже нестись к Восточному крылу, чтобы не опоздать.
- Ау, Поттер, не спи, – окликнул меня Малфой.
- А? Ой, прости, я просто задумался. Ты что-то сказал?
- Только то, что у нас нет ничего похожего на верёвку, и как залезть наверх, я не представляю.
- Ну… Ты, часом, не умеешь ползать по стенкам, как мухи? – хихикнул я. Драко переменился в лице, и я поперхнулся собственным смехом. Неужели и правда умеет? Я-то сказал это в шутку, но кто их разберёт, этих чистокровных, с их Родовой Магией? «Ну да, а ты сам-то каков, Гарри Поттер?» – ехидно спросил внутренний голосок. – «Не этой ли Родовой Магией ты сегодня Малфоя прикрыл»?
- А ведь это мысль, – проговорил Малфой, прищурившись, как часто делал, когда что-то обдумывал.
- Только не говори, что и правда умеешь так делать! – почти взмолился я. Драко, усмехнувшись, покачал головой.
- Не дури, Поттер, – посоветовал он. – Нет, конечно. Просто это навело меня на мысль… Всё зависит от того, насколько нестабильной здесь становится Родовая Магия, потому что на одних стандартных заклятиях нам, пожалуй, не вытянуть… Хотя… В стандартной ситуации вытянули бы, но здесь мы не можем полностью на них полагаться, так что придётся подстраховаться…
- Слушай, Малфой, брось говорить загадками и объясни толком, что ты задумал! – рассердился я. Слизеринец ещё несколько минут молчал, кусая губы, а потом, словно приняв решение, заговорил.
- Я подумал… Ты знаешь что-нибудь о заклинаниях перемены полярности и иже с нею?
Я пожал плечами.
- Ну так, не особенно много… а что?
- Ну, если слегка модифицировать самое мощное из них, то… должно получиться сместить гравитационное поле, конечно, весьма локально, – отозвался Драко.
Я вытаращился на него так, словно Слизеринский Принц вдруг нарядился в коротенькую юбочку и выскочил на арену с помпончиками и стишками в поддержку гриффиндорской команды вообще и Рональда Уизли в частности. Тряхнув головой, чтобы прогнать возникший перед глазами образ, я понял, что всё равно таращусь на Драко в немом изумлении. Всё-таки одно дело – что он видел «Звёздные Войны», и совсем другое – услышать от него фразу «сместить гравитационное поле».
- Ну что ты на меня так смотришь? – не выдержал Малфой. – Знаю, рискованная идея, но ничего получше предложить не могу!
- Да нет, я не потому… – смутился я. – То есть, я не про то… В общем, просто не ожидал услышать от тебя слово «гравитация».
- Ох, я тебя умоляю! – раздражённо закатил глаза Драко. – Нормальный общепринятый термин, между прочим! И давай, не придирайся к словам! Как тебе сама идея?
- Извини, но я не до конца её понял. Что именно нам даст смещение гравитации?
- Ну, в этом случае, мы сможем… как бы это сказать… В общем, если всё пойдёт как надо, тогда стена и пол как бы поменяются для нас местами, и мы сможем просто пройти по стене куда нужно, как по полу.
- Звучит здорово, но что если из-за нестабильности магии заклятие перестанет действовать посреди стены?
- Ну, если мы будем страховать один другого, это будет безопаснее, – отозвался он, пожимая плечами. Я с сомнением покачал головой.
- Страховка тоже может не сработать.
- Мордред тебя подери, Поттер, ты достал! – вспылил Малфой. – Я хоть пытаюсь выход найти! У тебя есть другие идеи?
- Тише, не кипятись, – примирительно сказал я. – Ведь ты даже не знаешь толком, будет ли это работать, да и сил нужна прорва…
- Если применить Родовую Магию, то не такая уж и прорва. Я могу наложить это заклятие на нас обоих по очереди и подстрахую тебя, а уж со страховкой и ты тоже справишься.
- Даже не знаю. В других условиях… А здесь, с нестабильной магией, полагаться на новое заклятие… непроверенное…
- Ну, мы можем его проверить, – пожал плечами слизеринец. – Или ты трусишь, а, Поттер?
- Ой, вот только на понт брать не надо! – поморщился я, и Малфой весело хихикнул в ответ.
- Ну так давай попробуем?
- А ты уже придумал, как модифицировать заклинание? – удивился я. Драко пожал плечами.
- Ну, что-то вроде того, – сказал он. – Но лучше сначала опробовать на небольшой высоте и не заходить слишком далеко.
Первые наши попытки претворить план Драко в жизнь, впрочем, успехом не увенчались. Сначала просто ничего не выходило, потом из каменного пола выросли тонкие и прочные лианы, которые оплели ноги Малфоя, не позволяя ему сдвинуться с места. Потом, при следующей попытке, на него навалился десятикратной тяжестью воздух в башне, и если бы я не сообразил вовремя ткнуть в него палочкой и заорать «Фините Инкантатем», его бы расплющило в лепешку. Отдышавшись, я предположил, что возможно, заклятие не действует как надо, если накладывать его на самого себя. Малфой засомневался в том, правильно ли будет испытывать его чары на мне, но, подумав, согласился, что другого выхода нет. Не то чтобы я так рвался подставляться под его заклинание, но выбора, действительно, не было. Слегка колеблясь, Драко наложил на меня чары, готовый в любой момент снять их…
Земля ушла у меня из-под ног. Нечто похожее я уже испытывал на четвёртом курсе, в лабиринте на третьем испытании в Турнире Трех Волшебников. Но тогда я всего лишь думал, что чувствую, что верх – это низ, а низ – это верх. Теперь же для меня пол и потолок действительно поменялись местами. Меня оторвало от того места, где я стоял, и со страшной скоростью понесло – вниз, как мне казалось, хотя на самом деле я летел вверх. Я завопил, не в силах сдержаться. Это не было похоже на полёт, и я вдруг некстати вспомнил, как слышал где-то, кажется, по телевизору в научно-медицинской программе, которую невесть почему смотрели Дурсли, что, в среднем, сердце человека разрывается от страха, если падение длится дольше двадцати секунд. Или меньше? Мысль промелькнула в мгновение, падение длилось не более нескольких мгновений, а потом вдруг плавно замедлилось, и странная, неведомая сила начала поднимать меня вверх, как мне казалось. Так странно было видеть под моими ногами, уплывающий вниз купол башни. Пол, казавшийся потолком, наоборот, приближался, и видеть стоящего на нём человека было ещё более странным ощущением. Меня вдруг тряхнуло, и я осознал, что двигаюсь рывками – то быстрее, то медленнее. На какое-то мгновение подъём вдруг прекратился, и я застыл на месте, точно муха, на которую наложили чары Помех. Моё тело задрожало, и внезапно снова рухнуло вниз, однако я даже не успел испугаться, как меня снова подхватила та же сила, и на сей раз резко дёрнула вверх, вместо плавного подъёма, как в прошлый раз.
Я даже немного испугался резкого рывка, когда пол-потолок буквально прыгнул мне в лицо, однако за пару метров до него падение-подъём вновь замедлились. Малфой протянул мне правую руку, я, потянувшись, схватился за неё, и тогда он опустил палочку, которую держал в левой (ах, да, он же левша!). Сила, удерживающая меня в воздухе, исчезла, и я снова ощутил себя так, словно вишу на гигантской высоте, поддерживаемый только тонкой рукой Малфоя, чьи изящные пальцы мёртвой хваткой впились в моё запястье.
- Фините Инкантатем! – громко воскликнул он, ткнув в мою сторону палочкой.
Нормальное притяжение швырнуло меня на пол – точнее, прямо на Малфоя. Драко, не устояв на ногах под моей тяжестью, рухнул на пол, и я приземлился сверху, невольно заехав ему локтем в бок.
- Ау! Поттер, это уже входит у тебя в привычку! – пожаловался он, бесцеремонно спихивая меня на пол и садясь, потирая ушибленные места. – Знаешь, может, Уизли это и нравилось, но меня роль личного матраса «для приземления великого Гарри Поттера» что-то не привлекает, ты уж извини.
- Прости, пожалуйста, – напряжённо отозвался я, нервно хихикнув. Меня всё ещё трясло от пережитого потрясения. – Знаешь… Спасибо.
- За что? – удивлённо поднял бровь Малфой. Я вздохнул, стараясь унять нервную дрожь.
- За то, что не дал упасть, – отозвался я. Драко как-то странно поморщился, будто хотел улыбнуться, но передумал.
- Не за что. Если б не я, ты бы и не упал, начнём с этого…
- Нет, я же дал согласие на испытание, – покачал головой я.
- Ладно. Кстати, Поттер… – Малфой выглядел смущённым, однако на лице его была написана решимость. – И тебе спасибо. Что закрыл меня от удара Уизли. Мы с тобой, похоже… квиты? Я закрыл тебя от выплеска кипящего зелья и не дал упасть сейчас, а ты заслонил меня от Воздушной сферы и не позволил чарам раздавить меня в лепёшку.
- Похоже, что так, – согласился я. – Но, знаешь… Предлагаю продлить наше… как бы это сказать… перемирие? Нет, пожалуй, сотрудничество – более подходящее слово. В общем, пока не выберемся, давай не прекращать… эээ… мирное общение? А потом… ну…
- М-да, такому ясному и точному изложению и сам Хагрид бы позавидовал, – хмыкнул Малфой. – Классная речь, Поттер, отрепетированная, наверное, – добавил он, посмеиваясь. Я почувствовал, что краснею. Вот гад слизеринский, ну погоди ж ты у меня…
- Ладно, не грузись, – фыркнул он, всё ещё с лёгкой усмешкой глядя на меня. – Всё равно нам друг от друга тут деваться некуда. А что до того, что будет потом… Давай сначала доживём до этого самого «потом», идёт?
- Идёт, – согласился я, с облегчением кивая.
Пару минут мы оба молчали, однако теперь молчание не казалось больше естественным – оно было напряжённым и тревожным. Я поёжился – становилось прохладно.
- Может, просто использовать чары левитации? – предложил я неловко. Малфой вздрогнул от звука моего голоса и вскинул голову.
- Что? – хрипло спросил он и кашлянул, чтобы прочистить горло.
- Я говорю, может, не заморачиваться с этими переменами полярности, а просто левитацией воспользоваться? – повторил я. Драко пару минут растеряно хлопал глазами, а потом поморщился.
- Не уверен… – пробормотал он. – Магия слишком нестабильна. Левитация требует постоянного контакта с палочкой, так что если заклятие ослабнет или вообще прервётся, а высота будет сравнительно небольшой, можно и не успеть подхватить объект заново. Да что там говорить – ты всё только что испытал на собственной шкуре. Я еле успел подхватить тебя снова, когда чары вдруг просто рассеялись. Не знаю, как тебе, а мне что-то не нравится перспектива висеть над пропастью, когда меня поддерживает нестабильный поток магии, который может оборваться в любую секунду.
- А при твоём заклинании этого не произойдёт?
- Это всё-таки не так опасно, если мы будем при этом страховать друг друга. Вот при страховке как раз можно воспользоваться чарами левитации – ну, в смысле, держать их наготове. Кажется, я понял, где ошибся с этим заклинанием, но я пойму, если ты не захочешь…
- Нет, всё нормально. Просто… Ты уж постарайся меня снова подхватить, если что, ладно? – как-то просяще проговорил я и сам себе удивился. Я что, и вправду доверяю ему настолько, что практически вручаю ему свою жизнь? «Жизнь, которую он уже дважды спас», – возразил внутренний голос. Я закусил губу и решительно поднялся на ноги.
- Хм… если всё получится… Так, ну-ка, Поттер, встань поближе к стене. Если всё сработает, как должно, то ты просто упадёшь прямо на неё.
Я послушно встал возле стены, перед началом лестницы. Малфой, нацелив на меня палочку, пару минут примеривался, потом глубоко вздохнул, кивнул мне, и произнес формулу заклинания, взмахнув палочкой и указывая на меня.
Снова пол ушёл из-под ног и очутился на сей раз сбоку. Я тяжело свалился вниз и пару минут просто лежал, закрыв глаза и привыкая к незнакомым ощущениям. Голова слегка кружилась, а когда я открыл глаза, неправильность была основным ощущением, которое я испытал при виде Малфоя, стоящего на… боковой стене? Да нет, то есть, это я лежал на стене, а он-то как раз стоял на месте, как и полагается… Голова у меня закружилась сильнее.
- Гарри, ты как? – напряжённо спросил он, впервые, кажется, назвав меня по имени. Я помотал головой – от его вида мне становилось только хуже. Драко, кажется, понял, в чём проблема.
