Раньше Гарри думал, что ему тяжело жить под постоянным всеобщим вниманием. Но теперь он понял, что прежнее внимание и рядом не стояло с тем, что творилось сейчас. На него пялились, абсолютно не стесняясь, отовсюду он слышал свое имя, произносимое восторженным шепотом, к нему без конца подходили, расспрашивая про битву с Волдемортом. Даже в Хогвартс-экспрессе не оставляли в покое: дверь купе все время отъезжала, впуская очередного любопытствующего.

— Гарри, а тебе было страшно?

— Гарри, а как ты его победил?

— Гарри, а он правда так ужасно выглядит, как в газетах?

— Гарри, а тебе дали Орден Мерлина?

Он скрипел зубами, из последних сил пытаясь быть вежливым. Первой не выдержала Джинни.

— Да оставьте вы его в покое! — рявкнула она, когда дверь в их купе в очередной раз откатилась в сторону и в нее заглянул мальчик курса со второго с восторженным блеском в глазах.

Мальчик вздрогнул и поспешил ретироваться. Друзья посмотрели на Джинни с удивлением, а Гарри — с благодарностью. И порадовался, что Дамблдор выбрал старостой Рона. От одной мысли о том, как он пытался бы что-то внушить студентам, которые пялятся на него как на восьмое чудо света и перемывают ему косточки, даже не трудясь понизить голос, становилось дурно.

К тому времени, как они добрались до школы, Гарри готов был убивать на месте каждого, кто обратится к нему с очередным идиотским вопросом. Хорошо хоть в карете посторонних не было, и можно было позволить себе небольшую передышку. Невилл с Эмили описывали свою летнюю поездку во Францию. Рон слушал с деланно скучающим видом. Гермиона, которая тоже была в этой стране, сравнивала впечатления. Адара с Тери, не глядя на них, тихонько обсуждали что-то, склонившись друг к другу и соприкасаясь головами — наверняка, очередную шалость. Джинни с едва заметной улыбкой смотрела в окно, выводя пальцем узоры на запотевшем стекле. Невольно залюбовавшись, Гарри впервые осознал, что она красивая девочка. И веселая. И умная. И храбрая. И о чем он вообще думал все это время, не замечая такое сокровище прямо под носом? Надо обязательно пригласить ее на ближайшую прогулку в Хогсмид. Или еще раньше — просто на прогулку.

Словно почувствовав его взгляд, Джинни повернула голову и вопросительно посмотрела на него: «Что?» Гарри улыбнулся и помотал головой: «Нет, ничего». Джинни пожала плечами и хотела что-то сказать, но тут карета остановилась — приехали. Гарри едва подавил разочарованный вздох. Было так уютно в обществе друзей, и совсем не хотелось выходить наружу, снова попадать под перекрестные взгляды любопытствующих.



В Большом зале ждал сюрприз: среди преподавателей сидел Ме… профессор Йангур.

— Он остался! — Гермиона чуть ли не подпрыгнула, завидев любимого учителя. — А я думала, он уйдет теперь.

Гарри кивнул — он тоже так думал. Но, видимо, Дамблдор сумел как-то его убедить. А что, интересно, сейчас делает король Артур? Это было так странно — знать, что эти обретшие плоть легенды просто живут среди них. Как обычные люди. Судя по тому, что остальные студенты не особенно обращали на профессора внимание, больше никто не знал, кем он является на самом деле.

Сейчас профессор Йангур не казался, как это бывало всегда, отстраненным и погруженным в свои мысли. Напротив — веселым и будто помолодевшим. Даже с учетом того, что внешность не выдавала его годы и раньше. И тут Гарри понял, в чем дело — глаза! Раньше в его глазах можно было заметить все прожитые им века и тоску. А теперь они сияли… счастьем, чистым и незамутненным. Поймав взгляд Гарри, профессор Йангур улыбнулся и подмигнул ему. Он улыбнулся в ответ.

Началось распределение первокурсников, за которым Гарри не особо следил. Он странно чувствовал себя теперь, когда можно было не беспокоиться о Волдеморте, когда он уже не Избранный, которому предстоит сразиться со злом, а такой же школьник, как остальные. И впереди его ждут не ужасные битвы, а учеба и обычная жизнь. Речь Дамблдора и песню Шляпы он пропустил мимо ушей. Из задумчивости его вывел смех Джинни.

Подняв голову, Гарри обнаружил, что она болтает с сидевшим рядом Дином, смотрящим на нее влюбленными глазами. И она нисколько не возражала. Гарри нахмурился, внезапно осознав, что ему не нравится то, что на Джинни обращают внимание парни. Пора начинать действовать, пока ее не увели у него из-под носа.

Когда ужин закончился, Рон с Гермионой подозвали к себе первогодок, чтобы проводить их до гостиной. Узнав у друзей пароль, Гарри задержал Джинни, оттеснив ее от стайки подружек. Она с готовностью уступила его маневру, и это внушало надежду.

— Не хочешь пройтись вокруг озера? — тихонько спросил Гарри.

Она посмотрела на него с веселым любопытством:

— Прямо сейчас?

— Конечно! Знаешь, как там красиво во время заката?

— Но скоро отбой, — Джинни изобразила из себя пай-девочку, которой с роду не являлась.

Гарри хмыкнул, приподняв бровь:

— И?

Она рассмеялась и кивнула:

— Да. Хочу.

В сердце словно вспыхнуло солнце, разливая тепло вокруг. Гарри схватил Джинни за руку, и они тихонько отделились от толпы студентов, свернув в коридор, ведущий к выходу из замка. Переглянувшись, они улыбнулись друг другу и со всех ног помчались к дверям, которые оказались еще открыты, и выскользнуть на улицу не составило труда. Как они будут возвращаться обратно, Гарри предпочитал пока не думать.

К закату они опоздали — уже стемнело, и взошла луна. Но от этого пейзаж не стал менее прекрасным. В темной воде озера, как в зеркале, отражались луна и первые звезды. Легкий ветерок шевелил листву деревьев, растущих на берегу. Лунный свет омывал темный силуэт замка, едва выделяющийся на фоне вечернего неба.

— Кто-то обещал мне закат, — задорно заявила Джинни, запрокинув голову и любуясь звездами.

— Виноват — исправлюсь, — Гарри так и не отпустил ее руки, и она не пыталась ее отнять. — В следующий раз будет закат.

Джинни загадочно улыбнулась, по-прежнему не отрываясь от неба.