- Не смотри на меня. Постарайся отвлечься. Смотри на камни под собой. Соберись.
Его спокойный, собранный голос внушал уверенность. Мне стало легче, и я осторожно приподнялся и сел, потирая ладонями лицо. Посидев несколько минут я, всё так же стараясь не глядеть на Малфоя, медленно встал на ноги, не отрывая взгляда от каменных плит под моими ногами. Сначала, едва поднявшись, я обнаружил, что шатаюсь, словно пьяный. Мне было не по себе, меня и правда сильно раскачивало, да ещё и «пол» имел полукруглую форму, словно я стоял внутри гигантской трубы. Попытавшись сделать шаг, я понял, что это будет нелёгкая прогулочка. Может, лучше и правда ползать, как муха? Однако после второго шага дело пошло на лад, голова стала кружиться всё меньше по мере того, как я привыкал к новому положению. Малфой подошёл ближе.
- Может, тебя поддержать? – предложил он, но я стиснул зубы и помотал головой. Стоило большого труда воспринимать его просто как лежащего человека – правда, он ни капельки не походил на такого, однако самовнушение – великая вещь. Драко ещё немного помолчал, а потом заговорил снова, и я не мог не обратить внимание на то, что его голос слегка дрожал:
- Поттер, если ты не заметил, начинает смеркаться. Нечисть активизируется в темноте. Нам бы лучше выбраться отсюда до того, как совсем стемнеет – я имею в виду, хотя бы из этой башни. Как думаешь, ты сможешь добраться до следующей площадки?
Я вскинул голову и посмотрел вперёд – точнее, вверх? Лестничная площадка, о которой он говорил, находилась сравнительно недалеко – футах в двадцати от меня, только чуточку под углом относительно моей оси притяжения.
- А ты сможешь снять с меня заклятие сразу, как я доберусь до неё? – спросил я. Малфой кивнул. – Как скажу, снимай, ладно, а то я боюсь, что у меня не очень-то получится удержаться на площадке.
- Хорошо. Я готов. Вперёд, Поттер!
Как ни странно, но отданная его уверенным, хорошо поставленным голосом команда помогла мне собраться с духом и двинуться вперёд. Меня всё ещё немного пошатывало, однако идти было уже не в пример легче, чем в начале. Признаться, подсознательно я ожидал от Малфоя каких-нибудь комментариев – или его обычного ехидства, или каких-нибудь советов и слов поддержки, какие могли бы давать Рон и Гермиона. А впрочем, вот последнее как раз вряд ли – трудновато представить себе Драко, подпрыгивающего на месте от волнения, и то и дело выкрикивающего что-то вроде «Молодец, Гарри!», «У тебя отлично получается!» или «Не сдавайся, приятель, ты уже близок к цели!». Да мне и не хотелось сейчас слышать это – такие выкрики только отвлекали, внушая ложную уверенность.
Где-то на полпути я вдруг почувствовал, что голова у меня закружилась сильнее, а идти стало трудно, словно я поднимался в горку. Я запаниковал: кажется, заклятие теряет силу!
- Ускорь шаг, если можешь – тебе осталось футов семь, – ровный голос Малфоя немного успокоил, и я постарался шагать быстрее, несмотря на всё увеличивающийся наклон.
Наконец, несмотря на все трудности, я смог протянуть руку, схватиться за неровный край лестничной площадки, подпрыгнул – и оказался стоящим одной ногой на стене, а второй на самой площадке. Для меня они теперь образовывали прямой угол прямо подо мной, и обе находились под таким углом ко мне, что я уже не смог бы взобраться ни на одну – ну, может, с помощью какого-нибудь снаряжения, но уж точно не просто так.
- Снимай заклятие! – крикнул я Малфою, которого уже не было видно из-за площадки.
- Фините Инкантатем! – донеслось снизу.
Проклятье! Точка опоры опять ушла у меня из-под ног, и я, потеряв равновесие, рухнул на лестничную площадку, чуть не ткнувшись в неё носом, но вовремя успел подставить руки. Одно хорошо – хоть голова больше так не кружилась. Я полежал на площадке, приходя в себя, а потом, поднявшись на четвереньки, подполз к краю и помахал стоящему внизу Малфою. Драко, усмехнувшись, помахал мне в ответ, и тут во мне впервые шевельнулось зерно сомнения – а как же он сможет использовать это заклятие, если мы уже выяснили, что на себе самом применять его бесполезно? М-да, кажется, он тоже подумал об этом только что, и теперь неуверенно топтался на месте. Я нахмурился, припоминая формулу заклинания.
Как ни крути, Родовая Магия у меня есть, и я могу её использовать в момент острой необходимости. И что с того, что на сей раз это будет осознанным действием, а не инстинктивным, как на дуэли? Я сосредоточился, изо всех сил пытаясь вызвать в себе то же самое чувство, что толкнуло меня вперёд тогда. Однако ничего не получалось – то ли для этого была необходима экстренная ситуация, то ли что-то ещё, но моя магия и не думала откликаться на призыв – я не ощущал никаких знакомых изменений в себе. Проклиная свое неумение, я решил попробовать иначе. В конце концов, тогда, в мой день рождения, не было никакой стрессовой или чрезвычайной ситуации, но все мои заклятия стали более точными и могущественными, чем раньше. Вдруг сработает хотя бы это?
Малфой внизу тем временем, похоже, пребывал в затруднении. Накладывать чары на самого себя он, видно, уже не рисковал – или был уверен, благодаря Родовым знаниям, что это бесполезно. Я снова свесился с края площадки.
- Эй, Малфой! – позвал я его. Драко вскинул голову, и вопросительно приподнял бровь. «И как он это делает?» – в который раз подумал я мимоходом. – Давай, может, я попробую наложить на тебя эти чары обычным способом? Если действовать быстро, то, может и без Родовой Магии получится? А я буду тебя страховать в случае чего…
Он с сомнением поморщился, однако неохотно кивнул. Я улыбнулся, доставая свою палочку, и, нацелив её на него, произнес формулу заклинания. Малфой не вскрикнул, и даже не зажмурился, в отличие от меня. Выставив вперёд руки, он упал на стену – как же забавно оказалось наблюдать за этим со стороны! Драко, казалось, стоял у стены, в такой позе, словно собрался отжиматься, только почему-то в вертикальном положении – хотя для него-то оно, конечно, казалось горизонтальным. Я снова нацелил на него палочку, приготовившись в случае необходимости выкрикнуть «Вингардиум Левиоса».
- Давай, поторопись! – крикнул я ему. – Магия вот-вот опять скакнёт, ещё свалишься!
Расфокусированный и дезориентированный взгляд серых глаз стал мне ответом. На мгновение мне показалось, что заклятие всё-таки подействовало на него как-то не так, и Малфой просто ничего не соображает, однако он вдруг зажмурился и потряс головой, словно отгоняя головокружение. Хотя почему «словно», – подумал я, вспомнив собственное состояние. А он вдруг резко открыл глаза и рывком сел на корточки, а потом и встал. Как и меня поначалу, его шатало, первые шаги вышли неуверенными, но, как мне показалось, всё же твёрже моих. Однако, едва освоившись, он резко заторопился и чуть ли не в несколько шагов взлетел по стене. Я протянул руку ему навстречу – и схватил за запястье как раз в тот момент, когда чары, по-видимому, пали, и стена для него снова стала лишь стеной. Его ноги соскользнули, и Драко, вскрикнув, повис в воздухе, удерживаемый только сцепкой наших рук – увы, слишком ненадёжной, мы не успели ухватиться друг за друга как следует. Конечно, падение с двадцати пяти-тридцати футов (площадка всё же оказалась выше, чем казалось снизу) его вряд ли убьёт, однако сломать себе что-нибудь слизеринец может очень даже запросто. Я зарычал – Малфой, конечно, аристократически тонкий и лёгкий, однако при этом всё равно он взрослый парень, довольно высокого роста, да и, несмотря на изящную фигуру, достаточно силён, а этого тоже на пустом месте не бывает, должны быть мускулы. В общем, не пушинка.
- Поттер, дубина, чары тебе на что! – крикнул он, чувствуя, как постепенно мои пальцы соскальзывают с его запястья. Я мысленно хлопнул себя по лбу – ну как же я мог забыть!
- Вингардиум Левиоса! – да уж, не сказать, что магия работает как надо…
Его тело лишь слегка приподнялось, став капельку полегче – вот и весь эффект от моего заклинания. Однако Малфою этого хватило, чтобы второй рукой дотянуться до края площадки. Я потащил его выше, он, подтягиваясь, чуть ли не рычал от напряжения – однако медленно, но верно забирался на спасительную горизонтальную плоскость. Наконец, пыхтя и отдуваясь, мы оба в изнеможении рухнули на площадку – для разнообразия теперь Малфой приземлился сверху.
- Слезь с меня! – простонал я, когда немного отдышался – не то чтобы мне было больно, но, даже уже не вися на моей руке, пушинкой он всё равно не стал.
- Не-а, – отозвался Малфой, уткнувшись лбом в моё плечо. Его всего трясло, и я неловко коснулся его плеча, чтобы успокоить – может, едва не случившееся падение оказалось для него чересчур сильным стрессом? Однако Драко уже успел взять себя в руки и, приподнявшись, сел рядом со мной, дав и мне такую возможность. Мы оказались сидящими спина к спине. С одной стороны – пустое пространство внутри башни, с другой – ровная каменная стена без малейших признаков двери.
- Кажется, зря лезли, – пробормотал я, сглотнув. Малфой нервно хмыкнул.
- Не ты ли предлагал стену разобрать?
- Да ну тебя, ты только посмотри, какие тут блоки! – фыркнул я, указывая на здоровенный камень, возле которого сидел. Высотой он приходился мне по пояс, а в ширину… В дыру такой ширины мы с Малфоем пролезли бы оба, причем одновременно.
- Да уж, когда магия работает вот так, мы с тобой вдвоём его в жизни не выворотим... – пробормотал он и, опершись на стену, встал.
Скрежет камня показался мне громом небесным! Стена под рукой Драко вдруг разъехалась в разные стороны, как раздвижные двери в супермаркете, и Малфой, ошарашенно охнув, провалился внутрь, в тёмное отверстие прохода. Я вскочил и рванул за ним.
Потайная дверь вела в небольшой коридорчик – довольно просторный, так что едва ли она на самом деле была потайной, просто незаметной, однако в Хогвартсе такое встречалось. Откуда-то спереди, из самой Обсерватории, проникал свет – насколько я помнил, в ней-то окна были. Протянув Малфою руку, я помог ему встать и усмехнулся. Стряхнув пыль с колен – а за пятьсот лет её набралось немало, – Драко одарил меня взамен своей обычной Малфоевской усмешкой.
- Говоришь, зря лезли? – спросил он, но тут же помрачнел. – Ох, что-то мне всё это не нравится. Ну не может запечатанная наглухо башня так легко открываться…
- Знаешь, причины меня сейчас волнуют в последнюю очередь, – огрызнулся я. – Давай убираться отсюда, а потом уже подумаем, как, что и почему.
- Ты не понимаешь, а вдруг… – он замолк на полуслове, уставившись на что-то впереди, а потом, расставив руки, попятился на меня.
- Назад, Поттер, – хрипло пробормотал он. Я вдруг заметил, что глаза у него полузакрыты.
- Назад? Как это назад, почему? Что случилось, Малфой?
- Посмотри сам, только не увлекайся, – прошептал он, слегка отстраняясь, но когда я шагнул вперёд, крепко ухватил меня за рукав. – Не приближайся, просто смотри. Кинь взгляд, но долго не пялься.
Я сделал шаг вперёд, насколько позволяла вцепившаяся в меня рука Малфоя, и вгляделся. Проход в нескольких направлениях перетягивали толстые и блестящие чёрные веревки, такие же, разной толщины и вида, затягивали в разных направлениях всё открытое пространство огромного зала впереди, создавая впечатление огромной, беспорядочно сплетённой паутины. Паутина… но не то красивое, ажурное плетение, которое частенько возникало на потолке чуланчика под лестницей, где я спал ребёнком, – нет, настоящая охотничья сеть – где липкие, толстые веревки, а где тончайшая сеточка, похожая на мягкую ткань. Кое-где с неё свешивались прямо-таки гирлянды пыли, а в паре сетей что-то подозрительно белело, напоминая человеческие кости.
Я, как заворожённый, смотрел на открывшийся передо мной вид. Затянутое чудовищной чёрной паутиной помещение было ужасным, отвратительным, и в то же время… прекрасным? Почти против воли я качнулся вперёд, протягивая свободную руку, чтобы дотронуться до блестящей верёвки, перетягивающей коридор наискосок, слева направо.
Человек, цепляющийся за мою руку, дёрнул меня назад, и я закричал, вырываясь. Обернувшись, чтобы оттолкнуть обидчика, я встретился с ним взглядом… У меня снова закружилась голова, и я понял, что пол уходит из под ног. Сильные и неожиданно твёрдые руки Малфоя подхватили меня, всё вокруг плыло и кружилось, и я почти разревелся, уткнувшись в мягкую шерсть его темно-синего пуловера. Драко потянул меня к выходу, однако что-то вдруг с силой дёрнуло меня назад, и, уже теряя сознание от резкой боли и нахлынувшего тошнотворно-приторного запаха, я услышал его голос, выкрикивающий что-то вроде «Диффиндо»…
Я очнулся, сидя в том же коридоре, но уже рядом с всё ещё открытым проходом. Малфой, склонившийся надо мной, осторожно обтирал моё лицо влажной тряпицей. Я заморгал, и зашевелился, давая ему понять, что мне лучше.
- Очухался? – поинтересовался он, выжимая тряпку, которой только что водил по моему лбу. Я кивнул – в горле пересохло, и я понял, что даже стекающие по его пальцам мутноватые капли кажутся мне привлекательными. Малфой, проследив за моим взглядом, видно, понял моё желание. – Сейчас, сейчас. Подставь ладони, только не над собой, а то весь будешь мокрый.
Я послушно сложил ладони ковшиком и протянул вперед.
- Агуаменти, – сказал Драко. С его палочки хлынул поток воды. Нет, ну не то чтобы уж прямо «поток» – струя, не больше той, что течёт из-под обычного кухонного крана, но я и этому был рад.
- Ты руки сначала ополосни, – посоветовал Малфой, и как ни хотелось мне пить, я его послушался.
- Кажется, я опять тебе задолжал, – отдуваясь, сказал я, утолив наконец жажду. Малфой усмехнулся.
- Нет, всё поровну. Ты ведь втащил меня на площадку, забыл?
- Ну уж нет, не поровну! – возразил я. – Падение с такой высоты тебя бы не убило. Подумаешь, ногу бы сломал… А вот если бы ты меня оттуда не вытащил… Кстати, это то, о чём я думаю?
- Если ты о кварроке, то да, – мрачно отозвался Малфой, и я задрожал.
Да уж, тут было от чего испугаться. Как-то этим летом в Норе, в дождливый день, когда Джинни вынуждена была сопровождать мать в визите к их тетушке Мюриэль, а нас с Роном и Гермионой оставили дома «в целях безопасности». Гермиона немедленно уселась писать письмо Альтаиру, недовольный этим (несмотря ни на что, Блэка он всё ещё плохо переносил) Рон уединился у себя в комнате, ну а я, не желая слушать его сердитое бубнение, вынужден был волей-неволей торчать в гостиной. Библиотека у Уизли была небольшая, и в основном её содержимое было мне знакомо, но в тот раз мне попалась под руку книжка о древних магических созданиях, которые считаются вымершими или истреблёнными. Я не успел прочитать и половины, но кварроки прочно засели у меня в голове. Если Рону в детстве попадалась эта книжка, неудивительно, что он так испугался, когда Фред превратил его плюшевого мишку в паука.
Кварроки были магически выведенной породой пауков. Они были вторыми по величине, после акромантулов, но, в отличие от последних, жить предпочитали под крышей, и там, где побольше камней и поменьше растительности. Они были частыми гостями в подземельях, пещерах и заброшенных замках. Но это было далеко не последним их отвратительным качеством – были и другие. Одно состояло в том, что эти твари были специально выведены для охоты на магов – и поэтому сами никакой магии не поддавались. Второе – их паутина была исключительно липкой и намертво приклеивалась ко всему, к чему только прикасалась, кроме разве что самих кварроков.
И, как будто этого было мало, со временем эта проклятая сеть обретала и новые свойства. Чем дольше паутина существовала, тем более опасной становилась, словно была живым существом и развивалась с годами. Самые старые и опасные паутины по преданию могли самостоятельно передвигаться на небольшие расстояния, и таким образом даже отчасти охотиться на свои жертвы. Другие обладали дурманными и гипнотическими свойствами, как и та, очевидно, в которую я сам чуть не попал. Очарование гипнозом, которое работало сначала, переключилось на дурман, чтобы я потерял сознание и хотя бы так стал добычей пришедшего проверять сети кваррока – проклятые пауки были достаточно разумны, чтоб распознать жертву не только в попавшемся в паутину человечке, но и в любом другом. Почему, интересно, не пострадал Малфой? Защита Рода, или какие-то ещё охранные чары и амулеты?
Я посмотрел на Драко и недоумённо нахмурился. Малфой был смертельно бледен. Поймав мой взгляд, он попытался усмехнуться, как обычно, однако ухмылка вышла жалкой, а в глубине глаз застыл страх пополам с отчаянием.
- Влипли мы с тобой, Поттер, – сказал он хрипло. – Так влипли, что, боюсь, уже не отвертеться.
- Ну, не всё так плохо… Этой твари самой что-то не видно, значит, может, тут уже и нет никого…
- Поттер, Поттер… – покачал головой слизеринец. – Вроде исправился по зельям, но иногда ещё вспоминаешь «золотые деньки»? Ну-ка, скажи, какой основной состав зелья «Сон безвременья»?
- Порошок из рога двурога, немного маринованных мандрагоровых листьев, желчь саламандры и толчёная чешуя серого чешского дракона, – оттарабанил я вызубренный ещё в прошлом году рецепт. – Но при чём…
- А что лучше использовать вместо чешуи, только достать раз в десять труднее?
- Неужели что-нибудь от… – я кивнул в сторону прохода, стараясь не посмотреть туда лишний раз. Малфой кивнул.
- Угу. Сушёную паутину, растертую в порошок. Паутина постепенно начинает сохнуть, когда её паук-создатель и его род умирают. А как размножаются кварроки, ты знаешь?
- В одном месте может жить только один паук… – прошептал я, припоминая текст из старой книги Уизли. – Он время от времени откладывает яйца, и после его смерти они проклёвываются. Паучки вылупляются и начинают убивать друг друга, пока не останется только один.
- Пра-а-авильно, Поттер, – протянул Малфой, – так что, если бы тут не было кваррока, паутина засохла бы давным-давно. А раз он здесь есть… Нам крышка, – прозаично закончил он.
- Погоди, но это бред какой-то! Кварроков истребили уже лет тысячу назад!
- Даже тысячу триста, а то и все полторы, – кивнул Малфой. – Но, если верить «Истории Хогвартса», пятьсот лет назад здесь произошло смещение времени и пространства, и появилась какая-то нечисть, вымершая как раз за тысячу или за восемьсот лет до этого. Всё сходится, – грустно подытожил слизеринец. Я кивнул, соглашаясь, поёжился от холода и вдруг обнаружил, что на правой ноге из моих брюк чуть ниже колена вырван здоровенный клок материи. Проследив за моим взглядом, Малфой поднял бровь в своём обычном жесте.
- А это ещё откуда? – поинтересовался я. Драко хмыкнул.
- Ты уж извини, но пришлось порвать, если ты не хотел свести более близкого знакомства с движущейся паутиной и её хозяином.
- Движущейся!!! – завопил я, вскакивая. – Так чего мы тут расселись, если она может…
- Да расслабься, Поттер! – поморщился Малфой. – «Движущейся» – это я перебрал, признаю. Ну так, колышется дюймов на шесть-семь во все стороны безо всякого ветерка… Не волнуйся, тут она нас не достанет.
- А её хозяин? Почему его до сих пор не видно?
- Потому что ещё пока не ночь, – отозвался Драко. – Кварроки не выходят на охоту, если чуют солнце на небе, даже когда оно скрыто за облаками. И ещё, не знаю, слышал ты или нет… Вот это место, где мы сейчас с тобой – это охотничьи угодья. Паук не охотится в том месте, где живёт, и не живёт там, где охотится. А значит…
- И что же это значит?
- Место для логова он должен был выбрать неподалёку, где-то в темноте, чтобы пережидать там дневные часы. И ещё там непременно должна быть вода, которая необходима для сохранности яиц. Ты, часом, не видел где-нибудь поблизости подходящего местечка?
- Дыра там, в полу! – воскликнул я. Драко поморщился, но кивнул и, наконец, тоже встал.
- Вот почему запечатали башню. На Обсерватории лежат охранные чары – сдержать кваррока в охотничьих угодьях довольно просто, поэтому её просто закрыли и слегка заколдовали, плюс охранная система школы – этого достаточно. А вот из своего логова он вполне мог отправиться на поиски новых угодий, если в старых перестала попадаться добыча…
- Погоди, погоди… Насколько я помню, кваррок к высшим монстрам не относится, это тебе не василиск, который может веками спать где-нибудь в подземелье, а потом проснуться зелёненьким и пупырчатым, как огурчик. Кваррок должен что-то есть – иначе как он выживет?
- Собственные яйца, – отозвался Малфой, поморщившись. – Он их откладывает по нескольку сотен в год, а на следующий сжирает большую часть. И вода. Если у него есть вода, он и голодать может подолгу – лет по десять, и при этом вполне успешно размножается. Так что всё вполне реально – и сейчас, и ещё через пару сотен лет.
- Мерлин, до чего отвратительная тварь, – содрогнулся я.
- Согласен, – кивнул слизеринец. – Ладно, похоже, здесь нам не выбраться. Есть ещё мысли? Я, кажется, иссяк.
- Ну… – я задумался и, снова поёжившись, устало потёр переносицу под очками. – Как думаешь, сколько осталось до того, как солнце зайдёт?
- Сейчас почти половина шестого, – отозвался Драко, кинув взгляд на часы у себя на запястье. – Темнеет сейчас рановато, но, думаю, час-полтора у нас ещё есть. А что?
- Я думаю о башне… и о заклятии подъёма. Ну, то есть, о том, как мы с тобой сюда залезли. Если удастся пробраться так до купола, и разбить хотя бы одно стекло…
- Купол наверняка тоже запечатан, или хотя бы защищён от разрушения, так что это бесполезно. И даже если мы сможем его разбить, как нам выбираться дальше?
- Снаружи магия уже не так нестабильна, как внутри, – возразил я. – Наколдуем веревки и спустимся. Или ещё что-нибудь придумаем. В конце концов, левитируем друг друга. Да мало ли что ещё! Главное – выбраться из башни!
- Ну… – Малфой явно заколебался.
- Подумай! – продолжал уговаривать я. – Кваррок не охотится в башне, ты сам сказал. Значит, в любом случае оставаться там безопаснее. Я сомневаюсь, что он ходит в Обсерваторию тем же путём, что и мы – открывая потайную дверь. Скорее всего, у него есть какой-нибудь ход под землёй, чтобы попадать туда. А значит он, возможно, в башне и не появляется вовсе. К тому же мы можем затаиться, когда сядет солнце, на одной из площадок и переждать ночь. А потом полезем дальше…
- Ладно, это лучше, чем просто сидеть тут и ждать, когда эта тварь приползёт за нами, – согласился Драко. – И потом, при всём своём безумии, этот план всё-таки может сработать… Тогда пошли, не будем зря терять светлое время.

Pov Драко Малфоя.

Дальнейший подъём показал, что с первой площадкой нам просто повезло – повезло, что мы оба довольно быстро добрались, что ни один не упал и не разбился, и что она находилась почти на одной оси с точкой отправления. Дальше всё пошло куда хуже.
Нет, самый жуткий подъём из всех – это на третью площадку. Со второй мы ещё худо-бедно справились, хотя пришлось модифицировать заклятие так, чтобы притяжение к стене распространялось не на одну только её сторону, превращая башню в подобие трубы, а охватывало все стены. Возни с этой модификацией было немерено, но дело того стоило. Когда наконец новая версия заклятия была готова, оказалось, что использовать его по отдельности мы не сможем. Для балансировки требовалось равновесие и дополнительная точка опоры, которую мы и могли создать друг другу, взявшись за руки, и двигаясь вместе. Правда, это означало, что придётся работать без страховки, однако время стремительно уходило, и приходилось рисковать.
В первый раз (то есть во второй, считая и наш раздельный подъём) дело обошлось лёгким стрессом, в основном из-за того, что я слишком хорошо представлял себе, во что может вылиться такой безбашенный переход, как наш. Поттеру-то, с его вечными приключениями, может, и было всё равно, а вот мне было страшно до жути. Ну, то есть, как всегда, страшно ровно до того мгновения, как мы, взявшись за руки, приготовились ступить на стену. Произнося заклятие, я еще внутренне весь сжимался от ужаса – а как только оно отзвучало, страх во мне лопнул, как мыльный пузырь, уступив место решимости. Даже Поттер был удивлен, когда я первым ступил на стену и двинулся вперёд уверенной походкой, чуть ли не волоча его за собой.