Они гуляли вдоль берега озера, и Гарри сам не заметил, как начал рассказывать то, чего еще никому не рассказывал: о том, как шел на встречу с Волдемортом в уверенности, что должен умереть; о том, как было страшно и не хотелось этого делать; о том, что ему до сих пор кажется невероятным чудом то, что он все еще дышит и ходит по земле. Джинни слушала молча, склонив голову, лишь пожатием пальцев выражая свое сопереживание. И за это молчание Гарри был особенно ей благодарен.

Обратно они вернулись за полночь. Как ни странно, главные двери не были закрыты на замок, так что внутрь Гарри с Джинни проникли без проблем. Зато не успели они отойти и нескольких шагов, как из-за поворота раздалось противное мяуканье и шаркающие шаги.

— Филч! — одновременно выдохнули они, переглянувшись.

На этот раз Гарри чувствовал не страх, как бывало раньше, когда он натыкался на Филча в неположенное время и в неположенных местах, а азарт и веселье. Тот же азарт сверкал в глазах Джинни. Не сговариваясь, они помчались в противоположном направлении.

— Стоять! — раздался позади крик Филча, услышавшего их топот. — Все равно поймаю!

Они неслись по замку, заворачивая в первые попавшиеся коридоры, прыгая по лестницам, не разбирая дороги. Но, похоже, замок решил им помочь, поскольку они внезапно обнаружили себя в родной гриффиндорской башне перед портретом Полной Дамы. Затормозив, они некоторое время пытались отдышаться, а потом, посмотрев друг на друга, рассмеялись. Давно Гарри не чувствовал себя настолько легко и беззаботно.

— Что за шум в такой час? — недовольно спросила проснувшаяся Полная Дама.

— За добро и справедливость! — хором выпалили пароль Гарри с Джинни.

Но Полная Дама не спешила открывать дверь.

— А ведь я могла бы не впускать вас в качестве наказания за прогулки по ночам.

— Но вы же не будете этого делать? — Гарри очаровательно улыбнулся, призывая на помощь все свое обаяние. — Зачем понапрасну порочить честь факультета и терять баллы, если ваша работа в обратном?

Полная Дама покачала головой и вдруг ностальгически вздохнула:

— Как же ты похож на них…

На кого именно — уточнять не требовалось. Полная Дама махнула рукой и отъехала в сторону. Тихонько пробравшись в гостиную, Гарри с Джинни замерли в темной комнате, освещаемой лишь огнем камина.

— Спокойной ночи, — первой нарушила молчание Джинни и вдруг, подавшись вперед, быстро поцеловала Гарри в щеку и убежала наверх, не дожидаясь ответа.

— Спокойной ночи, — пробормотал Гарри ей вслед, коснувшись рукой щеки.

Казалось, он все еще чувствует прикосновение ее мягких губ.

Гарри осторожно пробрался в темную спальню, стараясь не разбудить остальных. Однако спали не все.

— Где ты был? — шепотом спросил Рон, едва Гарри отошел от двери.

Он аж подпрыгнул от неожиданности, наткнулся на чей-то не до конца разобранный чемодан и зашипел от боли. Рон хихикнул, видимо, чувствуя себя отомщенным.

— Гулял, — невозмутимо заявил Гарри, забравшись, наконец, в кровать.

— Один? — продолжил Рон допрос.

— Нет, — уточнять подробности он не собирался и, прежде чем друг успел спросить что-нибудь еще, добавил: — Спи, Рон. Утром поговорим.

Тот недовольно посопел, но настаивать не стал. Засыпая, Гарри подумал, что завтра ему от допроса точно не отвертеться.



Гарри проснулся оттого, что кто-то тряс его. Он недовольно заворчал, пытаясь зарыться в одеяло. Открывать глаза сил не было.

— Гарри, подъем! — объявил отвратительно жизнерадостный голос Невилла. — На уроки опоздаем.

— А нечего было гулять до ночи, — назидательно заметил голос Рона.

— Изверги, — пробормотал Гарри, окончательно просыпаясь. — Ну все-все, встаю, хватит меня трясти.

Друзья обменялись довольными смешками. Дико хотелось спать. Умываясь и собирая сумку, Гарри чувствовал себя зомби. А тут еще Рон пристал с расспросами:

— Так ты собираешься рассказывать, с кем гулял всю ночь?

Невилл заинтересованно навострил уши. К счастью, кроме них больше никого в спальне не было — Дин и Симус уже ушли на завтрак.

— Не всю, а половину, — уточнил Гарри, не отвечая на вопрос.

Ему удавалось не обращать внимание на настойчивые расспросы, пока в гостиной он не столкнулся нос к носу с такой же сонной Джинни. Гарри инстинктивно придержал ее за талию, чтобы не дать упасть, и несколько мгновений они просто стояли, глядя друг на друга.

— Привет, — прошептал Гарри, начиная безудержно улыбаться.

— Привет, — ответила Джинни с точно такой же улыбкой.

По гостиной пронесся пораженный шепот, и они, осознав, что не одни, поспешно отодвинулись друг от друга. Гарри повернулся к друзьям и обнаружил, что Рон вытаращился на них, приоткрыв рот.

— Вы… вы… — он сглотнул и вдруг рявкнул: — Так ты с Джинни ночью гулял?!

— А тебе-то что? — вызывающе ответила та.

— Рон, давай не будем делать это достоянием всего факультета, — попытался Гарри унять друга.

Но тот проигнорировал его попытку.

— Ты моя сестра и я не позволю тебе…

— Ты? Не позволишь? — тут же вскинулась Джинни, сузив глаза и прожигая брата возмущенным взглядом. — Что ты о себе возомнил?

Рон несколько мгновений открывал и закрывал рот, после чего накинулся на Гарри:

— А ты! Я думал, мы друзья!

— Да чего ты так нервничаешь? — успокаивающим тоном произнес тот. — Что криминального случилось-то?

Рон, набрал в грудь воздух, собираясь продолжить обвинения, но Гарри это начало надоедать. Он никогда не любил выяснений отношений, тем более публичных. Те, кто в тот момент оказались в гостиной, не собирались уходить, с любопытством наблюдая за сценой.

— Хватит! — рявкнул Гарри. — Ни я, ни Джинни не обязаны перед тобой отчитываться. Пошли уже, а то позавтракать не успеем.

Рон опешил от его тона. Невилл хихикнул и показал большой палец. Джинни посмотрела с гордостью. Взяв у нее сумку, Гарри решительно потянул подругу к выходу. Немного постояв, Рон потопал следом, все еще недовольно сопя. Ничего, привыкнет. Он всегда излишне бурно реагирует, а потом об этом жалеет. В какой-то степени Гарри его понимал. Если бы он узнал, что Адара с кем-то встречается, то реагировал бы, наверное, так же. Ну, может, и не настолько бурно, но беспокоился бы точно.