Вторая площадка оказалась маленькой – практически полуразрушенной. Напротив неё в стене было окно – без стёкол, но забранное на редкость прочной и частой решёткой. Нечего было и думать каким-то образом выломать её: металл, усиленный чарами, не поддавался никакому воздействию. Оставалось только надеяться, что купол не закрыт такой же решеткой – иначе нам точно конец.
Перед следующей площадкой нам обоим требовался отдых – всё-таки такие переходы, хотя и были короткими, отнимали массу эмоциональных и физических сил, не говоря уже о магических. Моё заклятие питалось как силой наложившего его (моей), так и силой того, на кого его наложили (Гарриной). Посидев на площадке, пока голова не перестала кружиться, мы напоили друг друга наколдованной водой из палочек и решили двигаться дальше.
Третий подъём был куда сложнее двух предыдущих. Если первые две лестничные площадки уцелели подряд, и вторая была повернута примерно градусов на девяносто по отношению к первой, то третья была на пару пролетов выше, и располагалась прямо напротив второй – а значит, нам придется прошагать вдвое больше, и к тому же дополнительно рассчитывать этот поворот. От Поттера в этом случае толку было мало, потому что нумерологией он не занимался, так что рассчитывать затраты сил и прочее пришлось опять мне. Я не жаловался, хотя и чувствовал себя вымотанным. Наконец, когда я закончил расчёты и сообщил Поттеру, что всё готово, мы снова взялись за руки и стали готовиться к подъёму. Однако он дался нам совсем непросто.
Сначала я споткнулся о выступающий камень, однако благодаря руке Гарри смог сохранить равновесие. Потом его нога соскользнула с выступа, и в результате мы оба чуть не загремели вниз – хорошо ещё, что магическая нестабильность в этот момент скакнула как раз «вверх», и заклятие усилилось, так что падение пришлось на стену, а не на далёкий уже пол башни. Кое-как поднявшись на ноги, мы двинулись вперёд.
Ещё примерно треть пути всё, казалось, шло прекрасно, и я уже было подумал, что «полоса невезения» закончилась… И тут заклятие, удерживающее Гарри, вдруг ни с того ни с сего пало. Поттер, вскрикнув, соскользнул с гладких камней стены, и я бешено вцепился в него, едва ли осознав, что случилось, и действуя скорее на уровне инстинкта. Его глаза за круглыми стёклами очков казались огромными, а зрачки – расширенными от страха. Ухватившись за Поттера обеими руками, я выпалил заклятие снова. Гриффиндорец охнул, когда притяжение вернулось, и, продолжая судорожно цепляться за меня, осторожно встал на ноги.
Не сговариваясь, мы пошли быстрее. Однако это нас не спасло – всего лишь через десяток шагов, когда до спасительной площадки оставалось не больше полутора десятка футов, рухнуло уже заклятие, держащее меня. Настала очередь Гарри подхватывать меня и удерживать на весу. Дезориентированный, я едва ли был в состоянии хоть что-то наколдовать, не говоря уже о том, чтобы возобновить заклятие…
Поттер выпалил его чуть ли не мне в лицо, и я едва сдержался, чтобы не накричать на него – у парня всё равно не было палочки в руках, так какого же… Точка притяжения сместилась, и я, охнув, понял, что снова чувствую под ногами твёрдую опору. Заклятие сработало!!! Сработало без палочки, так, как могло либо у чистокровного, полностью владеющего своей Родовой Магией, либо… да я даже затруднялся придумать подходящее объяснение!
Держу пари, что, будь на моём месте Уизли, он бы тут же начал приставать к Поттеру с вопросами, однако я рассудил, что сейчас не время и не место. Крепко вцепившись в его руку, я дёрнул его вверх и мы, опять же, не сговариваясь, кинулись вперёд почти бегом.
Когда мы, наконец, вбежали на площадку и я отменил заклятие, мы оба свалились без сил и пару минут валялись на ней, тщетно пытаясь отдышаться. Постепенно нам это удалось. Придя в себя, я сел и осмотрелся. Площадка была побольше и поцелее двух предыдущих – она занимала около трети по площади поперечного сечения башни и находилась примерно в двух третях пути от пола к куполу. Сама по себе она была довольно ровной, а сверху, примерно на полпути к другой площадке, располагалось небольшое окошко, такое же, как напротив предыдущей площадки.
Свет, проникающий через окно, был тусклым и розоватым – солнце садилось. Внизу, когда я заглянул за край площадки, было уже совсем темно, однако здесь, на высоте, только смеркалось. Я снова кинул взгляд на верхнюю площадку, прикидывая, сможем ли мы забраться туда до наступления темноты. Хотелось надеяться, что да, ещё и потому, что башня к верху сужалась и была надежда, что на самом верху она окажется слишком узкой для кваррока. Хотя на самом деле в глубине души я понимал, что и под самым куполом без проблем сможет развернуться даже акромантул.
Я обернулся и посмотрел на сидящего, привалившись к стене Поттера. Гарри выглядел обессиленным, и я снова задался вопросом, как ему удалось возобновить моё заклятие. На ум пришли и другие несуразности – он заслонил меня от воздушной сферы тоже без палочки в руках, он легко поддался чарам паутины, но не бросился к ней сломя голову, как должен был бы, он слишком остро и слишком сильно ощущал «Чувство долга»… Я тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Выяснить, что к чему, я ещё успею.
- Идём, – сказал я, потягивая Гарри руку. Поттер ухватился за неё и медленно поднялся на ноги.
- Думаешь, пока ещё не опасно? – спросил он, нервно поглядывая вниз, в темноту. Я пожал плечами, и кивнул в сторону окна.
- Солнце ещё не село. Не забывай, кваррок чует его и не выползет, пока оно совсем не сядет. Думаю, мы успеем добраться до следующей площадки, а там уже устроимся на ночлег. Давай, Поттер, крепись!
- Я в порядке, – отозвался он тут же, расправляя плечи.
Однако, как мы оба ни хорохорились, подобный подъём истощал куда сильнее обычной прогулки, и мы это понимали. О том, чтобы бежать, как в прошлый раз, не могло быть и речи, и я серьёзно опасался, что, откажи сейчас заклятие, и возобновить его я буду не в состоянии, да и Гарри, судя по всему, тоже, как бы он там это ни провернул в прошлый раз. Однако на сей раз нам повезло, и чары держались исправно. Кое-как мы доплелись до площадки и, сняв заклятие, рухнули на небольшой участок ровного пола. Свет быстро угасал, и я понял, что уже с трудом могу различать цвета, да и вообще вижу только силуэты. На сей раз для того, чтобы прийти в себя, нам потребовалось гораздо больше времени, чем раньше, однако наконец Поттер застонал и поднялся.
- Ты куда собрался? – спросил я. Гарри, пошатываясь, опёрся о стену и стал, к моему удивлению, расстёгивать застёжки мантии. – Поттер, ты что делаешь?
- У тебя есть идеи получше? – огрызнулся он, скидывая верхнюю одежду и приближаясь ко мне. Я не знал, смеяться мне или паниковать.
- Мерлин Великий, да объяснишь ты, наконец, что с тобой происходит, Поттер?!
- Не кипятись, Малфой, – спокойно отозвался Гарри. – Тут, если ты не заметил, совсем не жарко, а ночью вообще будет холод собачий. Без мантии ты к утру задубеешь не хуже мумии. Да и мне несладко придётся. Так что давай, придвигайся поближе, – он уселся рядом со мной, укрываясь мантией, и приподнял её полу, словно приглашая меня разделить с ним тепло. Я несколько секунд обалдело таращился на него, пока Поттер не потерял терпение. – Ох, да ради всего святого, Малфой! Потом будешь изображать непорочную деву!
Я вспыхнул, надеясь, что в сгущающейся тьме он этого не разглядит и, придвинувшись к нему, забрался под мантию рядом с Гарри. Некоторое время мы просто сидели рядом, плечом к плечу, отдыхая и согреваясь. Поттер оказался прав – вдвоём под одной мантией было ощутимо теплее, однако неудержимо потянуло в сон. Понимая, что лучше не спать, я решил, что, раз уж мы всё равно застряли тут на какое-то время, надо потрясти Поттера по поводу несообразностей с его магией.
В другое время я начал бы издалека, но сейчас не было ни сил, ни желания. Да и, по правде говоря, где-то в подсознании я хорошо понимал, что в случае с Поттером максимально прямой и открытый стиль общения будет самым верным. Ну, правда, прямиком в лоб всё равно не получалось, но тут уж ничего не попишешь.
- Ладно, Поттер, раз уж ты такой благородный, будь добреньким, удовлетвори моё любопытство, – сказал я, роясь по карманам. Если память мне не изменяет, где-то там у меня завалялось кое-что весьма полезное…
- Что именно тебя интересует? – спросил Поттер, откинув голову на стену и прикрыв глаза.
- Эй, не спать! – возмутился я, пихнув его в бок. – Сон – это слишком большая роскошь для нас сейчас. Проснуться можно в желудке кваррока. Так что постарайся бодрствовать.
Эврика! Мои поиски наконец увенчались успехом, и я вытащил половинку миндально-шоколадного батончика, который начал было жевать, пока делал домашнюю работу перед дуэлью, но аппетита не было, и я сунул недоеденную шоколадку в карман.
- Энгоргио, – прошептал я, ткнув в неё волшебной палочкой, так что половинка увеличилась раз в шесть-семь. Я разломил шоколадку-великана пополам и без всякой задней мысли протянул половинку товарищу по несчастью. – Будешь?
- Что? – зелёные даже в угасающем свете глаза уставились на меня с изумлением. – Малфой, ты хочешь разделить со мной… еду?
- А что тебя удивляет? – спросил я, чуть ли не силой впихивая начинающий подтаивать батончик в его руку. – Если ты можешь разделить со мной одежду, отчего бы мне не разделить с тобой еду?
Гарри захлопал глазами, но потом, слегка хмыкнув, взял и стал жевать.
- Шпашибо, – пробормотал он, и я, усмехнувшись, откусил от своей половинки. Надо же, когда Уизли болтает с набитым ртом, это выглядит отвратительно, а когда то же самое делает Поттер – почти мило… Наверное, всё дело в том, что Поттер, несмотря ни на что, вызывает у меня симпатию, а Уизли я не могу перестать если не ненавидеть, то хотя бы презирать, невзирая на все причины перестать.
Когда с едой было покончено, мы снова напились водой из палочек, приставляя их прямо ко рту. Кажется, здесь, на высоте, магия была стабильнее, чем внизу – заклятия работали лучше, и их легче было регулировать. Потом мы по очереди вылезли из-под мантии и справили нужду прямиком вниз (надеясь, что не попадём при этом на проснувшегося кваррока, которому это, скорее всего, не понравится). Ну и наконец уселись снова рядом, под Поттеровской мантией, прижавшись друг к другу и изо всех сил стараясь не заснуть. Возобновлять прерванный разговор Поттер не спешил, и я решил взять быка за рога.
- Ну так как насчёт моего любопытства, Поттер? – спросил я негромко: почему-то говорить в полный голос было страшно. Я не помнил точно, как там у кварроков со слухом – то ли они вообще ничего не слышат, то ли, наоборот, слышат малейший шорох. В любом случае сейчас лучше перестраховаться.
- Что именно тебя интересует? – спросил он, слегка напряжённо. С чего бы? Так-так, секреты… неужели наш гриффиндорский мальчик не лишен скелетов в шкафу?
- Хм, ну-у-у… Я тут просто размышлял о некоторых вещах… Точнее, о сегодняшних событиях. И знаешь, Поттер, что-то у меня концы с концами не сходятся.
- В самом деле? – всё так же напряженно спросил он.
- Угу. Давай-ка прикинем, – отозвался я. – Ты отлично сопротивляешься чарам паутины. Ты только что без палочки возобновил моё заклинание. Наконец, ты без палочки отразил заклятие Аэрос Сфаэро Мортис – а это и с палочкой не каждому под силу. И сочетание магических сил, которое прорвало блокаду башни… Родовая Магия, может быть, и способна на это, но моя была скована дуэлью. Так что это не она. Атакующая сфера Уизли сама по себе? Тоже маловероятно… Так что давай, колись, Потттер.
- Ты о чём? – захлопал глазами Гарри. Я сложил руки на груди, сожалея, что это не очень заметно под мантией, и нацепил на лицо «выражение Немезиды».