Появившись в Большом зале, они обнаружили за столом Гермиону, изучавшую какую-то книгу, одновременно поглощая овсянку. Гарри хмыкнул — только Гермиона может учиться даже во время еды. Оторвавшись от своего занятия, она окинула их внимательным взглядом, чуть дольше задержавшись на Гарри и Джинни, и кивнула, словно они подтвердили ее выводы.

Эмили рассеянно поприветствовала их, занятая своими мыслями. А вот близнецы ехидно улыбались, и Гарри обреченно закатил глаза: мало ему скандала от Рона, сейчас начнутся подначки от мелких. Но они, переглянувшись, на удивление промолчали. Хотя, возможно, это была только отсрочка.

На этот раз окружающие гораздо меньше таращились на Гарри, а главное — не лезли с расспросами, и он облегченно вздохнул.

— Гермиона, — простонал Рон, плюхаясь рядом на скамейку, — у нас первый учебный день, а ты уже что-то читаешь?

— К твоему сведению, читать можно не только учебники, — деловито сообщила Гермиона, продолжая перелистывать страницы.

Рон фыркнул, но сказать больше ничего не успел, поскольку она продолжила:

— Я, между прочим, искала способы попасть в параллельный мир.

Вся компания разом замолчала, заинтересованно уставившись на Гермиону. Она довольно улыбнулась, победоносно глянув на них.

— И? — первым не выдержал Гарри.

Гермиона пожала плечами:

— Пока ничего. Но! — она подняла указательный палец. — Я только начала.

— Слушайте, — воодушевленно произнесла Адара, — надо же проверить нашу семейную библиотеку. Там такие раритеты есть…

— Не-е-е, — протянул Тери, — если бы там что было, папа давно бы уже нашел.

— Но тогда мы в книгах вообще вряд ли что найдем, — рассудительно заметила Эмили. — Если уж в библиотеке Блэков нет…

Гермиона раздраженно передернула плечами, не желая признавать, что в книгах может не быть ответа на что бы то ни было. Но Гарри был согласен с Эмили. И вдруг его осенило:

— Мы попросим помощи у профессора Йангура. За столько веков вдруг он что-нибудь да слышал?

Остальные с энтузиазмом закивали, и даже Гермиона неохотно сдалась, признав, что это хорошая мысль. Быстро доев, они разошлись на уроки.



Защита в тот день была последней, и Гарри казалось, что время движется бесконечно медленно. Он почти не слушал рассуждения профессоров о предстоящих в конце года СОВ — экзамены еще так далеко. И нарвался на ехидное замечание профессора Снейпа:

— Мистер Поттер, я, конечно, понимаю, что вы у нас герой, но в классе попрошу сосредоточиться на зельях, а не на мечтах о славе.

По классу пронесся смех, быстро умолкнувший под суровым взглядом Снейпа. Гарри покраснел и уткнулся в свой котел. Профессор удовлетворенно хмыкнул, а Гермиона одарила друга неодобрительным взглядом.

Зато на защите Гарри был весь внимание — уроки профессора Йангура скучными не были никогда. Он тоже начал с предупреждения насчет СОВ, в отличие от остальных профессоров, уверив, что бояться им нечего. И тут Симус спросил:

— Профессор, а как вам удалось избежать проклятия?

Народ зашептался и захихикал, профессор недоуменно приподнял брови:

— Какое проклятие вы имеете в виду, мистер Финниган?

Симус пожал плечами:

— Все знают, что на должности профессора Защиты никто не остается дольше года — она проклята Сами-знаете-кем.

Профессор Йангур хмыкнул, в его глазах сверкнули озорные огоньки.

— Видимо, на меня проклятия не действуют, — весело заявил он, и Гарри невольно хихикнул, подумав, что одноклассники и не представляют, насколько это может быть правдой. — А теперь предлагаю закрыть эту без сомнения животрепещущую тему и вернуться к уроку. Мистер Финниган, прошу к доске.

Симус скривился, тяжело вздохнул, похоже, проклиная свое любопытство, и вышел вперед.

— А в пару — мистер Бут. Сегодня будем отрабатывать щитовые чары. Заклинание звучит так: аmddiffynna.

Профессор Йангур повел рукой, и вокруг него образовался прозрачный, и оттого едва заметный купол. Сняв его еще одним взмахом руки, он заставил учеников повторять заклинание, пока не добился идеального звучания. После чего Терри Бут должен был атаковать Симуса любыми известными ему заклинаниями, а тот — защищаться.

— А потом вы поменяетесь.

Профессор разбил весь класс на пары, убрав столы к стенам, чтобы не мешались. Гарри, поставленный в пару с Падмой Патил (создавалось впечатление, что профессор нарочно не ставит вместе студентов с одного факультета), довольно быстро научился создавать щит. С тех пор, как на дополнительных занятиях он понял принцип этой древней магии, осваивать новые заклинания стало гораздо проще.

— Прекрасно, мистер Поттер, — раздался рядом мягкий голос профессора Йангура. — А теперь попробуйте защититься от меня.

Гарри посмотрел на него с легкой паникой: одно дело работать с одноклассницей, и совсем другое — противостоять самому Мерлину. Тот, заметив его нервозность, улыбнулся и, когда Падма отступила в сторону, тихонько произнес:

— Не беспокойтесь, я не стану обрушивать на вас все свои силы.

Гарри смущенно потупился — ему следовало догадаться, что профессор учитывает возможности учеников. Но тут же вскинул взгляд и улыбнулся в ответ. Было так странно общаться с этим человеком, как с простым смертным, зная, кто он на самом деле.

Профессор Йангур повел рукой, едва заметным жестом, и Гарри поспешно взмахнул палочкой, произнося заклинание. И тут он понял, что тренировка в паре с такими же студентами, как он сам — это детские игрушки. Профессор пробил его щит так легко, будто его и не было. И в следующее мгновение Гарри отбросило назад — не сильно, он даже сумел остаться на ногах. Профессор Йангур одобрительно кивнул:

— Неплохо.

Хотя что тут было неплохого, Гарри не понимал. Если только то, что он не упал. Но защититься по-настоящему он так и не сумел.

— Домашнее задание всем, — заключил профессор Йангур, когда прозвенел колокол. — Отрабатывать щит. На следующем уроке каждый испробует его против меня.