- Я не слепой и не идиот. Давай по порядку. Что ты использовал, чтобы заслонить меня? Это не обычная магия, я же видел… И палочки у тебя в руках не было! Что же это было? Какой-нибудь амулет? Артефакт? Что?
- … два… мгя… – пролепетал Поттер едва слышно. Я сдвинул брови.
- Что-что ты сказал, извини?
- Родовая Магия! – рявкнул он. – Та самая! Судя по всему, она у меня имеется! – он взволнованно потёр лоб, и дальше продолжил уже тише: – Мне твой друг говорил, что это возможно…
- Родовая Магия? – задумчиво повторил я. – Хм. Ну что ж, видимо, его теория наконец-то получила нужное подтверждение… хотя нет, постой. Ты явно не владеешь Родовой Магией в полной мере… Интересно, это следствие того, что ты полукровка, или нет? Хотя – нет. Действительно нет. Во-первых, ты, по теории Альтаира, выходишь не полукровкой, а «трёхчетвертькровкой»… Он говорил тебе?
- Нет, – покачал головой Поттер, заинтересованно поворачиваясь ко мне всем телом. – Расскажи!
- Ну ладно. В общем, если коротко, то дело обстоит так: твой отец был чистокровным. Твоя мать – магглорождённой. В итоге получается, что ты – полностью чистокровный по отцу и чистокровный в первом поколении по матери. Так сказать, трёхчетвертькровка – это слово Альтаир придумал. Конечно, это не то, что полностью чистокровный, но – в том случае, если у рода нет наследников, которые могли бы получить её, Родовая Сила начинает изворачиваться, стремясь сохранить себя и род, не оставить его без своей защиты. В твоём случае, видимо, именно это и случилось – она нашла максимально чистокровного, и ты её унаследовал. Что, кстати, означает, что ты действительно единственный оставшийся Поттер – по крайней мере, из младшего поколения… Единственный возможный наследник.
- Но… Почему тогда я её не чувствую? Ну, не то чтобы не чувствую, просто… Тогда, когда Рон в тебя кинул воздушную сферу, у меня было такое ощущение… ну… Проклятье, не знаю, как описать! В общем…
- Не напрягайся, Поттер, – махнул я рукой. – Это ощущение я лучше тебя знаю, мне ясно, о чём ты говоришь. Так что там у тебя?
- Ну, тогда у меня было это ощущение… А сейчас – нет. Как ни пытаюсь снова что-то в себе вызвать, ничего не выходит. Почему? – он с надеждой в глазах уставился на меня, видимо, надеясь, что я всё объясню. Вот только всё дело было в том, что я и сам не очень понимал, в чём тут дело. Эх, Ветронога бы сюда – вот уж кто все труды по Родовой Магии перелопатил… Хотя – тьфу ты, о чём я думаю! Нет уж, Альтаиру здесь не место. Хвала Мерлину, что мой друг сейчас в безопасности.
- Знаешь, Поттер… Я точно не знаю. Возможно, это связано с тем, что ты не владеешь ей полностью, потому что ещё не был в твоём Родовом Гнезде. Возможно, есть ещё какая-то причина… Лучше всего поговорить об этом с Альтаиром. Он точно сможет дать ответ. А я, уж извини, просто не изучал сам этот вопрос настолько подробно, как он.
- А почему? Вы же оба чистокровные.
- Ну, я-то не мечтаю о том, чтобы жениться на магглорождённой, – усмехнулся я, откидываясь на стену.
- Что?! – Поттер чуть не подскочил на месте. Я едва не удержался от того, чтобы не ругнуться вслух – от злости на него и на собственный длинный язык.
- Тихо ты, Поттер! Хочешь сюда кваррока приманить?! Чего разорался?
- Блэк хочет жениться на Гермионе?!
- Тебя это так удивляет? – сердито огрызнулся я. – Если ты не заметил, они уже больше года как пара. Всё чин-чином. Естественно, хочет. Тем более что оба уже совершеннолетние.
- Ну и ни фига ж себе, – Поттер ошарашенно помотал головой. – А она об этом знает?
- Не спрашивал. Однако рискну предположить, что как минимум догадывается. Хотя… – я припомнил всё, касавшееся интереса Ветронога и его пассии к Родовой Магии и того, как она может достаться моему нынешнему коллеге по несчастью.
- Знает, – уверенно сказал я. – Более того – поддерживает.
- Мерлин и Моргана! А я почему об этом не знаю?
Я невольно прыснул от смеха.
- А ты на себя посмотри! Если ты так отреагировал на эту новость, то что будет, если об этом узнает весь Хогвартс? Естественно, они оба об этом не распространяются.
- А, ну да… Да, конечно. Но постой, я не понимаю – а как это связано с интересом Блэка к Родовой Магии?
- Всё банально, Поттер. Альтаир – единственный сын и наследник в семье. Как, собственно, и я. Представь, что будет, если Родовая Магия Блэков не передастся его детям? Вот то-то же. Если бы не то, что я тебе только что описал – исключение, делающееся в таком случае для таких, как ты, – родители Альтаира безоговорочно запретили бы ему быть с Гермионой. Напрочь и навсегда. В целях безопасности.
- Так вон оно что… – медленно протянул Гарри, смотря на противоположную стену башни. – Вон оно что… Тогда понятно… И почему он так интересовался у меня про мои ощущения в день рождения, и почему говорил, что это из личных причин, и не только его секрет… И Гермиона обещала рассказать «как-нибудь потом»… Теперь всё ясно.
- Я рад за тебя. Только ещё хочу попросить не болтать об этом направо и налево. Едва ли это понравится им.
- Да, конечно, – кивнул Гарри. – Я понимаю. Обещаю, ничего никому не скажу. Но… значит, Родовая Магия у меня есть, и есть, ну… вполне, так сказать, законно? Не как какая-то уникальная особенность, дар, что-то в этом роде?
- Видимо, да, – пожал я плечами. – Я, кажется, не сказал – по древним законам, законам той поры, когда появилась сама Родовая Магия, магглов чётко отделяли от магглорождённых. Это их только совсем недавно стали приравнивать друг к другу, с лёгкой руки Волдеморта. Да и то не всегда. Понимаешь, он-то самый настоящий полукровка, у него мать – колдунья, а отец простой маггл. Головой, конечно, не поручусь, но по-моему, он так ненавидел магглов, что приравнял к ним и магглорождённых, дабы его не смешивали с ними. А на самом деле магглорождённые тоже полноценно считаются волшебниками, хоть, конечно, и ниже чистокровных.
- Грязнокровками, – тихо сказал Поттер с горечью и обидой. Я вздохнул.
- Как с тобой трудно иногда, – заметил я. – Слушай, давай не будем ссориться. Эту иерархию не я придумал, и я от неё не в восторге, но…
- Не рассказывай сказки! – вспылил он снова. – Да слово «грязнокровка» у тебя с языка не сходило весь второй курс, стоило тебе завидеть Гермиону! А потом ты перестал так её называть только по просьбе своего друга – чтобы не мешать ему!
- А я не горжусь тем, что называл её так! – крикнул я в тон ему. Меня тоже уже это достало – постоянные упрёки, словно и не было прошлого года, когда мы не задирали их драгоценную троицу! Ну хорошо, не считая Уизела… – Я повторял за отцом то, что он говорил, я говорил и думал так, как меня научили! – выкрикнул я, напрочь забыв о своём нежелании повышать голос. – Я полагался на мнение тех, кого любил и уважал, Салазар побери! А ты, Святой Поттер, неужели ты никогда не делал этого?
- Нет! – рявкнул он. – Потому что по милости таких, как ты и те, «кого ты любил и уважал», у меня не было кого любить и уважать в детстве! И не было тех, кто мог научить меня относиться к кому-то так, или иначе! И я научился полагаться на своё мнение, а не на чьё-то ещё!
- Да неужели?! – ядовито фыркнул я. – А не ты ли, драгоценный ты наш, всё шесть лет автоматически относил всех слизеринцев в категорию сил зла, а? И не Хагрид ли с Дамблдором поспособствовали этому? Ладно я, я был… выпендрёжником. Самонадеянным, и всё такое прочее… С Альтаиром тоже понятно, Блэк – он и есть Блэк. Но остальные-то в чём провинились? Блейз? Тео? Да та же Пенси? Уж у неё-то ни родители, ни даже дальние родственники никоим боком Лорда не поддерживают! Ну что молчишь, Поттер?! Я не прав? Да твой рыжий приятель до сих пор так и делает, если ты не заметил – тоже скажешь, я не прав?
- Это… Это совсем другое! – выпалил Поттер, однако лицо его было виноватым и растерянным. – Мы… Мы-то ведь не обзывали вас так, как вы, и не…
- Что «не»? Не считали, что таким, как мы, не место в школе? Что мы не заслуживаем и вашего взгляда или доброго слова? А что до обзываний – ну да, вы не называли нас «грязнокровками», но это было бы глупо – но скажи, неужели Уизли не пользуется словом «хорёк» в отношении меня девять из десяти раз, когда вообще обо мне упоминает? Думаешь, это воспоминание – одно из самых приятных в моей жизни, и мне так весело каждый раз вспоминать те ощущения? Если хочешь знать, после этого замечательного превращения у меня была сломана правая рука и два ребра, не считая синяков! Я ещё молчу о том, как пострадал Альтаир, защищая меня! Думаешь, нам было так же смешно, как и вам?
Я замолчал и, отвернувшись, закрыл глаза, кусая губы в тщетной попытке успокоиться. Запал у меня малость поутих, и в глубине души я жалел о брошенных ему в лицо обвинениях. Скорее всего, теперь на призрачных надеждах подружиться, зачеркнув былую глупость, можно смело ставить крест. Сейчас он вспомнит, что именно оттолкнуло его на первом курсе и что заставляло ненавидеть меня всё это время, и снова меня возненавидит. Тем более теперь, когда его долг выплачен…
- Малфой… – неуверенный голос Поттера сзади. – Слушай, прости. Ты прав, а я просто слепой идиот, что не понимал этого… Мы все просто полагались на мнение старших, и не задумывались о том, что вещи иногда не такие, как кажутся… Прости. Я… Я не должен был набрасываться на тебя. Мне… Мне очень жаль, что… в общем, не обижайся, а?
- Как с тобой трудно иногда, Поттер, – тихо повторил я, вздыхая. Злость моя улетучилась, и я чувствовал, как и всегда после эмоциональной вспышки, только усталость и апатию. Я посмотрел на него – на лице Гарри было написано раскаяние, смешанное с чувством вины и даже отчасти с жалостью. Я нахмурился – вот уж чего мне от него не надо!
- Ладно, забудь. Я тоже наговорил лишнего.
- Да нет, – грустно усмехнулся Гарри, опуская голову. – Ты сказал правду.
Некоторое время мы сидели подальше друг от друга, отвернувшись в разные стороны и не обращая внимания на упавшую мантию, а потом тихий голос Поттера, на грани шёпота, вывел меня из задумчивости.
- Малфой! – я обернулся через плечо, чтобы снова увидеть сожаление в его глазах, и почувствовать на плече едва ощутимое касание, такое легкое, что я решил, будто мне померещилось. – Это правда? Ты тогда действительно пострадал? Гермиона тогда сказала, что Грюм… ну, то есть лже-Грюм, что он мог тебя покалечить, но мы не придавали этому значения. Все решили, что ты отделался лёгким испугом. Тебя ведь не было тогда в больничном крыле…
- Поттер, а ты вообще часто видел слизеринцев в больничном крыле? – горько отозвался я. – Мы там оказываемся только тогда, когда нас отправляют с опасной травмой с урока или квиддичного матча. И то не всегда. Обычно слизеринцев лечит Снейп. А уж тогда… Я и так был достаточно унижен – неужели я должен был ещё бежать в больничное крыло с воплями, что меня превращали в грызуна, и теперь мне нужно лечение?
- Я не знал, – виновато сказал он, и теперь я понял, что его рука на моём плече мне не мерещится. – Я правда не знал. Мне очень жаль.
- Да при чём здесь ты, Поттер! – фыркнул я. В этот момент я готов был сказать всё, что угодно, лишь бы согнать с его лица эту треклятую жалость. – Я сам нарвался тогда – а впрочем, чего было ожидать от чокнутого Упивающегося, который прикидывался двинутым аврором.
- Грюм не двинутый! – воспротивился Поттер. Я закатил глаза.
- Ну естественно. Грюм не двинутый, Флетчер ангел во плоти, только немного страдающий клептоманией, а Хагрид – кроткая балерина! Может, и Амбридж тоже оправдаешь? Хотя нет, вряд ли она состоит в Ордене Феникса.