Возбужденно переговариваясь, студенты начали покидать класс. Гарри сделал знак друзьям, чтобы задержались, и сам притворился, будто копается в сумке. Когда все вышли, он поднял голову и наткнулся на любопытный взгляд Мерлина, наблюдавшего за ними с ясно читаемым весельем.

— Профессор, вы знаете, как можно попасть в параллельный мир? — сразу взял быка за рога Гарри.

Гермиона, Рон и Невилл, стоявшие позади, затаили дыхание. Тот приподнял брови и пожал плечами.

— Никогда не интересовался параллельными мирами. А вам зачем?

Гарри переглянулся с друзьями, советуясь, и решил рассказать правду. В конце концов, кто как не Мерлин может понять, что значит быть разлученным с другом на многие годы.

— Понимаете, везде говорится, что портал снова можно открыть только через тридцать лет, — заключил свой рассказ Гарри. — Но мы подумали: а нет ли какого-нибудь способа, чтобы побыстрее? Ведь это еще пятнадцать лет ждать!

Профессор Йангур задумчиво прищурился:

— Не могу ничего обещать — я раньше этим вопросом не занимался. Но обещаю поискать.

— Спасибо! — хором воскликнули они, и профессор ухмыльнулся.

— Сэр? — Гермиона обернулась, когда они уже выходили из кабинета. — А можно мы иногда будем приходить к вам после уроков?

— Хотите послушать рассказы о Камелоте, мисс Грейнджер? — понимающе улыбнулся он, и Гермиона слегка покраснела. — Приходите, буду рад пообщаться.

Гермиона засияла, Рон закатил глаза, а Гарри с Невиллом воодушевленно переглянулись — истории, рассказанные Мерлином! Это обещает быть захватывающе.



Рон дулся недолго. Несколько дней спустя он перестал изображать из себя нервного старшего брата и порадовался за друга и сестру.

— Наконец-то, — прокомментировала это преображение Гермиона.

Гарри вздохнул с облегчением — затяжной ссоры с Роном ему хватило и в прошлом году. Он был бесконечно счастлив: о Волдеморте больше не надо беспокоиться, есть интересное расследование, которым можно заняться после уроков, и не менее интересное общение с легендарным волшебником. Даже учеба шла как никогда хорошо. Но главное — рядом была Джинни, с которой Гарри теперь проводил все свободное время. И чем ближе он с ней общался, тем больше очаровывался, постоянно спрашивая себя, почему раньше не замечал такого чуда. Тем более другие парни очень даже ее замечали: Дин теперь дулся, что Джинни отвергла его ухаживания, и не разговаривал с Гарри. Парни с других факультетов заглядывались на нее то и дело.

— Еще один посмотрит с таким выражением, и я применю к нему что-нибудь запрещенное, — не выдержав, однажды пообещал Гарри.

Джинни хихикнула:

— Думаешь, мне легко? Но не насылать же на каждую восторженную дурочку летучемышинный сглаз.

С этой точки зрения Гарри на свою популярность раньше не смотрел, но слова Джинни заставили задуматься. Если всеобщее восторженное внимание вызывало у него досаду и раздражение, то что должна была чувствовать она, наблюдая, как девчонки постоянно с ним заигрывают? И эта треклятая популярность была единственным, что отравляло его жизнь. Порой хотелось уехать куда-нибудь подальше, где его никто не знает.

К счастью, все в конце концов приедается — приелась и новость о победе над Волдемортом. Гарри оставили в покое и начали относиться к нему, как прежде.



В конце сентября появилось объявление о посещении Хогсмида, и Гарри немедленно пригласил Джинни на свидание.

Когда она появилась в гостиной — в простом светло-зеленом платье чуть ниже колен, с распущенными волосами, — Гарри на несколько мгновений онемел от восхищения. Заметив его реакцию, Джинни довольно улыбнулась.

Собственно, в Хогсмид они шли всей компанией, но Гарри планировал потихоньку скрыться и погулять вдвоем, для чего прихватил мантию-невидимку. Уже на подходе к деревне он придержал Джинни за руку, чтобы отстать от остальных, и вытащил мантию. Она сразу уловила суть его задумки и весело кивнула. Гарри накрыл их обоих, чтобы осторожно отойти в сторону. Когда они отдалились на приличное расстояние, донесся громкий голос Рона:

— Хэй, постойте! А где Гарри с Джинни?

— Оставь ты их в покое… — ответила Гермиона.

Она говорила что-то еще, но этого уже не было слышно. Гарри с Джинни весело переглянулись.

— Куда пойдем? — спросила она.

Он задумался:

— В «Трех метлах» сейчас слишком людно, у мадам Паддифут — слишком… розово. Предлагаю для начала погулять по деревне, а там посмотрим.

— Голосую за «Зонко», как обязательный пункт программы.

— И «Сладкое королевство»? — добавил с улыбкой Гарри.

Джинни с едва заметным колебанием кивнула. С запозданием Гарри осознал, что она выросла в небогатой семье и не привыкла тратиться на сладости. Ну ничего — он это исправит.

Они бродили по Хогсмиду, держась за руки, раскидывая ногами опавшую листву и почти не замечая окружающей обстановки. С Джинни было легко и комфортно, можно поговорить на любую тему: начиная с квиддича и заканчивая планами на будущее, с которыми оба пока не определились. Гарри порадовался, что они знакомы с раннего детства, иначе он сейчас бы краснел и заикался, как это было с Чжоу.

— Это не Мерлин там? — вдруг спросила Джинни, указывая вперед.

Они к тому времени забрели на самую окраину Хогсмида, где почти никого не было.

— Ты бы не называла его так, — заметил Гарри, посмотрев в ту сторону, — еще услышит кто-нибудь.

Джинни выразительно фыркнула: слышать их здесь было совершенно некому. Мерлин был не один, а в компании Артура и миловидной мулатки. Джинни выхватила у Гарри мантию-невидимку, накинув ее на них, и утянула Гарри за угол дома — мало ли, вдруг профессор может видеть сквозь мантию.

— Это король Артур? — шепотом спросила она, когда троица приблизилась.

Гарри молча кивнул. Легендарный король ужасно странно выглядел в джинсах и рубашке. Хотя чего уж там — и Мерлин не очень-то соответствовал всеобщим представлениям о великом маге. Оба казались обычными парнями — веселыми и беззаботными. Девушка рядом с ними с любопытством оглядывалась по сторонам, почти не участвуя в беседе. На ее лице было написано такое восхищение и потрясение, что становилось понятно — за жизнью волшебников она прежде никогда не наблюдала. Гарри вдруг вспомнил, что и Артур вроде бы магом не был. А значит, Мерлин умудрился привести в Хогсмид двух маглов. Он невольно хихикнул, представив себе реакцию Министерства, узнай они об этом.

Артур, в отличие от девушки, усиленно делал вид, что ничего удивительного здесь нет и, вообще, он и не такое встречал. Однако, если приглядеться, можно было заметить, что ему тоже интересно. Что касается Мерлина, он с широкой улыбкой что-то быстро рассказывал спутникам, бурно жестикулируя. Настолько счастливым Гарри его еще не видел.

— Забавные они, — тихонько произнесла Джинни, когда веселая компания прошла вперед. — Интересно, а что за девушка с ними?

Гарри пожал плечами:

— Может, король Артур с ней встречается?

Джинни прыснула:

— Знаешь, это так странно звучит…

Гарри ухмыльнулся: действительно — он бы даже сказал: сюрреалистично.

— Кажется, они называли ее Гвен, если я правильно услышал.

Джинни кивнула:

— Да, я тоже… — и тут она замолчала и уставилась на него расширившимися глазами. — Гарри, это же…

Он вопросительно посмотрел на нее, не понимая, что ее так поразило. Джинни сглотнула и продолжила:

— Гвен — должно быть, сокращение от Гвиневра. Понимаешь?

Гарри даже слегка приоткрыл рот, пораженный этой мыслью. Гвиневра? Серьезно?

— Подумать только, — пробормотала Джинни, — а ведь меня назвали в ее честь…

Посмотрев друг на друга, они рассмеялись, и Джинни тут же потянула Гарри следом за ушедшими вперед легендами. А те спокойно шли себе по главной улице. И никто, никто не обращал на них внимания.

— Если б люди знали, кто сейчас ходит рядом с ними… — мечтательно произнесла Джинни.

И они снова начали смеяться.

Тем временем легенды явно направились в сторону «Трех метел», и Гарри с Джинни отстали: им пока не хотелось показываться на глаза многочисленным друзьям и просто однокурсникам. Но в нескольких шагах от кафе Мерлин, который шел чуть впереди, при этом глядя не перед собой, а на спутников, столкнулся с красивой черноволосой девушкой в темно-зеленой, явно дорогой мантии.

— Простите, сожалею, — начал он извиняться, но вдруг замер, вытаращившись на жертву своей извечной неуклюжести.

А что самое интересное, с точно таким же выражением на нее смотрели Артур и Гвиневра. Девушка же, не замечая странных взглядов (или просто их проигнорировав), с надменным выражением лица сердито бросила:

— Смотреть надо, куда идешь.

Обойдя Мерлина, она продолжила свой путь, никого больше не удостоив взглядом. Все трое резко развернулись ей вслед, а Мерлин тихо что-то произнес. Гарри с его позиции не было слышно, что именно, но он предположил, что это было имя. И, кажется, у него начало зарождаться подозрение, какое именно. Он посмотрел на Джинни и понял, что не ему одному пришла в голову эта мысль.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — тихо спросил он.

Джинни покивала.

— Интересно, почему она их не узнала?

— Не помнит своего прошлого?

Тем временем Мерлин, что-то сказав друзьям, бросился следом за девушкой. Он догнал ее, когда она уже собиралась куда-то войти. Что бы он там ей ни говорил, девушка, судя по тому, как она смотрела на него, сочла его сумасшедшим — что-то резко ответила и вошла в дом. Мерлин вернулся разочарованный, но с упрямым выражением лица.

— Она не помнит, — сообщил он друзьям.

Гарри с Джинни кивнули друг другу — их догадка подтвердилась.

— Решила, что я ненормальный.

— А ты такой и есть, — с ехидной улыбкой ввернул Артур.

Мерлин одарил его возмущенным взглядом. Но, прежде чем началась перепалка, вмешалась Гвиневра:

— Может, тогда и не стоит ей напоминать? Может, лучше, что она не помнит, какой была и что натворила? И для нее это шанс начать заново?

Мерлин с Артуром посмотрели друг на друга, и возникло стойкое ощущение, что они безмолвно советуются, после чего одновременно пожали плечами.

— Обалдеть, в Хогсмиде живет Моргана! — с сияющими глазами протянула Джинни, когда Мерлин, Артур и Гвиневра зашли в «Три метлы».

— Но не помнит, что она Моргана, — с лукавой улыбкой продолжил Гарри.

Да уж, этот день был богат на впечатления. Поскольку появляться в кафе все еще не хотелось, они бросили наблюдение. Впрочем, они успели увидеть достаточно, чтобы было чем похвастаться перед друзьями.



Когда Сириус переступил порог фабрики, по ушам ударили громкие голоса, о чем-то спорившие. Он страдальчески поморщился. Накануне было полнолуние, которое они с Ремусом провели в давно полюбившемся им лесу на севере страны — диком, расположенным достаточно далеко от человеческих поселений. На этот раз к ним присоединилась и Араминта, заявив, что ей хочется размять крылья. В общем, ночь прошла весело. Ремус теперь отлеживался дома, окруженный заботой Доры. А Сириус отправился проверить дела на фирме, прихватив с собой Серену, чтобы не мешала маме отдыхать. Да и вообще ему нравилось брать дочку на фирму, хотя Араминта ворчала, что она слишком мала для этого.

И, кажется, он появился вовремя. Мэтью что-то возмущенно доказывал — почти орал — пытавшемуся сохранить самоуверенный вид Брэндону Старксу.

— Да мне плевать, что ты будешь с ней делать! — рявкнул он, и Сириус снова поморщился — для ушей анимага такие крики в принципе были испытанием, а после бессонной ночи еще и болела голова.

Серена у него на руках испуганно прижалась к его груди, спрятав лицо на плече. Сириус успокаивающе погладил ее по коротким рыжим кудряшкам.

Неподалеку прямо на чьем-то рабочем столе сидела Фрэнсис и с интересом наблюдала за перепалкой. Они с Мэтью недавно поженились, и она часто приходила к нему, интересовалась работой, а порой даже давала дельные советы. В частности, именно по ее предложению на фабрике ввели компьютеры. С ними долго пришлось повозиться, поскольку от действия окружающей магии электроника сходила с ума. Но в итоге совместными усилиями сумели добиться равновесия между техникой и волшебством. Что значительно облегчило работу.