- Откуда ты знаешь об Ордене? – напрягся Поттер.
- Поттер, я тебя умоляю! Даже первокурсники знают об Ордене. А меня он взял под свою защиту, так что…
- Так что ты мог бы проявить побольше уважения к людям, которые тебя защищают! – сердито рявкнул он, рывком отдёрнув руку. – Какой же ты всё-таки гад, Малфой. И как я мог забыть, за что именно ненавидел тебя все это время?
Проклятье. Кажется, мне саданули кинжал под сердце? Нет? Тогда, боггарт подери, почему мне так больно? Я прикусил губу и усилием воли собрал остатки своей Малфоевской гордости.
- Отлично, Поттер, – почти выплюнул я, отодвигаясь от него настолько, насколько позволяла крохотная площадка. – Просто великолепно. Значит, вещи не всегда такие, как кажутся? Значит, ты думаешь, что, раз уж я не на стороне Волдеморта, то обязан пятки лизать вашим Орденским? – кажется, я впервые назвал Тёмного Лорда по имени не перед друзьями, но меня это совершенно не заботило. – Я, кажется, не настолько им обязан, чтобы пресмыкаться перед ними и не сметь иметь собственное мнение! И вообще… – я почувствовал, как горло перехватывают непрошеные слезы, и заткнулся, мечтая об одном – только бы не разреветься, как какая-нибудь девчонка!
- Да пошёл ты, Поттер! – выдал я напоследок и, отвернувшись, уселся почти на краю площадки, уставившись в темноту внизу.
Слёзы всё-таки полились, и я благословлял судьбу, что давным-давно научился плакать беззвучно, без всхлипов и шмыганья носом. Со стороны, не видя мокрых дорожек на моих щеках, невозможно было определить, что я плачу – я просто сидел, позволяя слёзам течь по моему лицу. Поттер за моей спиной, кажется, не двигался, потом зашевелился, но не подошёл, как я где-то в глубине души надеялся, и не попытался снова заговорить со мной. Ну и к Волдеморту его! Смешно подумать, будто мне так нужна его долбаная дружба и доброе отношение! Жил без этого шесть лет, и дальше проживу! Да кому вообще нужен этот Поттер, если рядом есть Альтаир?!
Вот опять я про него вспомнил. Эх, Альтаир… Ветроног… Алси… Как же мне тебя не хватает! Конечно, хорошо, что тебя здесь нет, но всё же как бы мне хотелось, чтобы рядом со мной сидел не этот гриффиндорский чурбан, а ты! С тобой я бы и на кваррока пошёл без страха… мой друг.
Я вспомнил его там, внизу – в ужасе молотящего Взрывными заклятиями по непроницаемой преграде, а после – отчаянно царапающего её, словно попавший в ловушку зверь. Что сейчас с Альтаиром? Где он, и что делает? Куда ушёл – почти убежал – с площадки перед башней? К гадалке не ходи – он не смирится с тем, что предложил Дамблдор: сидеть и ждать у моря погоды. Ветроног сделает всё, что в его силах, чтобы вытащить отсюда меня… да только что у него может получиться? Даже магии Крови не под силу преодолеть Безвыходное заклятие, иначе бы, я уверен, мы даже на первую площадку взобраться бы не успели, как обнаружили по ту сторону преграды Альтаира, проводящего ритуал. Необходимые… составляющие для его проведения он бы притащил, не задумываясь, из первого попавшегося места.
Но и торчать у Обсерватории в надежде на лучшее он точно не станет. Тогда что? Что он сделает, на что пойдёт? Отправится за помощью к родителям? Или в Запретную секцию – искать что-то, что всё же сможет сломить силу древних чар? А может, просто попытается проделать дыру в самой стене башни, уповая на то, что Безвыходное заклятие наложено всё же на вход, а не на кладку? Я невольно даже прислушался, затем прислонил подушечки пальцев руки к камню площадки. Но нет – никакого содрогания, вибрации или чего-то в этом духе.
Ну что ж… Едва ли имеет смысл сидеть здесь и гадать, что именно делает сейчас Ветроног, чтобы спасти меня. Наверняка делает, а что именно – доставай хрустальный шар. Самое главное – я даже не скажу точно, чего я больше боюсь: того, что у него всё же получится, или обратного. Помощь извне была бы нам с Поттером сейчас даже не на вес золота – на вес кислорода, даром, что в норме человек его вообще не чувствует. А с другой стороны… Алси – чистокровный маг, и не просто чистокровный, а Блэк. Что он сможет сделать против врага, которому не страшна даже самая убойная боевая магия, даже Тёмная? Если уж мне суждено найти здесь свой конец… Так пусть, Мордред подери, этого НЕ случится с Альтаиром!
Становилось всё холоднее по мере того, как ночь вступала в свои права. То ли я просто остывал, то ли и вправду холодало, но скоро я уже с трудом сдерживал дрожь, сидя на голых камнях и прижавшись к каменной стене. Тонкий пуловер действительно совсем не спасал от холода, и я поминутно поёживался, обхватив себя руками и пытаясь хоть как-то удержать оставшиеся у меня крохи тепла. Вдобавок внутри меня, несмотря ни на что, продолжала расти обида, сродни той первой, совсем детской, после того как Поттер отказался пожать мне руку в поезде. Слёзы продолжали течь, и я не вытирал их, не желая дать ему понять, что со мной происходит. Хотя этот умник, наверное, вообще не обращает на меня внимания – может, он вообще уже спит!
И вдруг башня затряслась. С потолка посыпалась пыль и мелкие камешки. Я вздрогнул, вскинув голову. Из-под купола проникал бледный свет, заливая стены призрачным синеватым мерцанием, однако ничего похожего на очертания паука я не заметил, значит, дело не в кварроке. Но что это тогда? Может, землетрясение? Вроде, башня нестабильна не только магически… Но это же нереально – в Хогвартсе ничего похожего никогда не ощущалось, а башня, как ни крути, его часть, и отдельное землетрясение только для неё невозможно!
Башня снова затряслась, на сей раз ощутимее. Пол подо мной заходил ходуном, с потолка посыпались более крупные обломки, и в качестве апофеоза прямо на площадку всего в паре футов от меня рухнула здоровенная металлическая дуга длиной добрых пять футов и шириной дюймов восемь. Должно быть, когда-то это была часть подставки для телескопа или какого другого инструмента для наблюдения за звёздами. Грохот от её падения едва не оглушил меня, вместе с ней вниз посыпалась куча пыли и мелких камешков. Закрывая голову руками, я прижался к стене, мельком глянув на Поттера, который сделал то же самое. Его вид вызвал новый приступ боли, и башня, словно откликаясь, задрожала еще сильнее…
И тут до меня дошло наконец, в чём дело! Моя Родовая Магия! Контроль, Гриндевальду его в глотку! Стоит ослабить контроль, поддаться эмоциям – и вот, пожалуйста. Чуть не обрушил окаянную башню себе на голову! Как там это устраняется? Ах да, медитация!
Я закрыл глаза и глубоко вдохнул наполненный пылью воздух. Неудержимо тянуло закашляться, однако я сдержался – чем больше силы воли придется приложить, тем быстрее я справлюсь с ситуацией. Я спокоен. Поттер ничего не значит. Я спокоен…
Обмануть себя не удавалось, однако утихомирить собственную силу получилось. Открыв глаза, я кинул взгляд на оказавшегося почти рядом Поттера, который испуганно озирался по сторонам, не веря, что встряски окончены. Мигом вспомнилась обида, и, хотя я не позволил себе снова поддаться эмоциям, всё равно постарался отодвинуться от него подальше, усевшись почти на краю. Интересно, не разбудило ли это маленькое землетрясеньице нашего приятеля-кваррока? И если разбудило – догадается ли эта тварь приползти проверить, в чём дело? Пока внизу не видно никакого движения, да и тишина стоит гробовая, не считая какой-то возни у меня за спиной – но это просто Поттер на ночлег устраивается под своей мантией, доброхот хренов! Я снова поёжился – напряжение спало, и холод чувствовался всё ощутимее. Позволив себе наконец откашляться от пыли, я подтянул ноги к себе, стараясь свернуться в клубочек поплотнее, чтобы сохранить тепло.
- Малфой, – голос Поттера сзади был сдавленным, словно он говорил через силу, и каким-то неуверенным, словно он с трудом подбирал слова. – Я… Я признаю, что Грюм… не самый нормальный человек, которого я знаю. Флетчер, конечно, не ангел, и Хагрид... и остальные орденские – у них у каждого есть свои достоинства и недостатки. Но ведь они есть у каждого, правда?
Я молчал. Его слова не были похожи на извинение или оправдание – скорее, он просто объяснял мне, как капризному ребёнку, и обида от этого показалась ещё острей. Я с усилием сделал лёгкое равнодушное движение плечами – и не согласие, и не опровержение. Поттер тяжело вздохнул.
- Понимаешь, эти люди мои друзья. Ну, не считая Флетчера, конечно, но… Они мне дороги. Ведь ты тоже не спустил бы никому, если бы твоего отца называли подлецом и предателем, или что-то в этом роде. Или если бы я стал издеваться над… да над тем же Альтаиром. Ведь не спустил бы?
- Не спустил, – отозвался я нехотя, и ужаснулся хриплости своего голоса.
- Так почему ты ждёшь, что я спущу? – спросил Поттер. Я вздохнул. Ну и вот как с таким общаться? Нет, ну он отчасти прав, конечно… но это не даёт ему права причинять мне боль!
- Я ничего от тебя не жду, – тихо сказал я и почти подпрыгнул на месте, когда его рука снова опустилась мне на плечо.
- Прости. Я был к тебе несправедлив, – сказал Поттер, и мне показалось, что у меня от потрясения замерло сердце. – Просто я разозлился, и хотел… отомстить, наверное.
- Должен признать, тебе это прекрасно удалось, – холодно заметил я, гадая, как бы мне украдкой вытереть лицо так, чтобы он не заметил мокрых дорожек на моих щеках.
- Знаю. Прости, – виновато сказал он, и вдруг тихонько усмехнулся. – Но я не считаю себя таким уж неправым. Мне не стоило обижать тебя, но ведь по сути я просто защищал тех, к кому хорошо отношусь. И ты и вправду мог бы быть к ним терпимее..
- Отвянь, Поттер, – устало отозвался я, разворачиваясь, и потёр лицо ладонями, словно от усталости, а на самом деле вытирая следы слёз. Уф, кажется, сошло.
- Хм, а ты не хочешь… э-э-э… умыться? – предложил Гарри, как-то странно посмотрев на меня. Я удивленно нахмурился, и тут, бросив взгляд на руки, увидел, что они все перемазаны в намокшей от влаги моих слёз пыли. Что же тогда творится с моим лицом? Нет, даже думать не хочу.
- Ну… Да, было бы неплохо… – кивнул я, и подставил ладони ковшиком под его палочку. Умывшись и сделав пару глотков, чтобы голос перестал хрипеть, я выпрямился, стряхивая с рук воду.
- Спасибо, – осторожно сказал я ему. – И кстати, Поттер… Извини, что неуважительно отозвался о твоих… друзьях, – он заулыбался, и кивнул. – Нет, уясни сразу, я не буду извиняться за Уизли и всё такое, но за Грюма и Хагрида – прошу прощения. На самом деле я знаю Грюма только по словам отца, но, сам понимаешь, отец ничего хорошего о нём сказать не мог. Да ещё и этот самозванец хорошего впечатления о нём не добавил.
- Я понимаю, – кивнул Гарри. Некоторое время мы помолчали. Внезапно сверху донёсся какой-то звук – словно кто-то ходил по металлу. Мы одновременно вскинули головы. Отсюда было толком не видно, чем забран купол – решёткой или стеклом. Точнее, было видно, что основу составляет крупная решётка, с ячеями размером примерно три на шесть футов, но вот что в этих ячеях, было не разобрать. Мне показалось, что за ними, в свете луны, мелькнула чья-то тень.
- Ты видишь? – мой голос внезапно сделался хриплым. Чья это тень? Кто там ходит? – Вон там?
- Вижу, – тревожно отозвался Поттер. – Как думаешь, что это?
- Я думаю, это «кто», а не «что». И очень хотел бы знать, кто именно.
- Ну, вроде не кваррок… Во-первых, тень для этого маловата, во-вторых, она явно за пределами башни, снаружи…
Мы замолчали и продолжили следить за тенью. Вот она качнулась, и стало видно, что её хозяин, скорей всего, человек. У меня пересохло в горле. Неужели явилась помощь? Тень пошарила руками по решётке, сделала несколько странных движений и исчезла. Причём странно – не скрылась где-то сбоку, а словно растаяла на месте…
Взрыв, раздавшийся прямо над головой, заставил меня втянуть голову в плечи от испуга! На куполе блеснула вспышка Взрывного заклятия, причём, судя по всему, усиленного. В лунном свете дождём блеснули стекляшки, градом посыпавшиеся нам на головы – ага, значит, всё-таки стекло… Мы с Поттером едва успели нырнуть под мантию и накрыть ею головы. К счастью, стеклянные осколки были мелкие, так что ударной силы для того, чтобы продырывить плотную ткань, им не хватило. Но всё равно хрусткий звон на камнях вокруг и дробные удары по натянутой мантии доставляли мало удовольствия.
- Люмос! – раздался наверху голос. – Эй, Вьюжник? Поттер? Вы здесь?
Честное слово, на несколько мгновений я забыл, как дышать! Этот голос я узнаю из тысячи, нет, из миллиона! Ветроног!
Я рванулся из-под мантии, вставая в полный рост и не обращая внимания на то, что под ботинками сразу же захрустело стекло. Наверху, под куполом, парил до боли знакомый и, не побоюсь этого слова – родной силуэт. Альтаир кружил на своей метле, подняв над головой волшебную палочку и освещая ей стены вокруг себя.
- Ветроног! – заорал я, уже не заботясь о скрытности. – Мы здесь! Здесь, сюда! – я пару раз подпрыгнул на месте и замахал руками над головой.
- Мы здесь! – присоединился ко мне Поттер, встав рядом. – Здесь!
Свет Люмоса сделался ярче и ударил мне в лицо, заставив зажмуриться. Послышался лёгкий шорох, а в следующий момент свет резко погас, но зато площадка под ногами слегка дрогнула – это Альтаир приземлился и спрыгнул с метлы.
Сдерживать свои чувства сейчас у меня просто не было сил. Я кинулся ему навстречу и крепко обнял, содрогаясь от облегчения и чувствуя, как с радостным смехом меня обнимают в ответ. На несколько мгновений я снова зажмурился и ткнулся лбом ему в плечо.
- Ветроног, зараза… Конь ты неугомонный, как же я рад тебя видеть! – я глубоко вдохнул его запах. С тех пор, как я стал анимагом, моё обоняние сделалось очень тонким – дар моей звериной половинки. И сейчас я раз за разом вдыхал этот тёплый запах, давно ставший привычным, но сейчас показавшийся мне лучшим в мире – корица и розмарин, фирменный одеколон и тонкая нотка дубового аромата от рукояти «Швальбе», и нечто сложноопределимое, индивидуальное, как походка и стиль письма. Я сам засмеялся, начиная успокаиваться и ослабляя хватку.
- Ну как ты? – Альтаир взволнованно всмотрелся мне в лицо. – То есть, я хочу сказать, вы, – на мгновение его взгляд скользнул по Гарри. – Целы?
- Целы, – отозвался я, – всё в порядке. Я… – и тут я запнулся. Ну вот как передашь всё это – ужас от осознания заточения, повторный – от получения информации, что нам помочь не смогут, ползание по стенам с ежесекундным риском свалиться на каменный пол с огромной высоты, наконец, обнаружение следов присутствия кваррока? Я невольно развёл руками и то ли хихикнул, то ли судорожно кашлянул, чувствуя, что вот-вот не сдержу слёз снова, но на этот раз – от радости видеть его, как всегда улыбающегося, решительного и верного. Такого… Блэковского, в общем. И я снова обнял его.
- В общем, живы мы, – глухо проговорил я, уткнувшись в ткань его мантии – той же самой, в которой Ветроног отправился на дуэль.
- Вижу, – тепло усмехнулся друг, слегка толкнувшись со мной висками. – Всё, Вьюжник, успокойся. Сейчас я вытащу вас отсюда.
Я закашлялся и, расцепив объятия, сделал пару шагов назад – на радостях видеть Альтаира я почти позабыл о присутствии Поттера и только сейчас сообразил, как выгляжу со стороны – Серебряный Принц, кидающийся другу на шею, да ещё и утыкающийся лбом ему в плечо, словно какой-то… гриффиндорец. Кошмар. Видел бы Люциус – и не избежать бы мне получасовой лекции о том, как должны вести себя Малфои.
А да ну эту фигню, в конце концов. Можно подумать, Блэки себя так вести не должны.
Впрочем, Гарри и не думал зубоскалить на тему расчувствовавшихся слизеринцев. Он просто стоял у стены и улыбался, глядя на нас. Мне почудилась в его улыбке какая-то… тоска? Или даже… уж не зависть ли? Словно Поттер увидел что-то, что давно хотел увидеть и ещё дольше – иметь сам. Что за глупости. У него же тоже есть друг! А, хотя… это я что, приравнял Уизела к Альтаиру? Прошу считать это приступом временного помешательства.
- Так, – взгляд Альтаира посерьёзнел, – здесь не было никого?
- Да кому здесь быть? – изумился я. – Ты первый!
Алси возвёл глаза к ночному небу, видневшемуся в прорехе купола.
- Я кваррока имею в виду!
- А ты откуда знаешь? – хором спросили мы с Поттером. Ветроног усмехнулся, бросив взгляд в сторону Обсерватории.
- Пока я вас искал… В общем, у меня целая одиссея была. Выберемся – расскажу. А сейчас… Стойте!
Он перехватил метлу и насторожился. Я тоже замер и прислушался. И меня снова окатило страхом.
Стрекот – какой издают стрекозы, когда машут крылышками. Но откуда… И шорох – шорох, с которым перебирают по камню шустрые паучьи лапы. Медленно, стараясь не делать резких движений, я осторожно приблизился к краю. Внизу ничего не было видно, пол башни тонул в непроглядной тьме, однако ниже нас, там, откуда мы пришли, сквозь редкие оконца проникал синеватый свет неполной луны. Стены хорошо просматривались и были пусты. Может быть, звук идёт снизу, из подземелья, и просто здесь хорошая акустика? Мы ведь этого не проверяли… Я медленно встал на ноги, отступая от края, и обернулся к Альтаиру и Поттеру, чтобы сказать о своих предположениях...
И застыл – всего на мгновение, однако и его было довольно. Он был там, на соседней стене. Огромный, чёрный, занимающий, казалось, полстены, с растопыренной восьмёркой толстых мохнатых лап – кваррок. Уродливое паучье тело приподнялось, какое-то непонятное движение… Парализованный ужасом, я не успел даже крикнуть. Чёрная липкая сеть, с силой отбросившая меня к стене, облепила тело, приклеивая его намертво к холодной каменной поверхности. Голова осталась снаружи, и только по правой щеке тянулась нить, так что невозможно было повернуть голову. Хотя жаловаться было не на что – обзор открывался неплохой… Однако руки и ноги оказались пришпилены к стене, и в довольно неудобном положении. Я попытался напрячься – бесполезно. И сам кваррок, и его паутина невосприимчивы к магии, а паутина поддаётся только самому хозяину.
Сеть, распластавшая меня по стене, чудом не задела Альтаира, пролетев в каком-то дюйме от него. Он, едва обернувшись, одним прыжком подскочил к краю площадки и прыгнул вниз – однако, не успел из моей груди вырваться крик ужаса, как Ветроног резко взмыл вверх на «Швальбе» и завис в стороне. Гарри тоже повезло больше, чем мне, и он успел увернуться от второй сети, предназначавшейся ему. И теперь они балансировали друг против друга – чудовищный чёрный паук, размером мало уступающий лесным собратьям, и кажущийся невыносимо хрупким черноволосый юноша, вытаскивающий палочку из кармана.
- Кваррок невосприимчив к магии! – крикнул я, хотя дыхание следовало поберечь. Паутина облепила меня достаточно крепко, и дышать было трудновато.
- Не могу не проверить! – крикнул Альтаир и вскинул свою палочку. – Авада Кедавра!
Зелёная вспышка озарила неровные каменные стены, но кваррок даже не пошевелился – если не считать шевелением то, что он развернулся в сторону Альтаира и запустил сетью уже в него. Ветроног стремительным рывком ушёл в сторону и выругался так, что его родителям это точно бы не понравилось.
- Паук-Который-Выжил, ………! Ну погоди, гадёныш, мы до тебя доберёмся!
Кваррок снова кинул в него – правда, уже не сетью, а простой нитью. Альтаир на этот раз ушёл коротким пикированием. Паук попытался было прицелиться в него снова, но в процессе ему попался на глаза Гарри, которому и досталась следующая нить – к счастью, гриффиндорец сумел увернуться. Альтаир снова набрал высоту, и кваррок дёрнулся, переключая внимание.
И тут меня осенило. Кваррок, хоть и умный по паучьим меркам, но всё же паук, а значит, не способен мыслить тактически. Отвлечение должно сработать.
- Альтаир, не давай прицелиться! – выкрикнул я и закашлялся, отчаянно приводя дыхание хоть в какой-то порядок. – Отвлеки его!
Ветроног коротко кивнул, не отрывая взгляда от кваррока. Гарри тем временем отчаянно огляделся в поисках хоть чего-то, что могло послужить оружием. Его взгляд упал на металлическую дугу, по-прежнему валявшуюся на площадке, однако она была слишком здоровой, чтобы гриффиндорец мог хотя бы поднять её, не говоря уже о том, чтобы ею орудовать.
- Разбей её! – крикнул я, надеясь, что не отвлеку Альтаира – ему-то разбивать было нечего. Однако, похоже, тот мгновенно всё понял, и снова дёрнулся в сторону, уворачиваясь от кваррочьей паутины.
- Редукто! – Поттер даже не задумался, следуя моему указанию, направил на железяку свою палочку, и… заклятие получилось довольно мощным – не иначе, без Родовой Силы тут не обошлось. И тут, в самый неподходящий момент, меня словно озарило. Кусочки мозаики сложились в целую картину, и я наконец понял эту особенность магии Поттера.
- Трансфигурация! Тебе нужно оружие, что-то вроде пики! – и я чуть не задохнулся: воздуха отчаянно не хватало. Однако Гарри послушался беспрекословно, произнеся пару заклинаний и превратив железный обломок в своих руках в нечто среднее между копьём и просто заострённым колом.
Никогда в жизни мне не приходилось наблюдать ничего более страшного и более захватывающего, чем этот поединок паука и двух парней в заброшенной башне. Кваррок без перерыва выстреливал из своего нутра чёрные нити паутины и даже готовые сети, целясь то в крутящегося между ним и нами Альтаира, то в Гарри, но один со смехом уворачивался от ловчих пут резкими рывками в воздухе, а другой с фантастической ловкостью и везением увёртывался от тех же силков на площадке, отмахиваясь своим импровизированным оружием. Я, беспомощный, пришпиленный к стене и будучи не в состоянии даже дышать как следует, мог только время от времени выкрикнуть нужную подсказку или вовремя предупредить об очередной сети.
Вскоре кваррок начал уставать. Нет, уверен, силы и выносливости ему было не занимать, однако он уже очень давно не получал своего любимого лакомства, и ему не терпелось поужинать, а бой затягивался. Однако и Гарри был на пределе. Он уже с трудом увёртывался от нитей, и было понятно, что ещё чуть-чуть, и он не выдержит. Оно и неудивительно, это не на метле крутиться – летает-то Альтаир как птица. Однако и его везение не могло быть бесконечным. На какой-то момент мне с пугающей ясностью представилось, как смех друга внезапно обрывается ударом попавшей в него сети, его глаза изумлённо расширяются, и он, потеряв управление, без единого звука исчезает внизу, в темноте… Я резко дёрнул головой – щека, к которой прилипла паутинная нить, отозвалась болью. Ещё чего… ну уж нет, не бывать этому!
Ненавистный паук продолжал швыряться липкими нитями – ещё немного, и вся стена вокруг площадки станет одной сплошной ловчей сетью. Проклятие, да против этой твари бессильна даже магия Рода! Но… Магией нельзя воздействовать на самого паука, а что, если воздействовать будет не совсем магия? Моя левая рука была прижата сетью к груди, ладонь лежала на самом теле, и только кончики пальцев касались нити. Вообще этого было достаточно, чтобы удержать её на месте – в обычных обстоятельствах. Напрягшись изо всех сил и стиснув зубы, чтобы не заорать от боли, я выдернул пальцы из-под паутины, до крови сдирая кожу. Извернув руку как только смог, я набрал побольше воздуха в грудь.