Фрэнсис разработала программу, максимально точно определяющую идеальный диаметр и длину древка, длину, качество и количество прутьев. Благодаря этим нововведениям у фирмы «Солнечный ветер» не осталось конкурентов. Общественность ломала голову над их секретом, Сириуса и Ремуса осаждали репортеры, но они таинственно отмалчивались. Фирма и раньше была популярна, теперь же они вышли на мировой уровень: все чаще стали поступать заказы из других стран. Тем более что благодаря сотрудничеству со Старксом их цены выгодно отличались от других производителей.

Фрэнсис первой заметила Сириуса. Она смущенно улыбнулась и спрыгнула со стола. Он подмигнул ей в ответ, поставил Серену на пол и поинтересовался:

— Что здесь происходит?

Оба спорщика живо повернулись к нему. У Мэтью появилось на лице торжествующее выражение человека, узревшего подкрепление.

— Он привез никуда не годную древесину! — Мэтью возмущено ткнул пальцем в Старкса.

— Ничего подобного, — возразил тот с по-прежнему невозмутимой физиономией. — Я проверял.

Мэтью открыл рот, чтобы снова начать спорить, но Сириус остановил перепалку взмахом руки.

— Если Мэтью говорит, что древесина плохая, значит, она плохая, — безапелляционно заявил он, проигнорировав оскорбленное выражение лица торговца.

Мэтью одарил противника победоносным взглядом.

— Привозите качественный товар, и мы возьмем его, — невозмутимо продолжил Сириус.

— А что я должен делать с этим? — недовольно спросил Старкс.

— Не мои проблемы, — Сириус пожал плечами.

Старкс собирался было заспорить, но махнул рукой и раздраженно зашагал к выходу. Сириус усмехнулся ему вслед: думал провести свои обычные махинации, да не на тех напал.

— Па! — вмешалась Серена, словно поняв, что серьезные разговоры закончились. — Пошли!

Схватив его за руку, она решительно потянула его вглубь фабрики — туда, где накладывали чары на мотоциклы. Сириус не мог не улыбнуться: дочка унаследовала от него страсть к этому виду транспорта. Мадам Вальбурга не уставала ужасаться этому факту и при каждом удобном случае упрекать Сириуса — будто он нарочно, ей на зло, прививал Серене интерес к технике.

— Давайте я погуляю с ней, мистер Блэк, пока вы делами занимаетесь, — предложила Фрэнсис, правильно истолковав его колебания.

— Сириус, — поправил он и благодарно кивнул.

Эта девочка, бойкая и зачастую нахальная, почему-то по отношению к нему упрямо придерживалась строго официального поведения. То ли следовала каким-то своим принципам, то ли просто боялась испортить мужу отношения с начальством. Хорошо еще хоть лордом не величала. Хотя она, наверное, была и не в курсе его социального положения — Мэтью таким деталям значения не придавал и вряд ли стал бы делиться ими с женой.

Убедившись, что Серена не стала скандалить и спокойно пошла с Фрэнсис, Сириус пригласил Мэтью:

— Пошли в офис — надо поговорить.

Там Сириус с удовольствием плюхнулся в кожаное кресло за столом и потер виски. Мэтью, не дожидаясь приглашения, устроился напротив и насмешливо спросил:

— Ты чего такой бледный? То есть более бледный, чем обычно.

Сириус слегка усмехнулся: мол, я оценил твой сарказм.

— Я еще понимаю, Ремус выглядел бы помятым, — тем же тоном продолжил Мэтью. — А с тобой-то что случилось?

Сириус ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла, слегка покрутившись в нем.

— Это ты не видел Ремуса сразу после полнолуния — жуткое зрелище. А я просто не спал всю ночь, — сменив тон, он уже серьезно продолжил: — Что там со Старксом?

Мэтью презрительно фыркнул:

— Авантюрист. Привез гнилье — думает, сможет нас одурачить, как делал с другими. Я говорил тебе: не стоит с ним связываться.

— Зато он дешево берет, — заметил Сириус. — Ничего, мы еще его воспитаем и научим, как вести дела.

— Ну-ну, — Мэтью скептически хмыкнул.

В чем-то он был прав: это был не первый раз, когда Старкс пытался их обмануть. Но ведь у него ни разу не получилось. Они обсудили изменения в последней модели метлы, предназначенной для длительных путешествий. Мэтью рассказал об успехах двух новых сотрудников — молоденьких мальчиков сразу после школы, — которые пока находились на испытательном сроке. Под конец они еще немного поспорили насчет Старкса.

— Ну как знаешь, — сердито подвел итог Мэтью. — Ты хозяин — тебе решать. Но мне не нравится этот человек.

— Дадим ему еще один шанс, — примирительно предложил Сириус. — Если он снова попытается мухлевать, расстанемся с ним.

Мэтью отрывисто кивнул.

— Пойду заберу Серену, — произнес Сириус, вставая, — пока она не замучила твою жену.

Мэтью усмехнулся:

— По-моему, Фрэн получает от общения с ней огромное удовольствие. Говорит, что тренируется на будущее.



На каникулах Тери занимался зельями с бабушкой, считавшейся главным специалистом по ним в семье — только для того, чтобы утереть нос профессору Снейпу. Адара, заинтересовавшись, сразу же присоединилась к нему. Так что к началу учебного года оба могли похвастаться знанием программы зельеварения чуть ли не на курс вперед. Что, кстати, помогало им и в изобретении розыгрышей.

К великому удивлению Тери профессор Снейп в этом году его старательно игнорировал: не цеплялся, не пытался уязвить, просто делал вид, что такого студента, как Астерион Блэк, в природе не существует. Поначалу Тери радовался, что его оставили в покое, а потом стало скучно. В конце концов, зря он, что ли, все лето зелья изучал? Должен же Снейп признать его успехи!

— Вот чего тебе надо? — страдальчески спросила его однажды Адара, когда он усиленно тянул на уроке руку, а профессор столь же усиленно его игнорировал. — Оставили тебя в покое — и радуйся.

— Хочу, чтобы он признал, что я лучше всех в этом классе разбираюсь в его предмете, — упрямо ответил он.

Адара с тихим стоном спрятала лицо в ладонях. Немного слишком демонстративно. Тери не мог не улыбнуться: любовь к театральности — у них семейная черта.

Профессор тем временем продолжал игнорировать его пылкое желание ответить. Но поскольку больше никто этого желания не испытывал, Тери бодро отрапортовал, не дожидаясь разрешения:

— Для Глотка Надежды основным ингредиентом является молоко единорога. Важно следить, чтобы в процессе приготовления оно не закипело, иначе потеряет свои волшебные свойства.

Профессор Снейп смерил его раздраженным взглядом. Тери в ответ сделал невинные глаза и для убедительности похлопал ресницами. Профессора перекосило, и он быстро отвернулся, коротко кивнув.

— Вот этим зельем мы сегодня и займемся.

Повинуясь движению его палочки, на доске появилась инструкция по приготовлению Глотка Надежды. Тери оскорбленно посмотрел профессору в спину: ведь он все правильно ответил, а Снейп сделал вид, что не услышал. Ладно, баллов не начислил, но хоть бы что-нибудь сказал!

Тери нахмурился, закусил губу и принялся за приготовление зелья. Не оставит же он без оценки идеально выполненную работу?

— Ты идиот, — тихонько прокомментировала Адара: она-то, когда поняла, что Снейп оставил их в покое, вздохнула с облегчением и радовалась жизни.

Тери передернул плечами:

— Хочу добиться справедливости.

— Тоже мне — защитник правды!

Адара демонстративно отвернулась и занялась своим котлом. Тери усмехнулся. В сущности, она была права, но… Должен же вредный профессор понять, что ведет себя непедагогично.

Тери первым закончил работу и, наученный горьким опытом, налил образец зелья в несколько пробирок, чтобы, если что-нибудь случится с одной, ее можно было заменить. Когда он поставил образец на профессорский стол, в глазах Снейпа мелькнуло удивление. Тери моргнул и пристально посмотрел на него, но Снейп уже был, как всегда, невозмутим. Почудилось, что ли?



За это зелье профессор все-таки поставил Превосходно. Молча, сделав вид, что он совершенно ни при чем. Тери почти не поверил своим глазам и довольно ухмыльнулся.

— Вот видишь, — заявил он Адаре после урока. — Я знал, что он не сможет проигнорировать идеально сваренное зелье.

— От скромности не умрешь, — фыркнула она. — Но признаю: со стороны профессора Снейпа это беспрецедентный поступок.

Ухмыльнувшись друг другу, они поспешили на обед.

Вся компания собралась за Слизеринским столом, что случалось довольно редко по понятным причинам. На этот раз даже попытки возмущения со стороны слизеринцев не последовало, только Малфой пытался возразить, но его не поддержали, и он замолчал. Обсуждать планы по проникновению в параллельный мир они здесь не стали — слишком много вражеских ушей, так что разговор завязался необременительный. А Гарри с Джинни были настолько поглощены друг другом, что напрочь не замечали окружающих.

— Когда свадьба? — ехидно спросил Тери.

Адара пихнула его локтем, но он ловко увернулся. Гарри попытался дать подзатыльник, опять же безуспешно. Джинни показала язык с выражением лица: «Завидуй молча». Тери задрал нос — было бы чему завидовать! Сплошные ути-пути. А ведь был Гарри нормальным парнем. Тери подумал, что если девчонки всегда так влияют, лучше с ними вовсе не связываться, и пообещал себе никогда не влюбляться.

Слизеринцы скоро перестали обращать на них внимание, только демонстративно морщились, время от времени бросая на шумную компанию, нарушающую их чинный порядок, высокомерные взгляды. Один Лестрейндж не строил из себя сноба и смотрел на них, кажется, с интересом.



На дополнительных занятиях профессор Йангур перешел к боевым заклинаниям. К восторгу всех присутствующих. А вот Реджинальд не особенно радовался. Нет, было интересно поучиться самообороне, но с недавних пор боевая магия перестала его привлекать. Он разочаровался в идеалах матери, в своих собственных прежних честолюбивых стремлениях. Сейчас ему больше всего хотелось быть обычным ребенком — таким, как Поттер, который вопреки всей своей избранности беспечно веселился и радовался жизни.

Дамблдор сдержал слово: на суде Беллатрикс Лестрейндж приговорили лишь к условному наказанию в виде штрафа и установки наблюдения за ее деятельностью. Мать была в ярости. Реджинальд не понимал, что ее не устраивает — неужели хотела отправиться в Азкабан к отцу? Неужели ей настолько наплевать на то, что будет с ее сыном?

На том суде Реджинальд видел кузена Драко, который сидел рядом с невозмутимой и прямой, как стрела, матерью и нервно кусал губы. Подходить к нему Реджинальд не стал — ему своих проблем хватало, и выслушивать жалобы кузена совсем не хотелось. Впрочем, Люциуса Малфоя снова загадочным образом оправдали.

Пару дней спустя мать перестала рвать и метать и даже начала изредка улыбаться Реджинальду. Не желая сталкиваться с наблюдателями, она почти не покидала дом. Она и раньше-то не особенно часто выходила в люди, а тут вовсе заперлась в их имении, как в непреступной крепости. И именно в эти дни Реджинальд неожиданно сблизился с матерью более чем когда-либо. Она перестала смотреть на него как на воплощение ее обожаемого повелителя (только теперь Реджинальд понял причины ее странного отношения к нему), и увидела сына. Она взялась варить с ним зелья, в которых разбиралась чуть ли не лучше профессора Снейпа, обучать заклинаниям, разбирать древние магические трактаты. Пожалуй, это было самое счастливое лето в жизни Реджинальда, и впервые ему осенью не хотелось покидать дом.

В школе на слизиренцев, у многих из которых родственники попали в Азкабан, смотрели еще более враждебно, чем обычно. Поэтому неожиданное переселение компании Поттера за слизеринский стол вызвало если не скандал, то, во всяком случае, недоумение. И только директор наблюдал за этим, довольно поблескивая глазами за стеклами очков.

А Реджинальд впервые почувствовал к компании Поттера благодарность: нарочно они это сделали или нет, но их поступок разбил невидимый лед: с этого дня остальные факультеты перестали относиться к слизеринцам, как к врагам нации. И если не выказывали желания дружить, то, по крайней мере, и агрессии не проявляли.

Реджинальд тряхнул головой, отвлекаясь от размышлений, и сосредоточился на том, что говорил профессор Йангур. Глядя на него было сложно поверить в то, что этот юноша с задорной улыбкой — Мерлин, величайший из всех когда-либо живших волшебников. Но бывало он так посмотрит, что в его глазах появлялась глубина прожитых им веков, и сомнения рассеивались. И уж коли им повезло иметь такого учителя, Реджинальд собирался извлечь из этого все возможное.

Профессор начал с того заклинания, раскидывающего противников, которое показывал на первом занятии. Только теперь его предстояло выполнить без использования палочки. Сначала каждый потренировался на предметах, пытаясь отбросить их в сторону. А, когда более-менее начало получаться, профессор Йангур объявил:

— Теперь работаем в парах по очереди. Мистер Поттер и мистер Лестрейндж.