- Гарри, пригнись! – на сей раз его имя я выбрал осознанно: чтобы произнести его, нужно меньше времени и воздуха. Поттер бросился ничком на пол. Альтаир, к счастью, тоже понял, что лучше не стоять на пути, и ушёл вверх «горкой».
- Аэрос Сфаэро Мортис! – выкрикнул я, прицелившись в кваррока, как мог. Воздушная сфера в исполнении Родовой Магии семейства Малфоев – это вам не жалкие потуги Рональда Уизли! (Спасибо тебе, Уизел, спасибо, спасибо, спасибо!!!). Заклятие воздушной сферы изобрели уже после истребления кварроков, и прелесть его была в том, что оно никак не воздействовало внутри жертвы, как, например, Авада Кедавра, или прочие заклятия, которые мы могли бы применить. Аэрос Сфаэро Мортис просто создавало шар уплотнённого воздуха, который бил сам по себе.
Паука буквально размазало по стене. Он находился в этот момент как раз над площадкой, и, свалившись на неё, впечатался в камни с хрустом и треском, подобным тому, какие издаёт старый стул, если его шмякнуть о стенку. (Только бы Люциус не узнал, чем мы с Блейз и Альтаиром в четырнадцатилетнем возрасте топили камин в охотничьем домике. Впрочем, мебель всё равно давно пора было менять). Однако кваррок был слишком живуч, чтобы сдаться так легко.
- Твоя пика, Гарри! – крикнул я на остатках дыхания и замолчал, судорожно глотая ртом воздух. Поттер мгновенно понял меня.
Да уж, тренировки не проходят даром. Мускулы у дамблдоровского любимчика были неплохие, и острое импровизированное оружие глубоко возилось в отвратительную голову твари, пришпилив её к полу не хуже, чем проклятая паутина пришпиливала к стене меня. Кваррок издал пронзительный тонкий вопль, от которого заложило уши и заломило в висках. Это была агония – паук беспорядочно молотил лапами по всему, что было в радиусе досягаемости. Поттер, отскочив, покачнулся и несколько секунд отчаянно извивался, балансируя на краю. Но Альтаир, резко спикировав вниз, подставил ему плечо, помогая удержаться и не свалиться вниз.
Кваррок затих. Гарри в нерешительности постоял несколько минут поодаль. Альтаир осторожно сделал круг над пауком и переглянулся с гриффиндорцем, пожав плечами. Гарри подошёл к кварроку, внимательно осмотрел его, пнул легонько носком ботинка, потом сильнее… Паук не шевелился. Поттер потянулся к пике.
- Не трогай! – прохрипел я. Горло пересохло от судорожных вздохов, и чувствовал я себя из рук вон плохо. Поттер, словно вспомнив обо мне, резко обернулся.
- Малфой, ты как? – спросил он. Я поморщился, однако даже это у меня толком не получилось из-за прижатой к щеке липкой нити.
- Думаю, мне конец, – как можно спокойнее сказал я. Кажется, только теперь я начал это осознавать. Однако в самом деле выхода не было. Паутину не разорвать ничем – только сам кваррок может это сделать. А раз его больше нет… значит, мне остаётся только либо сдохнуть тут от голода, либо стать пищей для маленького, свежевылупившегося кваррока, который как раз сейчас должен бороться за выживание со своими братьями и сёстрами там, внизу.
- Ещё чего, – заявил Альтаир, подлетая ко мне и внимательно осматривая паутину. – Справимся, не для того мы эту дрянь приканчивали.
- Вот именно, – поддержал его Поттер. – Мы тебя вытащим. Погоди, дай сообразить… Ага! – его возглас привел меня в замешательство. Что он задумал?
- Поттер?
- После смерти паука магия на него уже действует, ведь так? – спросил он, подходя к кварроку и наклоняясь к его голове. – А ну… Диффиндо! Ну же!
Мне не особенно хорошо было видно, что именно он делает, но кажется, он ухватился за какую-то часть тела паука, и пытается… оторвать её? Зачем? Мне невольно стало любопытно.
- Ну же, Диффиндо! Диффиндо Максима! – надрывался Поттер. Я покачал головой – точнее, попытался, – и поморщился. От «Диффиндо» толку тут будет, как от столового ножичка. Нужно что-то более действенное. Альтаир, кажется, пришёл к тому же выводу, снова приземляясь на площадке.
- Не так. Сектумсемпрой давай! Чего там тебе надо?
- Вот это оторвать, – Поттер пнул паука где-то спереди.
- Думаешь, сработает? А хотя, что мы теряем. Гляди – сейчас я продемонстрирую мощь Тёмной стороны. Сектумсемпра!
Раздался стук. Поттер с довольным видом наклонился и, подобрав добычу, приблизился ко мне, насколько мог – сеть пришпилила меня к стене несколько в стороне от площадки. Оказалось, что ему требовалось жвало кваррока.
- Я думаю, это должно помочь. Если кваррок справляется со своей паутиной, то чем же ещё? Только вот… – его взгляд с сомнением пробежал по стене. Я всё понял – конечно же, когда кваррок без устали швырялся своей паутиной, он успел залепить ею всё вокруг. Если бы не Альтаир со своей метлой, даже не знаю, что и делать бы пришлось – по стене уже не пройти…
- Какая скотина этот кваррок, – поморщился Ветроног, снимая с себя мантию и начиная её раздирать. – Отличная дуэльная мантия из-за него пропадает! Энгоргио, – он взмахнул палочкой, заставляя ткань увеличиться в размерах. – Так, думаю, хватит… Поттер, сейчас я облеплю стену вокруг Драко, а потом перережу паутину и возьму его на метлу.
- Не надо, лучше заклей полосу между ним и площадкой – я подойду к нему по стене и освобожу, а ты подстрахуешь нас.
Альтаир посмотрел на него так, что стало ясно – он глубоко засомневался в целостности рассудка гриффиндорца.
- Он прав, – проговорил я, – я соорудил заклятие, смещающее на небольшом участке гравитационное поле… с его помощью можно ходить по стене, она делается как бы полом…
- Впечатляет, – уважительно протянул Ветроног. – Тогда ладно, только сначала я с паутиной разберусь – летать боком мне как-то не очень с руки.
Что верно, то верно – уж если нам ходить-то было с непривычки трудно, то что уж говорить о перемещении в трёх плоскостях.
- Тогда, наверное, тебе вообще лучше не летать, а держать наготове заклинание левитации, стоя на площадке, – посоветовал я. – Чтобы не терять времени на привыкание.
- Думаешь? Ну ладно…
Альтаир снова поднялся в воздух и принялся оклеивать стену полосами собственной мантии, сооружая «мост» между площадкой и мной. Ткани на это ушло немало – если бы не магическое увеличение, и ему, и Гарри пришлось бы, наверное, догола раздеться. Закончив «наводить переправу», Ветроног отлетел в сторону и критически осмотрел дело рук своих.
- Ну что, вроде нормально. Поттер, как считаешь?
- Вроде да, – откликнулся тот, стоя у края площадки и тоже внимательно осматривая налепленные на паутину пурпурные полосы, сливавшиеся в единый покров. – Давай тогда сюда, подстрахуй нас.
Дождавшись, пока Ветроног прижмётся к стене и изготовится, я снова максимально извернул свою руку и, указав на него и Гарри, повторил заклятие гравитации. Поттер решительно двинулся ко мне, держа в одной руке кваррочье жвало, в другой – собственную мантию, извалянную в пыли и кое-где зияющую дырами. Альтаир тем временем приходил в себя, мотая головой. Впрочем, много времени ему не понадобилось, и, когда Гарри начал перепиливать удерживающие меня возле стены нити, на нас уже была направлена палочка Ветронога.
Идея Поттера насчёт жвала полностью себя оправдала – выяснилось, что и оно, и всё тело паука покрыто каким-то странным веществом, которое не позволяло паутине прилипать к нему и вдобавок помогало её разрушать. Очень скоро меня удерживало у стены только гравитационное заклятие, которое на середине работы наложил на меня Гарри. Но, несмотря на это, паутина по-прежнему облепляла моё тело, и я с трудом мог пошевелиться.
- Та-ак, а ну-ка… – Поттер расправил свою драную мантию и набросил на меня, точно покрывало. В первый момент я даже испугался, что это что-то вроде савана, однако он, кряхтя и пыхтя, поднял меня и поволок к площадке, где всё ещё лежало мёртвое тело гигантского паука. Я понял, что мантия лишь обеспечила ему возможность притронуться ко мне, не боясь тоже приклеиться к паутине. Неужели он и об этом успел подумать? Добравшись до площадки, Гарри снял с нас всех гравитационные чары, осторожно уложил меня и, орудуя то жвалом, то палочкой, принялся отдирать липкую сеть. Сказать, что процесс был неприятным – значит не сказать ничего. Кое-где всё обходилось вырванными кусками одежды (я было подумал, что это некая месть со стороны Поттера за его порванные брюки, однако, конечно, это было не так). Но это было не самое худшее – там, где паутина приходилась на участки тела, незащищённые одеждой, её приходилось отдирать вместе с кожей. Альтаир заблаговременно накладывал на такие места обезболивающие чары, однако струйки крови успевали затечь за пределы их действия, и ощущать их на себе было малоприятно, не говоря уже о том, что меня начал пробирать холод. Да и Альтаира, судя по всему, тоже – моя голова покоилась на его коленях, и я чувствовал лёгкую дрожь, периодически пробегавшую по его телу. Гарри, бросая на меня тревожные взгляды, старался разобраться с паутиной как можно быстрее.
Наконец, осталась последняя нить – та, что прижималась к щеке. Поттер обмотал её конец своей мантией и, прикусив губу, поднял глаза на Ветронога.
- Альтаир, давай…
- Обсессио сенсибилитас, – на меня нахлынуло неприятное ощущение, точнее, как раз отсутствие ощущения лица. Но, судя по короткому рывку, заставившему мою голову слегка дёрнуться, и появившейся ниже уха липкой влаге, это избавило меня от куда как менее приятного чувства.
- Асклепио, – проговорил Альтаир, касаясь палочкой моей щеки. – Фините обсессио…
Я снова почувствовал своё лицо. На месте нити, прилипавшей к щеке, чувствовался холодок – это воздух овеивал свежую кожу на месте раны. Подобное ощущение было и в других местах, в основном на руках, там, где никакой одежды между мной и паутиной не было. М-да, мне повезло, что рядом оказались одновременно и специалист по обезболиванию, и специалист по целительным заклятиям – не считая щеки, на повреждённые места их накладывал именно Гарри.
Наконец, после долгих усилий, я был снова свободен и почти здоров, не считая кровопотери. Умывшись с помощью Гарри, я утолил жажду, и помог напиться и умыться ему. Наконец, усталые и обессиленные, мы уселись на пол, подальше от трупа кваррока, и привалились друг к другу. Альтаир выглядел бодрее нас, но от отдыха не отказался и он.
- Ну и ну, – выдавил я, всё ещё не придя толком в себя от потрясения. – Поверить не могу, что мы всё ещё живы. За мной должок, Поттер.
- Чушь. Это я тебе был должен за спасение от паутины, так что тут, – он кивнул туда, где всё ещё валялись ошмётки паутины и обрывки его мантии, – мы квиты. А ухлопали его мы вместе, тут даже ты спорить не станешь.
- Спорить не стану, – согласился я и ухмыльнулся, – но вообще-то я имел в виду, что мне теперь придется купить тебе новую мантию. Раз уж эта погибла по моей вине…
- По вине кваррока, – хмыкнул Альтаир. – Из-за этого гада мы все без мантий ухитрились остаться! Грабёж среди чёрной ночи!
Я и Гарри дружно прыснули.
- Ну, если ты хочешь, Малфой… – сказал Гарри. Несколько минут мы молчали, и взгляд его снова упал на дохлого кваррока. – Кстати, а как этот умник здесь оказался? – спросил Поттер, кивая на труп. – Ты же сказал, он не охотится там, где живёт?
- А может, он решил, что лучше быть сытым, но беспринципным, чем голодным, но принципиальным! – пожал плечами я. Поттер недоверчиво хмыкнул, потом усмехнулся, потом хихикнул…
- О нет, господа, всё ещё проще, – произнёс Ветроног подрагивающим от смеха голосом. – Бедняге ведь за пятьсот лет было. Маразм подкрался незаметно…
Этого гриффиндорец уже не вынес и прыснул в открытую. Я хмыкнул – кажется, такое веселье заразительно, а у меня и так нервы на пределе…
Через несколько секунд мы безудержно хохотали уже втроём, цепляясь друг за друга и утирая слёзы, выступающие на глазах от смеха. И – да искупаться мне в пруду с гриндилоу! – это было одно из самых замечательных ощущений на свете!