Гарри улыбнулся Реджинальду, когда они вышли на середину кабинета. Тот недоуменно приподнял бровь — вроде бы друзьями они никогда не были, с чего такая доброжелательность? Или Поттер решил, что они теперь родственные души из-за того, что оба носили в себе осколки Волдеморта? Хотя, если совсем честно, Реджинальд действительно ощущал с ним некоторое родство — он лучше самых близких друзей Поттера понимал, каково это — быть живым крестражем. И какое облегчение испытал он, когда перестал им являться.

Они одновременно вытянули руки и произнесли заклинание:

— Oddi!

Отшвырнуло в разные стороны их тоже одновременно. Реджинальд врезался спиной в стену и с чувством мстительного удовлетворения заметил, как Поттер морщится, потирая затылок.

— Великолепно! — похвалил обоих профессор с этой своей сияющей улыбкой. — У вас, юноши, равные потенциалы, потому и ваши заклинания действуют друг на друга с одинаковой силой. Чем сильнее маг, тем сложнее его одолеть. И будьте осторожны с подобными заклинаниями на простых людях — не обладающего волшебством так можно и убить.

— Сэр, — Грейнджер аж подпрыгнула, вскидывая руку, — разве можно использовать магию на маглах?

Профессор склонил голову и вместо ответа спросил:

— Представьте, что вы идете поздним вечером по пустынной улице и на вас нападают бандиты. Они маглы, но физически вы слабее их. Как вы будете защищаться?

Грейнджер подумала и согласно кивнула.

— На самом деле, — продолжил Йангур, — в таких случаях проще усыпить противника. Быстро, безболезненно, и не придется потом память стирать.

— А как…

Лиза Турпин — симпатичная девочка с Равенкло — не успела договорить — профессор понял ее вопрос раньше, чем она его сформулировала.

— А вот этим, мисс Турпин, — он многообещающе улыбнулся, — мы займемся на следующем занятии.

Расходились неохотно, галдя и обсуждая новые возможности. Реджинальд постарался покинуть кабинет последним: ему не хотелось идти в шумной толпе. Как вдруг его в дверях окликнули. Обернувшись, он обнаружил перед собой ту самую Лизу Турпин. Она несмело улыбнулась, нервно теребя прядь светлых волос. Реджинальд молча одарил ее вопросительным взглядом.

— В эти выходные Хогсмид, — произнесла она, запинаясь и неудержимо начиная краснеть. — Не хотел бы ты пойти со мной?

Реджинальд оценил ее храбрость: не каждая способна решиться пригласить мальчика, да еще из такой семьи, как его. Честно говоря, он не представлял, чем ее привлек, но подобное мужество было достойно награды.

— Хорошо, — кивнул он, заранее представляя, что скажет мать.

Турпины являлись волшебниками всего в трех поколениях — не ровня Лестрейнджам. А, кроме того, среди родных Лизы были авроры. Но когда она счастливо заулыбалась, Реджинальд подумал, что имеет право хоть раз в жизни получить что-то лично для себя, а не для удовлетворения материнских амбиций.



Поиски путей в параллельный мир не давали результатов. Упрямая Гермиона, продолжавшая считать, что в книгах можно найти ответ на любой вопрос, перерыла всю школьную библиотеку. Она умудрилась забраться даже в запретную секцию, выпросив разрешение у профессора Йангура. И ничего. Сам профессор хорошими новостями тоже пока не радовал, но был настроен оптимистично. Гарри с Джинни пытались найти ответ, попросив о помощи Выручай-комнату. В результате, после короткой заминки на них посыпались появляющиеся из воздуха и тут же снова исчезающие книги.

— Я так понимаю, это значит «нет», — глубокомысленно заметила Джинни.

Несмотря на разочарование, они рассмеялись. В обществе Джинни вообще невозможно было оставаться серьезным. Они постоянно хохотали надо всем на свете. Гарри порадовался, что они учатся на разных курсах, иначе не избежать им отработок и снятых баллов за веселье на уроке.

На Рождественские каникулы друзья разъезжались по домам с так и не решенной задачей. Гарри, Тери и Адара клятвенно пообещали Гермионе порыться в фамильной библиотеке Блэков, хотя были почти уверены, что это бесполезно. Все равно предстоял Рождественский бал у бабушки Вальбурги — надо же будет чем-то развлечься.

На перроне, уже собираясь садиться в поезд, Гарри заметил Лестрейнджа. Да не одного, а в сопровождении невысокой светловолосой девочки, в которой он узнал Лизу Турпин с Равенкло. Реджинальд нес ее сумку и улыбался, слушая ее.

— Ребята, — пробормотал Гарри, протирая глаза, — скажите мне, что это не галлюцинации.

Никогда прежде он не видел Лестрейнджа улыбающимся — да еще так радостно.

— Похоже, что нет, — в тон ему ответила Джинни.

— Ущипните меня, — протянул Рон.

Адара с Тери в немом изумлении приоткрыли рты. Излишне наигранно на вкус Гарри, но вышло забавно.

— Да ладно вам, — поморщилась Гермиона. — Что он не человек, что ли?

Все пораженно уставились на нее, и Гермиона раздраженно закатила глаза с видом: «С какими идиотами я общаюсь». Когда парочка поравнялась с их компанией, Лиза улыбнулась, сказав: «Привет», — Лестрейндж молча кивнул.

— Реджинальд! — окликнул его Гарри, когда они с Лизой подошли к следующему вагону. — Не хочешь присоединиться к нам?

Теперь все столь же дружно уставились на Гарри, а у Рона было выражение лица, точно он едва сдерживался, чтобы не покрутить пальцем у виска. И только Гермиона одобрительно кивнула. А Гарри и сам не знал, что его толкнуло сделать это предложение. Возможно, появившееся после летних событий чувство сродства с Реджинальдом. Тот одарил компанию задумчивым взглядом, переглянулся со своей спутницей и неожиданно кивнул.

Так вот и поехали домой. Поначалу повисло неловкое молчание, но постепенно народ оживился, начал общаться. Лиза оказалась интересной собеседницей — что неудивительно, учитывая ее принадлежность к факультету Равенкло, — они с Гермионой быстро нашли общий язык. Даже Реджинальд время от времени участвовал в беседе. На него все еще косились с подозрением, но без враждебности.

— Миротворец, — ехидно прошептала Джинни на ухо Гарри.

Он ухмыльнулся и кивнул. Пора искоренять дурацкие предрассудки.